Оглавление

«Настоящий историк похож на сказочного людоеда. Где пахнет человечиной, там, он знает, его ждет добыча».

Марк Блок «Апология Истории»

Аннотация

Книга посвящена скрытым историческим представлениям, существовавшим в Европе в конце Средних веков и в эпоху Возрождения. Анализ причин появления двух хронологий в одном тексте Мишеля Нострадамуса, приводит к открытию факта существования вплоть до XVI века «еретических» хронологий, связанных с мифами, вопросами генеалогии и наследными правами на власть, в том числе и духовную. Параллельно рассматриваются способы сокрытия тайных знаний и методы их дешифровки. Выявлены причины удвоения представлений, в том числе и хронологических. Книга изобилует точными астрономическими расчетами, относящимися как к датировке основных событий жизни Христа, так и к другим векам, что позволило выявить новые обстоятельства, сопутствующие казни Христа, и восстановить логику астрономических построений Нострадамуса в его предсказаниях, касающихся истории Европы XXI века. Отдельной частью идут «Приложения», обусловленные основной темой только косвенно. Они представляют собой сборник научно-популярных эссе, в которых, в частности, дан критический анализ некоторых устойчивых астрологических представлений (так или иначе связанных с основной темой книги). Несмотря на перекличку с «Новой хронологией» А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского, в книге не поддерживаются их взгляды. В одном из приложений дан краткий обзор подхода этих математиков к истории, анализируются причины существования реальной повторяемости сюжетных рисунков в истории и факторы, определяющие периоды этих повторений. В другом приложении приводятся доводы астрономического характера в пользу традиционной хронологии. Книга написана научно-популярным и одновременно живым языком, со строгими научными вставками и историко-философскими отступлениями, позволяющими понять трудности добывания нового достоверного знания, сокрытого под покрывалом веков, и точнее почувствовать атмосферу далекого прошлого.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся нераскрытыми тайнами истории.

Вступление

«…если бы история, к которой нас влечет эта ощущаемая почти всеми прелесть, оправдывалась только ею, если бы она была в целом лишь приятным времяпрепровождением, вроде бриджа или рыбной ловли, стоила ли бы она того труда, который мы затрачиваем, чтобы ее писать?»

Марк Блок «Апология Истории»

Оноре де Бальзак как-то сказал: «Существуют две истории: история официальная, которую преподают в школе, и история секретная, в которой скрыты истинные причины событий»[1]. Продолжая мысль французского писателя, можно сказать, что существуют два источника для исторических событий: предшествующие события и представления о них. В свою очередь, представления о событиях со временем обычно оформляются в два, противостоящих друг другу, варианта интерпретаций. Один из вариантов, становясь господствующим, различными методами подавляет и почти сводит на нет второй, но последний всегда вновь возрождается, иногда в новых формах, продолжая главную свою роль: противостоять господствующему взгляду, окончательная победа которого может оказаться гораздо худшим вариантом для человечества, чем жизнь в сомнениях.

Соприкасаясь с каким-либо историческим документом, мы вступаем в область борьбы двух различных течений — попытками точно отразить в записях факты, как они происходили, и субъективным элементом их осмысления и оценок, вольно или невольно всегда примешивающимся. Чем дальше отстоят события от времени их описания, тем сильнее и обильнее факты замещаются представлениями о них, интерпретациями их содержания. При этом часто само содержание рождается только вослед за осмыслением и утверждением значения происшедших событий. Это особенно касается фактов, связанных с религиозной жизнью общества, где мифотворчество всегда было той сырой почвой, из которой всходили ростки религиозных чувств, замешанных на страхах и надеждах.

Со временем интенсивность представлений может настолько превысить в содержательности сами события, что история, как процесс, перестает отталкиваться от того, что и как происходило в конкретных обстоятельствах места и времени, и становится заложницей исключительно только преобладающих воззрений. В результате такая история сосредотачивается в борьбе уже только одних взглядов.

Скрытые представления всегда в большей степени, чем общепринятые, привлекали внимание людей сильных духом и с пытливым умом. Так внутренняя жизнь исторического лица и ее тайны притягивает гораздо сильнее, чем официальная летопись его общественной роли. Но наталкиваясь в своих изысканиях на следы таких скрываемых воззрений, следует отдавать себе отчет, что в них может отражаться историческая реальность только людей, придерживающихся этих взглядов, и полностью отсутствовать истинность в освещении исторических фактов, которых эти представления непосредственно касаются. Значит ли это, что они не составляют исторической ценности? Конечно, нет. Кроме того, что разнообразие взглядов и оценок событий отражает разнообразие складов человеческого характера и путей в истории, они — бесценные свидетельства развития человеческого духа, его частичной независимости от исторических фактов, а в определенном смысле и преобладания над ними.

Завязка

«… перед лицом необъятной и хаотической действительности историк всегда вынужден наметить участок, пригодный для приложения его орудий; затем он должен в нем сделать выбор…»

М. Блок «Апология Истории»

Первое полное издание «Пророчеств» врача и астролога XVI века Мишеля де Нотр Дам (Нострадамуса, 1503 — 1566) вышло в свет посмертно в 1568 году. В него было включено «Послание Генриху», написанное в прозе и содержащее в себе неразгаданную до сих пор загадку. Причем, эта загадка не из ряда проблем толкования туманных предсказаний, а чисто историческая. Но сначала немного слов о самом послании, получившем сокращенное название «Эпистола»[2]. Оно представляет собой компиляцию отрывков из двух различных документов, написанных Нострадамусом в прозе, и объединенных общим адресатом: королем Франции Генрихом II. И в этом тексте присутствуют сразу две различные хронологии от Сотворения Мира до Рождества Христова, вызывающие недоумение у некоторых исследователей своей неуместностью. Считается, что «Эпистола» была неудачно скомпонована из кусков разных лет при подготовке к печати. Версия о двух источниках поддерживается существованием в тексте двух дат написания, проставленных автором. Одна дата — в первой половине — «начиная с настоящего времени, а именно 14 марта 1557 года», и вторая — в самом конце текста — «Салон, 27 июня 1558 года». При этом исследователи, склонные мифологизировать образ Нострадамуса (например, Карл Графт), считают, что первая часть обращена к Генриху II, а вторая — к будущему королю/президенту Франции, Генриху Счастливому. Очевидно, они надеются таким замысловатым ходом объяснить причины появления и двух посланий, и странного составного текста. Действительно, первое посмертное издание знаменитого предсказателя, претендующее на относительную полноту, должно было бы тщательно готовиться, и поэтому неожиданно обнаруживать в нем предполагаемую поспешность и невнимательность при выборе материала для него. Можно, конечно, предположить, что при подготовке издания не нашлось на руках ни одного полного варианта прозаических посланий королю. Но и тогда, состыковывая два близких текста, издатель должен был бы убрать явно конфликтующие или плохо сочетающиеся части, каковыми и являются, на первый взгляд, выпирающие своей чужеродностью основному тексту, две хронологии от Сотворения мира до Рождества Христова и две даты создания посланий. Да и зачем в частных текстах, написанных по заказу, да еще королю, Нострадамус вставляет хронологии древнего мира?!

Вероятно, эти вопросы, как и многие другие, возникающие при рассмотрении этих двух хронологий, можно было бы отнести к сфере психологии человека эпохи Возрождения, а сами хронологии просто причислить к двумстам других, сотворенных к тому времени пытливым человеческим умом, и не рассматривать их всерьез, если бы не указание на некоторое событие, которое, по Нострадамусу, должно произойти в далеком будущем (по отношению ко времени астролога), в начале 7-го тысячелетия anno mundi[3]. Это указание заставляет совсем иначе взглянуть и на хронологические представления астролога, и на причину появления этих двух хронологий.

Нострадамус, после выхода в свет в 1555 году его первой книги предсказаний, написанных в стихотворной форме, был приглашен ко двору Генриха II, и в августе того же (или следующего) года[4] прибыл в Париж. Здесь он снискал благосклонность Екатерины Медичи, которая просит его составить подробный астрологический прогноз для ее семейства. Вернувшись в Прованс, он пишет пророчества в прозе для королевского дома и посвящает их Генриху II. Через год он напишет еще одну пророческую работу в прозе, также посвященную Генриху II и обращенную к нему. Естественно ожидать, что они были отосланы правящему дому, хотя у историков нет тому свидетельств.

