Оглавление

20. 1838

Предисловие

На территории нашей страны много хуторов, деревень и даже крупных сел кануло в Лету. Ушли поколения людей, некогда живших там, унеся в могилы свои тайны и истории. Некоторые из них стали достоянием архивов, летописей, а иногда и легенд, подобно граду Китежу. В большинстве своем до недавнего времени все это было интересно только энтузиастам, что корпят ночами над книгой по истории родного края в робкой надежде, что их труд будет интересен — пусть не современникам, но потомкам.

Но не так давно (с точки зрения истории), ­каких-то лет 20–25 назад, появилась новая профессия — «черные копатели». Они интересуются историей совсем с другими целями. Эти люди не жаждут признания, и вообще не стремятся раскрывать свои настоящие имена. Они заняты поиском нетронутой старины — тех самых хуторов, деревень и сел, полей сражений и других подобных мест, забытых и затерянных. Авантюристы ищут предметы старины, которые можно продать или похвалиться ими в своем кругу, — и зачастую находят нежданные приключения на свои лихие головы.

Но иногда забытое и потерянное лучше не находить. Особенно, если оно было забыто намеренно, скрыто от людей и стерто из памяти, чтобы защитить будущее.

Не пей, братец, а то будешь козленочком. Он не вытерпел и не послушался сестры, напился и стал козленочком

Русская народная быль

Марфа Петровна

— Красотища-то какая! — воскликнул Сергей. Он с наслаждением втянул носом воздух и медленно выдохнул. — Вот ради таких мест, наверное, и люблю я наше опасное увлечение. Тут бы жить да жить, тишина, покой… а там, — он мотнул головой в неопределенном направлении, — суета, вонь, злые люди. — Сергей махнул рукой, воткнул лопату в землю и мечтательно уставился в небо.

— Ты ­копать-то будешь, романтик? — недовольно спросил Витя, расхаживая рядом с металлоискателем

— Найди сначала, что копать. Ты вообще уверен, что кладбище тут?

— Где ему еще быть?

— Ну, может, вон с той стороны поля. Почему ты так уверен, что ему самое место здесь? Никаких крестов, надгробий, ни холмика, вообще никаких следов.

— Андрюх, поясни ему, а я пока поищу, — сердито ответил Витя и, поправив наушники, пошел в сторону, внимательно глядя себе под ноги.

— Ну, поясни мне, — Сергей повернулся к Андрею.

— Ты будешь смеяться, — Андрей почесал нос, глядя на Сергея исподлобья, — но пока мы копали деревню, я много думал: где же местные жители сто двадцать лет назад могли обустроить себе погост? И мне не пришло на ум ничего более подходящего, чем это поле. Красота же, уютное место, лесок рядом. Да и фрагменты церкви мы нашли в трехстах метрах отсюда — и это, конечно, более веский аргумент, чем мое воображение. У наших предков не было традиции таскаться с гробами из конца в конец под танцы и песнопения. Там отпели, — он показал рукой в направлении церкви, — а тут рядом и положили.

— На такое я бы посмотрел, — рассмеялся Сергей, — так и представляю себе серьезных бородатых мужиков в косоворотках, идущих вприсядку с гробом на плечах, а перед ними не менее бородатый поп, весело вращающий двумя горящими кадилами.

Все рассмеялись, а Юрка, хохоча, даже присел, прислонившись спиной к березе.

— И… и… — он безуспешно пытался совладать с собой, — и все это под «Барыню», — наконец смог выговорить он.

— Я ­что-то нашел, хороший сигнал, — прервал веселье Витя.

— Ну вот, теперь и копнем, — сказал Сергей, выдергивая лопату, и пошел к Вите. Юрка с Андреем последовали его примеру.

— Было много нечетких сигналов, а здесь вот четкий и сильный, — Витя ткнул пальцем в землю рядом с собой, — можно начать расчистку и будем копать. — Он снял наушники, отошел и положил металлоискатель под дерево — Ваш выход, товарищ, лишите могилку девственности, — Витя поклонился и грациозным жестом пригласил Сергея начать раскопки.

Сергей с серьезным видом кивнул. Подойдя к указанному Витей месту, расчистил ногой землю от мелких веток и сухих листьев, воткнул штык лопаты в землю. Поплевав на руки, взялся за лопату, с силой надавил на нее и… исчез под землей. Сергей буквально провалился сквозь землю, причем падение сопровождалось треском дерева, звуком рвущейся материи и — под конец — звоном металла. Наступила тишина… Трое пораженных парней стояли недалеко от разверзшейся могилы, в одну секунду поглотившей их друга. Первым среагировал Юрка.

— Твою ж мать! — крикнул он, подбежал к краю ямы, встал на колени и стал вглядываться сквозь поднявшуюся при падении пыль, пытаясь найти Сергея и понять, что с ним.

Витя хотел последовать за Юркой, но его удержал за руку Андрей.

— Опасно, вряд ли тут одна могила, давай медленно и аккуратно, — пояснил он. — Возьмем щупы и найдем безопасную дорогу. Ты достань щупы, я пока быстро сбегаю за лестницей к палаткам, — Андрей произнес эти слова почти шепотом, словно боясь еще больше потревожить мертвецов.

— Хорошо, — так же тихо ответил Витя и, повернувшись, пошел к рюкзакам, что лежали под деревом.

Через несколько минут запыхавшийся Андрей вернулся, держа в руках раскладную алюминиевую лестницу. Витя уже ждал с двумя длинными металлическими прутами в руках, заточенными с одного конца. Один из них он передал Андрею.

— Ну, где вы там?! — закричал им Юрка. — Я его вижу, лежит внизу, среди костей. Сверзился, похоже, прямо в гроб. Не шевелится.

— Идем, — пробормотал Витя. — Ты аптечку взял?

— Да, — Андрей хлопнул рукой по сумке, висящей у него на боку.

— Супер, пойдем тогда.

Витя, аккуратно прощупывая дорогу металлическим прутом, пошел вперед, Андрей двинулся за ним. По дороге они нашли еще несколько могил и аккуратно их обошли.

— Что за дикие люди тут жили? — поинтересовался Витя. — Ты же это место нашел, что про них знаешь?

— Слушай, я нашел место, про которое известно только то, что его больше нет на картах, и довольно давно. Крупная деревня, скорее, даже село. О традициях местных жителей история умалчивает. Хотя я начинаю догадываться, кто тут мог жить, сейчас осмотримся и расскажу. Благодаря такому интересному способу захоронения снаружи нет никаких следов, поэтому до нас никого тут и не было. Надеюсь, с Серегой ничего страшного не случилось. Аккуратней! — Андрей остановил Витю, положив руку ему на плечо и показывая прутом на дыру в земле — в том месте, куда Витя уже собирался поставить ногу. — Давай не отвлекаться на разговоры.

Через минуту друзья дошли до могилы, в которую провалился Сергей.

— Ну, что вы так долго возились?! — возмутился Юрка.

— Постарались избежать повторения подвига нашего героя, — объяснил Андрей, — это ты у нас везунчик безбашенный.

— Вы о чем? — удивился Юрка, недоуменно глядя на друзей снизу вверх.

— Ты пробежался еще по десятку таких же ям, накрытых гнилыми деревянными крышками. Вот чего. Каким чудом не сверзился — непонятно.

Андрей подошел к могиле и посмотрел вниз.

— Да, блин, летел знатно, — он покачал головой. — Тут метра два будет, может, даже чуть больше. Хорошо, что в могиле все корнями опутано, как лианами, они немного полет смягчили. Надо же, прямо в объятия покойника угодил, такое только с Серегой могло случиться. Так, давайте, я с аптечкой полезу вниз. Вы светите мне сверху, один фонарь беру с собой.

Андрей разложил лестницу, спустил ее в яму — длины хватило в самый раз. Он аккуратно поставил одну ногу на ступеньку и, удостоверившись, что лестница надежно закреплена, поставил вторую, а затем аккуратно спустился вниз.

Сергей пришел в себя. Грудь дико болела, каждый вздох отдавался острой болью, правая рука была мокрая, как и весь правый бок, их сильно жгло.

«Упал, сильно ударился, ободрал руку и бок. С этим жить можно, вроде, внутри ничего не повредил», — подумал он.

Сергей открыл глаза и непроизвольно дернулся — прямо перед его лицом находился череп с остатками плоти! Парень буквально упирался носом в мумию, лежа щекой на ее волосах.

— Ну, просто ангелочки, — раздался рядом веселый голос Андрея.

Сергей попробовал опереться на левую руку и приподняться, громко застонав.

— Ты бы пока не напрягался братан, давай, я осмотрю повреждения, а ты потом двигаться будешь. Хорошо?

— Валяй, — простонал Сергей и слегка закашлялся, затем лег обратно, постаравшись отстраниться от мумии.

— Ой, да ладно, что ты такой ­брезгливый-то, — рассмеялся Андрей, заметив его реакцию. — Знатная тетка была: высокая, волосы черны, как смоль, не бедная, судя по украшениям. Может, даже и красивая, только теперь сложно понять — ты ей половину кожи с лица в порыве страсти содрал. Разве так можно с дамой?

— Давай уже побыстрее, а? Противно же — попросил его Сергей и охнул от боли.

— Ладно, извини. Я просто дико рад, что ты вообще жив. Сейчас быстро закончу, — Андрей подошел к другу вплотную и согнулся над ним. Провел ладонью по спине. –Вроде, ничего из тебя не торчит, насквозь не проткнуло, — он ощупал левую руку, — нигде не болит?

— Нет, тут все хорошо, — ответил Сергей и громко чихнул. — Ой, блин! — заныл он.

— Где болит? — с тревогой осведомился Андрей.

— В груди болит писец просто.

Андрей обошел его, наклонился и внимательно посмотрел Сергею в лицо.

— Кровь у тебя изо рта не течет, и это хорошо. А подруга твоя пованивает, хотя, знаешь, можно привыкнуть, при прочих достоинствах стерпится-­слюбится, — Андрей присел на корточки и, приподняв правую руку товарища, внимательно осмотрел его многострадальный бок. — Порезался ты сильно, но повезло, что артерии не задел, все подлатаем. Пошевели пальцами на руках и ногах.

Сергей пошевелил.

— Отлично! Давай повернем тебя на спину, — предложил Андрей и помог ему перевернуться. — Да, кровищи знатно натекло из тебя, — пробубнил он. — Слушай, мне надо футболку твою разрезать, смыть кровь и закончить осмотр. Не против?

— Футболка меня сейчас меньше всего беспокоит, так что валяй.

Андрей кивнул и, посмотрев на стоящих наверху, крикнул:

— Принесите бутылку воды, пожалуйста!

— Сек, — ответил Юрка и исчез.

Андрей открыл аптечку и достал из нее ножницы. Вернувшись к Сергею, аккуратно разрезал футболку. Наверху, свесившись по пояс в могилу, появился Юрка.

— Держи воду!

Андрей протянул руки и поймал бутылку.

— Спасибо! Пока посидите там, не спускайтесь.

— Хорошо, ждем.

Андрей достал из аптечки марлевый тампон, вернулся к Сергею и, поливая его грудь и живот водой, начал осторожно смывать кровь. Затем внимательно осмотрел повреждения и промыл Сергею правую руку.

— Жить будешь, все повреждения поверхностные, в основном, царапины от осколков костей, часть в тебе торчит, сейчас выну. Гроб весь сгнил, повезло, а то бы ты серьезно мог пострадать при падении. Ну, синяк у тебя на груди будет достойный, поэтому и дышать тяжело и больно. Руку сильно распорол о ребра своей красавицы, придется зашить.

— Что, прямо тут? — удивился Сергей.

— Да, это быстро, не переживай. Давай, я тебя сейчас полностью подлатаю, а затем осмотрим жилплощадь твой избранницы.

Минут за пятнадцать Андрей управился с повреждениями, продезинфицировал их и зашил большой порез на руке. Забинтовав и заклеив пластырем мелкие раны, он попросил Сергея попробовать сесть. Когда тот с кряхтеньем поднялся, Андрей оценил свое «творение».

— Ну, красавчик просто, вернешься домой героем. Не зря я на курсы первой помощи ходил, как знал, что в нашем опасном бизнесе обязательно пригодится, — Андрей довольно улыбнулся и хлопнул Сергея по плечу, тот вскрикнул. — Извини!

