поэтому, если у него осталась хоть капля уважения или любви ко мне, умоляла я, пусть он мне больше об этом не говорит или же пусть обнажит шпагу и убьет меня.
эта сдержанность послужила оправданием всех вольностей, которые он впоследствии допускал со мной.
Так совершилось мое падение;