Оглавление

1 часть. Южный гость

Я в задумчивости шла по заснеженной дороге. Был уже вечер, но от белого снега было светло. Рабочая неделя закончилась, завтра — выходной. А через неделю Новый год.

Ну и что — Новый год?

Это раньше, в юности казалось, что в новом году всё обязательно изменится, и изменится обязательно в лучшую сторону — придёт счастье, любовь, произойдёт какое-то чудо.

Но… праздничная суматоха проходила, и всё оставалось по-прежнему. Единственный плюс — было заготовлено столько еды, что несколько последующих дней можно было не ломать голову — что приготовить поесть.

Так что не было у меня никакого предпраздничного настроения, да и иллюзии насчёт новогоднего чуда уже давно исчезли. В поликлинике, где я работала педиатром, весь женский персонал возбуждённо обсуждал свои новогодние наряды, рецепты каких-то супер изысков на праздничный стол. Подходили ко мне с приглашениями в их компанию.

Но мне хотелось одного — тишины и спокойствия. Коллега моя, Таня, заявила, что я не по возрасту записалась в старухи. Да, мне 28 лет, но я уже устала от шумных компаний. С моим бывшим мужем «навеселилась» вдоволь.

Замуж за Игоря я вышла на пятом курсе. Мы учились в одной группе медицинского университета. Мне он тогда очень нравился — общительный, компанейский. Наверное, меня это и привлекло в нём. Сама я человек немного замкнутый и не скоро схожусь с людьми. Так, видимо, и притягиваются противоположности.

Поначалу мне нравились эти частые посиделки в компании своих сверстников, но потом я стала уставать от всех. Хотелось домашнего уюта и тишины порой, а его гости могли появиться в любой момент и засидеться у нас допоздна.

Я стала уезжать к родителям. Сначала редко, потом чаще и чаще. Пока наконец не поняла, что мне такая жизнь совсем не нужна. Подала на развод, и мы расстались легко, без взаимных обвинений и упрёков. Детей у нас не было, квартира была съёмная.

Вот такая была у меня была замужняя жизнь. Как мама c грустью сказала мне — «сбегала замуж». Зато отец глубокомысленно высказался, что отрицательный результат — тоже результат, а ещё и опыт.

Я жила на окраине города в доме, который достался мне по наследству от дедушки и бабушки. Дед умер пять лет назад, а бабушка — весной этого года.

Улица из двенадцати домов, которые стояли совсем недалеко от новых многоэтажек.

Дома были старые, когда-то добротные, некоторые — в два этажа. Но первые этажи уже частично ушли в землю. И напоминали старых людей, которые в преклонные года стали меньше ростом. Эти дома почему-то не сносили. Сколько раз приезжали, что-то замеряли, но на этом дело и заканчивалось.

Бабушка всегда говорила, что это место заговорённое и никого сюда не пустят. На мой вопрос, кто не пустит, она только загадочно улыбалась.

И правда, стройка новых домов развернулась в другую сторону, как будто встретившись с каким-то непреодолимым препятствием.

Здесь, хоть и был слышен шум машин, проезжавших по дороге около нового микрорайона, была совсем другая жизнь. Машин почти не было, кое-где дымились трубы на крышах домов, хотя газ был проведён во все дома. По краям дороги, прочищенной трактором, высились сугробы. Никаких тротуаров. Одна общая дорога для машин и пешеходов.

И как только я сворачивала на эту улицу, ко мне приходило спокойствие и умиротворение. Здесь был неспешный темп жизни. Как будто это был другой мир, другая реальность.

Никогда не думала, что мне будет нравиться такая загородная жизнь. Но всё как-то само собой сложилось. В детстве летом мне нравилось бывать и жить здесь.

Здорово так — вроде как в деревне отдыхаешь, но в любой момент можно пойти на остановку у многоэтажек и уехать домой.

