Глава 1

Гребаный сталкер

Хедж-фонд, шортить, свопы, деривативы, кредитное плечо. Вот короткий список говна, которое лилось изо рта Ала Барлоу на каждой нашей встрече. На втором предложении я уже отключала мозг, потому что слушать было невыносимо.

Что не так с мальчиками из Сити? Инвестиционные фонды, банки и брокерские конторы, разницы между которыми я так и не уловила, точно схожи в одном: они все брали лучшие умы Британии и меняли их на цифры, графики и ощущение собственной важности. Впрочем, не факт, что у Ала были мозги с самого начала.

Когда он умолк, это стало сигналом для меня. Если я видела дно бутылки в его руках, могла открыть рот. В другое время это было практически невозможно.

– Я в восторге от того, как ты разбираешься во всех этих сложных штуках, – включила самый сладкий из своих голосов я. – Сколько, говоришь, заработал твой клиент?

– Двести косарей, – гордо повторил он. – Мы закрыли самый сексуальный шорт.

– Расскажи больше!

Ал обожал говорить, потому что постоянно ходил нанюханный. Еще не видела ни одного мальчишку из Сити, у которого не было бы странных аддикций. Черт с ним, я и сама не против пропустить бокал хорошего вина за чужой счет, но эти дурачки переходили вообще все границы.

Его взгляд опустился к моим сиськам. Это чертово третье свидание, Ал стопроцентно рассчитывал минимум на отсос. А мне было так лень… У него, скорее всего, торчал каменный стояк, но до оргазма там как до Глазго пешком. К тому же необязательно спать с каждым, от кого мне нужны деньги, – от одной только мысли несет проституцией. Хотела бы работать – пошла бы в вебкам.

– Таня, а чем ты обычно занимаешься? – неожиданно спросил Ал.

Нихера себе, за три свидания это был первый вопрос обо мне. Точно стояк заныл: иначе он и не подумал бы о таком. Кстати, об имени… Да, я всегда притворялась русской. В Лондоне каждый идиот знал, что русские девушки не платят за себя в ресторанах, потому что им не позволяет менталитет. Боже, храни этих святых женщин, их репутация экономила мне сотни фунтов. К тому же, если кто-то из моих ухажеров захотел бы пойти в полицию, удачи им в поисках блондинки‑русской из Брунела, а не англичанки из Вестминстера.

Прежде чем ответить, я глупо рассмеялась и спрятала взгляд в бокале. Пора было освежить легенду, чтобы самой не забыть… Но это же нанюханный Ал. Он тоже не запомнил бы.

– Маркетолог в агентстве, – беззаботно соврала я. – Мы работаем… с мелким бизнесом.

– Малым, – поправил он.

– Точно. Кстати, а у твоих клиентов какие… – Там было это смешное слово… – обороты?

Новый виток болтовни Ала запустился, позволив мне опять отключиться от беседы. Нужно было технично слиться, пока он не сунул мне в ладошку член.

Простое правило: не давать, пока нет денег. Это с девчонками работает наоборот: раз получив отличный секс, они стремятся повторить. Мальчики вроде Ала окучивали меня ради единственного раза и теряли интерес на следующее утро. Они так устроены, и не мне их осуждать.

Телефон в кармане ожил удивительно вовремя: Бренда работала как часы. Спектакль плавно перетек во второй акт, который должен был стать завершающим. Как назло, я забыла доесть свой бургер… Но сейчас это было не так уж важно.

– Прости, – оборвала я очередную мысль Ала. – Звонок.

Глядя на слово «бабушка» на экране, я каждый раз встревоженно подпрыгивала, играя одну и ту же пьесу, которая за пару месяцев оказалась доведена до идеала. Всего несколько строк, но драматизму ситуации аплодировал бы даже Шекспир.

– Бабушка?.. – произнесла я единственное слово, которое знала на русском, кроме «водки».

– Если ты не привезешь пива, я умру, – вкрадчиво ответила Бренда.

– Боже, подожди, не кричи, сейчас… – Я перевела полный тревоги взгляд на Ала. – Прости! Мне нужно бежать, там бабушка… Спишемся позже!

– Ты серьезно? – поморщился он. – У нас тут вообще-то…

– Бабушка сломала шейку бедра! Она не может пошевелиться, я нужна ей!

