Оглавление

Часть I

♡ Глава 1. Одиночество и клубничное молоко

Come here by me, I want you here

Nightmares become me, it’s so fucking clear

Этот день приближался с неумолимой скоростью, путая дни недели, забирая часы и превращая их в секунды. Можно было просто лежать, глядя на бегущие стрелки часов, и прислушиваться к движущимся теням за окном. Наступил очередной вечер, легко и незаметно обернувшийся ночью, а через пару мгновений уже снова дребезжал рассвет.

Целый месяц прошел именно так. Один день сменялся другим, ведя отсчет летних каникул. Дома было непривычно тихо и пусто, создавая ощущение, что настоящая жизнь была снаружи. А здесь чистилище, место между миром живых и миром мертвых.

В полностью светлой без темных углов комнате с бежевыми шкафами, деревянным письменным столом и причудливой кроватью с кованым изголовьем, на розовом ковре с бабочками сидела девушка с заплаканным лицом напротив лежащей в изножье постели кошки. Золотые кошачьи глаза внимательно следили за хозяйкой и, когда кошка, обеспокоенно муркнув, ткнулась носиком в лицо, пытаясь слизать соленые слезы, девушка со смехом отстранилась от проявляющего несвойственную заботу обычно обособленного питомца. Погладив пушистую черно-рыжую шерсть, она вскоре перестала плакать, отвлекшись от печальных мыслей. Переведя взгляд на лежащий рядом рюкзак, протянула к нему руку и достала книгу в твердом переплете. Раскрыв, начала записывать на чистой странице.

25 июня 2016 г. Суббота

Дорогой Дневник!

Скоро закончится один из трех месяцев каникул. Довольно уныло и прискорбно проводить лето в четырех стенах, поэтому я собираюсь начать хотя бы куда-то выходить гулять, не отходя далеко от дома. Знаешь, воздух здесь очень жаркий и пыльный. Думаю, благодаря тому, что город стоит в окружении болот и многочисленных заводов и фабрик. Но для меня этот тяжелый воздух является родным.

Всего несколько десятков лет назад неподалеку нашли крупное месторождение энергоносителей, поэтому из крохотного городка на Севере мой дом стремительно преображается в город будущего. С одной стороны, жить в таком богатом городе очень здорово, ведь в нем можно многого добиться и заработать. Но из-за добычи ценных ресурсов страдает экология, и жить здесь скоро станет совсем небезопасно.

Я бы хотела никогда не покидать свой родной город. В школе многие собираются перебраться в города побольше, даже моя семья планирует однажды переехать куда-нибудь, где климат более теплый, а воздух без отравляющих примесей. Все в моей семье нашли свое место, и знают, чего хотят для себя. Возможно, из-за того, что я самая младшая в семье, все еще не уверена. Но за это лето желательно определиться, ведь школа и так уже позади.

Дневник, я даже не могу вспомнить, когда рассказывала что-то тебе в последний раз. Честно говоря, школа и экзамены забрали все мои силы и мысли, что с трудом могу вспомнить что-то кроме бесконечной учебы и отдыха дома с семьей. И не думаю, что у меня получится как-то интересно провести оставшееся лето. Но неправильно все время находиться в плохом настроении, правда ведь?

Закончив запись, девушка сделала глубокий вдох, набираясь решимости. Надела зеленую ветровку и отправилась на небольшую утреннюю прогулку. С утра светило солнце, на голубом небе ни облачка. Спускаясь пешком по лестнице у дома, она распутала наушники и нашла единственный плейлист, который слушала уже долгое время.

Обходя людные места и дороги, вскоре она дошла прогулочным шагом до пролегающих рядом железнодорожных путей. Убрав наушники, осмотрелась, но рядом не заметила ни одного человека. Лишь вдалеке, возле депо, раздавался шум, вызванный рабочими. Голоса подхватывал ветер, донося обрывки слов. Девушка остановилась перед высоким мостом красного цвета. Когда-то в детстве, когда нужно было перебраться на ту сторону окраины города, она сильно боялась проходить по нему и крепко держалась за исходящие коррозией перила. А сейчас он казался едва ли опасным.

Поднявшись наверх и предавшись воспоминаниям, она смотрела сверху на грузовые составы. Громко кричали низко пролетающие большие чайки. За этим мостом есть еще один, он из камня, и под ним не проходят пути. Там очень сыро от постоянной тени, прохладно и пахнет мхом. Зеленоватый мох покрывает давно оставленные здесь строителями бетонные и кирпичные блоки. Девушка прошла под этот мост, чтобы не маячить перед рабочими, осмотрелась, находя взглядом брошенные на мелкой гальке и проросшей траве сквозь камень разбитые бутылки и моток веревки.

Вздрогнув от холодного ветра, от которого пробрало все изнутри, она решила вернуться домой, чувствуя лишь усталость. Закончилась школа, а такое ощущение, что вся жизнь. Уроки и обязанность их посещать каждый день, кроме выходных, словно были всем смыслом ее жизни. И вот школа закончилась, и настала пустота.

♡ ♡ ♡

Раннее утро началось с сигнала будильника. Привычка вставать по будильнику — реликт со времен школы. Если его выключить, велика вероятность проспать до полудня. Хотя в ее случае от этого едва ли что-то бы изменилось.

Девушка только открыла глаза, как сразу почувствовала запах от свежевыстиранных штор и готового завтрака. Мама тоже не любит спать долго, даже по выходным. Поэтому обычно воскресным утром дома царят порядок и свежесть.

Зайдя на кухню, она застала маму у плиты. Кошка, следуя хвостиком за проснувшейся хозяйкой, мяукала и терлась у ног, напоминая о том, что ждет свою еду. Мама рассмеялась над тем, как неистово начала мяукать кошка и тоже попросила ее поскорее покормить.

Питомцу достался долгожданный завтрак, а хозяйка вернулась на кухню. Посмотрев на комод, она заметила на нем упаковку таблеток, вспоминая о том, что должна их принимать ежедневно для поддержания своего здоровья. Достав из высокого кухонного шкафа над раковиной стеклянный стакан, налила немного воды, чтобы запить принятую таблетку. И стала ждать, когда мама позавтракает, сидя за одним столом.

— Дочь, сделаешь дома уборку? Я сегодня уеду к друзьям за город. Вернусь завтра утром.

Старшая сестра тоже проводила выходные вне дома, у своего молодого человека. И она снова останется дома в полном одиночестве.

♡ ♡ ♡

Теплая ночь подкрадывалась тенями по стенам домов, запахами цветов в клумбах возле подъездов. Солнце садилось где-то далеко у самого горизонта, успокаивая воздух, усыпляя распустившиеся бутоны ароматных ярких цветов, оставляя парящий шлейф. Через полупустые дворы, с первого взгляда одинаковых серых панельных девятиэтажных строений, ехала темно-синяя машина вдоль тротуаров, детских площадок и припаркованных автомобилей. Едва слышно раздавалась музыка из динамиков. В салоне машины слышны смех, дружеская беседа, как обычно, длилась бесконечно. Старые друзья могли часами разговаривать, у них всегда находилась тема что обсудить или что вспомнить.

Небо над дворами казалось таким высоким и невообразимо ясным. В душе раскрывались надежда и далекие устремления, планы на дальнейшее будущее. Поистине счастливый вечер, красивый, как и все живое в летнюю пору.

Ненадолго воцарилась тишина, каждый задумался о своем, пока в мыслях возникали образы давно отложенных в памятный ящик воспоминаний. Находящийся в одиночестве впереди молодой человек двадцати лет отвозил своих друзей на ночь в квартиру, которую они снимали. Парня и девушку того же возраста, приехавших к нему погостить. Вместе они оставались до сих пор лучшими друзьями со времен детства. Они провели очень насыщенный и долгий день, время на часах приближалось к девяти вечера.

Резкая головная боль и темные пятна перед глазами на мгновение лишили водителя зрения. В тот же момент, сбросив скорость, машина остановилась и на нее что-то с глухим ударом упало.

Увидев, как под машину и колеса, исчезнув, попал чей-то силуэт, водитель лишился чувств. В салоне воцарилось гробовое молчание, только продолжала негромко звучать музыка.

— Что… что это было? — раздался неуверенный голос девушки.

— Вы тоже это видели? — водитель прижал ладонь к глазам, но на зрение более ничего не оказывало воздействия.

— Видели — что? — спросил недоуменно друг.

Внезапное недомогание не имело никаких объективных причин. То, что водитель ощутил всего на миг, так же бесследно исчезло, как и появилось. Однако он после подумал, что было еще кое-что. Столь редкое и неправдоподобное ощущение, именуемое дежавю. Иллюзорное чувство, что все это уже происходило ранее.

Взяв под контроль свои чувства, водитель достал ключи и открыл дверцу, заглядывая через нее. Он увидел на асфальте перед машиной чью-то вытянутую руку и светло-зеленый рукав. От увиденного кровь застыла в его венах.

— Оставайтесь внутри, — выйдя и захлопнув дверцу, водитель запер машину. По стеклу изнутри ударил друг, пытаясь открыть дверь и выйти. Оглянувшись на непонимающее лицо друга, водитель вернулся осторожным взглядом к девушке, лежавшей на дороге.

Разомкнув веки, она увидела перед глазами колесо машины. Еще бы немного, и от ее головы осталось мокрое пятно на асфальте. Она шла вдоль тротуара, подходя к дому после вечерней прогулки, как неожиданное головокружение отняло равновесие, и она упала на капот машины, тормозившей совсем рядом на дороге на расстоянии вытянутой руки, ударом об которую ее оттолкнуло назад.

Неуверенно попробовав пошевелиться, девушка перевернулась на спину и зажмурилась от боли, ощутив под собой чьи-то руки. Ей помогли выбраться из-под машины на свет, придерживая затылок и шею. Колющая боль в боку и в ребрах была такой сильной, что каждый сделанный вдох причинял ей дискомфорт.

На ней не было ни капли крови. Одежда тоже была цела, разве только испачкана в пыли светло-зеленая ветровка. Темно-каштановые волосы на уровне подбородка с челкой над бровями. Бледная на лицо с распахнутыми в страхе темно-зеленого цвета большими глазами в обрамлении черных длинных ресниц. Она лежала, не двигаясь, и испуганно часто дышала.

В глазах помутнело от головокружения. Вновь прикрыв их, она услышала над собой голос:

— Ты как? Выглядишь целой, но лучше не рисковать. Это чудо, что ты осталась жива.

Лучше бы она не двигалась. Боль завладела и не отпускала, заставив замереть и терпеть ее. Грудную клетку словно порезало изнутри чем-то острым. Обратившись вниманием, девушка постаралась вслушаться в тихий беспокойный голос незнакомого человека, отвлекаясь от неприятного ощущения.

— Ты меня слышишь? Я сейчас вызову скорую.

Она попробовала пошевелиться, медленно поднялась с рук человека, который помог ей выбраться. Села, чувствуя за спиной руки, лишь слегка поддерживающие ее. Между ребер вновь закололо, и она стиснула зубы.

— Лучше не двигайся. Полежи спокойно, ты могла серьезно пострадать. Знаю, мне не стоило к тебе прикасаться, но я не мог оставить тебя лежать под машиной.

В мыслях у нее постепенно начало проясняться. Она бы тоже не хотела оставаться перед колесами.

Девушка подняла голову и встретилась с наблюдающими за ней глазами цвета утреннего неба. На мягкой линии губ возникла слабая улыбка. Она тоже ответно улыбнулась, прямо перед собой глядя на молодого человека. Его белое от страха лицо расцвело от открытой и дружелюбной улыбки. В голубых глазах словно засиял теплый огонь от настигшей легкости, что пострадавшая приходила в себя. Удивленно обведя взглядом его внимательное лицо, развеваемые ветром волосы темно-русого цвета со спадающей челкой над правым глазом, осмотрела черную одежду и неловко, с большим усилием, отвела взгляд.

— Ну здравствуй, девушка с очень частым пульсом.

Она непонимающе вновь посмотрела на него, задаваясь вопросом только что услышанному, и увидела в его ладони телефон. Вспомнив про свой телефон, который был у нее в руке перед падением, оглянулась, слегка отстранившись назад.

