Людмила Штерн была дружна с юным поэтом Осей Бродским еще в России, где его не печатали, клеймили «паразитом» и «трутнем», судили и сослали как тунеядца, а потом вытолкали в эмиграцию. Она дружила со знаменитым поэтом Иосифом Бродским и на Западе, где он стал лауреатом премии гениев, американским поэтом-лауреатом и лауреатом Нобелевской премии по литературе. Книга Штерн не является литературной биографией Бродского. С большой теплотой она рисует противоречивый, но правдивый образ человека, остававшегося ее другом почти сорок лет. Мемуары Штерн дают портрет поколения российской интеллигенции, которая жила в годы художественных исканий и политических преследований. Хотя эта книга и написана о конкретных людях, она читается как захватывающая повесть. Ее эпизоды, порой смешные, порой печальные, иллюстрированы фотографиями из личного архива автора.
Пікірлер26
🚀Көз ала алмайсың
Спасибо огромное автору за возможность прикоснуться к Легенде, язык повествования настолько живой и глубинный, что книга буквально «уносила» в описываемые места и события, создавая эффект присутствия. Бесконечно завидую Вам, Людмила. Спасибо!
👍Ұсынамын
🔮Қазыналы
💡Танымдық
🎯Пайдалы
😄Көңілді
Не просто про Бродского - книга об эпохе и людях в жизни Иосифа.
Людмиле Штерн нужно посвятить отдельную книгу, оду, награду... Слог живой, ясный и свежий, словно я сама переживаю все события и приключения с супругами-Штернами, Рейном, Найманом, Бродским, Шмаковым, Барышниковым, с их семьями, итальянскими друзями, другими русскими попаданцами и оооочень многими другими... И самое главное - достоверность и ответственность автора за всё изложенное чувствуется неоспоримо.
Полное погружение в ту эпоху и настроения тех лет. А нынешние величИны творческих поприщ - такие же люди, с привычками и недостатками, со своими радостями и тараканами в голове, юмором и личностной драмой... Люди с большой буквы - какая широта души, таких будто сейчас и не встретишь.
Сколько эксклюзивных стишков-тостов и дружеских выдумок, новогодних и днерожденческих посвящений... А один журнал «Пасик» чего стоит! Жили люди. Их давили, палки в колеса ставили, выгоняли, а люди - Жили (как те тараканы), да как весело и со вкусом, этак ухитриться надо:)
Читать и смеяться от души. Читать и ужасаться делам в "той" стране. Читать и восхищаться уму и оптимизму творческих людей!
Людмиле Штерн нужно посвятить отдельную книгу, оду, награду... Слог живой, ясный и свежий, словно я сама переживаю все события и приключения с супругами-Штернами, Рейном, Найманом, Бродским, Шмаковым, Барышниковым, с их семьями, итальянскими друзями, другими русскими попаданцами и оооочень многими другими... И самое главное - достоверность и ответственность автора за всё изложенное чувствуется неоспоримо.
Полное погружение в ту эпоху и настроения тех лет. А нынешние величИны творческих поприщ - такие же люди, с привычками и недостатками, со своими радостями и тараканами в голове, юмором и личностной драмой... Люди с большой буквы - какая широта души, таких будто сейчас и не встретишь.
Сколько эксклюзивных стишков-тостов и дружеских выдумок, новогодних и днерожденческих посвящений... А один журнал «Пасик» чего стоит! Жили люди. Их давили, палки в колеса ставили, выгоняли, а люди - Жили (как те тараканы), да как весело и со вкусом, этак ухитриться надо:)
Читать и смеяться от души. Читать и ужасаться делам в "той" стране. Читать и восхищаться уму и оптимизму творческих людей!
👍Ұсынамын
🚀Көз ала алмайсың
Прекрасные мемуары о Бродском и, вообще, о тех временах!
Дәйексөздер1052
Бродский редко проводил целый вечер в одном доме. Обычно он умудрялся побывать в нескольких компаниях. Ему было скучно разговаривать с одними и теми же людьми, особенно если они не могли оторваться от земли и взмыть в поэтические или философские выси. Иосиф беспокоился, что в этот момент где-то ведутся более интересные беседы. Он пропускал через себя людей, как кит пропускает планктон в поисках ценной пищи.
Двадцатидвухлетний Иосиф был набит информацией из самых разнообразных областей знаний. Помню, как в этих поездках Бродский просвещал меня, замужнюю даму и мать семейства, на тему «Сексуальное разнообразие в Средней Азии». В частности, он живописно и вдохновенно рассказал, как чабаны удовлетворяют свои сексуальные нужды: «Они вставляют задние ноги козы в голенища своих сапог, чтоб не вывернулась и не убежала, и...» Не желая казаться отсталой провинциалкой, я реагировала на эти рассказы понимающим «хе-хе», хотя любовные утехи чабанов произвели на меня оглушительное впечатление и даже снились по ночам.
Идешь по Невскому от Штаба, пристально глядя под ноги и повторяя: «Я очень хочу мороженого. Я безумно хочу мороженого. Я больше всего на свете хочу мороженого. Я алкаю мороженое, как не алкал ни одну женщину в мире. Я умру, если сию же минуту не съем мороженого...» И деньги начинают попадаться. Когда ты доходишь до мороженицы напротив Марата, тобою найдена нужная сумма. Главное – психологическое внушение судьбе.
