Юлия Бойцева

Книга 2

Тропинка черной кошки

Доказано: злые ведьмы верят в любовь. Но, к сожалению, любовь не разрушает страшные заклятья. Я снова человек, но моя жизнь тесно связана с жизнью кошки, запертой в странной комнате без окон и дверей. И чтобы нам освободиться друг от друга, необходимо найти ведьму, опасную Хранительницу Древних Тайн. На моей стороне — умные сильные друзья и вера в победу добра, на ее стороне — неизвестные сильнейшие заклятья и хитрость. Равный бой. Вот только кто в нем победит, и какой ценой достанется победа?

Предисловие

В огромном зале было сумрачно и тихо. Все присутствующие, а собралось немало людей и нелюдей, смотрели на женщину, сидящую у открытого окна. Закат окрасил ее русые волосы, собранные в строгий пучок, в кровавый цвет, прохладный ветер играл с длинными серьгами-амулетами, отражающими еще яркие лучи заходящего солнца, черное платье прятало сильное тело, сливало с поселившейся в помещении тьмой. И никто не мог оторвать глаз от этой сюрреалистичной картины.

— Амуга была лучшей предсказательницей, — наконец, произнесла та. И многие впервые в жизни услышали в ее голосе скорбь. — Лучшей. Она мастерски обманывала судьбу. И так было бы и дальше, если бы не эта девица! Мы должны ее уничтожить, стереть с лица земли! И я жду предложений.

Никто не проронил ни слова, боясь сказать что-то лишнее, боясь разрушить мнимый покой.

Ведьма ждала ровно минуту, затем порывисто встала, обернулась и внимательно осмотрела собравшихся холодными карими глазами.

— Что, нет идей? Тогда как вы собираетесь бороться с магами, их законами и гнилыми правителями? — зло прошипела она. — Думайте! Скоро важная операция и нам не нужны помехи!

— Есть одна идея, — проскрипел худощавый хранитель. Он легко поднялся со стула и, сделав пару шагов к женщине, весело сообщил:- Поговаривают, что неподалеку видели одного из лучших убийц.

— Кто он? И почему до сих пор не здесь? — раздраженно спросила ведьма.

Мужчина мягко рассмеялся:

— Не спеши. Роскошь никогда сама в руки не прыгнет, за ней поохотиться надо. Он профессионал, просто так не выйдем. Придется потратить немало сил и хорошенько раскошелиться.

— За деньгами дело не стоит, — отмахнулась женщина, — но время дорого. Чем дольше мы ждем, тем больше у нее союзников. Пока что до этой тварюшки не добраться, но скоро она вернется, и мне бы хотелось, чтобы путь ее был недолог. Она не должна попасть на совет!

— Сколько времени у нас есть? — деловито поинтересовался чародей.

— Два дня. Больше- рискованно, можем упустить шанс.

Мужчина улыбнулся и поклонился:

— Будет исполнено, госпожа.

Ведьма усмехнулась и снова повернулась к окну, чтобы увидеть гаснущий закат.

Глава 1

Не зря мне мама всегда твердила, что ложиться спать с набитым животом- вредно. Мне снились кошмары, практически всю ночь. В роли главного монстра была, как не странно, Далиранэль- невеста найденного брата Семинэля. Весь сон я пыталась от нее убежать и спрятаться, но каждый раз она без проблем меня находила. Впрочем, присутствие во сне девушки можно связать с событиями последних дней. Все-таки немало нам пришлось пережить. Вот только что-то мне давно не дает покоя, и связано это именно с Дали. Может быть, сон на что-то намекал?

Проснулась я на рассвете, небо посветлело, но солнце еще не взошло.

Тишина так давила на уши, что через несколько минут в них появился неприятный звон, и я решила прервать рассматривание белого потолка. В общем, встала. Прошлась по комнате, теребя здоровой рукой бок своей длинной ночной сорочки. Мысли водили странные хороводы, а на языке все еще крутилось имя «Дали». Я подошла к окну, взглянула на ухоженные улочки видимой части города Мадэ, пробежала глазами по зеленой аллее, ведущей к «дому», и вернулась на кровать. И тут пришло оно- озарение! Я вспомнила что упустила: не попросила Дали не распространяться о моей второй ипостаси. Это ведь как минимум принесет множество проблем Семинэлю. И начнутся опять разбирательства, которые ни к чему не приведут, только время отнимут, да нервы потреплют.

Возникло невыносимое желание вскочить и отправиться на поиски девушки, но я его подавила. Во-первых, я не знаю где тут гостевое крыло. Во-вторых, врываться в спальню к постороннему человеку в такую рань- неприлично.

Пришлось замотаться в одеяло так, чтобы и пошевелиться было сложно, чтобы непослушные ноги не понесли меня за пределы комнаты. Впрочем, мучилась я недолго, недосып сказался.

* * *

В следующее пробуждение я не проснулась. Я подскочила! Ведь проспала!

Скинув с себя одеяло, первым делом побежала в ванную. Умылась, потом задумалась об одежде.

Во что я влезу с перевязанной рукой? Ни во что. Надеюсь, Сема поможет.

Вбежав в комнату, я подлетела к двери на лоджию и уже через пару секунд стучалась к магу. Но тот не открывал, а занавески мешали увидеть там он или нет.

Отчаявшись, я вернулась к себе и распахнула шкаф.

Платья, платья, платья. И все такие изящные! Что же, выход один- размотать свою несчастную руку.

Я подошла к зеркалу, взглянув в него, испугалась, отразившейся в нем кикиморки, расстегнула до талии пуговицы сорочки и, подцепив ткань бинта, стала аккуратно его разматывать. За этим занятием меня и застала сорока Рока. Птица мягко спланировала на тумбу и склонила голову на бок, внимательно за мной наблюдая. В клюве она держала небольшой серебристый мешочек.

— Привет, — хмуро поздоровалась я, не отрываясь от процесса.

Та кивнула и положила ношу перед собой, а потом еще и клювом подвинула. Я сжалилась, зажала размотанную часть бинта подмышкой и, с трудом развязав завязочки, достала маленькую записку и нечто удивительное. На тонюсенькой серебряной цепочке- маленький кулон в виде кленового листика, да с такой огранкой красивого камня, что мерцает всеми цветами радуги. А к этому великолепию еще и такие же серьги. Ну и записка, даже не стоит гадать от кого. Я, широко улыбаясь, стала ее неловко разворачивать. Почему-то во всем этом мне не столько подарки приятны, сколько написанное.

«Добрый день, соня. Надеюсь, тебе понравятся дополнения к шпилькам. Хорошего дня».

Еще бы мне не понравилось! Даже если бы они были из щебня, я бы прыгала от счастья.

Рока взмахнула крыльями, и меня посетила хорошая мысль, от чего я закричала:

— Стой!

Бедная птица. Она так шарахнулась в сторону, что стало неудобно. Я виновато улыбнулась:

— Рока, милая, мне нужна твоя помощь. Ты не передашь Макианэлю встречное письмо?

Птица снова опустилась на тумбу, а я полезла в верхний ящик. В прошлый раз там видела бумагу и волшебное перо.

Отлично, они там и остались!

Оторвав от бумаги неровный клочок и положив все рядом с сорокой, я быстро застрочила:

«О подарке при встрече, которую желательно устроить сейчас. Прости, Макианэль, мне нужна помощь. Приходи, если есть возможность».

Написанное меня не удовлетворило, но переписывать желания не возникло. Скрутив маленькую помятую трубочку, я стала осматриваться в поисках веревочки. Надо же чем-то бумажку привязать! А ничегошеньки и нету.

Сорока каркнула, привлекая мое внимание. Я долго на нее смотрела, пытаясь понять, чего пернатая хочет. Наконец, догадалась, протянула ей ладонь с запиской. Та взяла ее в клюв и улетела, а я вновь застыла перед зеркалом, не зная, что делать. Если Макианэль придет, мой внешний вид его ужаснет, но разматываться я буду долго, а заматываться обратно- глупо. Пока я думала, так и не решив как лучше сделать, сбылось худшее- в дверь постучали.

Я забегала по комнате в поисках, чем бы прикрыться, потом притормозила, запахнула рукой сорочку и громко сказала:

— Входи!

Макианэль ловко и бесшумно просочился в дверь, прикрыл ее за собой и упер в меня свой удивленный взгляд.

— Ааа, — протянул он, словно потеряв дар речи.

— Да, — согласилась я, поморщившись.

Контраст еще тот. Весь такой красивый, в шелковой черной рубахе, черных брюках и таких же ботинках, с сияющими темными волосами, которые ну никак в моем понимании не сочетаются с яркими голубыми глазищами, и я- еще то лесное чудище. На мои щеки набежал предательский румянец.

— Ты проходи, присаживайся, — промямлила я, попятившись от диванчика в сторону ванной комнаты.

— Спасибо, — его серьезное лицо озарила приветливая улыбка, а мне как-то совсем поплохело.

«Надо было все-таки сначала развязать бинты да платье надеть», — мелькнула хорошая мысль.

— Ты хочешь снять повязку? — нахмурился он, увидев торчащий из-под сорочки кончик бинта.

— Да, — криво улыбнулась я. — Понимаешь, тут такое дело…

Ну нет, не рассказывать же ему всю историю стоя в таком непримечательном виде?! Неловко как-то.

— Слушай, Макианэль, давай я сниму бинты, приведу себя в порядок и поговорим, — миролюбиво предложила ему.

Охотник подошел поближе и, остановившись в метре от меня, сказал:

— Нет.

— То есть как, нет? — растерялась я.

— Оливия, тебе сначала надо показаться лекарям, чтобы они посмотрели, как рука. Это же не шутки.

— Ты предлагаешь идти к ним в таком виде? — подняла я вопросительно брови.

Макианэль задумался, пробежал по мне глазами, а потом выдал:

— Можно сюда пригласить.

Предложение хорошее, да вот только тратить на это время не хочется.

— Нет, Макианэль, — замотала я головой. — Я сейчас разбинтуюсь, оденусь, расскажу тебе все, а потом, может быть, и навестим лекаря. То есть я навещу, тебе-то не обязательно… Хотя я, конечно, понятия не имею, где его искать, но не могу же я тебя мучить своим обществом весь день…

Мою тираду прервал тихий смех, и я невольно тоже улыбнулась, хотя, что смешного услышал охотник, так и не поняла.

Отсмеявшись, он бросил короткое «извини», и, усевшись на диван, сказал:

— Я подожду тебя здесь, если не возражаешь.

Обрадовавшись, я подбежала к шкафу и, распахнув его, задумалась над выбором платья.

— Как там, на улице, очень жарко? — смущенно поинтересовалась.