Молодой человек перевел взгляд, не отпуская руки за ее спиной. Он словно обнимал ее, сидя на дороге. И она нисколько не возражала подобному только по причине странного чувства защищенности и испытываемой поддержки. Она заметила свой телефон под машиной. Там же под колесом разорванный провод от наушников.

Девушка протянула руку к своему телефону, он дотянулся до него и передал ей, перед этим оглядев со всех сторон.

— Вроде цел. Только стерся по бокам.

— Нет, это… это было, — она переняла устройство и нажала на кнопку сбоку.

Тот выключился от удара, и сейчас благополучно включался. Она вздохнула с облегчением, что ей не придется покупать новый телефон.

— Уверена? Ах, наконец услышал твой голос.

Девушка почувствовала смущение, как и каждый раз, когда кто-то обращал внимание на ее речь и голос.

Кивнув, она убрала телефон в карман. Молодой человек тоже понимающе кивнул и набрал номер скорой помощи.

Наблюдая за ним, пока он разговаривал, она слегка сосредоточенно нахмурилась. Подняв голову, он назвал адрес ближайшего дома, когда закончил сообщать о том, что девушка пострадала от наехавшей на нее машины.

Затаив дыхание, она вслушивалась в спокойную речь незнакомца. Окинув взглядом улицу, не заметила ни одной живой души. Похоже, никто из соседей не увидел, как на нее чуть не наехали. Возможно, допустила она, в ее силах сделать так, чтобы последствия их обоих не коснулись, не желая устраивать никому лишние проблемы.

Девушка стала медленно подниматься с асфальта на ноги. Оберегающая и поддерживающая рука за спиной не отпускала ее. Молодой человек поднялся вслед за ней, завершая звонок. В его взгляде было непонимание.

— Мне нужно домой, — пояснила она. — Простите, я не хотела, чтобы так получилось.

— Не за что извиняться, — убрав телефон в карман расстегнутой толстовки поверх белой футболки, он покачал головой. — Это произошло по моей вине.

— Я отвлеклась и из-за этого упала на машину.

— Я тоже был невнимателен за рулем, — он категорически отказывался соглашаться с ней.

— Простите, но я не могу остаться, — преодолевая слезы, она направилась к дому.

— Подожди, — молодой человек еще секунду постоял перед своей машиной, сомневаясь. Но преодолел внутренние разногласия и направился вслед за девушкой, которая шла очень медленно. Создавалось впечатление, что у нее кружилась голова и она вот-вот могла упасть.

Что и было действительностью. Она едва держалась на ногах из-за сильной слабости. Но прогоняла все мысли о жалости и продолжала убеждать себя, что будет в порядке, просто нужно вернуться домой и отдохнуть.

— Что случилось? Почему вызов скорой помощи тебя так напугал? — он шел, едва ли не протягивая руки к ней на случай, если она внезапно начнет терять сознание.

Она прижала ладошку к губам, размышляя, стоило ли говорить правду. И поняла, что чувствовала некое тепло внутри от внимания незнакомого человека.

— Не хочу волновать маму, — призналась она.

На лице молодого человека отобразилась вполне ожидаемая реакция полного шока.

— Ах да? А если с тобой что-то случится? Если подобное пренебрежение своим здоровьем выйдет тебе еще более неприятными последствиями?

— Не каркайте, — неловко вздохнула девушка, не желая думать о плохом. Она надеялась, что у нее получится избежать всего того, что ей преподнесли как вполне близкую к реальности вероятность. В любом случае, если для нее все уже решено, она понимала, что не хотела бы мешать тому исходу, что уготован для нее, подсознательно всегда стремясь к концу своей жизни. Сознательно же она действительно не хотела приносить своей семье неудобства и напрасные волнения. Если бы она была уверена, что ситуация в самом деле требовала того, попросила бы о помощи.

Молодой человек забавно нахмурился на высказывание, которое в устах девушки прозвучало неожиданно тем, что она не умела произносить правильно довольно агрессивную по своему звучанию букву «р», исказив слово возмущенным лепетом. Но все же предпочел не продолжать спор.

— Я предупредил. Далеко живешь?

— Нет, это мой дом, — она кивнула на высокое здание впереди, до которого оставалось пройти всего пару метров, и оглянулась посмотреть на место, едва не ставшее для нее трагическим. По счастливой случайности она не погибла под колесами машины, и сейчас один взгляд туда вызывал чувство холода где-то глубоко внутри.

— Твои родители сейчас дома?

— Нет, я могу им позвонить.

— Можешь прямо сейчас это сделать.

Девушка остановилась и посмотрела напуганными глазами, словно стояла перед взрослым, который имел все основания требовать от нее правильных поступков.

Молодой человек вздохнул, тоже остановившись перед лестницей. Сложил руки перед собой и поглядел свысока.

— Ты не собираешься никому рассказывать, так ведь?

— Не хочу напрасно никого волновать. Спасибо за беспокойство, но я правда чувствую, что все нормально.

— Не имеет значения. У тебя может быть шок. Я не хочу ставить тебе условия, ты свободна делать что захочешь. Но я не хочу стать причиной чьей-то смерти.

Она невольно вздрогнула от его слов, или это от пронизывающего ветра между домами. Взгляд молодого человека стал менее теплым, ему, очевидно, не доставляло удовольствия разговаривать с малолетней, уговаривая поступить вполне логично в данной ситуации.

— Совсем все равно на свое здоровье?

— Я не умру, — она улыбнулась. Молодой человек ни капли не разделял ее энтузиазма, и стал выглядеть мрачнее. Девушка почувствовала свою вину в том, что он стал беспокоиться, и опустила взгляд.

— Этого ты не можешь гарантировать. Если сейчас сделаешь неправильный выбор, другой возможности у тебя может уже не быть.

— Извините, что трачу ваше время… — Искренне произнесла она

— Почему ты ко мне на «вы» обращаешься? — заметил странное обращение к себе, резко сменив тему.

Она совсем растерялась и от неловкости стала краснеть.

— Не знаю, — честно произнесла она едва слышно побледневшими губами.

— Ты сейчас в обморок упадешь? — решил убедиться он, наблюдая за тем, в какую прекрасную неловкость впала девушка.

— Н-нет, — она покраснела и закрыла запылавшее лицо руками.

Ситуация стала менее напряженной, несмотря на затянувшиеся уговоры, которые помогали скоротать время до приезда скорой помощи. Однако она явно не спешила.

И все же, молодой человек пережил не меньший шок, чем пострадавшая девушка. Ведь он только что чуть не совершил непреднамеренное убийство. На него медленно обрушивалась апатия, словно лавина снега, собираясь поглотить целиком. Нужно было собраться и настоять на том, что сейчас имело наибольший смысл.

— Слушай: либо ты сообщаешь родителям, либо дожидаешься приезда скорой помощи. И советую выбрать первый вариант, чтобы родители узнали все от тебя, чем от фельдшеров, которые в любом случае будут обязаны им сообщить, — его голос звучал спокойно, не оказывая никакого давления.

Девушка с великим вниманием слушала приятный на звучание голос, каждая новая фраза об ее состоянии откликалась частым биением сердца в обернутой негой груди. Однако его условия ее совсем не устроили. С большим сожалением она поняла, что они не смогут прийти к взаимному пониманию, продолжая стоять каждый на своем. Она понимала, что он говорил разумные вещи, однако ничего не могла с собой поделать и идти против своих принципов и упрямства.

— Мне нужно кормить кошку, — назвав самую нелепую, но правдивую причину, она развернулась и стала подниматься наверх, бесцеремонно завершив разговор.

Не услышав возражений, оглянулась и увидела, что молодой человек смотрел на нее, но так ничего и не сказал. Он принял ее решение, ничего другого не оставалось.

♡ ♡ ♡

Оставшись в одиночестве, девушка дала волю слезам. Еще бы немного и она бы расплакалась прямо перед незнакомым человеком. Поэтому, испытывая вину и неловкость за себя, поспешила оказаться дома. Кошка обеспокоенно замяукала и побежала к своим тарелочкам. Хозяйка опустилась к полу, выложив корм, погладила рыжую шерсть на спинке худой, но пушистой кошки. Та удовлетворенно замурлыкала, как и каждый раз, когда разрешала грустной хозяйке погладить себя.

Девушка пришла в свою комнату и опустилась к полу, не включая свет. Сумрачные тени сразу обступили со всех сторон. Слезы в полной тишине мыслей подсохли, она смогла ровно дышать. Когда эмоции после произошедшего поутихли, и ее мысли обрели четкость, она увидела на полу рюкзак из синей ткани.

Направившись на кухню, она взяла из холодильника литровую коробку клубничного молока и убрала в рюкзак. Вспомнила, что у нее больше нет наушников, пока доставала телефон из кармана ветровки. Вернувшись в комнату, положила к коробке свой дневник. Осмотрелась и увидела наблюдающую из-за угла коридора сытую кошку, довольно облизывающуюся розовым язычком. Дрожащими руками она взяла маленькое хрупкое существо и посадила сверху мягкой тряпичной обложки дневника, оставив молнию рюкзака закрытой не до конца.

Возможно, она жалела о том, что так быстро ушла. Даже такое короткое знакомство, обмен парой слов, прикосновениями и взглядами, теплыми, как летняя ночь, — все это смогло растопить ее холодное сердце и вселить надежду на то, что между ними могла бы возникнуть связь. Но она почувствовала, что ей необходимо побыть наедине со своими мыслями, обдумать произошедшее и правильно ли она поступила. Ей действительно в скором времени стало лучше, головокружение и слабость прошли, ребра перестали напоминать о себе болью. Однако пришлось стремительно исчезнуть, уйти в свое одинокое убежище. Она старалась не винить себя в том, что упустила возможность принести конец одиночеству, выбрав душевное спокойствие.

На улице она не увидела темно-синей машины. Немного разочарованно девушка перевела взгляд на пастельно-синее небо, где ярким желтым диском светилась луна. Ветер нес запах пыли от дорог, крохотными песчинками попадая в глаза. Несколько раз у нее выступали слезы, горло сдавливало болезненным удушьем. Она так и не позволила пролиться ни одной слезинке, каждый раз открывая рюкзак и смотря на кошку, которой было непривычно находиться за пределами дома. Мысленно она попросила ее потерпеть и прогуляться вместе немного. Все же нахождение в четырех стенах столь долгое время не могло не подавлять.

Она не заметила, как пришла к железнодорожной станции и депо. Перед глазами оказался серый мост. Остановившись под ним, она подняла голову. Из-за пустоты время здесь ощущалось по-другому: словно начало растягиваться, и каждая секунда стала содержать в себе еще десять. Поэтому дорога сюда ей показалась очень быстрой и незаметной. Но прямо сейчас она почувствовала, как замедлились ее дыхание и сердцебиение. Время превратилось в тяжелую и тягучую расплавленную массу, сжимающую сознание до всего одной мысли, так часто посещающей ее в последнее время: «Ты ужасна. И недостойна жить».

Ее руки начали слабеть. Девушка опустила кошку в рюкзаке на землю рядом с блоками. Увидев на траве веревку, протянула к ней руку, еще не до конца понимая, что хотела с ней сделать, как в тот же миг ей послышался приближающийся шорох. Прислушавшись, она различила шаги по россыпи мелких камней, которыми засыпана земля вдоль путей. Время ускорилось, адреналин, вызванный страхом, за мгновения разбил стеклянную оболочку, заставив ее ожить от пассивного и подавленного состояния.

Девушка медленно обернулась, и в метрах десяти от себя увидела того самого молодого человека, на машину которого упала. Она узнала его черную одежду, белую футболку с надписью «The End». Он вышел к ней, и она смогла увидеть его лицо, до этого скрытое в тени от бетонных выступов под мостом. Это выражение не предвещало ничего хорошего.

— Ты что, черт возьми, здесь делаешь? — спросил он, продолжая сверлить девушку взглядом. — Ты должна быть дома.

Она никак не ожидала больше его встретить, тем более в данный момент.

