***
В тот год, без преувеличенья,
Сильнейшим был горячий ветр,
И влаги в почве, к сожаленью,
И капли не было на метр.
Естественно, не на квадратный,
Весь ужас в том, что в глубину,
И не включались даже в жатву,
Свалив на засуху вину.
Без лома не пороешь глину,
Как после обжига она,
А тут, почти в полупустыне,
Построить думают канал.
Но начали, непостижимо,
В тот самый высушенный год,
Не выдержал пласт нажима,
И грунт вошел в зубастый рот,
И раздались аплодисменты:
На трассе выбран первый ковш,
Как ждали этого момента,
И, показалось, даже рожь,
Вернее, что еще осталось
На лысом поле от нее,
Приветственно покачалась,
Но это виденье мое.
За рычагами, вероятно,
Сидит совсем не новичок,
Летает ковш туда — обратно,
Один бросок, другой бросок.
Вот сняли почву, пригодится
Для земледелия она,
И уже хочет в землю впиться
Ковш экскаватора до дна,
Конечно же, друзья, канала
От Волги матушки — реки,
Ударной стройке здесь начало
Дано, и плачут степняки
От счастья: будет, будет трасса,
Мечта осуществится их,
Смотри, машин повсюду масса
И землеройных и любых.
Орудуют на них ребята,
Они со всей России тут,
Дай им обычные лопаты,
Канал и с ними в срок сдадут.
О Пушкареве слов хватает,
Ковш первый на его счету,
Из русла землю выбирает,
То эту порцию, то ту,
Да ловко как, словно рукою
Своей, а не железной, нет,
Народ вокруг, а он спокоен:
На экскаваторах шесть лет.
И навыков его — в достатке,
И опыта не занимать,
Но смотрит иногда с украдкой —
В толпе стоит седая мать.
Гордится ли работой сына,
Которой все он отдает,
И кажется живой машина —
И двигается, и ревет,
И то, ей богу, с отдаленья
Как бы приветствует рукой,
И поднимает настроенье,
Хотелось мне запеть порой.
Когда строительству канала
Давали под Ершовом старт,
Когда кипеть еще не стала
Работа, не возрос азарт
Перевыполнять дневные нормы
И лучше, если раза в два,
На трассу на автоплатформе
Добрался Николай едва.
Он был одним из многих сотен,
Собравшихся со всей Руси,
Великой целью озабочен —
Заволжья землю оросить.
Фамилия его, однако,
Пинегин, я тут не причем,
Его в Ершове знает всякий,
Еще подумаете чё.
В те годы Николай Пинегин,
Бывало, ночью русло рыл,
С Пушкаревым? Да, коллеги,
Он в той же мехколонне был.
А нарезали как откосы,
Без брака и по чертежам,
А ковш-драглайн висит на тросе,
Попробуй, покидай-ка сам.
Однажды тоже я пытался,
Но даже грунт набрать не мог,
Хотя и сильно напрягался,
Так, что порвался мой сапог.
Не ошибусь, ребята эти,
Первопроходцы водных трасс,
В жару и холод, в дождь и ветер
Показывали только класс.
Читатель, сожалею очень,
Не назову я всех, прости,
Кто воду был уполномочен
Народом с Волги привести.
Их сотен несколько было,
Точнее и не подсчитать,
Меня другое изумило:
Первопроходческая стать
Почти любого, взгляд был гордым,
Не видел, чтобы кто-то ныл,
И рев машин звучал аккордом
Для них в просторах тишины.
Белокопытов — местный житель,
Трудился с детства на земле.
«Мне тяжко? И не говорите,
Кручусь, как черт на помеле».
Он скреперист, машины ходят
Одна в забое за другой,
Подумаешь — в хороводе,
А он смеется надо мной:
«Мы не только пласт срезаем,
Но, выбирая плотный грунт,
Одновременно совмещаем
Свою работу и игру».
Другой шутник Валерий Чалый
Бульдозерного дела мэтр,
Говорит мне: «Я в печали,
Считай, почти на кубометр
Отстал от Вассермана Оси,
На скрипке раньше он играл,
Узнав о стройке, скрипку бросил
И к нам на стройку прибежал.
Все время отдает работе,
Сам видел, и совсем не вру,
Яичницу на капоте
Готовит он себе в жару.
Да, настоящий трудоголик,
А как играет? Виртуоз.
Чего-то чувствуешь до боли
И не стесняешься слез.
***
Я в вое ветра песнь услышал,
Полынь, казалось, расцвела,
Когда в то утро к трассе вышел,
Где делали свои дела
С настойчивостью завидной
Механизаторы колонн
Ершовских, было видно —
Канал заметно удлинен,
Тут и Пинегина встретил,
Парень приветливый, простой,
Я главное в нем заметил:
С открытой, чистою душой.
Родился он в селе Отарка,
Центр района Мамадыш,
Поселок есть такой татарский,
Названье и не повторишь.
