Оглавление

1. Ген выживания
2. 1. Арест
3. 2. Астероид
4. 3. Бандиты в доме
5. 4. Совет матери
6. 5. Нападение
7. 6. Секретарша хакера
8. 7. Хакер
9. 8. Прогулка по Белому дому
10. 9. Вертолеты
11. 10. У директора
12. 11. После боя
13. 12. Решение
14. 13. Отъезд Нелли
15. 14. Мед
16. 15. Тренировка
17. 16. Подготовка
18. 17. В тюрьму
19. 18. В тюрьме
20. 19. Освобождение Хаусмана
21. 20. Строительство
22. 21. Лечение
23. 22. Тест
24. 23. Второй тест
25. 24. В числе избранных
26. 25. Анализ
27. 26. Капсула
28. 27. В конференц-зале
29. 28. Бегство
30. 29. Приказ уничтожить
31. 30. Перелет
32. 31. Взлом боевой системы
33. 32. Полиция Сочи
34. 33. Десантный самолет
35. 34. Дорога к Ганину
36. 35. Встреча
37. 36. Бой у дома Ганина
38. 37. Путь на гору Ахун
39. 38. На вершине
40. 39. Новый мир
41. ОБ АВТОРЕ
42. ДРУГИЕ КНИГИ АВТОРА
    1. ДИАЛОГИ ДОМА НА АНГЛИЙСКОМ. САМОУЧИТЕЛЬ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА. 100 МИНИ-ДИАЛОГОВ + АУДИО
    2. РАЗГОВОРНЫЙ АНГЛИЙСКИЙ САМОСТОЯТЕЛЬНО. 500 МИНИ-ДИАЛОГОВ НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ С ПЕРЕВОДОМ
    3. ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ. ЛЮБОВНЫЙ РОМАН. ОСТРОСЮЖЕТНОЕ ФЭНТЕЗИ

Роман впервые опубликован на английском языке под названием «Survival Gene» в издательстве Double Dragon Publishing (Канада) в 2015 г.

1. Арест

Лейтенант Андрей Барков сбежал по темной лестнице на нижний подземный этаж продуктового склада, сжимая в руке пистолет. Путь ему преграждала тяжелая металлическая дверь. На устройстве для считывания магнитных карт, установленном на стене рядом с дверью, горел красный огонек. Лейтенант достал из кармана своего бронежилета универсальную полицейскую карту и приложил ее к устройству. Красный цвет сменился на зеленый. Сунув карту обратно в карман, Барков взялся за ручку и осторожно потянул ее на себя.

Перед ним открылся чудесный сад, освещаемый множеством светодиодных ламп. Яркие, сочные персики, яблоки, ананасы, бананы, дыни, виноград — и все это на карликовых деревьях с толстым стволом и густой кроной, росших из отверстий в бетонном полу. В нос ударил резкий запах канализации.

Беглого взгляда хватило, чтобы понять: это — генетически модифицированные организмы. ГМО. Налицо уголовное преступление. Разведение таких растений запрещено Мировым правительством на всех континентах. А питаются они, очевидно, городскими стоками Майами, которые подаются сюда по системе труб под землей. Использование нечистот вместо почвы — отягчающее обстоятельство. Хозяину этого «склада» господину Хаусману грозит длительный срок. Сидеть он будет в тюрьме строгого режима в пустыне Колорадо или на севере Аляски. Там для таких людей самое место. Остается только его найти.

Где ты, ублюдок?

Андрей медленно двинулся вперед, держа оружие перед собой. Помещение было размером с половину футбольного поля. Здесь стройными рядами стояли сотни деревьев. Преступник мог влезть на любое из них и укрыться в кроне. То, что он поблизости, Андрей не сомневался. Хаусман выскользнул из своего кабинета на лестницу, как только группа захвата ворвалась на склад. Андрей заметил его в последний момент и бросился следом.

Рация, висевшая на нагрудном кармане его жилета, заскрипела:

— Лейтенант Барков, куда Вы пропали?

Это был капитан Палмер. Как всегда, не вовремя.

— Я внизу, — приблизив губы к рации, тихо ответил Андрей. — Преследую подозреваемого.

— Я не давал приказа спускаться. Вернитесь и получите приказ!

Палмер, ты — идиот. Иногда Андрею хотелось бросить эти слова капитану в лицо. Но такое удовольствие стоило бы ему работы. Палмер и так его недолюбливал, а за оскорбление бы возненавидел. Андрей и сам давно порывался уволиться, но куда было идти? Ловить преступников — единственное, что он умел в жизни. Тем не менее, он мечтал совсем о другой карьере…

— Капитан, я Вас не понял. Помехи!

Барков отключил рацию. Прислушался, затаив дыхание. У него с детства была способность чувствовать опасность. И мгновенная реакция, благодаря которой он очень редко в своей жизни получал по морде. Сейчас, по его ощущениям, опасность отсутствовала. Продолжив движение, он достиг первого ряда деревьев. Остановился.

И вдруг его бросило в жар. В мозгу возникло страшное виденье: у него взрывается грудная клетка, куски тела разлетаются во все стороны и шлепаются о стены, повисают на ветках…

Хаусман собирался выстрелить в него из подствольного гранатомета, закрепленного на винтовке. Он сидел на дереве в крайнем правом ряду, метрах в тридцати, выставив ствол из листвы. Барков смотрел в другую сторону, но увидел преступника так ясно, будто проник в его мозг. Он даже почувствовал указательным пальцем холод спускового крючка. Еще пять миллиметров — и он труп.

Сердце заколотилось, как отбойный молоток. Мышцы всего тела напряглись, словно пронзенные электрическим током. Как только они расслабились, по спине и шее пробежали мурашки. Руки и ноги стали легкими, почти невесомыми, и при этом налились необычайной силой. Прямо перед глазами неторопливо проплыла жирная муха, неторопливо, словно в замедленном фильме, махая крыльями. Удивляться этому было некогда. Пригнувшись, Андрей бросился бежать к Хаусману.

Виденье оказалось верным. Раздался выстрел. В том месте, где только что стоял Барков, прогремел взрыв. По стене, полу и ближайшим деревьям пронесся град осколков. До Андрея они не долетели — он уже выбежал из зоны поражения. Это заняло секунду, максимум полторы. Остановившись под деревом, на котором сидел Хаусман, он рывком раздвинул ветки. Стрелявший не успел еще понять, что промазал и мишень уже рядом, как Андрей нанес ему удар кулаком в живот. Хаусман охнул, выронил оружие и, согнувшись вперед, сорвался с ветки.

Андрей отбросил винтовку ногой подальше и нацелил свой пистолет на маленького полного человека с лысиной на макушке, скорчившегося на полу:

— Лечь на живот! Руки вперед!

Хаусман медленно поднял голову, распрямляясь. Гримаса боли на его лице сменилась удивлением:

— Это невозможно. Как ты успел?

— Я быстро бегаю. Руки!

Преступник лег на живот и вытянул руки:

— Рано радуешься. Скоро тебе все равно конец. Нам всем конец!

Убедившись, что в руках Хаусмана нет другого оружия, Барков снял со своего пояса наручники и надел их на преступника.

— Ошибаетесь, господин Хаусман. Без вашего ГМО мы будем жить долго и счастливо.