Как и он не ожидал увидеть ту же девушку, что едва не погибла под его машиной, ровно через пятнадцать минут снова на улице, когда он только отменил вызов скорой помощи. Он не мог не чувствовать непонимание на грани с раздражением к ее легкомысленным поступкам. Отпустив пострадавшую, он довольно сильно рисковал, и уже морально подготовился к тому, что придется разбираться с полицией и родителями малолетней, но она отказалась продолжать разговор с ним, а насильно он не мог ее удерживать. У него начали возникать сомнения относительно того, в своем ли она была вообще уме, раз рисковала так своей безопасностью. Хотел бы он знать, что ею двигало.

— Прости, — попросила она, не зная, что сказать еще. Отдавая себе отчет, что никакими объяснениями себя не спасет, нахмурилась, замыкаясь в себе.

— Извини, не хотел тебя напугать, — он отвел взгляд, стараясь отвлечься от испытываемого негодования, что только заставляло девушку еще больше уходить в себя. Отступив, посмотрел вдаль на пустые пути и старые грузовые вагоны, и заметил довольно резонно: — Сейчас уже поздно, скоро темнеть начнет. Неужели не страшно совершенно одной ходить по таким местам?

Она посмотрела по сторонам. Он был первым человеком, кого она повстречала здесь. Начиная понимать, что он прав, ощутила страх. Ветер холодом пробрался под одежду, заставив ее тело дрожать.

— Не разговариваешь с незнакомыми людьми? — предположил молодой человек, в который раз заметив немногословность запуганной девушки. Затем подошел к ней ближе и протянул руку: — Меня зовут Алекс.

Она посмотрела на него удивленно, не ожидая знакомства при столь странных обстоятельствах. Перевела взгляд на его ладонь. Своим искренним дружелюбием он создавал в ней желание идти навстречу. Она протянула руку в ответ и назвала свое имя:

— Виктория.

Не успели они соприкоснуться, как из рюкзака донеслось приглушенное мяуканье. Алекс тут же все внимание отвел на вполне различимое «мяу», которое стало его волновать куда сильнее ритуала знакомства. Расстегнув рюкзак, взял обнаруженную кошку на руки и в ожидании объяснений посмотрел на замершую в непонимании девушку.

— Ты зачем кошку с собой носишь? Они любят свободу, — Алекс сказал очевидное и бросил вопросительный взгляд.

— Не отпускай, пожалуйста, — беспокойно попросила Виктория, встав рядом.

— Домашняя? — Алекс погладил довольную кошечку, улыбнулся и прижал ее к себе несмотря на то, что длинная шерсть трехцветной кошки оставалась на ткани его черной толстовки. Он сразу заметил это, но решил оставить без внимания. — А она милая.

Виктория кивнула. Смотря на то, как кошка спокойно сидела на руках у незнакомого человека, относясь к нему с несвойственной симпатией, она не поверила своим глазам.

Заметив пристальный взгляд, Алекс наклонил голову набок.

— Что? — он перестал улыбаться, с интересом смотря на девушку.

— Ты, кажется, нравишься ей.

— Да?

Виктория кивнула и прикоснулась к волосам, развеваемым ветром, убирая их от глаз.

— Она даже со мной не такая послушная, — решила поделиться и продолжить разговор о своей любимице, снискавшей ответную симпатию у нового знакомого.

— Возможно, она тоже боится, — высказал предположение Алекс, имея в виду то напуганное состояние, в котором пребывала девушка.

— Нет, — она нахмурилась, отрицая то, что его общество способно внушить страх. Скорее наоборот: его появление словно озарило светом ее жизнь. Страх и замкнутость стали яснее лишь потому, что так резко заиграли контрастом два абсолютно различных состояния — желание спрятаться ото всего и желание сблизиться с кем-то.

Алекс с несколько секунд подождал, давая возможность ей высказать то, что ее беспокоило, однако своим молчанием Виктория весьма ясно дала понять, что продолжать и посвящать в свои мысли не собирается. У него сложилось впечатление, что она слишком отчаянно оберегала тайну своих истинных мыслей и чувств, и оттого ему стало только любопытнее пробиться через ее защиту.

Но пока что происходящее требовало совсем иного. Алекс посадил кошку обратно в рюкзак, погладил, успокаивая, и поднялся. Протянул раскрытую ладонь девушке, не сводящей с него внимательного взгляда, напоминающего ему нечто гипнотизирующее ярким зеленым цветом.

— Идем, провожу до дома, — предложил Алекс.

Виктория, сомневаясь, несколько мгновений не решалась. Затем несмело протянула руку, слабо дотронувшись до его пальцев своими, которые в тот же миг обволокло незнакомое сильное чувство. Алекс взял ее ладонь крепче, объединив их руки, столь различные по температуре, и потянул за собой. Подняв с земли рюкзак, повесил себе на плечо, посчитав, что он слишком тяжел для хрупкой на вид девушки.

— Я не слежу за тобой, просто заметил, как ты идешь от своего дома расстроенная. И решил пойти за тобой, чтобы убедиться, что ты не совершишь какую-нибудь глупость вроде того, что снова попадешь под машину. У тебя что-то случилось?

— Нет, я… все в порядке, правда, — стремясь оставить все страхи позади, Виктория помотала головой, как можно убедительнее в полной уверенности того, что с ней все было хорошо, хотя слышать снова и снова от него вопросы об ее самочувствии заставляло желать остановить время и сохранить каждый момент их общения навсегда. Но время продолжало идти, с каждым шагом уводя их все дальше. Волнительное чувство неизвестности мягко и настойчиво размыкало цепи неуверенности, постепенно ослабляя контроль. Каждый следующий момент эхом отзывался в ней, говоря о том, что — это то, что нужно ей сильнее всего. Никогда не имея четких представлений, она будто открывала для себя незнакомое ранее, даже не помня, что когда-то ее душа мечтала о чем-то подобном.

Алекс вновь улыбнулся. От него невозможно было отвести взгляд, как мило он выглядел, когда улыбался так открыто.

— Тогда перестань хмуриться и улыбнись.

Виктория позволила себе слабо ответить зеленым волшебным блеском в больших выразительных глазах. Он не отпускал ее руки, согревая всегда холодную ладошку.

Небо стало фиолетово-синим, солнце уже не выглядывало из-за крыш невысоких панельных домов, мимо которых они шли. Это был ее дом, обычный спальный район почти на окраине. Место, где она провела не самое счастливое детство, но каждая улочка таила в себе множество воспоминаний.

В ее груди возникло волнение, напоминающее ожидание чего-то незнакомого, но это чувство было приятным. Мысли путались, глаза горели, лицо пылало. Она не могла контролировать то, что происходило с ней впервые, и даже не хотела прятать эмоции, дарящие радость. А если бы и хотела, у нее все равно ничего бы не вышло.

Улицы между дворами были тихими. Время послезакатное. Местами по пути росли густые темно-зеленые кусты и пурпурные цветки, превращающие обычные жилые дворы в подобие садов.

— Ты всегда такая молчаливая? — Алекс посмотрел на притихшую девушку, бережно держащуюся за его руку.

Она ощутила неловкость и опустила глаза, не желая открывать ему застенчивую сторону своей личности.

— Хотя могу понять. Произошедшее наверняка заставило испытать стресс, я прав?

— Должно быть, — Виктория задумчиво кивнула.

Алекс коротко рассмеялся легким смехом, не подразумевая ни одной плохой мысли:

— Мне кажется, ты очень скромная.

— Извини, — коротко произнесла в ответ.

— А? Не извиняйся. В этом ведь нет ничего плохого, — Алекс поймал взгляд переволновавшейся девушки. — Однако я бы хотел побольше узнать о тебе. Кто знает, может, наша встреча была судьбоносной.

Когда она вновь смутилась, не в силах вымолвить ни слова, он улыбнулся, будто его умиляло то, как она реагировала на все.

Вскоре они пришли к тому месту, с которого началось их знакомство.

— Спасибо, что пошел за мной и проводил до дома, — с нежеланием прощаться произнесла она, не торопясь уходить.

— Не за что, — Алекс снял с плеча рюкзак, проверил, как внутри сиделось кошке, которая сразу воззрилась на него из тьмы такими же большими глазами, как у своей хозяйки. — Я бы хотел не потерять наше общение, если ты не возражаешь.

— Не возражаю, — у нее отлегло от сердца, едва он высказал ее желание не прощаться навсегда.

— Но, наверное, на сегодня это все. Ведь родители будут волноваться, что ты так поздно гуляешь.

— Не будут, — Виктория даже не дала себе времени подумать, перед тем как ответить. — Они не ночуют сегодня дома.

— То есть, ты сегодня останешься дома одна?

Она промолчала с часто застучавшим сердцем от проявления смелости, но по реакции догадаться было нетрудно. Алекс несколько секунд раздумывал, затем довольно нерешительно спросил:

— Понимаю, звучит странно: но если есть возможность, мы могли бы продолжить у тебя дома. Что скажешь?

— Продолжить? — Виктория непонимающе взглянула.

— Ну да. Мы с тобой, можно сказать, познакомились на границе самого таинственного места, в котором души навсегда теряются и угасают.

— А мы нашли друг друга? — стесняясь, вымолвила она, и боясь, что высказала нечто нелепое и что только ей показалось действительностью.

Алекс не ответил, но взглядом ясно дал понять, что подумал о том же. Виктория успокоилась, начиная верить в то, что между ними существовала некая зеркальная стена, отражающая их мысли и чувства друг к другу. Еще испытывая сомнения, она пожала плечами и произнесла свои искренние мысли:

— На самом деле, было бы здорово, если бы мы сегодня разошлись немного позднее. И я тоже хотела бы, чтобы мы стали друзьями.

— Забавно, — Алекс улыбнулся и, в полной уверенности понимания с ее стороны, высказал то, что искрило между ними необъяснимым влечением друг к другу с первого взгляда: — Мне казалось, дружеских отношений нам будет недостаточно. Уверена, что не против пригласить меня?

— Ну да, — оставив без комментариев первую часть, она не знала, как отреагировать. Возможно, то было лишь легкой насмешкой с его стороны на ее стеснительное поведение. — Самое страшное, что ты мог мне сделать, ты не сделал.

— Не напоминай больше об этом, пожалуйста, — внезапно посерьезнел он.

— Хорошо, — растерявшись, произнесла она. — Но я ни капли не сержусь и не считаю, что ты в чем-то виноват.

Алекс кивнул. В возникшее молчание Виктория достала ключи от многоквартирного дома. Они поднялись на пятый этаж, девушка открыла дверь и вошла в темное помещение. Алекс поставил рюкзак, выпустил кошку, которая сразу поспешила спрятаться в глубине квартиры. В прихожей было очень темно, едва ли что удавалось разглядеть. Тени заполнили собой все пространство, выстраиваясь в страшные в своей неизвестности образы. Хозяйка поспешила увести гостя в самую дальнюю комнату в конце длинного коридора. В руках она несла коробку с клубничным молоком.

В своей комнате Виктория включила неоновую розовую подсветку, которая вилась вдоль пола и заканчивалась на столике. Они сели на краешек кровати рядом с низким столиком, на котором стоял компьютер.

— У тебя очень уютная комната, — осмотревшись, вежливо подметил гость. — Не возражаешь, если я включу музыку?

— Пожалуйста.

Алекс подождал, пока девушка включала компьютер и передавала в его пользование, затем взял свой телефон и подключил к нему. Спустя некоторое время раздалась мелодия. Песни в его плейлисте были разного жанра, в основном альтернативный рок. Они слушали музыку, разговаривая о том, что их интересует. О фильмах, группах, современной культуре в целом. Полутемная комната преобразилась с его появлением, будто с кукольного домика смахнули пыль, и вся комната заиграла новыми красками.

Виктория слушала незнакомую музыку и находила каждую звучащую песню волнующей и прекрасной. Ощутив жажду, посмотрела на коробку с клубничным молоком на краю столика. Не желая уходить из светлой комнаты с дорогим гостем за стаканом и идти по темноте, выпила немного любимого молока прямо из коробки. Алекс посмотрел на то, как девушка опустила коробку на свои колени и стала закручивать крышечку.

— Хочешь? — запоздало предложила она, заметив внимание.