Оригиналы этих двух работ затеряются во времени, но некоторая часть их будет собрана в один текст в посмертном издании предсказаний. В этот текст попадут из каждой оригинальной работы по одной хронологии anno mundi до Рождества Христова (Р.Х.), представив миру один текст с двумя различными рядами дат рождения Авраама, Моисея, Давида и Христа… и оставляя загадку двух хронологий в одном тексте. По этим хронологиям дата рождения Христа различается на 584 года, если отсчитывать от сотворения мира.

И можно к уже заданным вопросам добавить еще один: Каким образом (под давлением каких обстоятельств) представление 50-летнего астролога о длительности дохристианской истории могло измениться почти на шесть веков менее чем за полтора года? Этот вопрос неявно включает в себя и другой: Почему Нострадамус в преклонные года, когда уже обычно не разбрасываются своим временем, активно занимается пересмотром дат древней истории, связанных с религией?..

Одно Событие далекого будущего и первая хронология

«Дурно истолкованная история, если не

остеречься, может в конце концов возбудить недоверие и к истории, лучше понятой»

М. Блок «Апология Истории»

Непосредственно первой хронологии в «Эпистоле» предшествует указание на событие, которым Нострадамус, скорее всего, очерчивает временной интервал, на который он распространяет свои пророчества в прозаическом тексте первого послания Генриху II.

«Я начинаю с настоящего времени, 14 марта 1557 года, и иду дальше, вплоть до события, которое тщательнейшим образом вычислено на начало 7-го тысячелетия [от сотворения мира][5]. Насколько я могу предвидеть, исходя из моих астрономических вычислений и знаний, противники Иисуса Христа и Его Церкви начнут проявлять все большую активность» (/1/, с. 67). В связи с важностью этого отрывка для дальнейшего исследования, приведем другой вариант его перевода (А. Пензенский): «… начиная с настоящего времени, а именно 14 марта 1557 года, и доходя довольно далеко, до самого пришествия, вычисленного настолько точно, насколько позволили мой астрономический расчет и другие знания, которое состоится в начале седьмого тысячелетия, когда противники Иисуса Христа и его Церкви станут более многочисленными…». Во втором переводе вместо слов «до события» стоит «до самого пришествия», достаточно жестко определяющее содержание события. Этот же смысл слова «l’aduenement», приведенного в оригинале, предлагается и многими другими нострадамоведами, в том числе и Джоном Хоугом /30/. Менее требовательный вариант перевода слова «l’aduenement» — «приход», «наступление», и чтобы не связывать себя однозначным смыслом, придаваемым некоторыми исследователями этому месту, будем в дальнейшем использовать слово «событие».

Комментаторы ранее не видели в этом отрывке указания ни на весь срок пророчеств, ни на второе пришествие Христа. Так Анатоль Ле Пелетье, первый авторитетный интерпретатор предсказаний Нострадамуса и современник Наполеона III, за событие принимал начало господства третьего сословия в период Французской революции — 1792 г. Этот год существует во второй части «Эпистолы». Факт падения короны в это время, конечно, можно воспринимать, как знак окончания срока, на которое распространялись предсказания в первом послании королю. Поскольку и во второй части сохраняется указание на начало 7 тысячелетия, то можно считать, что при написании второго послания астролог не отступает от общего замысла. Многие предсказания из второй части (приход «французского Геркулеса», война с Востоком и т.д.), которые в тексте привязаны к началу седьмого тысячелетия, так и не осуществились до сих пор. Хотя, конечно, последний факт нельзя считать доказательством утверждения, что Нострадамус под началом 7 тысячелетия от Сотворения мира понимал некие года третьего тысячелетия н. э. Но в серии катренов, связанных с прямым указанием предсказателя на 1999 год, и с событиями, которые должны наступить после него, также говорится о «начале седьмого тысячелетия». Поэтому начало седьмого тысячелетия «по Нострадамусу» приходится не ранее, чем на XXI век. Возможно, что за событие следует принять некоторый факт, связанный с прекращением «57 мирных лет», предположительно, в 2092 году, которые очерчивают весь срок предсказаний для правящего дома. Этому соответствует и комментарий доктора Люстрио, согласно которому под французским Геркулесом следует понимать Президента Франции XXI века /1/. Года 1792 и 2092 в астрологическом смысле почти братья-близнецы. Это года концов двух последовательных периодов «полного обращения» Сатурна «по Нострадамусу» (Т = 300 лет). Далее будут даны разнообразные доводы, поддерживающие этот выбор. Отметим и запомним, что от 1557 года до 2092 — 535 лет — нам это число еще пригодится.

Но самым неожиданным оказывается результат сравнения фразы о событии со следующей сразу за нею первой хронологией. Так, если к 4758 году, дате Р.Х. по первой хронологии, прибавить 1557 лет, то получим 6315 лет от сотворения мира до года написания Послания Королю. Уже событие, ожидаемого в далеком будущем начала 7-го тысячелетия, могло бы остаться в прошлом. Если к этой дате добавить еще хотя бы 235 лет (по Ле Пелетье до события в 1792 г.), то получим вторую половину седьмого тысячелетия — 6550 год. Если же добавить еще 300 лет (если за дату события возьмем 2092), то получим конец 7 тысячелетия. Можно, конечно, спасая традиционный взгляд, предположить, что в XVI веке Нострадамус не видит особой разницы между «в начале 7-го тысячелетия» и «в первой половине», да и про 6550 год мог написать «в начале седьмого тысячелетия». Но это явно выглядит натянутым.

Противоречие между этими тремя датами (4758, 1557 и «начало 7 тысячелетия в далеком будущем») бросается в глаза. Ведь, если под началом седьмого тысячелетия понимать года 6000 — 6250, и считать, что речь идет о событии XXI века (2092 год), то Нострадамус неявно утверждает, что он пишет [(6000—6250) — 4758 — 535] в 707—957 годах от рождества Христова! Но во времена пророка история христианства, даты которой определялись в основном астрологическими спекуляциями авторитетов Церкви, уже была канонизирована, как более длительная. И, скорее всего, это противоречие могло быть замечено многими, в том числе, и папской инквизицией. Но почему чьи-либо представления о времени жизни Спасителя могли интересовать инквизицию?..

Возможно, мы найдем ответы на эти вопросы, если рассмотрим гипотезу, что Нострадамус[6] при написании первой хронологии исходил из представления о рождении Христа намного позже начала эры, и попробуем отыскать корни этого взгляда. При этом получается, по этим взглядам, что Христос родился наиболее вероятно в интервале от 600 до 850 г. н. э. (4758+2092 — (6000 — 6250) = 600—850). Эта гипотеза настолько непривычна, что А. Пензенский, защитивший кандидатскую диссертацию по истории на Нострадамусе, пишет, что «Хронологии в „Альманахе“ и в „Послании“ приведены для запутывания читателей. С той же целью Нострадамус утверждал, что его пророчества распространяются на период до 3797 года»[7]. Эта трактовка историка представляется неудачной, поскольку в частных посланиях, адресованных королевскому дому[8], нет необходимости ни утомлять короля неуместным свидетельством своей учености, ни запутывать читателя.

Есть ли в тексте Нострадамуса что-то, поддерживающее гипотезу о соответствии первой хронологии переносу даты рождения Христа на значительный промежуток вперед по шкале времени? В «Эпистоле» сразу после первой хронологии идут следующие слова: «… хотя мне могут возразить, что это исчисление неверно, потому что оно отличается от счета Евсея[9]. А со времени человеческого Искупления до ненавистного предательства Сарацин прошел приблизительно шестьсот двадцать один год»[10]. И действительно, еще в XX веке считалось, что Магомет вышел из Мекки в 621 году. Строй этих двух предложений таков, что допускает два варианта прочтения. Первый: астролог-хронист просто пишет, что от Христа до появления магометанства 621 год, что совпадало с традиционным представлением. Тогда это предложение появилось, как продолжение первой хронологии. Второй вариант прочтения: промежуток времени в 621 год — один из возможных доводов тех, кто «могут возразить». Этот второй вариант интерпретации был бы единственным, если после первого процитированного предложения стояла бы запятая, а не точка. К нему же толкает и естественное требование к связности текста внутри абзаца, и начало второго предложения с частицы «а». Но эти 621 год в списке возражений против первой хронологии не могли возникнуть только как реакция на нее — необходим дополнительный сравнительный анализ первой хронологии с чем-то, который привел бы к значительному приближению даты Р.Х. ко времени жизни Нострадамуса. А последнее, в свою очередь, при добавлении 621 к предлагаемой в первой хронологии дате Р.Х., приблизило бы дату зарождения магометанства в сравнительно недалекое прошлое, что и могло породить возражение. Именно так и происходит, если мы примем приведенный выше начальный сравнительный анализ, дающий при добавлении 621 лет для Магомета XIII — XV века. Поэтому, наиболее вероятно, упоминание 621 года сразу после первой хронологии появляется, как один из основных доводов возражающих.