На круглом лице Хаусмана появилась на удивление добрая, располагающая улыбка:

Сейчас 2060 год. Ты не слышал о предсказании великого ученого Исаака Ньютона? Он изучил Библию и вычислил, что в этом году мир рухнет!

Опять ошибаетесь. По Ньютону это будет начало новой эры. Но меня пугать не надо — я в предсказания не верю.

— Ты не слушаешь новости? К Земле летит астероид! И ты сдохнешь, и я, и вообще все человечество! Может, отпустишь меня погулять хоть последние дни? Даю триста тысяч долларов! Наличными!

— Астероид пролетит мимо. А за попытку подкупа срок будет увеличен, — ответил Андрей, отступая назад, к стене.

Сердце его стучало все спокойнее, мышцы расслаблялись. При этом руки и ноги стали быстро тяжелеть. Захотелось присесть, а еще лучше — прилечь. Вероятно, организм пытался восстановить силы после запредельной нагрузки.

Он измерил взглядом расстояние, которое только что преодолел. Действительно, было чему удивиться. Он еще никогда не пробегал тридцать метров за полторы секунды. Причина такой прыти была, конечно, в силе стресса. Из гранатомета в него целились впервые в жизни!

— Правильно, триста тысяч — маловато, — еще радушнее улыбнулся Хаусман, потихоньку поднимаясь на ноги. — Даю пятьсот! По рукам?

Пистолет стал как будто наливаться свинцом, ноги задрожали от напряжения. Навалилась такая усталость, будто Андрей целый день таскал мешки с песком. Не хватало только рухнуть без сил и выронить оружие. Стоило ли сомневаться, что преступник этим сразу воспользуется!

Со стороны лестницы послышался топот ног. В помещение ввалилось несколько агентов. Рассыпавшись цепью вдоль стены, они взяли Хаусмана на мушку. Последним вошел капитан Палмер.

— Вижу подозреваемого! — торжествующе объявил он, показав пальцем на Хаусмана. — Парни, слушайте мой приказ. Арестовать этого человека!

Как будто без тебя бы не догадались, подумал Барков.

И все-таки он был рад появлению капитана — впервые за все годы совместной работы.

Палмер посмотрел на Баркова:

— Лейтенант, ты совсем не слышишь мои команды! Это серьезная проблема. — Он застыл с раскрытым ртом, будто раздумывая, стоит ли дальше отчитывать Баркова. — Ну вот что. Мы заберем преступника, а ты дуй к врачу. Немедленно!

2. Астероид

Андрей припарковал свой электромобиль «Форд» у двухэтажного дома, утопавшего в зелени. Посмотрел в зеркало заднего вида. «Хвоста» не было. Значит, Палмер не стал посылать за ним людей, чтобы проверить исполнение приказа, как он это иногда делал. Тем лучше. Им незачем было знать, куда и зачем он на самом деле поехал.

Барков вышел из машины. Вместо полицейской униформы на нем теперь был легкий светло-серый костюм — брюки и рубашка с коротким рукавом из чистого льна. В свободное от службы время он всегда носил гражданскую одежду.

Барков еще раз оглянулся по сторонам и направился к дому.

Пару месяцев назад он прочитал в газете объявление об услугах, предоставляемых по этому адресу. Решил попробовать. Понравилось. С тех пор приезжал сюда каждую пятницу — снимал стресс после рабочей недели. И держал свое новое хобби в тайне от всех, даже от собственной мамы. Она наверняка бы расстроилась и сказала бы что-то вроде «Сынок, лучше бы ты женился, чем глупостями заниматься! Тебе уже тридцать три, пора детей заводить!».

С наслаждением вдыхая аромат жасмина, Барков толкнул металлическую калитку. Пройдя по выложенной цветной плиткой дорожке к входной двери, трижды стукнул по ней костяшками пальцев. Замок щелкнул почти сразу. Дверь открылась. Перед ним стояла темноволосая голубоглазая девушка в белом костюме, плотно облегавшим ее стройную фигуру. Никогда прежде Андрей ее не видел.

— Здравствуйте, — смутился он. — А Вы… кто?

Она улыбнулась:

— Заходите, Андрей. Я Вас жду.

И отступила, давая ему дорогу.

Красивая девчонка, подумал Барков, входя в небольшую прихожую с черным кафелем на полу и светло-бежевыми стенами. Родственница хозяина?

Задавать такой вопрос вслух было бы бестактно. Дэн Мортимер представит ее сам, если захочет.

Барков остановился перед эскалатором.

— Дэн наверху?

— Нет, ему пришлось срочно уйти, — ответила девушка, запирая входную дверь на замок.

— Как уйти? У него же нет сегодня занятий в консерватории! Мы с ним договорились по мыслефону… Что случилось?

— Пустяки, ничего страшного, но он вернется не раньше чем через пару часов. Занятие с Вами проведу я.

В первую секунду Андрей подумал, что она шутит.

— Вы — учитель пения?

— Разумеется. Меня зовут Эмили.

Выражение ее лица теперь было серьезным. Не шутит. Очевидно, это была коллега господина Мортимера. Странно, что он не предупредил Андрея о замене.

— Приятно познакомиться. Андрей.

— Я знаю. Следуйте за мной.

Девушка произносила слова быстро и, как показалось Баркову, немного нервничала. Неопытная учительница, наверное.

Не включив эскалатор, она стала медленно подниматься по ступенькам, с подчеркнутой грацией раскачивая бедрами из стороны в сторону. Работала манекенщицей?

На втором этаже в самой большой комнате стояло старинное черное пианино и диван, обтянутый коричневой кожей. Окон было два, и оба — звуконепроницаемые.

Андрей обычно репетировал, стоя рядом с диваном у окна. Сидеть Мортимер ему запретил — в таком положении «плохо работают легкие».

— Садитесь, — предложила Эмили, указав на диван. И открыла крышку пианино, жеманно выгнув спину. — Начнем с гаммы: «до, ре, ми, фа, соль». — Она опустилась на вращающийся стул и начала отрывисто тыкать одним пальцем по клавишам, почему-то начав с ноты «ля» контроктавы. Дойдя до «ре» малой октавы, остановилась и повернулась к Андрею. — А знаете что? Давайте для начала познакомимся поближе. Вы женаты?

Поведение этой особы было, по меньшей мере, странным. Неужели он ей так понравился?

— Нет. Холостой. — В спальне Дэна, находившейся через стенку, послышался глухой стук. — Там кто-то есть?

— Нет. Кошка, наверное. Боже, как тут жарко! — она встала и расстегнула куртку, показав округлую грудь, обтянутую тонкой футболкой. — Давайте спустимся вниз, выпьем кофе?

Такое откровенное приставание было совершенно ненормальным. Может, и сама девушка была «с приветом»? Но зачем тогда Мортимер ее пригласил? И откуда у него кошка?

— Нет, спасибо. Я устал, поеду домой.

Стук в спальне повторился, но на этот раз громче.

Внезапно в животе у Баркова началось покалывание. Это был сигнал, что в это место сейчас будет нанесен удар. Угроза исходила от Эмили. Андрей ощутил это так же ясно, как аромат жасмина на улице несколько минут назад или мягкость дивана, на котором сейчас сидел. Мышцы его тела рефлекторно напряглись.