— Давай глянем, ради чего все это было. Слезай с избранницы и посмотрим на то, что ты от нее оставил. Слово «останки» играет новым смыслом, да? — рассмеялся Андрей.

Сергей, морщась от боли, аккуратно слез с постамента, на котором стоял гроб. Встав на ноги, он покрутился, медленно согнулся и разогнулся, крякнул и, удовлетворившись результатом, глубоко вздохнул. Обошел место своего падения по кругу, внимательно осматривая груду раздробленных костей, в которые сам же и превратил скелет похороненной в склепе женщины.

— Какой странный способ хоронить людей для наших широт, ты не находишь? — спросил он.

— Ага, очень редкий, вообще такое практиковалось, но в Сибири. Была там такая своеобразная секта аскольцев — христианская община, которую основал Петр Аскол, отсюда и название. Скрылись от преследования в Сибири. Не знал, что ­кто-то из них прижился в наших краях.

— А за что их ­преследовали-то?

— В те времена можно было присесть на пять лет просто за то, что ты выскажешь свое мнение, например, о Евангелии. Ну, почитаешь, скажем, в кругу друзей и обсудишь за кружкой пива вопрос непорочного зачатия вне рамок линии, проводимой Синодом. Друзья по доброте душевной поделятся с батюшкой, а потом ты будешь рассуждать уже перед коллегами по этапу, в пути на каторгу. Времена были суровые: церковь — часть государства, духовные скрепы, и все такое. Поэтому все активисты, которые имели собственное мнение относительно религиозных вопросов, тем более, если это мнение разделяли соратники, старались сами свалить в Сибирь, не дожидаясь прихода полиции. А там на них всем было наплевать. Что конкретно Петр Аскол придумал — уже не помню, но вряд ли он был большим оригиналом. Может, крестился снизу вверх левой рукой, может, к нему кто снизошел и поведал много интересного. В те времена придурков на Руси хватало, как, впрочем, и везде. По нашей теме запомнил только вот этот интересный способ захоронения.

— Да уж, — усмехнулся Сергей, — странно, что я не слышал. Ведь я точно не мог быть первым, кто так грохнулся. Тут не кладбище, а западня для археологов.

— Тоже мне, археолог нашелся, — Андрей улыбнулся.

— Так зачем они это все делали? — Сергей обвел могилу здоровой левой рукой. — Мероприятие ресурсоемкое, в чем смысл?

— Это — своего рода ковчег, в котором мертвеца отправляли в загробное путешествие. Тут, как ты видишь, ­прямо-таки дом: есть стол, посуда, иконы в углу, сундук с одеждой. Можно уютно скоротать вечность. Пока сверху не свалится «археолог».

— Понятно теперь, почему ты запомнил. В общем, склад. И если дама была не бедной, все это, — Сергей потер пластыри на теле, — будет не зря.

Он наклонился над уцелевшим черепом, с которого при падении действительно содрал часть кожи и скальп с левой стороны, убрал волосы со лба мертвой и снял с него узкий золотой обруч. — Ну что ж, дорогая, я вижу, что хорошо зашел, — Сергей передал обруч Андрею, — смотри, какая прелесть.

— Да, уже поездку окупит, — Андрей внимательно изучил обруч и положил его на постамент.

— А тут у нас что? — Сергей покопался в разломанных костях и вытащил остатки кисти с браслетом и частью манжеты от некогда красивого платья, вышитого золотом. — Царевна моя, позвольте вашу ручку, — он медленно поклонился и сделал вид, будто целует то, что осталось от пальцев. При этом две фаланги отвалились и упали.

— Прекрати, — рассмеялся Андрей, — а то разбудишь в ней сильные чувства, потом не отделаешься. Кто знает, может, они так верили в эту тему с ковчегом, что душа ее так и осталась тут! Сидит вон в углу, рядом с сундуком с платьями, и вожделенно наблюдает за тобой. За добрую сотню лет ее только кроты да черви навещали, а тут такой гарный хлопец!

— Да, будем серьезны. Кстати, неплохо бы узнать имя прекрасной и явно небедной девы. Снаружи никаких камней нет. Как было принято у аскольцев сохранять имя мертвого для вечности?

— Камень должен быть внутри, надо поискать, — Андрей включил фонарь и прошелся вдоль стены склепа. — Вот и он! — присел на корточки у небольшой каменной плиты напротив изголовья постамента. Смахнул с нее рукой паутину и, осветив фонарем, прочитал:

— Марфа Петровна.

— А фамилия?

— Вступая в секту, неофит отказывался от прошлого и от семьи. Они все были детьми своего предводителя, Петра Аскола, и фамилию получали одну — Аскол, ну, и отчество, соответственно, Петровна или Петрович.

— Приятно познакомиться, Марфа Петровна, — Сергей снова поклонился оскаленному черепу с содранной кожей, — однако пора бы закончить с приданым. — Он снова покопался в костях и достал цепочку, на которой висел кулон с большим синим камнем. — Охота людям зарывать в землю такую красоту?!

— К вам можно? — жалобно спросил сверху Юрка.

— Ага, но осторожно, — ответил Андрей.

Юрка и Витя медленно спустились в склеп и разошлись в разные стороны, внимательно осматривая мебель, утварь и прочие ценности, что сопровождали Марфу Петровну в ее последнем путешествии.

— Иконку берем, — сказал Витя, снимая небольшую икону с полки в углу, — и лампадку. Зачетная, хорошо сохранилась, удивительно, ведь под землей, в сырости.

Он аккуратно протер икону тряпочкой, покрутил на свету и, обернув пленкой- «пупыркой», положил в рюкзак.

— Тут одни тряпки, — буркнул Юрка, рассматривая содержимое сундука, — думаю, если попробовать вынуть, рассыплются в труху.

— Да и фиг с ними, пусть рассыпаются, проверь, может, под ними ­что-нибудь спрятано, — посоветовал Андрей. — Технологий спасения трухлявых тряпок еще не придумали, поэтому придется ими пожертвовать.

— Хорошо, — Юрка покопался в сундуке, — не, тут только гнилые тряпки, облом.

Он поднялся на ноги и отряхнул руки.

Через некоторое время осмотр подошел к концу. Все, что можно было взять, «археологи» сложили на постаменте или упаковали по рюкзакам

— Ну, совсем неплохо, господа. Обруч, браслет и кулон с цепочкой с ­каким-то камнем, аметистом, наверное. И это только первая могила! — заключил Андрей.

— Мы можем себя поздравить! — воскликнул Витя, улыбаясь.

— Ну, я бы себя поздравлять не стал, — прокомментировал Сергей.

— Ты сам тут хотел остаться, пожить. Вот тебя и пригласили. Будь осторожней со своими желаниями, — сострил Юрка. — Лезем наверх?

— Да, давай, ты первый, и потом я за тобой, поможешь вылезти.

— Хорошо, — Юрка осторожно полез вверх по лестнице и выбрался из склепа. — Какой тут воздух, однако! — он с наслаждением вдыхал полной грудью. — Давай ко мне!

Сергей собрал находки, положил в аптечку и передал ее Андрею. Подошел к черепу, аккуратно провел пальцами по лбу.

— Прощай, дорогая, все было очень хорошо, хоть и быстро. Приданое твое обещаю употребить на благие дела. Адьос, амига!

Сергей повернулся и пошел к лестнице. Медленно, помогая себе здоровой левой рукой, поднялся. Сверху его подхватил Юрка, помог вылезти. Он встал, огляделся и, поморщившись от боли, набрал полные легкие воздуха. Вечерело, земля отдавала накопленное тепло вместе с ароматами нагретых трав, хвои и цветов. Воздух был упоительным, особенно после духоты и смрада склепа.

— Очень хорошо! — глубокомысленно изрек Сергей.

— По-прежнему хочется остаться? — полюбопытствовал Юрка.

— Ну, как тебе сказать? И да, и нет. С одной стороны — природа и покой, с другой — пока там лежал, подумал, что ни «скорую» не вызвать, ни медицины тут нет, ни доставки пиццы. Поэтому выбираю вонь и темень города, но с привычными сервисами. Хотя тосковать, конечно, буду — и по Марфе Петровне не в последнюю очередь.

— Может, заберешь себе череп?

— Зачем?

— Отдашь специалистам, восстановят лицо, поставишь себе дома бюст.

— Бюст я к себе домой лучше живой приведу и поставлю. Пусть это короткое романтическое приключение здесь и останется. А на память я себе возьму кулон, повешу в рамку.

— Тоже дело, имеешь право, — согласился Юрка.

Вскоре из могилы выбрались Андрей и Витя. Отдышались, стряхнули с себя пыль и грязь.

— Что дальше делать будем? — спросил Витя.

— Давайте в лагерь, а завтра с утра отработаем все это кладбище, благо копать тут не придется. Вскрываем, спускаемся, собираем. Можно за полдня уложиться, — ответил Андрей.

— Отлично, а то я уже проголодался, как зверь, — сказал Юрка.

Друзья направились к лагерю. Через час они уже сидели вокруг костра и ужинали.

— Ты как себя чувствуешь? — поинтересовался Андрей у Сергея.

— Да фиг знает, все болит, щиплет и жжет, — ответил тот.

— Это по твоим жилам трупный яд расходится, — ухмыльнулся Юрка с набитым ртом, — к утру в зомбака превратишься, будешь тут нас гонять.

— Иди ты! — Сергей отмахнулся здоровой рукой. — Кстати, — повернулся он к Андрею, — а там, правда, не может быть ­какой-­нибудь заразы? Вон мне руку как распороло, в грудь осколки костей воткнулись.

— Братан, я тебе честно скажу — не знаю. Раны я промыл, как положено, если была зараза и попала в кровь — мы скоро увидим. Что у тебя с ранами, к утру понятно будет. Бывает ли на таких старых мертвецах вредная для здоровья гадость, сказать не могу.

— Гугл? — спохватился Витя.

— Инет еле пашет, связь плохая.

— А надо поссать на рану, хотя бы на руку, верное средство, — затараторил Юрка, — могу помочь, ­сам-то не справишься.

— Слушай, я о серьезных вещах говорю! — сердито ответил Сергей.

— И я не шучу. В детстве, помню, очень серьезно поранился, да еще и о ржавый гвоздь, так вот — поссал и подорожник прилепил. Как рукой сняло.

— Я ­что-то такое тоже слышал, — отозвался Витя.

— Я, пожалуй, воздержусь.

— Я все еще могу помочь, если что, — не унимался Юрка.

— К­то-то сейчас получит серьезные повреждения лица, — Сергей разозлился.

— Ты правша, дорогой. Поэтому серьезных повреждений нанести не сможешь. Извини, занесло, — Юрка примирительно поднял обе руки. — Мир?

— Мир. Давайте выпьем, — предложил Сергей.

— О, речь не мальчика, но мужа, — оживился Витя и полез в палатку. Покопавшись в вещах, вернулся с бутылкой виски.

— Дезинфекция, господа! — громогласно объявил он, отвинчивая крышку. — Где ваши кружки?

Друзья выпили, закусили, еще раз обсудили падение Сергея в могилу, вспомнили парочку смешных историй с предыдущих раскопок и разошлись по палаткам, когда уже начало светать. Проснувшись, они до вечера осматривали остальные могилы, и в итоге собрали неплохой «урожай». Та поездка стала одним из самых ярких и интересных летних приключений в их жизни.

Искатели приключений

Сергей скучал на террасе подаренного отцом по случаю окончания университета пентхауса, пил коньяк и машинально чесал большой шрам на правой руке. Прекрасные панорамные виды на Финский залив и Васильевский остров, ремонт от одного из лучших дизайнеров и европейская обстановка по последнему слову и писку должны были, по замыслу отца, придать новой жизни Сергея правильное направление, а мыслям и планам — верную ориентацию.

Как и большинство успешных отцов, Алексей Викторович, папа Сергея, считал, что наиболее правильным будет не заставлять любимое чадо проходить через муки выбора (их он называл «бегом по граблям»), а заботливо предоставить несколько слабо отличающихся по своей сути вариантов будущего, проложив тем самим рельсы на пути к успеху. Разница между вариантами заключалась в наименовании должности и несущественной разнице в окладе и бонусах.

В среднем, будущее Сергея выглядело так: костюм, кабинет, лимузин или спорткар. А подаренная ему квартира на Петровском острове олицетворяла собой успех, унаследованный от отца, который теперь предлагалось поддерживать сыну. В качестве топинга шли такие же, как он, папенькины сынки в качестве эрзац-­друзей, мажористые дивы, как кандидатки на будущий развод, солнце, песок и пальмы на селфи в соцсетях. В общем, полная противоположность подошедшим к концу студенческим годам.

