С правом переписки

Письма репрессированного. 1934—1941

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Составитель Юрий Григорьевич Марченко

В книге представлены без изъятий 178 писем Е. П. Ганенко из административной ссылки и тюрьмы в Уральске, лагерей ГУЛАГа НКВД за 1934 — 1941 гг. Все рукописи оцифрованы, расшифрованы и снабжены примечаниями составителем Ю. Г. Марченко. В письмах имеется уникальная информация о быте репрессированных советской властью и условиях их существования.

16+

ISBN 978-5-4493-8626-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. С правом переписки
2. Предисловие составителя
3. Часть 1. Уральск, административная ссылка, 1934—1935 гг.
4. Часть 2. Уральск-тюрьма 1935—1937
5. Часть 3. ГУЛАГ, 1937 — 1941
   1. Приложение
      1. Информация о людях, упоминаемых в письмах Е. П. Ганенко

Предисловие составителя

В семейном архиве сохранились письма Емельяна Петровича Ганенко из ссылки, тюрьмы и концлагерей.

Письма написаны на клочках бумаги, часто малоразборчивым почерком. Я их оцифровал, разобрал, снабдил примечаниями, и думаю, что они представляют исторический интерес не только для нашей семьи.

Письма не редактировались, представлены «как есть». По счастью, Е. П. Ганенко на каждом письме ставил место отправки и дату. В тех случаях, когда текст не удалось расшифровать, поставлена пометка (нрзб) — неразборчиво. Обычно это одно — два слова, не более.

В официальных, очень скудных, материалах имеются разночтения в дате рождения Емельяна Петровича, в сроках тюремного заключения, датах ухода в эмиграцию и пр., поэтому биографические сведения приходилось собирать буквально по крупицам.

В Приложении я поместил имеющуюся информацию о лицах, упоминаемых в письмах, на основе сведений из Википедии и других открытых источников. Исключение составляют только общеизвестные личности, такие как Ленин, Сталин, Маркс и др.

ГАНЕНКО Емельян Петрович, родился в 1880 году в г. Ромны Полтавской губернии.

О его детстве и юности ничего не известно.

В 1898 г Емельян оказывается в Екатеринославе, где вместе с отцом подрабатывает случайными заработками и там же знакомится с марксистским кружком любимчика В. И. Ленина — Ивана Бабушкина.

Школу он не посещал, однако благодаря учителю Кременчугского училища Галацкому усвоил основы грамотности, всеобщей истории, истории французской революции, истории культуры и цивилизации и развития революционного движения в России от Пугачевщины до декабристов и Народной воли.

В 1899 — 1903 годах работал пропагандистом в кружках РСДРП в Екатеринославе, Кременчуге, Николаеве и Одессе. В 1903 году перешел к эсерам (партия социалистов-революционеров, С-Р). Емельян Петрович с самого начала принадлежал к радикальной левой ее части, к так называемой «боевой организации», руководимой агентом охранки Азефом и знаменитым Борисом Савинковым, в качестве боевого техника занимался изготовлением бомб для терактов.

За участие в революции 1905 года арестован и приговорен Военно-Окружным судом г. Одессы к 4 годам каторги с последующей ссылкой. Каторгу отбывал в Акатуйской каторжной тюрьме. В I910 году вышел на поселение в Забайкальской области, но в том же году бежал из ссылки и некоторое время работал в подполье в Москве и Одессе. В конце 1910 г отправлен из России в распоряжение заграничного бюро ЦК партии С-Р. После встречи в Вене с Б. Савинковым выехал в Париж, из Парижа командирован в Лондон к Чайковскому. С этого времени кочевал по заграничным портам, где были стоянки военных русских судов заграничного плавания, проводя агитацию среди матросов.

В начале 1912 г снова переехал в Париж. Здесь работал слесарем-механиком на различных заводах (Автомобильно-авиационные заводы Рено, завод механических автоматов, карандашная фабрика Фабера и др.), принимал участие в забастовочном движении французских рабочих, за что несколько раз арестовывался французскими властями.

В Париже женился на Марии Густавовне (Августовне) Александрей. Здесь у них родились три сына: Виктор, Константин и Алексей. После февральской революции 1917 года возвратился из эмиграции в Россию, пробыл несколько месяцев в Петрограде, и с мандатом ЦК партии эсеров в начале августа 1917 направлен для революционной работы на Украину, вначале в Харьков, потом в Полтаву. Чуть позже к нему присоединилась беременная Мария Густавовна с огромным скарбом и тремя детьми. В 1918 г был членом Полтавского губернского Военно-революционного комитета от левых эсеров. затем членом ЦИК Советской Украины до прихода немцев. В период немецкой оккупации с начала 1918 года является членом Реввоенсовета Юго-Западного фронта Красной Армии. В этот период он был одним из организаторов подавления левоэсеровского мятежа Муравьева. В конце лета 1918 года направлен на организацию подпольной работы на территории, занятой восставшими чехословацкими частями. После ареста чехословаками, из-под которого ему удалось бежать, переходит на подпольную работу в Киев (оккупированный в то время немцами), где остается до освобождения г. Полтавы частями Красной Армии. В июле 1919 г назначается членом военно-революционного трибунала Полтавы.

В 1919 году посла вступления украинских левых Социалистов-революционеров в коммунистическую партию становится членом КП/б/У.

В течение последующих двух лет до 1921 г работал в г. Полтаве, занимая различные посты: председатель Губсобеза, Председатель Губнаробраза, Председатель ГубРКИ.

В результате знакомства в эти годы с Е. П. Ганенко у Антона Семеновича Макаренко родилась одна из самых ярких и симпатичных фигур «Педагогической поэмы» — образ Черненко, председателя РКИ.

В 1921 году направляется в Харьков, и работает в хозяйственных организациях: председателем правления Доброфлота, членом коллегии Наркомвнешторга, членом правления Донугля. В это же время является зам. председателя Всеукраинского Совета Общества Политкаторжан, членом редколлегии журнала «Пути революции».

В 1927 году исключен из партии за «бытовое разложение, выразившееся в систематическом пьянстве и неэтичных поступках в отношении некоторых ответственных работников». По воспоминаниям родственников, Емельян Петрович пил в кабаках, и, напившись, начинал прилюдно костить своих товарищей по партии. После этого был снят со всех должностей и работал слесарем-механиком на различных предприятиях Харькова.

По доносу руководителей Общества политкаторжан, в 1933 году был арестован и около года находился под следствием. Совместно с другими лицами, бывшими «красными партизанами», он шел по сфабрикованному УНКВД делу о «террористической контрреволюционной деятельности и подготовке восстания против Советской власти». Основу дела составляло эсеровско-троцкистское прошлое членов фиктивной группы «Союз красных партизан». Обвинение даже для тех лет было настолько нелепым, что приговор тройки ГПУ УССР оказался чрезвычайно мягким — всего лишь административная ссылка в Казахстан, г. Уральск на 3 года.

Абсурдность и фиктивность дела «красных партизан» была настолько очевидной, что к 1939 г. большинство из них освободили и полностью реабилитировали. Однако это не коснулось Е. П. Ганенко, так как в 1935 г он был снова арестован по другому делу, сфабрикованному уже Уральским НКВД за слишком острый язык и буйный характер, и провел два года в Уральской тюрьме. Осужден Верховным судом СССР по ст.58—10, 58—11 УК РСФСР на 5 лет лишения свободы (по другим данным — на 10 лет).

С 1937 по 1941 г Емельян Петрович провел в различных лагерях ГУЛАГА НКВД.

Умер в 1941 г в Ухте при невыясненных обстоятельствах.

В 1963 г реабилитирован Верховным судом СССР за отсутствием состава преступления.

Ю. Г. Марченко

Часть 1. Уральск, административная ссылка, 1934—1935 гг.

Уральск, 27.1.1934

Итак, дорогие мои, я утвердил свое знамя на земле Емельки Пугачева, прибыл сюда 26/1 благодаря попутчику, Алексею Георгиевичу, местному агроному, старожилу и уроженцу Казахстана, с которым я познакомился в пути из Саратова, и который на первое впечатление кажется очень порядочный человек, советский труженик типа Черепцова. Так думаю пока, какое мнение будет дальше, не знаю, да это не важно. Важно, что у него я получил в самый трудный момент приют и семейное радушное гостеприимство, которое особенно для меня ценно и важно после дорожных приключений, а приключения оказались для меня очень печальными.

Спокойствие, вооружите свое воображение юмором, а то мама потеряет сон и покой, а это будет очень скверно для нас всех.

Итак, начинаю.

1) От Харькова до Валуек я спал сном праведника, хотя вагон был пустой и холодный, т.е. без отопления. Но я не замерз и проснулся на подъезде к Валуйкам от громкой российской матерщины. Оказалось, что мой сосед по купе единственный отморозил себе пальцы на ногах, на что проводник резонно по-русски отвечал «А чаво валенки не одел, а теперь ругается». Я же, хотя тоже был без валенок, молитвы харьковских святых сохранили меня на этот раз. Но, как видно, их молитвы имели силу только в пределах Украины, так как на дальнейшем пути посыпалось на меня, как из рога изобилия, 99 несчастий.

Отмечу главные 1) около станции Лиски при проверке билетов к моему литеру потребовали удостоверение, которое я и предъявил. Главный контролер, по прочтении моего волчьего билета, вошел в раж и, как видно, решил своеобразно нажить коммунистический багаж перед лицом немногих пассажиров военных, находившихся в вагоне. Первое, он заявил, что я как преступник перед Сов. Властью, не имею права ехать в воинском вагоне, и, так как в моем волчьем билете не указано, что я политический преступник, то он, и находящиеся в вагоне граждане, вправе считать меня вором и прочее прочее, и стал требовать перехода в другой вагон. Не желая обострять конфликт с форменным дегенератом железнодорожной касты, а ему на вид лет под 55, я для сохранения своих нервов изъявил согласие перейти в другой вагон при условии предоставления места. Тогда он, что поезд не плацкартный и что я должен ехать, как и все граждане, а если мне не нравится, то советская власть о таких, как я, позаботилась и оборудовала спец. вагоны. Короче говоря, после усиленных попыток с его стороны доказать, что он неистовый тоже страж Диктатуры и какого-то класса, только, конечно, не трудящегося, после всего этого я назвал его просто и коротко Мерзавцем и отказался перейти в другой вагон. За меня вступились военные, ехавшие на Дальний Восток, и казалось, этим и кончится, так как этот идиот поспешно ушел. Но по приезде на станцию Лиски явился агент Гепеу и потребовал явиться к дежурному с вещами, что, конечно, пришлось исполнить. Приняли меня, конечно, не по-европейски. Это потому, что, как видно, наше интурбюро не включило станцию Лиски как российскую достопримечательность в свой маршрут для всех мастей Эрио и компани. Сразу было в нашем родном стиле предъявлено обвинение в контрагитации среди войск.

Черт возьми, обвинение не шуточное, хотя для меня привычное. Здесь я должен выразить большую признательность Гепеу УССР, благодаря тому, что их метод шитья мне дела оказался аналогичен, что мной и пережито на сей раз. Я отнесся довольно спокойно, что уже единожды такое же липовое обвинение имел, и в результате его меня отправили к черту на кулички, и что я не рекомендую отымать лавры победы у Гепеу УССР над таким преступником. Но мои советы, конечно, принципиально были игнорированы, и не знаю, чем вся эта глупая история кончилась, если бы в этом вагоне не ехали два сотрудника Челябинского или Курганского Гепеу, а так как мой увод из вагона у здравомыслящих людей, находившихся в вагоне при инциденте, вся эта мерзость вызвала негодование, то эти ребята следом явились тоже в Гепеу и, после того как они осветили происшедшее, все было улажено, и я был водворен обратно чуть ли не на полном ходу поезда. Но не успел я успокоиться и рассеять горечь обид, наносимых последние годы мне, я обнаружил, что в момент этой сутолоки и волнений исчез один пакет с деньгами. Оказалось, что внизу пальто подкладка была не подшита, возможно, что там была маленькая дыра, два пакета своей тяжестью отверстие расширили и один меньший выпал. Проверив причину, оказалось, что нитки не-то гнилые не-то просто слабые, но, как только слегка потянешь, так и рвутся. Погоревав немного и вспомнив еврейскую молитву « Благодарю тебя, Боже, что ты сохранил мне голову и ноги, я накормить себя заставлю чужие руки». Мысленно прочитав поучительную молитву, я продолжал беспечно свой путь и так доехал до станции Ртищево, т.е. ст. пересадки, высадился, иду к багажному вагону, ищу его с целью получить багаж, оказалось, что нет багажного вагона, и багаж идет следующим поездом, что сразу спортило мне настроение. Как видно, я еще не потерял способности предчувствовать и не ошибся. По приезде в Саратов, т.е. к второй пересадке, должен был прождать сутки в Саратове. С вокзала гонят после 2-х часов. Я решил ночевать в гостинице, но оказалось, не так легко. Сутки пребывания в Саратове стоили мне тридцать рублей, но зато хорошо поспал, полный комфорт. На утро поднялся бодрым и даже веселый, и, так как вещи оставил на хранение, то принужден был позавтракать в ресторане. При этом оказалось, что цены в Саратове харьковские, а некоторые предметы и дороже, но некоторые дешевле. Как то мука 60 р, пшено 60—70 р, масло слив 25—30, постное 15 литр. После завтрака пошел узнавать участь моего чемодана, и в результате объяснений и разъяснений я так пал духом, что умудрился потерять квитанцию на ручной багаж. Короче говоря, я попал в такой переплет, в котором, как говорят люди, «пошехонцы» бросаются с моста в воду. Вооружившись терпением, перестав думать о чемодане, пошел в камеру хранения выручать внутреннее и наружное мое благосостояние, но оказалось, что это не так легко, что потребуется написать пять заявлений, десять объявлений да пять резолюций, да ждать еще двое суток.

А на советские знаки пять червонцев с гаком, да потеря времени, да уральское Гепеу, так тебе и кричи караул!! Подумав немного, решил идти тем путем, каким веками ходил русский люд выручать своих коней. Нашел человечка, да и сторговался за 25 руб раздобыть мой багажник. Таким образом, Саратов мне обошелся кругом бегом 65 руб, и, если учесть, что мой чемодан получен будет в Уральске не раньше месяца, если ему суждено, что уральцы горьким опытом знают и в момент писания сего послания утвердительно качают головой, то будет без объяснений ясно, какое у меня настроение. Да если учесть, что у меня на сей день в кармане 165 руб денег чистоганом, а дней через 10 придется платить за квартиру за три месяца, здесь такой порядок. Мне нашли сегодня мои друзья комнатушку на берегу Урала кубатура 3х3 теплая, а тепло здесь на вес золота. Скота нет, кизяка нет, а это был главный источник тепла, здесь дороговизна на продукты питания почти такая, как и у нас, но зато легко достать мясо хорошее 12 р кило, свинина 12—50 и 13, баранина 12—13, сало свиное 30, бар 10. Масло слив топлен 30—35 р. Хлеб по вольной цене 3 руб, хлеб хороший пшеничный, но в очередях доходит до драки, а очереди здесь так же, как и у нас даже за солью, но здесь говорят, что так стало полтора месяца, а до этого было хорошо: мясо 5 р, баран 6, свинья 6—7 р, масло 10—15, сало свин 12—15, бар жир 7—8, гов 6—50, молоко 3 р четверть.

Говорят, что первый месяц весны будет очень тяжелым, здесь начал свирепствовать сыпняк. Ну да с нами Бог и его пророки, их верные слуги, стало быть, не пропаду.

А пока на вас первые надежды, так как все поголовно начальство находится в Москве, и до их приезда ничего в волнах не видно, а жить пока мне нужно, то, прошу вас, организуйте мне первую помощь в таком порядке

1) купите женский шерстяной костюм, такой как у мамы, сиреневый или серый мужской джемпер, мерять на Костин рост, дюжину маек и трусиков на мой рост, носков 3 дю (жины), рейтузы №6 дюжину.

Мобилизуйте все возможные средства, мобилизуйте Володьку Макарских и прочих, кого сумеете. Выслать почтой за страховку по адресу: Казахстан, Уральск, Почиталинская улица, дом 52, Алексей Георгиевич Трякин.