Не ошиблось ли его шестое чувство на этот раз? Во внешнем виде девушки не было и намека на агрессию.

Эмили медленно встала и зашла за пианино, сбросив с себя куртку. Решила совсем раздеться?

Обойдя инструмент, она вдруг бросилась к Баркову. В руке у нее был короткий лом, которым она целилась Андрею в живот. Ему не составило труда увернуться. Распоров обивку, лом воткнулся в спинку дивана.

— Ты с ума сошла? — в недоумении спросил он, отскочив на два шага в сторону.

Девушка выдернула свое оружие из спинки и направила его в грудь Андрея:

— Я не позволю тебе засадить моего отца в тюрьму! Умри!

Она сделала выпад.

Барков резко отклонил туловище вбок, пропустив железяку слева от себя. Левой рукой выхватил у нее оружие, а правой толкнул так, что девчонка перелетела через спинку дивана и грохнулась на пол.

— Кто твой отец? — спросил он, пока она поднималась.

— Эдди Хаусман, — выдавила из себя «учительница», держась за бедро и кривясь от боли.

Андрей начал понимать, что происходит.

— Твой отец — Эдди Хаусман?

— Да, — губы у нее задрожали, и на глазах выступили слезы. — Я прошу тебя, скажи на суде, что он невиновен. Что это не он в тебя стрелял. Кроме тебя, там ведь свидетелей не было.

— Нет. Его посадят. Не только за покушение, но и за выращивание и сбыт ГМО.

— Где доказательства? Может, он не знал, что делается в подвале? Прошу тебя, помоги. Ему нельзя в тюрьму — у него радикулит!

Барков закусил нижнюю губу. Было видно, что эта дамочка по-настоящему страдает — но не от боли из-за падения, а из-за собственных переживаний. Возможно, она вообще плохо понимала, что творит. У нее состояние аффекта?

— Надеюсь, у тебя-то со здоровьем все в порядке? Тоже посидеть придется!

— Я за себя не боюсь. Отпусти моего папу, пожалуйста!

— Хочешь совет? В следующий раз, прежде чем обращаться к человеку с просьбой, не пытайся воткнуть в него лом.

Растирая слезы и тушь по щекам, она начала громко всхлипывать:

— Я пыталась по-хорошему, заигрывала даже с тобой, но ты — деревянный. А времени нет… Папа уже за решеткой… Ему нельзя…

— Даже если бы я сказал, что твой отец невиновен, суд бы мне не поверил. ГМО растут у него в подвале, а он об этом не знал? Глупости! И кто стрелял в меня из гранатомета, если не он?

— Другой человек! Он потом убежал через запасной выход. Разве нельзя так сказать?

— Нельзя. Это неправда. — В соседней комнате вновь послышался глухой стук. — Кто в спальне? Учитель?

Она кивнула и спрятала лицо в ладонях. Плечи ее начали вздрагивать.

Он перемахнул через диван и, заломив Эмили руку за спину, повел перед собой. Она не сопротивлялась.

— Открывай! — приказал он, когда девушка оказалась у двери спальни.

Как только дверь отворилась, Андрей увидел учителя. Дэн Мортимер, пожилой худой мужчина с редкой седой шевелюрой, одетый в домашний халат и босой, лежал на полу рядом со своей кроватью. Его руки и ноги были связаны, рот залеплен скотчем, а шея стянута ремнем, примотанным к ножке кровати.

Увидев Андрея, учитель округлил глаза и показал взглядом на Эмили:

— М-м-м!

И постучал босыми пятками об пол. В глазах у него был страх. Бедный старик. Пострадал из-за меня.

— Сейчас я Вас освобожу, потерпите минутку, — сказал Андрей и подтолкнул Эмили вперед.

Внезапно он ощутил тяжесть во всем теле. Лом выскользнул у него из руки и с грохотом упал на паркет, но не отскочил, а прилип, будто притянутый магнитом. Пару секунд Андрей пытался устоять на ногах. Затем рухнул на колени, отпустив Эмили. Неужели теперь даже такой небольшой стресс, как неуклюжая попытка девчонки воткнуть в него лом, вызвал у него позорную слабость?! Ничего подобного раньше не было. Я больше ни на что не годен?

Вместо того чтобы убежать, Эмили неуклюже свалилась на бок. Глядя на Баркова снизу вверх заплаканными и полными ужаса глазами, прохрипела:

— Что со мной? Помогите!

Не в силах стоять вертикально даже на коленях, Андрей оперся на руки. Конечности, туловище, голова — все стало невыносимо тяжелым. Мышцы задрожали от напряжения. Поняв, что сопротивление бесполезно, он упал на живот.

Эмили продолжала лежать рядом. Она стонала, приподнимая то руку, то ногу и сразу же их роняя. Наконец, перекатилась на спину и стала шумно дышать через открытый рот:

— Дайте… воздуха!

Очевидно, она не притворялась. У Андрея тоже было ощущение удушья. Неведомая сила сдавила ребра так, что они едва раздвигались при вдохе. Дело не во мне? Тогда в чем?

— М-м-м! — снова замычал учитель.

Его лицо побелело. Андрей испугался, что Мортимер может задохнуться. Надо было немедленно снять скотч с его рта и снять путы. Барков попытался ползти вперед по-пластунски. Приложив неимоверные усилия, передвинул вперед правую ногу и левую руку. Перетащил туловище сантиметра на три и окончательно выбился из сил. Тело становилось все тяжелее — на нем как будто лежало пианино, которое, к тому же, заполнялось песком.

— Нам крышка…, — чуть слышно выдавила Эмили, часто делая паузы, чтобы перевести дух. — Астероид! Я не верила… А папа верил…

Где-то вдали раздался взрыв. Стекла единственного окна спальни задрожали. Что произошло, понять было невозможно — с пола просматривалось только голубое небо.

— Во что верил? — спросил Андрей. Он слышал лишь одну версию в новостях: крупный космический объект пролетит мимо планеты, не причинив никакого вреда.

— Он слышал, что астероид… усилит гравитацию и… затормозит Землю. Я не хочу… умирать!

Андрей никогда не обращал внимания на предсказания всяких ненормальных ученых, астрологов и ясновидцев. Они уже миллион раз предсказывали гибель человечества. Но усиление гравитации вполне могло быть причиной того, что с ним и этой девушкой сейчас происходило. Что если та же сила действует сейчас на весь город или даже на весь мир?

Внезапно он почувствовал такую легкость, будто невидимое пианино, лежавшее на нем, растворилось в воздухе. Все трое судорожно вдохнули воздух. Барков поднял голову. Отжавшись на руках, приподнял туловище. Прыжком сел на корточки.

Эмили тоже начала подниматься, вытирая слезы ладонями.

Отбросив лом ногой в угол комнаты, Андрей вскочил и подбежал к окну. Из него открывался вид на соседний дом. За ним примерно в километре от земли к небу поднимался столб густого черного дыма.

Сзади послышалось:

— М-м-м!

Повернувшись, Барков бросился развязывать учителя.

3. Бандиты в доме

— Это — не массажистка! — взвизгнул Дэн Мортимер, как только Андрей отлепил скотч от его рта. — Я ее не вызывал!

Помогая ему подняться с пола, Барков взглянул на девушку. Она сидела на полу с отсутствующим выражением лица, направив взгляд в окно.