Он покачал головой и увидел, что Виктория оставила молоко на столике. Неожиданно потянулся за ним.

— Просто попробую, — пояснил Алекс и сделал несколько глотков клубничного молока.

Она не могла отвести взгляда от того, как он пил, поражаясь каждой минуте его пребывания у нее в доме. Еще никогда прежде встреча с кем-либо не казалась такой волнительной, не приносила столько счастья и не вызывала желания сблизиться. Она даже не надеялась — она знала, что те же чувства и мысли занимали и его. Но причину этой уверенности еще не понимала.

Через некоторое время Алекс достал из кармана толстовки пачку сигарет.

— Можно открыть окно и покурить в твоей комнате? — спросил он, ощутив сильное желание глотнуть никотиновый дым после приторно-сладкого молока. И объяснил причину своей неуважительной просьбы: — Не хочется уходить.

— Можно, — Виктория встала, отодвинула шторы и раскрыла окно, впуская в комнату шум вечерней летней улицы в тихом районе.

Алекс только подошел к ней, как она прямо перед ним развернулась и поспешила вернуться к кровати, чтобы не мешаться. Проводив смутившуюся девушку взглядом, достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой. Он курил, выглядывая из окна, чтобы дым не попадал в комнату. Слабый ветер подхватывал серый дым, унося вдаль. На полностью ставшем темным ночном небе местами зажигались редкие звезды.

Вернувшись к девушке, ожидающей его, он дотянулся до телефона и остановил воспроизведение музыки. Она не сводила с него больших влюбленных глаз. И казалось непосильно тяжелым не прикоснуться к ней, не обнять существо, с желанием прильнувшее в ответ.

С осторожностью и мягкостью на кончиках пальцев теплые руки прикасались к фиолетовым синякам на ребрах. Взгляд, в котором застыло сожаление, внимательно оглядывал каждую отметину, портящую вид на хрупкое полуобнаженное тело. Ей хотелось скрыться за руками, но тонкие бледные руки едва ли смогли бы скрыть от внимания неуверенность и растерянность. Пересилив себя, с дрожащими в глазах каплями слез, она глубоко вздохнула, немного расслабляясь и сосредотачиваясь на бережных касаниях, от которых по коже пробегала дрожь и возникало тепло, не сравнимое ни с чем.

Увидев, что девушка отпустила все страхи, и предстала перед ним настоящая, без попыток убежать и скрыться в непроницаемом флере, за которым берегла все свои эмоции и чувства, он перестал играть в вежливость и учтивость. Тепло в глазах сменилось тлеющим пеплом. Даже черты его лица похолодели и заострились от изменившегося настроения.

♡ ♡ ♡

Наступила ночь, на несколько часов окуная город в темноту, затем вскоре снова начало светлеть от пробуждающегося полуночного солнца.

Словно двое влюбленных они лежали без сна в одной постели, но были скорее каждый сам по себе. Укрывшись по самые плечи, девушка не сводила взгляда от своего гостя, боясь закрыть глаза и заснуть. Она не хотела потерять ни секунды того времени, которое уготовано им разделить.

Спросив разрешение, Алекс вновь открыл окно в комнате. От свежего ветра стали развеваться полупрозрачные белые шторы. Прислонившись к подоконнику, он закурил.

Виктория осталась лежать в одиночестве в постели, которая стремительно остывала, чувствуя в груди необъяснимую тяжесть. Он не забрал ее первый поцелуй. И она ждала, что он еще восполнит то, что было упущено. Он сделал ее своей, и она решила, что будет следовать за ним, что бы их ни ждало дальше.

Алекс вернулся в постель, лег на одну подушку с девушкой. Даже крепкий запах сигарет не смутил ее, и она ждала еще проявлений нежности. Но молодой человек лишь устало смотрел в сторону окна, наблюдая за начинающимся рассветом на розовом небосводе.

Через несколько часов, которые они провели, почти не говоря друг другу ни слова, Алекс сказал, что ему пора идти. Собрался и ушел, не сказав ничего о том, увидятся ли они еще когда-нибудь, и умолчав по поводу того, что между ними произошло.

Виктория закрыла за ним дверь, наступила полная тишина. Кошка вышла из своего укрытия, обеспокоенно потерлась о ноги хозяйки. Девушка сделала вдох и почувствовала слабое присутствие покинувшего ее человека — легкий в своей горечи сигаретный запах с его одежды. Из глаз полились слезы, а пустота в груди стала расти.

Через два часа она услышала, как в двери повернулся ключ. Вытерев слезы, не прекращающие литься, Виктория направилась встречать маму.

Мама вздрогнула, когда увидела ее, и с осторожностью спросила, кто она и как попала в квартиру.

«Иди ко мне, я хочу, чтобы ты была здесь. Кошмары становятся мной, это так чертовски ясно» — «Christian Brothers» Queens Of The Stone Age.

*The End (англ.) — конец.

♡ Глава 2. Горизонт событий

Опустившись на лестницу, Виктория навзрыд заплакала, желая забыть последние полчаса своей жизни словно плохой сон. Ее мама, самый дорогой и близкий человек, сказала, чтобы она уходила. Мама говорила, что не знает, кто она, и что видит ее в первый раз. Никогда прежде в жизни девушка не встречалась с подобным отношением мамы, для которой всегда была любимой младшей дочерью. Мама предположила, что, уходя не закрыла дверь, и девушка таким образом попала в квартиру. Виктория показала свои ключи, которые сразу отобрали резким движением. Огляделась посреди прихожей, но горячие слезы предательски застилали обзор. Она ведь всю жизнь провела в этой квартире, у нее была собственная комната. Но мама начинала терять терпение, и сказала, что вызовет полицию, если она сейчас же не уйдет.

Так Виктория оказалась плачущей перед домом, ожидая возвращения старшей сестры. Она достала телефон из рюкзака. Мама почти вытолкнула ее, и это единственная вещь, которую она смогла забрать. На ней была вчерашняя одежда — темные джинсы, синяя футболка, серые высокие кеды и светло-зеленая ветровка. В рюкзаке пара личных вещей, которые она носила всегда с собой. Девушка собиралась перед возвращением мамы сходить до магазина напротив дома и купить необходимое для завтрака, но немного задержалась, заканчивая домашние дела, занявшие больше времени по причине плохого настроения.

Телефон показывал, что нет сети и из-за этого она не могла позвонить кому-либо.

Для девяти утра в тени было довольно прохладно. Она обхватила себя руками, опустила голову к острым коленкам, проникшись долгим ожиданием.

Перед домом остановилась машина. Виктория сразу заметила ее боковым зрением, и она показалась ей смутно знакомого цвета. Подняв голову, она увидела, что Алекс направлялся к ней с несвойственным выражением на лице, будто он был чем-то раздражен и недоволен. Бледно-белая кожа, тени под глазами. Упавшая неровная челка закрыла один глаз, добавив мрачности его образу. Она едва его узнала, будто прошло гораздо больше времени с момента их расставания, преобразив за прошедшие часы его облик полностью.

— Впервые рад увидеть тебя вне дома, — произнес Алекс таким едким голосом, что упомянутая радость была сомнительна.

Потерянным видом с заплаканными глазами она вызвала к себе только больше недоверия. Невозможно постоянно находиться в таком тревожном состоянии, в каком она представала каждый раз перед ним, словно просила к себе жалости.

Остановившись на нижних ступенях, возвышаясь над девушкой, Алекс протянул ей руку.

Виктория почувствовала, как внутри стало теплеть. Она больше не была одна. Однако Алекс не выглядел так, словно его волновали ее слезы и у него было желание разобраться в том, что с ней произошло. Его самого будто что-то тревожило и злило.

Виктория взялась за его руку, очень теплую, но хрупкую ладонь.

— Что-то случилось? — спросила она в надежде узнать, что заставило его приехать к ней.

— Может, мне стоит спросить это у тебя? — Алекс бесстрастно посмотрел в ее глаза, в которых капли слез застилали зеленый оттенок печали: именно таким ему виделся этот темный цвет холодного изумруда.

— У меня, — произнесла Виктория тихим голосом и запнулась, подбирая слова.

— Ничего не потеряла? — спросил он, не дождавшись ответа, и посмотрел на нее надменно, будто причина его такого злого настроения заключалась в ней или по ее вине, и он не сомневался в том, что она намеренно притворялась непонимающей.

— Свою маму… — Ответила она и ничего не смогла больше произнести из-за вновь подступающих к горлу судорог.

— Пойдем со мной, — взяв девушку за расслабленную руку, он потянул ее и отвел к своей машине, услышав то, что ему было нужно.

— Что происходит? — Виктория посмотрела в затемненные стекла и остановилась. Попробовала сперва прояснить происходящее, несколько побоявшись подчиняться.

— Садись в машину.

Виктория заметно вздрогнула, испугавшись грозного голоса, и не двигалась с места, остановившись рядом с угрожающей тенью молодого человека.

— Ты слышишь? В машине поговорим. Не выводи меня из себя.

Ей захотелось убежать и больше не знать этого человека, который сначала казался образцом добродетели и нежности, а сейчас напоминал своего злого двойника. Этим утром мир словно перевернулся с ног на голову.

Виктория отступила, собираясь уйти. Последняя черта терпения была стерта. Алекс поднял ладонь и легким движением поразил лицо девушки.

Она издала вздох, едва удар прошелся по ее лицу. Прижала холодную руку к горящей щеке, смотря со страхом и непониманием. Но восприняла это скорее как предупреждение, потому что, если бы он приложил силу, она бы почувствовала это.

— Садись в машину. Нужно поговорить, — произнес тихий голос, однако не терпящий возражений.

Дрожащей рукой Виктория открыла дверцу и села, чувствуя, как сердце забилось у самого горла. Казалось, одно неосторожное движение или слово, и она будет страдать еще сильнее.

Алекс сел с другой стороны за руль. Нахмурившись, он потер ладонь, которой нанес удар. Как досадно, что не получилось сдержаться. Девушка ведь и правда была не виновна в том, что случилось. И ее расстроенное состояние было по той же причине, что так хорошо знакома ему. Наверное, ее слабость вынудила его протянуть руку и ударить. Он мысленно поразился сам себе: откуда в нем было столько желания выправить ее слабости причем таким жестким путем? Однако сильнее всего его удивила ее реакция: она не стала больше пытаться уйти или возмущаться тому, что он себе позволил. Испугалась? Алекс мысленно растянулся в подобие ироничной ухмылки: удар ей показался заслуженным. Что, несомненно, могло привести в замкнутому кругу из его жажды сделать ее сильной не самыми правильными способами и ее терпения все это вынести.

Он посмотрел на заплаканную девушку рядом, какой уязвимой она стала, завораживая взгляд. Худенькое тельце в свободной ветровке перетянул ремень безопасности. Одна рука находилась на внутренней стороне ноги, словно она непроизвольно грела тонкую ладонь между сведенных в коленках ног.

Виктория словно стала еще меньше, спрятавшись в себе. Никогда прежде ее не били, дома она не знала, что такое наказание. Удар по лицу — это определенно что-то еще новое в ее жизни. И от этого непонимания у нее стало зреть внутри нечто вроде стремления избавиться от обидного и болезненного ощущения. Внутри шла борьба между тем, что пострадало больше: ее гордость или жажда справедливости.

— Постарайся успокоиться. Кое-что случилось, и нам нужно поговорить с тобой, чтобы разобраться.

Услышав призыв к спокойствию, прозвучавший уставшим и ровным голосом, она невольно прониклась им. А еще в его словах Виктория уловила весьма волнующий ее смысл. У него действительно что-то случилось. Поэтому она почувствовала осуждение за свои мысли, в которых хотела выставить виноватым во всем его.

— Прости.

— Во-первых, хочу извиниться за свое поведение. За сейчас и утром, что пришлось уйти. Ты ничего не сделала, поэтому прекрати извиняться. Это раздражает, — Алекс медленно выдохнул, успокаивая свои вышедшие из-под контроля нервы. Ему было легче произносить извинения не глядя на девушку, а смотря в пустоту перед собой в окне. — Во-вторых, это касается не только тебя и твоей семьи, еще меня и кое-кого. Понимаешь, я был не один в машине прошлым вечером.

