Оглавление

3. 2. 1. 1
      2. 2
      3. 3
      4. 4
      5. 5
      6. 6
      7. 7
      8. 8
      9. 9
      10. 10
      11. 11
      12. 12
      13. 13
      14. 14
      15. 15
      16. 16
   4. 1. 1
      2. 2
      3. 3
      4. 4
      5. 5
   8. 1. 1
      2. 2
      3. 3
      4. 4
      5. 5
      6. 6
      7. 7
      8. 8
      9. 9
      10. 10
      11. 11
      12. 12
      13. 13
      14. 14
      15. 15
      16. 16
      17. 17
      18. 18

Предисловие

Эту книгу я планировал написать очень давно. У меня уже есть «Фантастические истории», «Грустные истории», и мне хотелось добавить к ним ещё и «Весёлые истории». Заготовок было много, я часто писал шутки в соцсетях, набрасывал разные фрагменты и думал, что вот уже скоро начну собирать книжку.

А потом пришёл две тысячи двадцать второй год, и мне стало казаться, что шутки совсем неуместны. Я почти перестал писать в соцсети и совсем перестал шутить. И практически впал в депрессию. Многие вокруг поступили так же. И шуток не стало, и жизнь становилась всё мрачнее.

Через некоторое время, однако, я заметил, что иногда, натыкаясь в сети на разные забавные мелочи, я смеюсь над ними, забывая ненадолго обо всём плохом. И у меня появляются силы жить, терпеть и даже чуть-чуть бороться с тем, что мне не нравится. И я подумал: «А, пожалуй, доделаю-ка я эту книгу».

В ней нет ничего серьёзного — ни политики, ни проблем. Только абсурд, немного юмора, немного наивных глупостей. Но мне кажется, что это кому-то нужно именно сейчас. Чтобы выдержать, чтобы продолжить жизнь, чтобы постараться сделать мир немного лучше.

В книге несколько частей. Читать можно, конечно, в любом порядке, но лучше подряд, как задумано. Сначала идут рассказы и повести, совершенно разные, некоторые просто абсурдные, другие, как мне кажется, смешные. Затем шутки о разных персонажах. Потом просто обрывки, мысли, какие-то наблюдения, набросанные в случайном порядке, без особого смысла. Иногда это просто красиво звучащий каламбур или чудное слово, пришедшее мне в голову.

Так что выключайте свои мозги и попробуйте расслабиться. Надеюсь, вы хотя бы где-то улыбнётесь.

Часть 1. Рассказы и повести

Казуистика

Далеко-далеко, в самом центре бытия, проснулся Лось. Он тяжело встал, пошевелил губами на всякий случай, потряс рогами, сбросив с них мусор, а с головы — пелену сна, и осмотрелся. Его окружал лес. Густой, но светлый. На деревьях висели шишки. По стволам бегали проворные муравьи. Под копытами проминался мягкий влажный мох. Всё было как надо.

Лось был белым, как снег, от копыт до кончиков рогов. Его это нисколько не смущало, поскольку он знал, что всё преходяще.

Далеко-далеко, в самом центре небытия, проснулся Лосось. Всплыл повыше, метнулся влево, затем вправо, изогнулся телом, проверяя гибкость. Сюда, на глубину, проникало мало света, но это Лососю нравилось. Самое то. Сверкали проплывающие рыбки, шевелились на дне едва заметные щупальца неизвестных чудовищ, вода обтекала тело Лосося и поддерживала его.

Лосось был чёрным, как ночь, он знал это и наслаждался этим.

Он подплыл к Лосю и потёрся о его бок.

— Казуистика, — сказал Лосось. — Все же знают, что бытие и небытие — это одно и то же.

— Не все, — возразил Лось и пожевал воздух.

— Ты опять собираешься спорить? — усмехнулся Лосось.

— Нет, — ответил Лосось. — Споры — штука бессмысленная. На данный момент ты видишь так, как видишь ты, а я — так, как вижу я.

— Всё не так однозначно, — сказал Лосось.

— Это, по справедливости, должна быть моя фраза, — заметил Лось. — Но, учитывая, какой смысл в неё вкладывают, пусть уж будет твоей.

Лосось подумал немного и больно укусил Лося за ухо.

— Ты опять творишь какую-то дичь, — сказал Лось.

— Я делаю всё, что могу, — ответил Лосось. Из его брюха выскочил резвый весёлый заяц и немедленно утонул.

— Глупо, — промолвил Лось, глядя, как тушка зайца всплывает к вершинам деревьев. — Зло — всегда глупость.

— Ха-ха. А ты не так уж и бел, — сказал Лосось, рассматривая Лося. — В этой темноте скорее ты выглядишь серым.

— Скорее уж ты слишком блестишь на свету, — возразил Лось. — А что касается неоднозначности, хочу вот что сказать тебе. Был такой император и полководец, Наполеон.

— Я знаю, — сказал Лосось. — Стрелял по Сфинксу вместо того, чтобы отвечать на его вопросы. Людей убивал, грабил и начинал войны.

— Да, — согласился Лосось. — Но он любил Жозефину. Ценил красоту — например, шляпы.

— Если ты повинен в убийствах, — возразил Лосось, — то это уже неважно.

— Скверный характер у него был только потому, что он очень мало спал, — сказал Лось.

— Иногда мне кажется, — сказал Лосось, — что ты слишком много спишь.

— Я сплю достаточно, — ответил Лось. — Но мне хочется пить.

— Тут много воды, — сказал Лосось.

— Не для меня.

— Пожалуй, и я хочу немного поджариться, — сказал Лосось. — Пошли к Источнику.

— Пошли, — сказал Лось и взмахнул плавниками.

Они двигались вперёд долго и задумчиво.

— Так ты хочешь сказать, — произнёс Лосось, — что всё можно оправдать?

— Нет, — ответил Лось. — Я не думаю, что нужно кого-то в чём-то оправдывать. Но видеть в каждом врага — неверный путь.

— А я вот что скажу, — сказал Лосось, но отвлёкся на червячка, что блеснул под его копытом. — Помнится, был некий человек, которого обвинили в неблагонадёжности, и он попал в палату для душевнобольных. Там было Наполеонов в достатке, и он смог сделать то, что не удалось Сфинксу. Он задал Наполеону загадку: «Если кто-то никогда не видел неба, может ли он пересчитать звёзды?»

— И что ответил Наполеон? — уточнил Лось.

— Он только пускал слюни и безумно скалился. Не думаю, что он понимал смысл слов. Но как бы ты сам сейчас ответил на эту загадку?

— Думаю, этот кто-то может посчитать звёзды, — ответил Лось. — Но не станет этого делать. Зачем?

— Да! — Лосось восторжествовал. — Вот именно — зачем? Этот вопрос всегда обезоруживает таких, как ты. Зачем быть добрым, если можно не быть? Зачем быть смелым, если это принесёт боль? Зачем пить воду, если жажда наступит снова?

— Вот и Источник, — заметил Лось.

Перед ними открывалось большое сверкающее пятно в половину неба. Лосось видел в нём огонь, а Лось — воду. Они приникли к Источнику, и пили, пили.

Наконец Лось повернулся и подставил другой бок, ещё мало подрумяненный.

— Ты же и сам знаешь ответ, — сказал Лось. — Нет никакого смысла, кроме того, что ты сам вкладываешь.