— Зачем же Вы впустили ее в дом? — спросил Андрей.

Дэн нервно поправил халат и провел обеими руками по голове, приглаживая свои торчащие во все стороны волосины. Затем, пряча глаза, ответил:

— Я даже дал себя связать, старый дурак… Она сказала, что у них рекламная акция — эротический массаж бесплатно. Бреховка!

Эмили никак не отреагировала на его слова.

— Не волнуйтесь, Дэн, — ответил Андрей, сдерживая улыбку. — Сейчас я отвезу ее в полицию. Больше она Вас не побеспокоит. А урок перенесем на следующую неделю.

Эмили перевела задумчивый взгляд на мужчин, после чего тихо, но отчетливо произнесла:

— Незачем переносить. Через неделю вас уже не будет на свете. И меня тоже.

— Ты будешь за решеткой, — пообещал Барков. — Идем в машину. И не пытайся сбежать — все равно не получится.

— Я уже поняла. У тебя необыкновенная реакция, — она посмотрела ему в лицо. — Таким уродился?

— Нет. Долгие годы тренировок.

— Хм… Не думаю… Я что-то слышала о таких, как ты… Хотя теперь это уже неважно. Извини, что пыталась убить. — Она повернула голову к Мортимеру. — Учитель, а Вы извините, что обманула и связала Вас… и массаж не сделала.

Мортимер спросил, глядя на Андрея:

— Почему она говорит, что через неделю нас не будет на свете?

— Отец ей сказал, что астероид затормозит Землю.

Учитель хмыкнул:

— Глупости!

— Конечно. — Барков посмотрел на девушку. — Пошли.

Она молча, с мрачным видом встала и направилась к выходу. Шла на этот раз ровно, без вихляний бедрами, с высоко поднятой головой.

Барков посадил ее на заднее сиденье своего электромобиля, поднял прозрачную перегородку и защелкнул задние замки, чтобы девчонка не выскочила по дороге. Включив двигатель, плавно выехал с безлюдной улицы на пересекающее ее авеню.

И сразу затормозил. Дорога была перегорожена грузовиком, протаранившим легковой электромобиль. Определить марку «легковушки» было невозможно — так она была изуродована. Из-под груды металла растеклась лужа крови. В кабине грузовика, который не особенно пострадал, было пусто. Очевидно, водитель сбежал.

— О Боже! — воскликнула Эмили.

Он глянул в зеркало. Девушка сидела, приложив руки к лицу и глядя на искореженный автомобиль округлившимися глазами. Сочувствует несчастным? Странно. Сама ведь только что пыталась убить человека!

Андрей включил рацию:

— Диспетчер!

— Слушаю, — отозвался женский голос.

— Это лейтенант Барков, северо-восточный район. На углу семьдесят четвертой улицы и восьмой авеню авария. Две машины. Возможно, есть жертвы. Пришлите людей.

— Лейтенант, Вы шутите? — быстро проговорила диспетчер. — Наряд из-за пары разбитых машин?! Завтра к вечеру, не раньше. У нас тысячи вызовов. Кстати, где Вы были?

— Вы не знаете? У вас же есть координаты всех машин!

— Нет. Спутниковая система сошла с ума. Я вижу по карте, что Вы сейчас в океане, в двадцати километрах от берега.

— Нет, я на земле.

— Понимаю. Примите задание. Драка на сорок восьмой улице…

Андрей оборвал ее:

— У меня опасный преступник. Везу в центральный отдел.

— Хорошо. Дайте знать, когда освободитесь.

Барков выскочил из машины. Обошел легковушку со всех сторон, пытаясь заглянуть внутрь. Безрезультатно. Металл был спрессован так, что увидеть внутренности кабины было невозможно.

Андрей вернулся за руль. Обогнув грузовик по тротуару, продолжил движение. Тысячи вызовов. Что произошло в городе?

Ответ на этот вопрос стал очевидным, как только он выехал на скоростное шоссе Дикси, где всегда было оживленное движение. На всем его протяжении стояли искореженные, дымящиеся электромобили. Между ними сновали люди, многие из которых были в крови. Полицейские, пожарные и врачи уже оказывали помощь пострадавшим; тяжело раненых переносили в кареты скорой помощи на носилках. Отовсюду доносились крики и рыдания.

Гравитация. Из-за ее усиления транспорт потерял управление.

Андрей замедлил скорость, осторожно лавируя между людьми и техникой. Справа, метрах в двухстах от дороги, показалось здание стадиона. Он весь был окутан облаком пыли. Из всех трех выходов выбегали люди, рассеиваясь по площади. У поворота к стадиону Андрею пришлось вновь остановиться, чтобы пропустить несколько «скорых». В этот момент на перекресток выскочили двое подростков с раскрашенными в белый и синий цвет лицами — фанаты какой-то футбольной команды.

Высунувшись в окно, Барков крикнул:

— Эй, пацаны! Что там произошло?

Один из парней, худой коротышка с всклокоченными волосами, остановился на «зебре» перед машиной Андрея и истерично засмеялся, глядя широко открытыми глазами словно сквозь Андрея:

— Кусок крыши рухнул. Половина игроков погибла. И судью убило! Так ему и надо, гаду — не засчитал гол!

Второй подросток вернулся и, схватив дрожавшего коротышку за руку, потащил за собой.

У парня шоковое состояние. Не понимает, что говорит.

Впереди слева показался густой дым — наверное, тот самый, что был виден из окна спальни Мортимера. Сначала Андрею показалось, что горит станция метро, расположенная высоко над землей на бетонных опорах. Но, подъехав ближе, он разглядел, что источник дыма находится ближе к шоссе. Горел целый ряд магазинов — вернее, то, что от них осталось. У первых трех строений были снесены крыши, следующие пять или шесть были разрушены почти до основания, а на месте последних двух лежал догорающий фюзеляж самолета без крыльев. На кабине виднелась надпись «Боинг H-17». Несколько пожарных расчетов стояли вдоль дороги, заливая огонь пеной.

Барков всего несколько дней назад видел репортаж об этом новейшем пассажирском лайнере. Машина была рассчитана на триста пассажиров и приводилась в движение четырьмя водородными двигателями. Он даже запомнил восторженную фразу репортера: «Перед вами — экологически чистое и абсолютно безопасное чудо техники. Вероятность катастрофы — ноль целых ноль десятых процента!».

У них не было шансов. Самолет рухнул под собственной тяжестью.

Раздался сигнал вызова.

— Слушаю, — ответил Барков.

Над панелью приборов электромобиля вспыхнул лазерный экран. На нем появилось лицо женщины лет шестидесяти с коротким вьющимся волосом каштанового цвета и большими, добрыми серыми глазами.

— Привет, малыш! — полушепотом сказала она. — Как ты? Не пострадал?

Андрею стало стыдно. Почему он не догадался позвонить первым сразу после катастрофы?

— Нет, мама. Ты как?

— Все нормально, не беспокойся. Скажи, пожалуйста, ты очень занят?

— Да. Я на работе, а что?

Нелли Баркова замялась. Андрей заметил, что она находится в подвале своего гаража, пристроенного к дому, — на заднем плане виднелась полка с инструментами.

— Ты не мог бы приехать… когда закончишь дела?

— Что случилось?

