Как ее там – чахотка? Чихалка? Ах да, – чихуахуа
Они сидят за столом перед чашками с кофе, разговаривают, смеются и во всем друг с другом соглашаются, но никогда не смотрят друг на друга.
понимаю, что вы никогда по-настоящему не перестаете быть детьми, когда дело касается ваших чувств. Все мы на самом деле дети. Никто из нас никогда по-настоящему не взрослеет. Я понимаю это. Боль и обида на то, что тебя предали и бросили, всегда остаются того же возраста. Как, наверное, и любовь.
Интересно, сколько полагается иметь комнатных растений? – размышляю я. – И какого размера комнату? Или сколько любви?»
Какие тут правильные количества, размеры и объемы?
Он, так высоко вздымающийся надо мной… И всегда прав. А я – так далеко внизу. И всегда неправа.
Это частенько вызывало у меня смех. Не в хорошем смысле. Молчаливый, тайный. Гневный.
всегда касалось только меня, и всегда лишь того, что во мне было не так. Что, по его мнению, было во мне каким-то негармоничным.