Попробуем в этих двух хронологиях видеть отражение именно хронологических взглядов, сколь бы абсурдными, на первый взгляд, с современной точки зрения они не представлялись, и попытаемся определить их источники. А тогда следует ответить и на вопросы: Какие были основания не соглашаться с принятой в то время датой Рождества Христова? Почему хронологии были вставлены в частные послания королю? Поиск ответов на них неожиданным образом приведет нас к новым вопросам, связанными с тайными представлениями и надеждами духовной аристократии Ренессанса.

Но до начала поиска ответов на эти вопросы, хорошо было бы узнать с какими историческими, религиозными, астрономическими и астрологическими фактами связывали Рождество Христово в средние века и в эпоху Возрождения. Ведь именно эти факты и позволяли астрологам прошлого что-либо датировать еще до возникновения хронологии как науки в конце XVI века. И лучше всего это сделать, познакомившись с историей развития взглядов на даты рождения и смерти Христа.

Поиски в окрестностях нуля

«Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему»

Евангелие от Матфея 2;1—2

В VI веке римский монах Дионисий Малый, папский архивариус и скиф по происхождению, рассчитывая пасхалии, получил, что в 279 году эры Диоклетиана условия Пасхи будут такими же, что и, согласно преданию, в год распятия Христа. Т.е. полнолуние, непосредственно предшествующее пасхе, будет в субботу, 24 марта (условия «Царской Пасхи»). Используя Метонов цикл повторения лунных фаз в день весеннего равноденствия (19 лет), известный еще древним грекам и иудеям, и цикл повторения попадания одного и того же дня года (к примеру, 24 марта) на один и тот же день недели (28 лет), он получил период повторения расчетов пасхи — 19•28 = 532 года (Великий Индиктион). Отняв от 279 года пятьсот тридцать два, Дионисий определил год распятия — 253 г. до эры Диоклетиана или 784 от основания Рима. Отняв еще 31 год, он получил год рождения Христа: 753 от основания Рима. Этот год и стал первым годом новой эры, от которого мы и по сей день ведем счет наших лет.

Но расчет Дионисия был неверен — Метонов цикл не равен точно 19 годам, и реальные даты Царских Пасх отличаются от рассчитанных монахом. При этом вместо 31 года н.э., рассчитанного монахом, получается 53 год. Условия Царской Пасхи за один Великий Индиктион соблюдаются 4 раза (за 28 лет 24 марта попадет на один и тот же день недели 4 раза), и правильный расчет дает для нее следующие года:

53, 137, 479, 574, 658, 753, 848, 1095, 1190 гг.

Жирным выделены даты, совпадающие c расчетом Дионисия.

Приведенный ряд дат Царских Пасх, на первый взгляд, однозначно говорит, что пасха в 20-ые или 30-ые годы первого века (в интервале времени, внутри которого произошла казнь Христа) не могла начаться в субботу вечером 24 марта. Но и без этого уточнения историки при определении даты рождения Христа не принимают всерьез расчет Дионисия. В первую очередь, из-за современной датировки смерти Ирода Великого 4 годом до н. э. Но это уточнение имеет и второе следствие: соблюдаемая веками традиция, якобы имеющая свои истоки во времени зарождения христианства — является неверной — Пасха в год распятия Христа не могла происходить 24 марта в субботу. Не соглашались с расчетом Дионисия Малого и многие средневековые образованные хронологи, знакомые с другими вариантами, предложенными Секстом Юлием Африканским (III век), или александрийцами Панодором и Аннианом (IV — V вв.).

Другой подход к датировке основан на отождествлении рождественской звезды, по которой шли волхвы, с каким-нибудь астрономическим явлением. В августе 1301 г. в созвездии Близнецов появилась новая звезда, которая была хорошо видна утром на востоке. Потом она превратилась в пламенеющий меч, вошедший в сентябре в созвездие Девы. А в 1305 году итальянский художник Джотто ди Бондоне (1267 — 1337) изобразил на фреске «Поклонение волхвов» эту «блуждающую хвостатую звезду», а по-современному — комету, в качестве Вифлеемской звезды. Этот факт не был бы столь примечательным, не окажись комета 1301 г. той самой, с появлением которой в 12 г. до н. э. и могли связывать в ранние века рождение Спасителя… и связывают сейчас многие историки. К этому следует добавить, что факт возвращения комет был открыт Галлеем только в конце XVII века, благодаря определению периода возвращения именно этой кометы, получившей его имя. Но трудно сказать, были ли представление о Вифлеемской звезде, как комете, общепринятой средневековой традицией или во фреске Джотто отразилось некоторое скрытое учение. Стопроцентное «попадание в яблочко» с кометой, путь которой в 1301 году был очень близок к ее пути в гипотетический год рождения Христа (что далеко не всегда выполняется при появлении кометы Галлея) толкает предположить, что кроме простого отождествления кометы со звездой Рождества, на выбор художника могли влиять какие-то более конкретные представления[11].

Еще в III в. н. э. христианский теолог Ориген (ок. 185 — ок. 254) писал о Вифлеемской звезде: «Мы думаем, что звезда, появившаяся на востоке, была новой звездой, не похожей на любую из расположенных на неподвижной верхней сфере небесной тверди или на нижней сфере (планеты — А.К.). Ее следует причислить к кометам, которые иногда появляются на небосводе, метеорам, бородатым звездам или любым другим явлениям подобного рода, которые греки описывают в различных формах». И добавляет далее: «…в трактате „О кометах“ стоика Иеремона сказано о том, что в некоторых случаях кометы появлялись как доброе предзнаменование. Если же начало новой династии знаменуется явлением кометы, стоит ли удивляться, что перед рождением Того, кто дал человечеству новое учение, в небе засияла звезда?». И действительно, в некоторых странах Ближнего Востока, появление кометы было «добрым предзнаменованием». Так в Понте (маленьком государстве на южном побережье Черного моря), управляемой династией персидского происхождения, зачатие царя Митридата VI, Евпатора (134 г. до н.э.) и его восхождение на престол (120 год до н.э.), как пишет римский историк Юстин, было отмечено небесным знамением — появлением кометы. По словам историка, это было истолковано магами (волхвами), управляющими религиозной жизнью Понта, как знак будущего величия царя, получившего в последующем прозвище Дионис. В подтверждение этого факта приводятся монеты Митридата, украшенные изображением кометы.

Единственная комета, претендующая на роль Вифлеемской звезды, появилась в августе 12 года до н. э. В европейских источниках упоминаний о появлении комет в другие года в окрестности начала эры, подходящих для даты рождения Христа, нет.[12] В поддержку выбора кометы Галлея, как ориентира для даты рождения, говорит тот факт, что перепись населения, которая упоминается в Евангелиях, была в 12/11 годах до н.э.[13] /16, с. 75/. Но современная история не знает, были ли тогда у евреев основания для соответствующей мифологической окраски появления кометы.[14] В то время как у эллинизированного Востока, появление осенью кометы могло быть сильно мифологически насыщено (см. Приложение «Комета Близнецов»). Да и персидские волхвы, как написано выше, могли принимать комету за знак рождения великого царя.

