Глава 1

Мир возвращался медленно. Сначала пришли звуки. Тихое бормотание, электрические гудки и чей-то голос из динамика – с одной стороны. Границы мира расширялись медленно, как бывает, когда просыпаешься от глубокого сна: сначала близкие звуки, затем те, что подальше, затем совсем далёкие. Потом пришёл свет – резко сверкнул в один глаз, веки которого насильно раздвинули чужие пальцы.

Я моргнул и дёрнулся от резкого света, и в тот же миг рядом удивлённо выругалась женщина, а в ответ раздались торопливые шаги.

– Он очнулся! – сказал кто-то.

Я рефлекторно поднял руку, силясь оттолкнуть мешающий свет, но она едва сдвинулась на несколько сантиметров, затем движение прервал рывок и звон метала. Я снова моргнул, открыл глаза и попытался сесть, одновременно силясь понять, где я.

Размытые силуэты оказались вооружёнными полицейскими, стоявшими по обе стороны от моей кровати, а за ними стояла заметно нервничающая медсестра. Ближайший коп опустил мне на грудь тяжёлую руку и уверенно вдавил меня обратно в кровать. Я дёрнулся и тут же понял, почему не движутся руки: я был пристёгнут наручниками к обрешетке кровати. Всё тело ныло как больной зуб и, как это ни странно, ещё больше болело. Я попытался что-то сказать, но выдавил лишь хрип, а потом закашлялся и попросил болезненным шёпотом:

– Воды… пожалуйста.

Медсестра поспешила ко мне, успокоенная тем, что я под конвоем. Её нервозность растворилась за профессиональной сноровкой, когда она поднесла к моим губам пластиковый стаканчик с водой и дала сделать маленький глоток, потом – ещё один. Ощущение было такое, будто я ничего не пил и не ел много недель подряд. Желудок громогласно об этом заявил, намекая, что водой, которая попала мне в рот, неплохо было бы поделиться с ним.

Я бездумно попытался потянуться руками к стаканчику, но наручники не позволили, а хриплый голос велел лежать смирно. Медсестра отошла, чтобы принести ещё воды, и я взглянул на мужчину, занявшего её место. Надо мной склонилось лицо, к которому я за долгие годы уже привык. Прямо в глаза мне смотрел Джонно.

То есть это был «старший сержант Росс, идентификационный номер 4872», но учитывая то, сколько раз меня арестовывали, я уже выучил всех по именам.

Я застонал и замотал головой.

– Засада, – прокаркал я, глядя на него. – Сколько на свете симпатичных санитарок, которых я мог увидеть, проснувшись, но вижу почему-то твою отвратную харю!

– Это тебе ещё повезло, парень! Ты дерьмово выглядел ещё до того, как сотворил с собой… что бы это ни было, – ответил он, указывая на моё лицо.

Я слабо улыбнулся. Джонно покачал головой в ответ на мою гримасу.

– Вы готовы поговорить с нами, сэр, и рассказать, что же произошло? – вступил было в разговор второй полицейский, но Джонно отослал его:

– Мик, сходи выпей кофе, мне надо перемолвиться с ним с глазу на глаз.

Тот выглядел раздражённым, но давить мне на грудь перестал и послушно вышел из комнаты.

– Он новенький? – спросил я, и Джонно согласно хмыкнул.

– Довольно умный парень, но слишком книжный мальчик для реального мира. Теперь мы с тобой можем поболтать без свидетелей, и ты расскажешь, почему так похерил свою жизнь. А потом мы поговорим официально, и ты будешь предельно честен. Я постараюсь сделать, что смогу. Договорились? И поверь мне, парень: после того, что ты натворил в клубе, а потом в этом доме… Это больше, чем мне следовало бы сделать.

Он указал на мою грудь, и я только тут понял, что обнажён по пояс. Значит, Джонно видел исчертившие моё тело шрамы. Правда, новые уже успели затянуться, а от прошедшего сна остались лишь свежие красные полоски.

– Слава богу, они быстро зажили, – пробормотал я, скосив глаза. Попытался поднять руку к виску, где пульсировала боль, но наручники вновь непреклонно звякнули. – Вот чёрт. Всё настолько плохо?

– Ты имеешь в виду свою голову или парня в реанимации? – спросил Джонно, вопросительно вскинув бровь.

Воспоминание о произошедшем казалось… неправильным. Я с трудом помнил, как добрался до дома Лу и напоролся там на Мартина, да и то ощущение было такое, будто я слежу за чьими-то действиями со стороны. Всё это проносилось в сознании как кино, подёрнутое красной дымкой, только в ушах ревел голос, жаждавший крови. Да ещё вспоминалось ощущение силы и мощи. Даже теперь я всё ещё хотел ощутить их вновь.

– Что произошло? – спросил я слабым голосом.

– Вот это-то я и пытаюсь выяснить, парень. Я смотрел видео с камеры наблюдения в магазине. Ты пришёл израненный, залил кровью весь магазин, потом исчез прежде, чем мы или скорая сумели тебя найти. А потом я услышал, что какой-то псих вломился в дом и, видимо, попытался совершить вооружённое ограбление. Мы приезжаем, а ты лежишь на полу. Повсюду кровь, череп у тебя раскроен, а рядом лежит ещё один парень, забитый до полусмерти, и сидит хрупкая барышня с переломленной пополам бейсбольной битой. А теперь давай выкладывай, пока этот тупица не вернулся.

– Вот чёрт. Старик, я сам не знаю…

– Не надо мне этого дерьма «без комментариев». От тебя я этого ответа не приму. После стольких-то лет! – рявкнул Джонно.

– Да нет. Нет, дружище, я в том смысле, что я и сам не знаю, что там произошло. Ощущение такое, словно это было много месяцев назад, всё как в тумане. Сколько я тут валяюсь?

– Часов шесть, и поверь мне, у докторов к тебе масса вопросов. Я видел твои раны.

Я моргнул и уставился на него, пытаясь как-то уложить в сознании тот факт, что я не умер. Да, у меня всегда всё быстро заживало – невероятно быстро, но это был уже какой-то новый уровень.

Джонно щёлкнул пальцами у меня перед лицом, я вздрогнул и снова посмотрел на него.

– Соберись, Джек! Что случилось?

– Я… Я… Они меня обманывали. Я любил её и…

И я рассказал ему всю историю, ничего не утаивая. Это заняло много времени, но вернувшегося новичка Джонно опять отправил восвояси, а медсёстрам велел подождать за дверью. Когда история была окончена, я чувствовал себя совершенно измотанным и очень несчастным. По щекам текли слёзы, а Джонно кивал, пока я заканчивал свой рассказ.