Не обращая внимания на его возмущенный взгляд, я схватила сумку и пальто и вылетела из закусочной, одеваясь на ходу. В трубке Бренда продолжала диктовать список покупок, но в памяти он не задерживался – в этот момент важнее было правильно сбежать.

– Боже, да завали ты уже, – оказавшись на улице, бросила в трубку я. – Ничего не жди, кроме пива.

– Ну хотя бы зайди за донером. В отличие от тебя, меня никто не кормит.

– Суперострый? – уточнила я.

– Неужели бабушке со сломанной шейкой бедра настолько нужно выпить? – раздался над моим ухом вкрадчивый голос.

Я отпрыгнула, отключая звонок, и приготовилась убегать, прежде чем поняла, что это не Ал. Из тени козырька над закусочной ко мне шагнул высокий широкоплечий мужчина с короткой светлой бородой и насмешливым лицом.

– Тебе какая разница?

– Просто интересно. Что, парень из «Арк Инвестмента» настолько не понравился?

– Отъебись, – нервно посоветовала я. – Ты его знаешь?

– Бейдж из сумки торчит. А вот ты откуда?

– Из министерства.

– Таня из министерства? Очень забавно. Из какого?

– Не твоих собачьих дел.

Тут до меня дошло: вовсе необязательно разговаривать с незнакомыми парнями… Особенно теми, что суют нос не в свое дело. Так что я развернулась и рванула к станции «Уайтчепел», пока поезд не ушел. И даже не отреагировала на громкий окрик: «Таня!»

Но должна признать, выглядел незнакомец просто отлично. Внушительный мужественный подбородок, добротное пальто – скорее всего, дорогое – и длинный прямой нос. С тех пор как ученые доказали, что единственным признаком большого члена можно считать большой нос, я начала изучать эту черту лица особенно внимательно.

У ночного нахала с членом все должно было быть в порядке. А судя по тому, что я так на этом сфокусировалась, приближалась овуляция. Забежав в отходящий поезд, я упала на лавку и задумалась, не стоит ли и правда трахнуть Ала, когда закончу с ним. Но эту мысль пришлось отбросить: проще склеить кого-нибудь, кто был бы просто пьяным.

Брезгливость к наркоманам осталась у меня с Нориджа. Нашей молодежи настолько нечего было делать, что к выпускному классу половина парней уже увлекалась или травкой, или порошком, или еще чем потяжелее. Я повидала всякое, хотя мои родители работали именно для того, чтобы оградить единственную дочь от особенностей маленьких городков.

Я, слава богу, не ходила в общественную школу, иначе таких парней была бы не половина, а все. Но на хороший женский пансион нам недоставало денег. Впрочем, и моего образования хватило, чтобы поступить в Вестминстерский университет… Так я думала, пока не поняла, что в Вестминстер вообще не стоило поступать, мы точно переплатили.

Хотя какая разница для тиндер-аферистки? Я научилась правильно говорить и нормально одеваться, а все остальное и не собиралась применять в жизни.

Для того чтобы перешагнуть через очередную размытую и далеко растянувшуюся границу между классами, мне пришлось бы умереть от усталости, растоптать дюжину-другую жизней (что тоже требует кучу сил, они ведь будут сопротивляться) и потратить десяток лет на карьеру.

И зачем постаревшей мне пресловутый «верхний сегмент среднего класса»?

Поезд остановился на моей станции – «Парк Гидея». К счастью, когда двери открылись, я успела вылететь на перрон. Чертов Хаверинг, который лет пятьдесят назад пристегнули к Лондону. Вроде и не так уж много времени прошло с тех пор, как здесь трахались козы, но вокруг успели понаставить тысячи многоэтажек, а аренда подскочила до двух тысяч в месяц.

Именно поэтому я жила с Брендой, по соседству с арабами и эмигрантами из Сербии. Знаете, что такое «плескавица»? Я узнала бы эту херню по запаху даже с полными легкими коронавируса. В моем возрасте родители могли позволить себе ипотеку, а я еле наскребала на собственную спальню на отшибе вселенной. И не потому, что не торчала в офисе – у Бренды как раз была работа, но мы сидели на диване одинаково нищими.

