Параллельные
Научно-фантастическая повесть
Н. А. Болотов
Е. Н. Болотова

© Н. А. Болотов, 2016

© Е. Н. Болотова, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От авторов

Нам бы хотелось, чтобы современная фантастика стала, как во времена Жюля Верна, Герберта Уэлса и Артура Конан Дойла, научной, а наука не чуралась бы фантастики.

Эта повесть – попытка совместить желаемое и возможное…

Нам смешна современная детективная фантастика, основанная на мифических догмах теории относительности с её искривлением пространства и замедлением времени, с тысячелетними полетами на примитивных аппаратах, неспособных постичь бесконечность Вселенной. Вся научная составляющая такой «фантастики», по большому счету, завершается прилетом пришельцев, а далее следует примитивный кулачный мордобой, пусть даже и на лазерных мечах.

Наша повесть уж точно без рукоприкладства и приключения в ней несоизмеримы с примитивами, в которых нас пытаются убедить киношные «фантазеры». Мы считаем, что нельзя мерить далекое будущее нашей цивилизации размером младенческой ступни первобытно-прошлого человечества. Тем более, что эта ступень очень может быть вовсе и не вершина эволюции на планете по имени «Земля»!

Что значит наша человеческая цивилизация в равномерном беге почти бесконечного времени. Перед вами один из вариантов ответа на этот вопрос…

И «научность» нашей фантастики проистекает из мысли наших героев:

«Мы летаем чуть более ста лет…

Они планировали в пространстве Более 100 миллионов лет…

Почувствуйте разницу!»

И если вы уже догадались, кто они такие, это ещё не значит, что поняли: Что ОНО такое…

Болотов Н. А. и Болотова Е. Н. (июнь 2010)

Пролог

Заканчивался тревожный и великий XXI век…

И с ним уходила его жизнь, которая вся, без остатка, целиком была посвящена им же созданной новой науке Космобиологии. В свои, без малого сто лет, он не достиг ещё среднего уровня продолжительности жизни и физически, даже по меркам врача его лунной космобиологической лаборатории, был относительно здоров. Но он понимал, что полностью исчерпал себя.

Да, техногенная цивилизация Земли «железно рванула вперед», по лексике его любимого внука Алешки. Человечество колонизовало Луну и Марс, открыло новые источники энергии, сделала жизнь людей независимой от наследственных и инфекционных заболеваний, и его наука нашла тропинку на пути к великой тайне – происхождению жизни во Вселенной.

Но максималист Алексеев сознавал, что всё это – капля в море от того, чего можно было достичь, если бы…

Если бы все огромные средства, затрачиваемые на науку, направлялись не по очевидной каждому «столбовой дороге», а, хотя бы понемногу, на те тропинки, которые её пересекают.

Столбовая дорога завела науку в три тупика.

Космология и Физика застряли на невозможности доказательства происхождения нашей Вселенной путем первородного взрыва в пустом пространстве, созданным скоростью света.

А эволюция, показав несостоятельность дарвинизма в попытках спонтанного самозарождения жизни на Земле и, особенно, происхождения Высшего разума от обезьяны, превратилась в «мёртвую науку», на манер древней латыни.

В Космологии целый век велись бесполезные споры об обитаемости окружающих нас миров, поделивших оппонентов почти поровну. Одни утверждали, что за 15 миллиардов лет существования Вселенной часть цивилизаций, при своём весьма скромном временном существовании в 2—3 миллиарда лет, должны были бы полностью колонизовать весь окружающий Космос. При этом число внеземных цивилизаций, учитывая возраст и размеры Вселенной, должно достигать огромного количества – десятков миллионов и фоновые «отходы» их энергетики могли бы регистрироваться чуть ли не космическими мобильниками любого гражданина Земли. Однако, несмотря на всё потуги галактической астрономии, никаких признаков подобной энергетики нигде обнаружено не было. Отсюда основной вывод – Мы во Вселенной ОДИНОКИ.

Другие, мене доказательно, но не менее резонно, утверждали, что сверх цивилизации не могут разбрасываться энергией направо и налево. Они энергетически очень экономны, и потому, мы их не обнаруживаем, хотя их в округе полным полно. Да и вообще мы не знаем, что ищем. Ведь электромагнитный диапазон – это не всё, что излучает Космос.

Несмотря на слабую доказательную базу вторых, Алексеев принимал их довод о многообразии жизни во вселенной, однако был уверен, что искать её следует где – то совсем рядом. А не за тысячи световых лет.

Но теоретическая физика фактически стала на строну первых, объясняя происхождение массы в пустом пространстве теорией «божественного» взрыва. Колоссальные затраты на эксперименты с ядерными коллайдерами ни к чему не привели. Основной вопрос о первоисточнике массы вещества так и остался открытым.

Бозон Хиггса – так называемая «частица бога», ответственная за массу вещества и не имеющая заряда, обнаружен не был. Несмотря на то, что мощность коллайдеров возросла за столетие в тысячу раз (с 1,4 Тэв на пучок до 1500 Тэв), встречные пучки протонов, и ядер давали все новые коротко живущие частицы с условными размерами всё ближе приближавшиеся к нулю, но это приближение вело к бесконечной бессмысленности.

Классификация более 500 открытых физикой частиц уже превосходит по иерархической сложности классификацию всего мира животных и растений. Попытка увязать фактически бесконечно долго живущие частицы (миллиарды лет) с мгновенно исчезающими в небытии, бессмысленна.

Алексеев был твердо уверен, что Природа Вселенной устроена просто и такой сложности первочастиц в ней не может быть по определению.

Он был большим поклонником Канта и помнил его основной тезис не сей счёт.

А тезис этой антиномии в изложении Канта гласит:

«Всякая сложная субстанция в мире состоит из простых частей, и вообще существует только простое или то, что сложено из простого, Допустим (говорил он), что сложные субстанции не состоят из простых частей. В таком случае, если бы мы устранили мысленно все сложное, то не осталось бы ни сложных, ни простых частей, так как (согласно только что сделанному допущению) простых частей нет, иными словами, не осталось бы ничего…»

Логика Канта действовала на Алексеева почти магически.

Но не менее магическими были его многолетние исследования космической воды на Луне. Его лаборатория установила наличие таинственной длительно сохраняющейся памяти в этой воде. «Тропинка» вела к великим тайнам эволюции Вселенной… к полумистическим программам «самосборки» Вселенных…

Но и без всякой мистики ему не давали покоя полувековые события четвертой экспедиции РАН на Тибет. А мертвенный блеск окружающего лунного ландшафта через панорамное окно его кабинета только добавлял ему каплю за каплей безысходного пессимизма.

В те далекие времена целью экспедиции было исследование биополей знаменитого зеркала Времени. Но его друг по институту тибетский китаец Чун Ёнг, полжизни потративший на изучение хроник появления в здешних местах «снежного человека», по-тибетски дословно «метох кангми», а по-непальски – «йети», уговорил его отправиться на два дня в глухое соседнее ущелье. Там, по его данным, наступило «календарное время» появления Йети.

Понапрасну промерзнув на высоте 5100 метров целых трое суток, они «не солоно хлебавши», свернув бивуак, поплелись на базу, вверх по ручью, впадавшего в маленькое, очень глубокое озерцо. Они уже стояли на вершине хребта, и, окинув последним взглядом пустынный снежный пейзаж, сделали по несколько шагов вниз по крутому склону, как тут…

Словно удар тока, всё тело Алексеева пронзила мысль… Нет, не мысль, а чей-то приказ: «Оглянись»!.…

Почти сбив следовавшего за ним друга, он кинулся назад… И за миг в до того пустой котловине увидел невесть откуда взявшуюся человеческую фигуру. Схватив бинокль, он четко различил «снежного человека», существо, покрытое густой бурой шерстью около трех метров ростом. Оно спокойно подошло к их месту стоянки, что-то там проделало и спустилось к озерцу. Алексеева, неоднократно видевшего массу фото и кинодокументов, поразила его походка, весьма нехарактерная для приматов. «Снежный» двигался, не просто выпрямившись, это была быстрая и уверенная поступь высококлассного легкоатлета. Перепрыгнув через валун, он опустился на колени, достал «ниоткуда» странное приспособление, взял пробу воды… У Алексеева почему— то именно так запечатлелось это действие, и стал легко подниматься вверх по склону к останцу, напоминавшему собой огромную человеческую голову. Друзья бросились наперерез, но силы были явно не равны. Они быстро запыхались и добежали до скалы, когда снежный человек уже входил в нишу, «в рот скалы» как говорил потом Чен

Странный примат давно их заметил, но явно никуда не торопился…

Повернувшись к ним, он спрятал у себя на груди предмет, очень напоминавший контейнер для взятия глубинных вод, подняв вверх две скрещенные руки, рыкнул что-то на прощание, сделал шаг назад и …исчез в нише.

Добравшись, наконец, до места происшествия, друзья увидели пред собой глухой грот, не имевший никакого выхода. Все их старания обнаружить какую-либо щель, ни к чему не привели. Стена, через которую исчез йети, представляли собой сплошной гранитный массив…

На память друзьям остались полуметровые следы пятипалых ног на снегу, а внизу по крутому склону, где снежный человек вскарабкивался с помощью рук, отпечатки четырехпалых конечностей, с очень длинными пальцами.

– Смотри, кисть прямо как у пианиста, – заметил тогда Чен.

Алексеев тяжело откинулся в кресле…

Ему показалось, что он в последний раз видит чёрное лунное небо в выходном аварийном иллюминаторе своего кабинета и прекрасную тропическую оранжерею с тяжелыми каплями росы на свежих зеленых листьях, за светлой прозрачной стеной. На столе памятная голограмма, напоминающая сказочный цветок, почётный подарок от съезда космофизиков с пояснительной надписью на обороте: «Результат столкновения ионов золота на коллайдере тяжелых релятивистских частиц с энергией 100 Гэв. Тысячи линий – пути разлёта частиц от одного соударения»…

Алексеев тяжело улыбнулся…

Его и сейчас удивляло, как некоторые ученые, за вполне очевидными фактами не могут разглядеть суть процесса. Разлет эфемерных частиц золота – это очевидный внешний эффект… Почему никто не обращает внимание на еле видимую границу этого взрыва, напоминающую собой фронт ударной волны?