– …и я до сих пор не знаю, где он, дружище! Пять гребаных лет я был совсем один. Она – единственная, кого я любил. И она со мной поступила вот так…

– Это всё, Джек? – спросил он.

Я кивнул.

– Эй, Джонно, правду и только правду. Давай рассказывай: трахнут меня нежно или нагнул и бензопилу засунут?

Он фыркнул, покачал головой и дал знак напарнику возвращаться из коридора.

– Всё невесело, приятель, но часть из этого я вполне понимаю. Будь честен и не пытайся ничего утаить, так тебе будет лучше. А я переговорю с прокурором. Может, изменят статью обвинения. Или хотя бы и остальных обвинят – между прочим, у тех двоих в доме была целая куча наркотиков. Невинных тут нет, но у тебя, по крайней мере, была причина. Самое лучше, на что ты можешь рассчитывать, – это не слишком длинный срок.

– Так что, труба мне, да? – пробормотал я, понимая, что не могу сейчас думать о том, как разрешить эту проблему. Голова была словно набита ватой, несмотря на то, что душа ушла в пятки. – Подожди… А где, чёрт возьми, мои ботинки? И куртка?

– Ты что, Джек? После всего этого дерьма хочешь спросить меня вот об этом? – Джонно смерил меня фирменным хмурым взглядом из-под вскинутой брови, словно говоря: «Я всё это уже видел, и не раз, а ты в моих глазах несколько выше, чем всякий мусор, так уж не разочаруй меня…»

– Да отвали ты. И без того фиговый день вышел, окей? – огрызнулся я и попытался скрестить руки на груди, но снова звякнули наручники. – И кстати, можно уже наконец это снять?

– Не-а, но попытка засчитана. – Джонно обернулся к медсестре, которая вернулась, чтобы проверить капельницу, катетер которой торчал у меня из левой руки. – Простите, мисс. Его уже можно переводить в камеру или он вам здесь ещё нужен?

– Офицер, его определённо нельзя никуда переводить, категорически нет, – прервал Джонно незнакомый мужской голос.

Я повернул голову, пытаясь рассмотреть его обладателя. Из-за ширмы, отделявшей мой закуток от остальной палаты, вышел высокий темнокожий мужчина.

– Шесть часов назад у этого человека был пробит череп, ему наложили почти сто шестьдесят швов, потеря крови была просто чудовищной. А сейчас он сильно обезвожен, истощён и, кроме того, по-видимому, находится в состоянии шока. А тут ещё вы, опытный офицер полиции, его допрашиваете, хотя он явно не в состоянии сказать ни слова в своё оправдание. Можете поставить охрану у двери снаружи. Но больше никакого воздействия на своего пациента я не допущу, пока сам не сочту, что он готов отвечать на вопросы.

Джонно выпрямился в полный рост. Казалось, что он готов броситься на врача, но тут вмешался его напарник.

– Оставь, Джонно, ты же знаешь, что он прав. – Потом коп шагнул к врачу и дружелюбно ему кивнул. – Мы поставим кого-нибудь у двери, сэр. Нет никакой нужды ссориться. В конце концов, мы все здесь в одной команде, верно?

Судя по виду, Джонно был в бешенстве, но он кивнул и вышел, по дороге не забыв, впрочем, по-дружески стиснуть моё плечо.

Я сел – то есть попытался это сделать – под неодобрительное хмыканье врача, который снова обернулся к полицейским.

– А что, наручники действительно так уж необходимы, офицеры? Он едва смог глаза открыть, куда уж ему кого-то бить или убегать?

– Наручники не снимать, доктор. И для вашей собственной безопасности, и для того, чтобы он с собой каких глупостей не натворил, – обернувшись, бросил через плечо Джонно и ушёл. Его напарник занял пост снаружи у двери.

Врач проворчал что-то, возвратился в палату и принялся подкручивать колёсико капельницы. Занимался он этим несколько минут, так что даже я понял, что делает он это исключительно затем, чтобы создать иллюзию деятельности.

– Неважно получается, приятель, – пробормотал я.

Он дёрнулся, приложил палец к губам, чтобы я заткнулся, и тихо заговорил:

– барон послал за адвокатами. Мне сказали просто потянуть время, пока они не приедут. Не переживай, они знают, что делать!

– барон? Какой ещё, к чёрту, барон? Слушай, друг… – Я попытался сесть, но наручники снова не пустили, и я выругался в голос.

Доктор немедленно принялся отчаянно жестикулировать, пытаясь меня утихомирить.

– Сам барон! Слушай, не знаю, в какую игру ты играешь, да и не хочу знать, но прекращай с ними разговаривать. А то нас обоих втянешь в ещё большие неприятности!

– Да пошёл ты! Слушай, придурок, плевать мне на…

Он вытащил что-то из кармана, схватил меня за руку и уколол в плечо.

– Эй, а это ещё что?

– Прости! Но ты должен молчать! – прошипел он.

Я почувствовал, как во мне просыпается ярость, а врач ответил постучавшему в дверь полицейскому, что всё в порядке.

– Это просто седативное, вот и всё. Его дал мне один из людей барона. Сказал, что на какое-то время оно утихомирит даже такого, как ты. Так что просто расслабься. Волноваться не о чем! – выпалил он сдавленным шёпотом, вытащил иглу шприца и похлопал меня по плечу.

Я ожёг его взглядом, попытался позвать полицию и объяснить, куда он может идти, но изо рта вырвалось только:

– Эргу, басип… мех… х…

Комната закружилась перед глазами, и снова наступила тьма.

Томас

– Прорыв! – закричали с дальнего конца коридора.

Томас дёрнулся, поняв, что затаиться и пересидеть не удастся, когда из-за угла появился Рин, дозорный.

Ещё не успело растаять эхо от его криков, а небольшая группа искателей приключений услышала другой звук, куда более тревожный. Он начался как далёкий шелест, почти нежный звук меха и кожи, трущихся друг о друга, но секунды текли одна за другой, и звук становился всё сильнее, громче. Потом, перекрывая все прочие звуки, зазвучал хор тоненьких голосов из сотен маленьких глоток. Они сплетались вместе и звучали невнятным повторением крика Рина.

– Вот чёрт… Фииналы! – скривившись пробасил за спиной у Томаса Дирик, боевик команды, и приготовился принять бой, явно соглашаясь с тем, что пробормотали коллеги.

Томас наскоро вызвал справочник на экран дополнительного зрения и проверил имеющиеся заметки.

Фииналы

Фииналы – хищники с паразитарно контролируемым сознанием. Имеют шесть конечностей: четыре лапы и два фронтально расположенных гибких щупальца с заострёнными жалами на концах. Единичная особь опасности не представляет, так как от неё обычно легко избавиться, однако численность колонии варьируется от нескольких десятков до нескольких десятков тысяч особей при условии достаточного ресурса питания.