Виктория удивленно посмотрела на него с немым вопросом в больших глазах.

— Со мной были мои друзья. Друг и подруга. И они видели, как я чуть тебя не переехал. Я не стал говорить, чтобы ты не переживала. Но ты решила оставить эту неприятную ситуацию, даже в полицию не захотела обращаться.

Вчерашнее происшествие пополнялось еще большим количеством деталей, из-за которых ей захотелось как никогда сбежать, чтобы навсегда оставить в прошлом тот неприятный эпизод с ее падением под колеса. Но теперь прятаться было некуда, домой ей путь закрыт. К тому же, она мысленно недоумевала, почему остальные участники предпочли не вмешиваться.

— Когда я вышел из машины, то закрыл двери. Сделал это автоматически, потому что не знал, что ждало снаружи. Если ты понимаешь, о чем я.

Виктория слабо кивнула, получив ответ на свой мысленный вопрос, продолжая слушать с панически часто бьющимся сердцем.

— После твоего ухода мы поговорили, я оставил машину своему другу, потому что был не в состоянии снова сесть за руль. И сказал, что пойду прогуляться, хотелось немного пройтись. А потом увидел тебя.

Виктория посмотрела на Алекса, когда он замолчал и ушел в свои мысли.

Перед его взором снова возник образ потерянной девочки, бесцельно идущей куда глаза глядят. И сразу вся тревога испарилась, когда он подумал о том, как поймает ее. Для какой конкретно цели он не знал. Возникло импульсивное желание, которому он решил последовать.

Спустя некоторое время Алекс продолжил собирать отнюдь не приятную картину по кусочкам, описывающую случившееся:

— Когда ушел от тебя этим утром, проверил телефон, но по какой-то причине не было сети. А потом не смог попасть к себе домой.

Виктория испытала сожаление, будто на себе ощутив его злость на непонимание того, что происходило. С каждой новой услышанной информацией ей хотелось все больше сочувствовать ему и искренне сопереживать. Она с ним оказалась в одной лодке. Что ее немало в то же время и огорчило несмотря на то, что она абсолютно ничего не знала о нем и его жизни. Все вчерашнее общение искусно обошло все личное и построилось на моментах из удивительных эмоций. Она знала, что ему нравится, некоторые привычки его поведения, но всего этого было явно недостаточно для того, чтобы считаться друг другу кем-то больше, чем обычными знакомыми. И сейчас его поведение только подтверждало ее мысли.

Лучше бы все это приключилось с ней одной. В ее жизни не было ничего, кроме семьи. У Алекса же наглядно рушилось буквально все, чем он жил, заставляя всерьез злиться из-за невозможности это остановить.

— Мне было важным не упустить тебя, поэтому пришлось прибегнуть к насилию. Что меня не оправдывает. Сейчас я хочу поехать к своим друзьям, чтобы всем вместе попробовать разобраться в том, что с нами произошло.

— Тебе уже не страшно водить машину? — она не могла не побеспокоиться.

— Нет, — Алекс посмотрел в сторону, вспоминая ту дрожь в руках, когда он находился за рулем в первые мгновения после того, как понял, что под его машиной оказался человек. Но это чувство прошло вместе с открытием, что он все сделал правильно и девушка сильно не пострадала. Ее беспокойство лишь позабавило, как будто она спрашивалась об его состоянии не по той причине, что боялась отныне ездить с ним. — Поедешь со мной?

Виктория пожала плечами. После представления, частью которого ей «посчастливилось» стать, она не испытывала того же доверия к нему, какое возникло вчерашним вечером, и была скорее разочарована. Но теплилась маленькая надежда, что Алекс поможет ей разобраться в причинах необычного поведения ее мамы, если он понял, о чем она говорила, с полуслова.

Виктория так и не произнесла ничего. Алекс расценил это бездействие как растерянность и передачу ответственности ему в руки, поэтому принял решение сам. Завел двигатель и увез девушку от дома, пока она не выходила из задумчивости. Через несколько минут они приехали к высокому зданию, недалеко от центра, на первых этажах которого расположены различные заведения, немногим выше отель, а верхние этажи заняты офисными помещениями и рестораном с панорамой города.

Алекс посмотрел на девушку, которая в это время осторожно прикасалась к нежным уголкам заплаканных глаз. Ее лицо стало не таким бледным, взгляд в обрамлении черных длинных ресниц более грустным, кончик носа порозовел, губы стали алыми и припухлыми. Осознав, что ждали именно ее, Виктория прижала ладони к лицу, выравнивая дыхание и пытаясь взять себя в руки.

Дал ей пять минут успокоиться окончательно, и они покинули машину уже в полной прострации.

♡ ♡ ♡

Над вторым этажом того же здания находилась прогулочная часть и небольшая смотровая площадка с видом на центральную улицу, живописно украшенную к лету. Каменные плиты, кованые фонарные столбы, скамейки по всему периметру: довольно скромная обстановка говорила о том, что смотровая являлась частью делового центра, который падал возвышающейся тенью. Голубое здание напоминало отколовшийся айсберг с циферблатом часов на фасаде.

Двое молодых людей были единственными на добрую сотню метров всей смотровой, кто проводил здесь свое время. Высокий и плечистый пепельный блондин слегка хмурился, серьезно вглядываясь бирюзовыми кристаллами глаз на улицу перед собой. Ожидание нервировало и томило. Его спутница, светлая длинноволосая девушка, иногда брала его за руку и трепала рукав летней куртки серого цвета, напоминая о своем присутствии.

Макс посмотрел на нее и усмехнулся, не в силах смотреть на миловидное лицо без улыбки на лице и в своем сердце. Эмманион подействовала успокаивающе ласковой улыбкой во взгляде ледяных голубых глаз. Ему сразу стало легче думать обо всем.

С самого начала их приезд ему был не по душе. Именно в том плане, что на протяжении двух месяцев в незнакомом городе в нем зрело подозрение и вызванное им дурное предчувствие. Уж лучше бы он ошибался. Признание собственной неправоты и заблуждение в бредовых идеях куда приятнее знания, что ты потерял собственный разум.

Все началось с соперничества двух друзей детства. Макс рос способным мальчишкой, влюбленным в точные науки и боевые искусства, обеспеченным деньгами и благословением родителей, имея честь быть партнером самой прекрасной девушки на всей планете. Но на фоне Первого он мерк со своими достижениями в учебе и жизни, как будто не делал ничего выдающегося и заслуживающего гордости. Ведь Алекс первый бросил школу и в семнадцать поступил в лучший технологический вуз страны. Первый покинул родительский дом и в восемнадцать отправился служить в другую страну. Первый брал от жизни все, будто мальчишка, безудержно хватающий все представленные возможности на щедром празднике жизни, пока его сверстники неторопливо взрослели в постепенном темпе. И хотя столь раннее взросление лучшего друга воспринималось как вполне оправданное, ряд причин способствовал этому, лишая других вариантов, Макс перестал со временем сочувствовать ему и проникся черной завистью.

Примерно полгода назад его очередная выходка заставила Макса посмотреть иным взглядом на всю свою жизнь и разожгла в нем огонь соперничества, о чем его друг до сих пор даже не догадывается. Когда Макс узнал о столь уверенном решении друга, которое многие сочли бы самоубийством. Макс решил сам для себя, что обязан не уступать ему и во что бы то ни стало обломать весь драматизм его громкого решения, добившись без риска большего, чем замахнулся Алекс.

Едва закончились выпускные экзамены в их учебных заведениях, как трио с детства верных друг другу друзей воссоединилось впервые за два года. Конечно, Макс виделся со своей девушкой по несколько раз в месяц несмотря на то, что их разделяли десятки тысяч километров. Ведь не они определяли свое будущее и профессию, для которой получали необходимое образование. Но все втроем они собирались в последний раз, кажется, когда Алекс уходил в армию. Макс не смог найти в себе искреннее желание отправиться вместе с ним, понимая, что желание друга исходило исключительно из импульсивного порыва. Все же в период пятнадцати-восемнадцати лет Алекс был совершенно неуправляем, хоть и брал на себя всю ответственность. Максу просто незачем было испытывать себя подобным. А его другу служба как будто помогла усмирить внутреннюю тягу к безрассудству и сделала из него спокойного и рассудительного человека. Если не считать последнее решение, само собой.

Алекс прибыл в этот город на несколько месяцев раньше по приглашению своего отца, главы компании Эспайр, чтобы присоединиться к работе над одним проектом, в дальнейшем определяющим его судьбу. Он буквально подписал себе приговор этим проектом, намереваясь принять участие в космической программе по изучению Марса. Макс так и не поговорил с ним за все время, ему мешало странное возвышенное состояние, в котором пребывал Алекс. Он выглядел таким счастливым, как никогда ранее, словно с ним происходило все, чего он ждал от жизни. А о работе говорил мало: лишь то, что проект затянется еще надолго и все пока неясно. На этом весь интерес Макса, несмотря на любопытство, был исчерпан отсутствием желания друга делиться чем-то большим. И это подстегнуло к столкновению как ничто иное.

Все было подозрительно хорошо и спокойно. До вчерашнего вечера, когда странное обстоятельство сорвало покров с привычного существования.

Алекс и Виктория подошли к скамейке, на которой сидели двое молодых людей и смотрели на улицу. Увидев их, девушка с длинными светлыми волосами до талии словно позабыла о чем тревожилась, поднялась и направилась к ним навстречу.

— Привет, — девушка робко улыбнулась Виктории, приветствуя ее, и протянула руки то ли чтобы обнять, то ли для того, чтобы пожать обе ладони сразу.

Виктория посмотрела сначала на Алекса, который безучастно наблюдал за ними, потом перевела внимание на высокую и стройную, как колосок, девушку перед собой, на ее красивые голубые глаза. Неуверенно прикоснулась к ладони незнакомки, на что та посмотрела на нее более дружелюбно и по-родственному тепло.

— Меня зовут Эмма, — представилась она. — Мы были в машине, когда Ал… Мне очень жаль, что так получилось.

К ним подошел ее спутник, тоже в первую очередь представился и протянул руку:

— Макс. Будем знакомы. Все хорошо?

— Виктория, — назвалась в ответ, прикоснувшись к крупной ладони, и честно пожала плечами.

— Да, понимаем, как тебе нелегко, — Макс слегка улыбнулся, прогоняя с лица холодные черты, заметив волнение девушки. — Мы рады, что ты не пострадала.

— Спасибо, — Виктория коротким взглядом посмотрела на новых знакомых и отвела взгляд, стесняясь их после открытия о том, что они стали свидетелями того, как она чуть не попала под машину.

— Ал, как ты? — Эмма посмотрела на друга, всерьез переживая о нем со вчерашнего вечера.

— В порядке, — ответил Алекс, оставив без внимания прозвище, каким звали его друзья. Не то чтобы он возражал, однако подобное обращение озвучивалось только между ними, не посвящая никого из посторонних. Он допустил мысль, что Эмма уже приняла пострадавшую девушку как свою, собираясь спрятать под свое крылышко, искупив таким радушным отношением вину за случившееся.

— Спустимся к машине? — предложил Макс, заметив, как обхватывала себя в попытках согреться Эмма. Она была одета в свободную длинную толстовку белого цвета, однако даже это не спасало от холодного воздуха в конце июня. Для Севера подобная погода считалась вполне нормальной.

Друзья Алекса сели назад. Виктория села на переднее сидение и посмотрела на то, как Алекс повернулся к своим друзьям, и слегка отстранилась, чтобы не находиться слишком близко к его голове и плечу, почувствовав окружающее его тепло.

— Кхм, пожалуй, приступим, — неуверенно собирался со словами Макс. — Прошлым вечером, после случившегося на дороге, мы разошлись. Приехали к нашей съемной квартире, но там были другие люди. Сначала мы с Эммой были возмущены тем, что владелец передал кому-то еще ключи, хотели позвонить ему и спросить, что происходит, но не смогли из-за отсутствия связи. Зато позвонили те новые жильцы…

— Владелец сказал, что не знает нас! — возмутилась Эмма, прервав спокойное повествование. — Мы сказали, что в квартире наши вещи и документы, но владелец ответил, что не знает, чьи они, и передаст их в полицию. Там были наши имена, наши данные, но он сказал, что этого не может быть и мы просто все выдумываем. И когда нам показали документы, которые мы хранили в сейфе, там были пустые бумаги. Они просто обокрали нас!