Мать Сергея умерла рано, он ее почти не помнил. Растил его отец и, надо отдать ему должное, Алексей Викторович отлично справлялся. Несмотря на гиперопеку, Сергей его очень любил, хотя и не все ценности отца были ему близки.

Единственной «живой» вещью в интерьере была рамка с медальоном из той памятной могилы. Синий камень действительно оказался аметистом, само украшение антиквары оценили достаточно высоко, как и все, что они тогда привезли, но кулон, память о Марфе Петровне, Сергей продавать отказался. Друзья не возражали.

Студенчество Сергей провел на съемных квартирах, намеренно отдалившись от отца и не афишируя в среде сокурсников ни свой достаток, ни успешного папаню. Таким образом, из «подобающего» ему круга общения он полностью выпал на все годы учебы. Алексей Викторович смирился, объяснив себе поведение сына «необходимостью перебеситься» — что бы это ни значило. Но завершение периода «бешенства» ожидал с нетерпением.

Впрочем, нельзя сказать, что Сергей полностью сжег все мосты и жил на одну стипендию. Высокий статный молодой человек, как правило, стильно, но не броско одетый, заметно выделялся из общей массы сокурсников.

Светло-русые волосы всегда были пострижены аккуратно и по моде, стильные очки (он намеренно не носил линзы), внимательный взгляд зеленых глаз, спокойная и уверенная речь. Несмотря на то, что Сергей не старался произвести впечатление, его уважали, и в любой компании он становился лидером.

Сергей был популярен и у противоположного пола, участвовал во всех значимых студенческих мероприятиях, имел много знакомых, но действительно дружеские отношения у него сложились только внутри их четверки. Именно с ними он по-настоящему прожил последние годы, с ними обсуждал планы и мечты, с ними делился сомнениями.

И вот этап студенчества закончен, а с ним закончилось и то время, когда отец, скрепя сердце, не трогал его. Сергей с полной самоотдачей окунулся в цепочку мероприятий, последовавших после выпускного, оттягивая необходимость «серьезно поговорить о будущем», которая все чаще упоминалась отцом в оставленных на автоответчике сообщениях.

Приходя в себя после недели излишеств в СПА с говорящим названием «Ретрит» на окраине Питера, Сергей много времени провел в размышлениях (он даже не забыл взять с собой папочки с офферами), но с будущим так и не определился. Его менее обеспеченные друзья четко видели свои жизненные ориентиры, уже встали, если так можно выразиться, на лыжи судьбы и, бодро отталкиваясь, катили вперед. Большинство из них начало строить карьеру уже в процессе учебы.

«Легко сделать выбор, когда у тебя ничего нет, и любая соседняя кочка — спасение, в то время как ты сидишь по уши в болоте, — думал Сергей. — Так они и скачут с одной кочки на другую, стараясь не поскользнуться и не упасть в болото, из которого с таким трудом выбрались».

А он, в отличие от своих друзей, родился и вырос на личном острове, который построил его отец. Поэтому Сергея по-настоящему беспокоило то, что он вообще не сможет сделать «правильный выбор», так как, по сути, выбирать не из чего. Все дороги вели в одну точку, просто под разную музыку — ему, так или иначе, предстояло стать молодым и эффективным менеджером в крупной IT-компании. Но ни к одной из предложенных, точнее, проложенных для него дорог не лежала душа. Он хотел создать свою жизнь сам, поднять собственный проект, применить на практике полученные знания.

Его отец на дух не переносил «все эти стартапы». Он даже слышать не хотел о том, чтобы дать сыну возможность набить шишек, проявить себя, хотя бы потратить накопленную за годы обучения жизненную силу. Дать сыну покреативить пару лет в компании друзей-­энтузиастов, прочувствовать самому, как создаются проекты, прожить это со своей командой. Алексей Викторович настаивал на выборе, готовый поработать и над другими вариантами, благо его связи это позволяли. В нежелании Сергея пройти собеседование и наконец начать «нормально жить» он видел непонятную ему позу, дань моде, желание покрасоваться перед друзьями-«нищебродами».

Сергей знал, что за подготовленные отцом предложения многие из его знакомых, таких же, как он, выпускников без раздумий продали бы душу, ни секунды не рефлексируя в муках выбора

«Многие, но не все, — Сергей думал о друзьях. — Вот Юрка бы не стал. Они уже мутят там свою историю, бегают с горящими глазами, клянчат деньги, готовят презентации, ночами пишут код. Как же я им завидую! По всему выходит, что меня ждет пиджак, компания таких же, как я, менеджеров, в большинстве своем не написавших за свою жизнь ни строчки кода, ничего не создавших, с раздутым самомнением и, по сути, бесполезных».

Сергей вспомнил, как они с друзьями, чаще всего за столом в пабе, рисовали на салфетках, бились не на шутку, споря о новых технологиях, обсуждали проекты. И теперь он в этот мир больше не вернется. Станет «манагером», у которого за душой только папины деньги и протекция.

«Повезло еще, что успел в нашем проекте выложиться по полной, будет, что вспомнить».

Он грустно улыбнулся, пригубил коньяк, вздохнул и, подойдя к ограде террасы, посмотрел на город. Июньский вечер, множество яхт и корабликов на Малой Неве и Финском заливе разгоняли тоску. Город жил своей вечерней летней жизнью. Смех с проплывающих мимо башни катеров долетал даже к нему на террасу.

Мысли переключились на позитив. В­се-таки — еще два месяца впереди, а то и три, никто ведь не заставляет выходить на работу с первого сентября, этой вехи в его жизни больше нет, поэтому в настоящий момент он свободен.

«Нужно успокоить отца. Скажу, что выбрал работу в европейском гиганте софтверной мысли. У них и офис крутой, к тому же, расположен удобно — на Петроградской стороне, считай, соседи. Связи отца им нужны для продвижения своих продуктов на российском рынке, где для иностранцев сейчас все непросто. Поэтому можно надеяться, что сильно загружать работой не будут. А это открывает возможность все же заняться проектом вместе с парнями».

На этой позитивной ноте Сергей позвонил отцу, чем несказанно его порадовал. Тот за неделю, что сын провел в отрыве, изрядно понервничал. Договорились об интервью, но с условием выхода на работу не ранее, чем через два месяца.

— У меня остался последний проект, пап. Давно готовили. Дембельский аккорд, прощание с вольной жизнью. Найду себе ­что-нибудь на память, повешу на стену в рамке, буду с тоской вспоминать.

— Сын, взрослая жизнь не такая уж и скука, как ты ее себе представляешь, — попытался возразить отец.

— Ладно, пап, не мучай меня, пожалуйста, — рассмеялся Сергей, — до скорого! — и положил трубку.

— Ну вот, дело сделано, переходим к потехе! — громко сказал он себе и сделал большой глоток коньяка.

Он и трое его друзей — Юрка, Витя и Андрей — в сопровождении четырех прекрасных дам завтра отправлялись в большой поход, который готовили почти год. Год, проведенный в архивах и исследованиях, год, который должен подарить им последнее совместное летнее приключение. Смогут ли они потом еще так вырваться? Уверенности не было ни у кого, кроме Юрки, который в мыслях уже стал вольным художником, стартапером, открытым миру и не скованным условностями работы в ­какой-то там компании, готовым взять отпуск и забить на работу в любой момент. Друзья не разделяли его предоставление о жизни стартапов, добродушно посмеиваясь над Юркой.

Они дружили еще со школы. С первого класса рисовали карты пиратских островов, где были спрятаны сокровища, лазали по чердакам старых питерских домов, простукивали стенки. Все в поисках кладов, карт и старинных документов.

Потом вместе увлеклись компьютерами: сначала игры, потом поиск ответов на вопрос — «а как это работает»? Затем собственные попытки создать игру, программу, систему, которые и привели их в СПб ГТУ, который вся компания успешно окончила неделю назад.

Любовь к поискам сокровищ не умерла, а развилась в хобби — друзья стали бандой «черных копателей», практически пиратами из своего детства. Даже нарисовали прикольное лого: крот в корсарском наряде и стимпанковских очках, ­чем-то напоминавший Гаечку из детского мультика, с саблей на боку и металлоискателем на плече. Но, к их общему сожалению, до сайта, канала на YouTube и прочей раскрутки дело не дошло — отец Сергея категорически запретил. Он был не против увлечения сына, но отношение к такому увлечению в приличном обществе неоднозначно, а успешному молодому человеку не стоит иметь в биографии неоднозначных пунктов с уголовным запашком. Однако, в то же время, ­куда-то девать молодую энергию необходимо, опыт интересный, опять же — будет о чем девочкам рассказать. Так как Алексей Викторович давал деньги на походы, пришлось принять эти условия и наступить на горло своим мечтам о славе. Заработанное на продаже найденного друзья, как правило, просаживали за остаток лета.

В этот раз он также выступил спонсором их последней экспедиции, не забыв напомнить, чтобы никаких публикаций на фоне разрытых могил не было, особенно накануне ответственного трудоустройства сына.

Каждый год они клялись себе, что на полученные от предыдущего похода деньги обязательно сделают фонд для оплаты следующего, но отказать себе в красивой жизни не могли, и каждый год весной Сергей шел к отцу.

К экспедициям они всегда готовились заранее. Сбор и анализ данных занимал как раз весь учебный год. Большая часть архивов сейчас оцифрована, что упрощало сбор информации и сокращало время на исследования. На первый взгляд, их работа была достаточно проста — сначала поиск на старых картах тех населенных пунктов, которые отсутствовали на современных, потом кропотливая проверка истории найденного населенного пункта по архивам.

Большинство исчезнувших деревень, сел и даже небольших городков исчезли только с поверхности земли. Под землей же еще оставалась масса интересного: клады, утварь, оружие, другие артефакты, которые всегда можно без проблем продать. Даже под многократно распаханными колхозными лугами, под полями, где проходили сражения Второй мировой, есть чем поживиться, если знать, где и как искать.

С документами в их команде работал Андрей — самый старший из группы, гуру и повелитель архивов, по совместительству — эксперт по искусственному интеллекту.

Андрей любил исследовательскую работу, но «бумажная» ее часть не доставляла ему никакого удовольствия. Откровенно говоря, она его просто бесила. Он — дитя цифрового века, специализирующееся на технологиях машинного обучения, вынужден был вручную перебирать отсканированные документы, продираясь через странный язык двухсот-, а то и трехсотлетней давности.

— У меня крыша от этого уже едет, — жаловался он друзьям, — глаза закрываю, и строчки эти, рукописные, как в ­какой-то передаче про Пушкина. А уж язык этот мозг разрывается просто. Я понимаю, что они так говорили тогда, но от этого совсем не легче. Мне дико нравится выстраивать историю ­какого-­нибудь городка, про который все уже давно забыли, надежно канувшего в Лету лет этак двести назад. Но пока раскопаешь крупицы информации в нагромождении речевых оборотов того времени, не отпускает желание все это бросить.

Каждый раз, пока они искали себе новый объект, Андрей страдал. Сбор и анализ информации, сложные системы, искусственный интеллект были его миром и специализацией, в то время как аналоговые носители, пусть и оцифрованные, были для него необходимым злом, через которое надо было пройти на пути к приключениям лета.

Неслучайно именно Андрею принадлежала идея автоматизировать процесс. Как говорится, лень есть истинный двигатель прогресса, хотя в случае Андрея, наверное, это была скорее ненависть к кропотливой и очень занудной работе.

Идея родилась, как положено, — на обратной стороне трех картонных подставок под пиво и странице из меню в Mollie’s, что на Рубинштейна.

— У меня давно эта мысль сидит, — сказал Андрей, — ведь это же все цифра, а с ней мы работать умеем. Штука, конечно, непростая, но, если хорошо подумать, вполне реализуемая.

— Давно хотел с нейронками поработать, — поддержал его Сергей. — Ручка есть? — спросил он у друзей.

Ручка нашлась, перевернули картонки, закипела работа. Крупным планом, или, как говорят умные люди, на high level архитектура проекта родилась за один вечер, картонок не хватило, пришлось позаимствовать страницу из меню.

— А как назовем зверя? — спросил Юрка.