Возможно, первым, кто уже научно пробовал обосновать права кометы Галлея на роль Рождественской звезды, был немецкий астроном А. Штенцель (1907 г.). В конце XX века комета Галлея вновь стала претендовать на роль Вифлеемской звезды: «… в первых числах сентября комета вошла в созвездие Льва и приближалась к звезде Мелех, или Регул — «маленький царь», находясь приблизительно в 50° от Солнца по эклиптике… Именно тогда ее могли обнаружить волхвы… в предрассветные часы на восточной стороне неба. Созвездие Льва связывали с именами Иуды и его «колена». Изображение этого созвездия находилось на знаменах иудеев. Поэтому появление новой звезды в созвездии Льва вблизи Регул астрономы того времени могли расценить, как знамение о рождении нового «царя иудейского»». /16, с. 70 — 71/. В цитируемой статье Резников приводит множество доводов, опираясь в том числе и на апокрифы, в поддержку этой гипотезы. Так у псевдо-Матфея по поводу известного эпизода встречи Ирода с волхвами написано: «Когда Ирод, вернувшись из Рима на следующий год, узнал, что маги его обманули, то сердце его наполнилось яростью…", но Ирод ездил в Рим последний раз в 12 году до н.э.

На роль звезды Рождества в католической теологии выдвигается также комета 5 года до н.э., существовавшая в китайском кометном каталоге Ма Туанлина (XIII век). На одной английской колоде карт Таро (XIX век) на 17 карте («Звезда») можно увидеть изображение кометы и знаки соединения Юпитера с Сатурном. Внутри кометы нарисована пятиконечная Вифлеемская звезда. Астрологические спекуляции, связывающие дату рождения Христа и соединение Юпитера с Сатурном, появились не позднее XI века. Считалось, что Сын Божий родился в год великого соединения этих планет в знаке Рыб, на границе с Овном. В начале XVII века Кеплер рассчитал год и день наибольшего сближения планет — 29 мая 7 года до н. э. Но соединения (по долготе) этих планет наблюдаются каждые 20 лет и усиление блеска довольно кратковременно, чтобы «идти» по нему из Вавилона или Африки. Поэтому маловероятно, что это явление могли считать Вифлеемской звездой.[15] Кеплер и не рассматривал это соединение в качестве Вифлеемской звезды, предлагая принимать его за знак зачатия Спасителя, а рождение относил на 6 год до н.э.

Но само соединение Юпитера с Сатурном на границе зодиакальных знаков, происходящее примерно раз в 240 лет, было астрологически насыщено. В одном старинном раввинском комментарии к книге пророка Даниила, известном Кеплеру, говорится об особом значении для народа Израиля соединения этих планет в знаке Рыб. В 7 году до н.э. соединение было тройным, что происходит раз в 100 или 120 лет, но был ли этот факт в то время как-либо мифологически окрашен, сказать трудно. Среднее из соединений ближе всего к гелиоцентрическому соединению планет. Оно произошло 3 октября 7 года до н. э. Сейчас многими авторитетами православной церкви принимается за наиболее вероятную дату рождения Христа — сентябрь 7 года до н. э[16]. Интересно отметить, что еще Климент Александрийский [~ 150 — ~ 215] датировал рождение Иисуса 17 июня 7 года до н.э. (распятие — 28 годом).

Сравнительно недавно — в 70-ые годы XX в. — было выдвинуто предположение, что за Вифлеемскую звезду могли принять вспышку сверхновой весной 5 года до н. э. в созвездии Козерога /3/. Эту Новую звезду можно было наблюдать на востоке перед восходом Солнца в течение 70 дней. Интересно отметить, что толчком к расчету Кеплеру послужила последовательность соединения 1603 года и вспышки сверхновой в 1604, в чем-то подобная последовательности событий 7 и 5 гг. до н. э. Кеплер и предполагал, что Вифлеемской звездой была неизвестная в его время сверхновая, появившаяся после 7 года до н. э. Если принять сверхновую за Рождественскую звезду, то становится проблематичной трактовка утверждения в евангелие от Матфея, что звезда «шла» перед волхвами и указывала на место рождения. Эти утверждения легче всего трактуются при отождествлении ее с кометой.

То, что Ирод, после того как волхвы, ведомые звездой, посетили его, приказал перебить всех младенцев от двух лет, позволяет предположить, что волхвы могли идти по вспышке сверхновой 5 года, при дате рождения и в 7 году до н. э.

Что касается месяца рождения, то большинство современных исследователей сходятся на весеннем периоде, только некоторыми принимается начало сентября. Первые отцы церкви не приводили точные даты рождения Спасителя. В начале IV века были предложены для рождества: 25 и 28 марта, 2 и 9 апреля и, иногда, 29 мая[17] /14, с. 63/. До этого рождение Христа отмечалось 6 января, в день, ранее связанный у фракийцев с мистериями бога-солнца (день «явления» или епифании)[18]. Утверждение даты на 25 декабря, впервые предложенной в III веке, — день, следующий за зимним солнцестоянием, — было сделано в 337 году папой Юлием I, с одной стороны, в угоду солнцепоклонничества императора Константина Великого, с другой — для облегчения перенаправления в русло христианства языческих традиций.

В Новом Завете, возможно, есть следы представления о рождении Христа в сентябре. Так читаем в «Откровении» Иоанна: «… явилось на небе великое знамение: жена, облечённая в солнце; под ногами её луна, и на главе её венец из двенадцати звёзд. Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения» (Откр., 12:1 — 2) Жена, облаченная в солнце, с венцом из двенадцати звезд, это может быть указание на Солнце в созвездии Девы. На небе действительно над головой Девы виден «венок» из двенадцати звезд. Но зодиакальная Дева в христианском мире часто сравнивалась с девой Марией[19]. Тогда муки рождения у жены, «облаченной в солнце», с луной под ногами можно трактовать, как указание на положение Солнца и Луны при рождении Христа. Таким образом, мы снова получаем месяц сентябрь.

Раннехристианские богословы отождествляли «жену, облаченную в солнце» или с матерью Христа или с христианской церковью, но в последующем возобладала вторая, чисто символическая трактовка. Последнее было обусловлено сложностью понимания всего Апокалипсиса Иоанна, что толкало воспринимать его текст символически, если и относящийся к истории, то времен написания Евангелия Иоанном (90-ые годы первого века).

На первый взгляд представляется, что последующее указание на 3.5 года бегства жены в пустыню (Откр, 12:6 и 12:14), которое в рамках отождествления «жены, облаченной в солнце» с матерью Христа, есть бегство в Египет, не позволяют принять в качестве года рождения 12/11 год до н. э. При смерти Ирода в 4 году мы получаем 7/8 год до н. э. Этот срок (3.5 года) приводится в Откровении в трех разных вариантах: 1260 дней (11:3 и 12:6), 42 месяца (11:2 и 13:5) и «времени, времен и пол-времени» (12:14). Последний вариант записи этого временного интервала имеет прямую отсылку к книге пророка Даниила (Дан. 7:25 и 12:7), где он уже ассоциируется с 3.5 годами. В 12 главе, через три стиха после появления «времени, времен…», читаем: «Со времени прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения пройдет тысяча двести девяносто дней». Эти 1290 дней обычно трактуются как 1260 дней +30, где различные комментаторы по разному интерпретируют 30-дневную добавку. Скорее всего, эти 30 дней — длительность дополнительного месяца иудейского лунно-солнечного календаря, который вставлялся в среднем раз в три года.[20] Поэтому 3.5 года длились 43 месяца или примерно, при грубом расчете, 43•30 = 1290 дней.

Возможно, в процессе интерпретации книги Даниила в духе пифагорейцев «время, времена и пол-времени» превращаются по формуле 1 +2 +0.5 в 3.5 условных периода, которые становятся «годами». А уже после эти 3.5 «года» варьируются Иоанном как 42 «месяца» и 1260 «дней». При этом последний получается по формуле 360×3.5 = 1260, а 360 «дней» является самим древним из рассмотренных вариантов больших астрологических периодов, когда год еще был равен 360 дней[21]. Если эта трактовка верна, то к записи о 3.5 годах бегства в пустыню нельзя относиться как к историческому свидетельству. С другой стороны, это, конечно, не значит, что Мария не могла пробыть в Египте именно 3.5 года. Более того, если бы она пробыла бы за пределами Палестины примерно от 1240 дней (42 лунных месяца) до 1280 дней (3.5 года), то это могло при последующем ретроспективном взгляде и породить ассоциацию с пророчеством в книге Даниила.

Но остается не выясненной причина повторения в 12 главе «Откровения» описания бегства в пустыню (12:6 и 12:14), да еще с различными деталями. Если принять, что речь идет о двух разных последовательных периодах из истории[22], то можно получить в качестве года рождения и 12 год до н. э. Тогда Луна в ногах созвездия Девы дает:

23 августа и 19 сентября 12 года до н.э.;

При этом Солнце оказывается или за «плечами» Девы (август), или рядом со Спикой в районе живота (сентябрь), о чем вполне естественно сказать: «облаченная в Солнце».