— Нет. Сегодня прохладно. Но тебе будет удобнее с коротким рукавом.

Ясно, волнуется за руку. С другой стороны, прав же. Что же, у них сейчас на бархат мода, вот его и наденем. Интересно, кто выбирал платья? Как-то подозрительно много зеленого, прямо под цвет моих глаз. Это точно не то, что Лита с собой давала.

Достав длинное платье неопределенного цвета прелой листвы, я, прижав его к груди, побрела в ванную.

Замотала меня Майлит основательно, распутывалась я долго. Рука выглядела неприятно, кожа сморщилась, да и сама она визуально казалась худее левой. Двигалась нормально, правда от резких движений появлялась легкая ноющая боль. Но жить можно.

Ополоснувшись, я расчесала немного вьющиеся волосы, надела белье и принялась за платье. И все бы ничего, если бы не пуговички на спине. Две мне удалось застегнуть одной рукой, до остальных дотянуться не смогла. Поколебавшись, я набралась наглости и, выбежав из комнатки, обратилась к Макианэлю, который все еще сидел на диване, чему-то улыбаясь:

— Я понимаю, что совсем совесть потеряла, но не мог бы ты мне помочь застегнуть платье.

В комнату уже заглянули косые солнечные лучики, что напомнило об утекающем времени. Это несколько огорчило. Я тяжело вздохнула и сделала несчастное-пренесчастное лицо.

Макианэль поднялся на ноги и, не сводя с меня пристального взгляда, подошел поближе.

— Прости, — поморщилась я. — Если это совсем уж неприлично, что я в полной мере осознаю, могу позвать служанку. Просто время терять не хочется.

И охотник опять тихонько рассмеялся.

— Оливия, возможно, это все и далеко от нормы поведения, но для меня большая честь помочь тебе в таком нелегком деле, — лукаво улыбаясь, сказал он, в конец меня смутив.

Мак медленно меня обогнул, и через мгновение я почувствовала легкое касание пальцев к голой спине. По коже побежали мурашки, а сердце ушло в пятки, и некстати вспомнилось легкое касание его губ к шее в ночь, когда нас окружили волки. Несмотря на то, что я совсем престала дышать, мой нос уловил легкий запах весны, ветреницы, стало тепло и уютно. Я прикрыла глаза. Многочисленные пуговицы застегивались одна за другой и, к своему стыду, не хотелось, чтобы они заканчивались. И снова странные грезы, и снова я на маленькой лесной поляне, где с голубого неба падают небольшие белые цветы. Они словно капли дождя, касаются волос, лица, плеч и скатываются вниз, к ногам, где уже образовался белоснежный ковер.

— Вот и все, — раздалось тихо над ухом. Я вздрогнула, видение развеялось, залитая холодными солнечными лучами комната отчего-то показалась неуютной.

— Спасибо, — прошептала я.

— Не болит? — теплая ладонь коснулась плеча.

— Нет! — поспешно ответила я. Но тут же поправилась:- Немного.

Так, пора разрывать наше уединение, иначе я совсем голову потеряю. Да и магия чудит, что меня просто уже начинает раздражать. Даже не расслабишься.

Я развернулась к охотнику лицом и благодарно улыбнулась.

— Итак, давай поговорим.

— Давай, — охотно согласился он.

Мы присели на диван, я аккуратно разгладила складки на платье, все еще чувствуя неловкость.

— Когда мы были в плену у Ушуров, я перевоплощалась в кошку, и Дали это видела, — сказала я небрежно, будто виду разговор о погоде.

— Сама? — вдруг напрягся Макианэль.

— Что? — растерялась я, подняв на него недоуменный взгляд. — А, нет, конечно, не сама. Мне неожиданно стало плохо, и очнулась я уже на коленях Дали. Хорошо, что успела ее предупредить за несколько минут до этого.

— Вот как? — удивился Мак, настроение которого, кажется, испортилось. — А как же ты стала опять человеком?

— Точно так же, — пожала плечами. — Причем очень вовремя, я как раз вернулась в нашу темницу с добытым с помощью Майлит ножом.

Макианэль посмотрел на меня, прищурив глаза.

— Почему ты ничего не рассказывала? — спросил он.

— Так никто и не спрашивал, — фыркнула я. — Никто из вас вообще не пытался узнать, что с нами было в плену.

Он отвел взгляд в сторону.

— Я боялся, что эти воспоминания тебе неприятны. Вы столько пережили, что не хотелось вновь заставлять в это окунаться.

Мне стало так приятно от этой заботы, что с трудом удержала себя, чтобы не повиснуть на шее этого странного нечеловека. Но благодарную улыбку сдержать не смогла.

— Спасибо, Макианэль. Мне действительно не хочется вспоминать. Да и незачем.

— Как я понимаю, ты забыла попросить Дали никому не рассказывать? — спросил он, рассматривая входную дверь.

— Да, — кивнула я. — Проснулась среди ночи сегодня и вспомнила об этом упущении.

— Думаю, она и сама все понимает.

— Да, — согласилась я. — Но мне будет спокойнее, если я все-таки ее предупрежу. Не хотелось бы проблем…

— Ты права, — согласился Макианэль и встал. — Пойдем, поищем ее.

Я обрадовалась и тут же подскочила с места. Охотник двинулся к выходу, я за ним. Мои глаза зацепились за тумбу, на которой все еще лежал подарок.

— Макианэль! — остановилась я.

— Что? — обернулся он.

— Спасибо за подарок. Очень красиво, — смущенно сказала я.

— Ты сделаешь их еще краше, — прилетел серьезный ответ.

Да что же это? Интересно, я сегодня весь день буду помидоркой работать?

В общем, покраснев до неприличия, я прошмыгнула мимо охотника, обула единственные имеющиеся туфельки серого цвета на низком каблуке, и вышла в темный длинный коридор.

— Куда нам? — спросила вдруг севшим голосом.

— Идем, — позвал он, протянув руку.

До гостевого крыла мы добрались довольно быстро, все же на том же этаже, не пришлось ни спускаться, ни подниматься. Какая из комнат принадлежит Дали, Макианэль тоже не знал, поэтому мы разделились и постучались в каждую, но ни одна дверь для нас не открылась.

Встретились посреди длинного коридора.

— И где ее искать? — расстроенно спросила я охотника.

Тот положил руки в карманы брюк и предложил:

— Давай поищем Диметрия.

— А, того лысоватого мужичка! — вспомнила я, обрадовавшись. — Он тут вроде дворецкого?

— Вроде да, — снова рассмеялся он. Видимо, я сегодня сплошные глупости выдаю, раз охотник так веселиться. Но что поделать, продлю ему и без того длинную жизнь, мне не жалко.

Я хотела было узнать, где искать этого человека, как тот вдруг появился из-за угла со стопкой белоснежных полотенец в руках. Нас он явно не заметил.

— Диметрий! — радостно воскликнула я.

Бедный мужчина вздрогнул и притормозил, испуганно округлив глаза. Кажется, я сегодня еще и шумная и резкая.

— Простите, — тут же взялась исправлять положение. — Не хотела вас напугать.

— Что вы, госпожа, вы не виноваты. Это я задумался. Вы кого-то ищете? — перевел он взгляд на Макианэля.

— Ты не встречал сегодня госпожу Далиранэль? — спросил Мак.

— Встречал, конечно. Госпожа Далиранэль и госпожа Силинэль, позавтракав, отправились на прогулку.

Я подняла свои несчастные глаза на Макианэля, в надежде, что тот что-нибудь придумает, хотя определенно ясно, что искать девушек в городе то же, что искать волосинку в соломе. Найти-то можно, но очень долго.

— Спасибо за ценную информацию, Диметрий, — ответил Мак.

— Да что ты, нашел, за что благодарить. Я, если больше вам не нужен, пойду.

— Конечно, — улыбнулась я.

— Как ваша рука? — вдруг поинтересовался у меня мужчина. — Я слышал, что был вывих и связки порваны.

Фу, даже не думала, что это так противно звучит! Мурашки по телу табунами забегали.

— Пока что не очень хорошо, но скоро пройдет, — поморщившись, ответила я. — Спасибо, за беспокойство.

Как только Диметрий скрылся за дверью чьей-то комнаты, Макианэль снова выдвинул предложение:

— Раз все так сложилось, может быть, тоже погуляем? У нас огромный парк. И, как мне кажется, не один я пропустил завтрак.

Я не могла отказаться от такого заманчивого предложения, хотя почувствовала себя очень неуверенно, денег-то у меня мало и они в комнате.

Ладно, может быть, обойдем завтрак стороной, а вот прогулка- то, что нужно.

Мы спустились вниз и, никого не встретив, покинули дом. Оказавшись на залитой солнцем аллее, медленно пошли в сторону парка. Над лесом возвышались верхушки многочисленных башен и аккуратные мостики, по которым расхаживали как женщины, так и мужчины. Я смотрела на них как завороженная. Такая высота! Желание побывать наверху удвоилось, но попросить Макианэля о посещении этого великолепия не решилась. Долгое время мы шли молча, впрочем, я была под таким впечатлением, что не смогла бы и слова вымолвить членораздельно.

До парка брели незнакомой дорогой, идущей через центр необычного города. Красивые маленькие разнообразного вида дворцы песочного цвета, яркие крыши, блестящие на солнце, и ухоженные сады- восхищали. Скамейки у небольших изящных фонтанов притягивали магнитом, и я с трудом сдерживала себя, чтобы не присесть. Ничем не вымощенная, но сильно утоптанная дорога не стесняла движения на каблуках, и я в очередной раз поразилась ее удобству и гармонии с природой.

Лиэли, встретившиеся на пути, с таким почтением приветствовали Мака, будто он как минимум Глава Дома. Охотник им снисходительно кивал и улыбался. Я ловила на себе заинтересованные взгляды, которые поначалу смущали, а потом так приелись, что и замечать перестала.

— А где же магазины и лавочки? — спросила я, когда впереди уже виднелась стена зеленого парка, откуда ветерок приносил легкий запах хвои и фруктов.

— В башнях. В них чего только нет: и таверны, и цирюльни, и мастерские и многое другое.

— И как это все там помещается? — спросила я, кинув взгляд на ближайшую, которая имела вид большого фонарного столба, только на вершине, вместо плафона с магическим светом, огромная лаборатория в несколько этажей, а стены по кругу усеяны маленькими окошками.

— Спокойно. Этажей-то много, — ответил он. — Идем, увидишь. Заодно покушаем.

Бесцеремонно, как частенько это бывает, Макианэль взял меня за здоровую руку и потянул вперед.

Парк встретил нас тихим шелестом листвы и звонким пением птиц. Здесь, в тени деревьев, было прохладно, а я, конечно, не захватила ничего, чтобы накинуть на плечи.