— Тут надо ­что-то такое загадочное, древнее, и про деньги, — предположил Витя.

— Плутос?! — предложил Андрей, немного подумав. — Или Plutus, если латинскими буквами.

— Прикольно, — сказал Сергей, — бог богатства. «Как вы яхту назовете, так она и поплывет», — пропел он. — Предлагаю голосовать.

Название приняли единогласно. Так и родился проект, который подарил им много бессонных ночей, сотни часов напряженной работы и два незабываемых похода. Третий, финальный, они готовили весь последний год учебы.

Плутос — это распределенная система, в ядре которой — несколько нейронных сетей, выполняющих каждая свою задачу. Сергею досталась подсистема, отвечающая за обработку отсканированных документов. Андрей напрочь отказался даже приближаться к этой теме, похоже, на рукописный текст у него сформировалась стойкая аллергия. Сергей назвал свою нейронку «Архивариус».

Большая часть документов была рукописной, так как печатные машинки более-­менее вошли в обиход во второй половине девятнадцатого века, а в делопроизводстве в России стали использоваться только с конца девятнадцатого — начала двадцатого. Необходимо было обучить нейронную сеть распознавать витиеватый рукописный шрифт, а потом «переводить» полученный текст на современный язык. Построить такую систему их командой было, конечно же, нереально, требовалось проделать колоссальный объем работы. Но так как по этому пути прошел уже не один инженер, получилось найти необходимые массивы обучающих данных по оптическому распознаванию символов рукописного текста. Конечно, не бесплатно, стоило это удовольствие серьезных денег, но это был прорыв в работе. Не так сложна нейронная сеть, как поиск данных для ее обучения.

Основная сложность была с картами, поскольку пригодные для использования появились только во второй половине девятнадцатого века. Наиболее качественный «материал», как его называл Юрка, совместно с Андреем «пиливший» подсистему обработки географических карт, стали делать лишь в семидесятые годы девятнадцатого века — именно тогда начали проводиться систематические топографические съемки с изображением рельефа местности горизонталями. И тут, к счастью, много работы уже проделали до них. Существовали готовые онлайн-­проекты, которые показывали одну и ту же местность на разных картах. Их данные серьезно упростили парням разработку. Андрей и тут блеснул эрудицией — назвал подсистему «Анаксимандр», по имени первого картографа. Но выговорить такое по-трезвому никто нормально не мог, поэтому гордое греческое имя в спорах стесалось до простой и понятной «Аньки».

Третья подсистема, которую делали уже все вместе, отвечала, собственно, за анализ данных — это был мозг системы. Сначала работала «Анька» и выдавала аномалии — то, что, по ее мнению, может быть населенным пунктом, отсутствующим в настоящий момент на местности. Она выдавала и примерный временной период, в который населенный пункт предположительно пропал, то есть перестал появляться на географических картах. Подключался «Архивариус» и начинал перемалывать доступные по данной местности архивы, ища название пропавшего населенного пункта. «Архивариус» выдавал на-гора много текста, который поступал в качестве вводных данных в подсистему анализа, имя которой было «Плуто».

«Плуто» сводил всю информацию в некий аналитический отчет. Названия населенных пунктов часто немного изменялись, уходили яти, или случались переименования, поглощения городом (одна из частых причин исчезновения деревень), катаклизмы, вой­на. Поэтому при обработке текстовых данных и отсканированных изображений карт необходимо было это учитывать и проверять по доступным базам все подобные события. История города, села или деревни могла быть непростой, и, чтобы они не тратили зря время, копаясь в чистом поле, необходимо было провести анализ огромного массива данных, которые выдавал «Архивариус». «Плуто» справлялся на «отлично», конечно, не сразу, но они его научили. Финальный отчет в любом случае требовал человеческого участия, но это уже была «наводка», хорошо отработанная и обоснованная. Далее человеческий мозг принимал решение — что с ней делать.

За эту часть работы отвечал Андрей, как наиболее подготовленный к таким задачам член их команды. Между собой друзья часто называли его «профессором».

Внешне Андрей действительно очень походил на ученого из старых советских фильмов. Молодой, увлеченный, с горящими глазами, часто погруженный в раздумья. Он носил классическую бородку, водолазки с высоким воротом, благо в Питере их можно носить почти круглый год, и неизменные джинсы. Добавить к образу кроссовки — и можно было бы заподозрить Андрея в тайном поклонении Стиву Джобсу, но он предпочитал классические ботинки.

Любовь к историческим исследованиям привил Андрею его отец, историк по образованию, в прошлом довольно известный в узких кругах ученый, — после развала Союза он ушел в антикварный бизнес и добился успеха, став авторитетным специалистом с хорошей клиентурой. Как историк, он крайне негативно относился к хобби сына, справедливо считая, что подобные работы полностью лишают все их «сокровища» исторической и научной ценности. Никто не оформлял результаты раскопок, велись они не по правилам, что отрывало находки от исторического контекста, который крайне важен при настоящих исследованиях.

Но с точки зрения коммерции это было крайне выгодное увлечение, и отец часто помогал сыну продавать найденное. Значительная часть антикварного бизнеса сама по себе является ­чем-то полулегальным. Ассортимент антикваров очень часто представляет собой результаты подобных раскопок. Покупатели на артефакты без документов были, сын получал более-­менее приличный доход. Отец радовался успехам сына и тому, что в будущем может развиться интерес и к его делу, которое он тогда передаст по наследству. Андрей часто получал от отца наводки на частные архивы, пользуясь своими связями, тот помогал сыну получить к ним доступ. Это очень помогало парням в работе, особенно «Архивариусу».

Частные архивы также оцифровывались, и к ним предоставляли удаленный доступ. Со временем «Плутос» буквально оброс интеграциями с различными, подчас уникальными архивами. К­ак-то Андрей показал друзьям карту мира, на которой в Питере был обозначен «Плутос», и от него расходились линии ко множеству различных городов. В основном, конечно, Россия и страны Европы, но все с удивлением обнаружили там Южную Америку, Мексику и США.

— А это что? — спросил Сергей

— Архивы, с которыми работает «Архивариус», и источники по картографии, музеи, различные проекты, наши интеграции

— А Южная Америка?

— Ну, и там «Плутос» нашел источники. Он же еще и поисковик — постоянно собирает данные, подключает новые архивы.

— Впечатляет. Как паук посреди паутины, — сказал Юрка.

— Краулер или харвестер. Я там такой модуль запилил, вон, Витька несколько ночей не спал, помог, как видите, работает. Широко мы раскинулись и работаем быстрее. Нам бы железа побольше, скачали бы все себе и еще бы ускорились, но денег надо прям море.

— Вот мы ­натворили-то! — восхищенно проговорил Юрка. — Начиналось с простого, а как повернулось.

— Да! — Андрей улыбнулся. — Название свое системка оправдает, и надежды наши, я уверен, тоже оправдает.

Надежды друзей, воплощенные в названии их системы, действительно оправдались — и прямо, и косвенно. Прямо — потому что они действительно нашли много интересного и удачно все это продали, обеспечив себе довольно безбедную жизнь. Косвенно — потому что проект получился настолько уникальным, что каждая его подсистема могла положить начало отдельному стартапу. Чем Андрей и Юрка планировали в ближайшем будущем воспользоваться.

«Первая и последняя моя серьезная и большая работа, как программиста», — заметил мысленно Сергей, глядя с террасы на проплывающие мимо острова развлекательные катера, полные веселых и шумных компаний. Он с удовольствием и ностальгией вспомнил бессонные ночи, проведенные за написанием и отладкой кода «Плутоса».

«Ну, хоть „наследство“ парням остается, есть база для начала самостоятельной жизни, разберут на запчасти, напилят стартапов. Андрею с Юркой на пару лет точно хватит».

Сергей улыбнулся, подумав о Юрке. Тот был очень похож на свое имя: юркий, подвижный, звонкий. Постоянно в движении, шумный, легко загорался любой затеей, на отдыхе — основной заводила, никогда не сидящий на одном месте. Расстроить его ­чем-то было довольно сложно, любой кризис он воспринимал, как вызов, и с удвоенным энтузиазмом бросался искать решение. Природа придала ему огня, окрасив волосы в рыжий цвет, а весной засыпая лицо веснушками. И, конечно же, именно Юрка завелся идеей коммерческого использования компонентов «Плутоса» и создания стартапа. Для надежности стартап тоже назвали «Плутос» — в надежде унаследовать успех. Сергей был только рад передать систему в хорошие руки и дать парням возможность начать новую жизнь.

Отец Сергея настоял на правильном юридическом оформлении как самого проекта «Плутос», вместе с исходным кодом и документацией, так и прав всех создателей на участие в прибыли от реализации проектов на его основе в будущем. Жизнь, как он сказал, штука непредсказуемая. Хоть отец и считал попытки запустить собственные проекты без серьезных инвестиций глубоким лузерством, но случайностей не исключал, поэтому привлек хороших юристов. Юрку это обстоятельство несказанно воодушевило. Сам факт заключения договора вывел их проект на новый уровень, переведя его в бумажную реальность. «Плутос» впервые стал темой юридически оформленного соглашения.

Юрка был уверен, что, несмотря на все козни крючкотворов, когда их проект взлетит, денег хватит на всех. Практичный Андрей, как всегда, осторожничал, поэтому тщательно прочел контракт и — не без помощи Сергея — сделал его приемлемым для всех сторон. Он связывал свое будущее с развитием их системы, так как видел в ней не просто классный программный продукт, обеспечивший им полные ярких впечатлений поездки и неплохой доход, а решение, которое способно в корне изменить подход к историческим исследованиям и положить начало нескольким интересным проектам.

Заключение контракта отмечали все выходные, с энтузиазмом, чуть не стоившим им всем жизни во время внепланового открытия купального сезона. Повезло, что у Петропавловской крепости в марте загорают истосковавшиеся по лету люди — ­они-то их и спасли.

Четвертый член команды — Витя — был просто другом детства. Забавный увалень, похожий на панду, в их четверке меньше всего походил на айтишника. Он даже рядом с компьютером выглядел нелепо. В компании кладоискателей Витя представлял собой вагончик, что прицепился к друзьям и катил за ними с первого класса. Нельзя сказать, что он мечтал стать программистом, но профессия эта считалась модной, а спрос на разработчиков был хорошим и устойчивым. Тем более что увлеченные друзья — это еще и серьезное подспорье в учебе. В совместном проекте Витя был на подхвате, помогая то там, то тут по мере надобности. Иногда, конечно, за глаза, друзья называли его «рыбой-­прилипалкой». Витя — идеальный пример попавшего в нужную компанию человека, имевшего теперь вполне законное право на долю успеха. В общем договоре и для него нашлось место со скромным процентом.

Одет Витя всегда был неряшливо — в мешковатые майки, безразмерные штаны, неизменные куртки или худи с капюшонами. Гибрид киношного хакера с темнокожим репером. В его крови была небольшая доля азиатчины, подарившая парню смуглую кожу, чуть раскосые глаза и черные жесткие волосы, всегда постриженные очень коротким ежиком.

Витя был трусоват, что при их образе жизни создавало ему определенные проблемы. Он боялся дикой природы, особенно, если еще и телефон не работал, он боялся диких зверей, боялся змей. Но особенно он боялся встретиться с ­кем-то типа них — с конкурентами, представляя себе такую встречу во всех кровавых подробностях. Втайне от друзей Витя таскал с собой травматический пистолет.

В непростом и опасном бизнесе по поиску сокровищ они были, конечно же, не одни, так что в ­какой-то степени опасения Вити были оправданы. Открытый доступ к информации упрощал жизнь и конкурентам. Кладоискательство превратилось в популярное хобби. Завести канал на YouTube, показывать свои приключения, поездки в заброшенные места, демонстрировать находки — это для любого молодого человека весьма привлекательное занятие, повышающее рейтинг среди сверстников. Некоторые даже открывали курсы и водили целые отряды на практику.

Конечно, таким инструментарием, как у друзей, конкуренты похвастаться не могли. Тем не менее, иногда в полях они пересекались с подобными себе энтузиастами. Пока обходилось без боестолкновений, но скандалы случались. Однако друзья мечтали найти нечто уникальное, до чего остальные однозначно не смогли бы добраться, такое, что способен найти только «Плутос». И — на свою голову — нашли.