По еврейскому календарю новый год в 12 году до н.э. начался 18 сентября, и рождение в первый день нового года придает ему дополнительное символическое значение. Ирод вернулся из Рима, согласно псевдо-Матфею, «на следующий год», т.е. не раньше 19 сентября. В рамках этого факта вполне оправданно выглядит бегство именно после 19 сентября, особенно, если Ирод вернулся в начале еврейского года. Т.е. 12 год до н.э. хорошо подходит для даты рождения по всем известным фактам.

Для года распятия сейчас существует пять дат: 30, 31, 32, 33 и 36 гг. н. э. Первые три основаны на утверждении о начале служения в 15-ый год правления Тиберия (Евангелии от Луки). Что дает август 28 — август 29 гг. в качестве интервала для определения даты крещения Христа. При принятии срока служения в 1 год получим 30 год, в 3 года — 32 год. 31 год предлагает Рапов /18/, исходя из утверждения о распятии на 3 Пасху после начала Служения. 30 год получается и в случае 3-летнего служения, если исходить в определении года крещения Христа из стиха 2:20 в Евангелии от Иоанна: «19. Иисус сказал им в ответ: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его. На это сказали Иудеи: сей храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его?»

Здесь речь идет о 46 годах реконструкции иерусалимского Храма, начатой Иродом Великим в 19/20 году до н. э. Это дает 26—27 год для крещения Христа, к которому относится этот отрывок. 33 год получается на основании анализа современными хронистами рукописей Мертвого моря.

В 70-ые годы прошлого столетия среди историков-хронистов было распространено мнение, что, скорее всего, не удастся определить год распятия: «…«непогрешимый» календарь Иерусалимского храма уже в 1 в. до н.э. использовался с исправлениями. Поэтому невозможно вывести по какой-либо календарной схеме ни дату последней Пасхи Христа, ни дату распятия (фактически во всем Новом Завете нет ни одной календарной даты: дня, месяца или хотя бы названия месяца)» — писал профессор Колумбийского университета Э. Бикерман, специалист в области хронологии древнего мира /17, с. 22/. Но уже в 90-ые годы появились работы, говорящие о возможности достаточно достоверного выбора /19/.

Приведем один малоизвестный довод астрономического характера в поддержку выбора 33 года. Обычно «утреннею звезду» в судьбе Христа соотносят только с Вифлеемской звездой Рождества. Между тем уже в пророчестве Валаама (Числа 24:17):

Вижу Его, но ныне еще нет;

Зрю его, но не близко.

Восходит звезда от Иакова,…

сама поэтика стиха предлагает связать эту звезду со всей судьбой ожидаемого мессии более тесно. В откровении от Иоанна Христос сам говорит о себе: «Яркая и светлая утренняя звезда». Пятиконечная звезда, предположительно, была на печати Соломона, а в 300 — 150 гг. до н. э. она — официальная эмблема Иерусалима.

Начиная с вавилонского плена, с видений пророка нового храма Иезекииля, намечается тенденция разрыва с египетским наследством, которое в виде мистерий частично было восстановлено в храме Соломона. Иезекииль требует от жрецов отказаться от исполнения тайных мистерий языческого Египта, говорит о необходимости сначала утвердить храм служения единому Богу в своих сердцах, а уж потом строить храм из камня. Жрецы до этого исполняли секретную службу, переданную самим Моисеем предкам царствующего дома Давида. И одним из этих секретов, возможно, был ритуал восхождения «сына Бога» на престол Египта во время рождения Утренней звезды, что являлось символом возвращения нового фараона из царства мертвых в образе Гора — сына Осириса. Таинство сопровождения умершего фараона, становящегося Осирисом, молодым наследником к звездам в ночь, предшествующую появлению «утренней звезды» на востоке, и возвращения в образе Гора и было доказательством его божественной сущности, что делало невозможным дворцовые перевороты. Тексты пирамид 357, 929, 935 и 1707 говорят о новом фараоне, как об Утренней звезде. Иероглиф «Утренняя звезда» переводится так же, как «божественное знание», видимо, указывая этим на трансформацию, происходящую в приемнике во время таинства, предшествующего интронизации.

В Кумранской общине, возникшей в период между 187 и 152 гг. до н. э., книге Иезекииля, скорее всего, отводилась большая роль в предстоящем восстановлении Храма. План восстановления Храма, разработанный в общине, возможно, включал и расчет наиболее подходящих дат для вхождения Мессии в Иерусалим, в качестве богом данного царя. Вхождение должно было произойти из Гефсиманского сада, который находился в ста метрах от восточных ворот — ворот «праведных», именно при рождении «утренней звезды», в субботу, во время Пасхи, как это было написано еще в книге Иезекииля (43:4, 44:1—3, 46:1—2). Но… в Гефсиманском саду Иисус уже знал, что будет арестован.

Кумранская община играла заметную роль в религиозной жизни иудеев в 1 веке до н. э. и в 1 веке новой эры. В первой половине XIX века, когда некоторые ученые, не имея свидетельств, предполагали, что исторического Христа в 1 веке не существовало, то его прообразом считался Иисус — Учитель Праведности, лидер этой общины, распятый примерно в 102 — 95 гг. до н. э. Некоторые современные исследователи считают, что Иоанн Креститель был лидером кумранской общины в последние годы своей жизни, когда крестил Иисуса. Свитки Мертвого моря, найденные в пещерах Кумрана во второй половине сороковых годов прошлого века, говорят о возможности формирования христианских представлений в этой общине еще до крещения Иисуса.

Есть достаточные основания для отождествления этой «утренней звезды» (но не Вифлеемской) с Венерой. «Рождение» Венеры происходит раз в 1.6 лет, после смерти вечерней звезды Геспер и после визуального прохождения Венеры возле Солнца, которое в астрономии называется «нижним соединением». Это соединение примерно в дни весеннего равноденствия было в 25 и 33 и 41 годах. Рождение утренней звезды около дня весеннего равноденствия возвращается через 243 года. Поэтому события 25 — 41 гг. можно считать достаточно редкими.

Рассмотрим внимательнее 25 и 33 года. 23 — 25 марта 25 года за светом Солнца скрылись, почти слившись с ним, Меркурий, Марс и Сатурн. В эти же дни Венера родилась как «утренняя звезда». В 33 году Венера появилась на утреннем небосклоне на пару дней раньше, чем в 25 году, при этом положение других планет было достаточно обычным.

Расчет дат пасхи на те далекие годы представляет собой достаточно сложную астрономическую задачу. Приведем вариант расчета математика, академика РАН, А. Т. Фоменко /4/, дополнив его днями недели.

Иудейская пасха (Песах) была («14 день Луны» по формулам Гаусса):

25 год — 3 апреля, (вторник),

26 год — 23 марта, (пятница),

27 год — 10 апреля, (четверг),

28 год — 30 марта, (вторник),

29 год — 17 апреля, (воскресенье),

30 год — 6 апреля, (четверг),

31 год — 27 марта, (вторник),

32 год — 15 апреля, (вторник),

33 год — 4 апреля, (суббота),…

36 год — 31 марта, (суббота).

День в иудейском календаре начинался с захода Солнца, поэтому суббота начиналась с вечера современной пятницы. Для определения дня Пасхи важен также и час полнолуния, точнее, — час начала 14 дня Луны. Пасху считаем: «14 день Луны», в то время как полнолуние — 15 день. Это приводит к возможности неточности расчета на 1 день. Первый день Луны считался по визуальному обнаружению молодой Луны на вечернем небе. Отметим, что современные программы (2002 г.) NASA/GSFC дают расчет полнолуния, к примеру, в 33 году на 3 апреля (15:01 UT[23]). Т.е. на один день раньше, чем в расчете А. Т. Фоменко, и в пятницу. Почему?..