Фииналы успешно подражают звукам других созданий, часто тем самым заманивая ничего не подозревающую жертву в могилу. Укусы фииналов могут занести дополнительную инфекцию вследствие того, что они не брезгуют падалью. Нападают обычно большой стаей.

Наилучшая защита: фииналы боятся огня, тела их подвержены естественному горению.

Устойчивости: заклятия, основанные на холоде, воде и молнии.

Томас выругался, перебирая доступные заклинания и пытаясь угадать количество приближающихся тварей. Он уже знал заклинание «Огненного шара» и даже успел несколько раз повысить его уровень. Также он хорошо владел школой огня и мог слегка изменить заклинание, вкладывая чуть больше маны и тем самым придавая заклятию эффект взрыва. Но это означало, что у него в запасе три, максимум – четыре заклинания. А потом резерв маны полностью истощится.

– Юлин, готовься их замедлить! – крикнул он магу. – Арран, Хинко! Делайте, что можете. Дирик, готовьтесь с Рином прорываться в тыл. Уэна! Исцеление припаси на тот случай, когда без него действительно будет не обойтись. На сей раз оно нам точно понадобится…

Дав указания команде, Томас поднял щит и короткий меч и принялся ждать.

Едва Рин преодолел последние десять метров, отделявшие его от остальных, как из-за угла появились фииналы. Сплошная волна тел. Отвратительные твари переваливались друг через друга и отталкивались от стен.

Томас и Дирик прикрыли фланги и выставили щиты, а надвигающийся рой устремился вперёд.

Твари двигались достаточно медленно, но Томас знал, что уже скоро воины окажутся в них по колено. Фииналы не сдаются. Завидев жратву, они будут рваться вперёд, пока не убьют её.

Если придётся буквально загнать добычу, пока та не свалится с ног от изнеможения – их это вполне устроит. Убить этих мелких зверюг легко, они на редкость тупы, но их сила кроется в упрямой настойчивости. Томас просто ненавидел чёртовых тварей, впрочем, как и прочих разумных монстров, которых ему случалось встретить в Обратном мире.

– Юлин! – рявкнул он. Дыхание сбилось из-за подскочившего адреналина. – Давай!

Маг только этого и ждал. Пронесшись над головами, заклятие, казалось, взрезало сам воздух. Томас моргнул, когда маленький размытый чёрный росчерк метнулся в самую гущу приближающегося роя. За миг до того, как коснуться первой линии орды фииналов, заклятие резко увеличилось в размерах.

– Ты спятил! – заорал Том, узнав заклятие и вспомнив, о чём говорил с магом перед боем.

Он съёжился за щитом и, чтобы предупредить остальных, рявкнул:

– Пролом Альтаира!

Когда он собирал эту команду, Юлин оказался одним из немногих доступных магов. Большинство не желало с ним работать, зная его историю, но пришлось брать того, кто подвернётся. Юлин оказался очень сильным, но нестабильным магом, который, к тому же, любил экспериментировать с параллельными пространствами.

Стоило первому фииналу прыгнуть, как пролом Альтаира сработал. Это заклятие могло в мгновение ока спровоцировать как локальную гравитационную аномалию, так и настоящий прорыв в сопредельную реальность. Воздух втянуло в быстро разрастающуюся дыру пространства. Когда она достигла максимального размера, в образовавшуюся воронку стало затягивать даже свет.

Устремившихся вперёд фииналов прямо из коридора засасывало в миниатюрную чёрную дыру. По мере того как в неё попадали всё новые и новые твари, она продвигалась всё дальше по коридору, чтобы раствориться в дальней стене, разъев камень и проигнорировав ведущий прочь поворот.

Заклятие бушевало секунды три. Томас и команда ощутили силу его притяжения – силу притяжения заклятия, не предназначенного для использования в замкнутом пространстве. Они ясно чувствовали, как и их тянет из укрытия в губительное забытье.

А когда у Юлина закончилась мана… почти тысяча единиц – всего за три секунды… Томас и остальные рухнули на пол, катаясь и круша избежавших заклятия фииналов.

Секунда понадобилась, чтобы разобраться в произошедшем и прийти в себя. А потом коридор заполнился отразившимся от стен маниакальным смехом. Томас моргнул, возвращая миру чёткость очертаний. Он лежал на фиинале, который уже оправился от шока и принялся сопротивляться.

Томас рванулся, и приложил тварь по затылку рукоятью меча, прежде чем подняться на колени и разрубить гадину клинком на две части.

Издыхая, тварь испустила хрип, а сбоку раздались слова:

– Я его убью! Слышишь меня, Юлин? Ты покойник! Я перебью этих тварей, а потом, к чёрту, разделаюсь с тобой!

Дирик яростно взревел и обрушил на врагов шестигранную палицу, круша дезориентированных тварей, которые ещё пытались подняться на ноги.

Однако команда полностью сбила строй, и если раньше они хотя бы частично контролировали бой, то теперь были окружены врагами, пусть даже тех осталось всего несколько десятков.

– И-хи-хи-хи-хи! Сработало! Оно… и правда сработало! И даже вы все живы! – захихикал Юлин, обхватив себя руками и не предпринимая ни малейших попыток помочь команде. Вместо этого безумный маг принялся вдумчиво обозревать разрушения, вызванные в коридоре его заклятием.

Томас снова взревел и смёл краем щита ещё одну тварь, которая атаковала, оттолкнувшись от стены, а другой всадил клинок прямо в спину. Он увидел, как Рин, стоявший позади всех, выцеливает из охотничьего лука спину Юлина.

– Рин! Помоги-ка мне, с этим после разберёмся! – рявкнул Томас, но услышал его Рин или нет, уже не понял. Когда мимо просвистела стрела и вонзилась в корчащегося фиинала, он позволил себе быстрый вздох облегчения. Их дозорный ещё не пристрелил их собственного мага… пока. Теперь осталось только продержаться всем вместе, а уж потом он лично надерет Рину зад.

Бой кипел, всё вокруг превратилось в мешанину клацающих челюстей, скребущих когтей и щёлкающих щупалец, отсекаемых стальными взмахами клинков.

За спиной у Томаса кто-то закричал – кого-то из команды ранили, но времени отвлекаться на это не было, пока на внутреннем экране полоска здоровья Аррана не стала чёрной. Уровень здоровья падал у всей команды. У некоторых индикатор стал зелёно-коричневым, показывая отравление. Наконец Томас ногой придавил последнюю пронзённую стрелой тварь, всё ещё извивавшуюся и кашляющую кровью. Наступила тишина, которую нарушало лишь тяжелое дыхание, стоны боли да редкое хихиканье Юлина.