— Да, — согласился Лосось. Его рога набухли от воды, и его начинало клонить в сон. — Но ведь и злодей видит смысл в своих злодеяниях. Можно ли его простить?

— Можно, — сказал Лось. — Но он не перестанет быть злодеем.

— Действительно, — сказал Лосось. — Зачем?

— С другой стороны, — продолжил Лось, — как ты видишь, у тебя теперь рога, и ты ослепительно белый.

— А ты чёрный, гибкий, с плавниками и хвостом, — сказал Лосось. — Да и зубы у тебя теперь страшные. Но я по-прежнему Лосось, а ты Лось. И что? Будем ссориться из-за названий?

— Нет, — сказал Лось. — Внутри нас целые миры, созвездия и души. Как мы можем ссориться?

— Да, — согласился Лосось. — Не будем. Но ведь в каждой из этих душ — тоже миры и созвездия. А они ссорятся и даже воюют.

— Абсурд, — сказал Лось. — И совсем не смешной.

— А должен ли абсурд быть смешным? — уточнил Лосось.

— Не должен. Но лимерики бывают смешными, — сказал Лось.

— И рассказы Хармса, — согласился Лосось. — Ха-ха. Я часто по ночам вспоминаю вот это: «Тюк!» Помнишь?

— Помню. Значит, что-то в этом есть, — подвёл итог Лось. — Пойдём спать?

— Да, — согласился Лосось. — Скоро на новый круг.

И всё потекло дальше, поскольку всё преходяще.

Апрель 2022

кВт

1

Общага — это вам не кинотеатр. Тут никогда не скучно, что бы ни показывали. Вот сейчас за окном шёл снег такой, что вообще невозможно было ничего увидеть. Но Тюков решил испечь торт из пыли и лука и сжёг плитку, а Володя снова занялся предсказаниями, на этот раз по клубам дыма в комнате.

— Вот этот завиток, — говорил Володя, — напоминает мне коня. А этот унитаз.

— И что это значит? — спросил Константин.

— Думаю, нас ожидают приключения, — предположил Володя.

— Нет, я её всё-таки починю, — сказал Тюков и сунул в развороченную плитку отвёртку.

Между отвёрткой и плиткой проскочила здоровенная искра, и Тюков упал на пол.

— Наверно, зря он плитку из розетки не вытащил, — сказал Константин.

— А если нас ждут приключения, — заметил Володя, — то нам надо как-нибудь назвать нашу команду.

— Киловатт, — сказал Тюков, поднимаясь с пола. Его наэлектризованная шевелюра напоминала чёрный одуванчик.

— Хороший вариант, — сказал Володя, — но непонятный. Почему киловатт?

— Мощность плитки — всего киловатт, — ответил Тюков, — но шарахнуло здорово.

— Слушайте, — сказал Константин. — А ведь «кВт» подходит! Константин, Володя и Тюков!

— Мне нравится, — сказал Володя. — У меня большая буква.

— И мне, — согласился Константин, — потому что я первый.

— А я электричество люблю, — подтвердил Тюков.

Тут дверь распахнулась, и заглянула комендантша.

— У вас всё в порядке? Пожарная сигнализация сработала.

— У нас всё хорошо! — хором ответили все трое.

— А почему столько дыма? — удивилась комендантша.

— Да это мы курим, — ляпнул Тюков.

— Но уже бросили, — добавил Константин.

— Это правильно, — сказала комендантша и выстрелила в них пеной из огнетушителя.

2

Константин, Володя и Тюков любили бред. Им постоянно его не хватало. И вот сейчас они спускались в метро в поисках бреда. Так они называли свои прогулки по городу в надежде наткнуться на странное. Иногда они просто что-то подмечали, иногда приносили трофеи домой. В их комнате уже валялись: буква «о», отломавшаяся неизвестно с какой таблички на доме, книга «Апокалипсис грядёт», в которой на трёхстах страницах была записана одна большая формула, рассчитывающая по всем символам Библии число 666, а также выставленная кем-то на улицу огромная оранжевая папка с документами некоей бессмысленной конторы.

— Стойте, — сказал Володя. — Видите того мужика?

— Это девушка, — возразил Тюков.

— Лысая и в майке? — удивился Володя.

— А, не, я вон про ту, — ответил Тюков.

— Так чего с мужиком? — спросил Константин.

— Какой-то он странный, — сказал Володя. — Смотрите, какая лысина шершавая. И ботинки блестят.

— Ну и что? — не понял Константин.

— А мне моя бабушка говорила, что от странных людей надо держаться подальше! — заявил Володя.

Они шарахнулись от мужика в разные стороны. Володя врезался в столб, Тюков в мягкую девушку, а Константин свалился с платформы прямо под надвигающийся поезд. Пришлось закрыть глаза. К счастью, под поездом оказалось достаточно места. Поэтому, когда работники станции убрали состав и увидели Константина, то он мирно спал в ложбинке между рельсами.

3

— Я знаю, почему полосы, — сказал Тюков. — Такое было уже. Надо корпус открыть и пошевелить видеокарту.

Володя нагнулся, посмотрел.

— Там винтами закручено. Есть отвёртка?

— Моя сгорела, — сказал Тюков.

Они синхронно взглянули в сторону Константина, отчего у него начался нервный тик.

— Может, у Ани есть? — спросил Константин, немного успокоившись.

Неизвестно, почему он назвал именно Аню, но все сразу воодушевились. Тюков залез на стул, потрогал потолок и слез, Володя взял в руку лампочку и сказал: «Пошли к Ане».

Они двинулись по коридору, остановились у нужной двери и постучались. Вернее, так. Константин постучал, а Володя и Тюков всем своим видом выразили участие. То есть сделали вид, что они ни при чём.

Открыла Аня. Испугалась.

— Я только сразу предупреждаю, — сказала она. — У меня пост.

И закрыла дверь.

— Как странно, — сказал Константин. — Что она сказала?

— Кажется, она сказала, что у неё хвост, — ответил Володя.

— А я не заметил хвоста, — удивился Тюков.

— Может, болезнь такая, — пожал Константин плечами.

— А это заразно? — Володя стал вертеться вокруг себя, пытаясь разглядеть свою задницу.

— Да нам только отвёртку! — крикнул Константин в дверь. — Крестовую!

— Ты чего кричишь? — испугался Тюков.

И они бросились врассыпную.

4

Тюков резко сел в постели посреди ночи. Ещё две койки заскрипели.

— Я понял, — сказал Тюков. — Нам нужен фандрайзинг. Или краудфандинг.

— Нет, — сказал Володя, пошевелившись. — Нам нужен дауншифтинг.

— Да, — промямлил Константин. — А ещё прокрастинация, парадигма, промискуитет, фистинг и абстиненция. Я тоже люблю всякие такие слова, но давайте спать.

Тюков лёг обратно, и через минуту они все трое уже тихо сопели.

Но недолго.

Вдруг проснулся Володя.

— Эй, — сказал он. — Спите?

Собственно, от этого все тоже проснулись.

— Давайте, — сказал Володя. — Бейте меня. У меня идея эксперимента.

— Как бить? — спросил Константин.

— Ну, пните или пощёчину дайте, — ответил Володя. — Только оба сразу.

Константин и Тюков, кряхтя, встали, подползли к Володе и начали отвешивать ему оплеухи.

— Э! — закричал Володя. — Прекратите! Больно же.

Константин и Тюков прекратили.

— Ну, чего там? — спросил Тюков. — Удался эксперимент?