Отчасти, дело в том, что свою погрешность вносит неопределенность метода выбора первых лунных суток. Как утверждается в книге И. А. Климишина «Календарь и хронология» /19/, на широте 32 — 33 градуса (широта древнего Вавилона) Луну весной на закате нельзя наблюдать ранее, чем через 16 часов 30 минут после новолуния, а на широте 38 градусов (широта Афин, южной Италии и Малой Азии) — ранее, чем через 23 часа. Следовательно, дата неомении (первого появления лунного серпа на вечернем небе) может зависеть от места наблюдения. Для Иерусалима[24] это — 16-часовое смещение вперед плюс двухчасовое смещение по временному поясу. Если новолуние наступило в 33 году 19 марта в 13:20 UT, то наблюдать ее могли в Иерусалиме только вечером 20 марта, а 14 день Луны наступит вечером 2 апреля, т. е. Песах — вечером 3 апреля, в пятницу[25]. Но мы опять имеем расхождение с расчетом, приведенным у А. Т. Фоменко. Может быть, первосвященники могли по своим не всегда оглашаемым мотивам смещать Пасху на один день?..

Существует историческая неопределенность в выборе и дня недели для той единственной Пасхи — в пятницу или субботу? Дело в том, что некоторые современные исследователи Библии принимают, что иудейская пасха в год Воскресения Христа началась «вечером в четверг», а не следующим вечером. Это мнение связано с представлением, что Христос с учениками на Тайной Вечери в четверг проводил пасхальную трапезу. Традиционные библеисты (в том числе и православные) следуют Златоусту и Матфею Властарю, в каноническом «Собрании святоотеческих правил» которого иудейская пасха-полнолуние в год распятия Христа была именно в субботу, как это сказано в Евангелии от Иоанна. Т. е. Христос сознательно мог провести пасхальный вечер (Седер) раньше срока, в четверг. Это нарушение сроков особо подчеркивалось восточными богословами, и оно косвенно отражено в богослужении Православной церкви, которая при совершении литургии использует дрожжевой, а не пресный хлеб. Так как, согласно церковному преданию, на Тайной вечери, происходившей в четверг, еще до праздника Пасхи, не было опресноков: их полагалось есть, начиная с пасхального вечера. С другой стороны, специалист по календарям Климишин, разбирая сложность и запутанность еврейского календаря, отмечает, что иудеи не праздновали пасху в понедельник, среду и пятницу /19, с. 174/. В случае, если пасха попадала на пятницу, т.е. начиналась в четверг вечером, ее переносили на субботу изменением длительности предыдущего года на один день, вставляя или удаляя этот день в последнем месяце, который примерно совпадает с нашим февралем. Эта календарная вольность в утверждении дня пасхи связана была с необходимостью следовать всем религиозным запретам, которых насчитывалось 365! Перенос Пасхи конкретно с пятницы на субботу был связан со всей сложностью обрядовости вокруг чтения субботы. Мы знаем отношение Христа к догматичности следования субботним правилам, и можем предположить, что он мог и показать своим выбором отсутствие необходимости переносить день Пасхи. Тогда можно задать вполне уместный вопрос: а не являются ли все проблемы последующих споров христианских историков вокруг определения пасхального дня недели в тот памятный год отражением факта переноса Пасхи на субботу и реакции Учителя на этот перенос? Ведь это соответствует ситуации с датировкой Пасхи 33 годом, обрисованной здесь.

Все эти детали говорят о сложности и запутанности вопроса с ретроспективным определением дня Пасхи на то время. К примеру, О. М. Рапов, опираясь на таблицы профессора Бикермана /17/, пишет: «… Таким образом, 11 марта 31 г. Иерусалимским синедрионом должно было быть объявлено первым днем весеннего месяца, 14-е сутки этого нового месяца должны были начаться 24 марта 31 г. вечером. Именно тогда и можно было праздновать иудейскую Пасху. В 31 г. 24 марта приходилось на субботу» /18/. Расхождение с расчетом даты Пасхи А. Т. Фоменко достигает 3 дней! Отметим, что О. М. Рапов делает ошибку в один день, поскольку молодой диск появился в 31 году 11 марта в 22:30 по местному времени, когда Луну уже было не видно. Поэтому в 31 году месяц Нисана начался вечером 12 марта, а пасха — 14 день Луны — началась вечером 25 марта, в воскресенье. Но в понедельник Пасху не могли праздновать — отсюда смещение ее на вторник 27 марта.

В 25 и 33 годах происходило двойное совпадение: пасха в субботу[26] и при этом рождение «утренней звезды». К этому можно добавить, что Р. Майер /6/, анализируя средневековый роман «Парцифаль», который не раз еще будет упоминаться ниже, приходит к выводу, что автор закодировал в тексте дату страстной пятницы — 3 апреля. Р. Майер утверждает, что эта дата была принята в XII веке. Как видно из выше приведенного списка, этой дате может соответствовать только 33 год. Интересно отметить, что существующее в романе «Парцифаль» описание связки: болезнь короля-рыбака Амфортаса — укол копьем — Сатурн, заканчивающий круг, — Солнце, побеждающее смертоносное влияние Сатурна, можно трактовать как указание на астрономическую ситуацию. А именно: исчезновение Сатурна за Солнцем во время распятия, когда бок Христа был проколот копьем центуриона Лонгина. Но Сатурн скрылся за Солнцем во время Пасхи только 25 года. Есть несколько доводов против распятия в 25 году, самым сильным из них является датировка префектуры Понтия Пилата в Иудеи 26 — 36 годами. Можно предположить, что после Пасхи 25 года в Кумранской общине созрел окончательный план об исполнении пророчеств на 33 год. А в последующем в историю о распятии могли перекочевать обстоятельства Пасхи 25 года (Сатурн и Марс скрылись за Солнцем), уже до этого символически переосмысленные. Но собирался ли Христос следовать всем пророчествам и расчетам?..

Ко времени последних лет Христа Кумранской общине было уже около двух веков. Эта община, предположительно, миролюбивых ессеев, противостоящая династиям Хасмонеев и Иродов, занималась в основном врачебной деятельностью[27], пчеловодством и земледелием, но одной из главных своих задач считала подготовку к «возрождению Храма» в широком смысле. Последнее подразумевало объединение еврейских земель и восстановление законной царской и жреческой власти. Как когда-то божественная природа фараона, пришедшего как Гор, утверждалась интронизацией во время рождения утренней звезды, так и в начале новой эры руководители общины могли выбрать, как наиболее благоприятный и знаковый, именно 33 год.

Цели Кумранской общины ограничивались заботой о будущем только еврейского народа. Аналогично были ограничены цели и других религиозных и политических групп, в центре пересечения осей желаний которых и оказался Иисус, вернувшийся в Палестину. За выбор 33 года для коренных перемен в Палестине могли быть и зелоты, тесно контактировавшие с кумранской общиной. Дело в том, что на Песах 33 года ожидалось лунное затмение. А еврейские астрологи могли вынести из Вавилона представление, что такое затмение является знаком, говорящем о смене правителя. Но откуда могло взяться такое представление?

Историк науки Питер Хубер предложил способ датировать рождение астрологии в Междуречье. Отталкиваясь от клинописного текста с описанием предзнаменования — «зловещего» лунного затмения в месяце нисан, предвещавшего смерть царя Аккада — он нашел промежуток времени, когда на протяжении всего 65 лет не менее чем трём сменам правления в Аккаде непосредственно предшествовало лунное затмение в первом месяце года (нисан). Двойное повторение исторического события после соответствующего астрономического (в данном случае — полного лунного затмения в месяце нисан) могло породить представление о том, что звезды указывают на вполне конкретные изменения на Земле… и будут указывать в будущем. Эта последовательность трех совпадений лунного затмения в месяце нисан и последующей смерти правителя и легла, по мнению историка науки, в основание астрологии. Независимо от степени верности этой гипотезы историка, верование о связи лунного затмения в месяце нисан и смены правителя можно считать одной самых древних частей астрологии, которое, скорее всего, продолжало жить и влиять на ожидания и в 1 веке нашей эры.