Я и мой старший брат Сергей жили с родителями на другом конце города, но часто приезжали к дедушке и бабушке. После смерти деда бабушка сильно сдала. Мы её навещали, но часто ездить не могли — родители работали, мы с Сергеем учились. Родители звали её переехать к нам, но она ни в какую.

Вот тогда у неё и появился щенок, которого ей предложили соседи. У них жила собака породы чёрный терьер. Красивая такая, большая, породистая. Она ощенилась семью щенками. Всех быстро распродали, а одного никто не брал — он был самый маленький и слабенький, да с «браком» — не совсем чёрный, как положено чёрным терьерам, а с рыжеватым оттенком, да ещё и с белым пятном на шее. Вот соседка, видя, как бабушке одиноко после смерти деда, предложила взять щенка.

И правда, ухаживая за слабеньким щенком, бабушка снова ожила. Назвала его Шаман. Кормила его сначала восемь раз в день. Возилась с ним, как с ребёнком. Спал Шаман на тёплой подстилке рядом с её кроватью.

Он очень быстро рос и бегал хвостиком за бабушкой, игриво кусая её за пятки. За год вырос в большущего красивого пса. Рыжина сошла, Шаман стал таким же чёрным, как его братья и сёстры, а небольшое белое пятнышко так и осталось. А ростом… Хоть бабушка и забирала малыша раза в два меньше, чем его братья, вырос Шаман огромным. Больше, чем его родители.

Бабушку он обожал и слушался беспрекословно. А когда она умерла, тоскливо выл с неделю, не давая спать соседям. Лежал около бабушкиной кровати, несколько дней вообще не ел, только пил.

Мы хотели увезти его к родителям в квартиру, но он ни в какую. Вот тогда я и начала жить в доме. Не оставлять же его одного. В один из вечеров я сидела рядом с ним на полу, поглаживая его по лохматой голове. А он положил мне голову на колени, и у него из глаз слёзы закапали. Никогда не видела, чтобы собаки плакали. Тут я сама не выдержала и тоже навзрыд разрыдалась, обняв Шамана за шею. Так вот сидели вдвоём — я рыдала в голос, он тихо скулил. А когда оба успокоились, я окончательно решила переехать насовсем в бабушкин дом.

Я совсем не боялась жить одна в доме. С Шаманом совершенно не было страшно. Было у него чутьё на людей феноменальное. Шаманское. Каждого нового человека Шаман обходил вокруг, по нескольку раз, обнюхивал, прислушивался. Бабушка посмеивалась — «Смотри, шаманит». А он раз и навсегда определял своё отношение к человеку. И никогда не ошибался.

Через неделю перевелась в новую поликлинику, которая недавно открылась совсем недалеко, рядом с многоэтажками. Теперь до работы мне было всего минут пятнадцать-двадцать ходьбы. Утром Шаман провожал меня до калитки, а вечером — встречал.

Так я и шла — не спеша, вспоминая, как начала здесь жить, и не услышала шум машины, которая мчалась сзади прямо на меня. Только почувствовала, как вдруг кто-то меня схватил и бросил в придорожный сугроб. От неожиданности я потеряла дар речи, да и снег залепил мне всё лицо. Протерев глаза рукой, увидела, что лежу в объятиях какого-то мужчины.

Я ошарашенно посмотрела на него:

— Не поняла… Это что такое было?

— Вы поосторожнее на дорогах. Жизнь что ли надоела? — сказал незнакомец, пытаясь выбраться из сугроба.

Потом, встав на дорогу, протянул мне руку:

— Давайте помогу.

Я машинально схватилась за его руку. Он сильным рывком выдернул меня из сугроба.

Всё ещё не понимая, что произошло, я снова повторила:

— Что это такое было?

Он засмеялся:

— Ну, я как бы вас спас от наезда машины. И не надо меня благодарить.