— Нет, — сказал Володя. — Всё, спите. Странно. Я думал, если двое одновременно и ночью — то не больно будет…

— Это ему приснилось что-нибудь, — сказал Константин.

— Может, свет надо было включить? — бормотал Володя, зевая.

Через несколько минут он уже храпел.

5

Тюков начал кидать в потолок складной ножик. Получив пару небольших травм, он признался:

— Заняться нечем. Может, хоть в кино сходим?

— А как это делается? — спросил Володя. — Я забыл.

— И на что? — уточнил Константин. — Хорошие фильмы разве сейчас делают?

— Афишу надо найти сначала, — сказал Тюков. — Я помню. Круглые такие будки должны везде стоять.

Они всё обыскали, но не нашли ничего похожего.

— Может, на улице? — предположил Константин. Тут на него свалился ножик, который воткнулся в потолок несколько минут назад, и дальше он помнил уже нетвёрдо.

Кажется, они ходили по улицам и заглядывали в окна первых этажей. Тюков по дороге успел жениться и развестись, а Володю покусала собака.

— Интересное кино! — возмутился Константин и сел смотреть.

Показывали что-то про глаза в ночи. Глаза были сонные и слезились. Когда они наконец закрылись, Константин увидел сон. Володя и Тюков в нём жарили вкуснющие пельмени с куриными потрошками.

— Оставьте мне! — крикнул Константин и проснулся.

— Кто спит, тот ест, — возразил Тюков и облизал ложку.

6

Тюков забежал первым, осмотрелся.

— Это не наша комната, — сказал он.

— Конечно, не наша, — ответил Володя. — Мы же в кинотеатре. Это женский туалет.

— Так-так, — сказал Тюков, заглядывая в одну из кабинок. — Это тоже не наша комната.

— Да пошли скорей отсюда, — сказал Константин. — Неудобно.

— Что-то здесь не так, — сказал Володя. — Обычно в женском туалете давка и очередь, а тут никого.

— Да пошли вы, — сказал Константин. — Надоели. Полвторого ночи уже.

И он перевернулся на другой бок.

7

Тюков сидел в углу и громко напевал подозрительно примитивную мелодию:

— У-а-а, чава, чава…

— Ну, задолбал же, — сказал Володя. — Если уж так хочешь музыки, вон, радио включи.

— Я сам музыка, — сказал Тюков. — Трым-дырым-дырым.

— Он влюбился, — сказал Константин, потягиваясь. Вставать было лень.

— С чего ты взял? — удивился Тюков.

— Всё элементарно, — ответил Константин. — Во-первых, ты поёшь попсу, чего с тобой никогда раньше не было. Значит, кто-то тебя ей заразил.

— Не аргумент, — сказал Тюков. — Просто мелодия могла оказаться привязчивой.

— Во-вторых, — продолжил Константин, — ты встал рано, побрился, помылся и даже, судя по запаху, дезодорантом побрызгался.

— Надоело жить в грязи, — пожал плечами Тюков.

— И самое главное — ты на компе вчера оставил открытым Скайп.

— Блин! — Тюков покраснел. — Ты что, мою переписку читал?

— Только последние строки. Невольно…

— Тьфу! — сказал Тюков. — Вот уроды…

Он нахмурился и сел на кровать.

— Да ладно, — сказал Константин. — Я рад за тебя. Свидание, надо же. Ты хоть в реале-то её видел?

— Да, — ответил Тюков. — С этого и началось.

— Рассказывай, — сказал Константин. — Чего тут скрывать.

— Долгая история, — сказал Тюков. — И запутанная.

— Да что вы, издеваетесь?! — возмутился Володя, демонстративно громко захлопнув книгу. — Я же учусь. Ну, рассказывай, только быстро.

— А чего рассказывать? — хмыкнул Тюков. — Захожу в рогатый автобус…

— Троллейбус, — поправил Константин.

— Не перебивайте! — огрызнулся Тюков. — А то не буду рассказывать. Ну, как раз вот у кого-то в телефоне попса играет. Вот эта песня.

— Тым-дырым-дым? — уточнил Володя.

— Нет, трым-дырым-дырым. Просил же не перебивать! И я зашёл, прижался в угол, и вижу — мороженое.

— Мороженое? — удивились одновременно Константин и Володя.

— Ну да. Прямо в рогатом автобусе девушка ест эскимо. Такое, в шоколаде, с орешками. Ну, я и влюбился.

— В эскимо? — не понял Константин.

— Не знаю, — сказал Тюков. — Может, я просто голодный был.

— Ты всегда голодный, — заметил Володя. — Да и я тоже.

— Погоди, — вмешался Константин. — А девушка что? Как выглядела? Говорили вы с ней?

— Нет, — ответил Тюков. — Я её не рассмотрел. Помню только, что зубы белые. И вроде губы такие… Розовые, что ли.

— А дальше? — подгонял Константин.

— Дальше я вышел. Пришёл сюда, стал искать в интернете. Нашёл.

— Как? — не понял Константин.

— Ну вот, фотография мороженого, вроде похоже на то. И написано — пишите нам в скайп с жалобами на качество продукции. Ну, я и написал, что хочу встретиться.

Константин подошёл к компьютеру, открыл скайп.

— Понятно, — сказал Константин. — Какой-то хладокомбинат. Романтика!

— Но я же не теряю надежды! — сказал Тюков.

8

— Привет, — сказал Тюков, заходя в комнату. — Пошли на лыжах кататься.

Он него веяло приятным морозцем, так что просьба звучала недурно.

— У нас же лыж нет, — возразил Володя.

— Ну, на санках, — пожал плечами Тюков.

— Пошли, — сказал Константин.

— Так у нас же и санок нет, — не унимался Володя.

— Да ну вас, — сказал Тюков, — сам пойду.

— Я с тобой.

— Ладно, — сказал Володя, отрываясь от учебника. — Пошли.

Они наскоро оделись и вышли на улицу. Куча автомобилей стояла в пробке, гудя клаксонами. Островки чёрного снега вокруг оптимизма не внушали.

— Где же тут кататься? — спросил Володя. — И на чём?

— Все вон на машинках катаются, — заметил Константин.

— На машинку у нас денег нет, — возразил Володя.

— Может, тогда на метро? — предложил Тюков.

Попёрлись к метро. Там тётка продавала замороженные сосиски, выуживая их из огромной кастрюли.

— Я есть хочу, — сказал Володя. — И спать.

— Ты же их не угрызёшь, — сказал Константин.

— Угрызу, — отмахнулся Володя, покупая сосиску.

Они все купили по одной и направились ко входу в метро, похрустывая ледяными корочками.

— С сосисками нельзя, — сказал милиционер на входе.

— Почему? — не понял Константин. — Мы только покататься.

— Теперь не на чем кататься, — ответил милиционер. — Теперь тут музей. Поезда не ходят. Электричество экономим.

Тут им стало ясно, почему так много машин на улицах.

— Давайте тогда в войнушку, — предложил Тюков.

И они стали кидаться снежками в проезжающие машины. Из автомобилей отстреливались. Когда Тюкова ранили в ухо, он злобно вытер кровь и швырнул разрывной снежок. Машинка вспыхнула и разлетелась в клочья. Огонь со всех сторон усиливался, и они решили пойти домой, потому что стало неинтересно.

— Ну, хоть погуляли, — сказал Володя.

В этот момент здание МГУ, куда они направлялись, захрипело и стало заваливаться на бок.