— Ничего, сынок. Я жива-здорова.

— Мама, говори! Почему ты внизу? И почему шепчешь?

— Просто спустилась. Наверху посторонние. Кажется, грабители. Но ты не беспокойся, я заперлась. Они даже не знают, что я здесь.

— Я сейчас приеду.

Его тактичная мама боялась доставить ему беспокойство. Барков мгновенно представил себе, как здоровенные отморозки врываются в подвал и избивают ее, чтобы узнать, где лежат наличные. Она не сможет им указать это место, потому что его просто нет. У нее есть сбережения, но они небольшие и находятся на счету в банке. Поверят ли бандиты в это? У нее хороший дом в престижном районе. В таких обычно припрятаны шкатулки с бриллиантами, а где-нибудь за шкафом имеется и сейф, набитый деньгами — так, по крайней мере, могли думать грабители.

Только бы успеть.

Барков круто развернул электромобиль и повел его в обратном направлении. Шины начали скрипеть, когда он делал зигзаги, объезжая препятствия, но увеличить скорость по-настоящему не удавалось.

Эмили забарабанила в перегородку:

— Здесь одностороннее движение! Мы разобьемся!

Андрей включил аварийные огни и звуковую сигнализацию. Вся поверхность капота, крыши и багажника засверкала, как новогодняя гирлянда. Из динамиков понеслись воющие звуки.

Ему пришлось проехать по встречке около полутора километров. На ближайшем перекрестке он свернул на дорогу, по которой можно было двигаться в сторону района Пайнкрест, где жила мама.

Двадцать пять минут в пути показались ему вечностью. В голове мелькали ужасные образы. Его мама избита… Она вся в крови… Она умирает, пытаясь выползти из дома…

Повернув на улицу Монтгомери, он выключил сигнализацию. Грабителей надо было застать врасплох, а не предупреждать о своем прибытии. Еще два поворота — и впереди показались три кокосовые пальмы, росшие перед домом матери. Справа и слева от них располагался въезд — узкая асфальтированная дорога, проложенная к дому полукругом. В тот момент, когда машина Андрея приблизилась к одной стороне въезда, с другой стороны вынырнул старый синий «Кадиллак». Сбив стоявший у дома ящик, из которого высыпалось несколько черных пакетов с мусором и пара пустых бутылок «Колы», он помчался прочь по улице.

Мысленно сфотографировав его номерной знак — «USW 116 F», Барков повернул к дому.

У мамы был одноэтажный, но красивый дом с большими окнами, декоративными колоннами на фасаде и черепичной крышей. Гараж примыкал к дому слева. Ворота его оказались закрытыми, и перед ними, как всегда, стоял кактус в горшке. Значит, в гараж грабители не заходили. Но входная дверь дома была распахнута. Остановив машину у порога, Андрей бросился внутрь:

— Мама!

В доме был полный разгром: шкафы раскрыты, на полу предметы одежды, бумаги, разбитые вазы. Непривычный и неприятный запах пива и сигарет. И мертвая тишина.

Заглянув во все комнаты, он пробежал через разгромленную гостиную и распахнул дверь, ведущую в гараж. Здесь ничего не изменилось. В центре стоял мамин белый двухместный мини-электромобиль. Его задний бампер нависал над деревянной крышкой люка, ведущего в подвал. Крышка была плотно закрыта.

Громко постучав по ней костяшками пальцев, Андрей крикнул по-русски:

— Мама! Ты там?

Снизу послышался ответ на том же языке:

— Да, сынок!

Замок щелкнул. Крышка медленно приподнялась.

Откинув крышку, он помог Нелли подняться по ступенькам и обнял:

— Слава богу. — Он перешел на более привычный для себя английский. — Как ты, мама?

— Нормально. Я слышала грохот. Они, наверное, перевернули все вверх дном?

— Да. Не беспокойся, я их найду. Ты видела лица?

— Да, — ответила она. — Морды уголовников. Они сначала влезли к соседям. Я пыталась вызвать полицию, но не смогла дозвониться. Потом они направились сюда. Я спряталась и тогда уже позвонила тебе. Они не разбили вазу, которую твой отец подарил мне на день рождения?

Андрей смутно помнил отца. Георгий Барков погиб в бою против солдат сепаратистов на севере России, когда Андрею было пять лет. Но вазу, о которой беспокоилась мама, он хорошо знал. Это был изящный сосуд из китайского фарфора с высоким узким горлышком, который всегда стоял на полке в ее спальне.

Она прошла в спальню и уставилась на осколки вазы, валявшиеся на полу.

— Разбили!

Андрей попытался ее успокоить:

— Мама, мы ее склеим.

Нелли возразила:

— Не нужно. Плохая примета. — Она огляделась. — А где моя плетеная шкатулка?

Андрей прошелся по комнате, заглянув во все углы.

— Наверное, забрали… Там было что-нибудь ценное?

— Ничего, кроме перстня твоего отца.

Барков помнил этот перстень. Это была стильная вещь, сделанная из платины и украшенная изображением Козерога.

— Мама, не переживай, я постараюсь найти этих сволочей и вернуть перстень. Это же память о папе…

— Память о нем у меня вот здесь, — она приставила палец ко лбу. — Ваза и перстень — не самое страшное. Перед приходом бандитов я смотрела телевизор. Новости ужасные со всех концов света… Ты смотрел?

Пока она говорила, они прошли в гостиную. Телевизор работал — очевидно, она включила его еще до появления грабителей. Древний жидкокристаллический экран висел на стене, целый и невредимый. Незваных гостей он, как видно, не заинтересовал — на блошином рынке он стоил не больше пяти долларов. Звук был выключен, но картинки разрушений мелькали на экране.

— Нет. Но я видел, что произошло у нас в городе. На дорогах аварии. Крыша стадиона провалилась. Один самолет упал на жилой квартал…

Нелли понизила голос:

— Упали все самолеты, которые были в воздухе. Корабли ушли на дно… Целые флоты… И даже спутники с околоземной орбиты, два из них — с космонавтами! Такого никогда не было. За несколько минут погибло больше народу, чем за всю Объединительную войну… Хорошо хоть дальние спутники остались, иначе я бы с тобой и связаться не могла!

На глазах ее выступили слезы. Андрей взял ее за плечи:

— Но мы живы. И будем жить.

— Главное — ты жив. Мне-то уже пора…

— Не говори глупости, мама!

Ее взгляд переместился на экран, где появилось сообщение о спецвыпуске новостей:

— Смотри! Сейчас должен выступить Президент с заявлением. Послушаем? — Она озабоченно глянула на сына. — Или ты торопишься?

Барков мог бы включить телевизор в машине, но оставлять маму одну сразу после нападения грабителей не хотелось. У нее в последнее время часто скакало давление. Я должен убедиться, что с ней все в порядке.

Он заглянул в окно. Его электромобиль по-прежнему стоял перед домом. Эмили сидела на заднем сиденье. Да и куда бы она делась? Замки открывались электроникой только с места водителя, куда ей было не добраться из-за прочной перегородки. Извне открыть машину тоже было нельзя. Двери не «слушались» никого, кроме владельца — Андрей настроил систему так, чтобы ему было удобнее перевозить арестованных.

— Нет, я еще побуду. Посмотрим, что скажет Президент. Заодно помогу тебе убрать в доме.