Он опять засмеялся, зябко подёргивая плечами. Тут я заметила, что он одет совсем не по погоде — без шапки, в тонком свитере, джинсах и кроссовках. А на улице зима. Утром под двадцать было, сейчас, конечно, поменьше — градусов пятнадцать мороза.

Я никогда его не видела здесь. Явно не местный. Здешних тут немного, и я знаю всех. Даже приезжавших родственников запомнила. Вокруг — ни души. А незнакомец явно замёрз, и оставлять его на улице мне показалось бесчеловечным.

— Давайте скорее в дом, Вы так легко одеты и совсем замёрзли, — я заторопилась к своему дому.

Шаман, услышав мой голос, залаял около двери. Он всегда знает, когда я прихожу домой.

Незнакомец, повернувшись, поискал что-то в сугробе. Достал заснеженный матерчатый мешок с ручками, наполненный какими-то банками.

— Да, если можно, давайте поскорее зайдём в дом, а то я что-то совсем закоченел, — он торопливо пошёл рядом.

Я посмотрела на его руки — они были красные, а кончики пальцев уже побелели.

Едва я открыла дверь, Шаман подбежал ко мне, радостно виляя хвостом. Увидев незнакомца, он остановился.

— Не трогать, Шаман, свой.

Мы зашли в дом. Незнакомец поставил свою поклажу на пол, стал растирать закоченевшие руки:

— Думал всё, замерзну у вас тут насмерть. Спасибо, что не оставили меня там, на улице.

Я быстренько поставила чайник, принесла тёплые носки и дедушкины валенки. Достала толстое одеяло.

— Быстро надевайте носки и валенки. Садитесь на диван, закутайтесь в одеяло. Сейчас чай будет готов.

Он молча надел валенки, завернулся в одеяло, стараясь что-то сказать. Но его трясло так, что было слышно, как зубы стучат.

Чайник вскипел. Я налила в чашку горячий чай, подумав, достала бутылку коньяка, налила в чай. Протянула незнакомцу. Он, благодарно посмотрев на меня, выпил всё залпом.

Очень скоро его стало клонить ко сну. Я достала подушку, подложила ему под голову. Уже засыпая, он взволнованно повторял:

— Как же я благодарен вам, как благодарен! Если бы не вы…

Через пять минут он уже спал.

Наконец, я его хорошо разглядела. Лет тридцати-тридцати пяти, темноволосый, загорелое лицо, высокий лоб, красивый нос, чётко очерченный рот. Симпатичный мужчина, такие обычно нравятся женщинам.

— И что мне с ним делать, с этим симпатягой? И откуда он свалился на мою голову? Одет так легко. И вроде не пьяный.

Я накормила Шамана, положила его коврик в свою комнату около кровати. Надёжней, если собака рядом будет. Кто знает, что это за человек, и что у него на уме? И выгнать его на улицу я не могу. Во-первых, это не по-человечески — выставить его в мороз в такой лёгкой одежде. А во-вторых, он меня действительно спас от наезда машины, которую я потом увидела, вернее, только огни задних фар.

Я достала из холодильника сыр, масло, сделала бутерброды, налила себе чай.

Может он голодный? И будить его не хотелось — он так крепко спал.

Пошла в свою комнату, включила телевизор. Но на всё происходящее на экране я смотрела рассеянно. Достала книгу, правда, читать тоже не смогла. Все мысли занимал этот странный незнакомец, невесть откуда взявшийся.

Самое интересное было то, что Шаман спокойно на него отреагировал. А у него чутьё не просто собачье — он безошибочно определял, что за человек перед ним. Мог даже на порог не пустить того, кто ему не понравился, несмотря на команды бабушки, а потом и мои.

А этого незнакомца обнюхал и спокойно отошёл от него, как будто знал его давно. Просто удивительно. И не спросишь у пса, почему это он так решил. Но его интуиции я доверяла, потому что он ни разу не ошибся. Бабушка не зря дала ему кличку Шаман.