— Придётся дальше гулять, — сказал Володя.

И они пошли искать ещё сосисок и музей, в который бы их тоже не пустили.

— Как-то всё это странно, — заметил Константин. — Вам не кажется?

9

— О… — простонал Тюков, втянув в себя соплю. — А никто не может мне принести чего-нибудь тёпленького попить? Горло болит.

— У меня сил нет встать, — прохрипел Володя. — А леденцов нет ни у кого?

— Я сейчас, — сказал Константин. — Я температуру меряю. Сейчас всё сделаю…

Пропищал градусник.

— Ой, — сказал Константин. — Я лучше полежу. У меня тридцать два и три и голова кружится.

— А у меня тридцать восемь и два, — сказал Тюков.

— А у меня тридцать девять ровно, — Володя прокашлялся. — Кто в аптеку сходит? У кого температура меньше всего?

— Может, лучше сходит тот, у кого больше всего? — спросил Константин.

— А может, тот, у кого ближе к нормальной? — спросил Тюков.

— А какая нормальная? — просипел Володя. — Я не помню.

— Ладно, — сказал Константин. — Я схожу. Что купить?

— Леденцы, — сказал Володя.

— И чай горячий, — сказал Тюков. — И носки шерстяные.

— Ага, — сказал Константин.

Он резко встал и упал в обморок.

10

— Непорядок, — сказал Тюков. — Нет, просто говно какое-то.

— Что? — не понял Володя.

— Вот мы — три студента типа. Такие приличные, интеллигентные. В одной комнате живём. А почему никто из нас очки не носит?

— Ну, — сказал Константин, — я линзы ношу. Это удобнее.

— А ну вынимай! — сказал Тюков. — И очки надевай срочно. Что мы как лохи?

Константин с перепугу вынул линзы, уронив их на пол.

— Ага, — сказал Константин. — Только у меня очков нет. Последние сломались, я их выбросил.

— Ну, иди и покупай, — сказал Тюков.

— Ага, — согласился Константин и вышел.

На улице было холодно. Расплывчатые деревья то и дело втыкались Константину в лицо. Ручьи обтекали тапочки, словно острова. Константин выискивал в нечётком тумане слово «Оптика», но всплывало всё время почему-то Customs, Arrivals и Subway.

Константин попытался поймать прохожего, но он проскользнул у него между ног и замахал хвостиком. Вот в траве мелькнуло что-то очень похожее на оптику. Константин схватил это рукой и понял, что это гриб. Кажется, подберёзовик. Красный с белыми пятнышками. Пока Константин его жевал, в голове и в глазах прояснялось.

Константин стоял посреди огромного солёного озера. Оно всё было усыпано обломками очков и линз.

— Где это я? — спросил Константин себя. — Австралия, что ли?

Навстречу ему двигался огромный монстр, похожий то ли на собаку, то ли на паровоз.

— Константин, ты? — спросил монстр голосом Тюкова.

— Я, — ответил Константин и понял, что он снова в комнате, с очками в руках.

11

Они сидели за столом и пили «Пепси». Заняться было нечем.

— О! — сказал Володя. — Придумал. Назовите любое число.

— Минус два, — сказал Тюков.

— Семьсот шестьдесят один и три в периоде, — сказал Константин.

— Э… — сказал Володя. — Чего-то я забыл, что хотел.

И они продолжили сидеть.

Тюков вдруг встал и открыл окно. Там всё завалило снегом.

— Как-то это странно, — сказал Тюков. — Ни разу не видел, чтобы сугробы росли до шестнадцатого этажа. Может, это мы чего-нибудь не то натворили?

— Какая разница? — спросил Володя. — Давайте на лыжах кататься!

Он спрыгнул с подоконника в сугроб и утонул, поскольку лыж у него не было.

— Лучше водой полить, — сказал Константин. — И будет каток.

Он извлёк из-под подушки чайник и плеснул кипятком на снег. Снег зашипел и превратился в каток. Каток катился вдаль, расплющивая асфальт, а они бежали за ним, кидаясь снежками и улюлюкая.

— Э! — сказал Константин. — Стойте!

— Что? — не поняли Тюков и Володя.

— Мне кажется, мы бред нашли.

Они переглянулись. И правда, всё было какое-то не совсем реальное.

— И ещё мне кажется, — добавил Константин, — что довольно давно.

— Кхм-кхм, — сказал чей-то голос.

— Кто тут?! — заорали все разом и поняли, что они находятся в комнате общаги, а в её центре сидит на табуреточке маленький лохматый человечек со странной мочалкой, приклеенной к подбородку. А может, это была борода.

— Кхм-кхм, — сказал он. — Вы извините. Я тут давно за вами наблюдаю. Меня зовут Главен.

— Как? — переспросил Константин.

— Павел, — ответил Володя.

— А мне послышалось «Дормидонт», — возразил Тюков.

— Я тут слышал, что вы любите всякий бред и приключения, — сказал Главен. — И уже начал вам бред показывать. Нравится?

— А где бред? — уточнил Володя.

— Вроде нормально всё, — подтвердил Тюков.

— Ага, — сказал Главен хрипло. — Сугроб до шестнадцатого этажа, чайник под подушкой и здание, которое то падает, то снова стоит на месте. Всё абсолютно нормально. Но это значит, что вы как раз те, кто мне нужен.

— Не, — сказал Константин. — Мы студенты. Мы никому не нужны.

— У меня для вас есть одно задание, — сказал Главен. — Но сначала я хочу узнать, какую цену вы хотите запросить. Предположим, я хочу, чтобы вы куда-то отправились и что-то мне принесли. Что вы за это хотите? Деньги? Полцарства? Принцессу?

И тут он расхохотался таким дурацким смехом, что все стали смеяться вместе с ним.

— А любое желание можно? — спросил Володя, давясь от хохота.

— Любое, — ответил Главен, резко прекратив смеяться.

— Я хочу, чтобы у меня университет уже был окончен, — заявил Володя. — Диплом на руках, зачётка закрытая. Достало учиться.

— Э! — сказал Константин. — А мы как же? Ты хочешь от нас убежать?

— Ну, когда-то это всё равно произойдёт, — ответил Володя. — А мы сможем потом в гости друг к другу приезжать.

— Хорошо, — сказал Главен. — Будет тебе диплом зайчонка. А ещё кто чего хочет?

— Я хочу стать писателем, — сказал Константин. — И чтобы у меня книжка была изданная с моим автографом. Хотя зачем с автографом? Блин, я запутался.

— Хорошо, без проблем. Будет у тебя собственная книга.

— А я хочу найти ту девушку с мороженым, — сказал Тюков.

— Вообще легко! — сказал Главен. — Ну, так что? Исполните моё задание?

— Какое задание-то? — уточнил Константин.

— Мне нужна одна книга, — сказал Главен. — Книга козлов. Большая, чёрная.

— Так вам в библиотеке надо спросить, — сказал Константин. — Или у вас читательского билета нет?

— Билет не проблема, — сказал Главен. — Но эта книга не в библиотеке. Она спрятана и охраняется. Так что в нормальном мире до неё не добраться. А вот если я натворю вам немного бреда, то, возможно, и получится. Вот смотрите.

Он помахал руками и забормотал: «Мутю, мутю, замутить хотю». В комнате пошёл снег, а одна из стен исчезла, открыв впереди длинный снежный склон.