Андрей нажал кнопку питания. На экране появилась надпись «Экстренное заявление Президента мира». А под ней — обратный счетчик времени.

— Две минуты до выступления! — воскликнула Нелли, усаживаясь на диван и вытирая слезы.

Барков начал складывать разбросанные вещи обратно в шкаф.

— Не надо, сынок, садись, отдохни, — остановила она его. — Я сама потом все сделаю. Половину барахла надо выбросить. Спасибо грабителям — я бы еще сто лет собиралась это сделать!

Шутить пытается. Это хорошо.

— Ладно.

Он сел рядом.

На экране появился седеющий человек с раскосыми глазами и сильно выступающими скулами. Это был Чэнь Вэньмин, второй Президент Соединенных Штатов Мира. Против обыкновения, на лице его не было и тени улыбки.

— Дорогие друзья, — глухим голосом, медленно начал он. — Сегодня я обращаюсь к вам с плохим известием. Астероид, который считался безопасным, принес неисчислимые бедствия. Пролетая мимо Земли, он многократно усилил гравитацию нашей планеты. За несколько минут в мире погибло около тридцати миллионов человек. Мы скорбим о погибших. Это — боль для всех нас. — опустив голову, Президент замер на несколько секунд в таком положении, после чего вновь посмотрел в камеру. — Но испытания еще не закончились. Астероид вызвал торможение планеты. Ее вращение вокруг своей оси начало замедляться. В результате земные сутки уже удлинились на пять минут. И, хотя воздействие со стороны астероида прекратилось, процесс торможения продолжается. Причина, скорее всего, в ядре. По расчетам ученых из Международной академии наук, металлическое ядро нашей планеты теперь вращается медленнее, чем мантия и кора. Это — аномальное явление. В недрах Земли возникло трение. Оно уже стало причиной землетрясений и извержений вулканов в различных частях мира. Сейсмическая активность не утихает, а, наоборот, усиливается. Ученые предсказывают, что этот процесс продлится еще несколько дней — до тех пор, пока скорости вращения ядра, мантии и коры не сравняются. Скажу честно: нам предстоит пережить сложное время. Возможно, оно окажется страшнее, чем все мировые войны, вместе взятые. В таких условиях я вынужден объявить режим чрезвычайного положения. Все стратегические объекты будут взяты под особую охрану. Всем нуждающимся будет оказываться помощь. Соответствующие инструкции уже даны Мировому правительству. Мужайтесь — никто не останется один на один со стихией. Вместе мы преодолеем трудности. Это я вам обещаю!

Последние слова Президент произнес твердо и уверенно, повысив голос.

На экране появилось изображение вращающейся планеты и подпись: «Текущие земные сутки: 24 часа 05 минут 28 секунд». Через некоторое время цифра «28» сменилась на «29», чуть позже — «30», затем — «31»…

Обозначение времени уменьшилось и переместилось в правый верхний угол, а на всем остальном пространстве экрана появился горный пейзаж с великолепным водопадом и порхающие над ним птицы. Послышались звуки флейты. Видимо, информационщикам хотелось успокоить перепуганные массы.

— Ужас, — прошептала Нелли Баркова.

Андрей взял ее за руку и повторил слова Чэнь Вэньмина:

— Вместе мы преодолеем трудности. Это я вам обещаю!

Неожиданно сзади раздался голос Эмили:

— Интересно, каким образом?

4. Совет матери

Андрей вскочил. Эмили стояла в проеме двери.

— Простите за вторжение, я не вооружена. — Она подняла руки и покрутила кистями в воздухе, растопырив пальцы.

— Это — твоя девушка? — спросила Нелли Баркова, с улыбкой поднимаясь с дивана. — Как тебя зовут, милая?

— Мама, это — арестованная, — объяснил Андрей.

— Жаль. Симпатичная!

Знала бы ты, что эта «симпатичная» пыталась сделать.

Он медленно двинулся к Эмили:

— Как тебе удалось открыть машину?

Девушка улыбнулась:

— У меня необыкновенные способности. Я чувствую электронику.

— Генная модификация?

— Да.

— Неудивительно при таком отце… Значит, тебя будут судить еще по одной статье — за утаивание генетических отклонений. Ты должна была носить метку на переносице. Идем в машину!

Она выставила вперед ладонь, останавливая его:

— Минуточку! У тебя переносица тоже чистая. Где твоя метка?

— Мне она зачем? Я — нормальный человек.

— Да ну! А когда тебе делали анализ ДНК?

— В детстве, как всем.

— Значит, кто-то подменил результаты. Верно? — Девушка посмотрела на мать.

Нелли нахмурилась:

— С чего Вы взяли, барышня, что у моего сына генетические отклонения?

— У него быстрая реакция. Наверное, за все годы службы в полиции не получил ни царапины. Так?

— Ты угадала, — ответил Андрей. — Но дело не в отклонениях. Я с детства тренировался.

Зачем я оправдываюсь, черт побери?

Эмили не унималась:

— А по-моему, ты заранее чувствуешь угрозу, и тренировки тут не при чем, — она перевела взгляд на мать. — Ваш сын должен знать правду, потому что от этого будет зависеть его жизнь. Президент Чэнь врет! Правительство готовит для себя тайное убежище, потому что на поверхности никому не выжить.

— Откуда ты знаешь?

— Я только что подслушала разговор директора Службы безопасности Новака с каким-то генералом. Наверняка Президент в курсе!

Она ненормальная?

Барков взял девушку за руку:

— В машину!

— Андрей, подожди! — вдруг воскликнула мать жестким, почти приказным тоном.

Он с удивлением повернул к ней голову:

— В чем дело?

Нелли обратилась к арестованной:

— Как тебя зовут?

— Эмили.

— А фамилия?

— Хаусман.

— Ясно… Как тебе удалось подслушать разговор директора с генералом?

— Я же говорю: у меня способности. Могу настроиться на любую волну. Радио, телевидение, мобильная связь… Звук доносился сверху. Я думаю, что генерал только что пролетел над нашим городом на самолете, поэтому я очень хорошо их услышала.

— Бред, — сказал Андрей.

— Нет, — возразила Нелли. — Ученые «БиоТех» проводили опыты над крысами, чтобы те реагировали на радиосигналы. — Она сделала знак сыну. — Давай отойдем. Я хочу тебе кое-что сказать.

Поколебавшись, Андрей отпустил руку арестованной:

— Жди здесь.

Он последовал за матерью. Нелли приблизилась к дальнему окну, и ее взгляд остановился на кусте роз, росших перед домом. После долгого молчания она взяла Андрея его за руку и, притянув к себе, тихо проговорила:

— Возможно, эта девочка не врет. Я не собираюсь дожидаться, пока мой сын погибнет. Я тебе все расскажу.

— Что ты имеешь в виду, мама?

— Я участвовала в опытах корпорации «Био-Тех». Мне изменили генетический код.

Андрей не мог поверить своим ушам. Он всю жизнь занимается поиском преступников, использующих технологии «Био-Тех», а мама участвовала в программе этой корпорации?! Невозможно!