— Мерзнешь? — спросил Макианэль, все еще держащий мою руку в своей теплой ладони.

— Немного, — улыбнулась ему.

— До башни недалеко, потерпи чуть-чуть, а там можно будет что-нибудь приобрести.

— Да ну что ты, — отмахнулась я. Итак чувствую себя неуютно, вися на шее Семинэля…

Макианэль притормозил и развернулся, встав напротив.

— Оливия, — обратился, заглянув в глаза, — могу я попросить тебя об одолжении?

Его серьезность меня насторожила, но при этом я поспешно ответила:

— Конечно. А в чем оно заключается?

— Ты могла бы весь сегодняшний день посвятить мне?

Я ненадолго задумалась, пытаясь вспомнить, не обещала ли на сегодня что-нибудь кому-нибудь. Вроде бы нет. И провести день с Макианелем мне не сложно, только немного неловко. В общем…

— Почему бы и нет, — улыбнулась я. — С удовольствием!

Тот так искренне обрадовался, что я еще больше смутилась. Что же это такое происходит?

— Тогда я в свою очередь сделаю все, чтобы ты не скучала и вернулась домой в хорошем настроении.

Я рассмеялась.

— Макианэль, с тобой не скучно даже в темнице посидеть. Никогда не знаешь чего ожидать.

Он виновато развел руками, а я, взяв его под руку, потянула вперед, ибо уже основательно замерзла.

— Я все это говорил к тому, что раз уж я организовываю наш досуг, то тебе придется мириться с подарками и прочими приятностями, — сообщил он.

Я притормозила. И теперь вперед стал тянуть меня Макианэль.

— Давай-давай, — нахально заявил охотник. — Ты обещала посвятить этот день мне! Назад дороги нет.

Обещала. Сама виновата.

* * *

До башни мы добрели быстро. Вблизи она оказалась огромной и очень широкой у основания. Макианэль потянул за большое железное кольцо, приделанное к массивной деревянной двери, внутри заскрежетало, и дверь распахнулась. В небольшой комнатке за столом сидел невысокий пожилой мужчина, просматривая записи в широкой тетради.

— Куда держим путь? — безразлично спросил он, но подняв глаза, подскочил на ноги и поклонился. — Господин Макианэль, рад видеть вас.

— И я рад. Авлин, нам надо в таверну.

— Конечно, проходите, — забормотал мужчина, показывая рукой на лестницу.

Мы стали подниматься. Все выше, и выше, и выше. Пару раз навстречу спускались лиэли, все так же здороваясь с охотником и с любопытством рассматривая меня. Мимо проплыли несколько площадок с дверьми, но все они были не для нас. Возникло чувство, что мы почти среди облаков.

— Устала? — спросил Мак, идущий впереди.

— Немного, — призналась я.

— Еще чуть-чуть, — виновато улыбнулся.

— Поверю.

И правда, пройдя несколько этажей, мы все же остановились у двери с яркой вывеской «Поднебесье».

— Как правильно они назвали свое заведение, — засмеялась я.

— И не только… — загадочно улыбнулся мужчина, открывая дверь и пропуская меня вперед.

Нет, я попала не в поднебесье, а прямиком на небеса, потому что обстановка этой таверны напоминала именно их. Нежно голубые стены, огромные окна и множество белоснежных столиков, сделанных в форме облаков. Над каждым висит лампа в виде желтого шара, дарящего приятный свет, словно маленькое солнце. Человек в белом костюме проводил нас к свободному столику, прямо у окна, в которое я тут же заглянула.

Вот это высота! Верхушки деревьев остались далеко внизу, глаз радуют вершины гор и бескрайние просторы между ними.

Я присела за стол, который оказался очень даже удобным, ибо в месте, где сидит человек он достаточно-таки прямой. Макианэль наблюдал за мной с легкой улыбкой на губах, откинувшись на спинку стула.

— В этой поднебесной белоснежной обстановке ты выглядишь как-то зловеще, — сообщила я ему, кинув взгляд на черную рубашку.

— Наверно, это недалеко от правды. В каком-то смысле я не такое уж и добро.

Я тихонько рассмеялась, не соглашаясь с ним совершенно.

— В таком случае я тоже. Болотный цвет платья этому способствует.

Как и часто это бывает, пообедали плотно. У мужчин какая-то жажда напихать в меня как можно больше еды, с чем я уже почти смирилась. В таверне мы просидели неприлично долго, болтая о всякой ерунде и рассказывая друг другу маленькие истории из жизни.

Макианэль рассказал, что ночью эта таверна выглядит совершенно по-другому. На черном потолке мерцают звезды, а над столиками, на которые ставят маленькую свечу в форме голубой звезды, вместо солнца, появляется месяц. И возникает чувство, что ты- часть ночного неба. Наверно, это очень романтично, и как мечтательной особе мне захотелось здесь побывать и ночью, но об этом я, конечно, не сказала.

Перед тем как покинуть «Поднебесье», Макианэль оставил меня ненадолго одну, а вернулся с нежной легкой шерстяной шалью темно-серого цвета. Мне стало тепло только от взгляда на нее, ну, может быть, капельку от заботы охотника.

Мы вышли на лестницу, но я никак не могла ожидать, что придется не спускаться, а снова подниматься. Подъем был недолгим, а место, в которое мы попали, оказалось многолюдным и абсолютно открытым, словно под шляпкой большого гриба. Именно отсюда бежали в разные стороны изящные деревянные мостики. Но как оказалось, мы пришли вовсе не для того чтобы по ним прогуляться.

— Прокатимся до водопада? — спросил Макианэль, отчего-то стараясь не смотреть на меня.

Я плотнее закуталась в шаль, все-таки ветер здесь сильный, и осмотрелась в поисках водопада. Тот, конечно, нашелся, но не думала, что он окажется так далеко, за городом. Несмотря на расстояние, водопад выглядел внушительно, огромной фатой падая прямо из скалистой части высокой горы.

— Что значит «прокатимся»? — спросила я, снова посмотрев на Макианэля, теперь внимательно за мной наблюдающего.

— Показать? — лукаво спросил он.

— Конечно! — улыбнулась я.

Мы побрели по кругу, вдоль невысокого ограждения, прошли несколько убегающих вдаль мостиков и оказались около странного сооружения, похожего на огромные плетеные качели, висящие на мощных канатах. Перед нами просочилась пара лиэлей и запрыгнула в это странное сооружение, которое тут же пришло в движение. Они так быстро покатились вперед, что уже через несколько секунд превратились в небольшую точку. Я бросила взгляд вниз и засомневалась в своей смелости.

— А другого пути нет? — тихонько спросила, стоящего за спиной Макианэля.

— Есть, но мы до вечера не дойдем. Мне кажется, тебе понравится, — охотник меня аккуратно обогнул и встал рядом, хитро заглянув в глаза. — Самый большой водопад в нашей стране, Оливия.

Вот же искуситель! С одной стороны, посмотреть ужасно хочется, ведь не известно, когда я еще попаду к лиэлям, если вообще попаду. С другой стороны, спускаться с такой высоты да с огромной скоростью- страшно!

— А это не опасно? — поморщилась боязливо.

— Нет, — заверил, улыбнувшись, — магия…

Поколебавшись, я все же положительно кивнула, чем еще больше развеселила Макианэля.

— Как только шагнешь на «корри», хватайся руками за плетеную спинку, там есть специальная выемка для рук. И не бойся.

Я поморщилась и снова кивнула. Макианэль потянул за небольшой рычажок, и из ворот полукруглого помещения выехала эта самая «корри». Мы подошли поближе, и, больше не сомневаясь ни секунды, чтобы не выращивать в себе страх, я бодренько шагнула в «качели», сразу вцепившись руками в высокую спинку. Все тут же пришло в движение, но испугаться я не успела: Макианэль оказался рядом за спиной, одной рукой прижал к себе, второй так же схватился за плетеный поручень. Мы плавно заскользили вниз.

Прохладный ветер раздувал волосы и платье. Шаль, словно крылья, развевалась за нашими спинами, совсем перестав греть, но холода я не ощущала, даже не задумывалась о нем. Далеко внизу проплывали дома, парк, небольшие водоемы, отражающие красноватые лучи заходящего солнца. А мы, словно птицы, летели вперед. Меня переполнил сумасшедший восторг. Эйфория полета вскружила голову, сердце забилось, словно пташка в клетке, я будто впервые почувствовала свободу, растворилась в красоте мира, который окружает.

— Нравится? — тихонько раздалось над ухом.

Я запрокинула голову, посмотрев на охотника снизу:

— Это потрясающе! — восторженно прошептала ему, зная, что услышит, несмотря на сильный шум ветра.

Он довольно улыбнулся и, прикрыв глаза, легко поцеловал меня в лоб. Я изумленно продолжала смотреть на него снизу, забыв и про восторг и про красоту вокруг.

Сложно поверить в слова Семинэля, глядя в сияющее лицо охотника. Если это не проявление глубоких чувств, тогда что? Игра, как говорит маг? Что же, в таком случае передо мной потрясающий актер, потому что я верю, что все, что он сейчас делает, доставляет ему огромное удовольствие. Он смотрит на мир под ногами с таким обожанием, будто каждый домик- его родное творение. А я… не знаю для чего ему я, но мне хорошо, как никогда, а в душе стало слишком светло и тепло, чтобы позволять себе думать о плохом. Удивительно, мне хорошо, только от того, что хорошо кому-то рядом.

Я опустила голову и снова погрузилась в полет. Ветер выдул все мысли, и я лишь наслаждалась, пока неожиданно перед нами не возникла небольшая ровная площадка среди соснового леса. От нее бежало несколько нешироких дорог. «Корри» медленно остановилась. Макианэль спрыгнул и протянул мне руку, ею я с удовольствием воспользовалась, потому что ноги стали ватными.

Видимо, почувствовав легкость, качели поехали дальше, на вершину одной из высоких башен. Я радостно посмотрела им вслед и, обернувшись, снова поблагодарила Макианэля за это необычное путешествие.

— Ты совсем замерзла, — улыбнувшись, он подошел ближе, поправил взъерошенные волосы, закутал меня в шаль и закрыл уши своими теплыми ладонями. Стало тепло и, как не смешно, уютно. — Оливия, могу я задать тебе вопрос?

— Удивительно, что ты об этом спрашиваешь. Обычно вопросы ты задаешь, какие хочешь и когда хочешь, — засмеялась я.

— И все же, — серьезно сказал он.

— Конечно, можешь, — сморщила я носик.

Он немного помолчал, опустил руки, от чего мои уши снова начали мерзнуть, и тихо сказал, посмотрев поверх моей головы:

— Идем, «корри» летит, нужно освободить площадку, — после чего, взяв за руку, потянул на дорожку, уходящую в лес.