Неожиданная находка

Прошлой осенью, в самом начале последнего учебного года, «Плуто» выдал отчет, в котором была представлена подборка населенных пунктов — кандидатов на дальнейшие исследования. Большую часть Андрей в работу не взял, в основном потому, что выводы, предложенные «Плуто», были основаны, скорее, на разновидности шума в данных, чем на значимых атрибутах и событиях.

Наиболее подходящим кандидатом в проработку было село Затоны. Выбор был обоснован и основан на обработке оцифрованных архивов помещика Василия Кутягина, проживавшего в 19 веке на территории нынешней Ленобласти. Система выдала село в результате анализа — его не было ни на современных, ни, что очень странно, на старинных картах. Оно упоминалось в документах, которые были отмечены в отчете «Плуто», как «финансовая отчетность», то есть документация с достаточно высоким уровнем доверия. Дополнительно «Плуто» отметил, что топографо-­геодезические изыскания на местности проводились, но, правда, только лет через пять после даты последнего упоминания села.

При ручной обработке результатов поиска Андрей обнаружил, что помещик Кутягин закупал в «Затонах» сено, о чем действительно остались записи в его книгах учета, то есть село ему точно не принадлежало, однозначно существовало в реальности и вело активную коммерческую деятельность. Даже если сразу после даты последнего упоминания там начался упадок, вряд ли бы село исчезло за пять лет совершенно бесследно. Если вот только был ­какой-то мор, и все жители погибли, а исследователи, проводившие изыскания, не рискнули по этой причине приближаться к данному месту. Хотя они, скорее всего, оставили бы в этом случае упоминания о селе в своей документации.

Копнув поглубже, Андрей обнаружил — дела у Кутягина вел приглашенный немец. Так что не могло быть ни ошибки, ни опечатки ни обычного для русского управляющего банального воровства. Наши управляющие во все времена проявляли недюжинную фантазию, чтобы украсть немного денег у хозяина, так что несуществующее село — мелочь по сравнению с легендами о князе Потемкине и других национальных двигателях прогресса. Немцы же подобного себе не позволяли…

По книге учета за 1836 год закупки были проведены несколько раз, за 1837 — два раза, и последний раз — весной 1838 года, далее Затоны не упоминались.

Проверив архив Русского Географического общества, Андрей нашел отчеты о проведенных изысканиях, однако упоминания села Затоны в них не было. История становилась все интереснее.

Андрей собрал друзей, как у них было заведено, — в пабе, и за кружкой английского эля поведал о результатах исследования.

— Мне кажется, что тут однозначно стоит покопать, причем во всех смыслах, — высказал свое мнение Сергей, как только Андрей закончил.

— Места там красивые, озеро рядом… — задумчиво проговорил Юрка. — Вообще, удивительно: Кутягин жил вот здесь, — он ткнул пальцем в карту на планшете, сверившись с распечатками Андрея, — его имение Кострово мы видим на картах разного времени, о нем говорится в других источниках, тут все ровно и понятно. А куда, блин, делось село, целое село Затоны? Кому оно принадлежало вообще?

— А архивы соседних помещиков доступны? — спросил Витя.

— В цифре — нет, придется ехать, на месте поискать, поговорить с историками, музейными работниками, если там выжил хоть один музей, конечно, — ответил Андрей, — там есть городок Маврино, райцентр такой, в нем и поработаю.

— Местность, я смотрю, в те времена не особенно заселена была, — сказал Юрка, — там еще два имения, помимо Кострово, что Кутягину принадлежало, одно — под тысячу душ, и второе, небольшое, — под триста.

— Я займусь на выходных, — отозвался Андрей, — съезжу, осмотрюсь.

— Что, можно сказать с уверенностью — место девственное, и найти его до нас не могли, — рассуждал вслух Сергей, — записи вел немец, повторяются они по книгам несколько раз, сомневаюсь в ошибке или подлоге, да и палевно это — такие ­приписки-то делать. История с исчезновением мне очень нравится! Даже если там не будет ничего ценного, вернем на карту Родины село, Андрей напишет статью, опять же — профит.

— Господа, предлагаю голосовать, — вставил Юрка. — Кто за то, чтобы раскопать это дело во всех смыслах?

Приняли единогласно, подняли бокалы и выпили за успех предприятия.

Андрей провел в следующие выходные разведку на местности, нашел контакты нужных людей и осмотрелся.

— Краеведческий музей там, как ни странно, есть. При нем архив. Есть, с чем поработать, но нужно время. В выходные я смотрителя музейного не застал, — рассказал Андрей друзьям на встрече.

— Историк-­краевед там тоже нашелся. Про Затоны он никогда не слышал, был очень удивлен, а когда я рассказал, как мы его нашли, и показал отчет от «Плуто» — вообще дар речи потерял. Для него все это — как фантастический фильм, мне кажется, мужик мне до конца так и не поверил. Но очень рекомендовал этого смотрителя, как человека, прекрасно ориентирующегося в архивных документах и в истории родного края. В общем, через недельку поеду, поработаю в музее, познакомлюсь со смотрителем.

Сказавшись в университете больным, Андрей поехал работать «в поле» на целую неделю. Вернувшись, снова собрал друзей в пабе.

— История действительно оказалась интересной. Хранитель этот, как и краевед, про Затоны не слышал вообще ничего, крайне удивился, что мы нашли его в архивах Кутягина. О самом Кутягине известно, так как он в те времена был одним из трех самых крупных землевладельцев на местности, фигура заметная. Хранитель пригласил своих коллег, они мне показали карты, документы на землю, деловую переписку и прочее, связанное с этими поместьями.

Я пояснил, что архивы Кутягина попали в частную коллекцию и были оцифрованы, пришлось даже показать, как все это выглядит. «Коллеги», конечно, рты пооткрывали. Часть архивов других помещиков смотритель мне нашел, я посмотрел записи того же периода — никаких упоминаний села Затоны нет. Зато есть между ними общее — за 1838 год у всех троих вырваны страницы в учетных книгах, покрывающие период с мая по ноябрь.

— А у Кутягина за это время записи есть? — осведомился Сергей.

— Нет, у него также отсутствуют страницы, я на это внимания не обратил, когда цифру смотрел, не нужно было, а тут я три архива перерыл. Когда живую книгу в руках держишь, видишь, что страниц не хватает. Цифра — штука удобная, быстрый анализ, но старая добрая бумага часто помогает по-другому взглянуть на вещи. Хоть я и ненавижу всю эту пыль времен, иногда полезно пошуршать страницами.

— Блин, парни, у нас такой подарок на завершение университета нарисовался, — потирая руки, чуть ли не вскричал энергичный Юрка и глотнул пива.

— Да уж, — подтвердил Андрей и улыбнулся, — еще тот подарочек. Там есть загадка, однозначная загадка, причем довольно мрачная.

— Почему так думаешь? — поинтересовался Сергей.

— В архиве мне помогал один из местных историков, некий Павел Сергеевич. Типус такой мутный, собственно, он и есть хранитель музея. Знаете, он даже пытался одну книгу по-тихому скрыть от меня. И сразу, как я рассказал историю про Затоны, его ­как-то повело всего. С людьми он явно редко общается, в руках себя держать не умеет. Я ведь сначала деталей не говорил, сказал, что работу пишу научную по истории родного края, интересуюсь жизнью помещиков того времени в отдаленных от цивилизации местах. Растрогал местных коллег почти до слез, сейчас вообще редкость, чтобы молодые люди историей интересовались и даже ­какие-то работы писали. Павел Сергеевич, хоть и хмуро, но меня выслушал, и в архив пустил. Сначала оставил одного, чаю принес, особенно не докучал. Потом его, видимо, насторожил круг моих поисков, поскольку я собрал три книги и начал сравнивать записи за определенный период, то есть на «я тут просто посмотрю» не похоже, человек явно конкретику ищет. Ну, он и подвалил с расспросами.

— И ты что? — спросил Юрка.

— Ну, что я, сказал, что копал в цифре часть архива Кутягина из частной коллекции, смотрел на карте населенные пункты, рисовал для себя общую картинку по данной местности — и наткнулся на село Затоны. Которое не могу найти больше нигде. Село — не иголка, меня это заинтриговало, вот и сравниваю записи за тот же период из других книг, что хранятся, мол, у вас. У меня две открыты были, а третья рядом лежала. Этот Павел такое сложное лицо сделал и, кажется, на ­какое-то время растерялся, потом взял, значит, эту третью книгу и повернулся, чтоб уйти. Я его окликнул, говорю, друг любезный, ты куда ­книгу-то поволок, а он оглянулся — глаза стеклянные, и как будто не понимает, о чем я. Ну, я встал, книгу у него забрал. Человек он довольно щуплый, не сопротивлялся. Я книгу быстро просмотрел, фото сделал. Ч­то-то мне подсказало, что Павел Сергеевич сейчас засуетится. Так и вышло. Нашлись у него дела срочные, и погнал он меня из архива. Так как задача была выполнена, я шум поднимать не стал. На следующий день, пока ждал автобус обратно, сидел в кафе, любовался видами родного захолустья и живописными типусами, что по улицам там ходят. Вдруг заметил Павла Сергеевича с двумя корешами — помоложе, повыше и покрепче. Они ко мне не подошли, но было очевидно, что мною интересовались. Проводили, можно сказать, взглядами, пока я в автобус садился. Я им даже ручкой помахал, но они, понятно, не ответили — просто стояли и смотрели. Неприятно так, знаете. Я себя прям Индианой Джонсом почувствовал. Первый раз за пять лет такое.

— Ну, главное, что не Ларой Крофт, — разрядил обстановку Сергей, — мурашки от твоего рассказа, брат! Действительно, первый раз у нас такая ­прямо-таки мистическая история. Я такого драйва не чувствовал с первого класса, когда мы с вами придумывали байки про пиратов, но там была фантазия ребенка, а тут — объективная реальность.

— Я часто теряю разницу, если честно, — улыбаясь, признался Витя.

— Желание раскопать не пропало? — спросил Андрей своих коллег по опасному бизнесу. Желание ни у кого не пропало, за что и подняли бокалы

— Как мы будем искать это село? — не понимал Юрка. — Там пустого пространства вагон и маленькая тележка, за год не прочесать, — он повернул к друзьям планшет с картой.

— Сначала мы прочешем территорию виртуально, — ответил Андрей.

— Это как? — удивился Юрка.

— Это математика, ландшафт и технологии, причем не только современные, но и 19-го века.

— Понятнее не стало, — Юрка выглядел озадаченным.

— Поясняю. Первое, что мы делаем, — идем к знакомым айтишникам, у них есть софт, который может восстановить ландшафт на заданную точку во времени. У нас есть спутниковые снимки, есть подробные карты, в том числе, и профессиональные, там и высоты, и прочее. Они это загружают в свою систему, как отправную точку. А далее, используя статистику и аналитику, плюс алгоритмы собственной разработки, восстанавливают нам ландшафт местности на 1838 год.

— Бред ­какой-то, — пробормотал Юрка.

— Этот бред помог найти настоящее место, где было Куликово поле, — раздраженно бросил Андрей, — слушать будем?

— Будем, — подтвердили друзья хором.

— Хорошо, едем дальше. Получив ландшафт и наложив на него расположение известных нам населенных пунктов, начинаем искать место, где могло бы находиться село Затоны. Там жили люди, а они не селятся, абы как, нужны условия. В общем, есть большая доля вероятности, что село при анализе отыщется.

— А технологии 19-го века при чем? — не выдержал Юрка.

— При том, что для доставки сена необходим транспорт. «Камазов», как и нормальных дорог, не было, сено Кутягину возили на лошадках с телегами. У них есть средняя скорость, складываем одно с другим, получаем радиус оптимального местонахождения села Затоны. Оно должно быть в пределах светового дня пути туда и обратно от Кутягина.

— Почему светового дня? — спросил Витя.

— Потому что люди всего боялись, и по ночам не любили кататься на лошадках с телегами, гружеными сеном. Там и сейчас, думаю, такое развлечение не популярно в народе. Вот так мы его и найдем, я уверен, что без проблем. Колхозов там не было, вой­на этих мест не коснулась, ландшафт изменялся, в основном, от естественных процессов и скромной деятельности человека, а они моделируются очень хорошо.

— Надо будет с парнями этими поговорить на тему интеграции: наш «Плутос» и их система по ландшафту — мы можем такие чудеса творить! — воскликнул Юрка, горящими глазами оглядев друзей.