Как будто угадав его мысли, она продолжала шепотом:

— Я сделала это, когда еще не было знакома с твоим отцом. Молодая была, глупая. Они обещали, что, когда я выйду замуж и рожу ребенка, он будет лучше приспособлен к жизни… И они платили за это хорошие деньги. Вред продукции «Био-Тех» тогда еще не был широко известен. Корпорация много занималась благотворительностью. Помогала сиротам, строила школы, больницы… Кто ж знал, к чему это все идет!

Она замолчала, снова уставившись на розы. Молчал и он, пытаясь переварить информацию. Вздохнув, Нелли продолжила еще тише — так, что ему с трудом удавалось разобрать слова:

— Сынок, я — ГМО. Генно-модифицированный организм. Ты тоже — ГМО. В «БиоТех» меня сразу предупредили, что изменения передадутся по наследству. Позже я поняла, что допустила ошибку. Когда тебе делали анализ ДНК, я действительно подменила результаты. Но теперь… Теперь я не уверена, что это была ошибка.

Барков был шокирован ее признанием больше, чем известием об очередном «конце света». Он всегда считал себя обычным парнем. Ничего особенного в своей хорошей реакции не видел — как и в умении других людей, например, шевелить ушами или доставать языком до кончика носа. Выходит, его мать — преступница? А он сам не имеет права заводить детей и работать в полиции?

— Подменить результаты невозможно. Во всех лабораториях есть система защиты.

— Тогда она не была такой совершенной. Мне повезло.

— Почему ты раньше не рассказывала?

— Хотела, чтобы ты жил нормальной жизнью, а не в резервации для уродов. Ты меня простишь?

Нелли смотрела на сына просительным взглядом. У него сжалось сердце.

Да, она — преступница. Родила сына, зная о своих генетических отклонениях. По закону за это ей грозило двадцать лет тюрьмы. А за подмену результатов анализа — пожизненное заключение.

Я не могу допустить этого.

Андрей обнял ее, стараясь казаться спокойным:

— Мама, не переживай. Я тебя не виню.

— Слава богу! Тюрьма — не самое страшное. Я боялась, что ты меня не поймешь… Пусть другие меня осудят, но только не ты! Никому ничего не рассказывай. Если катастрофа не случится, ты будешь работать, как и раньше, в полиции.

В скорый конец света Андрей по-прежнему не верил, но с его карьерой было уже покончено. Разве можно ловить нарушителей закона, зная, что ты сам — преступник?! Теперь мне сам Бог велел сменить профессию. Попробую устроиться певцом в ресторан.

Барков с детства любил музыку. Из рассказов матери он помнил, что это у него от отца. Георгий часто пел русские народные песни, особенно в хорошей компании за праздничным столом. Но это было всего лишь хобби. Ни у него, ни у его сына не было выдающихся голосовых данных.

Не стоит ей пока говорить, чем я собираюсь заняться.

— Я в любом случае уволюсь. Найду другую работу.

В этот момент Барков вспомнил, что они с матерью не одни в комнате. Но было поздно — последнюю фразу он произнес слишком громко.

— Другую работу? — спросила Эмили. — Значит, я права? У тебя испорченные гены?

Андрей повернулся к девушке. Она смотрела на него с вызывающей улыбкой, высоко подняв голову. Конечно, он был не обязан ей отвечать. Она — арестованная, а он пока еще — полицейский. Но что если Эмили начнет задавать те же вопросы в ходе судебного разбирательства? Где гарантия, что судья не назначит экспертизу?

— Это тебя не касается, — резко ответил он.

Улыбка слетела с ее лица:

— Разве? Обвинение против моего отца выдвинуто с твоих слов. Свидетелей нет. Может, это не он стрелял в тебя из гранатомета, а совсем другой человек, которого ты не смог поймать?

Нелли Баркова в ужасе охнула:

— Из гранатомета?!

Эмили продолжала:

— Наш адвокат заявит, что ты обвинил невиновного! А твое слово ничего не будет стоить, потому что ты — ГМО.

Возразить было нечего. Как только суд получит результаты экспертизы, Андрей превратится из полицейского в подозреваемого. Кроме того, наверняка будет назначена экспертиза ДНК его мамы, чего допускать нельзя…

— Чего ты хочешь? — мрачно спросил он.

— Ты должен немедленно освободить моего отца, — быстро ответила Эмили.

— Не получится. Он уже в следственном изоляторе. У меня нет права выводить его оттуда.

— К черту право! У тебя отличная реакция!

Очевидно, Эмили намекала на то, что Барков должен освободить Эдди Хаусмана силой, напав на полицейское управление. То есть совершить еще более тяжкое преступление. Она его шантажировала!

— Тебя легче убить, — сказал он. — Как говорится, «нет человека — нет проблемы».

Девушка побледнела и отступила на шаг.

Андрей вдруг понял, что Эмили в самом деле сильно рискует. Будь на его месте человек без принципов, он бы отправил ее на тот свет, не задумываясь. Момент был удобный — кругом столько народу погибло, что тщательного расследования можно было не опасаться.

— Не бойся, я пошутил. Давай присядем, поговорим.

Арестованная направилась к дивану, с опаской косясь на Андрея.

Под ногами у нее задрожал пол. Барков удивился. На вид — стройная девушка, а топает, как бегемот!

Она остановилась. Пол задрожал еще сильнее. Со всех сторон послышался глухой гул. Наконец, до Андрея дошло, что происходит.

— Землетрясение! — воскликнул он. — На улицу, быстро!

Эмили развернулась и бросилась к двери. Подхватив мать под руку, Барков устремился следом.

Они пересекли передний двор и стали посреди пустой дороги. Гул превратился в грохот, как будто со всех сторон приближались товарные поезда. Крона деревьев, росших вдоль улицы, заметно затряслась. Задребезжали стекла. Из соседнего дома с воплями выскочила молодая женщина, держа за руки двух маленьких детей. Еще несколько человек выбежали из дальних домов.

Андрей вдруг почувствовал, что асфальт у него под ногами прогнулся, как надувной матрас, и заколыхался. В ушах зазвенело от женских и детских криков, дополняемых сигнализацией припаркованных машин.

Шагах в двадцати на дороге появилась трещина и, змеясь и расширяясь, поползла к дому напротив. Из трещины ударил фонтан воды — видимо, порвался трубопровод, проложенный под землей вдоль дороги.

Все это продолжалось секунды. Тряска и грохот прекратились так же внезапно, как начались. Трещина перестала увеличиваться, но вода по-прежнему вырывалась из нее, заливая дорогу, металлический забор и зеленый газон перед ближайшим домом.

Барков посмотрел на Нелли и Эмили. Мать стояла, стиснув зубы и напряженно глядя по сторонам, а рот у Эмили был широко открыт.

Он дернул девушку за руку:

— Хватит орать!

Она закрыла рот, посмотрев на Баркова с таким удивлением, будто он с луны свалился. Сразу стало тише. Постепенно начали стихать и крики соседей.

Барков окинул взглядом дом матери. Он стоял, целый и невредимый. На фасаде не появилось ни одной трещины. Повезло!

Андрей со школы знал, что колебания почвы возникают при движении тектонических плит в местах их стыков или при извержении вулканов. Но в Майами сроду не бывало ни того, ни другого. Что же случилось?

На его немой вопрос ответила Нелли Баркова:

— Если ядро Земли затормозилась, а кора продолжает крутиться почти с прежней скоростью, между ними возникает трение. Теперь землетрясения будут происходить повсюду. Даже там, где их никогда не было.