Солнце еще не скрылось за горой, но лучи давно перестали освещать эту часть города. Сосновый лес, раскинутый по обе стороны от дороги, казался очень красочным и светлым. Разноцветный мох, застилающий землю и покрывающий огромные изредка встречающиеся валуны, цветущий сереневато-розовым вереск, неизвестные мне кустарники с ярко-фиолетовыми, а иногда и бордовыми, ягодами. Я будто в сказку попала, и глаз не могла отвести от этой красоты. В носу водили хоровод приятные запахи волшебного леса, и если поначалу я могла их различать, то чем больше проходило времени, тем труднее становилось это делать.

Макианэль будто и забыл, что хотел меня о чем-то спросить. Он тоже вглядывался в чащу деревьев, высматривал что-то на земле, среди разноцветного мха, был молчалив и задумчив.

— Так о чем ты хотел спросить? — поинтересовалась я, когда флора леса была слегка изучена и перестала завораживать. Мы медленно шли по сужающейся дороге к основанию высокой горы.

Макианэль посмотрел вдаль, чуть сощурив глаза:

— Мы почти пришли. Там и спрошу.

«Там» это, по всей видимости, место у водопада, потому что сквозь звонкое пение птиц стал слышен шорох воды.

Лес начал редеть, воздух стал холодным и влажным, а впереди, слева, уже виднелась огромная белоснежная фата горной реки. Вода падала, словно в круглую чашу, ударялась о ее каменистое дно, разбрызгивалась и бурным потоком текла дальше. Мы остановились неподалеку, на маленькой площадке заставленной скамейками, между лесом и поросшей мхом скалой. Здесь было ветрено. Влажная пыль тонким слоем легла на лицо, и стало определенно ясно, что долго мы тут пробыть не сможем, иначе вымокнем насквозь.

— Как странно, — сказала я, плотнее кутаясь в шаль, рассматривая дыру, из которого вытекала река. — Такое чувство, будто кто-то сжалился над плененной скалою водой и сделал отверстие, чтобы она смогла течь дальше.

— Может быть, так и есть, — задумчиво ответил охотник и, бегло меня осмотрев, соединил пальцы рук. Нас окутала прозрачная сфера, стало сухо и тихо.

— Здорово! — оценила я, тут же подумав о том, что мне еще до такого колдовства учиться и учиться.

— Рад, что тебе угодил, — улыбнулся Макианэль. — Главное, чтобы ты снова не заболела. Не хочется связываться с суровым Семинэлем.

Мои брови взлетели вверх:

— Суровым?

— Конечно. Когда дело касается тебя, он очень гневается. Ты не заметила?

В шутливом тоне, промелькнуло раздражение, что несколько озадачило.

Я пожала плечами. Конечно, мною все замечено, но не хочется это обсуждать.

— И поэтому у меня возник вопрос, — добавил Мак.

— Тот самый? — обрадовалась я.

— Да.

Уголки его губ немного приподнялись, и это подобие улыбки вышло невеселым. А потом он вообще стал очень серьезным, и я начала сомневаться, что захочу ответить на этот вопрос.

— Насколько крепко вы дружны с Семинэлем?

Я растерялась и, чтобы скрыть смятение, отвела взгляд и повернулась к нему спиной, снова посмотрев на водопад.

— Не понимаю твоего вопроса, — призналась, — о чем конкретно ты хочешь узнать?

— О том, близки ли вы, — еле слышно ответил он.

— Зачем… — мой голос дрогнул, но совладав с собой, все же спросила:- Зачем тебе это?

Макианэль подошел поближе, я не видела, но чувствовала тепло его тела, и стало неловко от этой близости, хотя признаюсь, очень приятно.

— Иногда, — раздалось у моего уха, — мне неудержимо хочется тебя поцеловать. Но если ты всей душой принадлежишь ему, я не имею права даже думать об этом. Помоги мне понять…

Мне стало страшно. Что принесет признание, и к чему все это приведет? Я скоро уеду, а он останется здесь. Я даже не человек, почти что оборотень, а он- охотник на подобных мне. Он принадлежит этому миру, а я совершенно другому. Но имею ли я право за кого-то решать? Он же хочет получить искренний ответ. Умею ли я отвечать иначе?

Водоворот мыслей и противоречивых чувств уносил все дальше и дальше. Я основательно запуталась в себе.

И кстати, а он мое разрешение не хочет получить?!

— Я принадлежу себе, — аккуратно ответила. — А с Семинэлем мы друзья. И этой дружбой я очень дорожу.

Ненадолго воцарилась тишина.

— Да, это я уже слышал. А есть ли у меня шанс стать тебе другом?

Все же Макианэль умеет удивить. Я обернулась и недоуменно заглянула в его серьезные глаза.

— Конечно, — ответила, растерявшись. — Если ты сам этого хочешь, — смущенно улыбнулась.

— А есть ли у меня шанс стать для тебя кем-то большим, чем другом? — он смотрел на меня очень внимательно, чуть склонив голову на бок, будто стараясь увидеть то, что увидеть сложно.

Стук моего сердца отдавал в ушах, я знала, что щеки снова захватил румянец. Хотелось ответить «да», но слова Семинэля снова и снова всплывали в памяти, не давая идти на поводу собственных чувств. А если это все-таки игра, если все это лишь для того, чтобы отвлечь меня от мага? А если нет? Ведь я же сказала, что мы с Семинэлем только друзья, значит, его сестре не о чем волноваться. Но он мог и не поверить… А может же действовать в чужих интересах. Я ведь совершенно ничего не понимаю. Сколько мы знакомы? Всего несколько дней. А такое чувство, что вечность. Но, черти лесные, как же хочется ответить «да»!

Затянувшееся молчание давило на уши. Я не знала, что сказать, и Макианэль расценил по-своему:

— Прости, я не хотел тебя смутить. Мы можем забыть этот разговор. Дружба- тоже хлеб.

Нужно было бы хоть что-то ответить, а я будто дар речи потеряла, и глаз не могла отвести от его лица.

Макианэль чему-то усмехнулся, посмотрев на водопад. Казалось, что он ужасно напряжен. Плотно сжатые губы, появившаяся между бровями морщинка и устремленный вдаль взгляд его сильно преобразили, сделали старше. Немного постояв, он развернулся, снял сферу и пошел по дороге назад.

— Идем, — крикнул, не оборачиваясь. — Тебя, наверно, уже ищут.

Я смотрела ему вслед не в силах пошевелиться. Капли воды коснулись голых рук и волос, будто подталкивая вперед, прогоняя с пленившего меня места.

Макианэль притормозил и обернулся. Его потухший взгляд отрезвил, снял противное наваждение. Как я могла не увидеть этого сразу, не почувствовать? Как могла не поверить?

Я сорвалась с места и побежала к охотнику. Усилившийся ветер сорвал с меня шаль, но мне она была уже не нужна. Я влетела в распахнутые объятья, и прижалась крепко к мужчине, прошептав:

— Прости.

— Простить за что? — удивленно спросил он, прижимая меня к себе.

— За то, что не ответила сразу. Все так неожиданно и… страшно. Мне страшно.

Я запрокинула голову, заглянув в голубые глаза, которые снова ожили. Протянув руку, дотронулась до теплой щеки. Я сгорала, словно бабочка, прилетевшая на свет свечи, не зная, что она настоящая, не магическая. И этот пожар чувств не отталкивал, а притягивал магнитом, заставляя забыть обо всем на свете.

Он немного неуверенно, будто боясь напугать, наклонился и коснулся губ легким поцелуем. И я снова не смогла пошевелиться. Я не верила своим глазам, своим ощущениям. Показалось, что все это- плод моего разыгравшегося воображения. Ведь этого не может быть на самом деле! Ведь передо мной Макианэль- охотник, суровый и опасный. Или уже нет? Или не для меня?

Макианэль немного отстранился, чтобы заглянуть в мои глаза, а у меня будто отняли воздух.

— Я сделал что-то не так? — спросил он тихо.

— Да, — согласилась я. — Ты зря остановился.

Его брови взлетели вверх, и уже через секунду над лесом загремел задорный смех, которому вторило эхо.

— Оливия, — смеясь, он прижал меня к себе и положил подбородок на макушку, а я зарылась носом в шелк черной рубахи. — Ты меня когда-нибудь с ума сведешь.

— Прости, — улыбаясь, прошептала я, вдыхая запах его тела. — Сама себе не рада.

Аккуратно взяв меня за подбородок и приподняв голову, он посмотрел на мои губы так, что я перестала дышать, а потом снова поцеловал, но на этот раз смелее. И я ответила со всей накопленной страстью и нежностью. Душа наполнилась теплом, былые страхи отступили. Весь мир со своими проблемами исчез. Остались только мы вдвоем. Тепло его тела, запах, сила рук, прижимающих к себе, шелк скользящих сквозь пальцы волос, вкус губ, — как я могла жить без этого так долго? Смогу ли жить без этого теперь? Я никогда еще не чувствовала себя такой желанной и никогда никого так не желала. И не было мешающих видений, мыслей о том, что поступаю неправильно. Я почувствовала его участившееся дыхание, когда на мгновение он отстранился, наслаждалась близостью и молила, чтобы все это длилось вечность. Мы целовались, не обращая внимания на моросящий дождь, следом пришедший ливень и грозу, на одежду пропитавшуюся холодной водой. Его губы скользнули по мокрой щеке, коснулись шеи и… замерли.

Макианэль резко отпрянул, осмотрелся и быстро заключил нас в сферу.

— Кажется, мы что-то пропустили, — улыбаясь, рассматривая небо, сказал он.

Я тихо рассмеялась и, сделав маленький шажок, крепко обняла его за талию. На мою спину легли теплые ладони, которые тут же скользнули по мокрому платью к волосам.

— Мы промокли насквозь, — заключил он.

— Не страшно. Высохнет, — отмахнулась я. Разве могут такие мелочи быть важнее происходящего с нами?

— Нужно идти, — прошептал он мне на ухо. — Я не хочу, чтобы ты заболела.

Я счастливо улыбалась, продолжая носом зарываться в его рубашку:

— Не заболею.

Но все же через пару минут охотник, взяв меня за руку, потянул назад, к водопаду, чтобы подобрать уроненную шаль. Макианэль ее высушил с помощью магии, хотя, конечно, скоро она станет такой же.

До площадки для «корри» шли молча, слушая шелест дождя. Когда впереди появился просвет, я, наконец-то, задумалась об обратной дороге.

— Как мы доберемся до дома? Все-таки для «корри» мы мокрые.