Виктория не без удивления смотрела на бурные эмоции девушки, которая обиженно пересказывала произошедшее вчера.

— Мы хотели поговорить с Алексом, но не знали, где он, — более спокойно продолжала Эмма, закинув одну ногу на другую в светлых джинсах, пристегнувшись ремнем безопасности. — Дома Алекса не было. Решили переночевать в отеле, здесь, а утром поехать к нему. И когда хотели расплатиться с наших карт, то оказалось, что они недействительны и мы не можем снять деньги! — под конец ее голос вновь повысился от эмоций.

— Хорошо, что у нас было немного наличными с собой. Черт знает, что творится, — Макс тяжело вздохнул. — В банке отказались нас принять, так как наши паспорта не прошли проверку. Дозвониться до Алекса из отеля тоже не получилось: оператор сказал, что такого номера не существует. Хотя Алекс вроде как вызывал скорую помощь примерно в то же время, — он вопросительно посмотрел на друга.

— Понятия не имею, — нахмурился он, вспоминая, что действительно мог использовать сотовую связь с вечера. — Видимо тогда еще все работало.

— Вчера днем все было нормально, мы могли всем пользоваться, а вечером как будто все стали разыгрывать нас. Я была так зла на все, — Эмма раздраженно выдохнула и отклонилась на спинку сидения, блестящими глазами посмотрев вверх.

Виктория с сожалением слушала рассказ людей, которых хоть и видела впервые, но уже испытывала желание поддержать их и помочь им, но едва ли что было в ее силах. В отличие от них, дома находились все ее вещи, а известие о том, что мама не узнает ее, открылось только этим утром, гораздо позднее, позвовив ей провести еще одну спокойную ночь дома.

Она перевела взгляд на Алекса, который, оказалось, внимательно смотрел на нее, наблюдая за тем, как она слушала. Виктория нахмурилась, начиная подозревать, что он ждал от нее чего-то, например, определенной реакции.

Он решил все-таки развеять таинственную атмосферу неизвестности, которая тревожно натягивалась подобно струне, и произнес медленно и доходчиво:

— Интересное совпадение. Это произошло после того, как мы встретились.

Виктория ничем не выдала эмоций после вполне отчетливо прозвучавшего обвинения между слов. Алекс отвернулся от друзей, однако не отводил внимания от девушки, сидящей рядом, адресуя лишь ей ехидную улыбку уголком рта.

— Но что бы то ни было: утром мы отправились до квартиры Алекса, — продолжал Макс. — Повезло, что мы встретились, когда он отходил от своего дома. Алекс сказал, что произошло что-то странное, он не смог попасть домой и позвонить нам. Когда мы поняли, что находимся в крайне затруднительном положении, то стали вспоминать с чего все началось…

— Понимаем, спрашивать такое не очень тактично, — Эмма неуверенно обратилась к Виктории взглядом. — Но мы в такой безнадежной ситуации, что страшно представить, что нас ждет дальше. Наши знакомые и близкие говорят, что не знают нас, словно не помнят ничего. Алекс сказал, что заберет тебя от твоего дома. Скажи, у тебя не случилось чего-то подобного?

Виктория посмотрела на дружелюбно настроенных друзей. В отличие от Алекса с ними хотелось говорить.

— Со вчерашнего дня моей семьи не было дома. Утром пришла мама и сказала, что не знает меня, — на последних словах ее голос начал дрожать, а дыхание прервалось. Она замолчала, когда слезы навернулись на глазах. И едва нашла в себе смелость, чтобы продолжать произносить страшные и похожие на что-то неправдоподобное слова вслух: — Хотела остаться возле дома, чтобы подождать, когда выяснится, что все это…

Эмма сочувственно поглядела на расстроенную девушку, в силу своей незрелости выглядящую глубоко переживающей по поводу всего кошмара.

— Мы обязательно разберемся в том, что случилось. У всего этого должна быть причина, — Макс попытался успокоить расшатанные нервы юных девушек, находящихся в полном непонимании, впрочем, как и он сам.

— И как же? — спросила Эмма со слабой надеждой.

— Встретимся с кем-то из родственников лично, — Макс уверенно улыбнулся и посмотрел на Алекса. — А ближайший человек, имеющий кровную связь, который никогда в жизни не стал бы участвовать ни в чем подобном, это отец Алекса. Кроме того, что он на дух никого из нас не переносит, только он, наверное, сможет подсказать нам, кто и как мог это сделать.

— Отец Ала и правда не стал бы тратить время на то, чтобы так разыгрывать нас, — подтвердила Эмма. — Он слишком серьезен для подобного.

Виктория посмотрела на Алекса, слушающего план друзей с отсутствующим выражением на лице.

— Алекс, что скажешь? — поинтересовалась Эмма.

— Если хотите, говорите с моим отцом, — ответил он безразлично.

— Извини, у нас не хватит денег на перелет на другой континент или страну, чтобы встретиться с нашими родными, — виновато произнесла Эмма. — Мне нравится идея Макса.

Макс задумчиво кивнул:

— И что еще немаловажное: отец Алекса находится сейчас в другом городе. Ехать до него примерно один день на машине. Думаю, у нас нет другого выхода.

— Виктория, что думаешь делать ты? Хочешь, можешь поехать вместе с нами, если тебе некуда больше пойти, — предложила Эмма.

Виктория задумалась. Перспектива напрасно провести неизвестно сколько времени на улице ужасала. В лучшем случае до вечера. Но ей не хотелось снова видеть лицо любимой доброй мамы, которая не узнавала в ней родную дочь. Даже для розыгрыша это было слишком.

— Если я вам не помешаю.

Макс и Эмма переглянулись, услышав тонкий и скромный голосок.

— Какая же ты милашка, — Эмма умиленно поразилась, все больше симпатизируя новой знакомой. — Конечно, не помешаешь. У нас одна общая беда. Значит, решать ее мы будем вместе.

— Если нам ничего не даст поездка к отцу Алекса, мы попробуем поговорить с твоей семьей, — предложил Макс. — Может, со временем все встанет на свои места. В общем, пока ничего не понятно, нужно не сидеть на одном месте, а предпринимать хоть какие-то логичные действия, чтобы выяснить больше.

— Угу, но в полицию нельзя более обращаться, — с долей неловкости произнесла Эмма. — Нам повезло, что нас просто отпустили, решив, что мы пытаемся над ними пошутить. Да и машину водить в нашем случае не совсем безопасно…

— Номера ведь тоже недействительны. Как и права. Уму непостижимо, сколько пришлось проделать людям, которые все это устроили неизвестно какой злой шутки ради.

— Алекс, ничего не скажешь? — Эмма посмотрела на хранившего молчание друга.

Он пожал плечами:

— Вы и так все сказали.

Эмма так и не высказала вслух испытываемое беспокойство за друга. Со вчерашнего дня Алекс стал очень тихим и задумчивым, и она волновалась, что он довольно сильно переживал, но держал все глубоко в себе. Но она знала, что бесполезно пытаться с ним поговорить. Пока он сам того не захочет, можно даже не надеяться, он не выдаст ни одного переживаемого чувства и ни одной мысли, что тревожат его.

После того, как Виктория ушла домой, Алекс вернулся к машине и разблокировал двери. Выслушал все возмущения, не перебив, попросил прощения и отдал ключи Максу. Объяснил свой поступок тем, что был напуган и не хотел их вмешивать. Не полностью убежденные Макс и Эмма поехали домой, оставив друга наедине со своими мыслями. Он выглядел именно так, что не возникало сомнений: ему необходимо было побыть в одиночестве.

Эмма поглядела на девушку, вспоминая вчерашний вечер. Виктория не стала принимать помощь и спешила домой, сбежав от Алекса, словно крайне боялась оставаться там надолго. Похоже, утром им предстоял непростой разговор, предположила она, наблюдая, как девушка смотрела на ее друга. Ее привязанность было видно даже едва знакомому человеку.

— Спасибо, — запоздало поблагодарила Виктория.

— Не за что, — Макс улыбнулся, затем приобнял Эмму, которая сразу растворилась в теплых объятиях.

Виктория несколько смутилась тому, что друзья Алекса, оказывается, пара. Она пристегнула ремень безопасности, прижала рюкзак к груди. Алекс вел машину, не превышая допустимые лимиты, и в общем-то старался не сводить внимания от дороги. Девушка смотрела в окно, с чувством печали уезжая все дальше от дома. В груди было такое чувство, будто она оставила дома свое сердце, и теперь внутри зияла пустота. Еще вчера ей казалось, что она недостойна жить, а уже сегодня ее желание начало исполняться, и странным образом ее и всех этих людей по какой-то причине вычеркнули из привычной жизни.

♡ ♡ ♡

Когда они покинули границы города и проезжали мимо знака с названием, Виктория затаила дыхание, провожая его взглядом. Серая дорога вела мимо густого леса, небо так и не прояснилось, и чем дальше они уезжали, тем темнее становилось от непроницаемых серых туч. На стекле все чаще стали появляться дождевые капли.

Через несколько часов машина остановилась на автозаправке. Дождь, не переставая, продолжал литься косыми каплями, будто следуя за ними и пытаясь нагнать.

Алекс оглянулся к своим притихшим друзьям и увидел, что они заснули, прижавшись друг к другу, как прелестные милые создания. Он посмотрел на Викторию, обхватившую себя руками и олицетворяющую собой чувство страха.

— Выйдешь со мной? — предложил он, даже не надеясь услышать положительный ответ. Девушка удивила его, кивнув.

Они зашли внутрь автозаправки, где был крохотный супермаркет. У входа Алекс проверил свои карты, но ни одну банкомат даже не принял. Он обессиленно вздохнул и посмотрел на девушку.

— У тебя есть с собой банковские карты, документы?

Виктория в ответ покачала головой. Несовершеннолетней даже смысла нет носить при себе паспорт. Алекс понимающе кивнул.

Расплатившись за кофе и бензин наличными, Алекс вышел на улицу и остановился под крышей, чтобы выпить холодный кофейный напиток. Виктория встала рядом, замечая, как дождь начинал идти сильнее, наконец их настигнув. Понимая, что лучше момента может не быть, чтобы обсудить то, что ее беспокоило, она собиралась с храбростью заговорить, тянув до последнего. Алекс не смотрел в ее сторону, допивая кофе. Когда он закончился, и Алекс направился к машине, Виктория только тогда решилась:

— Подожди, пожалуйста.

Он заинтересованно обернулся, стоя все еще под крышей.

— Спасибо, что вернулся за мной.

— Не за что, — он ответил искренне, не собираясь обманывать ожидания. — Вдруг ты бы поделилась чем-то важным.

— Если бы не вся эта ситуация, мы бы больше не встретились? — тихо и неуверенно спросила Виктория, пряча ладони под длинными рукавами ветровки.

— С чего такие мысли? — в его голосе прозвучало правдоподобное удивление. — Я ведь сказал, что у меня были дела. Я знаю, где ты живешь, узнал тебя достаточно для того, чтобы сделать вывод, что ты домашняя девочка и редко куда выходишь. Не так скоро, но мы бы увиделись вновь. Настолько сомневаешься в себе, что мне не доверяешь? — Алекс слегка улыбнулся.

— Извини, что из-за меня только одни неприятности, — она с трудом произнесла слова, не выходящие из головы.

— Так постарайся их не приносить, — вполне оправданно заметил он.

Виктория кивнула, поникнув плечами. Услышанное пренебрежение в его голосе еще больше заставило ее почувствовать себя проблемой для окружающих.

— Может, мне не стоило уезжать никуда от дома.

Алекс едва смог расслышать, что Виктория произнесла очень тихо, тем более ее голос заглушил шум дождя.