Я послал на имя Макарских телеграмму.

PS. здесь жалованье всем не платят два месяца, банк пустой в силу конца бюджетного года.

Да, еще забыл, купите комплект струн для балалайки и мандолины и костяшек для игры на мандолине.

Ну, пока друзья, не падать духом, наша жизнь впереди, скоро напишу, в следующем более литературно обработаю, а пока еще не в своей тарелке.

Целую всех Вас

Привет Володьке

Особо пусть выпьет пол-литра, только без…

Уральск, 30.1.1934

Здорово, мои друзья

Следом пишу второе за эти пять дней пребывания в тмутаракани. Я уже начинаю себя чувствовать, как у себя дома. По начальству еще не являлся, хотя заходил два раза, но не заставал — то рано, то поздно. А так как мне некуда спешить, тем более, что надо мной не каплет, и впереди три года, то вы поймете меня. Пока изучаю нравы людей, населяющих эту солончаковую землю. Их здесь три основных породы: казаки и казахи и инородцы.

Пока узнал, что чушка очень ругательное слово, хорошо, что наш чушка погиб, а ему было б прискорбно слышать такую новость. Сегодня делал своей девице дачку, так как ее кровать занял собственной персоной и прошу предупредить Машу, дабы избегнуть ревности, что моей девице 6 год, правда, она очень кокетливая, а получив сегодня вечером дачку как дар от меня, совсем влюбилась.

Сегодня ходил в кино, смотрел первый взвод, картина из окопной жизни, довольно недурно поставлена. Насчет работы пока ничего не предпринимаю, пока подыскивают мне квартиру, что, оказывается, довольно трудно. Здесь же, у моих новых друзей, очень тесно им самим. Правда, пока не найдут, меня не выгонят, но я себя чувствую очень скверно. Главное, проклятая заминка с деньгами, о которой я вам писал. О багаже так ни слуху, ни духу, что будет, не знаю.

Но на это наплевать, будем живы, все будет.

Описание города и его достопримечательностей последует, когда приобрету письменные соответствующие принадлежности, теми же, которые сейчас в моем распоряжении, при моих способностях черта напишешь. Пока вкратце. Есть паршивый машиностроительный заводишко, полудохлый консервный (нет сырья), а также полушубочно-валеночный. Зато довольно большой авторемонтный, и много машин обслуживают район, так как вокруг Уральска много зерносовхозов.

Но вообще все это чепуха, надо как-то прокрутиться до весны, холода здесь довольно большие 30—34, и бывают с ветерком и довольно неприятным, но не страшным. Обыватели паникерствуют, что на весну будет голод, но мои друзья говорят, что, если и будет, то только март-апрель, а тогда перейдем на молочное питание, коров здесь много, и молоко и сыр и масло будут дешево. Им я верю, значит, будем жить, ну еще рыбку буду ловить. Нет оснований падать духом за будущее, только скверно пока сейчас, денег осталось 120 руб и, если только вам не удастся подкинуть телеграфом, то мне будет для начала очень скверно, но, конечно, не подохну, и как-нибудь проживу.

Пишите о себе подробно по указанному адресу: Почиталинская 52, Трякину Алексею Георгиевичу для Е.П.

Привет Володьке и прочим, только не сволочам.

Да, кстати, повторю мое требование на случай, если не получите первое письмо. Вышлите почтой 1 женский костюм, такой, как у Маши, светр на Костин рост, дюжину маек и трусов, по дюжине женские кальсоны №6 детские, костюмчик для девочек лет на 6, женские штаны или кальсоны черные, черт их знает, как их зовут, забыл, в общем, постарайся добыть и носков.

Нажмите все пружины и на Макарских тоже.

Целую, пока, побольше бодрости и смеху.

Уральск, 3.2.1934

Итак, уже третье письмо. Спешу сообщить, что 2-го получил свой багаж, что меня немного обрадовало. Хотя я под впечатлением местных убеждений, что багаж, если и получится, то уж не ранее, как через два-три месяца, и, так как приводилось много примеров, то я и решил приобрести пару белья на рынке, так как нужно было для успокоения моих хозяев сходить в баню, так как здесь пошаливает сыпнячок, то это удовольствие обошлось мне в 25 руб, так как на рынке ни черта, за исключением тряпок, ничего нет, теперь жалею, да поздно. А вообще плевать, это мелочи.

Сегодня только гпу приняло меня под свое высокое покровительство, определив мне номер моего бытия 1150 и предварительно заполнив пять регистрационных карточек и одну анкету, а также установили мне явку два раза в месяц и в будущем, если я буду себя вести примерно, то сократят на один раз. Примерное мое поведение должно заключаться, во-первых, чтобы не разводить эсеровщины, во-вторых, не «якшаться» с сыльными; в первом случае обещал выполнять на все 100%, что же касается второго, то заявил, что буду видеть потом, а пока буду действовать согласно моим материальным интересам, но знакомых нашел только трех человек, и те жалкие молодые троцкисты. Один полтавец, знал его с 21 года еще комсомольцем, но никогда не подозревал, что он троцкист. Остальная публика москвичи и ленинградцы, все рабочие и учащиеся, жалко народ, на первый взгляд здоровый, энергичный и с порывами, но их всех отсюда почти всех отправляют на новые места, оказывается, на одном месте не дают засиживаться более года, ну да не беда. Мне оказывается всего подарили 2 года и 2 месяца, случайная милость, все же гнусность, они приклеили мне эсеровский ярлык, ну да черт с ними. Ну, пока все хожу да вынюхиваю, за что взяться. Возможно, что поеду в один из ближайших совхозов животноводства.

Между прочим, поговорите с Макарским, нельзя ли будет достать пару полтавок 9 дюйм и 12, конечно, за деньги, с иголками, и к ним 10 пряжек? Если это можно было бы устроить, то было бы не дурно для пробы, здесь спрос большой на майки и трусы летом, а производство отсутствует.

Думаю договориться с партизанами и помдетом на организацию трикотажного производства, вы себе представить не можете, до чего здесь бедность на работников, те же, что есть, пропитаны местничеством и национальным антагонизмом. В общем, Украина, но только дикая.

Я уже писал в предыдущих письмах, что здесь жизнь почти так же дорога, как и в Харькове, только что легче достать на вольном рынке. Точные цены на 3/02 баранина жирная 12 р кг, говядина 10 р, верблюжатина и конина 8 р, говяжий жир 20 р кг, бараний 25—27, масло коровье топленое 35 р. Молоко 6 р ¼ ведра, рыба короп 8 руб кг, щука 7—7,50, судак 7 и 8 р. Хлеб 3 р хороший пшеничный, овощей почти нет, немного можно видеть картофеля и моркови.

Ну, пока я, как будто, ни в чем не нуждаюсь благодаря моим новым квартирохозяевам. Люди они хорошие, но только мне у них тяжело, во-первых, тесно, а во-вторых, хозяин, это мой харьковский двойник. Пьет, а когда пьян, то точно копирует меня, такие же истерики по ночам, слезы жены, что на пороге моей новой жизни очень скверно действует.

Хорошо, что хоть дома он не пьет, а на стороне. Нужно сказать, что пьянство здесь процветает гораздо больше, чем у нас, пьют все, и партийцы, и спецы, и их жены. Я с жутью думаю, что бы получилось у меня, если бы мне пришлось сюда попасть на работу по воле, но сейчас я спокоен, перелом произошел, и окромя отвращения, другого чувства нет. Ну пока, довольно, скоро обед и хозяйка просит освободить стол.

PS. Позаботьтесь как ни будь насчет деньжат, наверно, февраль продержусь, и хотя я стараюсь быть очень экономным, но деньги все-таки тают, и скоро совсем растают, а это будет для меня маленькая катастрофа.

Я уверен, что в дальнейшем, когда моя жизнь унормируется с квартирой и прочим, то и расходы примут приличный и точный характер, а пока с этой стороны дело обстоит очень скверно, и ни черта не поделаешь.

Ну, живите так, как и я, бодро, весело и прочее. Подразните Машу за меня, пусть она немного этак раз в неделю позлится и покричит, ей это будет на пользу, она так забудет скучать обо мне.

Привет всем, особый Володьке, передайте ему, что здесь водка лучше, не воняет керосином и дешевле.

Уральск, 11.2.1934

Ну, черти мои дорогие,

Время мне получить от вас хотя маленькую весточку, а получил только пятьдесят руб денег и попал в тупик. Что за деньги, если это в ответ на мою телеграмму, то почему не всю сумму просимого. Мне же она нужна до зареза из-за отсутствия денег. Я много потерял, а главное, что охватывает беспокойство, что, быть может, вам очень плохо. Маше нужно было написать, или телеграфно подтвердить.

Ну, да ладно, пока бедую и жестоко расплачиваюсь за доверчивость и самоуверенность, зато все же буду знать нравы и быт местного населения, хоть и дорого обошлось, но зато занятно. Оказывается, уральская «интеллигенция», конечно, не вся, но та, с которою я столкнулся, большая дрянь, и среди ссыльных, хотя и политических, много, оказывается, есть и жуликов, а, да еще и земляки. В общем, на первый раз я оказался порядочным дураком, когда войду в норму, тогда опишу подробно свои приключения по Уральску. Между прочим, все приключения связаны с квартирным вопросом, который меня мучит на сегодня тоже, хотя появляется надежда, что мои мытарства скоро кончатся.

Пока веду переговоры о предоставлении мне комнаты в кредит под вещественное обеспечение, кажется, чертова старуха согласится, один свойский человек обещает ее уломать.

Пока я приступаю работать на заводе, чтобы не подохнуть от скуки, голода и одиночества. Несмотря на удары, которые начали меня преследовать с начала пути, я все же держусь бодро и самочувствие неплохое.

Ну, больше не могу писать, устал. Только что пришел с завода, и кишки играют марш. Завод от места моего пребывания 3 ½ километра, прошел туда и обратно под сильным ветром, здесь ветры и снег пятые сутки, несет и дует зверски.

Город производит впечатление вымершего города. Для курьеза по дороге на завод должен пройти от начала до конца главную улицу Советскую, она тянется около 1 ½ километра, здесь сосредоточены все советские учреждения, так я для курьеза считал встречных прохожих, было 2 часа дня, насчитал 3 верблюда и 29 человеческих существа. Вообще местный народ холода побаивается, но я переношу довольно сносно, не знаю, как будет дело с жарой.

Ну, пока, оставайтесь бодры и здоровы, пишите по новому адресу:

Западный Казахстан, Уральск, Пролетарская улица, дом 78, Е. П. Ганенко.

Уральск, 12.2.1934

Дорогие мои

Только что опустил одно письмо и, вернувшись с почты, застал дома повестку на сто пятьдесят руб, что заставило снова взяться за перо. Но, так как корешок перевода был адресован на имя Трякина, то не подумайте, что я еще не на собственной квартире и не пользуюсь собственным именем. Мне просто принесли на мою квартиру, что меня сильно обрадовало, а, с другой стороны, опечалило, так как пятьдесят руб, ранее мне присланные, меня запутали во всякого рода предположениях, а именно, что вы сами сидите на бобах и, быть может, воете, конечно, втихомолку волками, тем более, что я до сих пор на три заказных письма не получил ответа, а так как мне здесь стало известно, что мои письма не подлежат перлюстрации, то тем более удивительно.

Ну да ладно, надеюсь, что вы все мои письма получили, и что я скоро получу от вас подробное письмо с описанием вашего сиротского житья-бытья и горемыкания, надеюсь, со всеми подробностями. Ну а пока немного о себе. Живу так себе, не плохо, но и не хорошо, комнатушка у меня теплая 4х5 моя половина, в другой половине 4х4 живет старушка хозяйка, никудышняя по уральски, а по нашему бесцерковка или беспоповка Полно, как в моей, так и в ее комнате, икон и крестов старой иконописи, и изразцов.

И условия она со мной заключила драконовские, правда, устные, но которым я принужден подчиняться пока больше, чем советским законам. На основании этих законов я лишен права курить и пить водку в своей комнате. Условия антисоветские, так как явный подрыв госбюджета, но, увы, я должен был подчиниться в силу квартирного кризиса. Как то не хочется верить, что в такой дыре, откуда все здоровое старается удрать, может существовать жилищный кризис, но это факт, а это в силу того, что город разрушается.

В общем, я от лишений, добровольно взятых на себя, пока не страдаю. Курю я контрабандой, ну насчет водочки вы, конечно, не поверите, поэтому просто умолчу.

Итак, я с 15/2 приступаю к исполнению своих обязанностей на местном механическом единственном заводе, в качестве помощника мастера по холодной обработке. Оклад 350 руб, паек итр, как справлюсь со своими обязанностями, не знаю. Пока по предварительному ознакомлению все данные за то, что справлюсь. Отношение администрации хорошее, много в этом направлении сделали ребята из Гепеу. Завод небольшой, но хорошо оборудован новыми станками. Мне дали молодую бригаду, прибывшую почти одновременно со мной из Ленинграда, комсомольцев, мобилизованных на один год для усиления местной промышленности. Их 16 человек, возраст 19 лет, кончили ФЗУ на путиловском заводе в 1930 г. Бойкие ребята, но в работе слабо, ну не беда, как-нибудь в работе со временем выровняются.

Ну и все о себе, сейчас ложусь ужинать, пока столуюсь у Трякина.

Столовых хороших нет, а те, что есть, похожие на мерзкие кабаки, наполненные грязью, дрянной и грязной пищей, да на десерт пьяными. В пьянстве рекорд здесь побивают знаменитые чапаевцы, при этом первое впечатление такое, что как будто половины жителей Уральска все партизаны и чапаевцы. Рекомендую Володе ехать сюда, для него здесь широкое поле деятельности для вранья и питья, здесь все врут о своих героических подвигах, и почти каждый уралец ранен был в грудь и голову беляками, при этом друг друга стараются уличить, что он был белый.

Ну, это скучная материя, надоела она мне в Харькове.

Ну, всего хорошего, живите, цветите до нашей встречи.

Привет всем.

У нас продолжается снежная буря, но тепло и с крыш капает.

Уральск, 16.2.1934

Дорогие мои

В последнем письме я писал, что приступаю работать на механическом заводе, но, так как климат здесь неустойчивый, то и ход событий в моих делах тоже подвергаются закону непостоянства. Я изменил первому решению и поступил в Госшвеймашину на оклад 250 вместо первого 350—400. Вас, быть может, удивляет, почему так? Очень просто, завод, как я уже писал, находится далеко от города, 1 ½ час ходу от квартиры, улицы немощеные, плюс пустыри, хулиганство и бандитизм. Вот когда это все я учел, что придется по роду своих обязанностей оставаться на пару часов после работы, я предпочел получать меньше, как ставку, так и паек, но здесь есть перспектива, так как мастерская при магазине на хозрасчете, которого почти нет, то есть имеется 2 тисков побитых, три ½ напильника, в общем, инструмент паршивого кустаря. Сейчас допишу письмо после первого дня работы, и за этот день отремонтировал две швейных машины и одну пишущую машинку системы «Континентал», для начала, как будто, неплохо. Управляющий кугут, но кажется парень неплохой, кажется, мешать не будет. До весны надеюсь наладить инструмент, а с весны начнется работа на процентах, можно будет заработать до 400 руб, пока работа будет проходить с прохладцей, думаю договориться с шубной фабрикой на вечернюю работу по ремонту швейных машин. В общем, потихоньку начинаю входить в курс местной технической жизни. Думаю, что пойдет еще месяц с натяжкой, а потом все пойдет, как по маслу. Я начал вести переговоры с местной типографией, тоже, кажется, удастся закрепить за собой текущий ремонт, одним словом, буду начинать учиться халтурить и халтурить.

17/2.

Что же вы, черти, до сих пор молчите. Пишите подробно о своем житье-бытье, ничего не скрывайте. Как наша Машуля на положении соломенной вдовы? Хотя бы хоть теперь хорошо высыпалась, да только, наверное, вы, черти, на смену мне лишаете ее этого удовольствия, смотрите, ежели что да как, да она пожалуется! То вам достанется от меня, если кто летом попадет ко мне, хотя меня здесь так запугали перспективой летних прелестей Уральска, что, пожалуй, я буду противником вашего приезда, так –то.