— Что-то непонятно, — сказал Константин, поёжившись от холода. — А что вы сами тогда её найти не можете?

— Во-первых, — сказал Главен, — я — в прошлом и, возможно, даже умер. Во-вторых, сам я в свой бред не верю, а вы верите и вроде бы даже в нём ориентируетесь. В-третьих, меня вообще здесь нет!

И действительно, в комнате уже не было никакого Главена.

12

В дверь постучали.

— Что-то я теперь боюсь открывать, — сказал Тюков. — Мы же теперь агенты на задании. А вдруг там враги?

— Врагов не бывает, — сказал Константин. — Войдите!

Вошла Аня.

— Я отвёртку принесла, — сказала она. — Вам же нужна? Ой! У вас тут горка!

— Да, — сказал Володя. — Но это тайна. Потому что мы все теперь засекречены.

— Но покататься-то можно?! — удивилась Аня и достала из-под мышки сумочку, а из сумочки лыжи.

Фьюить! — и она уже понеслась на лыжах вниз.

— Э! Стой! — крикнул Тюков. — Это нам надо туда ехать! Мы книжку ищем! Только никому не говори!

— Надо бы за ней, — сказал Володя. — У неё отвёртка.

— И задание-то наше, а не её, — сказал Константин. — А к тому же она не знает про бред и думает, что горка настоящая.

— А что же это на самом деле? — ужаснулся Тюков.

Они все трое оттолкнулись палками и покатились по склону вниз. Склон летел, снег скрипел, деревья в страхе отбегали в стороны.

— Слушайте, — сказал Константин, — так мы её не догоним. У нас же лыж нет.

— Ну и ладно, — сказал Тюков. — Мы вроде и так неплохо скользим. Да вон и Аня впереди!

И правда, Аня ехала впереди, закладывая виражи то вправо, то влево, а за ней следовала стая быстрых птичек.

— Аня! — крикнул Тюков. — Ты зря тут едешь! Нам этот склон выдали для секретного задания!

— Что? — переспросила Аня. — Секреты мироздания?

— Да! — ответил Тюков. — Мы должны найти большую чёрную книгу!

— Сейчас зима! — прокричала Аня. — Сейчас фиги не растут!

Тут впереди открылась пропасть. Огромная, широкая, и в ней кружился спиралями снег. Константин, Володя и Тюков испугались за Аню, начали кричать ей предостерегающие слова: «Ых! Ату её! Пригнись!», но Аня нисколько не испугалась. Она совершила прыжок, кувыркнулась в воздухе и заскользила прямо по снежинкам, накручивая спирали всё глубже и глубже ко дну.

Константин, Володя и Тюков прыгнули за ней, но без лыж им совсем не катилось по воздуху, и они, пролетев за секунду несколько тысяч километров, мягко рухнули в сугроб. Аня развернулась над ними и приземлилась рядом, уперевшись палками в снег.

— Отличный спуск! — сказала она. — Где взяли?

— О! — сказал Константин, сделав большие глаза и ткнув пальцем в сторону Ани. — Смотрите!

— Это Аня, — сказал Тюков.

— А на ней шарф, — подтвердил Володя.

— Да нет же, — разозлился Константин. — Под лыжей!

И правда, под лыжей из снега торчало что-то чёрное.

— Кажется, это сундук, — сказал Тюков.

— Я думаю, это чьи-то какашки, — сказал Володя.

— А я думаю, это книга, — возразил Константин.

Аня нагнулась, потёрла варежкой.

— И правда, книга, — сказала она. — Вся в снегу.

Они все вместе принялись откапывать книгу. Та оказалась огромной. Константин с трудом взвалил её на себя и сказал:

— Тяжёлая.

Но в тот же миг снег вокруг начал таять — нет, не так, как тает весной, а будто бы расплываться. А под ним проступало что-то совсем другое. Большая красная пещера. И прямо в воздухе нарисовались — по-другому и не скажешь — огромные красные козлы.

Они стояли на задних ногах и были будто бы мёртвыми. Их бороды росли прямо на черепах, а глаза были ярко-красными и горели.

Один козёл пророкотал что-то с высоты своим раскатистым голосом, и десятки таких же козлов появились в проходах, ведущих в пещеру, а затем быстро бросились на Аню. Она издала неприличное слово, а затем побежала прочь, в одно из ответвлений пещеры, где низко нависали красные сталактиты. Они текли. По ним бежало что-то красное, густое.

— Да это же кровь! — выкрикнул Тюков, который и сам не заметил, как бежит вслед за Аней.

— А может, томатный сок? — предположил Володя.

— Э… — просипел Константин. — Книгу-то помогите тащить!

Володя подхватил другой край тяжеленной книги, и они понеслись дальше. Они забежали по тоннелю в следующую пещеру, ещё больше первой, где пол состоял из сотен маленьких островков, а внизу текло и бурлило нечто похожее на лаву — жёлтое, яркое, переливающееся. И на некоторых островках, между лавой, стояли козлы.

— Назад! — крикнул Константин.

Но сзади уже слышен был топот копыт.

Пришлось прыгать.

Аня прыгала лучше всех, несмотря на приделанные к ногам лыжи, так что скоро уже скрылась в проходе с обратной стороны пещеры. Тюков прыгнул на соседний островок, но тут же к нему подскочил гигантский козёл, замахнулся копытом, и Тюков со страху упал. Точнее, он сначала пукнул, а потом упал, просто я решил опустить первую часть.

Короче, Тюков рухнул с островка прямо в лаву.

— Ааа! — завопил Тюков в полёте.

— Держись! — закричал Константин.

— Горячо там? — уточнил Володя.

Тюков ухватился руками за выступ островка и каким-то чудом не долетел до лавы. Однако нога его чуть коснулась её, и он завизжал.

— А! — кричал Тюков. — Горячо! Сдаюсь! Помогите!

Над ним нависал огромный мёртвый козёл, щёлкающий зубами и вращающий рогами.

Володя и Константин, не сговариваясь, прыгнули на тот же островок и чуть не рухнули вслед за Тюковым из-за тяжести книги. Козёл обернулся к ним.

— Что ты такое?! — закричал Володя и, вырвав книгу из рук Константина, плашмя ударил ей козла в живот. Козёл от неожиданности потерял равновесие и опрокинулся назад, свалившись с острова.

— Давай! Вылезай! — кричал Константин, подавая Тюкову руку.

Козёл тем временем барахтался в лаве, не обжигаясь, а просто пытаясь выплыть, вроде как в бассейне в дорогой гостинице.

Тюков кое-как выбрался, и они двинулись дальше, с трудом перепрыгивая с острова на остров. Володе мешала книга, а Тюкову — обожжённая нога и Константин, который пытался его поддерживать.

— Нас окружают козлы! — завопил Тюков, обернувшись.

Но тут же всё красное моментально исчезло, и они поняли, что сидят у себя в комнате в общежитии, а с потолка идёт снег. Бред вернулся.

— Давайте-ка сюда, — сказал Главен, отбирая книгу у Володи. — Молодцы. Не думал, что у вас так быстро и легко получится.

Он почесал бороду и, усевшись на чайник, раскрыл книгу. Полистал и остался удовлетворён.

— С этой штукой я такое замутю… Ну ладно. Я же добрый. Я же обещал вас наградить. Держите.

У Володи в руках внезапно появилась бумажка.

— Что? — не понял он.