— Я примерно так на них и вышел в свое время, — заметил Андрей, — сначала статью прочел про Куликово поле, погуглил про них, такая идея в голову пришла, отложил до поры — и вот, пригодилась. В теории можно искать пропавшие населенные пункты на основе анализа ландшафта, вопрос — какие мощности для этого необходимы и сколько времени оно будет занимать.

— Мне кажется, парни, — Сергей встал из-за стола с бокалом в руках, — что мы начали самое интересное из наших дел за последние пять лет. Давайте же выпьем за то, чтобы село Затоны нас не разочаровало.

Все с энтузиазмом поддержали и выпили за новый проект, стоя и по-гусарски, до дна.

— Я уверен, что мы имеем дело с сознательным сокрытием села Затоны, а вот зачем и почему — не знаю, но уверен, что всю информацию удалили специально, — произнес Андрей, когда все снова сели на свои места.

— И на местности, судя по твоему рассказу об этом архивариусе, есть люди, которые в теме, — задумался Сергей, — но ­почему-то молчат, засранцы, хотя могли бы сделать сенсацию, мелькнуть по телевизору, заработать на алкоголь.

— Давайте посмотрим, что мы там найдем, а то вдруг нам тоже не захочется мелькать с этой новостью по телевизору, — вмешался Витя.

— Кладбище вампиров, тайный притон Дракулы в России, — загробным голосом произнес Юрка, и все засмеялись.

Поиск

Через неделю Андрей назначил друзьям встречу в офисе фирмы GeoHistory на Лиговском. Они собрались в назначенный час на крыльце офиса, расположенного на первом этаже жилого дома. Дверь была закрыта, вместо кнопки звонка из стены торчал завязанный узлом пучок проводов. Андрей постучал, подождал некоторое время — реакции не последовало. Он посмотрел на друзей и постучал снова, на этот раз ногой. Через несколько секунд послышался звук открываемого замка. Мрачный охранник с бутербродом в руке молча их осмотрел и пропустил внутрь. Друзья вошли в офис, огляделись по сторонам: в помещении шел ремонт, пахло свежей краской и штукатуркой.

Навстречу четверке вышел энергичный молодой человек в рваных джинсах и синей футболке, он с чувством пожал каждому руку, представившись Алексеем.

— Извините, секретаря у нас пока еще нет, да и ресепшена, как видите, тоже, ремонт — странная штука, столько времени тянется, и все никак не закончим. Мы за меньшее время систему написали, а они вот не могут простой ремонт закончить. Беда просто, — Алексей махнул рукой.

— Но у вас тут все довольно солидно так задумано, — прокомментировал Сергей, оглядываясь по сторонам, — когда закончат, красиво будет. Хороший дизайн.

— Спасибо! Это вот только и успокаивает.

— Видимо, дела у вас идут неплохо, раз так обустраиваетесь. Простите за вопрос…

— Да никаких проблем, что вы, если честно, такое, наверное, странно слышать, но все же скажу… Мы вообще не уверены, что наш проект будет иметь коммерческий успех, ну, как услуга. Во всяком случае, в России.

— Действительно странно, зачем тогда все это, — Сергей обвел взглядом офис.

— В первую очередь — для себя, — ответил Алексей и застенчиво улыбнулся, — мы придумали уникальную технологию, отладили ее и решили, что мы — стартап. Придумали название, сделали визитки, вот, офис, — Алексей развел руками, как бы пытаясь обнять все офисное пространство, — мы настолько увлеклись техникой и развитием проекта, что совсем не подумали о клиентуре. Вы — наш первый заказчик, и для нас это целое событие, сегодня будет банкет, и ­что-то мне подсказывает, что к утру ваш аванс испарится. Я уверен, что наш проект, как технологию, мы продадим, рано или поздно, но вот как сервис — пока выглядит сомнительно. Однако коллеги тут нашли некий акселератор, возлагают на него большие надежды.

— А вот и наша переговорная, — Алексей открыл дверь и пригласил всех вой­ти.

Довольно большое помещение было полностью отремонтировано и оснащено по последнему слову техники: стол человек на тридцать, у каждого места — встроенный в стол монитор. На стене — телевизор на 110 дюймов, казавшийся огромным даже в этом помещении.

Сергей присвистнул:

— На технике вы не экономили.

— А чего экономить, ­деньги-то чужие.

— Как так? — удивился Сергей.

— Ну, в смысле, кредитные.

Друзья переглянулись. Юра скорчил гримасу и незаметно для Алексея покрутил пальцем у виска.

— Хорошо, давайте не будем о грустном, — сказал Сергей, — поговорим о деле.

— Конечно! Сейчас приглашу парней.

Алексей, открыв дверь переговорной, закричал на весь офис:

— Клиенты прибыли!

Пришли четверо парней с одинаковыми бородками и в похожей по стилю одежде: все четверо в рубашках «поло», однотонных, но разного цвета, одинаковых джинсах и, конечно же, кроссовках New Balance. Часики Apple и Air Pods в ушах.

С первого взгляда они и ­отличались-то только ростом и цветом волос. Сергей ­почему-то сразу подумал о телепузиках, поэтому не удержался от смешка. Все четверо синхронно посмотрели на него укоризненными взглядами, отвернулись и проследовали к большому экрану.

— Меня зовут Николай, — сказал один из «телепузиков», молодой человек среднего роста, в очках, с короткой стрижкой, маленькой сережкой в ухе и сложной татуировкой, что покрывала его левую руку. Короткий рукав голубой рубашки не мог скрыть всю красоту: ­какие-то вены, трубы, тяги и прочая кибернетика

— Это Валентин, Василий и Кирилл, — представил он других, и представленные им коллеги сделали каждый по очереди шаг вперед и кивнули. Николай потер руки, взял со стола пульт, нажал кнопку, и на экране появился логотип их компании — женщина, с мечтательным видом держащая в руках земной шар.

— Вы — наши первые заказчики, поэтому к поставленной задаче мы отнеслись с максимальной ответственностью, — продолжил Николай. — Собрали все вводные, построили модели, и сейчас представим вам результат работы. Это первое практическое применение нашего проекта, честно скажу, результатом мы очень довольны, — он снова нажал кнопку, и логотип компании сменился картой местности.

— Вот так все выглядит сейчас. Эта картинка есть комбинация найденных в сети материалов, в том числе, и спутниковых снимков с данными, которыми располагает Геодезическая служба. Также при построении модели были использованы данные по погоде, землетрясениям, деятельности человека в этих местах.

— Землетрясениям?! — с сомнением спросил Сергей.

— Да, в этом регионе, кстати, год назад было. Необычно для Ленобласти, конечно, но было, целых четыре балла. Серьезных разрушений не последовало, но с учетом особенностей рельефа, скорее всего, случились подвижки под землей, снаружи мы ничего кардинального не обнаружили через сравнение снимков, — ответил Николай. — До Питера, кстати, тоже докатилось эхо, так сказать, покачало люстры, побило стекла.

— Я ничего не слышал, — удивился Сергей. — А вы? — обратился он к друзьям.

Юрка, Витя и Андрей отрицательно помотали головами.

— Но для наших целей, может быть, это бонус, ведь землетрясение могло сдвинуть породу, создать трещины, которые не видны со спутника, но будут заметны на месте и упростят нашу работу, — подметил Андрей.

— Все же странно, но извините, что перебил, продолжайте, пожалуйста, — попросил Сергей.

— Разработанная нами система, в основе которой лежит специально обученная нейронная сеть, знает, как должны изменяться лесные массивы, водоемы и другие природные объекты с течением времени. Сеть обучалась на огромном количестве доступных данных, поэтому она может достоверно воспроизвести ландшафт местности на любую точку во времени — как в прошлом, так и в будущем. Также наша система обучена находить аномалии, которые в большинстве случаев являются последствиями деятельности человека, — сказал Василий — «телепузик» в черном поло.

— В нашем проекте я отвечаю за серьезную часть моделирования мира — алгоритмы распада, как мы их иногда называем, в шутку, конечно. Кстати, получилось очень неплохо, и мы планируем представить этот движок, как отдельный продукт для построения открытых вселенных для онлайн-игр.

— Так, а что за аномалии? — переспросил Сергей.

— Ну, например, если некая местность в настоящий момент не заселена и информация о том, что там ­когда-либо находились населенные пункты, отсутствует, наша система может найти изменения ландшафта, которые не являются действием природных сил, которые не логичны и не гармоничны с природой, то есть являются аномалиями, — объяснил Василий.

— Если я вас правильно понял, вы можете взять карту России, загрузить ее в систему и найти на ней аномалии, где потенциально могли быть поселения человека, ныне исчезнувшие? — поинтересовался Сергей.

— В целом — да, единственное, что поиск и расчет такого масштаба потребуют соответствующих мощностей, коими мы не располагаем. Но если найдется спонсор, готовый пойти на такие траты, — мы всегда готовы.

— Это очень интересный момент. У нас есть своя система, она занимается автоматизацией архивной работы, поиском исчезнувших населенных пунктов по старинным картам и текстовому анализу оцифрованных архивов.

— Там же рукописный текст… с этими ятями, — Николай оживился.

— Да, мы сделали модуль распознавания.

— Мы могли бы подружить наши системы! — вмешался Алексей.

— Да, но это вопрос будущего, коллеги, — согласился Сергей, — а сейчас давайте вернемся к нашей задаче.

— Можно вопрос, прежде чем продолжим? — спросил Николай.

— Да.

— Какова цель ваших поисков?

— У нас подписан NDA с коллегами? — шепнул Сергей Андрею и, после того как получил в ответ утвердительный кивок, произнес уже громче:

— Мы — археологи, которых интересуют пропавшие и не тронутые другими археологами населенные пункты.

— Но вы не представляете ни государственное, ни ­какое-либо другое учреждение, связанное непосредственно с археологией? — уточнил Николай.

— Нет, у нас частный интерес.

— Поиск кладов?

— Примерно так.

— Понятно.

— Вас ­что-то смущает?

— Нет, просто по-человечески интересно, для каких целей будет использована наша система. Никакой оценки действий заказчиков мы не делаем, если она не связана с причинением вреда здоровью или иной деятельностью, направленной во вред другим людям. Сотрудничество может быть взаимовыгодным, наши системы в тандеме могут отлично сработаться в будущем. Возможно, нас ждут великие дела, — Николай улыбнулся. — Но вернемся к нашей первой задаче.

Он нажал кнопку на пульте — со щелчком ландшафт на экране сменился.

— Вот как выглядела данная местность в 1838 году. Искомое поселение с большой долей вероятности находилось тут, — Николай переключил картинку на экране, и на ландшафте появилось синее полупрозрачное пятно.

— Откуда такая уверенность? — осведомился Андрей.

— Это надо у Машки спросить.

— У Машки?

— Так нашу нейронку зовут. Объяснить, конечно, можно, через распечатку результатов проведенного нейронной сетью анализа, там порядка 200 страниц, много специальных терминов. Но если хотите…

— Не хотим, — ответил за всех Сергей.

— Тогда вот… — Николай показал на экран. — Село Затоны было примерно здесь, с учетом поставленных условий, которые включали в себя, помимо прочего, и особенности транспортировки того времени. Находиться ему попросту больше негде.

— А аномалии, аномалии ­какие-­нибудь там есть? — допытывался Юра.

— Да, есть — но это данные чуть менее точные, — Николай переключил картинку на экране, и на карте возникли цветные пятнышки и большая красная клякса.

— Что это?

— В Машку, простите, в сеть загружена масса информации и примеров человеческих поселений, и вообще влияния человека на ландшафт: дороги, каналы, оборонительные сооружения и прочее, иначе как бы она могла распознать следы деятельности человека? Также масса данных о том, как время уничтожает следы этих поселений. У нас даже есть модели разрушения высотных зданий, правда, это по приколу, а вот разные избы, каменные дома в один-два этажа, церкви, погосты, колодцы и прочее — это уже все по-настоящему, на основе реальных данных.

— Как вы смогли проделать такую работу небольшим коллективом? — недоумевал Сергей.

— 21-й век, информации вокруг полно, многое используется в игровых вселенных, при построении открытых миров. Описаны алгоритмы, миллиарды фотографий. Нужно просто правильно искать и использовать, — ответил Валентин — «телепузик» в отчаянно-­розовой рубашке. Он взял у Николая лазерную указку и повернулся к экрану.

— Знакомо, — улыбнувшись, сказал Андрей.