Теперь о деле. Здесь ни черта нет из инструмента, поэтому прошу по мере возможности, достаньте маленькие сверла от 2 мм до 7 ½, винтовальную доску, мелких напильников штук 10 и маленький штангель. Поговорите с Володькой, если он не сволочь, то пусть сходит до Самбурского и поговорит с ним, тот поможет. Достать нужно до зарезу, а также попросите Терентия[1], или сами зайдите к Сене инвалиду и спросите его совета и содействия добыть рычаги и два комплекта букв для пишущих машин.

За все можно уплатить, если можно достать, то поспешите, это очень важно, а так же добыть сотни две велосипедных спиц с гайками, здесь совсем нет, и на них можно здорово заработать. Одним словом проявите инициативу и активность, точка.

Утро 18/2. Дописую утром, сегодня выходной день, первый в Уральске. Нажарил рыбы, позавтракал, напился чайку, рыбка прямо с Урала 5 руб кило, вобла, чай на уральской воде, поэтому кажется довольно вкусным.

Встаю я в 6 час и сам стряпаю, затапливаю русскую печь, потом ставлю самовар, и потом начинаю сибаритничать до 8 часов, и так каждый день идет ровно и спокойно для начала. Вот хозяйка немного докучает своей желтухой, болеет она, и как старуха боится смерти, и когда ее прижмет, то просит совета у человека, по ее понятиям просвещенного, что чертовски мне в тягость. Ну да это временно, или она поправится, или ноги протянет. Я дал ей срок 1 ½ месяца, она желает, конечно, выздороветь.

И так пока все благополучно, мал-мало начинаю входить в колею местной жизни.

Ну, привет хорошему народу, спешу занять очередь за хлебом, беру сразу на три дня, чтобы не возиться. Хлеб здесь хороший, без примесей, но белого нет, серый да ржаной. Покупаю я здесь кроликов по 4 руб штука, их здесь продают много и доступно, поэтому я решил ими питаться, жарю и варю, и заметьте, все сам.

Ну живите бодро до встречи.

Уральск, 21.2.1934

18/2 получил ваше письмо вечером, хотел было сейчас же сесть и писать ответ, но так как было трудно сразу разобрать Машины иероглифы, то решил оставить на другой день, но последующие дни был занят по делам моей домохозяйки. Я, кажется, уже писал, что она больна желтухой, ей 65 лет, и вот старый хрен не хочет умирать. Нужно было позвать доктора, потом бегать за лекарствами, да еще кое-какие мелкие поручения. Ко всему по вечерам плохой свет от лампы, только сегодня улучил пару минут, которые и использую под шум и свист бурана, который второй день полыхает, да так что и зги не видать. Как вы там думаете о моем житье-бытье, но я лично вас позволю уверить, что чувствую себя неплохо в этой своеобразной обстановке, как будет дальше, не знаю, а пока хорошо.

Образ жизни веду спокойный, спать ложусь в 8 ½ часов, в 6 встаю.

Но вот у вас что-то неладно, если верить Машке, которая имеет слабость преувеличивать все и всегда всюду ужасы, примерно, что Костя повесил нос, ходит мрачный. Если это правда, то при встрече через два года я потяну его за нос, ибо он у него, наверное, к тому времени будет до полу. Баста, темно.

22/2. Сегодня сюрприз, мой хозяин оказался говно в полном смысле. Пришлось поругаться и бросить работу, но у меня есть надежда устроиться на шубный завод. Скверно, что я запутался вначале материально, и сейчас трудно разворачиваться, так как на сегодня у меня осталось 12 руб, да еще совзнаках, что неприятно действует на нервы. Как видно, вам придется как-то меня еще последний раз выручить, зато потом я надеюсь, что буду вас поддерживать. Сейчас иду договариваться в гараж союзтранса, не знаю, чем кончится, потом сообщу.

Погода сейчас резко изменилась, тает, тепло, а утром был мороз, что будет завтра, трудно сказать.

Ну пока, всего, бегу из дому моей старухи, сегодня хуже скулит.

Ну всего хорошего

Подтяните Костика коллективом, держитесь бодро, тогда и мне будет хорошо, пусть он напишет заметки.

Привет всем.

Если запрошу телеграфно денег, то вышлите, сколько сможете, а может, я и обойдусь.

Я буду писать, когда твердо устроюсь, а пока буду молчать.

Уральск, 24.2.1934

Сел писать под вой вьюги снежной. Чертовски не постоянная здесь погода, вчера была чудная погода, тихо, солнце, и ночь ясная, лунная, а на утро жутко выходить на улицу, так что целый день лежу на кровати, читать нечего, все, что привез, уже перечитал, конечно, по два раза. Курить нельзя из-за больной старушки, что увеличивает на сегодня скуку. Но зато в остальные дни скучать некогда, хожу по гаражам и знакомлюсь с народом, т.е. шоферней, которых здесь довольно много, и единственный народ, который не нагоняет скуки. Работа наклевывается, но пока не работаю, хотя уже мог устроиться, но оказывается, что третье место, которое мне предлагают, пришлось отклонить по совету старожилов. Я один раз их совета не послушался и пошел в Госшвеймашину, и теперь каюсь и решил слушаться.

Когда поступал в Госшвеймашину, то меня предупреждали, чтобы я не шел, что там очень скверно, и что там никто более месяца не продержался, и оказалось, что они были правы, так как я, при всем моем желании работать, хотя бы для того, чтобы бежать от скуки, не мог выдержать более пяти дней. Ну, да черт с ними, все же я скоро устроюсь и, наверное, хорошо, только придется, наверное, еще немного потерпеть. Меня сейчас только одно беспокоит, что, пока я стану на твердые ноги, я заставляю вас терпеть нужду тем, что выкачиваю из вас гроши. Но, что делать, потерпите маленько, если можно, то продайте что-нибудь с вещей, потом все наверстается. Лишь бы сохранилось здоровье, остальное все наживное.

Черт возьми эту трущобу, жрет она много много денег, правда многое зависит от того, что я еще новичок, не достаточно приспособился, но постепенно начинаю приспосабливаться. Первый мой промах был, что я, нанимая квартиру, не знал, что значит иметь здесь свою топку печи, а оказалось, что это удовольствие по местному рынку стоит на два месяца сто сорок пять руб, в то время, когда можно было за 140—150 руб иметь комнату с отоплением. Мне показалось, что я буду иметь экономию, исходя из расчета годичного, но тут-то я и просчитался. На первое время приходится мириться, на дальнейшее время это все уладится, и я буду иметь кое-что посылать.

Главное, не делайте, а особенно Маша, никаких гадательных и скучных выводов, тогда все на будущее будет хорошо. Не знаю, какие причины, перемена ли обстановки, или местный климат, но я себя здесь чувствую хорошо. Сон и аппетит, я даже не помню, когда таким обладал, а главное, нервы, точно никогда у меня и не было неврастении. Вам, может быть, не верится, но это факт, который подтверждаю хотя своим почерком, если вы обратили свое внимание на него. При этом учтите, что перо ни к черту не годится, а чернило сделано из чернильного карандаша, требующее все время внимания, чтобы не посадить кляксу. После всего указанного вы должны поверить моему процессу перерождения, так что к концу моей трехлетки я безусловно буду перерожден и на что-нибудь еще в жизни обществу пригожусь вопреки пророчеству политических шарлатанов, живших и живущих паразитической жизнью на общественной шее. Так-то, хлопчики, все к лучшему в этом мире. Если сможете, то пришлите литературу по автостроению и ремонту, она мне очень нужна. Жалею, что не взял вместо того барахла, которое привез с собой. Здесь имеется до 10 гаражей с общим количеством грузовых машин 1350, из них только 60% на ходу, остальные в ремонте, и отсутствие частей, да 175 фордов легковых. Шоферы здесь зарабатывают ставка 200 р, а вырабатывают до 450 с мая по ноябрь, остальные месяца больше на ремонте, тогда на ставке. Я очень жалею, что не научился водить машину.

Ребята, разыщите мое итеэровское удостоверение и Машину справку с артели, она в столе.

Сейчас одолевает соблазн, буду стремиться попасть работать в гараж, на одном гараже, правда, сорвалось, в гараж связи нужен помощник механика, и договорился с механиком и завгаром, и дело было уже в шляпе, но когда дело дошло на начальство, то оно, блюдя классовую бдительность, отказалось провести приказом. Хотя гепеу дало справку, что не возражает, но оказалось, что у бывшего казачьего офицера что-то в этом роде больше классовой бдительности, чем у гепеу. Такие чудеса творятся только в стране, где строится социализм. Печально, но против фактов не попрешь.

Ну пока

PS. Как только устроюсь твердо с работой, стану вам описывать местный быт, есть много интересного.

Уральск, 27.2.1934

Сегодня был в скотоводтресте, говорил с директором. Обещал на этих днях устроить на работу, а пока дела дрянь, но не безнадежные. Нужна небольшая выдержка. По существу нужно монету, а ее то у меня нет, и негде достать, здесь по два месяца не платят зарплаты, так что даже на рынке не покупают хороших вещей, например, я носил светр и не мог продать. Благодаря такому казусу два дня ничего не жрал, за исключением сладкого чая, благодаря чему намного уменьшил свои сахарные запасы, а здесь на этот счет довольно туго, да ни черта!..

Как-нибудь трудное переживу, главное, настроение хорошее и здоровье тоже неплохое. Остальное как-нибудь мал-мала натянем. Сейчас погода установилась хорошая, дни солнечные 18 до 20, ветру нет, так что приятно гулять по улицам, что я и делаю. Все же Уральск.

В 8 часов вечера жизнь в городе полностью замирает, запоздавший обыватель стрелой проносится по улицам, стараясь обойти встречного из боязни быть раздетым. Здесь раздевание широко практикуется, да и убийства явления частые и обычные. В общем, хулиганство и пьянство процветают. Милиции не видать. Я это время, шатаясь по городу, только пять раз встретил мильтош, и то какие-то замызганные жалкие киргизята. Местный народ русские казаки очень грубые, без матерного слова не может фразы сказать, как мал, так и стар, киргизы намного лучше, особенно интеллигенты на редкость симпатичные люди. Собираюсь учить казахский язык, с ним здесь та же история, что и на Украине с украинским языком. Всем язык обязателен, но никто его не знает, тем более алфавит латинский и масса слов искусственных, киргизам непонятных. Так-то обстоят дела.

Что это вы, черти, ничего не пишете, за 6 недель от вас одно письмо, тогда как я вам написал, кажется это уже шестое. Смотрите, если я осерчаю, то перестану совсем писать, поэтому предлагаю принять меры к поощрению меня. Для этого предлагаю в порядке нагрузки особенно возложить обязанности эти на пролетарскую нашу часть, для них это тоже будет полезно как практика в литературном изложении своих мыслей, а Алешка по сему случаю еще и разовьет свое остроумие, которого ему немного не хватает. Что касается почтенной нашей лапушки, то предлагаю Виктору ее письма корректировать перед посылкой, иначе она меня замучит своими иероглифами и загрузит меня большой требующей разъяснения перепиской. Так я до сих пор полностью не разобрал ее письма, это теперь, когда я имею все свое свободное время, а что будет, когда я стану работать?

В общем, регулируйте все так, как ваши бытовые условия позволят, я в прошлом письме просил вас прислать мне литературу по автостроению и ремонту, а также разыскать мое удостоверение Горзавтреста, что я состою и. т. р., а также выписку ЦКК о стаже.

Был я на местном консервном заводе, находится он в семи километрах от города. Завод неплохой, но загружен на 40%, нет жести для банок. Рабочих на сегодня около 700 человек. можно было бы устроиться туда работать, но отдаленность и отсутствие жилища мешает возможности на сегодня поступить туда, к всему еще и черта оседлости, черт бы ее побрал. Хотя последнее, быть может, удалось бы нарушить, как исключение для специалиста. Я на эту тему не вел разговоров с моими опекунами, но наверное, придется, завтра пойду на переговоры. В зависимости, как пойдут переговоры с трестом, возможно, что предложат поехать в один из совхозов.

Ну, пока для вас довольно будет моих повествований.

Моя хозяйка продолжает лежать и стонать, все не хочет помирать. О чем я начинаю жалеть, так как старушонка довольно таки противная, даже курить не позволяет. Хотя как раз на сегодня это и не беда, так как курить нечего. Ну а вообще это вызовет между нами конфликт. Худо то, что я, наверное, должен буду проиграть, так как по неопытности уплатил за 1 ½ месяца вперед, так что придется ее терпеть.

Ну, пошел промышлять, где-нибудь что-нибудь пожрать.

Уральск, 28.2.1934

Вчера уже было заклеил конверт и пошел доставать сорок копеек на марки, но, не достав таковых, вернулся домой, и оказалось, к лучшему, так как дома застал ваше письмо, которому был очень рад, правда, если б в нем оказалась десятка денег, то я, конечно, был бы еще более рад, конечно, на этот момент. Ну, да неважно, сообщаю дополнительную новость. Вчера вечером в 8 часов был зачислен в штат гаража скотоводтреста. Надеюсь, что на этом мои мытарства заканчиваются и я вступаю в нормальную трудовую жизнь. Вот только, как перебиться этот месяц с деньгами? Не знаю. Ну да в таком случае русский авось всегда приходит на выручку. В гараж я принят с целью ознакомиться на практике с моторами внутреннего сгорания, для того, чтобы потом можно было бы меня использовать в качестве зав. Гаража или мтс в одном из крупных совхозов скотоводческой системы. Придется приналечь на усваивание. Срок три месяца, надеюсь справиться с возложенной на меня задачей. Люди, с которыми я столкнулся в этой отрасли, производят хорошее впечатление на меня, что дальше будет, будущее покажет, а пока с 2/3 приступаю к работе.

Я посла вам 22/2 телеграмму, чтобы вы выслали денег, и все эти дни ждал, хотел послать вторую, но нет денег даже на марки. Сегодня достал 2 руб, хватит на хлеб и марки.

Кстати, ребята, я выше пишу, чтоб мамочкины письма брали под корректуру, но сейчас добавляю, что нужно установить и цензуру, да и саму нужно взять под наблюдение, и при малейшей тоске и скуке, которая на нее стала усиленно последнее время на нее наседать, по ее заявлению в письме. Нужно брать ее без пощады в шоры, пусть лучше злится на вас и уничтожает свое латочное барахло и ломает на ваших головах чашки, но только не тоскует, и не грустит.

Тоска и грусть самые гнусные спутники человека.

Ну, пока, а ты, Алешка, позли Костю, а потом поплачь тоже от злости, злость, говорят, вообще полезна.

10 ч утра 28/2 1934

PS. Насчет пересылки барахла нужно пока погодить, а сладкого не повредит, но при условии не в ущерб вам самим, будет нехорошо, если бы от меня умалчивали, как вы там шамаете.

С следующей почтой жду полного доклада по всем бытовым вопросам. Устанавливаю порядок переписки нормальный: 1 и 15 числа, то есть на месте назначения каждого 7 и 21 или 22. Вы установите тоже порядок.