Бой окончился. Томас всё ещё пытался перевести дух, а внутренний экран уже запестрел уведомлениями. Он на несколько секунд прикрыл глаза, мысленно смахивая окошки оповещений в сторону, глубоко вдохнул, расправил плечи… и вдруг скривился от резкой боли в левой ноге.

Моргнув, Томас посмотрел вниз, на голову фиинала, всё ещё цеплявшуюся за его бедро. Зубы вошли глубоко в мышцу, от головы валявшейся неподалёку обезглавленной твари тянулась полоска окровавленной плоти. Томас даже представить не мог, когда это успело случиться.

Покачав головой, он разжал мёртвые челюсти, огляделся – и увидел тело Аррана. Тот лежал, привалившись к стене, горло его было разорвано, вокруг растекалась лужа крови. Вздохнув, Томас проверил остальных членов группы и принялся за сортировку больных. Сил хватало на шесть исцеляющих заклятий, но одному тяжелораненому могут понадобиться все они. И даже больше.

Кто-то из команды уже преспокойно пил дорогой антидот и исцеляющие снадобья. Кому-то подобное было не по карману, а те, кто не получил серьёзных ран, промывали их из фляг и накладывали обычные тряпичные повязки, не переставая огрызаться на Юлина.

Маг тем временем брезгливо пробирался по массе тел, придерживая полы мантии обеими руками, чтоб не замарать их в расползающейся крови Аррана. Не обращая ни на что особого внимания, он дошёл до дальнего конца коридора и ощупал рукой с изящным маникюром камень, пробитый его заклятием.

– Невероятно! Оно легко прошло через камень! Так гладко! – бормотал он.

Остальные молча наблюдали за ним. Томас переглянулся с Дириком, затем они отыскали взглядом Рина и Хинко и обнаружили, что все, даже мягкосердечная и слегка блаженная Уэна смотрят на Юлина, как голодные волки.

Рин шагнул вперёд, в центр группы, и снова поднял лук. На сей раз Томас и не пытался его остановить. Смерти Аррана можно было избежать. Поступок сумасшедшего мага погубил его. С тем же успехом можно было запустить заклятием прямо в него, да и остальная часть группы чуть не отправилась во тьму вслед за товарищем.

Рин быстро пробормотал предваряющее заклятие, активируя заговорённый наконечник и целясь в хихикающего мага. На половине выдоха стрела сорвалась в полёт и ожила, вспыхнув проявившейся красно-чёрной отметиной и целя точно в спину магу-убийце.

Стрела пронеслась по коридору быстрее, чем мог уследить глаз, но с ясно слышимым свистом рассекаемого воздуха.

БАМ!

Воздух снова вздрогнул, когда один из амулетов Юлина взорвался. Заклинания щита, наложенного на него, едва хватило, чтобы притормозить стрелу, не говоря о том, чтобы её остановить.

Юлин заорал и дёрнулся от шока под внезапной атакой. Стрела должна была убить его, но вместо этого отклонилась, пробив навылет правый бок и вырвавшись из плоти спереди с фонтанчиком крови.

Раненый маг наконец обернулся. Он рефлекторно вскинул правую руку, ощупывая светящееся острие наконечника, а левой схватил и переломил надвое второй амулет.

Вспыхнул новый щит и стал обновляться и усиливаться. Ухватившись за конец стрелы, Юлин потянул её наружу с отвратительным чавкающим звуком, за которым последовал свист всасывающегося в лёгкое воздуха.

Он издевательски ухмыльнулся товарищам, снимая с пояса флаконы с исцеляющим зельем и с зельем, восстанавливающим ману, и быстро выпил их, игнорируя обычные стрелы, которые продолжал пускать в него Рин. Они одна за другой отскакивали от щита и падали на пол.

– Хинко… помоги Рину, – велел Томас, понимая, что теперь у них нет другого выхода. Он снова переглянулся с Дириком, и они выставили щиты, хотя Уэена продолжала подпитывать их исцеляющей магией. Заклинание щита Юлина начало темнеть, потому что стрелы дозорного и следопыта сыпались теперь одна за другой, и с каждым ударом из щита уходила часть маны.

– Ах вот вы как, значит… Ну ладно! А я-то надеялся просто собрать побольше лута… Но в конце концов, и у вас есть что взять! – заорал сквозь кашель Юлин, срывая с шеи ожерелье из амулетов и выбирая один. Как только маг швырнул его в сторону, воздух вокруг него задрожал, будто от сильного жара, и Юлин начал меняться.

Красная роба почернела, лицо удлинилось и побледнело, растеряв здоровый румянец, щёки запали, кожа посерела, появилась маленькая бородка, уши заострились, и в каждом оказалось по три золотых кольца.

– Дроу, – пробасил Дирик.

Высокий, худой как жердь тёмный эльф, пришедший на смену женоподобному человечку, с присутствием которого они мирились вот уже несколько недель странствий, кокетливо помахал ему в ответ.

– Да, дорогой! Красивый, великолепный, умный и прекрасный дроу пред тобой. И слугами моими суждено быть вам, – ответствовал Юлин. Он подался назад, когда его щит начал распадаться, и обеими руками начал выплетать новое заклинание.

Томас похолодел, увидев, что реакция команды не производит на мага никакого впечатления.

– Рин, обхитри мерзавца! Хинко, особые стрелы. Уэна, следи, чтобы мы все не передохли. Дирик, айда испортим ему день!

Но даже продолжая отдавать приказы и уже устремляясь в атаку, Томас знал, что ничем хорошим это не закончится. Юлин провёл с ними несколько недель. Вопросы, которые он задавал вечерами у костра, и «дружеские» потасовки позволили дроу хорошенько изучить, кто владеет заклятиями, а кто – нет. Все боевые хитрости, которые они обсуждали, позволили магу подготовиться к чему-то подобному.

– Ах, ах, – нараспев протянул Юлин. Он взмахнул руками и шлёпнул раскрытыми ладонями по воздуху, словно по земле. Камни над головами у Дирика и Томаса страшно содрогнулись, и десятки их полетели на головы обоих воинов, хотя они и успели в панике вскинуть над собой щиты.

Томас на секунду ослеп, а проморгавшись, обнаружил, что лежит на полу. Спину придавило чем-то тяжелым, рядом раздавались крики. Он закашлялся и почувствовал рвущую боль в груди. Изо рта в пыль хлынула кровь, в глазах помутилось. Проклиная весь свет, Томас заставил себя подняться, чудовищным усилием скинув каменную глыбу со спины.

Снова моргнув, чтобы вернуть миру ясность, Томас оглядел коридор. Дирик стоял всего в нескольких шагах, но он был очень плох. Прежде сверкающие латы были сильно смяты и выпачканы кровью. Щит валялся на полу, левая рука безвольно болталась вдоль тела, так что становилось совершенно ясно, почему он бросил щит.