В пустоте нет ударной волны! Значит, ион золота формирует свою Золотую Вселенную в среде, где возможна ударная волна…

Что такое ПУСТОТА?

Куда ушел Йети? И зачем ему нужна была наша земная вода?

Что это за соседняя с нами цивилизация?

Эти вопросы мучили его всю жизнь и были постоянной неразрешимой сверхзадачей.

Глава 1. «НИИ Временных связей»

По боксам лаборатории эволюционной экологии НИИ Временных Связей России пронесся электронный шёпот – «ребята прячься, Авкуб возвращается»!

Его подал самодельный мини психо синхронизатор лаборанта Вана Авдеева, вмонтированный во входной люк лаборатории. Этот чудо прибор, настроенный только на биополе шефа – Алексея Алексеевича Алексеева (по прозвищу АвКУБ), четко реагировал на эмоциональный настрой шефа и позволял всему небольшому коллективу авкубовских интеллектуалов, в меру сил, манипулировать этими настроениями в своих мелких личных целях.

Авкубом эти остряки прозвали шефа не только по тройному древнему имени, но и по его самобытному отношению к трехмерному (кубическому) пространству, которое он считал основой всего Мироздания. И хотя каждый из них знал его как ученого-интеллигента в шестом поколении (он был правнуком творца современной Космобиологии), под горячую руку Авкуба попадать никто не имел желания. А авдеевский прибор рисовал на виртуальных голографических дисплеях каждого бокса графики крайнего раздражения шефа.

А надо прямо сказать, шеф был ни просто не в духе, а вне себя от ярости. Он только что, как угорелый, выскочил из заседания Ученого совета института, где в очередной раз провалили его концепцию «параллельных эволюций». В голове вертелось почти единогласное заключение Совета – «концепция не осуществима, поскольку такого быть никогда не может».

– Эти выкидыши всемирного конкурса «QQ— интеллекта» всегда точно знают, почему данная идея не осуществима. Лучше бы они соображали, как сделать так, чтобы необычная идея реально заработала, – яростно бормотал он, размахивая руками по ходу движения. Благо в коридоре было пусто.

И его эмоции имели основание для своего чрезмерного изъявления. Современная наука стала заложницей системы подбора научных кадров. Основанная на порочных для фундаментальной науки принципе отбора по уровням эрудиции, она плодила, по большому счету, менеджеров от науки.

Достаточно было связаться с мировым сервером «QQ-интеллект», ответить правильно на 100 стереотипных вопроса:

Что? Где? Когда?

– по типу когда-то распространенной одноименной телевизионной игры, набрать коэффициент равный 1,0 – и сервер выдавал соискателю диплом доктора наук с направлением в ведущие научные центры мира.

Конечно, ответить правильно (с точки зрения компьютера) на все 100 вопросов, без солидной теоретической подготовки и в строго контролируемом реальном времени связи, было совершенно невозможно. Но беда в том, что сервер центра комплектовал систему вопросов, исходя из стереотипа современного уровня знаний, и в них полностью отсутствовала эвристическая составляющая. Поэтому в науку валом валили эрудиты, способные быть, в основном, оппонентами в научных спорах.

– Все вы вроде спарринг партнеров для чемпиона мира по боксу, – рубанул ладонью воздух коридора шеф.

– Вы точно знаете все его недостатки, но удивляетесь, как это он все-таки побеждает…

В общем, в мировой фундаментальной науке сложилась ситуация, известная Авкубу по воспоминаниям прапрадеда, которому тоже доводилось бороться с этой напастью, правда в ограниченных региональных масштабах. Тот подбирал контингент для своего института по одному принципу – «соискатель должен быть в чем-то умнее меня». В более широком смысле это означало, что, «если ты не умеешь что-либо делать лучше меня, я тебя не возьму на работу». Все это относилось и к ведущим научным сотрудникам, и к лаборантам, и к мастерам-наладчикам приборов. В результате школа, созданная прапрадедом, просуществовала до начала нынешнего XXII века, тогда как конкуренты, подбиравшие сотрудников «себе по плечу», как бы ученик меня не «переплюнул» и не сдёрнул с теплого кресла, давно исчезли с поля зрения науки.

Эта ситуация – «покажи шефу, кто из нас умнее» настолько импонировала сотрудникам лаборатории, что они даже изобрели собственный конкурс эрудитов (Ку-КУ интеллект) в противовес официальному, в базе данных которого скрупулезно записывались все проколы шефа с начислением очков сотруднику их зафиксировавшему.

Авкуб размашистым шагом прошел в свой бокс «размышлений», где было возможно принять биополе самонастраивающейся генерации, позволяющее не только снять стресс и расслабиться, но покурить хорошего табаку из полутора вековой курительной трубки – наследстве прапрадеда.

Курить во всем здании НИИ, также как и во всем городе запрещалось повсеместно уже более века. Но конструкция блока «размышлений» моментально улавливала дым и утилизировала никотин и смоляные масла в исходное сырье для производства медицинских и парфюмерных препаратов, аккуратно складывая пакетики отходов размышлений в бокс, который раз в месяц убирала уборщица-робот «тетя Маша» – очень работящая и покладистая конструкция.

Да, эффективность бокса Авкуб ощутил почти сразу. Пульс успокоился, и голова стала работать, как всегда, холодно и четко. Он усмехнулся, вспомнив свое заключительное слово, которое ему великодушно представил Председатель ученого совета.

– Господин председатель и члены Ученого совета, – сказал он:

– Я уже, видимо, ничем не смогу помочь нашему проекту. Вы, конечно, отлично понимаете, что целью его является не создание новой физики Вселенной, как кое-то из вас пытался это представить, а весьма скромная попытка (на основе новейших экспериментов) показать возможное существование экосистем с наличием в них параллельных эволюций.

Я вкратце напомню вам, что наш институт создавался как НИИ эволюции. Основной целью его было новое прочтение палеонтологической летописи на основе современных знаний и ликвидации на этой основе многочисленных нестыковок в дарвинистской теории эволюции, а также аргументация возникновения современного человека и его цивилизации.

Однако с появлением физических методов исторического исследования возникла иллюзорная возможность манипуляции временем по своему усмотрению. Изысканию эфемерных туннельных переходов в пространстве с целью заполучить задарма технологии будущего стали основной задачей института.

Я считаю такое направление застарелым идиотизмом прошлого века. Основывается он на положениях фундаментальной теоретической физики, в которой, вот уже более века, почитается относительность всего при абсолютности скорости света.

– Я не физик, я эволюционист и оттого мне совершенно ясно, что никакая скорость (как физическая величина) не может быть основой мироздания, не может им управлять и его организовывать.

– Вы же почти все тут физики или математики!?…

Производная это же не аргумент! А скорость есть, всего на всего, производная отделения расстояния на время, или пространства на время… Основой Мироздания может быть только движение, что, согласитесь, не одно и то же.

– Вы считаете, что раз пространство создается скоростью, то им можно манипулировать, как угодно… Пятьдесят лет таких «манипуляций» не дали никакого результата. Пространство не только не сворачивалось в ТОЧКУ, но всегда оставалось самим собой. Что доказывает состоятельность противоположных теорий, по коим пространство – суть физическая субстанция, существующая сама по себе и независящая ни от каких-либо физических скоростей и тем более мнения наблюдателей!

Теория относительности спровоцировала многочисленные эксперименты в попытке совместить ПРОЩЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ и БУДУЩЕЕ в одной точке, в которой при скорости света время останавливается. Здесь можно перескочить из настоящего в будущее или прошлое, почерпнуть там «дармовые» знания и использовать их для сиюминутных целей. В космическом плане это полная чушь!…Никакая эволюция познания в этом случае невозможна.

Просто потому, что любая цивилизация, поступающая подобным образом, т.е. «слизывая» сливки высоких технологий у соседней, ничего не прибавляет к их общему увеличению.

Это равносильно общей сумме денег у игроков за игровым столом, которое остается неизменным, количественно перемещаясь по карманам присутствующих персон. И даже, если побеждает один из них, он не становится от оттого богаче всего «игрового сообщества». Любой физической субстанцией, при соответствующих познаниях, возможно манипулировать. Но эти манипуляции не могут носить абсолютного характера. Они всегда будут относительными. И не в смысле «теории относительности», а относительно «теории вероятности»: мы всегда будем относительно больше знать про своё настоящее, меньше про прошлое и ещё менее про будущее.

И никогда не будем знать ВСЕГО.

Ибо в этом случае нам гарантирован полный КОНЕЦ цивилизации!…

И заглушая галдеж членов Совета, продолжал:

– Как я вижу, у господина Председателя мое выступление вызвало приступ смеха. Тем не менее, я ещё раз напоминаю вам, что независимо от концепций официальной физики, в нашей лаборатории имеются первые признаки сосуществования параллельного с нами мира. Вы интересуетесь, какого рода эти факты?

– Я отвечаю, что пока – психо-экстрасенсорного и оттого не обще доступны.

На что Вы, господин Председатель, великодушно советуете мне явиться пред очи Ученого совета, кода эти факты превратятся в физические, то бишь общедоступные, а пока не спотыкаться об массу виртуальных, так как это бывает очень больно… В общем сидеть и не высовываться. Благодарствую!

Далее Авкуб не стал рассыпаться в благодарности Ученому совету за «науку», но в заключение, рассказал Председателю одну арабскую притчу……

В одном халифате правящий халиф однажды задумался – отчего у нас давно нет спокойствия в обществе. Вроде бы и люди живут не плохо, да повсеместно происходят какие-то брожения в умах. То это им не годится, то другое плохо делается.

А у соседа сплошная тишь да благодать, хотя его подданные живут впроголодь и еле – еле концы с концами сводят…

Позвал он своего визиря и велел отправиться к соседнему султану с этим вопросом.

И как только визирь вернулся, халиф потребовал отчета.

Каково же было его удивление, когда визирь рассказал ему, что сосед не стал ничего объяснять, а повел его на пшеничное поле. Там он обнажил свой кривой меч и пошел по колосящейся пшенице. Как завидит колосок, поднявший голову выше всех других, он раз, мечом – и срубит его. Раз, другой – и срубил опять. И так до конца поля.