Уральск, 1.3.1934

Итак, завтра приступаю к работе, пока сижу, как отшельник в своей келье, на дворе снова ветер северко и метель, а в соседней комнате, которая не отделяется от моей никакой перегородкой, за исключением русской печи, сидят две вековуши — кликуши, а третья лежит, и как осенние мухи, жужжат. Монотонно, надоедливо, все о болестях и смерти… да еще о божественном, и эти божественные сюиты приходится мне довольно часто выслушивать, и некуда спрятаться. Когда бывает хорошая погода, то есть возможность пару часов шляться по улицам или по базару, ну, а в дурную погоду подвергаться пыткам. А в общем, край необузданной дикости, шесть указаний Сталина[2] проведены здесь, как нигде, на все 100%, но интересно, что все — сторонники советской власти и коммунистов, но большая ненависть к комиссарам. Я первое время никак не мог понять этого своеобразного разделения, и только на этих днях, столкнувшись с одним местным коммунистом при оригинальной обстановке, для вас маловероятной, но это факт. Моя хозяйка готовится нето перейти к смерти, нето просит у бога продления долгой жизни. Для этой цели были зажжены у икон лампады, и приглашен поп и ближайшие родственники старухи, в присутствии которых произведена была попом ритуальная процедура над старухой под названием «соборование». Я столько лет прожил, но, честное слово, не имел представления об этой детски наивной процедуре. Спасибо Пав. Петр.[3], благодаря его участию я хоть на старости лет познаю эту сторону духовной жизни русского Великого народа. Да, так я отвлекся. На этом почтенном сборище ископаемых таковыми должны казаться местные советские граждане самому захудалому хохлу из Кобеляк. Присутствовали три фигуры из уральского общественного актива: один коммунист завмаг, секретарша колхоза, зав учет сектором облфинотдела. Не желая их стеснять, я вышел на время этой процедуры, и, когда вернулся, все уже было кончено, и присутствовавшие сидели чинно у кровати больной, но так как представители интеллигенции уже были осведомлены на мой счет, кто я такой, секретаршей, которая есть дочь старухи, и нужно сказать, что вполне достойная своей среды. Имеет от роду 33 года, окончила 5 классов или 6 гимназии, имеет советский стаж службы 10 лет, и вот эта особа воспитует двух своих дочек 10, 11 лет в религиозном духе, при этом как-то совмещает и советский дух, девочки, оказывается, состоят в пионеротряде. Когда я задал матери вопрос, как это совмещается? То она мне ответила, что делать нечего, детей будут притеснять и лишат тех льгот, какие существуют. Вот и бери этих казаков. Это может показаться маловероятно, но это факт.

Ну, пока довольно, оставляю на завтра.

2/03. Только что вернулся с работы и на пустой желудок присел писать письмо, только для того, чтоб забыться, но, кажется, чертов желудок не поддается никаким внушениям. Правда, этот режим тянется уже 6 дней. Одним словом, к моему стыду, я так влип в этом Уральске, сообщать стыдно, подробности когда-нибудь напишу или расскажу. Констатирую только, что и здесь жулики такие, как и в Харькове, только там я умел их различать, а тут трудно, потому что все они здесь, точно по шаблону. Теперь я уже научен горьким, а еще больше голодным опытом, поэтому уже больше меня черта объегорят. Скоро начну в порядке реванша сам крыть их. Один уже начинает это чувствовать и пытается оправдать себя, что он непричастен, да ни черта. Я делаю вид, что верю ему, только для того, чтоб усыпить его бдительность. Ну да ладно, а пока окончательно, и кажется, надолго я пустил свой якорь в гараже скотоводтреста. Пока работы почти нет, но ожидается горячая работа с мая месяца, и тогда заработки будут достигать 500 руб на протяжении 7 месяцев, а пока будет не более 200 р, но зато разрешается брать работу со стороны, пользуясь мастерской и инструментом бесплатно, так что надеюсь подрабатывать до 150 руб. Уже сейчас веду переговоры с местной типографией на ремонт машин, а также буду брать пишущие машины. Если бы вы могли выполнить мое поручение, о котором я писал, было б неплохо, если б вы достали хотя б только шрифт.

Ну пока, надеюсь, что завтра или послезавтра получу от вас подкрепление, хотя питаю надежды уже шестой день, так как телеграмму послал 22/2.

Привет всем, Емельян.

Брошу на почте, когда будут марки.

Уральск, 6.3.1934

Тридцатиградусный привет Вам, мои дорогие!

Котькино письмо получил 5/3, оно меня порадовало. По нему могу судить, если не врет, то значит, он бодрый, и, стало быть, Машка по обыкновению сеет панику, и за сии действия вынести ей порицание, при этом я свой голос заранее присоединяю и предлагаю объявить на собрании артельных сверхударниц. Хотя, смотрите, проводя это решение, нужно учесть все предвходящие обстоятельства. Прочтя письмо, сбегал на почту, надеясь заполучить деньги, которые мне нужны, как никогда, но увы!! Вернулся пустым и на голодный желудок улегся спать. Утром повезло, ко мне зашел коллега по ссылке, москвич, и у него в кармане оказалось три руб, которые немедленно были извлечены из глубины кармана и утилизированы на приобретение 1 ½ кило хлеба. Приготовили чаек и знатно позавтракали и одновременно пообедали, и то ладно, а завтра будет день — будет пища.

Как бы там ни было, но я стал на твердые ноги. Кажется, в прошлом письме я сообщил о ставке. Ставка 250 и с 1/04 25% нагрузочных и право производить в нерабочее время в мастерской посторонние работы, а это мне может дать еще 250—300, при условии, если мне удастся достать детали для пишущих машинок. А посему учтите это и нажмите на педали. Я думаю, что можно для этой цели мобилизовать Володьку. Мы кое-какие принимаем меры, пока же наше маленькое акционерное общество без паев очень чувствительно подтягивает животы. Причины кроются в том, что мы, т.е. я, Вася и Коля прибыли почти одновременно в сей град из трех столиц главных М. Л. Х.[4] и причины наших мытарств одни и те же. Ребята хорошие, умные и морально не порченые, что меня очень радует. Только Вася оставил в Москве двое малюток, жена работает на авиаприборе, зарабатывает немного, ну его это беспокоит. Мы его кое-как подбадриваем, тем более, что мы все приступили работать, кое-как дотянем до первой получки.

Ура!!! Только что почтальон принес повестку на 100 руб, как удачно. Гоню Ваську с купоном подзанять десятку, и сейчас закатил суп. Наши рожи сразу ожили, все начинают проявлять активность. Письмо по большинству голосов откладываю до завтра — а пока единогласно решено поручить мне выразить вашему коллективу трудящихся от нашего сверхтрудящегося глубокую благодарность, заверив вас, что в конце третьей и на рубеже 4-й пятилетки в один месяц повесить вас около Красной доски как особо сознательных ударников в оказании помощи изгнанникам.

Аминь!!

7/3 сообщаю вам маленький отчет на 600 руб с 23/1 по 8/3. 200 руб на ветер, на какой — северный, южный или какой другой установить не удалось. Прожито у местного агронома за две недели по «дружески» 160 руб с обещанием половину как заем возвратить, а в действительности это был урок коммунизма по-украински, я его расцениваю на 70 руб, за квартиру 50 руб, валенки 60 руб, стирка белья 10 руб, на курево 15 руб, итого 495 руб, ну остальное пошло на жратву. Можете представить, как я жил, если учтете, что цены, как в Харькове.

6/3 вчера после работы получил Костика письмо, оно меня очень обрадовало, только напрасно, вы там черти, предполагаете, что я скучаю. Ничего подобного, мне некогда скучать, правда, кое-какие дни бывали скучноваты, но они прошли, и это было под давлением проклятого желудка, но сейчас, кажется, эта полоса проходит, хотя гарантии нет, так как здесь с зарплатой и поборами на (нрзб) и прочие наши творчества, заставляют местное население находиться под знаком скуки. Да еще к дополнению местные органы снабжения установили своеобразную систему экономии хлеба, т.е. каждого месяца с 1 по 7—8 карточки не выдаются по техническим каким-то причинам?!!

А в общем за 5—7 дней хлеб, конечно, не выдают, а то, что и выдают, то тоже сыт не будешь, совслужащим 200 гр и ничего на иждивенцев. Легкая промышленность 100, тоже без иждивенцев. Так, когда представите этакую картину, что вам не платят за 1 и 2 месяца зарплату, то вам станет понятно, что по временам становится скучно. Тебе, Костя, советую на сегодня, как исключительный момент наших фамильных условий, пренебречь высокими принципами и постараться улизнуть от всех нагрузок, но так, чтоб и капитал приобрести и невинность соблюсти.

Ну пока, оставайтесь здоровы

Пришлите мне порошков хины и по вложенному рецепту, если можете.

10/3. До сих пор не имел времени сбегать на почту сдать письмо, пошлю в выходной день, т.е. 12/3.

Ну так вот, я выше дал отчет моим расходам и должен добавить, что из 100 рублей на сегодня осталось только 3 руб. Как буду жить до получки? Не знаю. Но жить и работать надо. Эти 100 рублей ушли на покрытие долга, притом неотложного. Из этих денег пришлось купить теплую куртку, иначе я не мог работать, так как гаражи не отапливаются, и я было успел основательно простудиться, работая в пиджачишке, который, кстати, неузнаваем от масла, но простуда проходит, только зубы немного побаливают.

А в общем, наплевать, нужно как-то протянуть до первого, а там начну богатеть. У нас народ еще не получил зарплату за вторую половину февраля, поэтому все сидят без денег. Но они кое-как перебиваются, на то они и местные, ну а мое дело плохо.

Ну пока

Не падать духом, нужно смотреть бодро в будущее. Читая мое письмо, держите наготове нашатырь.

Ваш Емельян

PS. Кстати, когда будете посылать литературу по автоделу, постарайтесь побольше и посерьезнее, а также достаньте каталог деталей для Форда, и также, если можно, пришлите папирос и спичек, тут остро дефицитно. Зайдите к Алексееву и спросите, получил ли он письмо.

Если он не получил, то расскажите по содержанию моих писем, я ему писал 24/2, сообщите, остался ли он секретарем, и вообще, что слышно на Харьковской полит бирже.

Морозы маленько пали до 25 градусов, дни тихие солнечные, красота.

Прошу выписать порошки по рецепту:

Аспирин, хина, камфора, натрия салицилат

Уральск, 12.3.1934

Дорогие мои

Досылаю запоздалое письмо, написал и забыл послать своевременно, был уверен, что послал, и только сегодня обнаружил, но так как я уже послал второе, то посылаю его простым для проверки.

Ну, у меня все идет по старому, начинаю с нетерпением ожидать потепления, здесь все ждут, так как с теплотой наступает оживление в работе, и можно будет хорошо замолачивать, а для меня это очень важно, нужно покрыть наши убытки, в которые мы попали по милости рьяных «охранителей» диктатуры пролетариата.

Я решил никуда не обращаться за защитой, так как считаю, что некому и бесполезно, Емельян.

Уральск, 12.3.1934 вечер

Ну, дорогие мои, только сейчас получил повестку на 50 руб. Трудно передать словами, да еще на бумаге, как они прибыли вовремя. Надеюсь, что это последний раз я высасываю у вас деньги, а наоборот, все данные, что через полтора месяца я начну вас поддерживать, при условии, если гепеу не помешает, т.е. не перебросят ли куда-нибудь, а они это практикуют. Но быть может, сия чаша минет меня, а пока я мерзну, и усиленно на практике изучаю форды, автокары, уже участвую в разборке третьей машины. На будущей неделе начну сборки форда полуторатонка после капитального ремонта. Ребята в бригаде попались неплохие, и дело знают, только очень грубые, некультурные, полная аполитичность. Но я кое-как к ним приспособился, и ребята хорошо ко мне относятся и, там, где нужно, в работе помогают мне, к тяжелой и очень грязной не допускают, стараются все делать сами. Так что все налаживается к лучшему, только беда с деньгами, общий кризис. Все они меня уверяют, что это до тепла, а потом заживем сытно и денежно. Пока верю на слово и проживаю то, что вы отрываете от себя.

Я знаю, что вам тяжело, ну да потерпите. Ну, пока утром послал простое письмо, которое по независящим обстоятельствам своевременно не было послано. Посылаю его для пробы переписки простой корреспонденцией.

Ну, отправляюсь чай пить с сухарями. Одним словом, я поднял голову до получки, а там вообще заживу, и буду ежедневно обедать, и прочее.

Целую всех.

Уральск, 29.3.1934

Здравствуйте, дорогие

Молчал 17 дней, считаю мой поступок преступным. Правда, я заслуживаю некоторого снисхождения, дело в том, что у нас началась посевная, ну и конечно, всюду много суеты. Как и водится, зиму спали, ели пельмени и играли в лото, ну а сейчас начинают гнать. На сегодня транспорт разбит, требует ремонта, и приходится после каждого рейса ставить автокары на ремонт, так что приходится работать с 8 до 10 час вечера и в выходные дни. Но с 25/3 мое положение изменилось, я с работы в гараже снят и назначен председателем выездной комиссии по чистке и переквалификации персонала на автотракторных станциях всех наших совхозов, а их 36 по всей области. Завтра, т.е. 1/04 выезжаю в первую командировку в Таловский совхоз, он находится на границе Средне-Волжского края, в 190 верстах от Уральска в направлении Саратова, пробуду там 25—30 дней, потом вернусь в Уральск и поеду в южную часть области, это на сегодня для меня недурно. Я очень доволен, так как это обеспечивает мне хорошую шамовку. По рассказам агронома, который там был, там все очень дешево, так что думаю, если только верно, то сейчас же вышлю вам масла и свиного сала из немецких колхозов. Я получил право передвижения по всей области, так что, надеюсь летом во время отпуска побывать пару дней у вас, на это есть некоторые данные. Ну, а в Уральске отвратительно на сегодня, зарплату не выплачивают за 1 ½ месяца, и тоже влачу полуголодное существование, тем более, что снабжение ни к черту. За март получил только 3 кило мясо и только, а хлеба по 400 грамм, так что нужно тащить все с рынка, ну а на рынке цены харьковские, например, картофель армейская манерка «котелок», к тому же еще и вогнутый стоит 2,50 и никакой конкуренции, морковь 40 коп штука, примерно на кило пойдет штук 8—10, масло коровье немного подешевело с 35 руб на 30, топленое сливочное с 30 на 22 руб, мясо с 12 на 9, хорошая конина с 8 на 5 р, молоко с 3 руб литр на 2—2,50 сырое хорошее, появился белый хлеб 3 руб кг, так что, имея 350 в месяц, одному человеку можно недурно прожить, ну, а нам пока было по временам довольно туговато. Последнее время я «по блату» устроился в столовой г. п. у. и недурно, 1р 65 коп обед из трех блюд, а то и 4-х, примерно щи 50 к, котлеты 65, каша 30, кисель 30, мясной пирог приличный кусок 65, так что стал поправляться, тем более, что там же и ужинал, то же, что и в обед. Последние две недели начали сюда гнать харьковчан, прибыл писатель Панченко[5] и еще один, забыл фамилию. Все это бывшие боротьбисты, шовинисты, в большем заядлая укразня, а вообще говно! Да, к вашему сведению, я за полтора месяца проделал большие успехи в деле авторемонта, разобрал атовский автокар, отремонтировал, и без посторонней помощи собрал и сдал шоферу на полном ходу, и один форд легковой.

Ну пока, оставайтесь бодры и здоровы, подразните за меня Машу.

PS. Я, ребята, кладу список принадлежностей для радио, постарайтесь достать и сообщите, сколько нужно выслать денег для покупки. Сообщите по адресу: Уральск, Саратовская 120, Гладков Н. Г., он вам вышлет нужные деньги.

Когда я вам сообщу мой таловский адрес, то сообщите результат мне, а также старайтесь достать детали для пиш. машин систем Ундервуд, Континенталь, главное, рычаги верхние и шрифт. Да, с литературой вы, ребятушки, промазали, начерта мне украинская, да еще устаревшая, зря почтовый расход. Только 7 штук пригодились, а остальные пришлю обратно.

Таловка, 10.4.1934

Таловский мясосовхоз №452

Здорово, мои дорогие

Посылаю вам первую весточку из казахской степи, забрался я от Уральска за пятьсот верст, но зато ближе к Саратову, т.е. на границе Поволжья. Сюда я приехал уполномоченным от треста по подготовке тракторного парка к посевной, приблизительно на 1 ½ месяца, но тут у местных ребят появилась тенденция потребовать у треста оставить меня на постоянную работу в качестве начальника тракторного парка, в котором на сегодня имеется 35 С.Т.З и Х. Т. З. Весенний засев 15 тысяч гектар. Я считаю, что в моих условиях это не для меня, так как здесь еще пахнет периодом 21—23 годов, и мне как ссыльному очень легко попасть в так называемые вредители и, хотя на сегодня ко мне очень благосклонны трест и г. п. у., но я сегодня похоронил свой энтузиазм и оптимизм и идеализм, а стал 100% «марксист казахстанского толка» и все заманчивые предложения отклоняю, тем более что народ совхозный полуголоден и живет в скотских условиях, а отсюда грубый, злой, без мата ничего нельзя заставить что-нибудь сделать. Культ работа не ведется, на 300 человек на сегодня коммунистов только 15, да и то половина воров или киргизов, что по-местному понятно одно и то же. Есть политотдел, один нач и два пома, их работа разве в том, что уничтожают жиры в количестве, которое нужно было бы для того, чтоб сдобрить пищу рабочим, которая собой напоминает корм в хорошем хозяйстве для свиней. Хлеб тоже дают скверный, правда дают 800 гр, но так как и тут воровство, то его не допекают, и мука ржаная с примесью сорняков, а поэтому он горький и от него развивается изжога, т.е. желудочные заболевания. Мы-то, конечно, как тех. персоны получаем натурой муку, пшено и молоко и больше пока ничего. Вот по этим причинам, чисто шкурным, пусть меня идеалисты с партбилетом от 17 года уж простят, я решил ни за что здесь не оставаться, хотя и немного жалко, так как для работы большое поле и могло б быть плодотворным. Ну, да ладно. 13-го сего месяца тракторные колонны выезжают в поле за 25—30 верст от центр. совхоза.