Экскаваторщик Мещеркин
Ему родня и написал,
Чтобы без всякой отговорки
На стройку века приезжал.
Освоил экскаватор быстро,
Мещеркин опыт передал,
Один из лучших машинистов,
И он таким же вскоре стал.
Лишь раз не выполнил заданье,
Причина? Заяц, да, косой.
Куда он мчался, на свиданье
Той очень раннею весной?
А вот траншею перепрыгнуть
Не смог — длинна и широка,
И от ковша он мог погибнуть,
И от огромного куска
Земли, сыпущейся с отвала.
Пинегин русаку помог,
Затратил времени немало
Пока поймать косого смог.
Ни слова никому о зайце,
Подумают, что баловство,
Уверен я, и вы признайте,
Спасти живое существо
От гибели достойно чести,
Ведь правда, и такие есть,
Кто бы сказал: «Его на месте
Лучше пожарить бы и съесть».
Мельком я о таких заметил,
И повесть эта не о них,
Героям нашего столетья
Посвящен мой скромный стих.
Я не забыл, ребята в стужу
Клин-бабой били с высоты
О землю, и, ее утюжа,
Срывали шапку мерзлоты.
Так Николай стал делать первым,
Потом все «бабы» обрели,
Проходка не ахти, но нервы
Свои ребята сберегли:
Ковши по мерзлоте скользили,
Её не схватишь, не возьмешь,
Напрасными потуги были,
А тут кусками, но грызешь.
Он мастер, и еще ценнее —
Умение не таит,
Откосы русла словно бреет,
Такой издалека их вид.
Услышал как-то голос громкий:
«Ник, что мне делать, подскажи,
Наклон не тот, зигзагом кромка,
А еще лучше, покажи.
Я посижу часок с тобою,
Чему- нибудь, да научусь,
Не то отправят из забоя
Меня в слесарный цех, боюсь».
А то, нередко так бывало,
Сам исправлял другого брак,
Что на показатели влияло,
Отмахивался, мол, пустяк.
А новичок подруге хвастал:
«У асса опыт перенял,
Теперь ковшом своим зубастым
Хоть в тверди выроет канал».
Окончил школу Николая
Не он один, полно других,
Что важно, не прерывая
Работ проходческих своих.
Мы не были с ним друзьями
Закадычными, нет,
Но почему-то ноги сами
Вели меня в его пикет.
Однажды прихожу, там члены
Делегации одной,
У Николая вид плачевный,
Не убежишь — стоят стеной.
И, ладно бы, летят вопросы,
Я, думаю, он рассказал,
Начиная от откосов,
О канале все, что знал.
Вот дама, шустрая чрезмерно,
Забралась в кабину вдруг,
О, и не в первый раз, наверно,
Так как, сделав полукруг,
Ковш челюстями в грунт вцепился
И, наполненный с бугром,
К отвалу плавно устремился,
Где опрокинулся вверх дном.
«Какая молодец!» — вопили,
У Николая же в глазах
На мгновение застыли
Удивление и страх:
Хорошо, что не случилась
Беда, ответил бы сполна,
Узнать бы, где так научилась
Ковшом орудовать она?
Все просто, в каменном карьере
На экскаваторе пять лет,
И учится на инженера
Заочно, вот и весь секрет.
Сказав так, дама засмеялась,
Отряхивая с кофты пыль.
Когда ушла, печаль осталась,
И снова навалилась быль.
Чтобы представить вам полнее
Героя образ своего,
Хотя осознаю вполне я,
Что это байка про него,
Я расскажу о встрече Коли
С НЛО, был слух такой,
Тут обалдеешь поневоле,
Увидел шар перед собой…
Ночь, но не темная, стояла,
Луна светила фонарем,
И близко, прямо над отвалом,
Ковшом бы не задеть ее.
Но что это? Луна скатилась
На дно траншеи, машинист
Протер глаза: не засорились?
И сквозь стекло обзор был чист.
И тут увидел, вышли двое
Из шара, мощное чело,
Пришельцы? Сразу стал спокоен,
А звать на помощь, для чего?
Он выбрался из кабины,
Красивый, гордый, молодой.
— Приветствуем планеты сына,
Случайно мы перед тобой,
Так как ошибку совершили,
Депортируясь в мирах,
Согласен, если б мы решили
Прорыть здесь русло в один мах,
И перекидывать груды
Земли не надо много лет,
И воспоминания будут
И вам и нам приятней нет.
— О, гости, я простой рабочий,
Лишь мнение могу сказать,
Профессией не уполномочен
Такие важности решать.
Гнать время, видимо, не надо,
Все может произойти,
И, очевидно, даже к ряду
Потерь немалых привести.
Пол — трассы мы уже прорыли,
В степь волжская вода придет,
За то, что помощь предложили
Спасибо вам, меня же ждет
Работа, вы, уж, извините,
Вам — в космос, мне — за рычаги
Потребуется во
