Первый раз я услышала про Сванети, едва приехав в Тбилиси в середине октября. Инга с восхитительным акцентом — ах этот сладкий акцент, с которым говорят по-русски женщины с горячей кровью — описывала эти горы, ведь и сама она оттуда была когда-то родом. Также она упомянула некие «сванские башни» — увидев их, начинаешь писать стихи.
На этот случай я прихватила с собой в поход по Сванети блокнот и пару карандашей — вдруг припрёт. Только пока что я накидывала в блокноте профиль задремавшего Олега. Мы сидели под зонтиком уличного кафе с отличным видом на стойку сувенирных кружек и пережидали дождь, вслушиваясь в его стук, как не вслушивались до сих пор ни в одну партию ударных в хитах знаменитых рок-групп.
Часа через полтора и пару чашек кофе, подаренных сердобольной владелицей заведения, ударная партия пошла на убыль. Пора. Мы накинули дождевики и яркие чехлы на рюкзаки, и двинулись в путь.
***
Автостоп в тот день был не слишком быстрым, и во многом состоялся благодаря нашему знанию английского языка. Национальный состав водителей был редкостно неординарным. До Зугдиди, ближайшего крупного к Местиа, столице Сванети, города нас довёз маврикиец. Много ли вы встречали маврикийцев? Легко ли найдёте вообще на карте Маврикий? А он живёт себе мирно в Грузии и развивает бизнес по выращиванию черники.
После Зугдиди мы некоторое время шли пешком и уже приглядывались к заброшенным заводам неподалёку — не поставить ли где палатку. Заранее пугали друг друга призраками перепивших грузин. И тут перед нами остановилась машина с парой поляков, ехавших как раз в Местию. Их стиль отдыха кардинально отличался от нашего, что не помешало им принять в недра огромной прокатной машины парочку автостопщиков. По забавному совпадению родом ребята оказались из мелкого города между Краковом и Вроцлавом, куда меня завозила три года назад подобравшая меня семья на обед к родственникам.
Дорога до Местии оказалась вопиюще красивой и настолько же вопиюще раздолбанной. Бесчисленные повороты не помешали мне задремать на коленях Олега и проснуться километров за тридцать до пункта назначения. За окном было уже темно и туманно, и окружающий мир напоминал о себе лишь горящими фарами редких встречных машин и ощущением пропасти по левую сторону.
***
Наконец мы въехали в город и поразились его огням. На наших биологических часах было уже почти два ночи — и всего пол-одиннадцатого вечера на самом деле. Наши польские друзья отправились в гест-хаус, а мы побрели вдоль реки в поисках места под палатку. Разные укромные уголки и заброшенные здания оказались все оккупированы под коровники, и, с усталости, мы остановились в какой-то незавидной близости от чьих-то костей. Сначала я увидела кусок черепа, потом — чей-то хребет. «А вот Завулон, у него есть хребЁт, и больше его ничего не волнует» — процитировала я, наблюдая, как Олег ставит палатку, ногой откидывая хребёт в сторону. Мы настолько устали, что более нас ничего не волновало.
Утром настало время для ещё одной песенной цитаты. Просто потянув молнию вниз, я обнаружила, что вид из нашей палатки открывается на гору Ушба, воспетую группой «Мельница». Именно эту песню я и пела всё утро, твёрдо решив Олега туда не отпускать — во избежание.
Горе-гора. Остерегайтесь отпускать туда своих милых, Хелависа и легенды предупреждают!
Сваны оказались чуваками с характером, причём характером своеобразным. Ещё с вечера Олег рассказал мне занимательную историю про парня, выложившего в соцсети фотографию себя в обнажённом виде на фоне Сванетинских пейзажей и огрёбшего немало угроз со стороны оскорбившихся местных жителей. Что за такая традиционная культура, которая опасается фотографий голых гениталий?
Национальным же достоянием Сванети были башни. Вместо того, чтобы объединиться и построить крепость, как обычно делалось в Европе, каждый клан строил свою собственную башню, в которую и сбегался в случае внешних угроз. Наверное, это неплохо — родиться и вырасти в доме с собственной башней. А дома без башен, то бишь, более новые, наверняка чувствовали себя униженными.