Легла я, не раздеваясь, в своей комнате. Долго не могла уснуть, прислушиваясь к звукам из соседней комнаты. Но потом подумала, что Шаман не даст меня в обиду. С этими мыслями и уснула.

Проснулась, почувствовав пряный аромат какой-то еды. Зашла на кухню и увидела вчерашнего незнакомца, накрывающего на стол.

— Доброе утро, прошу за стол. Вы извините, я тут немного похозяйничал, но я взял только макароны, а салат у меня свой, — он засмеялся, обнажив крупные красивые зубы.

Я села за стол, вопросительно глядя на него.

Он постоял, потом, покачав головой, сказал:

— Давайте, я сначала представлюсь. Меня зовут Георгий Соколов. Я живу в Новороссийске. Как я оказался у вас, я не знаю. Честное слово, не представляю даже.

Я засмеялась:

— Что-то это мне напоминает. А в баню с друзьями вы не ходили случайно?

Он так серьёзно посмотрел на меня, что мне расхотелось больше шутить.

— Вы можете мне не верить, но я просто спустился в погреб, заметьте, в свой погреб, в нашем доме. Набрал вот этот мешок банок с заготовками и стал подниматься по ступенькам обратно в дом. Уже почти взялся за ручку двери. Вдруг свет от лампочки так ярко вспыхнул, что ослепил меня. А потом стало темно. Я на ощупь схватился за ручку двери погреба. Ещё удивился, что ручка какая-то другая и у нас дверь погреба почти вертикальная, а эта прямо как крышка. Я поднялся по ступенькам, а в доме почти ничего не видно. И ещё заметил, что вдруг стало очень холодно. Холоднее, чем в погребе. Натыкаясь на какую-то мебель, наконец, нашёл выключатель. А когда включил свет, вообще обалдел. Совершенно чужая комната. И холод жуткий. А ведь у нас сегодня на улице плюс два градуса.

Он взволнованно посмотрел на меня:

— Я сначала хотел выйти в дверь, а она закрыта. Потом открыл окно, пробрался через сугробы на улицу, совершенно не понимая, что со мной и где я. А тут вы идёте, а сзади машина мчится прямо на вас. Вот и всё. Остальное Вы знаете. Может, вы что-нибудь мне разъясните? И кстати, я куда попал? Как-то здесь очень холодно.

Я уже серьёзно смотрела на него. Зачем ему придумывать всю эту историю? Он действительно чуть не замёрз — сегодня у нас под минус двадцать.

Он поднялся, стал доставать из мешка банки с заготовками.

— Смотрите, что у меня тут — компот с абрикосами, варенье, две банки с синенькими. Одну я открыл, вы попробуйте. Они, конечно, острые, но я люблю такие. Моя мама очень вкусно их умеет готовить. Да, родители меня потеряли, наверное. Мать с ума там сходит. Я же просто спустился в погреб.

Я протянула ему мобильный:

— Звоните, но скажите им что-нибудь более правдоподобное, чем мне.

Он набрал номер. Из телефона сначала послышался женский плач, потом женский голос что-то взволнованно стал говорить.

Георгий только повторял:

— Мам, всё нормально, я потом всё объясню. Мам, не волнуйся, всё нормально.

Внезапно связь оборвалась, видимо, на моём телефоне закончились деньги.

Он сел за стол, обхватив голову:

— Я совершенно не понимаю, как я сюда попал. Вы мне так и не сказали, где я сейчас? Это какой город?

— Это город Екатеринбург.

— Я на Урале?! Обалдеть! — он с таким изумлением посмотрел на меня, что я окончательно поверила ему.

— Ну, ладно, потом будем разбираться. А сейчас давайте завтракать, тем более, что всё готово, — я достала из холодильника сыр, нарезала его.

Георгий сел за стол. Молча стал есть, изредка поднимая на меня глаза.

А я, попробовав салат из синеньких, только охнула:

— Ох и острые, но очень вкусно!