— Здесь неподалеку дом моего хорошего знакомого. Он одолжит нам карету, — уверенно ответил он, крепче сжав мою ладонь.

Карету? Я еще ни разу не ездила в карете. В нашей стране в них ездят только знатные особы. А мы, люди обычные, предпочитаем верховую езду, ну а в хозяйстве- телегу. Что же, всегда что-то бывает в первый раз.

Я, довольно улыбнувшись, кивнула, скорее себе, потому что Макианэль смотрел вперед.

Мы пересекли площадку для остановки «корри» и свернули на широкую дорогу, тоже идущую через светлый сосновый лес. Вскоре появились дома.

Улицы были пустынны. Мы остановились у ворот черного кованного красивого забора, окружающего маленький белоснежный дворец с колоннами. Весь двор этого красивого здания утопал в зелени, которая сейчас казалась потемневшей от непогоды. Макианэль просунул руку в круглое отверстие, являющееся частью узора забора, ее окутало легкое зеленоватое сияние, и ворота с приятным щелчком приветливо распахнулись. Я нерешительно зашагала за охотником, который шел с таким видом, будто это его собственный дом. На ступенях под широкой лоджией второго этажа, которую и удерживали колонны, нас уже ждали. Женщина в длинном темно-синем платье с воздушным шарфиком нежно-голубого цвета на шее широко улыбнулась и приветливо махнула рукой, а когда мы подошли, она распахнула объятья, в которые бодро и влетел Макианэль.

— Мой мальчик, я думала, ты совсем обо мне забыл, — отстранившись, сказала она.

— Ну что ты, если у тебя еще проблем с памятью нет, то у меня тем более, — насмешливо ответил охотник, а женщина весело рассмеялась на этот сомнительный комплимент.

Глядя на эту пару я не могла не улыбаться, так забавно они смотрелись, держась за руки и рассматривая друг друга. Женщина выглядела лет на сорок человеческих, но ее большие голубые глаза казались такими живыми и наивными, что чудилось, что передо мной еще вполне молодая особа. Темные, словно шоколад, волосы были заплетены в косу, а та закручена в пучок.

Но Макианэль разрушил эту иллюзию молодости своим:

— Ба, позволь познакомить тебя с моей девушкой.

От этого простецкого «ба» мне сделалось дурно, а от маленького «моей» и подавно. Я зарделась, сравнявшись с алыми розами, растущими у этого прекрасного дома. Макианэль обернулся, улыбаясь, и протянул руку, подзывая к себе. Я охотно за нее ухватилась и подошла поближе к немного озадаченной, посерьезневшей женщине.

Она рассматривала меня с нескрываемой заинтересованностью и, кажется, все никак не могла прийти в себя. Краем глаза заметила, что Макианэль нахмурился, посматривая на свою бабушку.

— Приятно познакомиться, — приветливо улыбнулась я, сильнее сжимая пальцы Макианэля.

— О, конечно! — вдруг оттаяла она, быстро заморгав своими большими ресницами, затеребив длинными пальцами голубой шарфик. И чуть слышно добавила:- Простите, все так неожиданно. Не думала, что это когда-нибудь произойдет.

Впрочем, женщина быстро взяла себя в руки, тут же снова став веселой и беззаботной.

— Данатарэль Виру Мадэ, — представилась она, протягивая мне руку в знак дружбы.

— Оливия, — аккуратно ее пожала, удивляясь такому радушию. Все же предложить сразу дружбу не каждый готов.

— Человек? — удивленно вскинула женщина брови.

— Да, — поморщилась я, улыбнувшись.

— Очаровательно! — почему-то засмеялась она. — Зовите меня просто Даната.

Я кивнула.

— Идемте, дети, — одарив Макианэля теплым взглядом, она совсем по-девичьи развернулась на каблучках и распахнула большую створку входной двери. — Вы, кажется, промокли.

— Да, поэтому не помешает горячий чай, — заявил Макианэль, пропуская меня вперед.

— Конечно, милый, — рассмеялась женщина. — И не помешает переодеться. Ты- марш в свою комнату, а гостье я подберу что-нибудь из своего гардероба.

Мы прошли в просторную теплую гостиную. Перед нами бежала вверх деревянная лестница с красивыми балясинами в форме спирали, а справа была комната со стеклянным круглым столом, стульями, уютным диванчиком, камином и многочисленными небольшими шкафчиками, заставленными книгами.

Макианэль прежде чем подняться одарил бабушку, как показалось, серьезным взглядом и ободряюще подмигнул мне. Уже через несколько секунд мы с Данатой остались одни.

— Пойдем, дорогая, — женщина взяла меня под руку и повела вглубь гостиной. — У меня осталось несколько своих «девичьих» платьев. Сама не знаю, зачем храню, фигура-то уже не та. Но тебе, думаю, подойдет.

Я оставляла на деревянном полу мокрые следы, но показалось, женщину это совсем не волнует. Она медленно вела меня через гостиную. На стене, напротив окна, за камином, обнаружилась небольшая дверка. Даната позвонила в колокольчик, достав тот из скрытого кармана платья. Сзади послышались торопливые шаги.

Мы остановились у двери и дождались, когда к нам подойдет невысокая девушка в простом сером платье до пят и белом ажурном передничке.

— Сали, будьте добры, помогите подобрать платье на госпожу.

Кареглазая брюнетка с интересом осмотрела меня с головы до пят и, кивнув, открыла дверь.

Узкая комната, в которую мы прошли, напоминала кладовую. Заставленные мелочевкой полочки, шкафчики, большие комоды и коробки. Но все чисто, нет и намека на пыль. Мы подошли к большому шкафу. Сали его открыла, явив нам, висящие на вешалке шикарные платья.

— Как красиво! — восхитилась я.

— Да, — довольно улыбнулась Даната, — наверно, поэтому и расстаться с ними сложно.

— Думаю, девушке подойдет вот это, — Сали показала рукой на вязаное платье из тонкой темно-зеленой пряжи без рукавов и с высоким воротом. Его серебристый пояс вывязан красивыми цветами. — Оно хоть и нелегкое, но зато очень теплое.

— Да, — согласилась женщина, — то, что нужно. Ручная работа. Вы будете в нем неотразимы! Хорошо, что я не намного выше вас. В кои-то веки пригодился мой невысокий рост.

Я благодарно улыбнулась, почувствовав в женщине родственную душу. Видимо, ей тоже нелегко среди исполинов. Хотя я, как оказалось, не дотягиваю даже до минимума роста лиэлей.

Меня проводили в гостевую спальню и помогли переодеться. Сали умудрилась высоко заколоть мои короткие волосы, а Даната откинув все возражения, надела на меня красивую подвеску. Стоя перед зеркалом, сложно было поверить, что отражающаяся в нем красивая девушка- это я. Но эта красота показалась холодной, совсем чуждой. А может быть, я просто привыкла видеть себя обычной девчонкой…

Когда мы спускались вниз, Макианэль уже расхаживал по гостиной с книгой в руках. Он переоделся в белоснежную приталенную рубаху и неизменно черного цвета брюки. Темные еще не до конца высохшие волосы красиво сияли под лучами магического приглушенного света.

— Макианэль! — строго окликнула Даната. — Сколько раз говорила, что читать нужно сидя и не в потемках! Что у вас с Семинэлем за дурные привычки?!

Он тут же захлопнул книгу.

— Ба, я всего лишь хотел… — он замолчал, увидев меня и, уже знакомо, прищурил глаза. Изучает.

Мы спустились и подошли поближе.

— Ну что ты застыл? — поддела его женщина. — Он всегда теряется, когда видит тебя? — спросила она меня, со смешинкой в голосе.

— Макианэль непостоянен. Никогда не знаешь, как он поведет себя в ту или иную минуту. И уж тем более трудно предположить, что на это поведение повлияет, — серьезно ответила я, не отрывая глаз от его заинтересованного лица. — Так что дело тут не только во мне.

— Верно, — тихо и немного удивленно, сказала Даната. — Вы, наверно, давно знакомы?

— Не особо, — ожил Макианэль, подходя ближе. — Оливия, ты прекрасна. У тебя глаза еще зеленее.

Я снова начала краснеть. Хотелось его ущипнуть, он, кажется, забыл, что мы не одни.

— Еще бы! — вдруг воскликнула Даната. — Привел красивую женщину, получи ее же и обратно. Не могла же я ее испортить?

— Просто не думал, что красота одного человека бывает такой разной, — серьезно ответил он, все еще не сводя с меня голубых глаз.

— А я-то думала, что ты уже все знаешь, вроде не мальчик, — фыркнула женщина и пошла к столу. — Давайте пить чай. Скоро стемнеет, а вам еще добираться до Дома.

Я улыбнулась на приятное ворчание бабушки и, взяв Макианэля за руку, потянула к столу. А то он, кажется, может так и сутки простоять, а мне бы горяченького употребить, чтобы не разболеться снова.

Мы присели за стол. Сали принесла чай и много сладостей, которые я с удовольствием попробовала, чем обрадовала хозяйку, как оказалось, жуткую сладкоежку. Вечер был приятным. Даната много расспрашивала о нашем путешествии, требуя подробные ответы. Несколько раз отчитывала внука за то, что плохо за мной следил, а когда узнала, что они с Семой сами отдали меня в плен, так разгневалась, что пришлось напоить ее успокоительным. А утаить что-либо от этой особы оказалось задачей непосильной.

За окном уже давно стемнело, когда мы встали из-за стола. Даната вытребовала с меня обещание еще не раз ее посетить. Мне оно далось нелегко, ведь я не знаю, что будет со мной завтра, что уж говорить об остальном. Это зеленое платье она мне подарила. Я уже даже не возражала, понимая, что бесполезно.

Распрощавшись, мы сели в черную карету и поехали в сторону Дома Виру Мадэ. Я смотрела в небольшое окошко на город, украшенный магическими фонариками, вспоминая подробности прошедшего дня.

Поездку в карете можно сравнить с плаванием на лодке, так плавно и мягко она катилась по гладкой дороге.

Макианэль молчал, но я чувствовала на себе его взгляд. Всю дорогу мы поддерживали уютную тишину.

Нас высадили у ворот Дома, потому что я предложила по аллее прогуляться ногами. Все же дождь закончился, и немного потеплело.

Мы медленно шли среди высоких деревьев, макушки которых скрыла надвигающаяся ночь, и чем ближе подходили к дому, тем страшнее мне становилось. Казалось, что я ужасно провинилась, не оправдала возложенных кем-то надежд. Такой страх не испытывала слишком давно, с самого детства, но если тогда я понимала чего боюсь, то теперь совсем нет. Окна «дворца» горели мягким магическим светом, сам он казался уютным и притягательным, как красивая обертка горькой конфеты.

