Башня старого барона
Штефан, крестьянский парень лет восемнадцати, шёл домой из соседнего села. Почти полная луна светила над полем. Вокруг неё в ту ночь виднелось тусклое подобие креста, образованное широкими полосами, будто исходившими от самого ночного светила. Крестьяне ближайших деревень приняли это за хороший знак. Сегодня вечером они задумали идти войной на своего господина. Именно Штефан предложил наилучший план, как добиться успеха, соорудив засаду в одной из подземных кладовых ненавистного племянника барона. Лет пятнадцать назад этот последний взял штурмом замок своего дяди — старого барона, отличавшегося странностями. Покойный старик, например, соорудил посреди поля башню отдельно ото всех остальных укреплений. Башня явно не была соединена подземным ходом с замком, поскольку воины, имевшие несчастье оказаться в ней, погибли все до единого. Штефану, который недавно поселился в этих местах, давно хотелось расспросить местных жителей, какие такие стратегические цели преследовал старый барон, поставив эту башню, как чучело посреди поля.
Внезапно послышался шум. Прямо перед юношей выросло шесть мужских силуэтов. «Разбойники», — подумалось Штефану, однако, на головах их при свете луны он разглядел шлемы. Это была охрана молодого барона. Штефана быстро повалили на землю и, надев на голову мешок, потащили куда-то в сторону от дороги. «Кто-то выдал меня!» — понял Штефан. Послышался скрип открываемой двери. «Мешок-то отдайте — это мой мешок», — прохрипел один из стражников. Мешок сняли, и Штефан увидел, что его ведут к башне старого барона. «Плохо дело! — подумал он. — Звать на помощь отсюда бесполезно: в селе никто не услышит, а то, что меня убьют, это точно». Молодой барон славился изощрённой жестокостью.
— Что ж, остаётся только доложить барону, — удовлетворенно произнес один из охранников. Дубовая дверь, обитая с двух сторон железом, закрылась, и Штефан оказался в комнате с каменным полом без окон. Штефан был абсолютно уверен, что его не пощадят, и начал лихорадочно искать способ выбраться. «Только бы найти крепкую палку или камень, чтобы пробить стену. Эта башня при осаде пострадала больше других, поскольку молодой барон испытывал на ней свои орудия, и можно рассчитывать на то, что где-нибудь камень подастся. Но что дальше? Наверняка снаружи оставлен охранник, а то и двое. Они сразу заметят, что я делаю». Штефан стоял в замешательстве. «Интересно, что со мной сделают? Возможно, меня замуруют в новых укреплениях. Барон верит в магию и различные приметы. Дабы стена не осыпалась, он, по старинному обычаю, обязательно замурует в ней живого человека. Думаю, для дома и внутренних укреплений он велит похитить какого-нибудь ребёнка или купит его у нищих в городе, поскольку взрослого мужчину замуровать на собственном дворе остережётся: барон боится больших привидений. Да уж не оставят ли меня в этой башне? Как раз мой дух будет пугать крестьян, ворующих ночами на барском поле». Штефана объял ужас. «Нет, только не это. Ничего, что стражники услышат движение. Что они сделают мне? Если у них хватит глупости открыть дверь и войти, тем лучше. Меня не надо учить, что предпринять в таком случае. Если же я сделаю хоть небольшой пролом и стражник подойдёт к нему с целью не дать мне вылезти, я затаюсь и внезапно нанесу ему удар в глаз или в шею (благо, эти бараны не носят кольчуги). Только бы найти здесь что-нибудь покрепче».
Штефан порылся в хламе, лежавшем на полу. «Одни щепки!» Наконец рука Штефана коснулась прохладного металла. Когда дверь была ещё открыта, он разглядел в углу что-то, напоминающее шкаф. На его дверце висел массивный замок. На удивление Штефана, замок открылся без труда. Наверное, он висел лишь для порядка: вряд ли внутри хранили что-нибудь ценное. «Вероятно, замок сбили ещё воины, засевшие тогда в этой башне: наверное, надеялись найти здесь подземный ход. Но что же там — дрова, старая посуда?» Штефан отворил дверцу шкафа и пошарил рукой. Шкаф оказался просторным, но внутри ничего не было. «Вдруг здесь дымоход или отдушина?» — вспыхнула мысль. Штефан залез внутрь и полностью выпрямился, вытянув руки вверх. Наверху он нащупал металлический стержень внушительной толщины, а рядом с ним другой, третий… Все они шли вертикально и были абсолютно гладкими. «Если получится расшатать и вытащить один, тогда, возможно, удастся проломить эти стены. Штефан повис на одном из штырей, несколько опасаясь, как бы что-нибудь не посыпалось сверху и не наделало шума. Однако все штыри, похоже, держались крепко.
