Февральским вечером, когда усталый город

Покоился привычно в сонном мраке,

Из окон доносились разговоры,

И где-то громко лаяли собаки.

Летящий снег укутывал дома,

Затянутые шторы свет скрывали,

Порочным миром правила Зима…

Ветра царицу свитой окружали.

Коснувшись ледяной рукой окна

И отодвинув сильным ветром шторы,

Зима решила, что она должна

Послушать все людские разговоры.

За кухонным столом сидели двое:

Беседовали тихо мать и дочь.

«Позволь, я шерстяным платком тебя укрою.

Какая вьюжная сегодняшняя ночь!»

Две чашки на столе, горячий чайник,

Старинный абажур бросает тени…

«Вот фотография. Он слева, мой избранник.

В идеях, мыслях и поступках совпадения».

Взглянув на фото, мама улыбнулась.

«Красив герой девического сердца!

Любовь в душе распахнутой проснулась,

Пусть будет чистою она, как взгляд младенца».

«Но как узнать её, ответь мне, мама,

Не путая со страстью и влечением,

Чтоб из истории не вышла мелодрама

С депрессией, тоской и унижением?»

«Любовь — не только нежность и блаженство,

Сплетенье душ, сердец переплетение.

Любовь — работа, а бывает, даже жертва.

Печаль и слезы, гнев и раздражение».

«Тогда зачем немыслимые муки?»

Смеётся мать. «Такое наше счастье!

Когда любимый держит твои руки,

Прекрасным днём окажется ненастье.

С небес высоких грозди ярких звёзд

Влюбленные достать готовы, знаешь?..

Секрет Любви, признаться, очень прост:

Чем больше отдаёшь, тем больше обретаешь».

Зима в окно задумчиво смотрела,

Стекали слёзы по стеклу, и в отражении

От слов людских душа её горела!

Она ведь Женщина, пусть в образном сравнении.

Минутой позже закружилась с Ветром в паре,

Коснувшись на прощание окна,

Пустилась в танец на безлюдном тротуаре.

Любовь земная человеку лишь дана!

Есть в далёких краях

Просто близкие люди,

В их объятиях тепло,

Как у русской печи.

Превращаются в праздник,

Где песня звучит!

Есть в волшебных краях

Настоящие люди,

Ты в открытую дверь

К ним заходишь домой.

Есть в любимых краях

Просто души родные,

Их сердца, словно горы,

Тебя берегут.

Пусть в родимых краях,

Где живут эти люди,

Пусть Господь этот край

Никогда не забудет,

Так и я свой Алтай

Буду помнить всегда.

Посмотри в сырое небо,

Видишь журавлиный клин?

Был ты птицей или не был —

Путь домой у всех один.

Полетим к озёрам синим,

В изумрудные луга,

Журавлиным тонким клином

Сквозь седые облака.

Никакой не фантазёр я,

Просто вижу наперёд:

Птицам — синие озёра,

А лисицам — тонкий лёд.

Признаюсь тебе, дружище:

Был я птицей. Но со зла

Кто-то острым топорищем

Отрубил мне два крыла.

На земле окаменелой

Оставалось лишь страдать.

Кто-то шепчет: «Птицей смелой

Никогда не сможешь стать!»

Тело рвётся алой раной,

Боль такая — волком вой!

гибнуть — рано…

Знаю только, я живой!..

В кружевной небесной дали

Улетела стая птиц.

За моей спиной дышала

Пара бешеных лисиц.

Ну когда же миг настанет

В пасти лисьей разорваться?..

Только кто-то в небо тянет,

И нет сил сопротивляться…

Крылья вихрем ввысь уносят.

«Жив ли я иль умираю?!.»

«Мы с тобой, друзья не бросят!

Мы догоним нашу стаю».

В жизни, друг мой, всё бывает:

Близкий рубит по рукам,

Лисы сзади нападают,

Птицы тянут к облакам!

Когда река ночной прохладой дышит,

А в городских домах все люди спят,

Я выхожу гулять по серым крышам,

Бросая в окна любопытный взгляд.

Когда волна играет с лунным светом,

И светятся в воде осколки звёзд,

Ступаю, не держась за парапеты,

Мимо антенн «тарелок» и «стрекоз».

Видны на дальних крышах силуэты,

Кто в зрелом возрасте, а кто-то слишком юн.

То скульпторы, художники, поэты

И маги нежных клавишей и струн.

Наперекор законам притяженья

Они над башнями и шпилями парят,

Ловя, как воздух, Музу — вдохновенье,

Светясь улыбкой от макушки и до пят.

Когда газоны от росы промокнут,

А сумрак ночи выльется в рассвет,

Творцы домой заходят через окна,

Слегка продрогнув и накинув старый плед.

Когда всплывает Солнце на Востоке,

А городские улицы тихи́,

Рождаются романов новых строки,

Мелодии, картины и стихи.