Я взяла за руку Макианэля, от чего тот притормозил. Посмотрев на него, попыталась скрыть свое странное нервозное состояние за широкой улыбкой. Но на охотника это не подействовало, он стал еще мрачнее. Можно ли скрыть страх от того, кто чувствует его за версту?

— Уже второй раз, проходя здесь, ты испытываешь страх, — сказал утвердительно и притянул за руку к себе поближе. — Что тебя так пугает?

Я пожала плечами и аккуратно, нерешительно прислонила голову к его груди. Стук сердца, хоть и совершенно не спокойный, немного успокоил, я прикрыла глаза:

— Каждый раз пугает разное. В первый раз- было страшно знакомиться с семьей Семинэля, в прошлый- мучила тревога за Ларина и Дали, а сейчас… сама не знаю. Кажется, что сегодняшний день- это лишь хороший сон.

Макианэль тихо рассмеялся:

— Тогда не просыпайся.

— Я приму к сведению ваш ценный совет, — шутливо отозвалась, запрокинув голову, чтобы посмотреть в его опять посерьезневшие глаза. — Не хмурься.

Складка между бровей тут же разгладилась.

— А ты не бойся. Все будет хорошо, — прошептал он.

Я поморщилась, не разделяя его оптимизма.

— Оливия, у меня есть вопрос.

— Задавай, — я снова положила голову ему на грудь.

— Как считаешь, если я отправлюсь на поиски ведьмы с вами, Семинэль будет очень недоволен? — в вопросе слышалась улыбка. — На совет мы попадем в любом случае все, потому что я тоже вхожу в круг магов, а дальше… хотелось бы быть с тобой.

Не думала, что так обрадуюсь этому вопросу! Отстранившись, я посмотрела на довольного Макианэля и ответила:

— Думаю, он будет недоволен, да не сильно. Но! — я сделала грозное лицо. — Если вы не найдете общий язык, я пойду на поиски одна!

Макианэль поморщился, будто съел лимон.

— Да-да! То, как вы общаетесь- просто кошмар!

— Боюсь, в этом я бессилен, — устало ответил он, засунув руки в карманы.

— Знаешь, я даже знать не хочу, что между вами произошло, — призналась, опустив глаза и затеребив серую шаль, висящую на согнутом локте. — Но нельзя же всю жизнь враждовать…

— Как видишь, бывает, что можно, — спокойно ответил он. — И даже спасая жизнь друг другу, мы все равно не сможем общаться как раньше.

Я тяжело вздохнула:

— Приятно знать, что хотя бы не бросите друг друга в беде.

Макианэль засмеялся:

— Идем, кошка, а то на ужин опоздаем.

Я подняла брови, но за протянутую руку взялась.

— Мне все равно как он отреагирует, я поеду с вами, — подходя к двери, сказал Мак. — И я рад, что твои страхи отступили.

А ведь ему действительно удалось меня отвлечь. Страхи, и правда, отступили, но стоило попасть в гостиную, как они вновь атаковали. Было бы странно, если бы мы ни на кого не наткнулись до ужина.

* * *

Мать Семинэля, увидев нас, удивленно приподняла брови, сметая улыбку с моего лица. Я попыталась вынуть свою руку из руки Макианэля, но он только сильнее сжал пальцы, не дав освободиться. Женщина придирчиво окинула меня взглядом и, поджав губы, подошла ближе, придерживая рукой очень длинное платье из синего бархата.

— Вы как раз к ужину, — чуть с раздражением сказала она.

— Рады, что успели, Эрин, — радостно ответил охотник. — Мы заезжали к госпоже Данате Виру Мадэ, дождь пережидали. Она передала вам огромный привет.

— Вот как?! — я заметила, что женщина насторожилась. — Как поживает госпожа?

— Как всегда, чудесно, — ответил Макианэль. — Она обещала нас всех навестить при первой же возможности.

Эрин отчего-то побледнела, а на меня снизошло озарение: ведь Дали сказала, что отцы Макианэля и Семинэля- родные братья. Значит, и ребята друг другу братья, следовательно, Даната и Семе родная бабушка, а для Эрин, соответственно, свекровь. И судя по выражению потухших глаз последней, отношения у них не очень сложились.

Что же, бывает.

— Будем ждать ее визита, — холодно ответила женщина и снова впилась в меня колким взглядом. — Я так понимаю, вы весь день провели вместе?

— Да, Макианэль показал мне город и… водопад, — я не смогла сдержать улыбку, а Мак легонько погладил пальцем тыльную сторону моей ладони.

— Вам понравилось? — как-то требовательно спросила женщина.

Думаю, даже если бы мне не понравилось, я не смогла бы ответить «нет», под взглядом этой высокомерной особы. Она будто другого ответа и не ожидает.

— Конечно, — улыбнулась я.

— Чудесно! Спасибо, Макианэль, что отвлек нашу гостью в ущерб своему досугу. Сегодня у Семинэля не было и минуты, чтобы о ней подумать. Они с Аллинэль провели весь день вместе.

Отчего-то мне стало очень неприятно, а может быть, чуточку больно, и, видимо, скрыть это не получилось, потому что женщина вдруг расцвела. Она, наконец-то, радостно улыбнулась.

— Наверно, в лаборатории накопилось много дел? — вдруг спросил Макианэль, от чего улыбка Эрин немного померкла. А мне стало приятно от его поддержки, хотя я ее не ожидала. — Мы прекрасно провели время.

— Не знаю, сколько у них дел. Я видела, как они туда зашли, и только, — немного раздраженно ответила женщина, привычным жестом заправляя маленькие русые пряди волос, выбившиеся из прически. — Ждем вас на ужин через двадцать минут. Прошу меня извинить.

Развернувшись, она пересекла гостиную и скрылась в длинном темном коридоре.

— Идем, я провожу тебя, — Макианэль потянул меня к лестнице.

Я расстроилась, хотя понимаю, что не имею на это права. Семинэль не обязан постоянно думать обо мне. У него своя жизнь, свои заботы. И мы, вроде бы, негласно установили статус наших отношений как «дружеские». Но отчего-то сердце продолжало неприятно покалывать, а на глаза накатили слезы, которые, подходя к двери своей комнаты, все-таки умудрилась унять.

— Не расстраивайся, — тихо сказал Макианэль. — Эрин не знает, насколько сильно Семинэль к тебе привязан. Поверь, он незаметно обшарил уже весь дворец в поисках тебя. А теперь, наверняка, бушует в своей комнате, ожидая нашего возвращения.

Слава Макианэля звучали убедительно, и стало немного легче.

— Думаешь, он уже знает, что мы этот день провели вместе? — спросила я.

— Конечно, — усмехнулся охотник, отпустив мою руку.

Он засунул руки в карманы и снова превратился в сосредоточенного и хмурого мужчину, которого стоит опасаться. Я запоздало подумала о неправильности своего поведения, да и мой вопрос прозвучал как-то жалко.

— Ты не хочешь, чтобы он знал… — Макианэль запнулся, опустив глаза. Нет, он не расстроился, он рассердился, но пытается это скрыть. — Если не хочешь, можем не говорить и вести себя, как и прежде. Наверно, я поторопился в своих выводах.

Удивительно, но его раздражение привело к неожиданному эффекту- у меня поднялось настроение, а в душе потеплело. Макианэль боится меня потерять, подумать только! Надеюсь, что это искренне.

Я подошла поближе и коснулась пальцами его руки, привлекая внимание. Он поднял на меня глаза.

— Макианэль, благодаря тебе, сегодня у меня был потрясающий день! Прости, что я так странно на все реагирую. Мне нужно время, чтобы понять, как поступить дальше.

Ну вот, я снова сказала глупость. Могу только представить, чего стоит моему хмурому и вспыльчивому охотнику, держать себя в руках. Но что поделать, когда грызут сомнения. Я слишком привыкла доверять Семинэлю во всем, и его слова не дают покоя, загоняя мои чувства в клетку.

— Ты мне не доверяешь? — вдруг спросил Макианэль, от чего я удивленно подняла на него глаза.

Тяжело вздохнув, предложила:

— Давай, я расскажу тебе о своих страхах чуть позже, когда и сама для себя все по полочкам разложу?

Макианэль закрыл глаза и слегка покачал головой, а потом вдруг кивнул:

— Да, конечно.

Ну и самообладание! Улыбнувшись, я шагнула к нему и, встав на носочки, легко поцеловала в губы.

Он открыл глаза:

— Ты не перестаешь меня удивлять.

Я игриво передернула плечами и, развернувшись, подошла к своей двери.

Далеко, в конце коридора, послышались знакомые голоса. Я обернулась.

— Дали? — спросила у Макианэля.

Тот, усмехнувшись, кивнул.

— Идем, Оливия, пока есть шанс поговорить с ней наедине.

Мы быстро пошли навстречу девушкам. Далиранэль была в обществе Силинэль, которая завидев меня, так обрадовалась, что я чуть не растаяла от умиления. Показалось, что за прошедшую неделю, ее животик еще больше округлился.

— Оливия! — воскликнула она, остановившись. — Ну наконец-то мы увиделись! Ой, что с твоими волосами?

Я остановилась рядом, а девушка обогнула меня, осмотрев прическу, собранную из коротких волос.

— Они спасли ей жизнь, — прокомментировала Дали. — Прекрасно выглядишь, Оливия.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась я, под взглядом двух красавиц-лиэлек.

— Дамы, я вас оставлю. Встретимся за ужином, — Макианэль одарил всех широкой улыбкой, склонился в легком поклоне, и, не дождавшись от нас ни звука, удалился.

— Он что, действительно придет на ужин? — вдруг нарушил тишину удивленный голосок Силь.

Мы с Дали переглянулись.

— Раз сказал, значит, да, — пожала я плечами. — А что не так?

Девушка поправила теплую вязаную накидку и пояснила:

— Он очень редко с нами бывает. Обычно они с дядей проводят время в своем крыле дворца и наведываются редко.

— У них свое крыло? — заинтересовалась я.

— Да, — улыбнулась Силь. — Они же чистокровные Виру Мадэ. Отец Макианэля частенько замещает нашего отца в поездках и на приемах. Братья же.

— Точно, — кивнула я. Хотя смириться с этой мыслью сложно. С их слов казалось, что ребята были лишь друзьями, а потом врагами стали.

— Девушки, мне нужно еще переодеться и мужа найти, — пролепетала сестра Семинэля. — Встретимся за ужином.

Мы проводили Силинэль до ее комнаты, и, как только она скрылась за дверью, одновременно тихонько воскликнули:

— Мне надо с тобой поговорить!

Сквозь смех, я предложила пройти в свою комнату, Дали была не против.