— Что ты сказала? — переспросил он, не сводя с девушки непонимающего взгляда. Внутри него стало тревожно скрежетать нечто обратное совести. Он еще не понимал толком, что это за новое ощущение, появившееся в нем совсем недавно. И детонировало пока только при контакте с этой девушкой. Это чувство выло и требовало сделать что-то плохое, вызвав у кого-либо негативную реакцию и отрицательные эмоции. Противиться этому чувству — все равно что напороться на острые шипы, впивающиеся под кожу.

— Я не хочу приносить никому неудобств, — решение далось ей непросто, однако ее нахождение здесь казалось наименее правильным из всех возможных мест.

— Кто-то разве сказал что-то подобное? — его голос вновь стал раздраженным.

Не выдерживая находиться под давлением его голоса и холодного взгляда, Виктория собралась уйти, понимая, что у нее не получалось построить с ним разговор. Создавалось впечатление, что он действительно винил ее во всех смертных грехах.

Осознав, что зашел слишком далеко и таким подходом только все испортит, Алекс почувствовал, как раздражение стало таять. Разум прояснился, пришли самые подходящие к ситуации мысли, которыми он еще мог попытаться переубедить отчаявшуюся девушку.

Викторию остановила рука, не позволив уйти дальше трех шагов, взявшись за ее плечо. Девушка не смогла освободиться и от беспомощности заплакала, будто загнанный в угол зверек.

— Тебе страшно? — спросил он уже спокойнее, удерживая девушку одной ладонью, взявшись за выделяющиеся косточки плеча под тонкой тканью.

— Мне страшно, и я хочу быть дома, — со слезами произнесла она.

Виктория почувствовала, что ее держали уже не так крепко, освободилась и вышла под дождь, который превратился в ливень. Чтобы ее остановить, Алекс поймал ее за руку и прижал к себе, удерживая. Ради этого ему тоже пришлось выйти из-под крыши.

— Давай поговорим. Никто из нас не против того, что ты с нами, выбрось подобные мысли. Эм и Макс хорошие друзья, уверен, вы хорошо поладите. Виктория, не пытайся уйти, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты осталась.

— Не надо говорить подобное, — совсем смутившись и покраснев, произнесла она. Она перестала пытаться освободиться и лишь опустила лицо.

— Наоборот, иногда нужно все решать на словах. Конечно, проще убегать от всего, но так проблемы не решаются. Нужно находить в себе смелость верить в то, что тебе по силам все преодолеть. Ответь честно себе, где бы ты хотела сейчас находиться: возле своего дома совершенно одна или с нами.

Слова, что он произносил, поразили ее до глубины души. Словно он понимал ее и помогал принять решение. Так, будто он знал ее лучше самой себя.

— Спасибо, что взяли меня с собой. Если бы не вы, мне бы действительно некуда было пойти.

— Не могу согласиться, кроме нас у тебя еще предостаточно вариантов. У тебя есть еще родственники в городе? — Алекс заметил маленький кивок. — Могла бы попытать удачу поговорить с ними. Мы гости в чужой стране, у нас совершенно иное законодательство, и к нам отношение и до всего этого было довольно прохладное. Но наше общество полезнее для тебя тем, что, раз уж мы оказались в одинаковой ситуации, нам будет проще вместе разобраться во всем.

Алекс не сводил взгляда от девушки, которая была взволнована и потому опустила глаза. Если бы Виктория знала, что было на его уме, то потеряла бы всякое доверие, остававшееся еще при ней после его выходки. Он собирался любым способом удержать девушку, по ее воле или нет. В голубых глазах застыло маниакальное желание на грани потери контроля. Пока она раздумывала над ответом, в его голове была всего одна мысль: «Откажешь мне, поставишь на нас крест. И на своей жизни».

— Я постараюсь помочь вам.

Ее мягкий голос, высказавший согласие, словно сладость для его возросшего эго, которое было готово вырваться и разразиться торжествующим смехом. Алекс едва заметно улыбнулся, чувствуя, как давление изнутри ослабевало, каждую клетку наполняло поощрение, разливаясь ледяным спокойствием. Он выполнил условия своего внутреннего дьявола, получив в награду блаженное чувство легкости.

— Мы договорились? Я верну тебя домой, обещаю.

— Хорошо, — она прильнула к его груди и мокрой белой футболке, чувствуя исходящее тепло. Не обращая внимания на дождь, обняла его, вкладывая всю благодарность, самые чистые и добрые устремления своей души. Сильное желание быть с ним, не разлучаясь.

Алекс отпустил сковывающие объятия, ощутив, как тонкие руки девушки с силой сжали его, и посчитал это уже лишним. Ему не хотелось растягивать физический контакт, он находил подобные нежности противником своей натуры. У него получилось ее убедить, и, кроме того, он знал, как на нее можно будет влиять в дальнейшем, используя как инструмент ее неопытность, играясь на ничего не подозревающей наивности.

Виктория не сразу отстранилась, еще чувствуя потребность в прикосновениях. Мысленно согласилась с ним в том, что создала проблему из воздуха, основываясь на своих страхах и недоверии ко всему. Однако она не понимала, откуда возникло странное предчувствие, выражающееся в легком покалывании на затылке, словно инстинкт самосохранения, говорящий о том, что она находилась на самом краю перед падением.

Когда они вернулись в машину, Алекс вытер руки мягким полотенцем для стекол и протянул его девушке, чтобы та тоже высушила промокшие ладони.

Разбуженные работающим радиатором Макс и Эмма возмутились тому, что стало жарко.

Светловолосая села поближе, коленками упершись в спинки сидений, посмотрела поочередно на промокших под дождем и усмехнулась:

— Хорошая погодка, не правда ли?

Алекс подтвердил, кивнув:

— Не то слово.

— Сколько еще осталось ехать? — спросил Макс.

Алекс посмотрел на карту, проследил за линиями трасс, окруженных лесом. Что-то похожее на вину неприятно кольнуло изнутри. Его друзья детства так доверились ему, а в нем даже капли желания поговорить с ними не находилось. Не хотелось заставлять их волноваться, посвящая в подробности своего состояния. Все равно рано или поздно они все поймут. А пока ему достаточно их участия, просто присутствия рядом, чтобы он сам не испытывал тревогу за их безопасность.

— Часов двенадцать, — ответил он, выезжая на дорогу и смотря в зеркало.

— Когда стемнеет я сяду за руль, договорились? — Макс не был уверен, что друг согласится. Все же возможность не думать ни о чем, кроме как о вождении, слишком заманчива, чтобы соглашаться на несколько часов погружения в мыслительный процесс из потока вопросов, на которые не находилось ответов. Макс чувствовал это сам на себе. Пока нервная система не дала сбой и не отправила его самого в сонный режим.

— Ладно, — произнес Алекс, наблюдая как по скользкой дороге мимо пронеслась легковая машина, едва не выехав на обочину. Он сжал руль, сдерживая ругательства.

Чтобы не отвлекать друга, Макс и Эмма снова уединились в своем тихом общении, напоминающем щебет возлюбленных. Виктория сонно смотрела в окно, волны тепла действовали усыпляюще. Сняв промокшую ветровку, она положила на колени, чтобы та быстрее просохла.

— Не хочешь тоже поспать? — тихо спросил Алекс.

Виктория посмотрела на него, заметно удивление нарисовалось на ее лице, едва она расслышала обращение к себе. Алекс не отводил взгляда от дороги, смотря в стекло, по которому нескончаемо лились потоки воды и с мерным скольжением работали стеклоочистители.

— Ты ведь не спала всю ночь, — продолжал он.

Виктория подумала, но не сказала вслух, что он тоже не спал. Она была сонной, но чувствовала, что беспокойные мысли не позволят углубиться в сон. Странные воспоминания, вызванные ненавязчивым напоминанием, ее смутили.

— Наверное, отдохну потом. Спасибо, — поблагодарила за заботу Виктория.

— Алекс, — неожиданно громко позвала Эмма. — Не разговаривай за рулем.

Он хотел возразить, но не решился, забавно нахмурившись.

— Эмма, если будешь так кричать, можешь спровоцировать аварию, — заметил Макс.

— Не надо больше про аварии, — ее лицо приняло испуганное выражение. — И так каждую минуту мысли только о плохом…

— Тем не менее, спала ты как младенец.

Она попыталась разозлиться, но лишь рассмеялась, взявшись за ладонь возлюбленного:

— Это от стресса, защитная реакция.

Виктория с улыбкой слушала разговор. Хоть она и чувствовала себя неловко после того, как вынудила Алекса выяснять отношения прямо под дождем, но после этого он стал выглядеть куда более спокойным и не таким мрачным. Благодаря их общению в машине царила действительно приятная дружеская атмосфера, частью которой хотелось стать. Однако Виктория так и не решалась, словно составляя компанию Алексу в уединенном молчании. Она могла надолго засмотреться на него, пока он вел машину, все внимание направив на дорогу. Казалось, он даже не замечал пристального взгляда на себе.

♡ ♡ ♡

Вскоре наступил вечер. Перед тем, как смениться со своим другом, который заснул еще на несколько часов, Алекс остановил машину на автозаправке. Обернулся к Эмме с вопросом, не нужно ли чего-нибудь ей.

Она пожала плечами:

— Не хочется ничего. Возьми только воду, пожалуйста.

— Виктория, пойдешь со мной? — Алекс посмотрел в ожидании на девушку, та согласно кивнула.

Они вышли на улицу. Дождь прекратился, оставив на темном асфальте, таком же непроглядном, как ночное небо, блестящие лужицы. Алекс надел черную толстовку, вместе с девушкой прошел через пустую территорию автозаправки как можно дальше, достал сигареты и закурил.

Виктория начинала привыкать к нему, испытывая симпатию к тому, чтобы просто находиться рядом. Даже вредная привычка не отталкивала, а слабый запах сигаретного дыма, который слегка ощущался от его одежды, она находила даже приятным и теперь ассоциировался с ним.

— Так и будешь молчать? — Алекс бросил взгляд на девушку у своего плеча. В его руках единственный источник света на довольно большом расстоянии — тусклый огонек от зажженной сигареты.

Виктория пожала плечами.

— Хочешь есть? — спросил он.

— Нет, спасибо, — сразу же ответила она, даже не дав себе времени подумать. Никто не высказывал желания поесть, и ей не хотелось привлекать к себе внимание, понимая, что сейчас всем немного не до утоления голода. Время не ждало, и хотелось как можно скорее добраться до места, которое еще имело надежду для ее спутников.

Но на самом деле, она бы не отказалась поправить силы хоть маленькой печенькой. У нее оставалось немного денег с собой, однако заговорить об этом было выше ее сил. У нее пересыхало в горле и слова просто не хотели произноситься. И так происходило каждый раз, когда жизнь ставила ее перед выбором.

Алекс выдохнул дым прямо в ее лицо со словами:

— Перестань. Хватит благодарить и извиняться просто так. Я уже говорил.

— Мне нравится здесь, — произнесла Виктория, решив сменить тему в тот же миг. Немного растерялась от сигаретного облака, перехватившего ее дыхание. Похоже, курение довольно горькая и не очень приятная привычка. Она никогда не находила ее интересной для себя, ведь что в курении может быть кроме вреда здоровью? Однако это выбор каждого.

Виктория рассматривала равнины полей, линии электропередач и высокие столбы. С темнотой опустилась тишина. Алекс заметил нежелание девушки задерживать внимание на высказываниях с его стороны и тоже абстрагировался от своего раздраженного на все состояния.

— Держи голову выше, Виктория, — Алекс произнес ее имя, словно растягивая, выделяя тем самым. — Хмуриться тебе не идет, — он смотрел выше, чем она, на темно-синее небо, держа сигарету между пальцами у рта и затягиваясь.

Девушка посмотрела вверх и встретилась взглядом с бесчисленной россыпью звезд. От увиденного она едва устояла на ногах. Ей никогда не доводилось видеть прежде такого красивого звездного неба. Столько ярких, сверкающих небесных тел было прямо над ней, и все это великолепие невообразимого масштаба заставило ее ощутить, что она потерялась в пространстве.

Алекс деликатно прокашлялся, привлекая внимание спутницы, широко распахнутыми глазами зачарованно смотрящей вверх. Ее большие глаза с расширенными зрачками отражали звездное небо, как водная гладь или зеркало. Девушка посмотрела на него и скромно улыбнулась, словно боялась потревожить небесную красоту более сильным проявлением эмоций.