– Не знаю. Как Вы, Господин Председатель, а тот султан сильно задумался над этим докладом своего визиря, – сказал Авкуб и вышел прочь, хлопнув дверью.

Теперь уже А.А.Алексеев благодушно улыбался, вспомнив прощальный ошарашенный взгляд Председателя. Его моментально покрасневшее от подскочившего давления лицо, со взъерошенными седыми висками и розовой проплешиной на темечке.

– Сердитый ёжик, заблукавший в тумане, – подумалось Авкубу. И это настроение шефа, видимо, моментально зафиксировал сенсор Авдеева, поскольку в боксе «размышления» повис запрос на вход к нему лаборанта.

Порядки, заведенные директором НИИ в последнее время, запрещали, в целях экономии рабочего времени сотрудников, непосредственное общение. Разрешалась только видеотелефонная связь, продолжительность и содержание которой фиксировалось электронным секретарем и, в случае превышения лимита времени, разница автоматически вычиталась из общего рабочего времени, отработанного сотрудником, что непосредственно сказывалось на его зарплате.

Это обстоятельство поначалу сильно мешало Алексею Алексеевичу, привыкшему на своей бывшей работе (в НИИ Эволюционной Генетики) к живому диспуту с сотрудниками, когда на равных и «с глазу на глаз» обменивались идеями и умудренные опытом доктора наук и МНС (младшие научные сотрудники), и даже лаборанты, если им было что сказать по сути проблемы. Такой стиль работы иногда позволял решать стратегические вопросы исследований путем «мозгового штурма». Недаром Авкуб в научных кругах пользовался славой человека, способного решить практически любую экстравагантную задачу, которая для других кажется совершенно неразрешимой.

Оттого центральный сервер «QQ-интеллект» и перевел его завлабом в создаваемую, с нуля, на пустом месте, лабораторию СЭЭ – Стратегической эволюционной экологии, в этот самый НИИ Временных связей. На новую работу Авкуб захватил с собой и некоторых бывших сотрудников, часть из которых пошла за ним даже с понижением зарплаты.

– Вот и этот Ван Авдеев из их числа. Что-то ему приспичило: Блокируйте Секретаря и заходите!», – разрешил Авкуб.

Блокировка Электронного Секретаря – это их совместное с Ваном детище, основанное на новом, разрабатываемым принципе торсионной голографии, когда этот секретарь «видит» только объемную псевдо голограмму вместо материального сотрудника на его рабочем месте

Запыхавшийся от бега Ван, выпалил сразу всё: «Алексей Алексеевич, ну, как Вы? Мы все заседание Совета для себя транслировали! Публика требует – «Вече»!

Под этим древнем термином кодировалось необходимость общего сбора лаборатории для решения принципиальных вопросов.

– Ну, раз публика требует, заводи вечевой колокол в моем кабинете, – разрешил Авкуб.

– Есть шеф, через пять минут все будет готово!

Именно столько времени надо Вану Авдееву, чтобы загрузить экспериментальный торсионный колокол над кабинетом шефа, отсекающий Секретаря и создать голограммы всех сотрудников лаборатории на их рабочих местах, для отчета тому же Секретарю.

Точно через пять минут Авкуб уже, как капитан, созерцал сосредоточенные лица игроков всей своей «футбольной команды», за исключением Вана, оставленного «вратарем» на страже входных ворот, а также присматривать за капризным поведением торсионного детища лаборатории, единодушно прозванного «Колотуром» за примечательную упертость в своем «самомнении».

Это интеллектуальное качество суперкомпьютера, основанное на физике безэнергетических биополей человека, усиленных и модулированных высокочастотными электромагнитными колебаниями, появилось в результате случайной ошибки.

Вообще – то данный экземпляр автомата был уже далеко не последней модели и потому его отдали во второстепенную институтскую лабораторию, коей и считалась лаборатория эволюционной экологии. По мнению директора института (и председателя ученого совета) ожидать каких-либо прорывов от копания в мусоре истории эволюции было бессмысленно. Другое дело свернуть поток времени в будущее, слизнуть там последние разработки по нано, био или космическим тематикам – вот это смак! А «завалюционную» (образец директорского юмора) работу можно возложить на самых ершистых сотрудников.

Так вот кто – то из таких списанных трудоголиков программистов, малость одурев от полуночных попыток запустить новую программу, совершенно случайно, частично закоротил часть торсионного контура прибора «самого на себя» по восходящей спирали. И сверхмощная вычислительная машина, превосходящая на 3 порядка мощность бывших электронных устройств, научилась «мыслить» самостоятельно, скопировав голографический принцип организации структуры головного мозга человека.

Благо ей часто представлялась возможность анализировать структуру «различных мозгов» при работе с биополями сотрудников лаборатории.

Поначалу все просто одурели от такой удачи. Однако нечаянная радость программистов, разочарованием. Рост интеллекта Колотура заметно отставал от «самосомнения» прибора на свой счет..

Так было и в последний раз, когда в процессор Колотура были заложены все известные на данный момент формулы теоретической физики, описывающие конфигурацию пространства Вселенной, с целью голографического изображения в наибольшем приближении к теоретически возможным вариантам. Однако аппарат упрямо, раз за разом, выдавал структуры, напоминающие вдвинутые друг в друга кубы. И хотя ушлые программисты многократно переписывали исходные данные, Колотур самостоятельно вносил в них свои коррективы, чтобы в итоге опять получить «вдвинутые кубы». Наконец агрегат оставили в покое с тем, чтобы в ближайшее время произвести его диагностику и отладку.

Тем не менее, именно Колотур был основой всего. Да и сама лаборатория, первоначально созданная как чисто эволюционная, вскоре была преобразована в психофизическую с привлечением не только ведущих биологов, психологов и

социологов, но и математика и физика, правда, из тех, что не вписывались в общую струю научной стратегии института.

Дело в том, что процессы и эффекты, которые синтезировал Колотур, не фиксировались никакими известными физическими методами, но при определенной мощности, «ощущались» сознанием любого человека, не говоря уже об экстрасенсах, которые также привлекались к исследованиям.

– Алексей Алексеевич, – начал старейшина, доктор психологии, Сергейчин, – мы уже обменялись мнениями и думаем, что нам следует пожертвовать частью своих ноу-хау, чтобы сохранить проект от полной ликвидации. Ведь доводы Ученого совета не имеют прямого отношения к содержанию нашей работы. Я думаю, что Вы напрасно ввязались в физическую дискуссию. Вам лучше, чем кому-либо другому известно, что все формулы и расчеты теоретической физики, как это не странно звучит, не имеют физического смысла.

Они выполняются по известному принципу современных теоретиков – «как понять то, что вообразить себе невозможно». Поэтому мы предлагаем действовать от противного: не вдаваться в теоретические диспуты, а представить наши экспериментальные разработки в, так сказать, «натуральном виде».

– Тем более, что я могу облачить наши расчеты в приемлемую для Ученого совета форму, – вставил математик Крус.

Авкуб задумался, он и сам уже не раз склонялся к такому исходу.

– То, что вы предлагаете, я мог бы…

Но не успел он закончить фразы, как в кабинете раздался резкий гонг программного сбоя.

На экране видеофона изобразилось встревоженное лицо Авдеева с выпученными от изумления, круглыми, как блюдца, глазами.

– Алексей Алексеевич, смотрите, что это!…

Затем глаза Вана закатились вверх, голова дернулась и исчезла с экрана…

Толпой ввалившись в лабораторию, все увидели лежащее без признаков жизни тело лаборанта и дымящийся от перенапряжения Колотур, по дисплею которого мелькали мало понятные геометрические знаки и фигуры.

Авкуб бросился к лаборанту, судорожно пытаясь нащупать пульс, и с трудом различил еле уловимую слабую пульсацию сонной артерии.

– Живой! …Несите его в мой кабриолет…

Да, не туда!…Через резервный ход! Семён Семёнович, – крикнул он на ходу психологу Сергейчину, – Везём его ко мне домой, захватите все, что требуется. Врача не вызывать!…

Через считанные секунды, кабриолет, оставив иммерсионный след, растворился в воздухе.

Озадаченная «команда» срочно вернулась в лабораторию к самоотключившемуся Колотуру, который все еще сипел и издавал странный неприятный запах.

– Дядь Саш, что с ним? – обратился к наладчику автоматов аналитик Щегол.

– Сичаза заглянем… – Дядя Саша неторопливо снял кожух торсионной защиты, просунул усатую голову и половину туловища во внутренности аппарата, что-то побурчал и вылез.

– Фу, пахнет, как в конюшне на ипподроме! А блоки все целы…

– Чем, чем пахнет? – не поверил Щегол, но внутрь не полез, а принюхался, – И, правда, запах, как в зоопарке…

– Вскрываем блок памяти? – Обратился он к математику.

– Авкуб срочно потребует отчет. Поэтому все, извольте, по рабочим местам и делайте умный вид для Ученого секретаря весь оставшийся день. И не болтайте меж собой!

Команда медленно разбрелась по боксам.

Аналитик и математик, с трудом наладив сбойную запись, всматривались в вибрирующие картинки. Сначала они ничего вообще не могли определить, – «сертифицировать», как любил выражаться аналитик Щегол.

Журнал работы Колотура регистрировал нормальное выполнение заданной программы. Затем, совершенно внезапно, был зарегистрирован некий провал, словно кто-то стер запись. Потом – фиксация перегрузки аппарата, сбой программы и самоотключение. Анализ технического состояния Колотура выдал его полную исправность: номер 1 – «для неограниченного использования в Космосе». Отсюда следовало, что провал записи является внешним воздействием на программу. Однако источника этого воздействия в каталогах памяти аппарата никак не прослеживалось. Поэтому исследователи вернулись к видеоряду процесса, от которого сразу было отказались из-за невообразимого для такого тонкого прибора, как Колотур, качества видеозаписи.

Наконец кое-как «слепили» видеоряд.