Девушка присела на гостевой диванчик, а я, положив подаренную Макианэлем шаль на кресло, отправилась к графину с водой. Выпив стаканчик, присела рядом с гостьей.

— Кто начнет? — спросила Дали, сложив руки на коленях.

— Могу я, — пожала плечами.

— Давай, — кивнула она, улыбаясь.

Я села поудобнее:

— Дали, я забыла попросить тебя не рассказывать никому о моем «недуге».

Девушка нахмурила лоб, будто пытаясь вспомнить, о чем речь. Я решила помочь:

— О второй ипостаси.

Дали вдруг улыбнулась:

— Недуге? Это не недуг, это проблема. Почему ты не хочешь никому рассказывать? Ведь лиэли могут помочь!

Дали снова стала приятным человеком: участливый взгляд, волнение, желание помочь. Что это за общество, в котором нельзя вести себя так, как хочешь, постоянно? Понапридумывают глупостей. С другой стороны, не мне их переделывать…

— Нет, Дали. Я бы не хотела, чтобы кто-то знал. Уже есть два лиэля, которые собираются пойти со мной. И меня это беспокоит, потому что поход может быть опасным, хотя понимаю, что без них не справлюсь.

Далиранэль отвела взгляд и затеребила пальцами ткань платья на коленях.

— Что волнует тебя? — спросила я.

— Семинэль и Аллинэль, — честно призналась она.

— Он вернется, — уверенно ответила я. — Но сейчас ему надо уйти. И дело не во мне. Просто еще не время.

— Сколько же ей еще ждать? — чуть раздраженно спросила она.

— Разберутся, — с нажимом ответила. — Мы пока что ничем не можем помочь.

— Но ты же можешь с ним поговорить! — она с такой надеждой посмотрела на меня, что сердце неприятно кольнуло. — Он же ни в чем тебе не отказывает! Попроси хотя бы поговорить с ней.

— Боюсь, здесь я бессильна, — я вскочила на ноги и засеменила перед девушкой. — Я могу попросить его о разговоре с Аллинэль, но все же- это не наше дело. Ты ведь знаешь, как легко можно все испортить.

— Хотя бы так, — устало вздохнула она.

Я снова присела рядом и, накрыв ладонью ее руку, лежащую на диване, доверительно прошептала:

— Не волнуйся. Они обязательно будут вместе. Но нельзя их торопить. Семинэлю нужно время.

— Его было достаточно! — заупрямилась Дали.

— Раз он хочет вернуться к людям, значит, не достаточно. Но все наладится, я в это верю, и ты верь.

Девушка нерешительно кинула.

А у меня снова кольнуло сердце. Все-таки Семинэль мне далеко небезразличен. Он мне жизнь спас, причем не один раз. Этот прекрасный мужчина достоин самого лучшего, и уж тем более свободы и права выбора. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сероглазый маг был счастлив.

— Я буду верить, — ответила Дали.

Я убрала свою руку и откинулась на спинку дивана.

— Красиво платье, — девушка потрогала ткань, рассмотрела узор и вопросительно подняла брови.

— Это подарок бабушки Макианэля, — улыбаясь, ответила я.

— Кстати, — девушка вдруг подобралась, глаза засияли лихорадочным блеском, будто сейчас она посвятит меня в ужасно интересные подробности чьей-то жизни.

Я тихо рассмеялась и села поудобнее:

— Рассказывай, не томи.

— Я решила, что ты обязательно должна знать… — она смущенно опустила глаза. — Все же именно ты спасла их. Плюс- нас всего пятеро, раз все знают, то и ты должна. И не могу я не сказать, меня словно разрывает изнутри.

Девушка будто оправдывалась и меня это насторожило.

— Дали, либо говори, либо не говори и даже не намекай, а то только сильнее заинтриговываешь, — предупредила я.

— Да, — кивнула она. — Ларинэль рассказал подробности своего выздоровления. В них вдаваться не будем, главное тут не это.

Я села прямо и заерзала от нетерпения. Хотелось уже треснуть девушку за ее сбивчивую речь или встряхнуть, чтобы поторопилась.

— В общем, в тот вечер, когда ты в виде кошки бегала за ножом, у ребят были большие проблемы.

— Это и так понятно, — напряженно пробубнила я, наблюдая за нервозностью собеседницы.

— Да, но ты не знаешь, что у Макианэля остановилось сердце.

Мне показалось или мир качнулся? И почему так трудно дышать?

— Оливия, — взволновано позвала девушка, вскакивая с дивана.

Она налила в стакан воды и подала мне, снова присаживаясь.

— Ну что ты так разволновалась? — спросила девушка. — Он же жив и здоров. Семинэль все успел…

Она говорила что-то еще, а в моей голове прокручивались заново события нашего нелегкого путешествия. Я вспомнила все до мельчайших подробностей, и те прекрасные ощущения, когда Макианэль был рядом. И наконец-то в картине появился недостающий кусочек, маленький, но такой необходимый. Я вспомнила свою боль и чувство пустоты, когда вновь превратилась в кошку, в тот далекий холодный вечер. Его сердце остановилось, а я стала кошкой.

Меня так потрясло это открытие, что я не смогла сдержать слезы и глупую улыбку. Я подняла на взволнованную и напуганную девушку глаза и тихо прошептала:

— Спасибо.

— Оливия, что происходит?

Я вытерла слезы и выпила всю воду. Страхи отступили, стало легче дышать. Больше нет сомнений, и слова Семинэля потеряли весомость, теперь они стали казаться нелепостью. Захотелось найти Макианэля и крепко обнять, почувствовать, что с ним все хорошо, что он существует. И эта жажда усилилась, потому что в душе вспыхнул пожар. Я и подумать не могла, что так сильно влюблена, так сильно хочу быть с ним и так сильно боялась себе признаться.

— Все прекрасно! — счастливо улыбнулась. — Все прекрасно, Дали!

— Ты меня пугаешь, — напряженно вглядываясь в мое лицо, сказала девушка.

— Не бойся, Дали. Прости, что напугала. Просто теперь стало понятно, из-за чего я превратилась в кошку, понимаешь?!

— Из-за Макианэля? — удивилась она. — Но я не понимаю…

— Да, это из-за него, — перебила я. — И все объясню, обещаю, но не сейчас.

— А когда? Завтра вечером состоится обряд посвящения меня в спутницы, а через день обряд передачи власти между главой дома, Семинэлем и Ларинэлем. У нас и времени не будет пообщаться.

Я лукаво улыбнулась:

— Обещаю, мы еще не раз встретимся и поговорим.

— Поверю на слово, — недовольно пробубнила она.

Удивительно, мы не можем быть друзьями и смотрим на мир по-разному, но это не мешает иметь общие тайны и спокойно общаться.

Я еще не раз поблагодарила девушку за ее рассказ. Она, в свою очередь, заверила, что будет держать мою тайну в секрете. Мы распрощались до ужина.

Мне было сложно сидеть в своей комнате. Я ходила кругами и не могла успокоиться.

Все же сегодня был прекрасный день. Я счастлива, я так счастлива! Конечно, это счастье еще очень хрупкое, и теперь есть страх его потерять.

Семинэль!

Я выскочила на лоджию, где царил темный прохладный вечер, и, подбежав к двери, из которой лился приятный магический свет, громко постучала.

Сейчас вообще сложно быть тихой. Я бы визжала, смеялась и прыгала, если бы дали возможность. И даже сердитое лицо мага, который тут же впустил меня в комнату, не омрачило переполняющее меня счастье.

— Прости, — сразу сказала я, сделав просительное личико. — Пожалуйста-пожалуйста- пожалуйста! Прости!

Семинэль положил руки в карманы темно-зеленых дорожных брюк и рассматривал меня, сощурив глаза. Он молчал, и я решила взять инициативу в разговоре в свои руки.

— Я проснулась утром и вспомнила, что не попросила Дали не рассказывать никому о моей второй ипостаси. Макианэль… — на скулах Семиэля заиграли желваки, и я опасливо притихла.

— Так что же Макианэль? — спросил он. Красивые глаза мага потемнели, а по моему телу прокатилась нервная дрожь.

— Макианэль помогал мне ее искать, — нерешительно забормотала я, — но оказалось, что девушки ушли на прогулку. Вот и мы тоже пошли… гулять. А потом под дождь попали и забежали в гости к твоей бабушке, — я криво улыбнулась, чувствуя себя нашкодившим ребенком.

— И это все? — иронично поднял он одну бровь, и тут я рассердилась.

— Семинэль, имей совесть! — топнула ногой. — Я же не требую с тебя подробностей сегодняшнего дня и не спрашиваю, чем вы занимались с Аллинэль. К чему этот допрос?

— Ты ушла неизвестно куда с ОХОТНИКОМ, Оливия! — вспылил Семинэль, показав рукой на дверь, будто там и стоит этот самый охотник. — Я весь день места себе не находил!

— Прости, — снова повторила я, просительно сложив ладошки. — Но и ты пойми: я осталась одна, с замотанной рукой, и мысль о Дали, не дающая покоя! Что мне оставалось делать?

— Интересно, как же ты умудрилась позвать его?! Он что, под твоей дверью живет? — раздраженно спросил маг.

— Нет! — рявкнула я, снова разозлившись. — И это не важно. Сколько бы мне пришлось ждать тебя, Сема, если бы не он? Когда ты вспомнил обо мне?

Он опустил глаза.

— Спустя полчаса после вашего ухода.

— Хорошо хоть так, — выдохнула я. Все же ждать пришлось бы не долго.

Я подошла поближе и вынула его руку из кармана.

— Сем, прости, что расстроила. Простишь?

Он поднял на меня глаза:

— Конечно, — тяжело вздохнул. — Вижу, что между вами что-то происходит, и хоть и не одобряю, помешать не в силах. Но запомни, если он тебя обидит, я уничтожу его. Слышишь?

По моей спине побежали мурашки:

— Вы же братья!

— К сожалению, — буркнул он.

— Зачем ты так? — жалобно спросила я и крепко его обняла. — Это же благо.

— Ты не понимаешь, — тихо ответил Сема, положив подбородок мне на макушку, как недавно это делал охотник. — Я допускаю, что он изменился. Но доверять ему- выше моих сил.

— А я доверяю, — призналась честно.

— Твое право. Но я терплю его только ради тебя, Оливия. Потому что хочу, чтобы ты была счастлива. И меня бесит, что это счастье не могу подарить тебе сам. Но так же сомневаюсь, что это может сделать он. Вообще трудно поверить, в его способность любить.

Я тихо рассмеялась.

— Сема, как же я буду без тебя жить, когда все закончится?

— Я сам не знаю, как буду жить без тебя. Лучше об этом пока не думать.

— Согласна.