А ещё можно мериться размерами… башен
.***
Я знаю, что меня читает много любителей малобюджетных путешествий. Подобное к подобному, все дела. Наверняка вы читаете не только меня, и теперь грезите Грузией, представляя, как каждый первый водитель или местный житель настойчиво вручает вам кувшин вина/кусок шашлыка или сыра/тонну фруктов, а потом приглашает домой на пару дней.
В Сванети это не работает.
Поэтому если вы планируете идти в поход по этой местности (а это достойнейший исполнения план), запаситесь либо большим количеством денег, либо большим количеством припасов, закупить которые стоит ещё до прибытия в Местию.
В ресторанчике куда мы пошли позавтракать и подзарядить гаджеты до ухода в дикую природу на несколько дней, цены были завышены раза в два по сравнению с «низинными» районами. И это ещё не предел. Зато в этом же ресторанчике встретились наши дружественные поляки. Увы, они направлялись сегодня в другую сторону и помочь нам подсократить пеший путь не могли.
Вот и хорошо. Местия — Ушгули, самый популярный маршрут в Грузии. Четыре дня, немножко жести и галлон красоты — и мы собирались впитать это всё своей кожей.
***
***
Не так уж много людей было на треккинге. Парочка из Австрии и Франции — да мы, вот и все те, кто топтал суровыми походными ботинками тропу. И стаи коров, с любопытством обнюхивающие наши ноги и рюкзаки на привалах.
Практически все плоские земли отданы как раз под пастбища. На одно из них мы и забрались, поставив там палатку и использовав остатки забора под дрова для костра. До предполагаемого пункта назначения первого дня треккинга мы не дошли три километра — слишком поздний выход на маршрут. От переутомления у меня адски болела голова, посему, закинув в себя немного гречки со специями, я упала в палатку и сжалась под спальником. Немного отпустило. Через какое-то время вернулся Олег, завершивший все приготовления.
Утром меня ждал завтрак в постель — в виде гречки, разумеется, чай в термосе и свежесловленный клещ. Зная, что клещи в Грузии не заразны, мой спутник сохранял спокойствие, но я, заорав на него в духе «ПОКА ТЫ ЕШЬ, ЭТОТ МУДАК КАК РАЗ ВПРЫСКИВАЕТ В МЕНЯ ЭНЦЕФАЛИТ», заставила его оторваться от гречки и выкрутить из меня паразита пинцетом.
***
Мы поднимались всё выше и выше. Пока Олег искал у себя признаки горнячки, я шла по внезапному шоссе среди вышек канатной дороги и вспоминала некогда любимое стихотворение.
«За перевалом первым побывал.
А там — открылся новый перевал.
О пальмы юга!»
Кажется, Николай Рубцов был глубоко приличным человеком, раз вид нового перевала вызывал у него реакцию «о пальмы юга», а не более нецензурную. У меня же на подъёмах и спусках (особенно неожиданных) частенько вырывалась куда более обсценная лексика.
Мы приближались к тропке, на карте отмеченной как «плохой путь». Но он же был кратчайшим, и я очень сомневалась, что другие пути будут лучше, и что нас вообще ещё возможно чем-то удивить.
Путь был по сравнению с некоторыми фрагментами тропы очень даже хороший, пока за два километра до ближайшего поселения (оно же единственное на многие километры вокруг) горная река не озадачила нас отсутствием моста. Разуться и бежать через бурную ледяную бездну, ещё с середины кинув ботинки на другой берег, чтобы не мешали искать равновесие. На другом берегу Олег растирает мне ступни. «Теперь я понимаю, почему его назвали плохим» — выдыхаю с трудом.
«Да разве это препятствие?» Следующий день доказал — нет.
***
Наш сегодняшний ориентир маршрута — деревня под названием Адиши, которую мы закономерно переименовали в Адищще. Поскольку это поселение входило во многие путеводители как рекомендованная ночёвка на второй день, мы наивно предполагали обнаружить некоторую цивилизацию, из возможных благ которой нас интересовал только продуктовый магазин. У нас было достаточно еды, но разнообразием она не баловала, и гречку я боялась разлюбить такими темпами.