Дирик орудовал палицей, круша каких-то когтистых чёрных тварей, когда ещё одна иконка на внутреннем экране Томаса погасла. Уэна.

Он развернулся, ясно видя перед собой лишь затуманенное изображение на внутреннем экране. Почти ослеплённый, он вдруг почувствовал внезапную боль – невидимые твари атаковали и его. Томас бешено выругался и похромал вперёд. Коридор плыл и шатался перед глазами, и он упал снова, споткнувшись о кучу какого-то тряпья, подвернувшегося под ноги.

Он с усилием поднялся на колени, и вдруг туман рассеялся, а очертания мира снова стали чёткими. Даже слишком.

Споткнулся он о тело Уэны. Хрупкую эльфийку разорвало что-то невероятной силы. Тело было практически раскромсано, только лицо осталось нетронутым. От ужаса Томаса подбросило на ноги – и что-то тут же ударило его в бок, швырнув на стену. Он инстинктивно вскинул меч, блокируя следующую атаку, но тварь, невзирая на рану, кинулась снова.

Разглядев чёрную шкуру и горящие красные глаза импа, Томас отшатнулся и снова ударил мечом, едва задев толстую шкуру. Имп же схватился прямо за лезвие, вырвал меч у него из рук и отбросил, а потом схватил Томаса за горло, поднял его и прижал к стене.

Длинным шершавым языком имп слизнул кровь с его щеки, обнажил в оскале зубы и уже готовился укусить, когда из коридора донёсся голос:

– Нет! Плохой котик! Это моё!

Томаса развернули, потом опустили и потащили по полу, прямо по крови его друзей. Он поднял взгляд и столкнулся с безумными глазами Юлина.

Убей их всех! Они идут! Убей его! Убей их всех! Убей его…

Подавив звучащий в голове и сводящий с ума голос, Томас загнал его подальше, в самый дальний угол, и, сжав зубы, взглянул на Юлина. Иконка Дирика на внутреннем экране погасла. Здоровье Хинко шло вниз, жёлтый цвет индикатора показывал, что он находится без сознания.

– Давай-ка ты мне расскажешь о своём мире, м-м-м? Ты никогда не говорил о нём раньше. Может, если расскажешь теперь, я позволю тебе жить, да?

Юлин по-кошачьи заурчал, погладив Томаса по щеке. Когда дроу отнял руку, его пальцы были в крови. Он поднёс их ко рту, язык скользнул, пробуя кровь Томаса на вкус, и уголки губ мага приподнялись в садистской улыбке.

А потом стал слышен и другой звук. Уже знакомый шорох, скрежет и разноголосица сотни маленьких тел с маленькими ртами, повторяющими последний звук, который они услышали:

– Юул-л-л-и-и-ин… Юу-у-у-улин… Юли-и-и-ин… Юу-у-у-ул-ли-ин…

Имп бесцеремонно бросил Томаса на пол, просто уронил, как ненужную вещь, и прыгнул вперёд, заслоняя хозяина от накатывающей волны.

Сначала несколько, а затем десятки и сотни фииналов появились из-за угла, скрежеща когтями по полу и царапая друг друга в отчаянной попытке первыми добраться до плоти, которую они чуяли.

Второй, третий и четвёртый импы присоединились к тому, с которым бился Томас. Они заняли позиции в коридоре. Каждый принялся создавать небольшие огненные шары и швырять их в приближающуюся массу.

Но наступающих тварей было слишком много. Некоторые загорелись и поджигали соседей, но рой исчислялся сотнями, а не десятками. Всего через несколько секунд катящаяся волна смерти и голода поглотила импов. Лишь несколько коротких вскриков ознаменовали их смерти, а затем грянули неизбежные взрывы: погибая, они взрывались.

Смертельную волну отбросило назад по коридору, атака почти захлебнулась. Ударной волной Томаса отшвырнуло на трупы его друзей, и он в ужасе огляделся.

В поле зрения снова появился Юлин. Тёмный маг принялся одно за другим глотать восстанавливающие ману зелья и кастовать щиты, стены огня и ещё какие-то серии заклинаний, которые Томас не опознал.

Щиты начали темнеть, рассыпаясь по краям. Сначала один, затем десяток, а потом и вся волна фииналов снова устремилась вперёд. Юлин начал один за другим активировать амулеты и свитки с заклинаниями, сдерживая нашествие.

Повсюду летели ошмётки плоти фииналов. Волны тьмы рассекали их на куски. Из открывающихся дыр в пространстве доносились потусторонние крики, когтистые руки тянулись оттуда и хватали всё, до чего только могли дотянуться… И всё-таки дроу медленно отступал.

Томас закрыл глаза и притворился мёртвым, а волна всё приближалась. Как это ни странно, его проигнорировали. Твари топтались прямо по нему, в сумасшедшей ярости стремясь добраться до Юлина.

Издалека донеслись крики, прогремело ещё несколько взрывов, и Томас услышал, что приближается нечто большое. Множество покрытых хитином ног несло вперёд чьё-то тяжелое тело. Одна пронзила протянутую руку Томаса, а потом выскользнула, чтобы продолжить путь.

Рот наполнился кровью – так сильно он прикусил щёку, чтобы сдержать крик. Он осмелился приоткрыть один глаз и увидел спину чего-то огромного, уносимого на панцирях десятков крошечных жуков-скарабеев. Через секунду серо-зелёная шкура, перевитая тонкой люминесцирующей сеткой пульсирующих вен, скрылась за углом. От одного этого вида к горлу подкатила тошнота. Представлять, на что похожа остальная часть проклятой твари, совершенно не хотелось.

Звуки взрывов и крики битвы продолжали катиться по коридору, потом отдалились и наконец затихли, оставив Томаса далеко позади. В наступившей тишине Томас осторожно потянулся рукой к поясу, нащупал сумку со снадобьями… и мысленно выругался, потому что пальцы ощутили лишь отсыревшую кожу и осколки стеклянных бутылочек.

Томас приоткрыл глаза, огляделся и медленно попытался сесть, когда замеченное краем глаза движение заставило его рефлекторно дёрнуться и потянуться к своему кинжалу. Его не было, и такого Том тоже не ожидал. На сей раз он выругался вслух, а пальцы слепо зашарили среди кровавых ошмётков вокруг. Казалось, прошла целая вечность, пока они наконец нащупали рукоятку клинка. Но в тот же миг рядом прошептали:

– Всё окей, босс… это я, – сказал Рин.

Он медленно вылез из-за трупа Уэны, за которым прятался.