— Нужно идти на ужин. Но сначала я осмотрю твою руку…

* * *

На ужин мы опоздали. В уютной комнате с камином, шкафчиками, заполненными книгами, и огромным столом, накрытым белоснежной скатертью, было многолюдно, точнее многолиэльно.

Я улыбнулась своим мыслям, а когда увидела Макианэля совсем расцвела. Семинэль отодвинул мне стул, и, дождавшись, когда я устроюсь, сел на свободное место рядом. По левую руку от меня сидела Силь, а напротив Макианэль с сестрой. Из всех присутствующих, я оказалась не знакома только с симпатичным мужчиной, который расположился рядом с охотником. В голову закрались подозрения, и Семинэль их подтвердил:

— Оливия, позволь представить тебе еще одного члена нашей семьи, — вежливо произнес он. — Сайнар Виру Мадэ, отец Макианэля и Аллинэль.

— Очень приятно, — улыбнулась я, искренне обрадовавшись знакомству.

— И мне, — кивнул мужчина, внимательно рассматривая меня темными, как безлунная ночь, глазами.

— Вы опоздали, — надменно заявила Эрин.

Я слегка поморщилась и подняла глаза на Макианэля, тот хмуро смотрел на мою руку, на которую Семинэль, не слушая возражений, наложил небольшую повязку, предварительно чем-то намазав. Благо у платья нет рукавов, посему не пришлось переодеваться.

— Мы занимались перевязкой руки, — коротко и холодно пояснил Семинэль. — Надеюсь, сегодня она не делала ею резких движений?

Вопрос предназначался Макианэлю и тот тут же ответил:

— Нет. Я следил.

Я удивленно подняла глаза на охотника, а тот, улыбнувшись, пожал плечами. Да, этот парень слишком внимательный, что не может не радовать.

Мы ужинали в тишине. Насколько помню, по этикету лиэлей, при посторонних не вежливо вести разговор до десерта. Поэтому все молчали, но когда подали чай, их будто прорвало. А начала разговор Аллинэль, которая впервые смотрела на меня заинтересованно, а не как раньше- со злостью и неприязнью.

— Оливия, — обратилась она ко мне, смущенно улыбаясь, — мне стало известно, что вы являетесь создателем «конфет судьбы».

Над столом повисла тишина, а девушка ждала подтверждения. Ведь и так ясно, что вопрос только для того чтобы завязать разговор, а ответ она уже знает.

— Да, так и есть, — спокойно ответила ей.

— Но как же так вышло, что вы исчезли, и даже королева не смогла найти… — я заметила как рука Семинэля, лежащая на столе, сжала салфетку, и ненадолго задумалась.

— Так получилось, что я попала в неприятную историю, и только благодаря Семинэлю, смогла вернуться… — уклончиво ответила.

— О, я не знала, — заволновалась девушка.

— Все в порядке, — улыбнулась я ей.

— Я буду благодарна, если у вас найдется время вновь нас посетить и поделиться опытом, — смущенно улыбнулась она.

Я не ожидала такого радушия и не смогла сдержать довольную улыбку в ответ, от чего и в округе все расслабились и заулыбались.

«Опытом»- это громко сказано. Мне самой не мешает его получить, но конечно, я охотно и сама что-нибудь бы рассказала.

Хотела было сказать спасибо за приглашение, но перебил надменный, пропитанный злобой голосок:

— Думаю, гостье неуютно здесь, в чужом обществе. Все-таки люди мало знают о нас, наших правилах и этикете. Не будем же мы постоянно подвергать ее такой пытке? — звонко спросила Эрин, вытянув губы в сочувственной улыбке. Ее неприязнь по отношению ко мне понятна, поэтому я даже не думала обижаться. Это такие мелочи, когда передо мной сидит голубоглазый и хмурый, как туча, мужчина.

— Мама, — холодно произнес Семинэль, — сейчас этикет нарушаешь ты.

— И замечу, — вдруг присоединился к нему Макианэль, — мы, как я вижу, о людях знаем тоже не много. Да будет вам известно, что в человеческих магических школах, ровно как и в обычных, в обязательную программу входит изучение жизни и особенности быта всех народов. Не так ли, Оливия?

— Так, — удивленно улыбнулась я. — Конечно, не так подробно, как хотелось бы, но основные моменты присутствуют.

Эрин поджала губы и опустила глаза. А потом вдруг снова заговорила:

— Завтра будет праздник. Надеюсь, вы примите в нем участие и сможете применить свои знания в танцах.

Что же- ничья. Танцы- мое слабое место. Конечно, мы их изучали, но я- лишь в теории. Еще на первом курсе обучения на меня махнули рукой, а всему виной- маленький рост. Где найти партнера, который согласиться танцевать с такой мелочью, как я?!

— Танцевать я не люблю в принципе, — все же ответила, — но если для вас это так важно- конечно.

— Отлично, — Эрин вежливо улыбнулась и встала из-за стола. — Уже поздно, а завтра много дел. Прошу меня извинить.

Дальше ужин тек спокойно. Мы разговаривали о людях, о лиэлях, о травах и изобретениях, причем в обсуждении участвовали все, кроме Главы Дома Виру Мадэ. Господин Кодар лишь слушал, откинувшись на спинку удобного стула, и внимательно всех рассматривал. А остальные не обращали на его молчаливое участие никакого внимания. Возможно, он всегда такой, кто знает…

Разошлись уже ночью. Несмотря на длинный насыщенный день, мне совершенно не хотелось спать, поэтому прощалась я со всеми неохотно. Семинэль вызвался меня проводить, ибо комната рядом, и это подпортило настроение Аллин. И все же белокурая девушка не была сердита, лишь немного расстроена. Ее грустный взгляд на миг задержался на маге, а потом, улыбнувшись, она отправилась вслед за отцом. Макианэль исчез, не сказав ни слова, что меня немного озадачило. Сема проводил меня до двери комнаты.

— Прости за Эрин, она всегда такая, — вдруг сказал он.

— Ничего, — улыбнулась я. — Все хорошо. Я уже и забыла.

— Утром к тебе загляну. И аккуратнее с рукой, — он нежно провел пальцами по плечу.

— Конечно, — засмеялась я.

— Ты прекрасно выглядишь, маленькое чудо, — произнес Семинэль, одарив теплым взглядом серых глаз и легкой улыбкой.

Я зарделась и смущенно отвела взгляд. Что-то у меня сегодня странный день. Слишком много внимания со стороны мужчин.

— Спокойной ночи, Оливия.

— Спокойной ночи.

Я зашла в комнату, глупо улыбаясь, вскинула руку, зажигая магический свет, и сбросила туфли. Вынув шпильки из волос, аккуратно положила их на тумбу и, обернувшись, чуть не подскочила на месте.

— Макианэль! — воскликнула, прижимая руку к груди. — Ты напугал меня.

А нахал, сидя на диване, задорно рассмеялся.

— Это было так забавно, — сказал он, вставая. — Оливия, наблюдать за тобой- сплошное удовольствие.

— Рада, что доставила его тебе, — обижено пробубнила я, складывая руки на груди.

Он подошел поближе и поднял мою голову, взяв за подбородок, чтобы заглянуть в глаза:

— Неужели ты думаешь, что я позволю посторонним попасть в твою комнату? Тебе не нужно бояться.

— Это не страх, а испуг от неожиданности, — упрямо пробубнила я. — Вещи разные, между прочим.

Макианэль снова тихо рассмеялся, скользнул взглядом по моим губам и, посерьезнев, отпустил мой подбородок на волю.

— Нужно спать, — выдал он, разворачиваясь. И я с трудом совладала с собой, чтобы не вцепиться пальцами в его руку, остановить.

— Тогда зачем приходил? — все же не сдержалась, наблюдая, как он подходит к двери на лоджию.

Макианэль остановился, но не обернулся.

— Хотел убедиться, что до комнаты ты дойдешь, и ничего с тобой не приключится…

— Убедился? — недовольно спросила я.

— Да. Спокойной ночи, кошка.

Я закатила глаза, Макианэль сделал шаг.

— Останься! То есть, я хотела сказать: побудь тут еще немного, — попросила смущенно, рассматривая его широкую спину. Почему-то мысль о том, что он все равно должен будет уйти, сильно расстраивала.

И вообще, что же это такое? Я тут воспылала нежными чувствами, а он уходить собирается!

Усмехнувшись. Я пошла к нему сама, а то долго думает. И вообще стоять ко мне спиной- неприлично.

— Но если ты спешишь, конечно, не смею задерживать, — я остановилась в шаге от него.

— Я не спешу. Но и оставаться здесь не вижу смысла. Тебе нужно отдохнуть.

Во мне закипело раздражение. Что значит «не вижу смысла»?

Я быстро обошла его и встала напротив, но не смогла сказать и слова. Довольное лицо никак не сочеталось с тоном, которым он со мной говорил.

— Ладно, так и быть, побуду с тобой. Немного, — великодушно согласился он.

— Благодарю, — усмехнулась я, качая головой. Вот же нахал! — Ты не стой, присаживайся.

— Спасибо, насиделся, — ответил он, шагнув ко мне. — Я смотрю, Семинэль не сильно сердился из-за твоего отсутствия.

Мои брови взлетели вверх.

— С чего ты взял? — удивленно спросила я и тут же ответила:- Сердился, еще как! Но мы умеем слушать друг друга.

— Видимо и не только слушать, раз ты сияла от счастья весь вечер, — холодно произнес Макианэль.

Я загадочно улыбнулась:

— Здесь не только заслуга Семинэля, поверь.

— Знаешь, верю. Рискну предположить, что и с Дали разговор удался, — сделал он еще один шаг ко мне, от чего ноги ослабли, сердце забарабанило и мысли разбежались.

Так, сосредоточиться! Дали!

— Да, Дали сегодня совершила чудо.

— Даже так? — шепнул он мне на ухо и коснулся его губами.

— Кажется, пора спать, — выдохнула я, прикрыв глаза. Стоит остановить это безумие, пока еще могу сопротивляться. Ведь еще чуть-чуть и меня не станет, растаю, как снежинка в теплых сильных руках. А еще рано, пока что рано. Да и не принято у нас, в Страналесске, так себя вести.

— А я предупреждал, что спать пора, — снова прошептал он. Отстранившись, подарил легкий поцелуй в лоб и, развернувшись, пошел на лоджию. — До завтра, Оливия.

Мгновение и охотник растворился во тьме. Глупо улыбаясь, я быстро моргала, пытаясь понять, куда он делся. А потом, рассмеявшись, закрыла дверь, отрезав путь прохладному воздуху, и пошла готовиться ко сну.

Все же мне нравится его странная игра. Посмотрим, к чему это приведет. А пока что: спать-спать-спать!