Таловка, 14.4.1934

Привет из диких степей Казахстана. Сегодня, т.е. 14/04 по легендарным преданиям пять почетных киргизов, уезжая из гостей, были захвачены бурей и замерзли в степи. Поэтому киргизы празднуют этот день, и он же считается началом теплой погоды, что в действительности на сегодня и случилось. Ночью пошел дождь и подул южный ветер. Снегу на поле осталось мало, только в ложбинах. Киргиз рад бискунаку, то есть Бис — пять, кунак — гость, раньше они после этих дней, то есть 15, по старому 2/04, выезжали своими стадами скота в степь, будучи уверенными, что холодов уже не будет. Ну, мы точно завтра тоже выезжаем, но только на стальных верблюдах и начнем сверхранний сев, и, если все пройдет благополучно, то я смогу 20—25 покинуть степной Сахалин и уехать в Уральск. Ну, а если будут неполадки, что весьма вероятно, то придется сидеть до 15/05, что приводит меня в отчаяние. Ну и дичь же здесь, один ужас, пьянство, грязь, мордобой, матерщина здесь как бытовое явление. При этом киргиз, несмотря на то, что как будто некультурный, черт возьми, гораздо приличней русских. Одним словом, я обогатился впечатлениями и на досуге постараюсь изложить на бумаге, а пока некогда, нужно ехать за 25 километров на ферму, куда завтра двинется ударная бригада. У нас тоже свои Изотовы, да и еще на большой, да и с присыпкой. Ну, а я как будто начинаюсь делаться агромехаником. Все хорошо, но только вши одолевают. Но я, наверное, скоро усвою киргизский способ борьбы с ними, т.е. они их съедают. Вы подумаете, что я вру, но это факт, в подтверждение своей правоты как-нибудь я пришлю книгу по краеведению, где вы сможете убедиться.

Пусть мама готовится на лечебу с 15 мая, смогу выслать ей 500 руб.

Итак, смело, друзи, в ногу!

На остальное плевать с высоты.

Крепитесь.

Новоузень, 14.4.1934

Пусть вас не поражают такие быстрые перемены мест; дело в том, что, когда я писал то письмо, то и сам не предполагал, что через полтора часа получу сообщение о том, что горючего (керосин) райбаза не отпускает. И вот пришлось садиться верхом на лошадь. Это единственный способ на сегодня передвижения по степи. Вы себе и не представляете, какой вышел с меня кавалерист, даже лихой. Не скрою, что километров 15 ехал стоя в седле из боязни разбить геморрой, а в общем 25 километров покрыл в 2 часа, и это по вязкой грязи, да еще в темноте и без провожатых. Как там не было, но я пишу из Новоузенска, за сто километров от Малоузенска, и от совхоза 125 км, ну и города! Малый, Новый и Алгай ни что иное, как проездные болота, в центре любого из этих городов можно застрять в грязи, так что только при посторонней помощи можно выбраться. Сегодня вечером пошел сильный снег, но тут же тает и усиливает грязь, что может задержать пахоту, а это будет для меня немного скверно, так как я поневоле попал в ударники, и последнюю неделю сплю, не раздеваясь, да и питание плоховато, боюсь, что скоро могу выдохнуться, ну да там видно будет. Сижу на станции Новоузень в ожидании поезда, кругом ни души, даже жел-чиновники где-то попрятались. Город от станции далеко, 5 километров, черт его знает, чем[6]

Энгельск (Покровск), 19.4.1934

Посылаю без марки, потому что поздно, не мог найти

Дорогие мои

Я превратился в летучего голландца. Вы, конечно, не читали сего сказания, поэтому вам, быть может, и непонятно, кто такой, а это человек, всюду сущий, и я тоже, хотя и ссыльный, но добыл себе право передвижения не только по Казреспублике, но и Немреспублике Поволжья, скоро проникну и за Волгу, а там побываю в гостях и у вас. Одним словом, жив, курилка, и все в жизни условно, за один месяц проскочил территорию, больше на 50%, чем Петровский за всю свою жизнь.

Ребятушки, на днях я вышлю вам масло и муку, можно посылкой посылать только до 8 килограмм.

Писал наспех, нужно спешить на поезд в Саратов. Между прочим, в Саратове произошла катастрофа с мостом через Волгу грандиозная. Обрушилось два пролета, первый береговой и второй. Погибло, по циркулирующим сведениям 195 человек и, как будто, больше, не знаю. Жалко, говорят, что произошли ожоги, и что взрывали лед под мостом, вот идиоты.

Ну всего, всем привет.

Таловка, 29.4.1934

Дорогие мои

Я немного выбился из колеи из-за работы и распустил мал-мало себя, вот поэтому нарушил установившийся порядок переписки. Пять дней прошло, как я вернулся из Саратова. Я вам послал оттуда открытки и с Энгельска письмо без марки, ну а теперь поздравляю вас с пролетарским праздником! Мы здесь в глуши тоже готовимся. Уже несколько дней идет подготовка к всеобщей пьянке, да и как людям этот день отметить. Глушь, дичь, и адская напряженность в работе. Это, конечно, относится к небольшой группе специалистов. Земли здесь противные — суглинок и солончаки, почва быстро сохнет, посев не успеваем с пахотой, инвентарь, хотя и новый, но нашего ударного производства, плюс отсутствие достаточного количества квалифицированных рабочих и запчастей, и баббиту, так что приходится нам самим закачивать рукава, и вместо руководства быть и на сеялке, и на тракторе, и в мастерской. Спать приходится не более четырех часов, а в остальное время в степи по бригадам, а их пять, и охватывают они район на двадцать километров, имеют только одной пахоты 10 тысяч гектар. Сеем ячмень, просо, овес и немного пшеницы. Одним словом, у меня, в силу моего гнусного характера, получается довольно таки тяжелая нагрузка, но не могу сказать, что меня не удовлетворяет. Конечно, пока, но надолго не хватит, до конца посевной пробуду, а потом все же удеру. Политотдел и администрация упорно пытаются добиться от меня согласия принять автотракторный парк. Пока я руковожу и налаживаю работу, но согласия на постоянную работу не даю и не дам, зимой здесь могила, глушь, постройки для жилья гнусные земляные, саманные, народ грязный неряшливый и грубый, киргизы, татары, да и русские тоже такие же. Ну, кормежка этого народа неважная, хлеба 800 гр суррогат ежедневно, щи, т.е. подобие и пшенная каша. Конечно, без никаких жиров. На время посевной даем 250 граммов мяса, но у нас скот так изголодался за зиму, что получается не мясо, а черт его знает, как и назвать, да со скотом здесь этот год было скверно. Много пало, и сейчас жалко на него смотреть, быки, коровы, лошади ходят по степи с впалыми боками и понурыми головами, а когда нужно перевозить кладь, то, чтобы перевезти примерно 30 тюков клади за 17 километров, требуется 2 быка, или 2 лоша, или один верблюд и 12 часов пути. В общем, лучшую часть лета, т.е. май, июнь и часть июля я еще пробуду здесь, а потом удеру в трест. А если будут нахально приставать, то и совсем брошу эту область работы.

Ну, довольно, отрывают от письма, стоят сеялки, надо ехать за 8 километров, а сейчас только 7 часов утра, погода чудная, вчера ночью у пруда ребята набили уток и собираются накормить меня до отвала. Так как это в наших условиях заманчивая перспектива, то я поспешаю.

Ну, пока, мои милые, напишите мне письмецо, как то вы там поживаете.

Ну, привет всем.

Станица Малоузень, Р.У.Ж.Д., Таловский мясосовхоз №452.

Таловка, 2.5.1934

С первым мая я вас уже поздравил, так как послал письмо 29/04, ну а теперь спешу отрапортовать о моих достижениях к 1 мая. За последние полторы недели ликвидировал прорыв в посевной, тем, что вернул 4 сеялки в строй, которые были выброшены, согласно акта о негодности. Правда, по сему случаю, могут ребята попасть под суд, но, что делать, лес рубят — щепки летят, с 2 мая мы послали телеграмму, т.е. дирекция и политотдел, в центр, об утверждении меня начальником парка без утверждения. Я отказался приступить к исполнению обязанностей, хотя и после утверждения. Я думаю пробыть здесь только посевную, в крайнем случае, до конца июня, а потом буду дезертировать все же в город, так как такая глушь, как здесь, хороша, ну только на время, но на более продолжительное время это значит, одичать, уж больно грубые здесь нравы, и народ чертовски несимпатичный. На весь совхоз найдется не более трех человек, которые имеют культурный облик.

Первое мая провел скучно, так как с вечера все уже были пьяны, и целый день, начиная от уборщицы и кончая пом. директора. Директор в отъезде, сам же я перестал пить, поэтому пробродил по степи и провалялся у пруда.

Читать нечего, поэтому приходится пользоваться тех. литературой по машинам и агрономии.

Ну, пока все же не особенно скучаю, просто потому что для этого нет времени.

Ну, пишите, как вы живете.

Как живет наша мама? Как «мои друзья»?.. Володька Спирка, дубровские и прочая наволочь. Я питаю надежду заскочить к вам на пару дней этак месяца через полтора, а если получим утверждение в должности нач. парка, тогда поеду за запчастями и заскочу к вам. На это есть договоренность с начальством. Пишите, как думаете провести летние отпуска, нужно, чтоб Маша поехала в Кисловодск. Я уже писал, что смогу выслать пару сот руб денег, так как получу подъемные на себя и семью, это будет около тысячи руб.

Ну пока идут ребята стрелять в уток и зовут меня. Охотники из них плохие, каждый день ходят, но пустые приходят, хотя дичи здесь очень много, утки, дрофы, дудаки и прочие пернатые. Когда что-нибудь интересное, то я постараюсь при помощи нашего зоотехника препарировать чучело и пришлю вам. Пока что питаемся мы скверно, но питаем надежды, что будет лучше. На 1 мая получил 1 кило паршивой свинины, не помню, писал ли я, что мы получили для питания 17 кило пшеничной муки, 1 кило сахара, ежедневно 750 грамм молока, 7 кило пшена и все, да еще 1 кг бисквитов, галет пресных. Так что остальное покупаем на рынке, который отстоит от нас в 12 км, поэтому пользуемся не часто, один-два раза в неделю, все дорого, дороже, чем в Саратове, хлеба почти нет, масло 25 руб, кило мяса 12 и 10 руб и так далее.

Таловка, 25.5.1934

Здорово, друзья.

Ваше письмо получил 18/05, так как я уезжал в Уральск в трест с докладом и только что вернулся, и едва урвал сегодня свободный час, для того, чтоб вам ответить. Не подумайте, что я так сильно загружен полезной работой, далеко нет. Во-первых, моя работа заключается в том, что я, встав утром, хожу по тракторному парку и должен доказывать, что нужно хорошо и добросовестно работать, во-вторых, доказывать, что не единым хлебом человек сыт, бывает и кое-что более возвышенное, что никак не поддается восприятию этих голов, и часто мне приходится терпеть фиаско, что не совсем бывает приятно, ну, а в-третьих, самая основная моя нагрузка, которая начинает у меня и еще у нескольких человек отымать почти все вечерние часы, это самодеятельность по улучшению нашего питания. Мы в Уральске купили бредень и теперь занялись рыболовством, и так все увлеклись, что, когда кончаются занятия, то ребята собираются и летят за семь километров на реку Узень, и там бродим по плесам, и дела идут пока хорошо, ловим много раков, щук и даже поймали пару линьков, ну и конечно, таким путем улучшаем наше питание, иначе наши дела были плоховаты, и так, как видите, что я тоже живу не единым хлебом, но еще и рыбой! Ну так хорошо, ребятки, было бы, если б учеба в военной школе не сорвалась, и Костика и Алешки. Что Маша пишет, как лечеба? Хорошо, что Викториус закончил учебу на удовлетворительно.

Витя хочет ехать ко мне? Я бы не советовал забираться в наш Сахалин ради только того, чтоб не терять дни отдыха, которые для него так нужны. Лучше, быть может, отложить на 35 год, тем более, что я и сам начинаю подготавливаться к тому, чтобы сорваться с этой дыры, что мне удастся с большим трудом и то, наверное, только к осени, уж больно тяжелая обстановка для работы. Обещают дать оборудование для трак. парка, но все это в перспективе, а пока приходится все добывать самому, ну, а такая работа требует нервов, ну да плевать. Как-нибудь буду тянуть лямку. Группка людей в полит. отделе и дирекции неплохая, с ними я сработался и неплохо себя чувствую, но загружен так, что насилу выкроил время закончить это письмо, и то наспех.

Из вещей, что вы пишете, мне пока ничего не надо. Тут степь и можно ходить хоть голышом, и я таки здорово оборвался. Сапоги так порвал, что пришлось их выбросить, и теперь хожу в сандалиях. Барахлишко частично раскрали, здесь азиатские нравы, поэтому каждый норовит что-нибудь спереть, в результате сперли светр, три пары носков, одно полотенце, верхнюю рубаху, кальсоны и еще кое-какие мелочи. Брюки от Костюхи украли тоже, так-то. Но эта полоса бедствий уже прошла, и я начинаю производить накопления на всякий случай. Если Виктор все же решит приехать, то пусть подгонит до 15—25 июня, так как сенокосный период будет сравнительно хорошим по погоде, а потом наступит зной и ветра. Ехать нужно до Энгельска, бывший Покровск, и от Покровска до Малого Узеня, напротив станции живет наш экспедитор Фролов, он может его довезти до совхоза. Поезд прибывает в 11 ч вечера, до утра можно перебыть у экспедитора.

На всякий случай пусть даст телеграмму за три дня, указав день выезда, а то еще, пожалуй, лучше из Саратова. Адрес: Почтовое отделение Малый Узень, мясосовхоз №452.

Ну, пока, оставайтесь бодры и здоровы, что вы не пишете, как у вас обстоит дело с шамовкой, у нас плохо, но кое-как устраиваемся, хотя обходится довольно дорого, все с рынка, и тут конечно, у нас воруют, зло, с которым в местных условиях трудновато бороться.

Привет всем, и кой-кому из гадов тоже.

Напишите Савченко, чтобы он не трепался, и достал из истпарта мою фотокарточку, он обещал, их там есть три штуки, пишите, собираются ли гады Мокрые переползать тоже в Киев, и чем живет Харьков. Поднажмите, и каждый в отдельности напишите свои настроения, перспективы дальнейших жизненных ваших шагов, особенно свинья Алёшка не написал пока ни одной строчки, вы должны занести его на черную доску, одним словом, подсыпьте немножко сантиментальной беллетристики в порядке соцсоревнования.

Кстати, нужно зайти к Миронову в облотдел Г. п. у. и узнайте точно, сколько мне положено сроку наслаждаться природой Казакстана. Здесь ни один черт не знает, говорят два, год, три, ни черта не могу разобрать, скажите, что я ему послал открытку.

Ну, всего, Алешке нужно сделать по сему случаю смазь, а Витьку заставьте по сему случаю сострить.