Поели, попили чай. Георгий всё молчал, угрюмо глядя в стол. Потом, сказав спасибо, сел на диван, погладил рукой одеяло, аккуратно сложенное на диване, произнёс:

— Я ещё вам спасибо не сказал, что вы приютили меня и не дали замёрзнуть на улице. Вы одна живёте?

— Нет, с Шаманом. Да, а он где?

— Он просился на улицу, я его выпустил.

— И он спокойно дал открыть дверь? — удивилась я.

— Ну, мы сначала с ним поговорили, а потом поняли друг друга, — засмеялся Георгий.

— Он вообще-то чужих не подпускает.

— Ну, какой же я чужой теперь?! Вот ночевал у вас, а вы ведь чужого бы не пустили, — он улыбнулся, — а для меня вы с Шаманом в этом городе теперь самые близкие.

Я удивлённо подняла брови.

— Извините за шутку, но в моём положении от серьёзных мыслей что-то моя «крыша» едет. Ещё раз спасибо за телефон, родители хоть успокоились. Но я не знаю, что мне дальше делать. Я без вашей помощи точно не обойдусь. У меня нет с собой ни документов, ни денег. И скажите, как вас зовут.

— Елена. Елена Николаевна Кузнецова.

Я открыла ноутбук. Посмотрела расписание поездов. До Новороссийска можно было доехать на поезде без пересадок за два с половиной дня.

— Вот, смотрите, доехать можно в ваш город. Допустим, я вам дам деньги. Но вот как быть с паспортом? Если даже билет купить на сайте, при посадке нужны ваши документы.

Георгий с надеждой смотрел на меня. А я не знала, что делать дальше.

— Придётся подключать брата. Может быть, он что-нибудь придумает. А может, кому-нибудь из ваших родственников приехать и привезти ваши документы? — я посмотрела на Георгия.

Он растерянно покачал головой:

— В таком дурацком положении мне ещё не приходилось быть. Может попробовать снова пойти в этот дом, залезть в их погреб и ждать обратного «рейса»?!

— Чтобы окончательно замёрзнуть? — спросила я.

— Нет, я туда больше не пойду. Лучше пешком до дома добираться, — он поёжился, взял одеяло, накинул на себя, — Что-то у вас прохладно стало.

Я внимательно посмотрела на него. Какой-то он подозрительно румяный. Подошла, положила руку на лоб:

— Что-то вы мне не нравитесь.

Он поднял глаза, улыбнулся:

— Жаль, а вот вы мне сразу понравились. Прямо с того момента, как мы с вами лежали, обнявшись, в сугробе.

— Да я не в этом смысле, -засмеялась я, — У вас, кажется, температура.

Я достала градусник, протянула ему.

— Не хватало ещё заболеть, — удручённо сказал он.

Через пять минут я проверила градусник:

— Ничего себе, да у вас температура под тридцать девять. Всё-таки прогулка не обошлась без последствий.

Достала стетоскоп:

— Поднимите свитер, я вас послушаю.

— А вы ещё и доктор?

— Педиатр. Вы, конечно, совсем не моя возрастная категория, но как-нибудь разберёмся.

Он засмеялся:

— Что ни говорите, но я всё-таки удачно вылез из этого погреба.

— Всё шутим? — я прослушала его, — Вроде хрипов нет, но лечиться вам придётся. Так что ваше возвращение откладывается. И в этом есть небольшой плюс — вы пока выздоравливайте, а мы за это время может, что-нибудь придумаем, как вас обратно домой отправить.

Я посмотрела свою аптечку, но нужных лекарств не нашла. Придётся идти в аптеку.

— Георгий, мне надо сходить в аптеку, я быстро. Здесь недалеко. А вы лежите, не вставайте.

Он посмотрел внимательно на меня:

— А не боитесь меня одного оставлять? Вы же совершенно не знаете меня.

Я засмеялась:

— Ну, вы же сами сказали, что мы теперь не чужие друг другу. Вы, самое главное, больше в погреб не лезьте.

