Андрей Ильенков

Веко

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Издательский дом «Выбор Сенчина»

© Андрей Ильенков, 2017

Андрей Ильенков больше известен как прозаик и исполнитель одной из главных ролей в фильме «Страна ОЗ». Но в первую очередь он необыкновенный — добрый и одновременно жутковатый — поэт. И этой поэзией пропитана и его проза (в первую очередь «Несгибаемая рота, или Сны полка», «Ещё о женЬщинах»), и сценарии, и кинороль.

Книга «Веко», которая ждала издания много лет, надеюсь, станет событием нашей литературной жизни.

18+

ISBN 978-5-4485-3782-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Веко
2. От себя
3. Детский ад
   1. «Я встал сегодня как обычно…»
   2. «В эту ночь не уместиться…»
   3. Стрядания
   4. Оккупация
   5. Сенокос
   6. Весна
   7. «Иду по листьям будто…»
   8. «Вот две копейки — простая медяшка…»
   9. Прощание
   10. Железная дорога
   11. Фортуна
   12. Отрывок, взгляд и нечто
   13. Эпизоот
4. Революция №999
   1. «Нам у мамы химии…»
   2. Утреннее
   3. Запоздалое признанье
   4. Поджелудочный мир
   5. «Право на любовь записано…»
   6. Козлиная песня
   7. Только
   8. Благовещение
   9. Санитарно-гигиенический факультет
   10. Ограниченность
   11. «Веточка…»
   12. Родительское
   13. «Девичья грудь напоминает…»
   14. Подорожник
   15. «На новом месте приснись жених невесте…»
   16. Ветер и Ева
   17. Алалия
   18. «Не спросившись, пришел — и ушел навсегда…»
   19. «И туфельки впору, и деньги малы…»
   20. Гений
   21. Ночь, в которой лето стало осенью
   22. Март в подземелье
   23. «Скачут по желтым домам ананиски…»
   24. «Они заголяют ноги…»
   25. Пляж. Пятница
   26. Машенька
   27. The Murder
   28. «Моя страна — пулеметчица Ассоль…»
   29. Кензель
   30. «Я утром оставил свою конуру…»
   31. Попытка молитвы
   32. «Магнитные бури бушуют. Вдаль…»
   33. Агафуровская песня
   34. «Что ни Пасха, то новый Христос…»
   35. «Харе Кришна Харе Кришна…»
   36. «Я могу чеканить в бронзе ущерб…»
   37. «Я ждал и дождался дождя, и лечу…»
   38. Приказ №__ по армии искусств
   39. Баллада века
   40. Письмо перед атакой
   41. «Было время — щучье вымя, нищета…»
5. Казни
   1. «На взлете гордого аккорда…»
   2. Сонет №19
   3. «но вы это милые вряд ли почуете…»
   4. Молчок!
   5. Пост
   6. Первый август
   7. Аборигены ветра
   8. День рожденья мамы
   9. «Пальцы — в смальце, кольца — в воду…»
   10. «Тюрьма моя тоска закрыла крышку плотно…»
   11. Пушистый дождь
   12. Боком собака ко мне
   13. Пипл
   14. «Столько верст от весны до осени…»
   15. «Руки в чернилах пачкать…»
   16. «Сжимая в деснах котелок…»
   17. «Вчера во сне я видел коммунизм…»
   18. Вор
   19. «Я прошу показать глаза…»
   20. Дюймовочке, то есть в известном смысле и Тебе
   21. «Я знаю, что я добрее всех окружающих смертных…»
   22. Об уходящей любви
   23. «Убийц не боясь, возвращалась одна ночью…»
   24. Осень
   25. «Лелею линию любви ли…»
   26. Отрывок
   27. Вакхическая песнь
   28. «Простыми русскими словами…»
   29. Укротитель роз
   30. «У меня в печи уголья…»
   31. Я не могу
   32. «Опять судьба колотит…»
   33. Слава
   34. Л. Ѧ.
   35. «Вышли и мы из народа по пояс…»
   36. «Я шел за любовью из кухни протеста…»
   37. Деревенская поэзия
   38. Смерть-2
   39. «Жизнь моя — детская песенка…»
   40. Болезнь
   41. «Мороза розы на окнах утра…»
   42. Отчаянье и сомнение
   43. Раковый corpus pineale
   44. «Я открыл флакон из шалости…»
   45. «В бокале вино и полночь…»
   46. Фауст. Патрон
   47. Абстиненция
   48. «Незнакомки быстрее снимают трусы…»
   49. Декабрит
   50. Предательство
   51. Она мчится по ржи
   52. «усталый путник как Тарас…»
   53. «…Осторожно поставят на стол…»
   54. «Я умер…»
   55. «представьте себе отверстие в спину…»
   56. «Сто дней свирепствует в замке резня на званом балу…»
   57. Кай
   58. «С утра по горшкам и по крышкам…»
   59. «Мы временем обкормлены по горло…»
   60. Лейли