А потом прочитал вслух:

— «Диплом зайчонка. Дан Володе в знак того, что он прикончил университет». Это что за бред?

— А у меня книга, — отозвался Константин. — Толстой, «Война и мир», но с автографом. Написано на форзаце: «Эту книгу написал я». И моя подпись. Что-то мне кажется, что Павел нас обманул.

— Дормидонт, — обратился Тюков к Главену, — а как же моя награда?

— Ах, да, — Главен, пыхтя, встал на стул со своей гигантской книгой в руках, словно собирался читать стишок. — Эта девушка, которая ела мороженое в троллейбусе — на самом деле твоя знакомая Аня. Она даже кричала тебе тогда: «Привет», просто ты пялился только на мороженое и не услышал. Вот она, смотри.

Главен мотнул головой в сторону, и в воздухе образовалось облачко, на котором, как на экране, показывалось кино. Там, в этом кино, видна была огромная красная пещера, где несколько козлов тащили Аню за руки, ноги и лыжи. Аня брыкалась и пыталась вырваться.

— Что? — Тюков вскочил. — Она там осталась? Почему ты её не вернул?

— Моё поручение вы выполняли, а не она, — ответил Главен. — Счастливо оставаться. Возможно, я ещё вернусь вселённой Властелиной… То есть, властелином Вселенной.

И он исчез вместе с книгой и снегом.

— Он забрал бред! — закричал Тюков. — Как же мы теперь Аню спасём?

— Блин, — сказал Володя, чуть не плача. — У меня диплом рассыпался. Я теперь даже и не зайчонок…

— А у меня книга растворилась полностью, — заметил Константин. — Теперь ни войны, ни мира…

— Надо что-то делать! — закричал Тюков. — Но что?

13

В комнате было грустно. Володя смотрел в книгу, изучая нарисованную там фигу. Константин пытался вернуть бред, набирая падающий за окном снег в сачок. Тюков разбирал и собирал плитку.

— Ты что ерундой занимаешься? — спросил Константин.

— Нам как-то надо к Ане попасть, — сказал Тюков, — а она в аду.

— Это был ад? — удивился Володя.

— А плитка при чём? — не понял Константин.

— Я помню, как она меня током стукнула, — сказал Тюков, прикручивая к плитке ручку от мясорубки, — и я переместился на пол. Значит, это не плитка, а переместитель. Может, она нас сможет в ад переместить.

— И это сработает? — удивился Константин, подойдя поближе.

— Думаю, если покрутить ручку, то да, — сказал Тюков.

Он покрутил ручку. Из сачка Константина вода закапала на потолок.

— Не работает, — сказал Константин.

Тюков задумался.

— Так, — сказал он. — Слушайте меня. Я знаю, что делать. Константин! Сунь вилку в розетку.

— Не могу, — ответил Константин через пару секунд. — Средние зубы мешают.

— Да не эту вилку! — крикнул Тюков. — Вилку от переместителя.

— А, понял, — сказал Константин.

— А ты, — обратился Тюков к Володе, — крути ручку как можно быстрее. И концентрируйтесь на том, куда нам надо переместиться.

— Ага, — сказал Володя и неистово начал работать.

Через секунду Константин и Володя исчезли вместе с переместителем и сачком.

— Хорошо я это придумал, — сказал Тюков и снова задумался. — Как бы только мне теперь самому переместиться?

14

— Ура! — заорал Тюков. — Получилось!

— Привет, — сказал Константин. — Что получилось?

— Я к вам переместился! Я мясорубку в розетку целиком запихал, меня током шарахнуло, и вот я здесь.

— М-да, — сказал Володя. — Только где это здесь?

Они сидели в густом тумане на большом летающем камне, почти абсолютно пустом и лысом. Правда, тут валялись несколько стульев, обугленная мясорубка и сачок, что могло немного скрасить досуг.

Тюков сел и задумался. Туман обтекал его, забирался в уши и глаза, а потом вытекал наружу уже обиженный и подкрашенный. Прошло много часов.

— Да, — сказал он. — Отсюда просто так не слезть.

— Если не можешь ничего изменить, — сказал Константин, — то можно ничего не делать.

— Можно валять дурака, — сказал Володя.

— Где мы найдём тут дурака? — вздохнул Тюков.

Тут Володя встал со стула, но тут же сел снова.

— А давайте во что-нибудь играть, — сказал он. — Скучно.

— Ладно, давайте, — согласился Тюков. — Но я только в города умею.

— Как это? — удивился Константин. — Ты же в шахматы классно играл.

— Где ты видишь тут в шахматы? — спросил Тюков.

— Ладно, — сказал Константин. — Давайте один будет что-то изображать, а другие будут угадывать, какое слово он загадал.

— Давайте, — сказал Володя. — Чур, я первый.

— Ладно, — согласился Тюков.

Володя замахал руками.

— Птица, — сказал Константин.

Володя помотал головой отрицательно и изобразил волну.

— Корабль с крыльями, — предположил Тюков.

Володя нарисовал руками круг с пимпочкой.

— Не знаю, — сказал Константин. — Сдаюсь.

— И я сдаюсь, — сказал Тюков. — Что за слово?

— И я не знаю, — сказал Володя. — Я забыл загадать.

И они полетели дальше.

15

Остров висел в пространстве очень высоко над покрытой туманом землёй.

— Давайте пилить дрова! — предложил Тюков.

— Пилы нет, — возразил Константин.

— Бывает рыба-пила, — к чему-то вспомнил Володя.

— У тебя есть? — уточнил Тюков.

— Нет, — грустно сказал Володя.

— Так и дров нет, — сказал Константин.

— Что же делать? — вздохнул Тюков. — Как Аню спасти? Ещё и нога болит.

И правда, его ботинок распух, пожелтел и стал похож на лаву.

— Приложи подорожник, — сказал Константин.

— Ну так дай подорожник, — сказал Тюков.

— На, — и Константин дал Тюкову пучок подорожника.

— Э, — удивился Тюков. — А ты где его взял?

— Ну, я подумал, что надо дать тебе подорожник, — сказал Константин. — И он появился.

— Странно, — сказал Тюков, но приложил подорожник к ноге. Подорожник вспыхнул вместе с ногой, и жёлтый пузырь надулся ещё сильнее.

— Ааа! — закричал Тюков, дёрнул ногой, и с жёлтого пузыря полетели брызги на Константина и Володю.

Константину попало на ногу, а Володе в лоб.

— Теперь мне тоже надо кричать? — спросил Константин.

— А тебе разве не больно? — удивился Тюков.

— Нет, — ответил Константин.

— Хм, — сказал Тюков. — Да и мне вроде не больно.

Он задумался, а потом его лицо прояснилось:

— Я всё понял! Может, Дормидонт и унёс бред с собой, но он в нас остался! Иначе как бы мы сюда попали? Как бы сделали из плитки переместитель?

— Ни слова больше, — сказал Володя и покраснел. Капля лавы на его лбу впиталась в кожу, отчего он стал жёлто-красным, переливающимся и блестящим, как камень. А затем на его ногах выросли огненные лыжи.

— Точно! — сказал Тюков. — Молодец!

Они с Володей тоже быстро преобразились и отрастили лыжи, а затем прыгнули.

— Я так и знал, что это не туман! — кричал Константин. — Это снег!

Их тела, созданные из огненного камня, были прочными, сильными и быстрыми. Они неслись вдаль, вниз, сквозь города, здания, булки и стаканы.