Вначале прибор исправно создавал голографические изображения сотрудников лаборатории на их рабочих местах, пунктуально повторяя позы и движения реальных прототипов, заседающих в это время в кабинете Авкуба, при этом заменяя аудио ряд (речь каждого из них) нейтральным текстом, весьма схожем по артикуляции.

Всё это должно было засекретить авкубовское вече от подозрительного Электронного секретаря. Но в конце записи голограммы вдруг исчезли, экран заполнили быстро меняющиеся полосы, как при ускоренной перемотке, а затем появилась плохо различимая картина сумасшедших вихрей, красных и зеленых постоянно мельтешащих фигурок.

Откуда-то явилась черное пятно. Оно издало рык…

Фигурки замельтешили еще быстрее, их движение приобрело какой-то вектор, сузилось до луча.

Затем взрыв и… отключение Колотура из-за перегрузки.

Никакие способы обработки изображения на вспомогательной аппаратуре ни к чему не привели. Она отказывалась понимать код, в котором эти изображения было записаны.

Совершенно выбившись из сил к концу рабочего дня, Щегол с Крусом поникли за столом, как раз под приемным адаптером возвышающего над ними Колотура, который ритмично мигал зелеными индикаторами готовности к работе, попеременно «взирая» то на одного, горе исследователя, то на другого.

Наконец он остановил «свой взгляд» на темечке Щегла и тому моментально пришла в голову, показавшейся сумасшедшей, мысль.

– Слушайте коллега! – обратился он к Крусу. А что, если все это проделки нашего Колотура?

Математик удивленно поднял голову:

– Черт его знает! Все может быть, хотя раньше за ним ничего подобного не водилось. Он был способен только на мелкие пакости.

Щегол не смог сдержать улыбку даже в настоящей стрессовой ситуации. Он вспомнил, как Колотур «разыграл» Круса, представив ему голограмму очаровательной выпускницы математического колледжа, соискательницы места математика в лаборатории, которая действительно в этот момент вошла в кабинет Авкуба. Шеф предложил ей сесть и вежливо задал пару проверочных профессиональных вопросов. Аппарат, в точности изобразив эту очаровашку, со всеми телодвижениями и речью, весьма затрудняющей получения отрицательного ответа и, тем более, окончательного отказа.

Не известно, как все это подействовало на шефа, но Крус при виде девицы моментально потерял голову. Он даже не заметил, что голографическая красотка присела (за неимением кресла, в котором она сидела у шефа) в пустом пространстве и на таком уровне, что её прекрасные ножки, чуть прикрытые коротенькой юбчонкой, упирались в вооруженный очками нос математика. И тем более он ничего не понял из её слов, поскольку это были ответы на вопросы шефа, а не на его заискивающее лебезение.

Сбежавшиеся на невиданное зрелище (невиданное оттого, что математик вообще не мог обходиться с девицами) авкубовцы, открыв рты, ждали развязки спектакля.

Она не заставила себя долго ожидать и наступила в самый неподходящий для математика момент. Именно тогда, когда тот уже собирался назначить девушке свидание…

Она, вдруг, сверкнув глазами, выпалила: «А вот это я передам папе»!

Все синхронно с отрицательным ответом шефа на её просьбу. (Потом оказалось, что её папа действительно – высокое министерское начальство).

Но в тот момент буквальное исчезновение «прекрасного видения» повергло Круса в такой глубокий шок, из которого беднягу целую минуту не мог вывести даже гомерический хохот всей лаборатории.

Поборов в себе неуместное в данной ситуации чувство юмора, аналитик сказал: «Если все это проделки Колотура, то он должен быть полон гордости за свое деяние.

Но как раз на этом можно и сыграть!

Быстро орудуя виртуальными джойстиками дисплея, он послал Колотуру следующий запрос – послание:

«О, Великий и мудрый, Колотур! Ты задал нам глобальную, неразрешимую для непосвященных, задачу. Помогая нам решить её, ты становишься самым нужным субъектом нашей лаборатории. От решения задачи зависит судьба твоей конструкции и конструкций всех приборов твоей серии. Мы покорнейше просим тебя описать весь процесс, стертый тобой в каталогах».

Колотур замигал индикаторами и выдал: «Для описания всего процесса моего великого исследования не хватает памяти».

Глава 2. Рассказ Авдеева и размышления Авкуба

Электронный сторож, обычно пропускавший их в дом без всякой задержки, на этот раз дважды сверил личные сертификаты со списком нежелательных посетителей, и только затем открыл дверь. Пройдя в гостиную, уставленную мебелью позапрошлого века, они увидели лежащего на кушетке лаборанта Авдеева, над которым все еще колдовали психолог Сергейчин с экстрасенсом Ивановым.

Ван уже пришел в себя, но ровно ничего не мог вспомнить с момента сбоя Колотура.

Даже, когда умудренный опытом Сергейчин показал ему видеозапись его лица с выпученными от изумления, круглыми, как блюдца, глазами и возгласом:

«Алексей Алексеевич, смотрите, что это»!…

Это не дало никакого психологического эффекта.

Авдеев только моргал и усилено морщил лоб, силясь помочь уважаемым старейшинам, но его память была младенчески чиста.

Пока робот— стюард угощал Авдеева расслабляющим питием, Сергейчин отозвал Авкуба в сторону, с тем, чтобы посоветоваться в плане применения к лаборанту более серьёзных парагипнотических средств. Но прибывшие Щегол с Крусом, быстро ознакомив шефа со своими наблюдениями, посоветовали незаметно показать лаборанту принесенную ими странную распечатку.

Соответствующий приказ шефа робот-стюард выполнил с блеском фокусника.

Машинально следя за манипуляторами робота, убиравшим со столика поднос с бокалами, Авдеев внезапно увидел лежащий перед ним рисунок. По лицу его молнией промелькнула масса эмоций: от страха и удивления, до радости возвращения утерянных воспоминаний:

«Алексей Алексеевич, я вспомнил… Да, я все помню»!

И Авдеев рассказал, все, что вспомнил. Однако весь его рассказ, уложившийся в полторы минуты, не только не внес ясности в ситуацию, но и вообще запутал ситуацию еще больше.

По его словам выходило, что Колотуру «надоела» рутинная работа по синтезу голограмм несуществующих на рабочих местах сотрудников. Аппарат и раньше, в присутствии Авдеева, протестовал против теоретической алогичности присутствия двух идентичных голограмм в различных пространствах. И он, переняв психологию некоторых сотрудников (и особенно часто работавшего с ним Авдеева) просто отбывал номер в момент неинтеллектуальной (с его точки зрения) работы. Но вдруг, он спонтанно машинально так сместил векторы торсионных полей, что, вероятно, переместил пространство лаборатории к параллельному миру, о физическом существования которого Вы, Алексей Алексеевич, только что докладывали Ученому совету.

– Я ясно помню, что стена лаборатории, как бы растаяла в пространстве, и из-за неё стали выскакивать зеленые человечки. Они что-то пытались мне сказать, прыгали и махали руками и жестами приглашали за прозрачную стену, через которую перепрыгивали туда и сюда.

И мне уже показалось, что я начинаю понимать их пантомиму, как из-за стены выскочило какое-то огромное черное чучело, похожее на снежного человека. Оно стало горстями ловить зеленых человечков и забрасывать их назад, за невидимую стену.

Потом (пот мелким каплями высыпал на его лоб) повернулось ко мне и сало быстро приближаться…

– А дальше я сразу увидел вас, Алексей Алексеевич, и вас, Иван Иванович!…

Авдеев опять уставился круглыми от удивления, как блюдца, глазами на шефа и экстрасенса.

– Да, – промолвил после некоторой паузы Авкуб,

– Сплошная фантасмагория… Ладно, ладно, не волнуйся. Мы тебе верим!

– А давайте, Алесей Алексеевич, еще раз рассмотрим запись процесса и пусть Ван нам прокомментирует все эти тени и полутени. Нам их все равно не понять, – сказал аналитик,

– И прибавит к ним свои ассоциации, – подхватил Сергейчин.

На том порешили, поудобней усадили Авдеева перед дисплеем со сверхмощным разрешением и стали по-кадрово листать невнятную запись.

– Только ты, Ванечка, сосредоточься и останавливай дорожку на всех подозрительных и памятных местах, – как мог, успокоил лаборанта Авкуб, – Ну, начнем, с богом!

Четкое изображение записи кончилось не вдруг, как бывает при выключении адаптера, а постепенно стало уходить на задний план и рассеиваться. Затем по экрану забегали интерференционные полосы, всё быстрее и плотнее, словно надвигалось какое-то другое мощное когерентное биополе. Картинка уплотнялась и расцвечивалась красными и зелеными сполохами, но оставалась такой расплывчатой, что позволяла только работать воображению наблюдателя и не оставляла никаких четких образов.

Ван напряженно вглядывался в красные пятнышки. Поймав стоп кадром один из них, он увеличил изображение при максимальном контрасте, придал ему вертикальное положение, и посмотрел на присутствующих.

– Похож на человечка?

– Да, нет. Это скорее пятиконечная звездочка или морская звезда, – заметил аналитик, хотя уже точно знал, что это не просто бред, поскольку он полностью соответствовал и «ощущениям» Колотура, который их также идентифицировал «как человекоподобные объекты».

Беззвучная видеорама записи нарушалась только прерывистым дыханием того, записанного на голограмме, Вана Авдеева.

Этот же, вообще, кажется, не дышал и всё более и более тревожился, что его не поймут и поднимут на смех.

– Ну, смотрите, так вот же они прыгают за стену, а вот выскакивают обратно!

Звездочки, и правда, то появлялись, то исчезали. Но на остальных наблюдателей это производило никак не большее впечатление, как от зрелища обычного звездного неба в не очень ясную погоду.

– Ага! А вот теперь смотрите! – радостно тревожно вскрикнул Ван и указал на появившееся черное пятно.

Пятно приобрело форму чернильной кляксы, стало увеличиваться в размерах и закрывать своими «конечностями» зеленые звездочки.