Таловка, 29.5.1934

Друзья мои, ваше письмо получил 27/05, а 26/05 послал вам. От Маши тоже получил, но ей не буду отвечать, так как думаю, что оно ее уже не застанет на месте. Вы пишете, что у вас по Украине тревожно с урожаем, у нас тоже не совсем благополучно, хотя 28/05 пошел первый за все время дождь, правда, хороший, но сегодня к вечеру поверхность уже сухая, но хорошо и это, чем ничего, все время стояла днем жара и ветер, а по вечерам прохлада. Вы спрашиваете, как я тут живу? Живу так, как и раньше, только исключена пьянка. Хотя кое-когда грешу, но умеренно, и по уважительным причинам, как-то в моменты рыбной ловли. Мы каждый выходной день уезжаем верст за 35 на реку Тургунь, которой, кажется, на карте не существует. Это степная река с пресной водой, течение ее носит причудливые формы, например, идешь по берегу реки как будто по прямой линии, а оглянешься, оказывается река у тебя сбоку в ста саженях, а ты прошел около трех километров. Местами река имеет формы ветвистого дуба, так что теряете, где настоящее русло, ну а кругом степь и степь и ни одного деревца, только кое-где по берегам осока и камыш. Много диких уток. Когда бродишь по ярикам (так называются здесь заливчики), то утки почти вылетают из-под ног. Много ходит по степи дудаков, это птица, похожая на индюка, очень большая и осторожная. С нами ездит зам. нач. политотдела, страстный охотник, так его последний раз нашей поездки три дудака водили по степи километров 10, только начнет целиться, а они, стервецы, поднимутся, отлетят сажень на двадцать и сядут, и так далее. Вернулся ни с чем, едва дышал от усталости. Но, вообще, среди нас нет хороших стрелков, хотя все почти сдали на значок снайперов и мелкокалиберок. Почему так получается, не могу понять. Ну а я как не стрелок больше увлекаюсь водными благами, и на этот раз наловили вдвоем около 20 фунтов линов да 200 сотен раков.

В следующий день выходной поедем на другую реку, называется она Солянкой. Я еще в этом районе нашего совхоза не был. Ферма называется Панинка, 17 километров от центрального совхоза. Между прочим, наш совхоз состоит из 6 ферм. Центральная называется Маштаково, на восток 12 километров Августовка, на юго-восток Куспул, еще южнее Панинка, на юго-запад Идрис 15 километров, на запад Джаку 18 километров. От этих ферм идут ответвления хозяйственных предприятий, в радиусе 30—40 км молочные фермы, а главное, гурты-обсеменители. Это производственная случка животных, там содержатся Герефордские быки, громадные и свирепые. Стоют они нам по три тысячи руб золотом, таких быков у нас 12. Это вам краткая обрисовка нашего совхоза, да посевная площадь 15 тысяч га, сенокосу 10 тысяч га, под гуртами 20 тысяч га.

Ну, довольно, надо отправляться в бригаду, сообщают, что стали трактора, и это каждый день. Половина дня уходит на поездки, скоро из меня выработается лихой наездник, беда только, что у нас не лошади, а клячи, за голодную и холодную зиму и так замучились, что и до сих пор они не оправились. Вообще у нас кошмарная бесхозяйственность, все руководство и технический персонал в летучем пребывают состоянии, все это москвичи и ленинградцы, и у каждого там семьи, поэтому чувствуют все себя здесь временно, ну а отсюда несерьезное отношение к делу, что очень обидно, но помочь нечем.

Посылаю вам три справки, может они вам понадобятся, и в дальнейшем, если нужно что бумажное, пишите.

Джаку, 19/06

Получил от Маши письмо только что, и по прочтении сразу стал писать ответ. Число у нас сегодня 18-е, как видно в центральный совхоз оно прибыло 17-го, а сегодня его переслали на Джаку. Вам я переслал 16-го с центрального совхоза письмо заказным, хотя написал его 13-го. Маша пишет, что Витя и Алеша собираются ехать ко мне. Право, не знаю, что вам советовать, ехать вам ко мне, или нет. Дело в том, что у нас настолько сейчас гнусная делается обстановка на почве неполадок в хозяйстве, идут склоки между полтотделом и дирекцией. Хлеба мало, рабочих мало, сеноуборочная проваливается, если соберем 50% сена, то будет хорошо.

К хлебоуборочной нет еще подготовки, так что рискуем попасть через месяц в просак. Вот на этом фоне нарастает напряженность у людей, а во всем хозяйстве анархия. Я думаю, что лучше б вам, ребятки где-нибудь погулять, где есть побольше шамовки, а повидаться мы еще успеем, если не подохну. А на этот счет я думаю, что еще я на земле пошарахаюсь. Мама пишет, что хочет меня повидать, да я тоже не прочь, но увы, пока нет никаких ближайших перспектив. Те, что были, сорвались, ну да нужно спокойно потерпеть, все течет, все меняется, значит, что на будущее должны быть надежды. Я продолжаю упорно сидеть на глухой ферме Джаку и упражняюсь в кулинарном искусстве. Денег нет, никто из нас не получил еще с второй половины апреля по сей день получки. Существуем, как придется, часто прибегаем к самозаготовкам, рыбу ловим, роем солодовый корень или дикую морковь, она очень сладкая, собираем на скотских стоянках грибы, т.е. шампинионы, и их жарим, или варим с пшеном, получается довольно вкусный суп. Ну, в общем, кое-как живем и, право, не тоскуем, даже как-то стараюсь, что меня не давит тоска и скука. Я объясняю себе это тем, что, как видно, последние годы меня таки здоров морально истрепали настолько, что даже этот Сахалин с его однообразной природой, с отсталыми людьми, стал для меня тихой пристанью. Маша пишет, что вы купили у Кольки велосипед, это хорошо, дайте ему, черту, триста руб, а остальные я ему вышлю осенью, пусть только сообщит свой адрес, или вы сами сообщите мне. Что же, ребята, за заминочка, и ни один из них ничего не пишет. Я же послал два-три письма. Может, вы их не получили, в одном из предпоследних я послал три справки на случай, если нужно куда представлять, напишите о их получении. Маня, повидайся с Батовым и поговори с ним, стоит ли мне писать о своем возвращении, или нет, передайте Савченко мой привет и пожелание выпить литровку, только применяя мой метод, т.е. пусть пойдет и разнесет всю сволочь… Это лучший способ вступления в общество (нрзб) Как себя чувствуют герои общества, попав на роли провинциальных премеров, не собираются ли они тоже перекочевать в Киев?

Еще раз советую Вите использовать свой отпуск для укрепления здоровья, а там, как хотите.

Ну, я спешу, собираюсь ехать на центральную усадьбу и кстати отправлю и письмо.

У нас сейчас холодно, почти всю неделю идут дожди, посевы пошли хорошо, есть надежда на хороший урожай, а вот с уборкой будет плохо, сеноуборка идет скверно.

Ну, пока, целую вас крепко, крепко.

PS. Если можно, ребята, найдите лазейку не поехать на Дальний Восток, было б лучше попытаться поговорить с Юзиком, пусть он потолкается, если он остался еще не свинья.

Джаку, 24/06

Дорогие,

пишу по случаю,

дело в том, что у нас становится 75% всего тракторного парка из-за отсутствия баббита Б2. Ребята, разыщите Юзика и скажите ему, что я его прошу достать сто килограммов баббиту по твердой цене, можно с небольшой наценкой, и немного запчастей для Х. Т. З., как-то пальцы, поршневые кольца и вкладыши на 15 тракторов. Если можно, то дайте телеграмму на совхоз, что достали баббит, и я тогда бы мог бы приехать на пару дней. Так-то, ребята, действуйте энергично, можно поговорить с Володькой, пусть он тоже пощупает своих ребят, но его точно нужно будет проверить, если он достанет, а то он может затрепаться.

Ну, я все продолжаю сидеть на ферме в качестве механизатора, пока механизировался сам в ловле раков, ловим по 300—500 штук, рыбы мало, но все ж есть, плохо обстоит с табаком, кое-как перебиваюсь.

Да, кстати, это нужно как можно быстрей проделать, в крайнем случае пусть Маша сходит до Свистуна и попросит его отпустить из заводских запасов на наше совхозное отношение, тоже, конечно, за наличный расчет. Итак, я жду, пожалуй, с мамой не мешает сходить Вите или Косте, а то она, пожалуй, не справится с этой задачей.

Если вам удастся, то я получу командировку.

Если Свистун даст согласие, то так и телеграфьте.

Привет.

Уральск, 30.6.1934

Дорогие мои,

Получил мамочкино письмо 26/04, но ответ решил писать сегодня на досуге, т.е. в выходной день. Сегодня отдыхаю. Кончу писать и пойду за 2 км за город на Урал в так называемую Ханскую рощу, это единственное место, где можно спрятаться от едкой пыли и ветра. Место это омывается двумя реками полукругом, вернее, охватывается эллипсом, одна сторона Урал, а другая Чаган, масса дервьев и травы и мало народа из-за отдаленности. Ну в работе пока мои дела идут хорошо, только слабость немного мешает, устаю, возможно, это от того, что я плохо сплю, проклятые клопы грызут, и духота неимоверная, а тут в дополнение еще и кровотечения частые, ну да с этим я кое-как справляюсь, главное не терять веселого настроения. На работе почти целыми днями мурлычу песни под нос, чаще без слов, скоро получу первую получку, тогда стану получше питаться и, может быть, удастся восстановить свои физические силы. Мачинский получил письмо из Полтавы, в котором ему пишут, что публика по нашему процессу уже начинает возвращаться в Полтаву, уже вернулось три человека. Он называл фамилии, но они мне незнакомы. Кондрашко тоже возвращается, а Зубенко умер в ссылке. Мой «друг» тоже надеется вернуться. Ну, я думаю пробыть еще до конца четвертой пятилетки, которую проведут лакированные коммунисты в полгода, а пока никаких иллюзий.

Ну, на сегодня довольно, спешу на воду и травку. Беру карандаш и бумагу, и, если будет настроение, еще напишу.

Остаюсь Е. Г.

(После этого письма в течение месяца писем нет, так как Е. Ганенко в это время ездил в Харьков для закупки запчастей к тракторам)

Уральск, 1.8.1934

Дорогие мои

Я, наконец, добрался до мачехи-родины, все так же, сегодня явка к шефам, какие будут разговоры — сообщу потом. Пока сижу без гроша, и друзья тоже. Передайте микрометр Волохову, пришлите квитанции на три телеграммы спешной по адресу …123, Чиркову.

Уральск, 3.8.1934

Здравствуйте,

только сейчас урвал минуту, чтоб черкнуть пару строчек. Ваше письмо получил. Я до сих пор не приступил к работе, пока я был в командировке, здесь произошло сокращение штатов, и я очутился за штатом, правда, мне предложили ехать в отдаленный совхоз, но мои шефы не дали на это согласия, и принужден оставаться в Уральске. Пока идет у меня с трестом война из-за зарплаты, никто из них не хочет платить зарплату, ни гараж, ни совхоз, трест валит на них. Но сегодня, наконец, выдали чек на счет совхоза на 600 руб, а остальные 650 руб обещает трест выдать к 1 сентябрю, но по чеку, наверное, придется получать дней 10, а пока сижу с момента приезда на 60 руб, 10 руб занял и 50 получил от вас, так что не жирно, ну да осталось недолго ждать, как-нибудь дотяну. Жалко, что Алешку провалили, собственно, жалко только в принципе, а практически потеря небольшая.

Привет всем, иду купаться, загорать, температура 35^о

Адрес на конверте.

Уральск, 31.8.1934

Здравствуйте!

Что такое, за этот месяц пишу третье письмо, и нет ответа, беспокоюсь. Я пока безработный, но особенно не унываю… Попадается кой-что, но зарплата низкая, и никто из ребят не поступает на эти работы. Подробно буду писать, когда получу ответ, и, если сможете, то пришлите махорки, здесь нет табака, курю всякую мерзость, и пришлите папиросной бумаги, если можно, то достаньте у Виденева, а то купите.

Ну пока, привет всем.

Адрес: Зап. Казахстан, Уральск, Чаган набережная, дом №10, Ганенко.

PS. Да, кстати, я остался босой, так как у нас на рынке исчезла обувь больших размеров, хожу в галошах.

Уральск, 8.9.1934

Дорогие мои

Вот уже пятое письмо мое к вам с того момента, как я виделся с вами, но, как видно, на 1/6 земного шара даром такие вольности не проходят. Я, как видно, получил относительную изоляцию от своей семьи… Как видно, в наказание… так как до сих пор не получил от вас ни одной весточки, а это значит, что ваши письма конфискуются в знак наказания, хотя я лично в этом не повинен. Единственная моя вина в том, что я потомственный пролетарий со стажем 35 лет работы производства, и не меньше революционным, а отсюда все беды… Хотя бы и поездка в Харьков. На первом месте были интересы совхоза, так как к началу хлебоуборочной у нас из 24 тракторов на ходу были только 7, а остальные стояли из-за отсутствия запчастей и баббита, и так как простой интерес, как дирекции, так и политотдела был найти выход из создавшегося положения, то мне и предложено было поехать в Харьков на Х. Т. З., о чем я предварительно списался с вами. Я далек был от мысли, что они это делают без ведома г. п. у., так как командировочное удостоверение было подписано уполномоченным г. п. у., но в результате я оказался виновен, и потому что один из них рисковал получил 30 суток ареста, якобы по моей вине, я тоже должен нести кару: 1) мне не покрыли расходы по командировке, якобы «незаконной»?.. 2) лишили работы; 3) и пригрозили отправить в глухой район; 4) лишили получения писем, так что нужно смириться. Французская буржуазия идет тоже на жертвы и возлагает венки на могилу Ильича, ну а нашему брату и Аллах велел.

Ну ладно, на всякий случай пишите по первому адресу, по которому прислали квитанции.

Нужно позаботиться о деньгах, на всякий случай держите в запасе рублей 300, возможно, что запрут в изолятор, тем более, что международное положение очень тревожное и нас «обреченных» в первую очередь начнут давить. Так как всякая гос. машина бездушна, то разбора не будет.

Ну, всего хорошего, держитесь бодро, пока свободно передвигаетесь по бренной земле. Я тоже еще духом не упал, да пока не оглушат, буду жить, столько трудностей пережил в прошлом, что имею дерзость спокойно переживать и эти.

Уральск, 18.9.1934

Дорогие мои, меня начала трусить малярия, да так сильно, что лишила меня возможности работать, правда, дело идет на поправку, но работать пока не могу. Все еще температура до 40—40,5, ко всему еще голодаю, неплохо было бы выслать телеграфом деньги получил 18/9, вышлите письмом Экспресс хинин и аспирин. Попов тяжело болен, в больнице

Уральск, 18.9.1934

Дорогие мои, после октябрьских дней пишу первое письмо, все ждал от вас, но увы. Пока о себе ничего не буду писать, здоровье, как будто поправляется, быть может, это перемена погоды, начались легкие морозы, как бы там ни было, но я крепну, беда только, что нет работы, а все дорого, я просил вас электро- и пишущих машин, но ответа от вас нет, а жалко. Ну, живу однообразно, библиотека здесь скудная, перечитываю классиков, среды у меня нет никакой.

Ну остаюсь любящий вас и скучающий.

Уральск, 24.9.1934

Дорогие мои

Я только 24/09 поднялся на ноги после малярии с осложнением на почки, потрясла она меня последний раз 18 дней, и почти каждый день температура утром 37,7 и 9, с полдня 39,2 и 6 и 40⁰. Сейчас все прошло, только слабость чертовская, да похудал, но все же думаю начать подыскивать работу. В тресте поссорился из-за установленной ставки, и дело передал в суд, что получится, не знаю. Говорят, что должны уплатить, увидим, а пока чуточку плохо, но худшее прошло.

Мой адрес новый: №123 дом, Самарская улица, Ганенко Е. П.

Устал, всего хорошего, 250 руб получил своевременно.