Таким образом, от Христа могли ожидать, что в 33/34 годах он сменит Ирода. Свидетельство тому Евангелие от Иоанна: «Иисус же, узнав, что хотят прийти, нечаянно взять его и сделать царем, опять удалился на гору один» (Ин, 6:15). Отзвук отказа от участия в планах зелотов, возможно, слышится в эпизоде с динарием кесаря, где Иисус говорит: «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мк. 12:17). «Возможно», поскольку явно в этом отрывке прочитывается отказ от участия в революционных выступлениях против власти Рима, но это не означает однозначно отказ от принятия полномочий «законного царя иудейского». Так, согласно тому же Евангелию: «Пилат же написал и надпись, и поставил на кресте. Написано было: Иисус Назорей, Царь Иудейский. Эту надпись читали многие из Иудеев, потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города, и написано было по-еврейски, по-гречески, по-римски. Первосвященники же Иудейские сказали Пилату: не пиши: Царь Иудейский, но что Он говорил: Я Царь Иудейский. Пилат отвечал: что я написал, то написал» (Ин, 19: 19 — 22). Обычно это действие Пилата трактуется в ироническом смысле, но кто знает, кто знает…

Совпадали ли хоть чьи-либо из возможных ожиданий религиозных и политических групп с внутренним предчувствием своего пути самого Христа? Чувствовал ли Иисус, что его миссия превышает эти цели? Скорее всего, — да, если судить по жизни апостолов после распятия Христа, отправившимися ради распространения новой веры во все значимые государства того времени. Тогда он мог и осознавать, что исполнение сценария вхождения в Храм, разработанного в кумранской общине, сужает сферу его миссии, переводя ее импульс в глубину только еврейских исторических ожиданий. Иисус мог противиться и намеренной астрологизации важных событий его жизни, подчинению ее темпов условным совпадениям[28]. Тогда большая часть дошедших до нас «фактов», которыми мы здесь пользовались, стараясь датировать смерть Христа, могла бы относиться скорее к навязываемому ожиданию, чем к реальной жизни человека, учившего всех быть свободными. Причем свободными не только от древних ортодоксальных форм веры, затвердевших от выхолощенности, где «Суббота для человека, а не человек для субботы» — была только одной из фраз, сказанных по случаю, но и от необходимости следовать общим представлениям и ожиданиям. Это включало и возможность свободы от сценария жизни, навязываемого гороскопом рождения, который метафорически отождествлялся с колесом жизни. Потом Присцилиан (~340 — 385) напишет о Христе: «Сей один обладал силою, способною свести вместе Плеяды и высвободить скрепы Ориона. Зная о переменах на небесном своде и сумев разрушить колесо поколений, он преодолел действие дня нашего рождения обновлением через крещение». Так он, с современной точки зрения несколько высокопарно, выразил настроенность определенной части общества противиться навязываемой предопределенности.

Но в редких случаях астрономическая особенность положения планет действительно может играть роль знаков неумолимого Рока. После выхода в свет в 1924 году статьи Чижевского о влиянии солнечной активности (СА) на исторические события /8/, знание СА в конкретный предполагаемый год распятия может помочь углубить наши представления о реальном распределении сил в тот непростой период.

Согласно данным Эдди /9/, первый век нашей эры был временем максимума длиннопериодической компоненты СА (такой высокий средний уровень не наблюдался до этого 18 столетий), которая повторилась с тех пор только раз — во времена крестовых походов. Чтобы читатель мог примерно представить себе роль солнечной активности в исторических процессах, перечислим года максимумов СА обыкновенного 11-летнего цикла XX века: 1905 — 1907, 1917, 1928, 1937, 1947 — 1948, 1956 — 1958, 1968 — 1969, 1979 — 1980, 1990 — 1991 года. Попали на максимумы 11-летнего периода солнечной активности и все четыре французские революции 1789, 1830, 1848 и 1871 гг.

Для знатоков и любителей недавней российской истории отметим, что с 17 по 24 августа 1991 года наблюдался наибольший всплеск СА за весь 11-летний период[29]. Среднесуточный максимум пришелся на 21 августа[30]. В эти дни Меркурий, Венера, Земля, Юпитер и Сатурн были расположены примерно на одной линии с Солнцем. При этом Меркурий, Венера и Земля по одну сторону от Солнца. Это совпадение поддерживает и иллюстрирует мысль о существовании временной корреляции солнечной активности с констелляцией планет, высказанную астрофизиками еще в начале XX века (Френкель, Маундер).

Современные знания по физике Солнца не позволяют сказать что-либо определенное о солнечной активности в конкретный год I века. Но существуют косвенные данные, что в 44 году до н.э., в год убийства Гай Юлия Цезаря, была высокая солнечная активность («смущенья в Солнце», гало вокруг него). От года смерти Юлия Цезаря до 33 года — 76 лет и этот год с большой вероятностью попадают в 3-летнию фазу высокой солнечной активности. Второй отправной точкой можно взять 79 год — извержение Везувия. Вероятность попадания извержения в интервал высокой солнечной активности намного выше, чем в другие фазы (Чижевский). Так печально известное мощное извержение Кракатау в 1883 году и Пинатубо на Филиппинах в 1991 году пришлись на максимум солнечной активности[31]. 79 — 33 = 46 лет, что увеличивает вероятность попадания 33 года в 3-летний интервал высокой СА.

Если хотя бы бегло ознакомиться со всем спектром солнечно-земных связей и последствий высокой солнечной активности, то ситуация в год распятия высветится с новой стороны. По некоторой иронии судьбы, отмеченное выше совпадение рождения Утренней звезды и праздника Песаха могло оказаться тройным — с годом особенно значительного максимума солнечной активности, находящегося на гребне многовекового периода. В такие года общая возбужденность в природе и обществе сильнее всего выявляет недостатки существующего положения вещей, делает противоречия почти не переносимыми. Если люди и подчинены влиянию планет, то, в первую очередь, именно через солнечную активность. Давняя традиция пасхального поста могла помочь преодолеть трудности этого периода, но не высвобождала полностью от зависимости. Если даже Иисус и был лично свободен от склонности подпадать под влияние стихийных исторических сил, но он не мог быть просто сторонним наблюдателем разворачиваемой драмы, и лишь поэтому должен был оказаться на оси все более концентрирующегося действия. Одно дело — отказаться подыгрывать в спектакле появления законного царя в день праздника с утренней звездой на заднем плане, другое — не довести до конца попытку показать, что можно жить и действовать иначе. А то, что эти два сценария привели к событиям, совпавшим во времени, позволяет сейчас и точнее датировать их, и глубже понять всю историю, развернувшуюся в те далекие времена.

В эпохи высокой средней солнечной активности, возможно, напряжение душевных сил становится постоянным лейтмотивом жизни и рождается чувство, что «близко царствие небес». Усиление религиозных исканий в это время призвано не только стабилизировать ситуацию в обществе, но и сохранить душевную целостность самого человека. Очень высокая солнечная активность может быть, как мутагенным фактором, так и фактором, пробуждающим скрытые и спящие внутренние возможности, и человек оказывается перед выбором: положительные или отрицательные мутации (с точки зрения задач эволюции) в нем закрепятся; в каком направлении поведет его пробуждение внутренних сил. Приход Христа именно в это время может нести в себе и миссию обращения человечества в сторону закрепления положительного направления в ситуации такого выбора[32].

Наиболее вероятной датой для распятия на сегодняшний день остается 33 год, 3 апреля. Тем более что в этом году 19 марта было солнечное затмение, а 3 апреля, в пятницу, — лунное. Т.е., если это был день распятия, то жители Иерусалима вечером, при заходе Солнца, может быть, видели, как всходящая на востоке Луна была окрашена в кровавый цвет[33].

Итак… утро четверга, 2 апреля 33 года. Почти точно на востоке в свете зари сияет Утренняя звезда. Несколько правее и ниже Венеры виден Меркурий. Он не настолько ярок, как Венера и исчезает пораньше. Иисус мог молча наблюдать восход этих двух блуждающих звезд. Уже определено место, где в этот день произойдет Тайная вечеря и уже сделан выбор, изменивший всю нашу Историю.

Но некоторые исследователи придерживаются представлений о дате распятия, отходящих от интервала 30 — 33 гг. Так Б. Пилат в своих хронологических построениях /5/ пришел к выбору 26/27 года. В последнее время появилась реконструкция истории жизни Ирода Антипы, которая приводит к предпочтению 35 года, в качестве года смерти Иоанна Крестителя, и распятия Христа в 36 году. Это последний год префектуры Понтия Пилата в Иудеи. Видимо, первым это вариант предложил греческий ученый Никос Коккинос из Афин еще в 1980 году. Нижнее соединение Венеры с Солнцем, за которым следует рождение Утренней звезды, произошло в 36 году 30 мая. А в дни весеннего равноденствия и Пасхи она была достаточно яркой и высокой, но, увы, вечерней звездой.