— У меня слов не хватает, чтобы выразить, насколько чудесно это выглядит, — тихо произнесла Виктория, в ее голосе прозвучала благодарность.

— Нашла уже какое-нибудь созвездие? — спросил он, взглянув на нее.

— Я не знаю ни одного, — признала она, запинаясь и краснея от неловкости за свои скудные познания в астрономии.

— Ни одного? — пораженно переспросил Алекс, не в силах поверить, что в этом мире существуют такие люди.

Виктория стала пытливо вглядываться в мерцающие звезды. Одни были видны лучше, иные же напоминали крохотные песчинки, теряющиеся на фоне.

— Кассиопея? — она неуверенно вытянула руку, рисуя в небе, где, по ее мнению, было созвездие.

Алекс всмотрелся в то место, куда она указала. Увлеченный поиском он выглядел совсем другим, как будто ничто так искренне не вызывало в нем интереса, как наблюдение за звездами. Его глаза были широко раскрыты, на лице возникло выражение полного удовлетворения и ожидания, что он увидит нечто, что его удивит и поразит в самое сердце.

— Это хвост Дракона. Если проследишь за этой цепочкой звезд, немного дальше, увидишь Кассиопею, — Алекс взял ладонь девушки и ее рукой указал на верное место, показывая каждую звезду, пока они не сложились в полную картину, напоминающую букву «М».

Виктория вздохнула, не справляясь с впечатлениями, затем рассмотрела Большую Медведицу, и это удивило ее еще больше. Такое красивое и великое по своему размеру созвездие возможно увидеть невооруженным глазом, стоит просто поднять голову в безоблачную ночь.

Алекс не отпускал руку девушки, ощущая под подушечками пальцев частое биение ее пульса с запястья, и наблюдал за тем, как она смотрела на небо. Виктория выглядела более легкой, несомненно, чувствуя превосходство космоса над собой. Легкость в ней проявлялась в ином выражении лица — не задумчивом и часто хмуром, а с приподнятыми уголками маленького рта, даже слегка приоткрытого в восторге. Когда она поднимала голову, темные пряди у щек спадали назад, давая возможность рассмотреть ее лицо. За стеснением и скромностью девушка прятала в себе то, как должна выглядеть на самом деле — свободной ото всего.

— Спасибо, что показал мне, — она прервала молчание, несколько смутившись тому, что они долго ничего друг другу не говорили. — Из-за огней города и смога звезд толком не разглядеть.

— На что это похоже?

— Звезды? — Виктория задумалась. И тут же решила высказать первые впечатления: — Возможно, на что-то вечное, связующее. Отдельные точки соединяются вместе, их всегда можно отыскать, даже через тысячи лет. Это удивительно.

— Ты удивительна. Ты смогла рассмотреть за всем многообразием случайных точек картину, вот что удивительно, — Алекс сказал это таким серьезным голосом, что он, скорее, хвалил не конкретно ее, а говорил о человеке в целом.

Все же подобные вещи говорят иначе, более эмоционально. В его голосе девушка не заметила ничего кроме пустоты, подобно той, что раскинулась над ними.

— А что видишь ты?

Алекс всмотрелся в различимые на темно-синем полотне мерцающие огни. Словно смотрел на карту, четко представляя, куда ведут эти звезды. В другой, незнакомый и недружелюбный человеку мир, куда он хотел попасть. И попал бы, через пару лет, может, немногим больше. Эспайр выделила ему отдел ученых, с которыми он занялся проектом по изучению Марса. Спроектировал устройство, способное изучить не только поверхность, но и то, что скрывается под ней. Эспайр получила разрешение на строительство, и правительство США, в сотрудничестве с другими космическими державами, предоставило для этого новую структуру и несколько тысяч километров безжизненной земли в пределах вечной мерзлоты, чтобы собрать машину для расслоения верхних слоев поверхности красной планеты. Только обретя смысл к существованию, внезапно его потерял.

Марс горел для него наиболее ярко, словно маяк, к которому Алекс более не имел возможности добраться. Мечта полететь в космос, пройтись по совершенно другой планете, совершить новые открытия, сделать что-то значительное, войти в историю. И внезапное исчезновение из памяти людей как препятствие на пути ко всему этому.

— Я смотрю на одно и то же небо уже много лет, и не вижу ничего кроме известных созвездий, — ответил Алекс, оставив свои мысли при себе, не видя причин делиться.

— Ты знаешь все? — Виктория не прекращала любопытствовать. Желание узнать о нем больше крылось в этих невинных вопросах. Однако не решалась попытаться спросить напрямую о чем-то более личном, считая, что еще не время. Возможно, то, как их знакомство стремительно привело к нечто большему, не позволяло ей броситься с головой в чувства и вынуждало сохранять некую дистанцию в ожидании того, что предпримет сам Алекс. Будто она отдала всю ответственность распоряжаться их взаимоотношениями ему в руки, когда как сама боялась совершить ошибку, которая испортит все, что у них есть.

— Очень многие, — без особого желания вести ставший бессмысленным разговор ответил Алекс.

— И что тебе нравится в них?

— Безмолвие, — тихо произнес он не сразу. Опустил голову и взгляд к девушке. — Не голодна?

Виктория подумала, что своим любопытством лишь расстроила его. Ведь он уже спрашивал об этом. Она покачала головой.

Алекс потушил сигарету, они дошли до автозаправки, затем вернулись к машине. Отдал Эмме воду, и они решили разбудить Макса, чтобы тот сменил Алекса, который начал от усталости зевать.

Пока друг приходил в себя после пробуждения, вяло жалуясь на то, что изрядно устал, не привыкнув проводить столько часов в машине, Алекс был все еще за рулем.

Виктория боролась со сном, но безрезультатно. Легла на спинку сидения, наблюдая за занятым Алексом, до последних мгновений запоминала его, как всегда хранила в памяти моменты со своими родными. Сегодня она заснет, и столь длинный первый день их знакомства подойдет к концу. Она незаметно для себя заснула, угодив в пленительные объятия ночного кошмара.

*Эспайр («Aspire» англ.) — Стремиться.

♡ Глава 3. Грезы наяву

But I know it’s too late

I’m lost in a forest

Проигнорировав претензии от друзей по поводу открытого окна, Алекс не смог найти в себе сил воздержаться от курения, пока пачка не опустела. Просунув красную коробку от сигарет «Marlboro» в небольшое расстояние над стеклом, отпустил ее с сожалением, ведь жажда оставалась такой же сильной. Едва он сменился с другом, заняв пассажирское место, как на него обрушился шквал мыслей, к которым он не был готов, чтобы ясно все осмыслить. Единственное, что дало бы ему отсрочку от неизбежности ломать себе голову, это занять чем-нибудь руки. Минут тридцать ему подарили сигареты. Что делать оставшиеся часы, он понятия не имел.

Эмма категорически отказалась передать ему воду.

— Ал, благодаря тебе у нас такие же прокуренные легкие, как у любого курильщика со стажем. Серьезно: прекращай. Перешел бы на электронные сигареты, хотя бы запах не такой сильный…

Алекс промолчал, поднял стекло и прислонился к нему головой.

— Поспи? — предложила подруга, выглянув васильковым глазом через расстояние между спинкой и окном, оглядев несчастного друга.

— Не хочется, — Алекс повернул голову и осмотрел безмятежно спящую девушку по левую руку от себя. Виктория не дотерпела буквально пять минут и заснула, когда Макс попросился за руль. Решив не будить девушку, перенесли ее назад, а Эмма заботливо пристегнула ее, поправив воротник возле шеи, чтобы ремень безопасности не причинил ей дискомфорт.

Подруга слабо улыбнулась, тоже посмотрев на нее, развернувшись с другой стороны. Достала бутылочку минеральной воды из дверцы, сделала пару глотков, затем одной рукой протянула себе за спину.

— О, благодарю, — произнес Алекс удивленно, когда увидел протянутую милость. Допил оставшуюся воду и оставил опустевшую бутылочку за сидением.

— Не за что. Пить я после тебя не собираюсь, но не умирать ведь тебе от жажды.

Алекс оставил мысли по поводу невозможности утолить собственные потребности при себе. У него получилось заснуть лишь на пару минут, и он провел эти кошмарные мгновения словно погрузившись под землю, в самый настоящий ад.

Ему снился его отец. Синим взглядом вызывая игру бликов на всем окружающем пространстве, Джонатан проницательно осматривал своего единственного сына. Алекс читал в его взгляде презрение, насмехательство, недовольство. Во сне его руки были словно скованы невозможностью выбить из Президента компании Эспайр всю снисходительность, с которой он устроил встречу в своем кабинете опустевшего к ночи офиса.

— Алекс, что ты делаешь? — Джонатан покачал головой, разочарованно вздохнув. Взглянул с кривой усмешкой на лице, которое не имело ни единой схожей черты с сыном. Алекс надеялся бы, что у него другой биологический отец, но не хотел так грубо думать о своей матери. — Посмотри на себя и свою жизнь. Я пригласил тебя для работы, чтобы ты приносил пользу. А у тебя, кажется, появились вещи поважнее будущего компании.

Это был не просто сон. Ему снилась его крайняя встреча с отцом, несколькими днями ранее. Алекс молча смотрел на своего оппонента, искал способ переиграть того, кто все всегда знает и протягивает свои влиятельные руки прямо в голову, доставая оттуда все тайные мысли и сведения.

— Знаешь, я догадываюсь, в чем проблема, — Джонатан закинул ногу на ногу в остроносых туфлях, одетый в классический темно-синий костюм, голубую рубашку и черный галстук. Его черные волосы блестели, уложенные набок. Синие глаза проникновенно заглядывали в подкорку сознания. — И тебе известно, кто не дает тебе сосредоточиться на работе. Это твои друзья. Подумай: что было бы, если бы их вдруг не стало?

Алекс в ужасе проснулся, его бросило в холод, и он в панике стал пытаться отдышаться. За окном все еще была ночь. Пульс ощутимо стучал в висках, голова раскалывалась от усталости. Он услышал тихий разговор, голоса друзей успокоили его. Осознав, что засыпать плохая идея, безнадежно вздохнул, обратившись всем вниманием в едва различимые очертания леса за окном.

♡ ♡ ♡

Пробуждаясь после плохих снов, Виктория открыла глаза и вздрогнула, не узнав обстановку вокруг. Первые мгновения она ожидала оказаться в своей комнате, но следующей мыслью пришло осознание, что она далека от дома.

По ту сторону окна туманно-синее утро, самого солнца еще не было видно, но присутствие за стенами деревьев ощущалось по тому, как постепенно светлело небо. В машине было прохладно и даже свежо. Виктория осмотрелась, увидела Алекса, и ей стало спокойнее. Он не спал и смотрел в окно, подперев голову рукой. Будто почувствовав на себе взгляд, повернул голову в ее сторону, приветствуя одними глазами, затем снова отвел внимание на почти не меняющийся пейзаж.

Виктория зевнула и села удобнее. Услышав шорох, Эмма посмотрела назад и приветливо улыбнулась:

— Доброе утро. Крепко же ты спишь.

— Доброе утро, — еще не проснувшимся голосом произнесла Виктория. — Спасибо, что побеспокоились.

— А, это, — Макс взглянул в зеркало. — Чтобы не мешать разговорами перенесли тебя, ничего?

— Нет, — она смутилась, когда представила подобное. О ней позаботились как о маленькой вместо того, чтобы разбудить.

— А так я развлекала Макса, чтобы он не засыпал за рулем, — Эмма с особым теплом в голосе и мягкостью во взгляде посмотрела на возлюбленного. — Вчерашним днем мы хорошо выспались, поэтому дорога ночью далась нам легко. Алекс, не спишь?

— Нет.

— Макс, долго еще ехать? — Эмма села прямо, протянула ладошку с длинными ровными ногтями и коснулась карты.

Макс взглянул на то, как девушка меняла масштаб на экране навигатора.

— Думаю, прибудем примерно по времени, которое рассчитано. Мы бы приехали раньше, если ехали быстрее, — заметил он.

— Не вздумай, — возмутил