– Это ОН их всех поймал, – констатировал Ван и весь сжался в ожидании…

Далее синхронно прозвучали два крика (на записи и в комнате),

– Алексей Алексеевич, смотрите, что это»!…

– Алексей Алексеевич, смотрите, что это»!…

И действительно там было на что посмотреть…

Изображение, попеременно меняясь четкими кадрами с туманной голографией, уже не оставляло простора для фантазий. Черная фигура, заслонив собой экран, надвинулась на Авдеева. Она, превратившись в нечто напоминающее огромного медведя!

«Дыхнула» на Вана сгустком биополя, которое запись воспроизвела как рев запускающегося авиадвигателя…

«Сдула» неподвижное тело лаборанта, вместе с тяжелым креслом, в сторону…

«Уселась» в воздухе за пульт Колотура и, в момент, перепрограммировала автомат.

На экране молнией пронеслась последняя картинка ослепительной вспышки, взвыл сигнал аварийного сбоя и прибор отключился…

– Ну, что, коллеги, есть какие мысли на этот счет? – Авкуб окинул взглядом молчаливую компанию.

– Приходится констатировать, – продолжил он, – Что Колотур каким-то образом материализовал наши теоретические расчеты параллельного пространства, тем самым доказав перспективность нашего же, только что отвергнутого проекта.

Я сейчас уже не в обиде на «математических членов» Ученого совета, поскольку, как сказал один из корифеев прошлого, «математика – это мельница, которая перемалывает все, что в нее заложено». И, исходя из этого алгоритма, никто не в силах ничего доказать противной стороне.

У нас же теперь имеются кое-какие фактические данные.

Мне многое понятно в этой «невнятной» записи. Вот только неизвестен финал сцены…

– Алексей Алексеевич, есть идея, – встрепенулся математик Крус, – Я сейчас отправлю последние кадры записи Колотуру с «нижайшей просьбой», как мы уже это один раз со Щеглом проделали, обработать их по той программе, которую он применил при видеоформатировании своих соображений в первом случае. Как Вы, конечно, заметили это не просто отформатированный кадр, а пиктограмма образа, сложившаяся в его торсионном колоколе.

– Хорошо, а пока давайте сюда этот снимок, – сказал Авкуб, и сев за голографический экран, позволяющий воспроизводить голограммы в обычных чертежах трёхмерного изображения, несколькими взмахами электронного стило изобразил ряд концентрических сфер, имеющих одну общую точку.

– Смотрите, что нам изобразил Колотур на загадочной криптограмме.

Во-первых, в очищенном от фантазий автомата виде, динамику изменения представленных им сфер, при наличии минимального воображения, можно интерпретировать вот таким образом.

То есть, смотрите на рисунок….. С увеличением радиуса окружности, она, в бесконечности, превращается в прямую линию. А сфера, следовательно, – в так любимый мною куб.

И не обращая внимание на ухмыляющиеся физиономии сотрудников, продолжал,

– Во-вторых, Колотур докладывает нам, что он обнаружил, как минимум, два параллельных пространства.

– В-третьих, эти пространства, хотя и схожи на первый взгляд, имеют принципиальные отличия. Почему у него один человечек красный, а другой зеленый? Версий тут множество, но одна, самая экстравагантная – это пространства с альтернативными торсионными полями, т.е. спин (вращение) в них имеет противоположный вектор.

– В-четвертых, противоположные векторы вращения праматерии, по всей видимости, должны образовывать сферы различной геометрии. В данном случае это явно зеркальные отображения, то есть минимально возможные из геометрических различий. Это обстоятельство возможно означает наименьшие энергетические затраты на преодоление границы между ними.

Скорее всего, это смежное с нами пространство!

При этом эффект перехода Колотур зафиксировал, как электромагнитный или какой-то другой разряд…

По привычке покрутив жесткий вихор седеющих волос, он в задумчивости продолжил:

– К сожалению Колотур не показал нам способ связи этих сфер, но видимые Ваном в состоянии транса, перепрыгивающие через стену человечки могут свидетельствовать о такой возможности.

И, если это, хотя бы наполовину так, все постулаты общей теории относительности, заведшей теоретическую физику в безвыходный тупик, в котором человечество потеряло минимум сто лет прогресса, можно, наконец, забыть. Я, как вы знаете, не физик и не математик и для меня математическая запись физического процесса аналогична китайской грамоте. Для меня важна прямая физическая суть явления и его последствия для экологии и биологии. Поэтому, как не возражает мне наш прекрасный математик Крус, я подхожу к этому кризису с философской точки зрения. Тем более, что ещё Нильс Бор в своем послании потомкам завещал, что «новая физика должна включать в себя сознание».

Есть такая присказка: «Гениальный человек – талантлив во всем». И гениальный физик Бор солидарен с гениальным создателем теории эволюции Ламарком в том, что высшие ступени эволюции, в любой её форме, не достижимы без участия в физических процессах фактора сознания.

Про забытые особенности теории Ламарка я расскажу при случае в другой раз.

А в данный момент мне самому интересно, в чем эксперимент Колотура «нарушает» стройную систему мироздания современной физики.

Поэтому попрошу нашего физика Соколова Сергея Сергеевича просветить нас в этом вопросе.

– Только для того чтобы прийти в себя после эксперимента Колотура, – с готовностью начал физик, – Давайте вспомним основные положения физики Вселенной, как следствия теории относительности.

Эта теория постулирует три ограничения в строении Вселенной:

– это предельно допустимая абсолютная скорость движения, что само по себе весьма странно для теории почти всеобщей «относительности»;

– сам принцип относительности любого движения, в зависимости от точки зрения наблюдателя;

– и принцип эквивалентности, который, обратите внимание, не позволяет отличить гравитацию от электромагнетизма, т.е. вместо того чтобы дать их характеристики, заведомо утверждает, что разницы в них нет никакой, во всяком случае в плане перемещения в пространстве.

Для нас это особенно интересно в связи с эффектом Колотура. Ведь, если мы (я обобщаю) в параллельном мире имеем антигравитацию – это одно, а если анти материю – это совсем другой «коленкор».

Тогда дело совсем «швах», как говорят расчётливые немцы. В этом случае депортация материи в параллельное пространство невозможна по факту неизбежной аннигиляции нашего вида материи в момент перехода в антипространство.

Правда, перепрыгивающие туда-сюда человечки говорят нам, что в данном параллельном пространстве нет ни того, и ни другого…

Это конечно подаёт некоторую надежду на успех нашего мероприятия, но истина всё-таки дороже. Поэтому я отвергаю это релятивистское ограничение и смею утверждать, что гравитация и электромагнитный импульс имеют разную природу, может иерархически связанную.

Прошу прощения за некоторую самонадеянность, но я просто убежден, что скоро мы, на прямом опыте, подтвердим правоту Ньютона, который считал, что гравитация появляется в момент структурирования массы и распространяется мгновенно по всей Вселенной, а не со скоростью света, как на том упорно настаивает теория относительности.

Тем более, что ядерная и квантовая физика раньше представляла невероятные для этой теории факты. Время мимолетной жизни π-мезонов составляет чудовищно мгновенную величину в 10 наносекунд, но за этот миг они проходят весьма значительное расстояние в 30 км. Из простого расчета следует лишь один вывод: скорость π-мезонов составляет 100 скоростей света.

И только сейчас нам удалось провести прямые измерения скорости сверхузкого лазерного луча в средах различной оптической плотности космоса между Землей и Марсом. И сразу выяснилось, что скорость света естественно меняется в зависимости от плотности среды, а в космосе может «в разы» превышать «абсолютную» скорость света.

При этом правило сложения скоростей в классической механике не нарушается!

У меня в связи с этим возникает вопрос: что это обстоятельство дает нам в возможном контакте с параллельным миром?

– Отвечаю: мы можем соизмерять скорости любого относительного движения по правилам классической механики. То есть, имеющимися у нас на данный момент средствами, синхронизировать пространство и время в наших мирах.

Что нам, видимо, и продемонстрировал Колотур.

Физик обвел взглядом присутствующих, и извиняясь за лекцию, продолжил:

– Я не хочу злоупотреблять вашим вниманием, но не могу остановиться на ещё одной детали.

Если абсолютная скорость света, является ложным абсолютом, то также ложным является утверждение, что скорость света определяет размерность пространства Вселенной и, таким образом создает пространство. Оттого Вселенная не может быть больше той размерности, которую достиг, на сей момент, свет от «первородного взрыва», а именно – больше 14 миллиардов световых лет.

До того Вселенная была пуста и за этим пределом существует та же пустота.

Моя точка зрения совпадает с новыми веяниями в физике, «новизна» которых слово в слово повторяет философские каноны древней Греции, что Вселенная вовсе не пустота, а «физический вакуум» – высший объект вечного движения, который включает в себя все остальные объекты и является первопричиной всего сущего.

В связи с этим следует заметить себе «небольшую разницу» – не скорость суть основа мироздания, а ДВИЖЕНИЕ.

Физическое движение, в том числе и ДВИЖЕНИЕ МЫСЛИ!

И что-то подсказывает мне, что движение мысли само по себе значительно более того, чем оно нам сейчас представляется.

В связи с этим пространство – это то, что простирается во все стороны неограниченно и имеет базовую и локальную кривизну, зависящую от знака и силы гравитации.

Время – это то, что длится в пространстве и появляется вместе с ним, а не создается скоростью света. Так мне кажется! Конечно кажущийся эффект не всегда равнозначен физическому.

Именно так мы привыкли думать.

Но эффект Колотура заставляет меня усомниться в этой прописной истине. А в случае равенства в этих понятиях, мне становится не по себе…

Остается только полагаться на древнюю русскую поговорку: «Крестись, коли кажется»!.

Скоро нам, весьма очевидно для меня, предстоит доподлинно узнать, как можно перемещаться в пространствах безинерционно и безэнергетически.

Глава 3. «Сновидения Авкуба»

На следующий день, придя на работу, Авкуб уже застал лабораторию в полном составе, тесно сгрудившуюся вокруг Колотура и наперебой предлагающую математику, как «расколоть», то бишь заставить, аппарат выдать ноу-хау его вчерашних самостийных изменений в программу исследований. Но Колотур только мигал красно-желтыми индикаторами, блокирующими открытие файлов внесенных им изменений. И никакие ранее проходившие приемы, типа:

«О, Великий и Мудрый…!» не оказывали на него никакого воздействия.