От себя

Книга «Веко» была составлена летом 1991 года. Подразумевалось, что в нее войдут лучшие стихи, написанные к началу того года. Я как составитель сразу взял несколько круто в сторону от себя как автора, и тогда в этом действительно усматривалось нечто шизоидное, ведь дело не ограничилось простым раздвоением личности. И заранее условленное число стихотворений (сто двадцать пять как осьмушка от тысячи положенных быть написанными), из которых было готово в лучшем случае полсотни, и то далеко не лучших, и неслыханная доселе в русской поэзии жесткость в последовательном развитии сюжета, — все это было немного чересчур, немного больше, чем дань знаку Девы.

Общий смысл был таков: некий юный живописец, А. Ильенков, рвется не столько к славе, сколько к собственно таланту. Зрение героя обостряется, и он, оставляя по ходу эскизы, наброски и готовые холсты, все шире раскрывает глаза. Этого оказывается недостаточно, и он, представьте себе, отрывает себе веко. Следует краткая вспышка света, особенно замечательная своей краткостью. Бред какой-то.

Рукопись была отдана Средне-Уральскому книжному издательству (СУКИ) на рецензию, и вскоре рецензент навсегда с нею исчез. По словам главного редактора, это был первый случай в истории издательства. Я испытал сильное мистическое переживание и летом 1993 года приступил к реставрации книги. Возникли трудности. Во-первых, имелся лишь один экземпляр машинописи (эстетическому чувству претило низкое качество даже второго подкопирочного экземпляра); он-то и исчез. Во-вторых, там имелся ряд ранних стихов, впоследствии автором переработанных, и иногда весьма радикально — так, что от первоначального варианта оставался только стихотворный размер, а иногда и тот менялся. Работа велась на различных мятых бумажках, которые после перепечатывания летели в печь. Потом многие говорили мне, что они об этом думают. Я знаю.

Вторая редакция книги содержала, в сущности, совсем другие стихи, чем первая. А коли так, то ее объем и композиция тоже претерпели изменения. Двадцати шести лет я стал не в пример умнее, нежели был двадцати трех, и счел громоздкую и жесткую композицию первого «Века» декадентством едва ли извинительным. Книга похудела, ее патолого-живописная специфика смягчена умиротворенными и общедоступными картинами умирающей природы, общества и мышления. Поэтому отпала необходимость перед каждой главой ставить подробный прозаический комментарий в духе «Новой жизни», а если подумать, то «Земли в снегу». Сам эпизод отрывания века исключен из книги как садистский. Собственно ее можно было и не называть «Веко», но она была уже как бы гвардейская, и ей присвоено имя геройски затонувшей первой версии.

1993

К тридцати шести годам я не очень поумнел по сравнению с двадцатью шестью, и решил — умри, Андрей, лучше не сделаешь! Однако я на всякий случай еще раз переработал рукопись и до кучи заново переписал все стихи. Так что теперь, если бы найти две первые редакции, можно было бы печатать «Веко», «Веко-2» и «Веко-3» как три самостоятельные. Думаю этим со временем заняться.