— Не… Я теперь туда ни ногой. Мне ещё повезло, что я вас встретил, — он хрипло засмеялся, закашлялся, — Что-то у меня и горло заболело. Похоже, я надолго у вас застрял. Но почему-то меня это уже не огорчает, а совсем наоборот. И может, перейдём на ты? Мы уже с вами знакомы второй день.

— Хорошо, давай на ты. Значит так, ты лежи и жди меня. Я быстро.

— Слушаюсь, — он засмеялся, — А ты обещай лучше смотреть по сторонам и не попадать под машины. Ведь не каждый день у вас тут люди из погребов вылезают и спасают таких рассеянных девушек.

Я рассмеялась:

— Слушаюсь и обещаю быть внимательней.

Я шла по дороге и улыбалась, вспоминая наш шутливый разговор. Всё-таки, он человек с юмором, сразу видно. Мне всегда такие нравились. Стоп, что-то я слишком им заинтересовалась. Он человек взрослый. У него, возможно, и семья есть.

Но ведь он сразу позвонил матери и больше никому.

— Да, Елена Николаевна, кажется, этот южный гость зацепил вас, — подумала я, уже подходя к аптеке.

Купила все необходимые лекарства, зашла в Пятёрочку, купила продукты. Пошла обратно, но поразмыслив, вернулась. Зашла в торговый центр, выбрала мужской спортивный костюм.

Не лежать же больному человеку в постели в джинсах и свитере. Я не обеднею, а человеку помочь надо.

И тут же про себя возмутилась:

— И что я всегда сама перед собой оправдываюсь?! Как захотела — так и сделаю. Мне не перед кем отчитываться.

Вышла из торгового центра и позвонила брату. Не вдаваясь в подробности, попросила приехать ко мне. Сергей пообещал сегодня же заехать.

Молодец у меня брат. Много не спрашивает, понимая, что просто так я его не позову. Моему брату тридцать два года. Он женат. У них с женой Олей подрастает дочка Лиза, ей уже пять лет. Они живут в том же районе, где и наши родители.

Когда я пришла домой, Георгий спал. Положив покупки, я подошла к нему, положила ладонь на лоб. Он был такой же горячий. Я взяла таблетку, налила воду в стакан, стала легонько трясти его за плечо. Он, не открывая глаза, прошептал:

— Поля, это ты пришла? Мы тебя искали везде, не убегай больше без меня, хорошо?

У меня почему-то сразу испортилось настроение. Что ещё за Поля такая? Действительно, что я знаю про него? Ведь совершенно ничего, кроме того, что он живёт в Новороссийске. Да и это ещё не факт. Я же не проверяла. Я открыла ноутбук, по номеру телефона у меня в мобильном определила, что это всё-таки Краснодарский край. Значит, он не обманывает меня.

— Лена, — услышала я хриплый голос Георгия, — ты уже сходила в аптеку?

Закрыла ноутбук.

— Да, надо тебе лекарство принять.

Он послушно проглотил таблетку:

— А я что-то задремал. Сестрёнка приснилась.

Он закрыл глаза и как-то очень горестно вздохнул.

— У тебя есть сестрёнка?

— Была… Надеюсь, что есть.

— Как это?

— Потерялась она или украли, не знаю.

Он замолчал. Мне не хотелось тревожить его душевную рану и я не стала больше расспрашивать. Но он сам продолжил:

— Мне тогда было одиннадцать, а Полинке — шесть. Прошло уже двадцать два года, а я как сейчас всё помню. Она попросилась к подружке поиграть, которая жила через два дома от нас. Мать сказала, чтобы я её отвёл. Я смотрел мультик какой-то и крикнул сестре, чтобы она меня подождала у ворот. А сам увлёкся этими мультиками и забыл про неё. Когда вспомнил, выбежал во двор, но там её уже не было. Наверное, думаю, сама пошла. Она иногда самовольно уходила. Сбегал к её подружке, там сказали, что Полинка не приходила. Тогда мои родители подняли на ноги всех соседей, потом милицию подключили. Но сестру так и не нашли. Видимо, кто-то по дороге её перехватил. Что тогда было, страшно вспомнить… Мать тогда сразу поседела. Меня не наказали, даже не ругали, но мне тогда хотелось исчезнуть или умереть. Я до сих пор считаю себя виноватым. Была бы у меня сейчас сестра вот такая, как ты.