Как только математик начинал вводить очередной входной дифирамб, загорался мигающий зеленый индикатор ожидания. Но стоило только Крусу изложить суть просьбы, вспыхивали желто-красные огни отказа.

Насмотревшись на эту комедию, Авкуб приказал включить сенсорную связь с аппаратом и голосом, не вызывающих никаких возражений приказал:

– Дядь Саш, ну сколько раз Вам говорить, что аппарат давно нуждается в профилактике?

Давайте, быстренько отключайте автономное питание и запускайте полное форматирование зависших торсионных блоков!

Дядя Саша, с лету уловил мысль шефа, с готовностью крякнул:

– Лексей Сейч, сей момент сделаем!

Не прошло и секунды, как Колотур быстро-быстро замигал всеми цветами радуги своих индикаторов и голосом Авдеева доложил: «Автомат 1—01 к работе готов»!

Лаборатория уже было расцвела букетом довольных ехидных улыбок, как Крус, открывший засекреченные Колотуром файлы, почесал свой затылок:

¬– Алексей Алексеевич, да тут сотня— другая гигабайт шифров!

– Ну, вот вам всем и настоящая работа, подключайтесь по своим каналам к Колотуру и вперед, завтра жду синтетического отчёта.

Не проявившиеся до конца улыбки исчезли с лиц сотрудников и заменились решимостью и искренним любопытством.

– А я к себе, мне нужно кое с кем посоветоваться. – И шеф увильнул от черновой работы.

Уединившись в боксе размышлений, Авкуб надел шлем всемирной голографической видеотеки, настроился на историю знания, отобрал из массы данных все, что касалось пространства, времени и нестандартных открытий и стал внимательно просматривать тему за темой.

Особенность этой видеотеки, только что разрешенной министерством образования ко всеобщему массовому использованию, заключалась в том, что визуальный и звуковой ряды в ней отсутствовали. Поэтому содержание файлов можно было и не читать, и не слушать. Достаточно было просто расслабиться и их содержание, точно во сне, переносилось в память жаждущего новых познаний. Но в отличие от сновидения всякий мог не только вспомнить содержание «сна», но и, если требовалось, фотосенсировать любой фрагмент и даже дословную цитату.

Шефа в первую очередь интересовали восприятия древними пространственно временных связей и «божественность» их реального проявления, запечатленных в легендах практически любого этноса. Перейдя на работу в НИИ временных связей, он быстро понял бесперспективность современных физических приемов исследования пространства и времени.

Во всем мире на научные «релятивистские» исследования тратились огромные средства в попытках методами «бесконечной энтропии» найти переход от электромагнитных полей Максвелла к гравитации. НО при экспериментальном снижении энергии этих полей до предела возможных физических измерений электромагнитный эффект исчезал, а гравитационный никак не хотел увеличиваться.

И хотя еще Эйнштейн почти два века тому назад заявлял о создании теории единого «унитронного» поля, воз и поныне был там же.

Направление квантовой механики, базирующееся, наоборот, на сверх высоких энергиях, давало нескончаемый ряд дискретных «элементарных» частиц, все меньшей массы и заряда, но который только на бумаге (в расчетах) приближался к континууму (т.е. к непрерывности), все время оставаясь дискретным физическим явлением.

Авкубу постоянно не давала покоя прощальная заповедь Нильса Бора. Что под сознанием понимал великий физик, знал только он. Но Авкуб точно осознавал, что к разгадке тайны невозможно подойти со стороны традиционной физики. И поэтому следует двигаться с противоположного конца – сознания человека, как вида (Homo sapiens), которое весьма возможно и есть легендарное торсионное поле со всеми выше изложенными «сверх естественными» возможностями.

Оттого Авкуб решил еще раз «пересмотреть» воззрения древних на интересующую его тему, поскольку хорошо знал, что истина – это не только «хорошо забытое старое», но просто «неправильно понятое».

Сенсорный шлем, уловив интерес Авкуба, считанный им с характеристик его биополя, начал выдавать, в виде заставок, краткие голограммы содержания записи. И как только мозг клиента подавал индекс заинтересованности, сенсор разворачивал в его воображении более подробную картину – содержание.

Авкуб начал, было с библейских сказаний и книг нового завета, но быстро убедился в их примитивизме, связанным с перезаписью «божественных откровений» с более древних эпосов, а также и в, основном, из-за заказной корректуры христианских боссов, переписывавших «историю» под свои нужды.

В результате он ничего интересного для себя не нашел, кроме примитивных фокусов Христа, ходящего по воде или ловящего электромагнитным тралом рыбу в озере. Современная физика уже имеет сверхчистую воду, правда в ограниченном лабораторном количестве, по которой (из-за сверх высокого поверхностного натяжения) можно не только ходить, но и кататься на коньках. А чрезмерно эффективные современны способы лова морской рыбы ставятся международными организациями под запрет дальнейшего их усовершенствования, в целях сохранения естественных биоценозов океана.

Обновляя в уме содержание и суть государственных религий, чередом представляемых ему услужливым сенсором, он не переставал удивляться, отчего мировые религии так похожи друг на друга (как все человечество целиком) и так соответствуют имиджу нации, создавших их.

Наиболее полно это обстоятельство проявилось в самом просвещенном по тем временам государстве халдеев, в «варварской» религии которых «Боги происходили из мира, а не мир от Богов». Халдеи обожествляли человека, а не наоборот…

Авкуб про себя удивился «халдейской» проницательности. Ведь каждый религиозный аспект, рассматриваемый в содержательном духе, указывал на вектор построения любой религии снизу вверх, от человеческого сознания индивидуума к общему духу. И чем древней была религия, тем эта ситуация была очевидней. А суть в том, что первобытный человек, создавая бога по своему образу и подобию, и принимая во внимание ограниченность производственных мощностей того времени, не мог даже помыслить, что одно лицо может быть и жнец, и швец, и на дуде игрец. Поэтому он распределил основные производственные обязанности между целым сонмом богов. И только после того, как евреи придумали одного единственного бога, ему предписывается полная многостаночность.

Понятно, что единый бог для церкви это много проще по части затрат энергии на проповеди и богослужение. Попробуй все число псалмов и разных молитв помножить скажем на 10, не перепутав что к чему или кому. С ума можно сойти от перенапряжения! Тем более, что богов может быть в различных религиях множество. У японцев, в синтоизме, их аж до 800 000!

Еще раз разочаровавшись в невозможности обрести хотя бы зерно истины в божественном знании, он зафиксировал для себя один легендарный факт: практически во всех верованиях любого народа (от ацтеков до славян) имеются легенды о пришествии богов – инопланетян. При этом всюду отмечается их появление с неба (ниоткуда и из ничего), точно так, как это представлено в живой голограмме приземления космолета в пустыне Наска на Тихоокеанском побережье Перу, на космодроме далеко не ровным как стол, даже наоборот, окруженном достаточно высокими отрогами Анд

Авкуб отметил про себя общий вид космодрома (верхний снимок), как не слишком удачный для приземления крупного космического судна, хотя четкая отсечная полоса разметки космодрома не оставляла сомнений в направлении посадки.

А стрела времени (второй снимок), как он сразу же отметил про себя её конфигурацию, показывала в голограмме сенсора место приземления, на которое в клубах дыма и пыли, с чудовищным грохотом, сейчас приземляется космолете.

Авкуб краем сознания про себя отметил наличие грохота. Если это не фантазии сенсора, то как раз соответствует легендам.

Без шума и гама «небесные боги» не могли себе позволить появиться на глаза аборигенов.

Но если отбросить шумовые эффекты, то за внешними аспектами проглядывалась некая закономерность. Не удобное расположение космодрома в горной местности говорило об избирательности этого местоположения. Оно было, видимо, единственным на Земле во время этой космической одиссеи.

Уловив неподдельный интерес Авкуба к голограммам космодрома, сенсор моментально сфантазировал зрелище высадки не одного бога, а целого экспедиционного отряда Строгих, но Справедливых, Всемогущих, но Добрых. Не теряя времени, они повсеместно стали творить грандиозные чудеса и в меру сил обучать им местные полудикие племена, строго пресекая всякое сопротивление их ноу-хау.

Авкуб про себя усмехнулся правильности их тактики. Он неплохо знал менталитет человечества, которое и в современном ему веке, больше всего уважало силу, не говоря уже о первобытном обществе. С человечеством пришельцы разговаривали с позиций «доброй силы», всегда обещали вернуться и помочь в трудную минуту, если оно (человечество) будет «хорошо себя вести».

Однако космолеты показались Авкубу чем-то архаичным. Колотуровский эффект требовал других параллелей, ближе к паранормальным способностям.

Автомат сенсора моментально выдал справочную информацию:

Левитация, в буквальном переводе с санскрита (в индийских Ведах) означает «знание». В ведах содержится даже практическое руководство по левитации для «левилетчиков», которое описывает, как привести себя в такое состояние, чтобы оторваться от земли.

Но за прошедшие века, к великому сожалению, значение многих древнеиндийских понятий оказалось утраченным, поэтому перевести эту бесценную инструкцию на современный язык невозможно. Это сожаление сенсора сопровождалось красочными голограммами поз мудреца, радужными разливами цветовых гамм чакры и тонкостями посыла «мягкой энергии».

Недовольно пропустив это красочное ревю, Авкуб приказал автомату сосредоточиться на любых фактических данных этого рода.

Аппарат тут же откликнулся справкой: «Что касается древних левитантов, то, согласно дошедшим до нас многочисленным свидетельствам, они поднимались в воздух на два локтя от земли – около 90 сантиметров. Причем делали это вовсе не для того, чтобы поразить кого-то такими чудесами, а просто потому, что «парящее» положение более удобно для исполнения религиозных обрядов. Наряду с Индией левитация в древности практиковалась также в Тибете. Буддистские тексты повествуют о том, что, после того, как в 527 году нашей эры в тибетский монастырь Шаолинь пришел индийский основоположник дзэн буддизма Бодхид-харма, он научил монахов управлять энергией тела – непременному условию для полетов. Пользовались левитацией и сам Будда, и его наставник маг Саммат, которые могли часами оставаться висящими в воздухе.