— Лыжню! — кричал яростный Тюков. — Мы едем побеждать козлов! И спасать Аню!

Они ввинтились в Землю, будто штопор, и понеслись сквозь тьму к самому ядру. А за ними не спеша шёл снег.

16

Ход вилял то вправо, то влево. Сталактиты, сталагмиты, сталагнаты, столовые и стопарики содрогались от ударов, крошились и разлетались, а Константин, Володя и Тюков летели вперёд, как три каменных червя.

— Вижу козлов, — сказал Константин.

— Вот козлы! — пробормотал Тюков.

Козлы тоже увидели их и сгруппировались в прочную рогатую стену, преграждавшую путь. Бамс! — и вся троица отлетела, спружинив, назад.

— Надо же, — сказал Володя. — Они прочные, как мы.

— Просто так не прошибить, — сказал Константин. — Давайте в объезд.

И они заскользили по стенам в другой тоннель. Но и там путь был закрыт козлами.

— А помните, — сказал Константин, — когда мы сюда первый раз приехали, тут был снег и не было никаких козлов?

— Понял, — сказал Володя и наделал снега. Снег валил из всех щелей, забивая пещеру, раздавливая козлов.

— Сверху щёлочка! — крикнул Тюков. — Быстрее!

Козлы уже выкапывались из сугроба, но Константин, Володя и Тюков стремительно пронеслись над ними, обломав кое-кому рога.

И вот они ворвались в большую комнату, забитую козлами. Посреди этой комнаты на гигантской электроплитке стоял котёл. А в котёл два тощих длинных козла пытались затолкнуть Аню. Но у них ничего не получалось, потому что мешали лыжи на её ногах.

— Аня! — крикнул Тюков, выдернув провод плитки из розетки. — Держись!

Он отломал от своего пальца кусочек лавы и метнул в её сторону. Аня ухватила кусочек рукой и начала превращаться. Она тоже стала прочной, переливающейся, красно-жёлтой, а в руке у неё горела огнём огромная смертоносная отвёртка.

— Вот тебе! — крикнула она и воткнула отвёртку козлу в лоб. Тот задымился, упал, задрыгал ногами. Но второй козёл, слишком слабый, не смог удержать Аню, и она рухнула в котёл.

— Аня! — крикнул испуганный Тюков.

Но в ту же секунду понял, что ничего с ней не случится, ведь это же бред.

Котёл взорвался. Козлов смыло прочь, в левые тартарары. Хотя, возможно, если смотреть с другой стороны, они были правые, тут точно неясно. А Константин, Володя, Тюков и Аня полетели по снегу всё выше и выше, до самых крыш.

— А мы отличная команда! — сказала Аня.

— А то, — сказал Тюков. — Недаром мы называемся «кВт».

— Почему «кВт»? — не поняла Аня.

— Ну, Константин, Володя и Тюков, — ответил Константин.

— А я? — обиделась Аня.

— Может, тогда «Кавт»? — предложил Константин.

— Лучше «Вкат», — возразил Володя.

— Или «Аткв», — сказал Тюков.

Они летели над городом, наши герои, и по пути творили добрые дела. Они спасли мышку от кошки, кошку от собаки, а собаку от блох и всех накормили огурцами, решив, что спасут огурцы в следующий раз. Они вылечили всех больных и починили здоровых, перевоспитали всех преступников, прекратили все войны, а мячи перековали на хоралы.

— А! — заорал Константин. — Я придумал. Мы больше не «кВт»! Теперь мы лыжники ада!

Фьюить! — сделала Аня, и все они исчезли за горизонтом, чтобы нести добро и немного бред.

Апрель 2022

Утюг

С утюгами нам не везло. Сколько мы с женой ни покупали их, разного цвета и формы, жили они по полгода максимум. Один вспыхнул, другой внезапно оплавился, третий начал брызгать горячей водой, едва не попав мне в глаз. Из утюгов, отправившихся на свалку, получился бы целый клин, который, подобно журавлиному, улетал в небытие, или, скорее, небольшой флот, который мог бы оборонять приличных размеров бухту.

Мало того, что утюги дохли целиком, так ещё в них постоянно выявлялись мелкие дефекты. Выпадали и навсегда терялись кнопки, отламывались рычажки, регуляторы температуры придумывали свою собственную непостижимую логику, у шнуров облезала изоляция, а вилки искрили без причин.

Поэтому я не был удивлён, когда очередной жутко дорогой утюг известной фирмы потерял за пару месяцев работы обе кнопки, а потом и моё доверие, поскольку исподтишка обгадил грязной жидкостью хорошую футболку. Может быть, он почувствовал это, и в одно прекрасное утро вдруг перестал подавать признаки жизни.

— М-да, — сказала жена, трогая его подошву. — Не греет. Совсем. Может, починишь?

Я взглянул на часы. До выхода на работу оставалось ещё минут двадцать.

— Ну, давай попробую.

Я достал отвёртку и стал вертеть утюг, пытаясь найти способ его вскрытия. Никаких винтов. Стал проверять пластмассовые части, выискивая тайные замочки или заглушки, и отломал существенную часть корпуса. Зато добрался до головки винта.

— Я же починить просила, а не ломать, — заметила жена.

— Надо заниматься тем, к чему у тебя призвание, — ответил я, отвинчивая второй винт и понимая, что это далеко не последний. Пришлось отламывать пластмассу дальше. Через несколько минут я удалил всё лишнее, оставив только подошву с нагревательным элементом внутри. Очевидно было, что перегорело где-то там. Но вскрыть деталь, которая выглядела одним цельным куском металла, было мне не по силам. Наверно, я мог бы её взорвать при помощи динамита, но вряд ли бы это повысило шансы утюга.

— Надо заказать новый, — вздохнул я, откладывая отвёртку в сторону. — Сегодня посмотрю в интернет-магазинах каких-нибудь.

— Невовремя он сдох, — сказала жена. — Завтра Петьке на дзюдо, а я кимоно не погладила.

— М-да? — я сел на край кровати и порылся в телефоне. Были какие-то недорогие варианты с доставкой, но минимум на следующий день.

— Ладно, — сказал я. — Что-нибудь придумаю.

По дороге на электричку я вспомнил, что недалеко от места моей работы есть большой магазин электроники, один из тех, что непонятно как сохранились, конкурируя с множеством мелких фирм, торгующих через интернет. Я не любил такие магазины. Консультанты там были просто невыносимы. Они постоянно уговаривали купить самый ненужный товар, добавляли кучу бесполезных аксессуаров и ошеломительно дорогую дополнительную гарантию, а в случае поломки магазин объявлял, что ничем не может помочь, и советовал обращаться к производителю.

Но, в конце концов, если я просто хотел быстро купить утюг, то это всё не имело большого значения. Я же мог быть твёрд, непреклонен, не разговаривать с консультантами, а просто взять нужный мне товар и пойти на кассу. На крайний случай, оставалась нецензурная брань.

Во время рабочего дня я умудрился провести небольшой анализ рынка и принял решение, что утюг мне нужен самый простой — для надёжности, с минимумом кнопок, желательно маленький и лёгкий, поскольку у меня миниатюрная и довольно слабая жена, а приходилось гладить чаще всего ей. Цены на такие модели более или менее приличных марок начинались с тысячи рублей, так что я рассчитывал, что тысяч трёх уж точно хватит. На карте у меня была сумма раз в сто больше, но мне казалось глупым тратить чересчур много на вещь, которая сдохнет через пару месяцев, присоединившись к непобедимой армаде бесславно погибших бытовых кораблей.