– Прости… Прости, Томас. Я видел, кто он. Насколько он выше нас классом. И инстинктивно воспользовался скрытностью. Потом, когда вы начали падать, попробовал зайти ему в тыл, но барьер, который он выставил, заключил его в кольцо. Когда я оказался позади Юлина, круг уже замкнулся. Я еле пробрался мимо него так, чтобы он меня не заметил, и сделал единственное, что пришло в голову: нашёл улей и выстрелил прямо в центр огненной стрелой.

– Ты поверг их в бешенство… – прошептал в ответ Томас, от боли откидываясь назад. – Поверг их в бешенство и дал им цель… Юлина.

– Да, босс. Я наколдовал довольно грубую иллюзию Юлина и отправил её по коридору, а сам затаился. Решил – пусть они его сожрут. А не сожрут – так отвлекут, пока я подберусь и всажу ему нож в спину.

– Чёртовы твари чуть и меня заодно не угробили, но я притворился мёртвым. – Томас поморщился, открыл свою сумку со снадобьями и заглянул внутрь. Она была полна битого стекла и взвеси разных жидкостей, которая теперь медленно просачивалась через днище.

– Вот… – сказал Рин, протягивая ему полный пузырёк исцеляющего зелья и невесело улыбаясь. – Это Дирика. Думаю, ему оно уже не понадобится.

Томас взял пузырёк и скривился одновременно от боли, которую причинило движение, и от осознания того, в каком состоянии пребывал их друг.

– О чёрт… Прости, Рин. Я… Это же я нанял Юлина. Он был лучшим, что я сумел найти… Единственным, кто согласился со мной работать. Надо было мне распустить команду и идти одному. Ты бы легко нашёл другую группу, и тогда все остались бы живы. Это всё я виноват!

Томас сморгнул горячие слёзы раскаяния, сжал зубами пробку исцеляющего зелья, вытащил её и сплюнул в сторону, чтобы одним глотком осушить содержимое.

По телу прокатилась волна боли. Раны затянулись, вернулись в нормальное состояние поломанные импом пальцы. Высококачественное зелье разлилось по всему телу. Томас с трудом дышал и чувствовал себя таким усталым, словно только что пробежал марафон, но, по крайней мере, он был жив.

Он сделал глубокий вдох и посмотрел на Рина. Тот сочувственно качал головой, а по щекам катились слёзы.

– Нет, босс. Я решил… выпендриться, из гордости. Думал, что смогу убить одного из фииналов и принести в качестве трофея. Хотел показать, какой я крутой, что даже могу украсть тварь из роя, а никто и не заметит! А они заметили… Чёрт, заметили сразу же! Это всё из-за меня. Я растревожил рой и привёл его прямиком к вам, и дал шанс этому гаду Юлину убить наших друзей. – Он опустился на колени рядом с Уэной, отвёл волосы с её лица и бережно закрыл покойной глаза. – Мне так жаль… так жаль, Уэна! – всхлипнул он. Горе рвало его на части. Он прошептал ей ещё что-то, но так тихо, что Томас не расслышал.

Томас встал, подошёл к Рину и, положив руку ему на плечо, заставил подняться с колен. Наполовину поддерживая дозорного, он заключил его в медвежьи объятия. Сначала Рин напрягся, пытаясь отстраниться, но потом сломался: вцепился в Томаса и отчаянно разрыдался на закованном в броню плече своего друга.

Несколько минут они так и стояли, пока раздавшийся вдали громкий взрыв не напомнил обоим, где они находятся. Отстранившись друг от друга и испытывая неловкость от прорвавшихся эмоций, оба выхватили оружие.

– Ладно! Как насчёт того, чтобы сделать в Юлине лишнюю дырку, а потом собрать тут лут? – предложил Томас резким от сдерживаемых чувств голосом, хотя щёки ещё были мокрыми от слёз. Правой рукой он поднял меч, а левой сжал секиру Дирика.

– Да. Давай напомним ему, отчего у нас такая плохая репутация, – проворчал Рин. Он вытащил кинжал и принялся подбрасывать его и ловить за кончик лезвия. А потом сделал внезапный выпад в пустоту.

– Чертовски верно, приятель! – ухмыльнулся Томас.

Смятение прошло, теперь они сосредоточились на текущей задаче. Если фииналы не убили Юлина, очень скоро дроу об этом пожалеет.

Глава 2

Я очнулся на вдохе. Звук сирены ввинчивался в уши, а тряхнуло так, что я чуть не свалился с койки.

– Какого …! – заорал я, пытаясь за что-нибудь ухватиться, чтобы выровняться, но тут же обнаружил, что крепко привязан. Широкие кожаные ремни на запястьях, лодыжках и груди пристёгивали меня к каталке в машине, похожей на скорую помощь. На скорую с бешено орущей сиреной, пробивающуюся сквозь поток машин.

– Можешь расслабиться, Джек. Меня зовут мистер Джоханнс. Барон прислал меня осмотреть тебя и сделать тебе предложение, если ты нам подойдёшь.

Я извернулся, насколько мог, и увидел небольшого человечка, сидящего почти у меня за спиной. Он и не подумал сдвинуться с места.

Потянувшись, я понял, что на коленях он держит дипломат, а в руке – какую-то бумажку. Уткнувшись в нее, на меня мерзавец даже не взглянул.

– Что?.. Кто? – выдохнул я. Мозг был словно закутан в ватное одеяло, как от дозы анестетика.

– Пфф… Только проснулся – и уже не в духе, да? – пробормотал Джоханнс себе под нос, потом убрал бумагу в папку и отложил её. А затем пересел на ближайшее ко мне сиденье и уставился на меня так, словно ждал, что я испугаюсь. – Ну ладно. Давай разберёмся с этим побыстрее, ладно?

– Я… э-э…

– Пожалуйста, помолчи, Джек. Будет намного лучше, если ты пока помолчишь. Так вот: ты обратил на себя внимание барона. Это мой работодатель. Он велел сделать тебе предложение, на мой взгляд, даже слишком щедрое. Будешь работать в его команде добытчиков. Сначала пройдёшь много дорогостоящих тренировок, а потом вас станут отправлять с заданиями добыть те или иные объекты, которые ему захочется получить. За это тебе будут очень хорошо платить, и нынешние твои… проблемы с законом уладятся. В качестве жеста доброй воли мы уже забрали тебя из больницы. Видишь, насколько мы щедры?

Он небрежно улыбнулся, я же смотрел на него, пытаясь понять, что происходит. Так значит, этот мелкий поганец вытащил меня из тюрьмы, чтобы предложить работу?

– Слушайте… Я думаю, что вы меня с кем-то перепутали. Я не…

– Нет, Джек. Это ты сам себя с кем-то путаешь, а не мы. Волк и в овечьей шкуре остаётся волком, только выглядит на редкость глупо.