Уральск, 1.10.1934

Дорогие мои

27/09 получил от вас письмо, и по двум переводам деньги, от Алеши 30 руб, посланные 23 августа, и 45 руб как видно по последнему переводу. Хорошо, что ваша житуха идет нормально, а главное, учеба. Ну, а я прозябаю в присущем данной обстановке однообразии и тоске, хотя последней и не очень поддаюсь, но все же дает себя чувствовать, и нет-нет и промелькнут пессимистические мыслишки… Но все же я их гоню прочь… Здоровье пока сносно, бодрость пока все еще не покидает. Вы запрашиваете, что мне нужно из барахлишка, пока думаю, что не стоит ничего посылать, за исключением сапог, мои франтоватые полуботинки истрепались, да и непригодны для зимы, тем более, если учесть перспективу какого-нибудь (зачеркнута одна строчка текста) нужны сапоги, перспективу мобилизации внутренних ресурсов я предчувствую.

Ну пока, живите, здравствуйте, и не вешайте носы, так как все блага жизни при вас, плюс собственная картошка и прочая и прочая…, чему я рад за вас.

Ваш Емельян

Адрес тот же.

PS. Посылаю без марки, так как не мог получить своевременно.

Уральск, 4.10.1934

Что же это, мои дорогие, бойкот, что ли?..

За месяц только одно письмо от Маши, которое по обыкновению я не читал, а догадывался, о чем она пишет. Ну, живу я плоховато, главное, расплывчатые перспективы насчет работы, после болезни я так ослаб, что начать работу на местном ремонтно-тракторном заводе я пока не в силах, легкой же работы не попадается, так что пока бедую, кой-кого из ребят перебросили в отдаленные районы, а это тоже отразилось на моих финансах, так как пришлось дать на дорогу, ну, да как-нибудь проживу.

Вы, ребятушки, пишите, как с учебой у Костика и Алеши, да, кстати, поговорите с жуликом Савченко, сможет он достать шнура для электропроводки метров 100 и изоляционной ленты, здесь полный кризис, если бы были материалы, то можно было бы подработать. Теперь, если окажется возможность достать через инвалида Сеньку запасные части для пишущих машинок для систем Ундервуд и Континенталь, по комплекту шрифта и рычагов, если бы это удалось, то я бы мог кое-как перебиться. Ну, пока, надеюсь, что на это письмо получу от вас тоже.

Адрес Зап. Казахстан, Уральск, Самарская улица, дом 123, Ганенко.

Уральск, 7.10.1934

Дорогие мои

Получил второе от Маши письмо от 25/9, прибыло в Уральск 3/10, шло 8 дней, что, конечно, неверно, самое дольшее письмо идет 6 дней. Ну, да черт с ними, хорошо, что хоть так передают. Ну, пока насчет работы ничего не слышно. С 5 по 7 опять трясла малярия, здорово она меня ослабила, с жутью думаю о зиме.

Ну пока, у Маши в письме проскальзывает мысль ехать ко мне, это глупо, нужно ее одернуть. Я кое-как себя приберегу и сам, а двоим можно скорей вместе подохнуть в местных условиях.

Ну, пока, постарайтесь добыть, что просил в прошлом письме, и хины тоже, здесь плачу по 1 руб за порошок, и то из-под полы.

Ну, будьте здоровы.

Уральск, 12.10.1934

Дорогие мои,

8/10 я получил заказное письмо с хиной от мамы, нужно сказать, что оно кстати, т.е. вовремя, проклятая малярия не оставляет меня трясти. Местные врачи говорят, что так будет до первых заморозков. Как бы там ни было, но пока сволочь трясет и расслабляет основательно. Погода на Юге у нас стоит на редкость хорошая, сухо и солнечно, и если б здоровье было хорошее, то можно было б радоваться, а так почти не замечаешь. С работой пока не устроился тоже, проклятая малярия мешает, и почки стали пошаливать, да ни черта, надеюсь всю эту чертовщину перебороть.

Почему пишете по старому адресу, ведь ответ мне был на открытку, в которой я писал, кажется, новый адрес, хотя хорошо не помню, так как тогда была температура 40,4. Пишите по новому адресу Самарская 123, Г.Е.П.

Здесь идут упорные слухи, что будут ликвидировать все дутые дела, но я не верю. Хозяева так увлеклись международной игрой, что им не до нас, да и ладно, так и должно быть. Я просил насчет электропринадлежностей и пишущих машин, пишите, ребята, как идет учеба. Знаю, что тяжело, но что делать, пролетарию все приходится добывать с боя, даже кусок хлеба. Таков закон борьбы, крепитесь и крепите знания, ну пока, всего хорошего.

Уральск, 17.10.1934

Дорогие мои,

Вашу посылку получил 15/10, но только кто-то из вас сделал глупость, положил иод в сапоги. Пробка выпала и иод вытек, и потом весь перед сапога пришлось отдать в починку и это обойдется мне в 20 руб, ну да неважно. Сойдет, если у вас есть возможность выслать мне 100 руб, то вышлите мне сейчас. Тяжеловато, но надеюсь, что 1-го ноября начну работать. Пока давит слабость и потею, но температура стала устойчивой, и погода пока сухая солнечная, это тоже способствует улучшению здоровья.

Ну, пока, подробней буду писать, когда поправлюсь.

Емельян.

Самарская 123

Я в предыдущих письмах просил провода и запчасти для машинок, если окажется возможность, то ускорьте, это дало б возможность перебиться этот трудный для меня период.

Уральск, 19.10.1934

Сегодня получил от вас тридцать руб и сегодня их израсходовал в таком порядке: 1) уплатил половину за квартиру 15 руб; 2) купил картошки 10 кг по 1 руб кило, пять руб оставил на соль и на хлеб, ну, пока состояние здоровья не меняется, началась боль предсердия, может быть, это от хины, эта сволочь трясет меня регулярно, через 2 дня в третий начинает в 7 часов вечера и часов до двух ночи потею, и только после перемены белья засыпаю до утра, но утром подымаюсь разбитым. Такое же состояние, как от прежних пьянок, в общем, дело дрянь. Ну да черт с ним, как нибудь до ямы добреду.

Ну пока, главное, вы продолжайте хватать знания.

Уральск, 27.10.1934

Дорогие мои,

Ваше письмо и лекарства я получил. Хина и аспирин нужны, а остальное не нужно. Маша обиделась, что я не читаю ее писем, ну и дура, как так не читаю, напротив, затрачиваю около суток, чтоб разобрать ее иероглифы, хотелось бы тратить меньше энергии на это дело, нужно только, чтоб она более внимательно писала, и думала, что не она будет впоследствии читать, а другой.

Ну, пока еще не работаю, по городу небольшая безработица, а в район меня боятся пустить, говорят, что я снова устрою себе командировку в Харьков. Так что дела мои дрянь, все надежды на запчасти для пишущих машин, и электрочасти, как-то патроны, выключатели, изоляционная лента и провод 1,5 квадрата или 1 квадрат.

Ну, пока, готовьтесь к празднику, только веселее его проводите. Здоровье мое ни туда, ни сюда.

Уральск, 4.11.1934

Поздравляю с 17 праздникам Октября ребятам. Это знаменательное их прожитое в своей жизни связано только с Октябрем.

Деньги получил, собираюсь 17-й провести с пьянкой, пока я жив. Думаю, что вы, ребята, проведете эти дни лучше, чем я.

Уральск, 21.11.1934

Посылаю вам карточку ребят, с которыми коротаю свое скучное время в этой проклятой дыре. Ну и дыра и нравы!! Ребята по мировоззрению мне почти чужды, но хорошие, быть может, потому что нас связывает одинаковая участь. Это бывало и в прошлые периоды ссылок и гонений, были люди как будто честны и самопожертвованы, а на сегодня оказались отъявленные подлецы. Как бы там ни было, но эти ребята, особенно за период моей болезни, уделили много внимания мне, ну пока я как будто поправился, можете судить по карточке, и все хорошо, только беда, с работой нет ничего, а главное, и не предвидится скоро. Из троих работает один, и то зарабатывает 160 руб. Как видите, эта сторона нашего бытия омрачает нас и портит нам часто наше настроение, и наталкивает часто на пессимистические настроения.

Ну пока, привет от друзей, которых можете лицезреть по карточке, и угадайте, кто из них верит в сверхъестественные силы?

Что это вы молчите, вот скоро месяц, как от вас нет весточки, черт знает, что я уже передумал.

Ну, оставайтесь бодрые духом, и, если возможно, то и телом.

Уральск, 24.11.1934

Дорогие мои, вчера 23/11 получил от вас по телеграфу 50 руб, но писем нет, и, как вы живете, не имею представления, что все же вгоняет в тоску. Вчера послал вам заказным фотокарточку. Сегодня за ночь выпал первый снег сантиметров 6—8, но погода пока стоит мягкая, и я чувствовал себя хорошо, но последняя ночь сплоховала, почти не спал, душил сильно кашель и насморк, наверное, это связано с переменой погоды (снег). Но я бодрюсь, у меня есть валенки, и значит, ноги в тепле, а это все.

Ну пока, всего хорошего, сегодня мы пируем. Я отправляюсь сейчас за картошкой и верблюжьим салом. Это самое дешевое сало, 12 руб кило, его здесь мало кто употребляет, ну а наша «кобылка» всеядна. Я туда кладу много луку, хорошо пережариваю и ничего, съедают все без остатка.

Итак, живите, учитесь и, как можете, веселитесь. Жду от вас коллективной весточки коротенькой, чтоб иметь представление о вашей жизни.

Уральск, 27.11.1934

Получил только что, т.е. 27/11 в 5 часов вечера Машино письмо, расшифровывал до 7 часов и теперь отвечаю. Мамочка пишет, что вы получили до праздников только одно письмо, не знаю, куда делись, т.е. я-то догадываюсь и поэтому стараюсь писать корректно. Дело в том, что я пишу довольно часто, начиная с августа, по сей день я послал вам около 9 писем, ну да это не важно. Из них вы могли узнать то же, что и из одного, что я болен малярией, и что без работы, но, что я не подыхаю и не собираюсь по доброй воле это сделать, а продолжаю упорно жить, назло земным червям, так-то. Мама пишет, что у вас праздник прошел невесело. По-моему Маша смотрела на праздники через анекдотические очки Петровского, ему все хорошо, только с обратной стороны, чем ей. Ну, хотя я вам и писал кратко, как мы провели праздники, но, быть может, вы не прочли, поэтому повторяю. У меня была температура 39, 3 и головная боль. Я лежал, а мои друзья сидели в комнате и целый день пили водку и занимались воспоминаниями и только… А уральские обыватели прошлись по главной улице до поля, постояли, купили пряников, кстати, очень скверные, но дешево продавали всем по ½ кило на брата, и без особого энтузиазма разошлись пить чай по своим берлогам. Пожалуй, что накануне по случаю официальных вечеров по учреждениям все поголовно были пьяны, правда, пьянка здесь бытовое явление. Вот это и все, что могу повторить о празднике. Ну пока живу кое-как, хотя на горизонте начинает появляться хоть какая работа. Ведем переговоры с одним зав базой на установку котлов, завтра будет результат. Если удастся, то я материально немного оправлюсь, быть может, хотя разделаюсь с долгами, а то беда. Маша пишет насчет электропроводов, они теперь не нужны, прошел сезон. Что же касается пишущих машин, то, если удастся, то была бы неплохо. Посылки я не получил.

Деньги я получил. Маша спрашивает, что мне нужно из белья. Нужно много, а поэтому ничего не нужно посылать.

Ну довольно писать, очень темно, у нас свет от лампы, при этом первобытной.

Привет всем.

PS. Хотел Алешке написать ответ на его рифмоплетство, да, к сожалению, потерял на другой день его письмо и плохо запомнил его содержание, поэтому пусть повторит и в том же духе.

Уральск, 28.11.1934

Пишу, друзья, от скуки, только что вернулся из прогулки в свою нору, т.е. в комнатушку, а она напоминает, действительно, нору, размер ее точный 3 ½ метра ширина и 4 метра длина, и 3 метра высота. Вот в этой-то дыре живем мы вдвоем с Бого… (нрзб) в песнопением святым «Игорем». Нужно дать вам маленькое пояснение, кто Игорь. Он руководитель и организатор церковного хора московских старообрядцев. Увлекался только пением как искусством, и за это попал тоже на три года. Большой комик, полное отсутствие голоса, что не мешает ему услаждать мой слух разного рода … (нрзб), правда, после таких его … (нрзб) мы оба теряем хладнокровие и потом на пару часов взаимно бойкотируем. Равновесие восстанавливается только за едой или чаем. Так вот с нашим Игорем мы обретаемся в этой норе, платим мы за нее 60 руб, т.е. по 30 руб с рыла, и в порядке полировки крови домовладелице устраиваем концерты. Игорь, при помощи своего душераздирающего тенора и … (нрзб) репродуктора радио, который дребезжит, как разбитая телега, а так как стена, отделяющая нас от грозной домовладелицы, из фанеры, благодаря чему на ее половине все слышно, и ее это раздражает. Ну на этой почве часов в 10—11 вечера открывается бой, начинается обыкновенно с легкого пулеметного огня и переходит до тяжелых оружий, и тогда воздух насыщается матом и прочими прилагательными. Между прочим, ищем новое логовище, но пока безуспешно, очень дорого, 150 руб за двоих. Вот так мы и коротаем свой досуг. Сейчас идет снег уже третьи сутки, но погода хорошая, теплая. На сегодня довольно. Завтра иду в г. п. у. на отметку, может быть, будут какие-то местные новости, тогда добавлю, а сейчас 11 часов вечера и ложусь спать.

29/11, 10 часов утра, напился чаю, собираюсь делать очередной обход местной тяжелой промышленности, мехзавод и тракторный, не столько в надежде получить работу, как больше для того, чтобы добыть табаку на пару папирос у ребят, да между прочим на этих заводишках работу можно получить на 120—140 руб с выплатой в 2 месяца раз. Я пока воздержусь, просто, чтоб не портить своей марки, да и не срывать цену для других.

На дворе снегу выпало за ночь на 6 см, а общий слой до 12 см, погода плохая… Небо пасмурно, себя чувствую хорошо и бодро.

30/11. Сегодня выходной день у Игоря, ну а у нас он ежедневно, поэтому пока ничего знаменательного. Будем надеяться, что в будущем все изменится, а пока на дворе ветер и буран снежный, даже не хочется показывать нос за дверь, сидим и спорим, кому идти за хлебом, а жрать хотим оба. Дело выдержки. Игорь жирнее, и у него на этот счет больше выдержки, пожалуй, я сдаюсь.

2/12. Только пришел с работы и спешу ответить на ваше письмо. Предпраздничную глупость, о которой у меня очень смутное представление, нужно забыть. Что же касается … (нрзб), то я узнал от Светловой позапрошлый месяц. Черт с ними, она никогда не определяла моего сознания, я ее расцениваю, как случайный эпизод в моей жизни. Что касается того, чтоб начать переписку о моем освобождении, то это ничего не даст. Это основано на опыте многих ссыльных, но вы можете от себя лично поднять этот вопрос в какой угодно редакции, и неплохо, если вы напишете Алексееву, и ему пошлете свое заявление, для того, чтоб он передал по назначению. Такой метод, говорят, что помогает. Ну я на сегодня стал подрядчик, заключили мы втроем договор с заводом на установку паровых котлов. Работа очень тяжелая, пока приступили к одной части каркаса, взяли за 1400 руб эту работу. Мы все делаем первый раз в жизни, или заработаем, или проработаем, в конце декабря узнаем, а пока приступили к клепке 2 тавровых балок 30 штук, 19 миллиметров клепка на горячее, заклепок 800 штук, дыр 20 миллиметров 3200 штук нужно просверлить с руки, вот такая попалась работа, правда в дальнейшем работа будет гораздо легче, и на сумму 2000 руб. Ну, пока, очень устал.

P.S. Витя пишет, что я мало пишу, это будет неверно. Я пишу довольно часто, но, правда, кратко. Да здесь нет возможности разыграться фантазии, тем более, что я все время прихварывал, только сейчас, как будто малярия немного отпустила, наверное, по случаю холодов. Морозы держатся 10 градусов и северный ветер, снегу много, сегодня утром по радио узнал, что Кирова убили, сейчас все предприятия пришли к гор. театру на митинг. Город в трауре, но обыватель спит около своих коров и коз.

Ну, всего, будем надеяться на взаимную аккуратность в переписке, только Машины письма должны проходить стенную редколлегию, и только тогда я буду принимать.