2003

Заниматься этим раздумал. Хватит переписывать историю! Появилась вероятность, что книга вскоре выйдет. Но вовсе не в серии «Литературные памятники», как все, наверное, думали.

2017

«Я шел за любовью из кухни протеста…»

Детский ад

***

Я встал сегодня как обычно

И замер, выглянув в окно:

Трещал мороз и мелодично

Стальное пело полотно.

Таинственной исландской дымкой

Поверх бетонного моста

Парил мой город невидимкой,

И как казалось — неспроста:

Ему являлась чья-то милость

Часа в четыре или пять,

Но ничего не изменилось

И люди продолжали спать.

Когда ж проснулись — было тихо,

Быть может, только в вышине

Еще последняя шутиха

В искристый рассыпалась снег.

Спектакль от зрительного зала

Закрылся занавесом дня,

А мне до вечера казалось:

Там было что-то про меня…

***

В эту ночь не уместиться,

Даже если сгоряча

Прокричать печальной птицей,

Плоть из форточки меча.

Ночь душна, и все едино

Не вместиться в этот пруд,

И тебя, как Буратино,

Волны в кружечке несут.

Вот и звезды догорели,

Скоро дворник Берендей

Закричит: «Офонарели,

Накидали тут людей!»

Ночь как печь, уже ученый,

Что ж ты медлишь, Колобок,

На лопате закопченой,

Черенок тебе в лобок!

Может, это не о смерти,

А совсем наоборот?

Но попробуйте проверьте —

Вдох зашкаливает рот.

Стрядания

Шестнадцать лет. Пушковый лен

Пунцов до кончиков волос.

На десять жизней навлюблен —

И ничего не довелось.

От ванны до саванны — шаг,

И кафель из электроплит,

И я, противный, как ишак,

С тоской из зеркала глядит.

И нет спасенья от жары,

Как только шторы до темна,

Пока внизу от кожуры

Освобождается весна.

Познай их, лежа на боку,

И вновь умри от маеты,

Пока внизу они в соку

И беспризорны, как цветы.

И я не трус отнюдь, но чуть

Увижу смуглый локоток,

Меня стегает плетью ток,

И я умру, увидев грудь.

Я душной ночью городской

Парю над мерзостью мирской,

На подоконнике молясь

При двух свечах бессонных глаз.

Глухая ночь, давно бы спать,

Но снизу снова чью-то мать,

И хулиганочка одна

Идет-бредет, пьяным-пьяна.

Окурок пишет полукруг,

И спотыкающийся стук,

Трикратным эхом разносим,

Сменяем шорохом босым

Неверных ног… О, я, как гад,

Обняться с ними был бы рад!

Сейчас бы — трезвый, сильный вор —

Я мог спуститься к ней во двор…

И с этой жуткою мечтой

Я укрываюсь с головой.

А утром пыль еще хранит

Следы вчерашних аонид,

Любой свидетельствует — явь!

А сколько их не вижу я!

Но новый день уже горит,

И, не влезая в габарит,

Пылает солнце надо мной,

И все красивы до одной.

Оккупация

1.

Месяц барашком с завистью вниз,

Там за рубашку глупый повис.

Карты кварталов в крапе огней

Капают талым, хочется к ней,

Хочется счастья, в пах головой,

В теплые части, клей тыловой.

— Ви поиграем в шутку кричать:

Щас вас пымаем, тит тфою мать!

2.

Фриц на охоте, он не космат.

Людям охота ходы размять.

— Месяц, бедняжка, что там завис?

Звать меня Машка, ехай на низ!

Месяц заплакал звездами, но

Звезды — заплаты на домино.

Наглая Нюрка, пьяный гараж.

Тихо в дежурке хрусть карандаш.