«А что, если полезть наверх? Что там?» — подумал Штефан с сомнением. Может быть, этот ход ведёт в такую же каморку, но только на самом верху башни? Обычно в подобных башнях есть верхние этажи, причём на них более или менее широкие бойницы, чтобы можно было без помех вылить кипяток на головы осаждающих. О, я бы вылез через окно и попытался бы спрыгнуть: хуже мне от этого не станет. Но не пустые ли это надежды? Не упрусь ли я через минуту головой о верх этого шкафа, ведь для прохода на верхние этажи существуют обычные лестницы. Здесь же ничего подобного нет». Штефан потёр рукой о стенки дымохода и поднес к носу. «Нет, похоже, что здесь никогда не разводили огонь». Однако успокоив себя мыслью, что воины старого барона просто не успели воспользоваться очагом, Штефан начал выбирать стержень, наиболее пригодный для его замысла. «А может быть, это вовсе не дымоход и не шкаф, а какое-нибудь устройство? Но для чего оно?» — думал Штефан, удивляясь тому, что многочисленные металлические прутья, свободно свисающие внизу, были посажены весьма плотно. Между ними почти невозможно было протиснуться. К счастью, штыри довольно легко отодвигались.
«Похоже, этот сплав довольно мягкий, а штыри действительно длинные», — приободрился Штефан. Надежда, что приспособление ведёт далеко наверх, немного укрепилась. Лезть было совсем несложно. Правда, не находясь в такой отчаянной ситуации, вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову ползти по этому узкому проходу, буквально забитому железом. Внезапно Штефана осенила живительная мысль. Он понял, почему его враги не предприняли никаких мер, чтобы помешать ему проникнуть сюда. Человек, заглядывающий в «дымоход» снизу, должен был подумать, что все эти пруты, торчащие сверху, жёсткие, словно копья, и между ними нельзя пролезть. К счастью, всё обстояло наоборот. Единственное, что тревожило юношу, — дребезг, который издавали стержни. Он боялся, что снаружи стоит охрана, которая изредка подходит к двери и прислушивается.
Внезапно Штефан ухватился за какую-то цепь и потянул за неё. В этот момент откуда-то послышалось жужжание, шипение и скрип, от которого заныло в сердце. Штефан, решив, что либо это открывается входная дверь, либо осыпается потолок, в ужасе соскользнул вниз и выпрыгнул из «печки». Глаза его были широко раскрыты и готовились поймать еле заметный лучик света, идущий от двери. Он должен первым атаковать людей, которые войдут, чтобы убить его. Шорох чуть затих, но всё продолжался. Штефан стоял и слушал, не зная, вернуться ли ему обратно или подождать. Источник шума определить было невозможно. Вдруг юноша застыл от изумления: до него явственно донеслась божественная музыка, громкая и звенящая. Словно десятки церковных колоколов, отлитые невиданным мастером, сами научились петь и разом начали многоголосие. Растерянный Штефан опустился на колени, ожидая прихода ангелов. Несколько минут он пробыл в оцепенении, забыв о том, где находится и как попал сюда. Слёзы божественного экстаза лились по его щекам. За дверью послышались мелодичные женские голоса. Они весело смеялись. «Вот и ангелы», — подумал Штефан. Однако спустя мгновение раздались грубые мужские крики и непристойная ругань. Ангелы тоже завизжали, бранясь на разные голоса. Штефан, наконец, вышел из своего состояния и бросился к двери. «Откройте! Выпустите меня отсюда!» — кричал Штефан, барабаня изо всех сил. Дверь отворилась. На пороге стояли полуодетые крестьяне и крестьянки. Юношу выпустили.
— Это ты завёл часы в башне старого барона?
— Часы? А что это такое?
— Часы с музыкой. Старый барон построил эту башню здесь, посреди поля, чтобы его люди вовремя приходили на барщину и не уходили раньше положенного. Готовясь к осаде, старик велел прикрыть часы черепицей, чтобы их не повредили. С тех пор, как замок был захвачен, о часах не вспоминали как о ненужной безделице, а, возможно, новый барон и вовсе не знал о них.
Оглядевшись, Штефан заметил двоих стражников — связанных и изрядно побитых. «Что мы теперь будем делать?» — с тревогой спросил он у притихшей толпы. «То же, что и задумали!» — решительно ответил бородатый мужчина — деревенский староста. Все подняли глаза на небо: лунный крест в ночи стал ещё ярче. «Четверо стражников! — вспомнил Штефан. — Они отправились доложить обо всём барону. Ему все известно!» «Нет, — сказал староста, — он в отъезде. Я слышал разговор, что ему надо сделать какую-то важную покупку для своих новых укреплений». Стефан встрепенулся. «Кажется, я знаю, что именно ему понадобилось купить. Наверняка он уехал в город и вернётся, скорее всего, уже сегодня утром… Так значит…» «Это значит, что если мы сейчас вооружимся и пойдем к дороге, то без труда его перехватим», — закончил староста. Крестьяне устремились к посёлку. Стефан ещё окончательно не пришел в себя, и в голове его роились видения. Он оглянулся на башню. «Ничего, что ангелы оказались ненастоящими, зато божественная музыка теперь всегда будет со мною!»