Голос его дрогнул, и он, вздохнув, отвернулся к стене. А у меня навернулись слёзы. Даже не представляю, что мог он чувствовать тогда, да и сейчас тоже. Подошла к нему, и неожиданно для себя, погладила его по голове :

— Не переживай, может, и найдётся твоя сестра. Просто надо обязательно верить в это. В жизни много чудес бывает.

Георгий опять уснул. Это хорошо, говорят, что сон лечит. А я пошла готовить — надо же гостя чем-то кормить.

Обычно я не заморачиваюсь готовкой — мне одной много не надо — чай или кофе с бутербродами, макароны с сыром. А тут, помимо Георгия, ещё и брат приедет, а он у нас любитель поесть. Его мои бутерброды точно не устроят. Он привык, что жена его кормит вкусно и основательно, как говорится — и первое, и второе, и компот.

Хлопоча у плиты, я всё думала про Георгия и его сестру. Какую же трагедию пережила их семья, страшно даже представить.

Я не услышала звук въехавшей во двор машины. Только Шаман вскочил и радостно забегал у входа. Без звонка и стука дверь распахнулась, впустив холодный воздух и моего брата. Сначала он обнял Шамана:

— Привет, Шаманчик!

Потом быстро разделся, разулся. Подошёл ко мне, чмокнул в щёку:

— Привет! Что это такое вкусное готовишь?

Увидел Георгия, лежащего на диване, и вопросительно посмотрел на меня.

— Познакомься, это Георгий. А это мой брат Сергей.

Георгий сел на диван, глядя на Сергея воспалёнными глазами. Попытался встать.

— Не вставай, — сказала я, — Георгий ещё плохо себя чувствует, — объяснила я брату.

Брат подошёл, сел рядом, пожал Георгию руку:

— Что у вас тут случилось? Сестра просто так не позовёт.

Георгий посмотрел на меня.

— Ты лучше сам всё расскажи с самого начала. А потом обсудим, как тебя отправить домой.

Я пошла накрывать на стол. Георгий, вздохнув, начал рассказывать Сергею про своё появление в нашем городе.

Я посмотрела на брата — он был просто потрясён рассказом. Широко открытыми глазами смотрел он на Георгия, боясь пропустить хоть одно слово. Потом вскочил, начал быстро ходить туда-сюда, пока я ему не сказала, что у меня уже голова закружилась от его беготни.

— Ленка, ты не представляешь, как это интересно! Я уверен, что он попал к нам через портал. Надо будет у ребят попросить приборы, чтобы замерить в этом погребе электромагнитный уровень. Эх, жаль, что завтра воскресенье и в университете нет никого! Придётся ждать понедельника.

Брат опять возбуждённо забегал по комнате. Потом подсел к Георгию, стал подробно расспрашивать его — что он чувствовал, что видел. Пока я не увидела, что Георгий уже устал от его расспросов. Позвала их за стол.

Моего брата всегда привлекало что-нибудь необычное, мистическое. У него и друзья такие же ещё с университета. Они частенько ездят по необычным местам. То узнают про место силы где-нибудь и едут туда со всеми своими приборами. То исследуют какую-нибудь пещеру. Стоит кому-то из них услышать про какое-нибудь загадочное место, как все загораются энтузиазмом посетить его и исследовать. Чаще всего приезжают слегка разочарованные, но это только до следующего известия о чём-то необычном.