Выйдя из офиса, я направился пешком в сторону магазина, и настроение у меня было боевым. Правда, у меня не было с собой газового баллончика, но я надеялся на силу своего слова, зубов и когтей.

Я зашёл в просторный зал, освещённый яркими лампами, и понял, что являюсь единственным покупателем. Но не единственным человеком — ко мне обратились взоры сразу десятка сотрудников магазина. Стараясь не обращать на них внимания, я двинулся по залу, выискивая утюги.

Консультанты, не имея другой мишени, двинулись цепочкой за мной следом и стали бросать вдогонку слова:

— Здравствуйте! Что-нибудь конкретное подыскиваете? Чем я могу вам помочь? У нас сегодня скидки на средства для чистки ковров и автоматические вычёсыватели шерсти…

Я совершил пару быстрых кругов по залу, стараясь оторваться, и, когда решил, что мне это удалось, направился к стенду с длинными рядами утюгов. Устремив свои носики вверх, они выглядели как яхты, выстроившиеся на старте регаты.

Я подошёл к левому краю полок и понял, что утюги отсортированы по ценам от дешёвых к дорогим. Самый дешёвый стоил как раз примерно три тысячи, но выглядел он неважно. Во-первых, насколько я мог видеть, в нём вообще не было функции пара, а во-вторых, щели в его корпусе и криво состыкованные детали позволяли предположить, что он развалится, едва я возьму его в руку.

— Что выбираете? — послышалось справа от моего уха. Боковым зрением я увидел женщину средних лет в белой блузке и чёрных брюках, то есть в форме, которую соблюдали все консультанты.

Я инстинктивно дёрнулся, но решил, что выиграю время, если заговорю. В конце концов, её работа — помогать покупателям. Вот пусть и поможет выбрать, а уж от предложенных опций я всегда смогу отказаться…

— Утюг, — сказал я. — Самый простой, без дополнительных функций, и обязательно — маленький и лёгкий.

— На какую сумму рассчитываете? — уточнила женщина, двигаясь вдоль ряда вправо.

— Не имеет принципиального значения, — ответил я.

— Тогда вот, — сказала она, показывая рукой. — Отличная модель.

Я взглянул на предлагаемый утюг и несколько опешил. Если большинство утюгов на полках представлялись мне яхтами, то это уж точно был «Титаник». Огромный, тяжёлый, белый, увенчанный рядом крупных кнопок, будто трубами, он был словно уже готов отплыть на свою встречу с айсбергом и гордо затонуть где-нибудь на свалке через месяц-другой. Под утюгом висела бумажка с перечнем его возможностей из ста с лишним пунктов и ценой в девятнадцать тысяч девятьсот девяносто рублей.

У меня сложилось впечатление, что женщина, предложившая мне этот товар, несколько невнимательно выслушала мои требования, поэтому я мягко сказал:

— А поменьше, полегче и попроще разве совсем ничего нет?

Я старался не глядеть в лицо консультантки, поскольку опасался гипноза с её стороны, но даже краем глаза заметил, что лицо её исказилось надменной гримасой.

— Ну, если у вас нет такой суммы, — сказала она, — то могу показать похожую модель, которая стоила столько же буквально вчера, но сегодня мы на неё сделали скидку…

Она сдвинулась по ряду утюгов чуть влево и показала мне другой экземпляр, не менее гигантских размеров, приблизительно с таким же списком функций, но при этом ещё и жутко уродливый. Он был чёрно-болотного цвета, сгорбленный и усеянный сверху шипами рычажков, что придавало ему сходство с покрытым бронёй военным кораблём, из которого торчат стволы разнообразного оружия. Плюсом этой модели была цена в 16 с чем-то тысяч рублей, а минусом, кроме всего прочего, замечание «последний экземпляр» на ценнике. Я знал по опыту, что это может означать всё что угодно, например, отсутствие инструкции, гарантийного талона или коробки, а также возможно, и полную неработоспособность.

— Так этот ещё хуже, — заметил я.

— Зато и дешевле! — резонно парировала женщина.

— Дело же не в деньгах, — возразил я.

— А сколько их у вас?

— Чего? Денег? Ну, предположим, тысяч триста, — сказал я. — Но какое это имеет значение?

— Боюсь, в таком случае я ничего не смогу вам предложить, — сказала консультантка.

Я был настолько ошеломлён этой фразой, что не выдержал и посмотрел ей в лицо. Лицо было невыразительным, обычным, но глаза… Они были настолько пусты и бессмысленны, что я вдруг понял бесплодность попыток что-то ей объяснить.

— Неужели же у вас нет одного маленького, простенького утюга, который дешевле трёхсот тысяч? — побормотал я. — Вон сколько вариантов.

Она моргнула и ответила:

— Я показала вам самые дорогие, самые лучшие, и, если уж даже они вас не устраивают… Впрочем, я могу вам предложить ещё купить ту первую модель с дополнительной гарантией на сто лет, и тогда как раз получится…

Я разозлился. Я схватился за голову и, опасаясь, что начну громко ругаться, быстро зашагал к выходу.

Впрочем, удалившись от магазина на приличное расстояние, я уже пожалел об этом. Я же мог просто прекратить этот странный диалог, схватить первый попавшийся утюг за среднюю цену и уйти. Наверняка он бы проработал какое-то время, и это было бы решение проблемы. А теперь я подвёл жену и ребёнка, возвращаясь с пустыми руками…

Впрочем, в электричке я вдруг вспомнил, что у нас возле дома, в торговом центре, открылся небольшой магазинчик, в котором продают, кажется, и бытовую технику… Конечно, шансов оставалось маловато, да и с консультантами больше препираться не хотелось, но деваться было некуда.

Я забежал в тот магазин, находясь в нервном напряжении от предвкушаемого общения с персоналом. Но обнаружил, что единственный продавец сидит за кассой и играет на телефоне. Он меня заметил, но прерываться не стал. Я решил воспользоваться моментом и направился к полке с утюгами. Выбор здесь был не так велик — десяток моделей, но цены были, как мне показалось, раза в три ниже. Взгляд мой сразу выхватил компактный синенький утюжок всего с одной кнопкой, аккуратный, изящный, под которым значилась цена в полторы тысячи, хотя марка утюга вполне внушала доверие. Этот утюг напомнил мне портовый буксирчик, маленький, но гордый.

Пока удача меня не оставила, я поторопился к продавцу и сказал:

— Извините, а утюг можно купить?

Парень отложил телефон и, встав, последовал за мной:

— Который? Вот этот?

— Да. Как он вообще, хорошая модель?

Консультант пожал плечами:

— Да норм. Это же просто утюг. Что в нём может быть особенного?

Я смог только кивнуть в ответ.

Скоро мы с моим новым приобретением плыли к родному причалу, то есть домой.

Утюг этот работает у нас и по сей день. Единственная кнопка нажимается исправно, пар валит, когда нужно, и я начинаю чуть больше доверять бытовой технике. Жаль только, что маленький магазинчик у моего дома вскоре закрылся, а тот гигантский и гордый возле работы существует до сих пор. Подозреваю, что у него есть какие-то другие, тайные, источники дохода, кроме продажи утюгов. Остаётся надеяться, что новый утюг мне понадобится не скоро и не срочно.

12.09.2020