Вероятно, что и в Индии, и в Тибете искусство левитации сохранилось до наших дней.

Недаром все современные туристические агентства в своих проспектах прозрачно намекают на такое шоу: « на высокогорном плато Чанг-Танга один из буддистских монахов, сидя неподвижно с подогнутыми под себя ногами, пролетает десятки метров, касается земли и вновь взмывает в воздух, словно отскакивающий после сильного броска мячик. Взгляд его постоянно устремлен вдаль – на «путеводную звезду», видимую в свете дня только ему одному».

Вот только из побывавших в туре по Тибету никто ни разу не зафиксировал подобное видео.

Авкуб хотел было поменять тематику, как сенсор подбросил ему информацию о европейских левитантах. У средневековых европейских левитантов была одна характерная особенность. В отличие от восточных брахманов, йогов и лам никто из них специально не стремился овладеть искусством левитации и не готовился к полетам. Обычно они взмывали в воздух сами по себе, будучи в состоянии восторженного религиозного экстаза, даже не думая о таких мелочах, как левитация.

Если обратиться к относительно более достоверным фактам, то в числе первых официально зафиксированных левитантов следует назвать святую Терезу, монахиню-кармелитку, свидетелями полетов которой были, не мало, не много, аж 230 католических священников, собрание которых сенсор начал было изображать (фантазировать) в деталях.

Авкуб пресек его самодеятельность и автомат с неохотой выдал официальную справку: О своем необычном «даре» она рассказала в автобиографии, датированной 1565 годом. «Вознесение приходит, как удар, неожиданный и резкий, – пишет она, – и, прежде чем ты можешь собраться с мыслями или прийти в себя, тебе кажется, будто облако уносит тебя в небеса или могучий орел на своих крыльях… Я вполне осознавала себя, чтобы видеть, что нахожусь в воздухе… Должна сказать, что, когда вознесение оканчивалось, я ощущала необыкновенную легкость во всем теле, словно я совсем невесомая».

Для Авкуба наиболее любопытно было то, что сама святая Тереза не хотела летать! Долгое время монахиня-левитантка отчаянно молилась, чтобы Господь избавил ее от этого знака своей милости. В конце концов, молитвы кармелитки были услышаны и полеты Терезы прекратились.

Самым известным «летающим человеком» был Иосиф Деза (1603—1663), прозванный Купертинским по названию его родной деревни в Южной Италии. Он с детства отличался необычайной набожностью и поначалу был отдан в монастырскую школу к капуцинам. Но одной набожности для ученика такого заведения оказалось мало. Деза был малость туповат к постижению премудростей богословия и его из монастыря выгнали. Тем не менее, уже будучи сапожником, он всячески истязал себя, дабы испытать состояние религиозного экстаза. Такое почти ежедневное радение в честь Всевышнего не могло не быть незамеченным католической церковью. И после того как Деза был принят в орден францисканцев, он от избытка счастья стал действительно впадать в экстаз. Однако дело осложнялось тем, что в таких случаях он взмывал в воздух.

Однажды это произошло перед глазами самого главы католической церкви. Иосифу специально устроили аудиенцию у Папы Урбана VIII. Впервые лицезрев его святейшество, он пришел в столь восторженное состояние, что поднялся в воздух и парил до тех пор, пока присутствовавший при этом глава ордена не привел Иосифа в чувство, дернув за ногу, и опустив на землю.

Более ста случаев левитации Иосифа наблюдали тогдашние ученые, оставившие на сей счет официальные свидетельства. Но поскольку эти полеты смущали верующих, в 1653 году Иосифу приказали удалиться из Ассизи в отдаленный монастырь. Однако уже через три месяца его перевели в другую обитель, затем в третью, четвертую…

Новость о приезде «чудотворца» моментально распространялась по всей округе, и к обители стекались толпы людей, чтобы полюбоваться первыми полетами человека. Наконец Иосифа перевели в монастырь в Озимо, где летом 1663 года он тяжело заболел, а 18 сентября того же года умер.

Через четыре года он был канонизирован.

Всего же, как свидетельствуют церковные записи, количество людей, демонстрировавших на глазах верующих явление левитации, приближается к трем сотням. Из русских левитантов можно назвать Серафима Саровского, архиепископа Новгорода и Пскова Иоанна. Московские летописи повествуют о юродивом Василии, который не раз на глазах у толпы переносился неведомой силой через Москву-реку, пытаясь утихомирить кровавый богатырский бой, стенка на стенку, на льду реки в честь наступления масленичной недели. За что и был прозван Блаженным.

Число таких уникумов в народе гораздо выше, поскольку церковь в число официально признанных левитантов не включило ведьм и колдунов. Сколько их сожгла на костре святая инквизиция, не поддается учету.

Этот факт Авкуб взял на заметку в базе данных своего «сонного» сознания…

С наступлением эры «всеобщего просвещения» левитанты не исчезли. Наиболее известным летающим человеком XIX века был Дэниел Дуглас Хьюм.

Редактор одной американской газеты так описывает его первый знаменитый полет: «Хьюм вдруг стал отрываться от пола, что явилось полной неожиданностью для всей компании. Я взял его за руку и видел его ноги – он парил в воздухе в футе от земли. Борьба самых разных чувств – попеременные всплески то страха, то восторга заставили Хьюма содрогнуться с ног до головы, причем было видно, что он потерял дар речи в этот момент. Через какое-то время опустился, потом снова взмыл над полом. В третий раз Хьюм поднялся к самому потолку и слегка коснулся его руками и ногами».

Позже Хьюм научился левитировать по собственному желанию. В течение сорока лет он демонстрировал свое уникальное искусство перед тысячами зрителей, в числе которых были многие тогдашние знаменитости: великий насмешник Марк Твен, император Наполеон III, известные политические деятели, медики и ученые. И ни разу не был уличен в мошенничестве.

Впрочем, Дэниел Дуглас Хьюм – далеко не единственный, кто ставил в тупик ученых. Так, в 1934 году англичанин Морис Вильсон, много лет тренировавшийся в искусстве левитации по методике йогов, решил огромными прыжками, взлетая над землей, покорить вершину Гималаев – Эверест. Его замерзшее тело обнаружили в горах на следующий год. До вершины Вильсон не «долетел» совсем немного. Но то, что он смог в одиночку без специального альпинистского снаряжения преодолеть труднейший маршрут, говорит в пользу левитации.

Авкуб подал импульс завершения раздела, но автомат, следуя своей программе, втиснул ремарку: Несмотря на многочисленные случаи левитации, она воспринимается как чудо или в лучшем случае как загадочный феномен, граничащий с фантастикой и противоречащий научным законам. И эта оценка не изменится до тех пор, пока не будет найден ответ на главный вопрос: какова природа той силы, которая поднимает человека в воздух?

Пропустив мимо ушей нравоучение автомата, Авкуб дал ему задание на справку о других проявлениях парапсихических способностей человека. Сенсор «обиделся» и выдал самую краткую информацию из возможного.

Телепатия— передача мыслей и образов на расстояние без помощи физических органов чувств между принимающим и передающим индивидуумом (редуктором и реципиентом). Этим свойством обладает практически каждый, но немногие могут правильно и осознанно воспринимать и передавать информацию.

Каждый из вас может вспомнить случаи из своей жизни когда, например, упорно думаешь о человеке и он появляется. Или когда при диалоге вылетает такая фраза: «Ты читаешь мои мысли! Я хотел сказать тоже самое!» Большинству такие случайности кажутся весельем, но мало кто задумывался о том, что это вполне свойственно человеку.

Ясновидение – сверхчувственное восприятие, при котором используется астральное зрение. Все живые существа, предметы и все формы вещества имеют свое энергетическое поле, свою ауру, в состав которой входит и астральная аура, излучающая колебательные волны очень высокой частоты в виде так называемых астральных лучей. Эти астральные световые лучи воспринимаются астральным органом зрения человека совершенно так же, как обыкновенные световые лучи —физическим органом зрения. Так как астральные световые лучи проходят через материальные предметы, то самые плотные тела являются прозрачными для опытного ясновидящего. Такой ясновидящий может видеть сквозь тело находящегося вблизи от него человека и наблюдать работу его внутренних органов; может различать цвета различных частей ауры и таким образом определять качество мыслей. При ясновидении в пространстве человек может видеть людей, предметы, места и происшествия на большом расстоянии.

Однако вся эта информация, с точки зрения сенсорного автомата, была неполной без раздела под рубрикой «вчерашний случай в семье».

Не давая Авкубу вмешаться, он представил свой «любимый» галофильм из великого множества подобных…

Женщина отдыхает, сидя в кресле, вдруг из стены появляются два молодых человека и, пройдя через всю комнату, и не обращая никакого внимания на хозяйку, выходят в противоположную стену. Оторопев от страха, она крикнула мужа. Тот с усмешкой выслушав сбивчивый рассказ жены, собрался было идти досматривать бейсбольный матч, как вдруг через прихожую галопом проскакало стадо бизонов, преследуемое шайкой белых переселенцев, палящих направо и налево из ружей. Ошарашенные хозяева брякнулись на пол, вдыхая пороховой дым и тараща глаза на пятно крови раненного бизона, которое медленно исчезало битую минуту.

Биолокационное обследование квартиры экспертами службы чрезвычайных ситуаций, вызванные по телефону 919, показало, что как раз в том месте, где проскакало стадо, было пересечение двух очень мощных геопатогенных полос.

Очарованный этим вестерном в стиле Алфреда Хичкока, знаменитого режиссера позапрошлого века, Авкуб уже не ущемлял самодеятельности автомата и тот, был рад стараться угодить абоненту, выдав целый спектр качественных в художественном отношении голограмм.

Первая – под названием «Дроссолидес», что переводится с греческого как «капельки влаги», представляла собой хрономираж, достаточно регулярно происходящий в действительности на побережье острова Крит в середине лета, обычно в предутренние туманные часы. На голограмме кадры собирающейся рано утром у моря возле замка

Франка-Кастелло полусонной толпы туристов. Но просонь моментально улетучивается с их лиц, когда из тумана возникает огромное «батальное полотно» – сотни людей, сошедшихся в смертельной схватке. Слышны крики, звон оружия. Загадочный мираж медленно надвигается со стороны моря и исчезает в стенах замка.