— Так вот, те пятна, — Валентин показал лазерной указкой на цветные пятнышки, — потенциальные колодцы, тут, предположительно, могли быть дома, здесь точно была церковь, а тут могло быть кладбище. — Валентин обводил указкой области на карте на экране.

— А что за клякса такая?

— Непонятно, это однозначно аномалия, но что это и зачем — мы сказать не можем, примеров нет.

— Как вы все это углядели? — изумился Юрка, державший планшет с открытым спутниковым снимком местности. — Я, при всем уважении, даже намеков не вижу.

— Вы нет, а Машка видит. Дело в том, что вы смотрите на снимок со спутника, он не очень высокого разрешения. У нас есть доступ к базам, где снимки получше, плюс мы убираем растительность, и смотрим чуть глубже. Вы сможете проверить результаты на месте. Если будут претензии по поводу точности — обсудим после вашего возвращения, — прокомментировал Кирилл, самый высокий из «телепузиков», — я отвечаю в проекте за работу с геодезическими данными, для меня это очень важно, чтобы дать коррективы Василию — тогда он сможет поправить свою модель.

— После возвращения? — Сергей удивленно поднял бровь.

— Ну, вы же не просто так исследование заказали, значит, поедете на место. Я это имею в виду. Очень просим вас по возвращении, если удастся понять, что это за клякса, рассказать нам, будем очень признательны, — попросил Кирилл.

— Хорошо. Результаты анализа вы нам предоставите в каком виде?

— На флешке, — Алексей взял со стола папку и протянул Сергею. В папке было несколько листочков бумаги и прикрепленная в кармашке флешка.

— Там еще счет и акт, — сказал Алексей.

— Ага, вижу, вы тут не скромничали, — буркнул Сергей, читая счет.

— Искренне желаем вам, чтобы данная инвестиция себя оправдала, — приложив руку к сердцу, произнес Алексей.

— Спасибо за работу, после мы обязательно обсудим возможность интеграции наших систем. Тут уже получается не хобби, а вполне нормальный коммерческий проект. Мы можем поставить поиск кладов на поток, — заключил Сергей, вставая.

Они тепло попрощались с «телепузиками», Алексей проводил их до выхода. Друзья направились в любимый паб — обсудить результаты встречи.

— Поедем осмотримся на выходных? Снег еще не выпал, можно сверить данные, скорректировать, — спросил Андрей.

— Не думаю, что стоит. В целом, они все грамотно объяснили, интуитивно я им доверяю, думаю, что там действительно все примерно так и было. А кататься сейчас, учитывая поведение странного Павла Сергеевича, не стоит. К лету все забудется, а мы пока отработаем маршрут, подготовим поездку, — сказал Сергей. — И на место надо идти не через станцию райцентра Марвино, направление не туристическое, группа молодых людей с рюкзаками моментально засветится.

— Я думаю, вообще не надо общественным транспортом, наймем автобус, — предложил Витя, — будет спокойнее, надежнее, и подвезет максимально близко к месту, ну, докуда дороги хватит.

— Супер! Отличный вариант, и вряд ли сильно накладный, — включился Юрка.

Друзья набросали план поездки и основательно обмыли эту историю.

Далее последовали месяцы учебы и подготовки к поездке. Парни понимали: есть вероятность того, что их шестой поход окажется последним. Открыто они этот вопрос не обсуждали, но все и так было понятно. В этом году они перестанут быть студентами, неминуемо займутся своим будущим и, как минимум, в полном составе будут встречаться все реже и реже. Думать об этом было неприятно, говорить — тем более, поэтому они старались обсуждать общие планы в горизонте не далее сентября — месяца, с которого начнется новая жизнь, у каждого своя.

Неожиданный поворот в процессе подготовки случился уже в июне, на одной из вечеринок, посвященной «Алым парусам», специально организованной одним из модных питерских клубов.

Сергей оплатил VIP, вечер удался, плюс ко всему они познакомились с четырьмя подругами. Все четверо — как на подбор: красавицы, общительные, умные, тоже выпускницы, специалисты по маркетингу и, к тому же, спортсменки. Маша, Наташа, Марина и Юля. Они очень легко сошлись, как это часто бывает с людьми, проходящими через одну и ту же фазу в жизни. Через несколько месяцев каждый из них начнет ­что-то новое, что из данной точки пространства-­времени, где они находились, выглядело заманчиво и прекрасно. Поэтому тем для обсуждения нашлось много, ди-джей был замечательный, коктейли — невероятно вкусными.

В перерыве между танцами выпивали за будущее, за планы на жизнь, и логично встал вопрос о том, кто как планирует провести лето. Девушки хотели традиционно на море, а Юрка, находившийся под воздействием алкоголя и чар своей соседки Маши, взял и выложил всю историю предыдущих летних поисков. Не забыл, конечно же, и Марфу Петровну помянуть. Повествование завершилось аплодисментами и дружным требованием к Сергею показать шрам на правой руке. По прошествии времени шрам выглядел впечатляюще, такими наверняка могли похвастаться корсары из прошлого, его с уважением трогали нежными наманикюренными пальчиками.

Девушки пребывали под впечатлением от услышанного, а после того, как парни похвастались фотографиями находок, которые делали перед продажей, загорелись идеей составить им компанию. Так как все были изрядно пьяны, решение приняли скоропостижно, и планы на лето решили совместить. Все сложилось само собой, просто идеально: сначала поход, а потом — на море. Если получится ­что-то найти и оперативно продать, прогуляют на отдыхе, чтобы воспоминаний о последнем студенческом лете хватило на всю оставшуюся жизнь. В идеале должно было хватить на небольшую поездку по Европе, по курортным местам.

Приходя в себя в СПА за городом после бурной ночи, друзья отмокали в бассейне. Девушки не составили им компанию, уйдя из клуба раньше.

— Зачем мы их ­пригласили-то? — спросил Сергей, зачерпывая пригоршню дробленного льда из мраморной вазы в форме раковины и растирая его себе по лицу и по голове.

— Ну, что ты нудишь, а? Последний поход, дальше фиг знает, как все сложится, девчонки отличные, спортсменки, ныть, значит, не будут, не гламурные фифы, — сказал Юрка

— Юра, ты и в прошлый раз такое говорил, перестань, пожалуйста. Они все сейчас спортсменки и комсомолки, и вообще героини фитнеса. А на деле через полчаса прогулки по реальному лесу уже хочется их где-нибудь потерять. Или тебе напомнить, как оно было? — сердито сказал Сергей.

Друзья рассмеялись, вспомнив опыт, когда на простой поход в лес с ночёвкой они пригласили подруг. Встречу им назначили на вокзале, предварительно пояснив и по форме одежды, и по условиям, которые ожидают в походе. Каково же было удивление парней, когда они увидели своих спутниц в мини-юбках и на огромных каблуках! Никакие уговоры не помогли — девушки наотрез отказались надевать удобную одежду. В итоге через час пути по лесу от станции возникло желание прикопать подруг в ближайшем овраге. Но ­как-то справились, хотя и зареклись на будущее приглашать девушек в походы дальше Петергофа. Договоренность эту они до сего момента соблюдали.

— В принципе, они нам ничем не помешают, а разнообразие какое-никакое будет, пять раз уже ходили вчетвером, — нахмурился Витя.

— Давай у них спросим, может, отрезвели и передумали, вроде ­девушки-то умные? Юр, позвони, пожалуйста, — попросил Сергей.

— Сек, — Юра подплыл к бортику бассейна, взял телефон и, набрав номер, поставил на громкую связь.

— Алло, — раздался голос одной из девушек, Маши, — кто это?

— Это Юра, мы вчера познакомились, помнишь?

— Ну, мы не столько выпили, молодой человек, — возмутилась Маша, однако ее хриплый голос и еще слегка заплетающийся язык говорили об обратном.

— Я звоню узнать насчет похода, что мы вчера обсуждали: вы это серьезно или на эмоциях? — в бассейне повисла тишина, парни замерли в ожидании ответа.

— А вы что, передумали уже? — голос на другом конце дрогнул. — Передумали, да? Там этот ваш Сергей вчера все бухтел по этому поводу, — на заднем плане у Маши послышались сердитые женские голоса.

— Нет, просто мы с парнями обсуждаем подготовку, и этот, — Юрка сделал ударение на слове «этот», — Сергей тут рядом, на громкой связи.

— О, привет, Сереж, ты извини, это я так, — Маша немного сконфузилась.

— Привет, ничего, я понимаю. От Юрки я уже ­чего-то подобного наслушался, так что все в порядке, ты не переживай.

— А мы с девочками сейчас как раз вас вспоминали и ничего не передумали, каждое лето мотаемся на море вчетвером, а тут последнее лето, потом работа, разнообразие внести не помешает.

На заднем плане послышались бодрые возгласы других девушек. Юрка с улыбкой Чеширского кота повернулся к друзьям.

— Ну, тогда решено, держим связь. В выходные встретимся и обсудим точные даты, сборы и прочие детали, — сказал он.

— Супер, тут девочки всем передают привет, не скучайте без нас, — весело прощебетал голос и связь прервалась.

— Значит, разнообразие? — спросил Андрей.

— За это надо выпить, — вскрикнул Юрка.

— Гребем на берег, там пиво греется, — поддержал Витя, и друзья поспешили вылезти из бассейна.

В выходные они встретились с девушками, назначили дату отъезда на последнюю неделю июня и обратили их внимание на одежду, рассказав о случае с незадачливыми подругами. Девушки оказались с опытом, они прекрасно понимали, что требуется, мало того, изъявили самое горячее желание участвовать непосредственно в раскопках — хотели и сами найти ­что-нибудь ценное на память. Их энтузиазм буквально зашкаливал, но Сергей не прекращал занудствовать. Он попросил их даже поклясться, что пару недель в условиях отсутствия горячего душа, массажных салонов и маникюрш они переживут без нытья. Попросил согласиться на сломанные при раскопках ногти, москитов, змей, мышей и лягушек. Девушки мышей приняли с сомнением, от ногтей полностью отказались, чтобы не создавать проблем, змеи их не вдохновили, но и не испугали. Предложение Сергея зафиксировать договорённости письменно было встречено дружным «фу» со стороны всех остальных участников похода. На том и порешили.

Дорога к приключениям

Группа собралась выехать 25 июня.

«Уже завтра», — подумал Сергей, наслаждаясь свежим воздухом, что принес легкий бриз с Финского залива. В сочетании с коньяком он создавал такое томное, мечтательное настроение. Теплая нега разливалась по телу, отпускала хандра, душа требовала нового и неизведанного. Опершись руками на ограду террасы, Сергей с улыбкой смотрел в усыпанное звездами небо.

Раздался телефонный звонок. Сергей ответил и включил телефон на громкую связь — это был Юрка.

— Привет! Ты как, пришел в себя?

— Норм, бодрячком уже.

— Супер! Завтра тебя заберу с утра, поедем на автовокзал, там будет наш автобус, машину оставлю на их парковке, отец потом приедет, заберет.

— А наши искательницы приключений как?

— Бодры и веселы, рвутся в бой и прощаются с маникюром.

— Они серьезны?

— Еще как — всю последнюю неделю провели в непрерывном шопинге.

— Кто бы сомневался!

— В магазинах для экстремального туризма. Ты бы видел их экипировку!

— А ты видел?

— Ну… скажем так, только четверть. Был в гостях, обратил внимание.

— Они это все дотащат, или нам придется?

— Слушай, моя совершенно в теме, и рюкзак грамотный.

— Твоя?! — Сергей засмеялся.

— Ну да, Маша, помнишь, высокая такая, брюнетка…

— Они там все высокие, не парься, брат, — у Сергея в этот момент полностью ушли печальные мысли, а будущее с его карьерными перспективами укатилось ­куда-то далеко за горизонт. Впереди было роскошное лето, полное приключений. — Во сколько тебя ждать?

— Буду к шести утра, надо успеть до пробок свалить из города.

— Хорошо, буду готов, — заверил Сергей и нажал на «отбой».

На следующее утро Сергей вышел на улицу без пятнадцати шесть, сел на лавочку и подставил лицо восходящему солнцу. На душе у него было спокойно. Утреннее солнце нежно согревало, легкий ветерок с залива приятно холодил кожу. Он принес с собой запах моря и легкий шум прибоя. Это был момент «здесь и сейчас», полная самодостаточность и удовлетворенность, без тревог, ожиданий и планов.