И вот из-за горизонта показалось несколько башен, у подножий которых толкалось несколько домиков. Поселение было совсем маленьким, но по улицам бодро сновали человеки в яркой одежде.
Около поворота указатель «супермаркет».
Ура! Мы купим овощных консервов! И шоколад! А может даже сгущёнку.
«И печенек возьми!» — крикнул вслед Олег, пока я уносилась в направлении указателя, размахивая кошельком.
В деревне обнаружилось: улица с навозом вместо покрытия, улица без навоза, десяток заброшенных зданий и пяток гестхаусов, а также стая немцев с фотоаппаратами. И ни одного магазина. Местные жители в ответ на мой вопрос уныло пожаловались, что сами голодают, и продали хлеб по учетверённой цене.
Адищще, что с него взять.
Вот так выглядит Адищще.
***
Вечер в лесочке неподалёку. Башни Адищща, подсвеченные лучами заката на фоне гор. Олег постоянно бросает то, что делает и кидается с фотоаппаратом на охоту за удачными кадрами. Несмотря на эти паузы, скоро у нас есть палатка, костёр и быстрорастворимый суп, завалявшийся ещё с Томска, спасибо моей маме за наш божественный вечер. Мы зачёрпываем ложками горячую жижу, заедая ломтями пресного хлеба, и ищем прячущиеся за горами да тучами знакомые созвездия.
Закат, из-за которого я рисковала умереть от голода.
Небольшая церковь — то ли заброшена, то ли нет. Олег не даёт мне мародёрствовать и вынести оттуда рог для вина. Жду его у дороги, пока он фотографирует каждый камень. Мимо проходит молчаливый сван, ведя под уздцы лошадь. На лошади верхом едет дредастая девочка, явно иностранка.
А ведь этот рог мог повидать мир за пределами Сванети.
Вспоминаю, что скоро нас ждёт горная река, достаточно бурная. Местные жители наладили милый бизнес — перевозить туристов верхом на лошадях. Всего-то пятьдесят лари (двадцать долларов) за переправу. Мы этот малый бизнес поддерживать не намерены.
Как раз доходим до реки, когда сван, уже сам верхом, поворачивает назад. Окидывает нас взглядом, не находит в нас выраженного желания вручить ему соточку лари, уезжает с видом «пока, смертнички».
Нам уже доводилось сводить довольно тесные знакомства с горными реками. Но эта — сложнее чем предыдущие. Широка, стремительна, и обжигающе холодна.
Пока Олег ходит вдоль берега, в поисках более удачного места для брода, я изучаю камни на берегу, в надежде, что во мне сейчас проснутся инженерные гены моих родителей и я построю импровизированный мост. Я уже почти начала — но мой спутник вернулся и сообщил, что нашёл условно удобную переправу. Время разуться, спрятать всё ценное повыше в рюкзак, закусить губу и сделать шаг…
…
…
Я вою, натуральнейшим образом вою. Босые стопы будто режут ледяными ножами, я уже перешла и осознаю, что больше ничего не угрожает, всё хорошо, но просто не могу остановиться. Олег растирает мне ноги и сует стопы себе под футболку. Вспоминая все навыки, полученные на випассане, я концентрируюсь на дыхании. Вдох. Выдох. Снова вдох. Вместо боли наконец ощущаю тепло чужого тела.
«Знаешь, если бы я уже не была в тебя влюблена — влюбилась бы сейчас».
Время перейти эту реку вброд.
Более простой — или более живописный путь?
Неосторожно выбираем второе.
Бредём вверх.
Что вы там думаете? В Грузии жарко в мае везде?
Перевал покрыт плотной ледяной коркой. Хоть где-то пригодился опыт жизни в Сибири. Иду прямо по насту, искромётно шутя на тему, что я так на работу два года ходила. Наконец проваливаюсь по колено, сожалею об отсутствии перчаток, и переползаю к куску, покрытому жёстким кустарником.