Что это?

Историки говорят, что в этом месте когда то произошла битва между греками и турками: ее изображение, заблудившееся во времени, и наблюдается над морем.

– Так может, правы исследователи, которые уверены, что изучение «Дроссолидеса», и других хрономиражей может не только приоткрыть тайну физических свойств времени, но и научит нас, как путешествовать в прошлое или будущее? – подумалось Авкубу.

И тот час же обратил внимание на что-то знакомое в ряде голограмм, представляемых сенсором.

Тихим вечером на другом берегу реки Волги в излучине Жигулей в легкой туманной дымке встает город – старинный град Китеж, обнесенный крепостной стеной, за которой золотятся и слабо поблескивают купола церквей. Городские ворота закрыты, а по стене города ходит стража в доспехах, вооруженная луками и копьями. С высокого правого берега реки хорошо видны дома жителей, суета на улице и дымки из труб, уходящие высоко в небо.

Зачарованному Авкубу, чьи предки когда-то жили в этих местах, благодарный за такую реакцию сенсор подбрасывает следующий факт.

14 июля 1911 года с римского железнодорожного вокзала в круиз, устроенный фирмой «Санетти» для богатых итальянцев, выходит новенький прогулочный поезд из трех комфортабельных вагонов. 106 пассажиров с восторгом осматривают достопримечательности участка железной дороги с живописным горным ландшафтом. Поезд медленно, шипя паром, приближается к супердлинному туннелю.

И вдруг начинается нечто мало вразумительное. По свидетельству двух пассажиров, успевших выскочить на ходу, все вдруг покрылось молочно-белым туманом, который по мере приближения к туннелю густел, превращаясь в вязкую жидкость, в которой медленно растворялся поезд. Вот прошла секунда, другая… Поезд вошел в туннель и… пропал…

После этого происшествия туннель заложили камнями, а во время войны в него попала бомба.

Возможно, об этом случае и забыли бы, если бы трехвагонный призрак не появился… недалеко от села Заваличи Полтавской области на переезде дежурной Елены Спиридоновны Чебрец.

Поезд с наглухо закрытыми шторами, открытыми дверями и пустой кабиной машиниста двигался абсолютно бесшумно, давя разгуливающих по полотну и ничего не подозревающих кур.

Исследовать этот феномен прибыл председатель комиссии по изучению аномальных явлений при АН Украины В. П. Лещатый. В его записях, датированных сентябрем 1991 года, есть мысль, что поезд каким-то образом прошел сквозь время. Лещатый сделал анализ верхнего слоя, покрывающего стены и окна вагонов. Это оказалось вещество, по свойствам похожее на порох.

25 сентября 1991 года председатель комиссии Василий Петрович Лещатый подстерег загадочный поезд на переезде в селе Заваличи. Вот он прыгнул на подножку призрака и… больше его никто не видел!

Оценив неподдельный интерес своего голограмозрителя, аппарат продолжил свои откровения.

– Никого не может оставить равнодушным сообщение, которое напечатали многие газеты мира.

24 сентября 1990 года экипаж норвежского рыболовного траулера (капитан Карл Йорген Хае) обнаруживает в Северной Атлантике невысокий айсберг, на котором в бинокль он видит мечущуюся в панике раздетую молодую женщину. То есть относительно одетую, принимая во внимание нулевую температуру воздуха, но в платье по моде начала XX века! Ее осторожно доставляют на судно, и она заявляет изумленной команде, что является пассажиркой…«Титаника», чудом спасшейся в ночь кораблекрушения.

«Она была очень взволнована и время от времени впадала в истерику, – рапортовал позже капитан Хас.

– Она считает, что после катастрофы прошли всего сутки, и что сейчас 15 апреля 1912 года». Однако в тот момент он просто лишился дара речи.

Винни Коутс, как назвала себя спасенная, выглядела очень похудевшей, изможденной, но не постаревшей. Она утверждала, что вступила на борт «Титаника» в Англии, в Саутгемптоне, откуда лайнер отправился в роковое плавание. В сумочке, которую она крепко держала в руках, капитан Хае обнаруживает билет на «Титаник».

Женщина ни за что не хотела поверить, что с момента гибели корабля прошли десятки лет. Весь путь до Осло она устраивала истерики, требовала вернуть ее на «Титаник».

Проверка документов в морских архивах Англии принесла сногсшибательное известие: действительно, в списках пассажиров «Титаника» значились имя и фамилия Винни Коутс.

В порту Осло таинственную пассажирку встретили врачи и поместили в клинику для обследования. Ее много раз выслушивали психиатры и психологи. Её повествование многократно записывали на пленку, и никаких отступлений от первоначального варианта, который она сообщила капитану Хасу, не было. Почти десять лет психиатр Джи Холланд и еще 27 специалистов вели наблюдения над этой пассажиркой:

«Несмотря на мой многолетний профессиональный опыт, я не могу классифицировать ее состояние как психическое заболевание и не могу дать логическое объяснение ее поведению. Все это вне логики и вне медицины. Я бы никогда не поверил тому, что говорю сейчас сам: у нас всех создается впечатление, что эта женщина действительно пребывала в анабиозе или находилась в каком-то вневременном состоянии в течение 78 лет, пока ее не сняли с айсберга».

Из застывшего в созерцательности Авкуба вывел беззвучный вопрос сенсора: типа «чего изволите далее»?

Далее Авкуб запросил историческую научную информацию о теориях пространственно – временных отношениях во Вселенной и Мире.

– И желательно в альтернативе дискретного и непрерывного, – в слух приказал он.

Сенсор согласно мигнул индикатором и выложил самую (с его точки зрения) злободневную информацию.

– Идея о наличии заполняющих собой всё пространство неперемещающихся дискретных элементов материи восходит еще к античности, а именно, к амерам Демокрита. Согласно ему существуют атомы и пустота, из которых состоит вся окружающая нас действительность. Атомы, и пустота образованы амерами, элементами вездесущей материи. Реальному пространству Демокрит приписывает атомистическое строение, отрицая из него непрерывность и бесконечную делимость. В качестве истинной праматерии выступают амеры.

Дальнейшая логическая реконструкция взглядов Демокрита могла с точки зрения Авкуба выглядеть так:

Амеры – неделимые, недеформируемые, неперемещающийся материальные образующие элементы пространства, без них пространство не существует, амеры заполняют собой всё пространство без наложений и промежутков.

Все перемещающиеся частицы вещества в каждый момент своего движения состоят из все новых неперемещающихся частиц материи – амеров.

Амер меняет свое состояние.

Последующие состояния у всех амеров возникают одновременно, как по команде.

Вне множества амеров ничто не существует.

– Чем разнятся неперемещающиеся амеры? Ясно: не зарядом, не массой, не спином, не энергией, не импульсом, но только своими внутренними состояниями. Взаимодействуют только смежные амеры, остальные амеры не взаимодействуют.

Сенсор, способный к некоторым обобщениям излагаемого материала, считал, что если убрать из теории Демокрита некоторые философские нестыковки, то она опишет строение вселенной много точнее теории относительности, основной философский парадокс которой, не замеченный за нагромождениями математики:

Вселенная конечна, но безгранична – равнозначен абсурду, аналогичному существованию яйца без скорлупы. Между «чем-то» и «ничем» всегда имеется пограничная, переходная зона.

Основной нестыковкой философии амеров у Демокрита была их одинаковость. При этом, они должны быть и бесконечно малыми и бесконечно большими. А раз им одновременно положено быть «всем и ничем», то они должны быть безмерными и, скорее всего, не могут быть одинаковыми. А раз так, то и не могут быть и неподвижными.

– Я не знаю, как с древне греческого переводится «а-мер», – продолжал обобщать знания древних сенсор,

– Но у меня сложилось «подсознательное впечатление» от симбиоза латинской приставки «а» -в смысле отклонения, удаления, с русским словом «мера», в сочетании читаем, как «безмерный». В таком случае нам придется признать, что пространство (физический вакуум) не может состоять из дискретных частиц, как бы малы они ни были, и не может быть ничем измерен!

С другой стороны физический вакуум не может нести какую-либо энергию. Он должен быть безэнергетическим. Он не может представлять ни скопище частиц, ни электромагнитные волны, и в тоже время не является пустотой, которая кроме всего прочего проводит свет, электричество и рассеивание любой энергии.

Чего совершенно невозможно ожидать от ПУСТОТЫ, поэтому…

Я, сенсор, знаю, чем заполнено пространство физического вакуума!

Это должно быть ДВИЖЕНИЕ…

А единственный вид всеобщего движения – вращательное движение.

«Представляется мне» это движение вот так… в виде разнонаправленных вихрей, словно сменяющиеся цвета радуги на сфере мыльного пузыря: постоянно перетекая друг в друга. При этом о размере вихря говорить не приходится, поскольку он есть и ноль и бесконечность, он есть настоящий «А-МЕР». Прошу внимательно осмотреть мой рисунок!… Это примерная схема вращения нановихрей, амер, т.е. схема направлений из которых состоит МИР.

Очевидная непримиримость разных теорий вот уже более двух тысячелетий является камнем преткновения для науки. Сколько сил и жизней было потрачено на доказательства своей правоты, но каждый так и оставался при своем мнении…

Шеф задумался, и сенсор моментально подыграл его воображению.

Авкубу «приснился» сон, в котором верховный жрец бога солнца египтян Ра рассказывает ему притчу о последнем имени бога:

Всемогущественный Ра имел много сотен имен и каждое его последующее имя окутывала более глубокая тайна, поскольку её знание давало над ним какую-то власть, а знание его последнего имени давало над ним власть неограниченную. Она-то, эта власть, и была нужна великой и коварной богине Изиде, которая, чтобы получить ее, создала и наслала на бога кусливого змия. Ра не мог погибнуть от ядовитых укусов, но страдания от боли были настолько нестерпимы, что он, корчась в судорогах, выдавал ей одно за другим свои потаённые имена.

С тех пор прошли тысячелетия, но Изида до сих пор не узнала

последнего имени бога Ра, хотя от своих замыслов не о

...