Таким образом, до сих пор существует достаточно широкий диапазон для года рождения (12 — 5 гг. до н.э.) и года распятия (26 — 36 гг. н.э.), а также и для дня рождения и его привязки к мифологизированному астрономическому явлению (появление кометы, соединение планет на границе зодиакальных знаков, вспышка сверхновой, «мистическое» явление). Две-три из перечисленных астрономических привязок были известны во времена Нострадамуса, и могли быть использованы при попытке «уточнить» датировку новозаветных событий.

Восприятие времени в конце средних веков

«Однако не будем обольщаться: этот период, столь склонный заниматься прошлым, имел о нем сведения скорее обильные, чем достоверные».

Марк Блок «Феодальное общество» Том I, часть первая, книга II

Гораздо более близкие к природе, чем современные европейцы, более подчиненные ее стихийным силам, зависящие от годовых циклов, люди эпохи феодализма, на первый взгляд, должны были быть требовательными к точности измерения течения дней в этих природных периодах. Но движение времени парадоксальным образом ускользало от восприятия людей средневековья. Голод, эпидемии, стихийные бедствия в сочетании с повседневным насилием создавали у людей постоянное чувство бренности бытия, и, как следствие, приводили к неустойчивости чувств и болезненному интересу к сверхъестественному. С неослабевающим вниманием следили они за знамениями, снами и галлюцинациями. Большая часть жителей Европы пребывали в некоем сновидческом пространстве со своими законами изменения (и измерения) времени и расстояний. Людей, которые просто хорошо ориентировались в пространстве, выходящем за пределы их государства, в каждом городе можно было перечесть по пальцам. Подтверждение тому — карты того времени, похожие на фантастические рисунки современных пятилетних детей. Не лучше человек средневековья ориентировался и во времени, чему способствовало отсутствие часов. Дорогие и громоздкие водяные часы были достаточно редки. Солнечные же имели очевидные недостатки из-за частой облачности. Для измерения времени внутри суток прибегали к разного рода ухищрениям. Так король Альфред (ок. 848 — 899), в желании упорядочить свой кочевой образ жизни, придумал зажигать одну за другой свечи одинаковой длины, чтобы чувствовать, как движется время. Но подобное было редким исключением. В большинстве случаев просто приблизительно делили дневную и ночную часть дня на 12 «часов». Так как со сменой времен года изменялась и длительность светлой части дня, то аналогично изменялась и длительность часа. И это считалось вполне приемлемым вплоть до XIV века, до изобретения часов с маятником.

Равнодушие к измерению течения времени существовало не только в низах, но и в королевских домах. Не всегда фиксировались даты рождения даже в благородных семействах. Так в 1284 году пришлось провести целое расследование, чтобы с грехом пополам приблизительно определить возраст одной из самых богатейших наследниц королевства, юной графини Шампанской /20, с. 137/. Более того, в бесчисленных грамотах и записях X и XI вв. нет никаких хронологических данных! Нет их и в родовых древах того времени. Сложности фиксирования и счета времени усугублялись общим туманом, окутывающим мир цифр для ума человека той эпохи. Этот туман поддерживался и сложностями вычислений с применением для записи чисел греческих букв. И хотя арабские цифры и основанная на них десятичная позиционная система счета войдут в повседневность Европы в начале XIII века, но будут внедряться долго и с трудом из-за сопротивления купцов превращению их секретов счета в общедоступные. И среди счетов средневековья, дошедших до нас, нет ни одного без впечатляющих ошибок. И дело даже не в громоздкости и неудобстве системы счета — само чувство уважения к точности, к числу, было глубоко чуждо, как простолюдину, так и дворянам, и высокопоставленным людям того времени. Или даже можно сказать, что в сложившемся тогда строе мировосприятия присутствовали структуры, которые активно сопротивлялись упорядочиванию и прояснению отношений со всяким счетом, в том числе и времени.

Но существовали монастыри, где старались вести историографические записи. К тому же в ученой монашеской среде шла работа упорядочивания хронологических представлений. Это делалось из необходимости объединить две традиции, доставшиеся средневековой Европе: греко-римскую и библейскую. Этим согласованием двух историй занимались и святой Иероним и Евсевий Кесарийский, создавшие свои хронологии от сотворения мира. По первому мир был сотворен в 3941 году до Р.Х., по второму — в 5199 году до Р. Х. Но, скорее всего, речь шла не о дате сотворения мира, а о дате рождения Христа относительно неподвижной даты начала Мира. Рассуждая о хронологических представлениях средневековья, мы невольно проецируем в то время устоявшуюся современную привычку считать дату начала нашей эры фиксированной на шкале времени. При этом ось времени одинаково, почти бесконечно, распространяется в нашем воображении в обе стороны от этого условного нуля. Но этот образ — плод работы многих ученых эпохи Просвещения, когда отвоевание левой части оси времени у темноты незнания происходило, почти буквально, за пядью пядь. У средневекового же человека, если и мог возникнуть образ некой оси, связанной со временем, то это был луч, направленный слева направо, и начинавшийся за 4 — 6 тысяч лет до времени его бренной жизни. По «левую сторону» этого луча не было даже чистого листа бумаги. Поэтому Иероним и Евсевий своими хронологиями одновременно решали задачу и определения века, в котором они живут. Последнее было важно и для расчета количества лет, оставшихся человечеству до Страшного суда.

Эту тенденцию поддерживали и наполовину волевые действия императора Саксонской династии Священной Римской империи Оттона III (980 — 1002), который приложил много сил для перехода счета лет от эры Диоклетиана к anno Domini. Желая усилением чувства пребывания у конца времён породить богобоязненность и склонность к порядку, он добивался распространения и нового летоисчисления, и «знания» о конце тысячелетия, отведенного человечеству перед Страшным судом. Но чувство «конца веков» было характерно позднему средневековью в любое время, в независимости от того знали или нет поборники и глашатаи этого откровения в каком году и веке они живут. И нельзя сказать, что оно особо усилилось к концу первого тысячелетия. Более того, это сгущение чувств, как во сне, порождало и ощущение «сжатости веков» — для простых людей все, что было после Христа и до жизни конкретного прадедушки, происходило примерно в одно и то же время. В книге «Апология истории», в главе, посвященной особенностям коллективной памяти в позднее средневековье, французский историк Марк Блок так писал об этом еще в середине прошлого века: «… и это главное, картина мира страдала от слабого восприятия различий между последовательными планами перспективы… никого не шокировало, что поэмы на народных языках одинаково изображали каролингских паладинов, гуннов Аттилы и античных героев рыцарями XI или XII века» /20, с. 153/.

Переход к счету лет от Рождества Христова происходил очень долго и без какого-либо рвения. Вплоть до 1431 г. все энциклики папы римского датируются «от сотворения мира», а испанская церковь до XII столетия за начало отсчета лет брала 38 г. н.э., когда император Октавиан Август даровал покоренным иберийцам, населявшим Пиренейский полуостров, статус жителей римской провинции. Дольше всех по летоисчислению от сотворения мира жили в России (если не считать безземельных тогда иудеев). 1492 г. н.э., например, был у нас 7000 anno mundi. Он должен был начаться в марте, но царь Иван III не посчитался с традицией и перенес его начало в этом году на 1 сентября[34]. Почти все тогда на Руси Православной ждали конца света, ибо «истек счет дней». Крестьяне даже не думали начинать осеннюю жатву. Вторым реформатором русского календаря стал Петр I, повелевший перейти на гражданский счет лет и вместо «1 января 7209 г. от сотворения мира» писать «1 января 1700 г. от Рождества Христова». Для России введение юлианского календаря было большим шагом вперед, хотя вся Европа уже заканчивала переход на грегорианский. Впрочем, не желая конфликтов с приверженцами старины и церковью, в указе царь сделал оговорку: «А буде кто захочет писать оба те лета, от сотворения мира и от рождества Христова, сряду свободно».

Вернемся к рассмотрению восприятия течения времени и событий человеком средневековья. Вздыбленное страхом воображение людей того времени было склонно к пренебрежению фактом ради толкования, к обретению чувства спасения в мифотворчестве. Душевные силы тратились не на работу уточнения реальности, а на накачивание сознания воздухом летучих образов и на обрисовку их связей с религиозно-насыщенными сюжетами, которые считались предметом подражания для личной жизни. Вневременная борьба сил Сатаны с небесным воинством порождала ощущение пребывания не в реке вр