– Я не волк. Я геймер. И был барменом, но…

– Ты волк, Джек. По крайней мере, у тебя подходящие гены, чтобы стать таковым. В больнице мы в этом убедились, а твоя способность регенерации развеяла все сомнения, которые были лично у меня.

– М-да? – растерянно пробормотал я. Меня начинала раздражать странная манера речи мелкого засранца. Я ещё раз его оглядел. Росту в нём было от силы метр шестьдесят, сальная кожа, жирные волосы, дорогой костюм, крысиная и в то же время заносчивая манера себя держать. Адвокат, к гадалке не ходи.

– Слышь, парень, я не усёк, кто ты, но либо ты объяснишь всё прямо, либо нахрен выпусти меня отсюда и отвянь, ясно? Хватит с меня на сегодня этого дерьма! – Как всегда, от стресса и злобы у меня прорезался акцент. Долгие годы ораторских тренингов и работы в чёртовых контактных центрах как корова языком слизнула.

– А мне вот кажется, что я достаточно ясно высказался, Джек, даже для такого, как ты. Но что ж, попробую попроще. Барон предлагает тебе деньги, а ты будешь делать то, что сказано, и хорошо себя вести, понятно? – сказал он сладким сахарным голосочком, каким люди разговаривают с животными и маленькими детьми.

– А если не буду? – спросил я, и в голосе прорвался тихий рык.

– А если не будешь? Вероятно, летать научишься! Правда здорово?

– Летать?

– Да, Джек. Из самолёта, прямо над каналом. Слушай. Умом ты явно не блещешь. Я надеялся, что ты окажешься поумнее, чем твой братец, но явно ошибся. Будешь делать что сказано, и барон даст тебе много денег и блестящие возможности. Откажешься – создашь нам проблемы, а он предпочитает делать из них пример. Так что научиться летать – перспектива куда более заманчивая, нежели разочаровать его.

– Погодите… Вы предлагаете мне работу и угрожаете тем, что убьёте меня, если я на неё не соглашусь и не буду вести себя, как послушный маленький мальчик? – рыкнул я.

– А-а! Так до тебя всё-таки дошло. Какое облегчение! А вот когда мы имели подобный разговор с Томасом, он стал вести себя плохо. И пришлось его… проучить.

– Стоп. Что?! Погоди, нахрен. Ты знаешь Томми? – Я быстро восстановил в памяти наш разговор и сообразил, что он упоминал Томми и раньше.

– Я так понимаю, что опять надо разжевать. Окей. Да, Джек. Я знаю Томми. Томми вёл себя плохо, и его наказали. А теперь у тебя есть шанс. Понял?

– Наказали?! Какого чёрта?! – проревел я, даже не пытаясь скрыть вскипевшую ярость.

Наплевав на последствия, я со всей силы рванулся из пут, раз за разом дёргая их, раскачивая каталку из стороны в сторону и беспрестанно выкрикивая оскорбления.

Лицо Джоханнса побагровело от гнева, но когда ремень на правом запястье чуть растянулся, дав мне несколько лишних сантиметров свободы, человечек тут же побелел от страха. Рука его нырнула в карман дорогого пиджака, чтобы извлечь оттуда маленький камешек. Он прижал его к моей груди и принялся читать текст с какого-то листочка, который держал в другой руке, пока я пытался до него дотянуться.

– Церин тима шел ма’оуш! – голос его дрожал, но когда он выкрикнул последнее слово.

Камень вспыхнул ярким белым светом, за которым наступила мгновенная тьма, и я повалился обратно на лежак.

На сей раз я просыпался постепенно. Глаз не открывал, но прислушивался к окружающим звукам, пока мозг пытался восстановить картину произошедшего. Я сидел, а не лежал, а значит, меня перетащили на стул, пока я был без сознания. Рядом слышался звук мотора… нет, двух моторов… и непрекращающееся гудение. Тряхнуло – от этого желудок провалился куда-то вниз. Потом вернулся на место, как будто я катался на американских горках, и кто-то рядом пожаловался на турбулентность. А значит, я в самолёте. Хоть какая-то ясность. Потом я вспомнил разговор с сальным адвокатишкой и не подпрыгнул только потому, что не забыл обещание выкинуть меня из самолёта. Сначала я должен разузнать, что приключилось с Томми, а уж потом сверну шею этому придурку.

Я приоткрыл глаза и медленно огляделся. Салон был освещён тускло, почти все иллюминаторы – закрыты шторками. Раздавшийся рядом звук заставил меня снова закрыть глаза и притвориться спящим.

– Долго он ещё будет без сознания, сэр? – спросил рядом женский голос, а потом рука погладила меня по щеке.

– Кто знает? Надеюсь, не очень. Пришлось использовать камень, чтобы его успокоить. Чёртов придурок пытался напасть на меня! – наябедничал мистер Джоханнс.

Между тем пальцы медленно скользили по моей щеке, кончиками касаясь трёхдневной щетины.

– А он красавчик, совсем как его брат, – сказал женский голос, и я невольно открыл глаза.

Прямо перед собой я увидел васильково-синие глаза незнакомки. Она смотрела ошеломлённо, но тут же лицо её озарила улыбка.

– Приветствую, сэр! Добро пожаловать обратно в мир живых! Как вы себя чувствуете? Принести вам что-нибудь?

Я тупо смотрел на неё, игнорируя то, что кто-то позади с шумом втянул воздух и где-то рядом ходило ещё несколько человек. Она была чудо как хороша: стройная блондинка с высокими скулами и глазами, в которых мог утонуть любой мужчина. Губы были красными как вишня, а улыбка – ровной и ослепительно белозубой.

Я глядел на неё, пытаясь отыскать какой-нибудь изъян, любую малость. Но по всей видимости, у девушки не было даже ни единой пломбы. На ней была белая обтягивающая блузка, расстёгнутая достаточно, чтобы выглядеть как шикарное декольте, чёрный пиджак и чёрная мини-юбка, золотое украшение на шее довершало ансамбль. Мне только и оставалось, что смотреть.

– Сэр? С вами всё в порядке? – снова спросила она.

Тут я понял, что девушка и раньше что-то говорила, а я ничего не слышал – настолько увлёкся, разглядывая её сверху донизу. Соберись, приятель!

Я мысленно выругался и услышал, как где-то сзади гнусно хмыкнул Джоханнс.

Вдруг женщина передо мной перестала хоть что-то значить. Вместо этого снова стала подниматься ярость. Я попытался обернуться и понял, крепко привязан к креслу за запястья, лодыжки и за горло, так что чуть не задохнулся.

– Джоханнс? Это ты там, чёртов придурок? – прохрипел я, поворачиваясь так, чтобы снова нормально дышать.

