Евгений Харитонов: Поэтика подполья
Книга Алексея Конакова о Евгении Харитонове — скрупулезная реконструкция биографии одного из самых радикальных новаторов русской прозы второй половины XX века, разбор его текстов и авторских стратегий, сделанный на стыке социологии и психоанализа, и, не в последнюю очередь, очерк устройства позднесоветской культурной жизни, разворачивающейся на границе между официальными и подпольными формами существования
театра и литературы.
Книга содержит нецензурную брань
театра и литературы.
Книга содержит нецензурную брань
Пікірлер2
👍Ұсынамын
💡Танымдық
🚀Көз ала алмайсың
Замечательное исследование советского андеграунда эпохи застоя
👍Ұсынамын
🎯Пайдалы
Потрясающее исследование андеграунда и творчества Харитонова. Действительно помогло лучше разобраться в его поэтике.
Очень советую.
Очень советую.
Дәйексөздер188
В этом смысле «Дзынь» функционирует как автометатекст — как рефлексия Харитонова над собственным стилем, над ходами и сюжетами «великого пятичастия».
Как отмечал Реймонд Уильямс, в ключевых словах зачастую может быть обнаружена «общая закономерность изменений» (a general pattern of change), и потому их полезно использовать «как особый вид карты, с помощью которой можно снова взглянуть на более широкие изменения в жизни и мысли» [788]
«Харитонов ценил все маленькое, немейнстримное, обиженное, антиинтеллигентское», — вспоминает Ростислав Капелюшников [637]. Отсюда — любовь к текстам Ксении Некрасовой [638], Алексея Крученых (1: 280) и Александра Введенского [639], резкие отзывы о Владимире Набокове [640] и демонстративное презрение к «Пастерначишке» (282), «Ахматкиной» [641] и «Цветайкиной» [642].