Уральск, 6.12.1934

Хотел бы послать второго, но не было марок, но сегодня по случаю траура достал у одного парня два руб, может показаться странным такое обобщение, а дело в том, что сегодня закрыт центроспирт, и парень по этому случаю сэкономил пару руб, и, не найдя им применения, занял мне.

Ну, пока, всего.

P.S. У нас работа кипит, главный погонщик в наших темпах, это холод. Мороз на сегодня 24 град и северный ветер.

Жду ответа, Емельян.

Уральск, 2.1.1935

Дорогие мои, только что получил ваши письма, Вити, Кости и Маши, прочел пока бегло в полутьме. Вы пишете, что три недели не получаете от меня писем, я тоже от вас не получал. Почему я не получаю от вас, я думаю, что причины, одни и те же, просто ни вы, ни я не пишем. Конечно причины разные, у меня просто неблагоприятные бытовые условия создания, как то, то нет свету, то марок, то бумаги, а то просто холод, который здесь с 16 декабря держался до 26 градусов, плюс чертовски устаю на работе, работаем в холодном помещении и ворочаем тяжелые швеллера и тавровые балки весом по 15 пудов, приходится клепать, сверлить. Я уже вам писал, что мы заделались горе-подрядчиками и, конечно, промазали. Один уже заболел от тяжелой работы, а другой просто сбежал. Только мы с Поповым по-большевистски тянем лямку до конца работы, но заработок получится очень плачевным, не больше, как по 200 рублей на месяц. Думаем закончить работу до 20 января. Передний каркас готов, три стояка высотой 5 м на колоннах уже готовы. Я пока все же духом не падаю, хотел бы, чтоб и вы тоже держались бы так, как и я, малярию я, как видно, переборол, правда от хинина стало сердце немного пошаливать, да немного глуховат. Да это все не беда. Хлеба стало много и доступно, значит, буду много жрать, а раз так, то и поправлюсь.

Ну, пока. Всего хорошего на весь 35 год, полных успехов в овладении тех. знаниями, в том числе Маше тоже по кулинарии и трикотажу. Ложусь спать, уже 12 ½ часов по московскому, т.е. наши отстали на 1 час.

Целую вас всех.

Уральск, 10.1.1935

Дорогие мои!

Хотелось написать вам сейчас по получении посылки, т.е. 2/1, но работа настолько тяжелая, что к вечеру едва тащу ноги домой, плюс адские холода. Морозы доходят до 35⁰ с северным ветром, только сегодня, т.е. 10/1, наступило потепление, мороз пал до 15 град, надолго ли. Это основные причины, почему задержал ответ. Итак, письмо, деньги (50) руб и посылку получил. Светр оказался, пожалуй, моим спасением от наступивших морозов, и табак тоже, хотя и не от морозов, но от скуки, а вот конфеты и сахар лучше бы оставили для Котьки, так как этого добра и в нашей дыре хватает.

Ну, ребята, спешу закончить письмо, так как чертовски устал, и спешу нырнуть под одеяло и пальто, так как завтра надо рано вставать, чтоб закончить работу. Наш договор мы просрочили на три дня в силу объективных причин, но сов кодекс «законов» таковых не признает, а поэтому нужно жать вовсю. Думаем быть свободны окончательно 13/1, тогда по свободе постараюсь вдариться в беллетристику и напишу пару строк из местного быта ком обывателей, а пока праздную взятие Ростова у белых.

Ну расцелуйте вы маму разом за светр и проч.

Уральск, 12.1.1935

Дорогие мои,

10/1 я послал вам закрытое письмо, да забыл послать заказным. Возможно, что оно к вам может не попасть, посему следом гоню открытку, на всякий случай. От вас я получил письмо, деньги и посылку в полном порядке, пока у меня все идет терпимо. Заканчиваю работу, и, наверное, опять буду месяц без работы. Пока.

Уральск, 20.1.1935

Получил от вас перевод и пару строчек о вашей житухе, которые на этот раз были для меня гораздо важней, чем деньги, так как я сейчас не нуждаюсь, и очень жалею, что вы их послали, оторвав у себя. 18/1 я закончил работу, при дележке на долю каждого досталось по 250 руб на месяц, промучились мы 1 ½ месяца, это была каторга, худо, что она была добровольная, но теперь кончилась и мы решили отдохнуть. В кармане у меня есть 275 руб с вашими вместе, так что месяц самый холодный буду жить по буржуйски и займусь писанием пространных писем вам, хотя еще не представляю, как и о чем писать, да что-нибудь да набрешу, а пока приветствую нашу стойкую твердую ударить по тех. минимуму и сан. максимуму, и желаю Косте и Алеше хорошо провести свой отпуск.

Пока, всего хорошего.

Чувствую себя бодро, но не совсем весело.

Уральск, 5.2.1935

Дорогие мои,

Кто-кого должен упрекать в неаккуратности, думаю, что только не меня, так как я вам послал за январь три письма, а от вас не получил пока ни одного, надеюсь, что вы постараетесь быть аккуратными в дальнейшем. Сообщаю вам, что нами закончена работа 18/1, но с нами поступили зверски несправедливо: 1. До сих пор нам не уплатили причитающийся остаток зарплаты. 2. С нас высчитали 20% за плохое качество работы, а это неверно. 3. У нас получилась задержка выполнения работы на 7 дней из-за происходивших сильных холодов, 35 градусов, так что заклепки застывали до клепки, получилось, что и природа тоже против нас, и за это с нас тоже взяли 20%. Так что в результате мы заработали рукава от жилеток, но мы духом не упали, собираемся апеллировать к революционной законности, т.е. к прокурору. Какой результат будет, не знаю, а пока сели на мель, и, наверное, просидим весь февраль, так как здесь сейчас полный застой в делах. Так что наши делишки пока плачевны, а у меня лично сугубо плохо, так как я во время этой каторжной работы от усердия и 100% энтузиазма разбил себе очки, сохранилось только одно стеклышко, при помощи которого я в настоящее время и оперирую, плоховато, как видите сами по письму, но что делать, в этой проклятой дыре для ссыльных и очки достать трудно, так что только надежда на вас. Шлите посылкой, кажется, есть срочные, справьтесь на почте. Ну, пока пишите, как учеба, как всех здоровье. Как Маша, небось все так же воинственна в своей консервации. Я же себя чувствую хорошо, пока не хвораю, даже, как будто немного окреп, нет кашля, нет кровотечений. Погода здесь стоит хорошая, только холодно, но зато в нашей клетке бывает так жарко, что до утра спим почти без одеял, а мой мученик за Христову веру совсем задыхается от моего курения, так что в воздухе нашей клетки часто носится еще одно проклятие и по моему адресу, но я стойко пытаюсь его выкурить, и, наверное, скоро, т.е. весной, выкурю, т.е. он сбежит, так как кончает свой срок, и надеется, что будет снова Христа славить. Хотя я ему пророчу в заключение еще три года изолятора, и тогда он сможет носить терновый венец.

Ну, пока, живите по старому бодро, по большевистски, и не (нрзб)

Уральск, 5.2.1935

Дорогие мои,

Сегодня получил от вас весточку, это, насколько помню, за почти полтора месяца Витя пишет о своих невзгодах по учебе. Могу кратко посоветовать — терпение, выдержка и без отклонений на пути к знаниям, а остальное все видоизменяющееся, и люди, и людишки, многие из спутников учебы канут в дебрях житейщины в нашей великой стране, так-то. Плохо, что Маша хворает, бодрите ее, как можете. Моя житуха становится плоховатой, но не только моя, а вся. Нас заклеймили, кой кого сняли с работ, ну и в порядке бдительности некоторые головотяпы перегибают, а особенно шкурники. А посему мы все сейчас без работы, на последней работе, я уже писал, что мы заработали пирог с воздухом, ну и теперь сидим на мели, и так, наверное, досидим до апреля, а там видно будет.

А пока песни не поем, но и не плачем. Для успокоения желудка много читаем и полеживаем на конки в своих берлогах. Хотя я лично менее счастлив, так как мои очки поломаны, и приходится пользоваться одним только глазом, а он, черт, устает и плохо светит.

Ну, пока. Буду писать более подробно, когда будут очки, а сейчас и темно, так как у нас дореволюционный, т.е. светильник семилепестковый плюс один глаз.

Привет всем, потяните Костю за нос за меня.

Уральск, 10.3.1935

Дорогие мои,

Тридцать получил и очки. Мои дела плохи, все наши без работы в силу установки свыше. Полученных денег хватило на квартиру и на два дня и только. Ближайших перспектив нет. Смутные надежды на май месяц. Нам всем ссыльным запрещено передвигаться за пределы уральского болота.

Ну, пока,

А все же я духом не падаю, правда, брюхом подгулял.

Ну и как-нибудь.

Вы тоже не вешайте носы.

Уральск, 14.3.1935

Дорогая Маша

На твои письма открытое и закрытое я уже ответил сейчас по получении. Я их получил одновременно в конце февраля. Повторяю, что у меня все благополучно, конечно, относительно, жив, здоров, работаю, от тебя все послания получено. Зря только посылаешь носильные вещи, они мне не нужны, нужда только в жирах, порошки пригодились, хотя кашляю я гораздо реже, и кашель не очень острый. Я уже писал, чтоб ты прислала форму доверенности на получение паевых взносов, так как я забыл дату первого взносу и сумму. То, что вас выгнали из осиного гнезда, пожалуй, к лучшему. Вам нужно было давно самим уйти давно. Но нет худа без добра, лучше поздно, чем никогда. Вам нужно попытаться написать Косиору обо мне, указав на ту травлю, которая велась против меня с 26 года петлюровщиной Любченко, Хвыля и компания, а также харьковской сворой оппортунистов. Вам фамилии известны и кой-какой документальный матерьял должен быть, в частности, нужно указать, что о Беседовском сигнализировал своевременно через Запорожца, а также ставил в известность начальника особого отдела г. п. у. Добродицкого. Также нужно указать, что такая прямолинейность озлобила многих из них, и они использовали авторитет Постышева против меня.

Уральск, 22.3.1935

Други мои дорогие,

Получил я ваши письма и был очень рад за вас, что ваша жизнь идет пока нормально, беда только в том, что мамочка подхрамывает. Хорошо было бы ей устроиться и на этот год с курортом, хотя, судя по делам в артели, едва ли это осуществимо, ну, да как-нибудь следите за ней.

Ну, а мои дела очень плохи, и не только мои, но и прочей бражки. Работ нигде не дают, так что наступает повальная голодовка, а это действует гнетуще на психику.

Деньги, полученные от вас 80 руб, уже израсходовал на погашение долгов. Кое-что можно было бы удержать, но общая нужда заставляет выжимать, так что я снова на чертовски жесткой диете, попродавал все свои тряпки, за которые разновременно выручил до 40 руб, и на эти деньги перебивался, ну, а дальше не знаю, что буду делать. О работе до 15 мая и не думаю. Жизнь начинает дорожать на 20% против зимних месяцев.

Ну, пока, целую всех вас.

Уральск, 28.3.1935

Дорогие мои

Посылку получил 26/3 и 40 руб денег 22/3. В посылке для меня только и ценного, что сапоги, так как ходил я по грязи и воде в окончательно истоптанных сапогах, в результате чего приобрел сильную простуду, кашель и насморк. Это удовольствие не покидает меня уже две недели. В прошлом письме я писал, что деньги, присланные вами, мне пришлось раздать как старую задолженность, и еще остался должен 70 руб. Я мог бы и не отдавать, если б не наступил для нас всех такой тяжелый период материальных бедствий, особенно для тех, кто сюда заброшен с семейством, а таковые есть. И это побуждает меня поскорее рассчитаться, может, тем самым обрекая себя на дословную голодовку. Плоховато то, что я еще не окреп в здоровье и снова добавил. Но как-нибудь выкарабкаюсь.

Вы же по получении моего письма, если сможете, то вышлите телеграфно 150 руб, это, быть может, поставит меня на ноги.

Ну пока, когда оправлюсь, то буду писать более подробно о личной жизни за прошлое и настоящее.

Целую вас, мои дорогие, и прошу не строить паники и не впадать в уныние, так как это зло влечет всегда разруху.

Уральск, 29.3.1935

Дорогие мои

Вчера я послал вам письмо, писал карандашом, и сейчас мне кажется, что написано оно неразборчиво, и послал его я без марки, и теперь думаю, что вы его не получите, поэтому решил его повторить. 40 руб и посылку я получил и все ваши письма тоже, о чем я вам уже сообщил письмом от 22/3. От посылки для меня основная радость это сапоги, так как я был почти босой, и ноги здорово промокали. В результате вот уже две недели как мучаюсь от кашля и насморка. Все это было бы мелочи, если бы не общая слабость от малярии, ну да как-нибудь перенесу. Беда только в том, что нет работы и нет ближайших перспектив на нее. Быть может, кое-что будет в мае, причина этому злу местное усердие к классовой бдительности. Как и полагал, усердие для таких болот переходит за пределы здравого смысла. Как бы там ни было, а подавляющее большинство ссыльных обречено на безделье и, конечно, голод. Пока многие учатся торговать на рынке, продавая свое барахло, чем усиливают частный торговый сектор. Приходилось и мне побывать на рынке, но я оказался плохим торговцем, по мнению друзей, по несчастью, так как продал два старых пиджака (новых не оказалось) и двое штанов в дырах и плащ за 45 руб. говорят, можно было взять 50 руб, значит, я проморгал. Но это в прошлом, в настоящем мне больше нечего продавать. Что касается денег, то 130 руб, полученных от вас, то их хватило на покрытие долгов, довольно застарелых, да еще осталось около 70 руб. Можно было б и не отдавать, да беда в том, что у них еще тяжелей положение, чем у меня. Наличие маленьких детей и болезнь жены, верьте-не верьте, а отдать нужно было, да тут еще бывшие коммунары, сидящие на хлебе (коммуна распалась на базе экономического кризиса), приходилось несколько раз покормить обедом, то есть горячими щами и рагу. Ну и в результате сижу с 26/3 без копейки денег, сегодня бегал сам целый день и насилу достал 50 к, т.е. ½ кило хлеба, а завтра, если не достану, то придется загнать присланный сахар, говорят, что он стоит 7,50 кило. Вот как обстоят дела, поэтому, когда получите это послание, то гоните монету телеграфом, но прошу только без истерик и паники, все перемелется, и наступят ясные дни.

Главное, маму, ребята, подтяните, чтоб держалась бодро, а то буду в дальнейшем молчать о своем бытье-житье.

Ну пока.

Когда-нибудь представлю вам рассказ о годичном пребывании в стране гогентотов.

Уральск, 23.4.1935

Здравствуйте!

Получил от мамы письмо и 50 руб. Мама пишет, что она не прочь поехать в Киев. Я полагаю, что из этого ничего не получится, это ей не по силам, а затрата нервов и средств будет, тем более, что обстановка на сегодня неблагоприятная, напряженная. Я, хотя и бодрюсь, но чувствую себя скверно, все ходят, подавлены нуждой, 95% ссыльных ходят без работы и перспектив на таковую и действуют и на меня. Сейчас я перешел на новую квартиру для экономии, на старой платил 40 руб, а сейчас плачу 15 руб. На сегодня я окончательно освободился от долгов, которые тоже меня сильно мучили, но зато остался почти голый, брюки серые порваны, пиджака нет, хожу в светре, и это вся моя одежда, поэтому, если можно, то пришлите мне мой черный костюм.

Мы все теперь ходим на отметку 7 раз в месяц, т.е. каждую шестидневку. Да, если можно, то купите ножей для бритвы, в Уральске их нет. Погода у нас стоит сухая, не было еще дождей, предвидится засушливое лето, а это принесет нам еще больше горя. Мой новый адрес Пролетарская 59, я на этой улице жил первое время. Живу я с моим сопроцессником, тоже жертвой Зубенко и компании. Он здесь со своей старухой тоже бедует, хотя и работает, получает 120 руб, которые получает нерегулярно, так живут большую часть месяца на хлебе с водой на хлебе с водой и солью. Но старик не унывает, и на пару с старухой поют украинские песни, особенно, когда им преподнесут по рюмке, а на это здесь народ добрый. Старику Мочинскому 65 лет.

Ну, привет всем, целую.