Двадцатидвухлетний Иосиф был набит информацией из самых разнообразных областей знаний. Помню, как в этих поездках Бродский просвещал меня, замужнюю даму и мать семейства, на тему «Сексуальное разнообразие в Средней Азии». В частности, он живописно и вдохновенно рассказал, как чабаны удовлетворяют свои сексуальные нужды: «Они вставляют задние ноги козы в голенища своих сапог, чтоб не вывернулась и не убежала, и...» Не желая казаться отсталой провинциалкой, я реагировала на эти рассказы понимающим «хе-хе», хотя любовные утехи чабанов произвели на меня оглушительное впечатление и даже снились по ночам.
Бродский редко проводил целый вечер в одном доме. Обычно он умудрялся побывать в нескольких компаниях. Ему было скучно разговаривать с одними и теми же людьми, особенно если они не могли оторваться от земли и взмыть в поэтические или философские выси. Иосиф беспокоился, что в этот момент где-то ведутся более интересные беседы. Он пропускал через себя людей, как кит пропускает планктон в поисках ценной пищи.
Идешь по Невскому от Штаба, пристально глядя под ноги и повторяя: «Я очень хочу мороженого. Я безумно хочу мороженого. Я больше всего на свете хочу мороженого. Я алкаю мороженое, как не алкал ни одну женщину в мире. Я умру, если сию же минуту не съем мороженого...» И деньги начинают попадаться. Когда ты доходишь до мороженицы напротив Марата, тобою найдена нужная сумма. Главное – психологическое внушение судьбе.