В правоте ее слов можно было не сомневаться — она всю жизнь проработала геодезистом на строительных объектах и о недрах знала все, что известно науке.

— Видите, я права! — с неуместной радостью воскликнула Эмили. — Мир рушится!

— Да, — подтвердила Нелли, — скорее всего, да.

— Так повлияйте на своего сына — пусть он поскорее освободит моего папу! Неужели Вы не понимаете, что иначе я с ним больше никогда не увижусь? Где Ваше сострадание?

Баркова пристально посмотрела на девушку и, помолчав, ответила:

— Мне жаль, что Ваш отец — преступник. И Вас жаль. И вообще всех людей. Но меня больше всего беспокоит судьба сына. Надеюсь, Эмили, Вы это понимаете?

Девушка опустила голову и упавшим голосом ответила:

— Да, конечно.

Нелли продолжала:

— Поэтому я попрошу его действовать не ради Вас, Вашего отца или кого-то еще, а ради него самого, — она перевела взгляд на сына. — Андрей, освободи ее отца, пожалуйста!

Барков подумал, что ослышался:

— Что?

Нелли оглянулась по сторонам. Соседи не обращали на них никакого внимания. Дети молодой женщины плакали, и она пыталась их успокоить, ведя обратно к дому. Остальные находились на таком расстоянии, что не могли бы разобрать ни слова.

Мать заговорила приглушенным голосом, глядя Андрею в глаза:

— Сынок, ситуация — хуже некуда. Одно то, что происходит в земной коре, способно убить все человечество. А еще нас ждут проблемы с воздухом, океанами, солнечной радиацией… Мы живем на своей планете, как в пробирке, в слишком комфортных условиях. Малейшая встряска — и нам конец. Правительство, как я поняла, попытается спастись в убежище. Ни тебе, ни мне туда не попасть. Но есть другой путь… Я слышала когда-то о ее отце, — она бросила взгляд на Эмили, которая, как и Андрей, слушала ее с напряженным вниманием. — Много лет назад Хаусман работал в «БиоТех». Был перспективным молодым ученым, писал статьи… Если ты поможешь ему, возможно, он поможет тебе. Подай заявление начальству, что он невиновен!

— О чем ты говоришь, мама? Как он мне поможет?

— Изменит генетику. Сделает… сверхчеловеком.

Андрей засмеялся:

— Скрестит с тарантулом? Мама, сейчас не время для шуток!

Нелли взяла сына за руку:

— Я говорю серьезно. Никаких скрещиваний — это слишком примитивно. «БиоТех» давно нет, но подпольные лаборатории существуют, и в них ведутся работы.

Андрей покачал головой:

— Их не так просто найти. Ты же знаешь, что этим занимается целый департамент безопасности, и без особых успехов…

— В том-то и дело! Именно поэтому тебе нужен Хаусман! У него наверняка есть связи, — Нелли вопросительно посмотрела на Эмили. — Ведь есть?

Девушка неуверенно кивнула.

Слова матери не укладывались у Андрея в голове. Они противоречили всем его представлениям о генной инженерии. Эта наука стала причиной жутких мутаций, которые происходили с людьми по всему миру. Она чуть не привела человечество к гибели.

— Мама, ты понимаешь, что говоришь? «БиоТех» уже пыталась создать сверхчеловека. Ты забыла, к чему это привело? Жабры и куриные крылья у новорожденных, появление шерсти при половом созревании, отсутствие потомства во втором поколении! Это, что ли, спасение?

— В «БиоТех» слишком спешили, — возразила Нелли. — Им нужна была прибыль. Их преступление не в том, что они вели исследования, а в том, что ставили опыты на людях, не просчитав всех последствий. Надеюсь, с тех пор наука ушла далеко вперед. Это — наш единственный шанс…

Ее слова казались логичными. Конечно, лучше измениться, чем погибнуть. Но насколько угроза гибели реальна? Президент Чэнь Вэньмин пообещал, что все проблемы будут решены. Арестованная Эмили Хаусман утверждала, что Президент врет. Кому верить?

Я должен точно знать, готовится ли убежище для членов правительства. Если да, наши дела действительно плохи.

— Мама, возвращайся в дом, запрись и сразу же звони мне, если «Кадиллак» с этими типами опять появится на горизонте, хорошо?

— Да, мой мальчик.

Он поцеловал мать и направился к своему электромобилю, на ходу бросив:

— Эмили, садись в машину.

— Куда едем?

— Скоро узнаешь.

5. Нападение

На шоссе Дикси стало свободнее. Часть разбитой техники уже убрали с дороги, оставшаяся стояла в крайнем правом ряду. Двигаясь на максимально возможной скорости, Барков через какие-то десять минут миновал место падения самолета. Огонь уже был потушен, но фюзеляж лайнера и остатки строений, среди которых он лежал, по-прежнему дымились.

На развилке за станцией метро он свернул в сторону Дамбы Рикенбакер. По правую сторону дороги тянулась каменная ограда парка Вайнрайт, а над ней — сплошная стена лиственных деревьев; слева высились громады жилых небоскребов. На разделительной полосе, покрытой газонной травой, красовался яркий щит с надписью «Добро пожаловать в рай на острове Бискейн Ки».

— Уже в рай? Не рановато? — мрачно заметила Эмили.

Глянув в зеркало заднего вида, Андрей понял, что нарушил инструкцию — забыл поднять перегородку. Но это было сущим пустяком по сравнению с тем, что он собирался сделать на острове.

— В этом «раю» живет один умник. Нужно убедить его, что мы с тобой действуем по поручению Мирового правительства.

— Зачем?

— Он способен раздобыть любую информацию. Если подтвердится то, что ты сказала об убежище, я попробую помочь твоему отцу.

— Ура-а! — завопила девушка.

Вздрогнув от неожиданности, Андрей снова глянул в зеркало. Лицо Эмили светилось неподдельной радостью.

Девчонка, оказывается, эмоциональная. Таких людей легче понимать, но труднее контролировать.

Они приближались к пункту взимания платы за проезд на Дамбу Рикенбакер. Фактически это была не одна дамба, а две, соединенные мостами. Дорога вела по ним к небольшому острову Вирджинии Ки. Оттуда по еще одному мосту можно было добраться до Бискейн Ки.

Перед пунктом оплаты, перекрывавшим всю дорогу по ширине, скопилось не меньше сотни электромобилей. Такого здесь, на памяти Андрея, еще не случалось. Догадаться о причине было нетрудно. Автоматическая система оплаты «накрылась» из-за скачка в силе гравитации, и водители платили по старинке — кредитками или наличными. Андрей направил машину к кабинке номер «три» между бетонными ограждениями — там очередь была чуть меньше.

Из соседней машины послышалась музыка. Известный итальянский исполнитель пел о несчастной любви. Счастливый человек. Какой сильный и красивый голос у него голос! У меня такого никогда не будет, даже если тренироваться у Мортимера днем и ночью.

Барков начал невольно постукивать пальцами по рулю и притоптывать ногой в такт музыке. Внезапно у него участилось сердцебиение, в правом виске началось неприятное покалывание. Перед глазами возник отчетливый образ. Внедорожник «Лексус» бежевого цвета… На заднем сиде