«К черту будущее, через несколько минут мы тронемся в путь, а дальше, как говорится, вой­на план покажет. Вот наше ближайшее будущее, а наступит ли ­какое-то другое — мы еще посмотрим».

Из блаженства его грубо выдернул автомобильный гудок. Сергей зевнул, потянулся и встал. Подхватив рюкзак со скамейки, направился к машине Юрки. Открыв дверь, закинул рюкзак на заднее сиденье, а сам сел на переднее.

— А где «твоя»? Я думал, вы уже не расстаетесь, — подколол он друга.

— Они вместе на вокзал приедут, — смеясь, ответил Юрка.

— Надеюсь, обойдется без опозданий.

— Я тоже.

Город только просыпался, поэтому до автовокзала они добрались очень быстро. Сразу нашли свой автобус, рядом с которым уже расхаживали Андрей и Витя. Сергей с Юркой закинули рюкзаки в автобус и пошли забирать девчонок.

— Ты где с ними договорился?

— В центре зала, под часами. Машка уже написала, что ждут, — Юрка потряс телефоном.

— А что сразу к автобусу не пошли?

— Боялись заблудиться.

— Это на вокзале-то? А в лесу мы с ними что делать будем?

— Слушай, не начинай.

— Черт, — выругался Сергей, резко тормозя.

— Ты что? — удивился Юрка.

— Черт — выдохнул он, когда понял, что так поразило друга.

— Это что за хрень?!

Столь бурные эмоции вызвала экипировка девушек, стоявших под часами. Точнее, ее полное отсутствие. Они были одеты по последней летней моде, то есть практически не одеты, и в босоножках на высоких каблуках. На плече у каждой висел маленький яркий рюкзачок.

— Ну, просто феечки, аки ангелы, — пробормотал Юрка.

— Ты ж говорил, что там все в норме! — зло проговорил Сергей.

— Ну да, все в порядке было, у Машки сам все проверял.

— Что ты там проверял — я могу догадаться, с этим тут точно полный порядок, а вот со всем остальным, походу, нет.

— Рюкзаки они, значит, собрали, да? — не унимался Сергей. — Там, наверное, целая пара трусов поместилась и, может, еще губная помада влезла, больше уж вряд ли поместится в такой профессиональный рюкзак. Ты вообще какую ­профессию-то в виду имел, а?

Девушки заметили парней и радостно замахали им руками. Они выглядели слегка встревоженными, что можно было понять, ибо представители местной фауны явно планировали взять девушек в свое собственное путешествие. Вокруг них уже собралась группа наиболее активных самцов, некоторые из которых даже пытались потрогать девушек.

— Ну, как мухи на говно, ей-богу, — пробормотал Сергей.

— Есть шанс, что приключения начнутся прямо сейчас, — поддержал его Юрка.

— Они ведь все с ножами, наверное, а я топор в автобусе оставил, — проворчал Сергей.

— Да, странно прям, что ты топор не взял на встречу с девушками.

— Не джигит я, понимаешь. Рядом с такими девочками с топором расставаться опасно для жизни, а лучше вообще мачете из рук не выпускать.

— Нэ, брат, тут надо «стэчкин», — характерно жестикулируя, сказал Юрка.

Из двери вокзального отделения полиции вышли двое парней в форме и рванули к девушкам. Когда Сергей и Юрка приблизились к подругам, джигиты уже ушли в тень, вспугнутые полицией.

— Вы что же такое творите, молодые люди, — поинтересовался один из полицейских, сержант, у подошедших парней, — ваши девушки тут произвели фурор, а вы их без охраны оставили. Хорошо, что они и наше внимание привлекли.

— В­аше-то почему? — удивилась Марина.

— Наш лейтенант вас за профессионалок принял, мягко говоря, послал проверить и прогнать, пока местные девчонки вам глаза не выцарапали.

— И я его понимаю, — поддержал Сергей.

— Ладно, у вас транспорт где? — спросил сержант. — Валить бы вам по-хорошему да по-быстрому

— Там, на парковке, автобус наш, — Юрка кивнул в сторону выхода.

— Пойдемте, мы вас проводим, от греха, а то писанину потом разводить на тему покалеченных женских тел, — пробубнил сержант.

Юра с Сергеем развернулись к выходу.

— А вещи как же? — удивленно спросила Марина.

— Какие еще вещи?

— Вы что, правда, подумали, что мы в таком виде в поход пошли?

— Ну да, — в один голос ответили парни.

— Ну вы, блин, идиоты! Мы приколоться решили, вспомнили вчера вашу историю

— Круто прикололись, отлично получилось, зачетно. И где же вещи?

— Вон, на лавочке, — показала пальцем Юля.

Там действительно лежали четыре отличных походных рюкзака. Сергей и Юрка взяли их и в сопровождении полиции проследовали к выходу. Подойдя к автобусу, загрузили в него багаж под удивленными взглядами Андрея, Вити и водителя автобуса. Сергей повернулся к полицейским.

— Господа, огромное вам спасибо за спасение нашего коллектива. Не поверите, первый раз в жизни я так рад появлению полиции

— Надеюсь, не последний, — ответил сержант, отдал честь, и они с напарником двинулись обратно на вокзал.

— Что у вас там случилось? — поинтересовался Андрей.

— Девочки пошутили, а мы чуть на ножи там не попали, давай отчаливать, по дороге расскажу, — сквозь зубы процедил Сергей.

— Да, — поддержал Сергея Юрка, — давайте валить, а то там наши девочки всех местных кобелей собрали, а у тех, знаете ли, одна извилина, и она как раз соединяет мозг с членом.

— Ребят, ну, извините, мы не подумали, — начали оправдываться девчонки.

— Потом все обсудим, — отрезал Сергей, — тему с неопознанными женскими трупами никто пока не отменял, все еще в силе, — и он кивнул на выход из вокзала, где уже собралась группа молодых людей определенной наружности в спортивных костюмах.

Искатели приключений быстро нырнули в автобус и тронулись в путь.

— Уф, пронесло вроде, — воскликнул Юрка, откинувшись на спинку сиденья.

— Не то слово. Девочки, прикол удался на все сто, — буркнул Сергей, повернувшись к девчонкам и показав им кулак с оттопыренным большим пальцем, — зачет и лайк!

Девушки отвернулись от него и молча уставились в окно. Сергей тоже отвернулся и решил спокойно подышать: накалять обстановку в самом начале путешествия совсем не хотелось. Андрей и Витя благоразумно не встревали с вопросами, чтобы их совместная поездка прямо сейчас не закончилась. Они откровенно рассчитывали на свою долю женского внимания и терять прекрасную часть коллектива на старте проекта не желали.

В молчании проехали примерно полчаса. Больше женское сердце не выдержало, и затянувшуюся паузу нарушила Марина.

— Ну да, неловко вышло. Но красиво ведь, согласитесь, — она встала в проходе, приняв соблазнительную позу. — Это разве не красиво? А? — она показала на себя. — А нормальные вещи у нас есть, в рюкзаках, как приедем, сразу переоденемся.

— Мы так на каждой остановке будем аншлаги собирать? Чем дальше от цивилизации, тем люди проще, от желания к действию путь сокращается, да и выпивают много, — не сдержался Сергей.

— Можем и сейчас переодеться, — включилась в разговор Маша.

— Вы ставите нас в крайне неловкое положение, если говорить откровенно. С одной стороны, ни один нормальный мужчина не захочет лишаться такого зрелища, но с другой — Сергей прав. Поэтому лучшим вариантом все же будет переодеться в походную одежду прямо сейчас, — заключил Андрей.

Девушки покопались в рюкзаках, попросили парней отвернуться и переоделись. По завершении ребята провели осмотр, в процессе которого была констатирована полная готовность девушек к походу. Они действительно либо имели опыт походов, либо им попался хороший консультант в магазине. Так или иначе, одеты девочки были профессионально.

— Ну, супер, теперь мы готовы, — проговорил Сергей, — ехать восемь часов, будет четыре остановки, каждые два часа — туалет, перекусить.

— А дальше? — спросила Марина.

— Дальше мы прибудем на точку высадки, самое близкое место к нашей цели, куда можно доехать. Оттуда два дня пути до места.

— Два дня?! — удивились девушки хором.

— Да, ближе не добраться. А что вас смущает? — удивился Андрей.

— Получается, ­какая-то глушь совсем… — неуверенно пробормотала Наташа.

— Ну да, иначе что нам там делать? Можно в питерском дворе в песочнице клад поискать, тоже шансы, в теории, есть, — огрызнулся Сергей.

— Он у вас всегда такой бука? — полюбопытствовала Маша, наклонившись к Юрке.

— Впервые его таким видим, — ответил Юрка, — видимо, вы на него так влияете, других объяснений не вижу.

Сергей некоторое время сидел, молча глядя на пейзаж за окном, потом встал в проходе в начале салона и повернулся к друзьям.

— Девушки, милые, вы уж меня простите за резкие слова, вспылил, — прижимая руку к сердцу и всем видом изображая искренность, заявил Сергей, — очень я за вас испугался, честно.

— Мило, — прокомментировала Марина.

— Один важный момент, пока мы с вами на берегу, — продолжил он, — экипировка зачетная, рюкзаки классные, все новое, ни разу не использованное. Это у меня вызывает беспокойство. Поездку мы весь учебный год готовили. Если вы не знаете, что делать с вашими рюкзаками, и каким образом вы их на себе двое суток пронесете, давайте мы вас вернем этим же автобусом.

— А вот это уже совсем не мило, — вставила Юля.

— Дело серьезное, поход в таких условиях — это все же не пикник в парке в Новой Голландии, — подключился Андрей.

— Мальчики, — взяла слово Маша, — тему точно необходимо прояснить. Экипировка новая, верно замечено. Но опыт у нас есть, просто все это было до института. Но есть спортивная подготовка, форму не потеряли, тело вспомнит. За нас не переживайте, обузой не будем. Да, мы не очень хорошо выступили со своим приколом, но просто хотели вас порадовать, правда. Мир? — спросила она, глядя на парней.

Парни переглянулись.

— Что скажете? — Сергей обратился к друзьям.

— А что сказать, рискнем, раз уже так далеко зашли. Если что, прикопаем по дороге, — попытался сострить Витя. Маша посмотрела на него с удивлением.

— Договорились, — сказал Сергей, — идем на равных правах, груза у всех хватает, а у нас ведь еще и техника.

Дорога прошла без приключений, к середине дня добрались до места высадки. Выгрузив вещи и попрощавшись с водителем, огляделись.

Солнце уже жарило на всю катушку. Группа высадилась посередине большого поля, воздух был наполнен ароматом трав и гулом насекомых. Дорога, по которой они приехали, разделяла большое поле пополам. С одной стороны оно было обрамлено лесом, с другой уходило за горизонт морем колышущейся под ветром травы.

Путешественники разминались после долгого сидения в автобусе, потягивались, прохаживались, махали руками, возились с рюкзаками, примеряли, подгоняли лямки.

— Нам туда, — Юрка показал рукой в сторону леса, что находился на другой стороне поля.

— Сегодня мы все рано встали, предлагаю до восьми вечера пройти, потом разбить лагерь, — отчеканил Сергей.

— Ты у нас, значит, командир? — съязвила Юля.

— Я у нас, значит, командир, уже пять лет, — парировал Сергей, — вы, как почетные гости, надеюсь, примете устоявшиеся в нашем коллективе правила. Маршрут проложен, время посчитано на средний темп, по идее, вам с определенной подготовкой, о которой вы заявили несколько часов назад, должно быть комфортно.

— Весь дискомфорт с утра создаешь ты, командир, — ехидно подметила Маша.

— Так, друзья, давайте все успокоимся, — Андрей поднял руки в примирительном жесте. — Да, Сергей всегда отвечает за маршрут, сроки, задачи. Он нас ни разу не подводил, поэтому мы ему полностью доверяем. Я с ним соглашусь — вы должны следовать правилам нашего коллектива, тем более что наш поход, с одной стороны, развлечение, а с другой — в ­каком-то смысле работа. Это экспедиция, имеющая свой график, цели и задачи. Первая наша цель — разбить лагерь в восемь вечера, пройдя не менее пятнадцати километров. Предлагаю приступить к выполнению. Кто против?

— Да мы, вроде, и не против. Да, девочки? — смущенно выдавила из себя Маша, посмотрев на подруг.

Девушки дружно закивали.