– Для тебя, Джек, мистер Джоханнс, – раздался голос из-за моей спины.

Красотку оттеснили, и передо мной возникли два охранника, которые явно решили, что сейчас для этого самое время.

Я оглядел их. Как минимум сантиметров на пять выше меня, а весил каждый по меньшей мере вдвое больше.

– Ладно, ребята, с вами я не ссорился. Так, может, вы ослабите ремни и ненадолго выйдете? Мне с Джоханнсом надо перемолвиться словечком… – прорычал я и заметил, что они из них безуспешно скрывает за маской профессионального безразличия лёгкую ухмылку.

– Извините, сэр. Вы останетесь связанным до тех пор, пока барон не даст иных распоряжений, – проговорил он, глядя на меня сверху вниз, а его напарник даже проверил, плотно ли держатся ремни. – Так что садитесь поудобнее и наслаждайтесь полётом. До места меньше часа, а когда приземлимся, там и посмотрим, что да как.

Я открыл рот, чтобы снова что-нибудь сказать, но меня опередила женщина.

– Но капитан, ему же необходимо что-нибудь съесть и выпить? Не нужно освобождать его полностью. Может быть, одну руку?

– Ни за что. Если бы ты знала, что умудрялся натворить его брат всего одной рукой, тоже бы не рисковала. Извини, Мелани, но если ты хочешь его покормить, придётся тебе это делать самой.

– Хорошо, капитан, – сказала она, исчезла на несколько секунд, а затем снова поспешила ко мне. Увидев, что я пытаюсь что-то сказать, Мелани наклонилась и ослабила ремень на моём горле.

Я закашлялся и прошептал ей:

– Если тебе кажется, что Томми хорошо справлялся одной рукой, так ты ещё меня не видела, милая! – Я многозначительно подмигнул: мой член весьма красноречиво выразил мои мысли прежде, чем разум успел призвать его к порядку.

Как это ни удивительно, она задорно рассмеялась и подмигнула в ответ.

– А он мне нравится!

Я глянул на охранников. Капитан снова сдерживал улыбку, зато второй был просто в бешенстве. Но прежде чем я успел сказать ещё хоть что-то, прямо у рта появилась ложка картофельного пюре. Я быстро съел его, хотя желудок отчаянно вопил, что у меня перерезано горло.

За картошкой последовала морковка в масле, бекон, капуста и сосиска с ароматным жирком и капелькой чили с чесноком. Доев и вновь обретя способность разговаривать, я поразился: самолётная еда оказалась самой вкусной из всего, что я пробовал. Да и стюардесса – если это была стюардесса – самой горячей штучкой из всех, что я видал.

– Ладно, сдаюсь. Какая это авиакомпания? Потому что если ты – одно из развлечений на борту, то я – ваш клиент.

Я перехватил её взгляд, дождался, пока она улыбнётся в ответ, и лишь потом перевёл взгляд на второго охранника:

– А вот ты недорабатываешь, парень. Совсем забыл показать запасной выход и пожелать счастливого полёта. Хотя грим хороший, ты в нём почти симпатяга!

Это говорила моя глупость, пока разум отчаянно метался в попытках выяснить что происходит, а я прятался за маской бравады.

Бычок оскалился и начал говорить, но я перебил его:

– Ну ладно, ладно, хорошо. Конечно, я польщён, и даже очень, но не заинтересован в тебе, поэтому перестань так на меня смотреть. Это не моя тема, приятель. Не обижайся и всё такое, но знаешь, что? Я тебе разрешу посмотреть и даже заснять на камеру, только ничего не суй мне в зад, договорились?

Он побагровел от злости, а Мелани и капитан попытались сдержать смешки. Я снова поймал взгляд девушки и уточнил:

– Ведь ты же не против, если он будет снимать?

– Да нет, совсем не против! – сказала она и, как я и надеялся, лучезарно улыбнулась, включившись в игру. – Пусть смотрит на здоровье, только бы камеру держал ровно, чтобы картинка не дрожала!

– Рад это слышать! Так как тебя зовут? Раз уж мы будем сниматься вместе?

– Мелани. А ты Джек, да? Джек Смит?

– Ага, я Джек. Ита-ак… Ты знаешь моего брата Томми, верно? – спросил я, наконец-то сообразив, как не слишком прямолинейно втянуть её в разговор.

Конечно, я понимал, что всё равно прямолинеен до безобразия, но до этого я потерял работу, меня побили, похитили и отключили магическим камнем. Теперь в голове была полная каша, и сконцентрироваться я мог сейчас ровно на двух вещах. Во-первых, на том, что эти придурки знали что-то о Томми, а во-вторых, на Мелани. Нет, она явно была куда выше меня классом, но кто сказал, что нельзя хотя бы попытаться?

– Не отвечай! – скомандовал у меня из-за спины Джоханнс, когда Мелани уже открыла рот, чтобы ответить. Она раздражённо фыркнула и медленно покачала головой.

– Прости, Джек, я не могу сказать, – тихо проговорила она и обернулась к Джоханнсу, который сказал ей что-то ещё. Что именно, я не расслышал, но она, кажется, рассердилась и ушла в хвостовую часть самолёта.

– А ты задрот, Джо-Джо, ты в курсе? – поинтересовался я.

– ДЛЯ ТЕБЯ Я МИСТЕР ДЖОХАННС! – заорал он в ответ, и я ухмыльнулся сидящему напротив капитану.

– Не-а, больше нет. Отныне и впредь я буду звать тебя Дафной. Ты же не против, Дафна?

Секунду у меня за спиной молчали. А потом чьи-то руки схватили меня за плечо, и лицо Дафны вдруг оказалось в нескольких сантиметрах от моего собственного.

– Только посмей заговорить со мной так ещё раз, и я…

– Что? Опять пригрозишь выбросить из самолёта? Я же не настолько тупой, как ты, придурок. Стал бы ты так морочиться с моим наймом, чтобы потом твои прихвостни вышвырнули меня за борт! Твой босс хочет меня видеть, не забывай! А теперь отвянь… Дафна!

И я ударил его головой в переносицу. Удар получился не очень сильным, особенно с учётом ремня на шее, но Джоханнсу хватило. Он отшатнулся и заорал от боли, зажав обеими руками пострадавший нос. Из-под сцепленных пальцев полилась кровь.

К этому моменту я уже немного начал соображать и осознал две вещи. Во-первых, эти негодяи что-то знают о Томми, а значит, я должен выяснить, что именно. Во-вторых, моя жизнь и так вертелась, как спущенный в сортире кусок дерьма. Возвращаться было бессмысленно. Наилучшее решение – идти вперёд, что бы ни попалось на моём пути.