Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца ХХ — начала XXI века. Его тексты переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Одновременно смешная и пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой. «Три города Сергея Довлатова» — биография в декорациях Ленинграда, Таллина и Нью-Йорка. Три друга — Андрей Арьев, Елена Скульская и Александр Генис — делятся с читателем живыми воспоминаниями, письмами и разговорами, которые приоткрывают нам дверь во времена, когда Довлатов еще и не думал о мировой славе.
В рифму он сочинял километрами. Записки посылал обычно в стихах. Так, передавая нам с Вайлем свои рассказы (мы о нем собирались писать статью), он сопроводил их двумя четверостишиями:
Разгоняя остатки похмелья, Восходя на Голгофу труда, Я рассказы с практической целью Отсылаю сегодня туда — Где не пнут, не осудят уныло, Всё прочувствуют, как на духу, Ибо ваши хуинные рыла Тоже, как говорится, в пуху!
Я действительно плохо разбираюсь в джазе, но слышал, что главное в нем не мастерство, а доверие к себе, ибо, в сущности, тут нельзя сделать ошибку. Импровизатор не может ничего испортить. Если у него хватает смелости и отчаяния, в его силах обратить неверный ход в экстравагантный. Считаясь только с теми правилами, которые он по ходу дела изобретает, импровизатор никогда не знает, куда он доберется. Прыгая в высоту, мы берем не нами установленную планку. В длину мы прыгаем, как можем. Поэтому настоящую импровизацию завершает не финал, а изнеможение. Сергей любил джаз потому, что он сам занимался искусством, согласным впустить в себя хаос, искусством, которое не исключает, а переплавляет ошибку, искусством, успех в котором определяют честность и дерзость. Сергей с наслаждением смирял свою прозу собственными драконовскими законами. Но еще больше он дорожил советом Луи Армстронга: «Закрой глаза и дуй!»