Я зашла домой, звеня бутылками пива, а меня уже встречали на пороге. Бренда стала моей подругой в тот самый момент, когда я заселилась с двумя пакетами из «Праймарка» и свежим дипломом в рамочке. Она искала соседку, которая не будет ширяться по вене, а я – жилье без муравьев, главных хозяев нашего студенческого общежития. Это был идеальный мэтч, в «Тиндере» такого не найдешь.

– Как прошло?

– Есть смутное ощущение, что Ал зажмет деньги, – наконец озвучила свой страх я. – Он не настолько во мне заинтересован.

– Пытался трахнуть?

– Задал пару личных вопросов, так что, скорее всего, да.

– Значит, не зажмет, – пожала плечами Бренда и достала бутылку пива из пакета. – Тем более ты сегодня дала посмотреть на сиськи.

Уже сняв плащ, я повернулась к зеркалу и опустила голову: платье съехало, открыв левую грудь едва ли не до соска. Трогательное зрелище для отчаявшейся русской аферистки.

– Лишь бы сработало, – вздохнула я. – Ненавижу таких, как он: совершенно не понять, что там в голове.

– Обезьянка, – с чувством открыла бутылку Бренда. – Она бьет в тарелки и требует: ебаться, ебаться…

– Хорошо бы.

Как и любая старая квартира в Лондоне, наша была сплошь покрыта ковролином. За годы службы он устал, порвался в трех местах и был залатан кусками посвежее, но мы с Брендой успевали убираться достаточно, чтобы ходить босыми. У нас вообще было уныло, но хотя бы чисто, а за счет удаленности от остального города – еще и просторно. Гостиная с кухней были общими, здесь стоял престарелый диван с двумя выемками под задницы, телевизор, на который мы скинулись в прошлом году, и журнальный столик, чтобы было удобно складывать ноги, пока едим или пьем.

– Когда у тебя смена?

– Завтра ухожу на сутки. И не напоминай: приедет поставка товара.

– Гидеон, – понимающе улыбнулась я. – Может, уже просто дашь ему?

Моя задница нашла свою выемку в диване, и когда Бренда приземлилась рядом, рука сама собой нашарила пульт от телевизора и включила четвертый канал.

Это был наш стандартный вечер: пиво, очередное комедийное шоу и обсуждение новостей. Бренда принадлежала к процветающему типу английских девушек, который нет смысла описывать. Просто зайдите в «Тик-ток» и посмотрите все пародии под звуком M to the B: так выглядела и моя любимая подруга. Плотный слой тональника, отдающего легким пристрастием к моркови, темные брови, как у Урсулы из «Русалочки», бледные губы и угрожающие серьги. Выкрашенные в черный волосы она собирала в высокий хвост и вечно ходила с лицом человека, готового втащить в любую секунду.

Мы были настолько не похожи, насколько это можно было представить. Я – тощая блондинка с прозрачными голубыми глазами, Бренда – яркая брюнетка, чашку лифчика которой я могла использовать как шапку. Но нам было здорово вместе, потому что в квартире, которую мы снимали, завели два правила: не засирать помещение и мозги друг другу.

– Он хочет отношений, – возразила Бренда. – Если бы речь шла о сексе, проблем не возникло бы.

– Фу, отношения.

– А-ага, – в своей непередаваемой восточнолондонской манере протянула она.

Вот на чем мы однозначно сошлись: никаких отношений ни в этой, ни в следующей жизни. Мужчины приходили в нашу квартиру не дольше, чем на одну ночь. Или пару часов, если это сантехник.

– А если…

– Заткнись и займись делом, – недовольно посоветовала Бренда.

Она работала в секс-шопе с шикарным названием «Дилдополь». Если бы я хотела связать себя с честным трудом, пошла бы напарницей только ради него. Хозяин этого уютного местечка с резиновыми членами – гений маркетинга: там и внутри все было организовано грамотно, с подсветкой и зонированием.

Гидеон, водитель, привозящий в «Дилдополь» товар, всегда радовался, попадая на Бренду, поддерживал ее настроение пошлыми шутками о грузовике новых жителей и вообще ухаживал по-всякому. Однажды он привез ей курицу из «Пепе», и в этот день мы поняли: Гидеон нацелился на то, чтобы трахнуть Бренду.

Поймав мрачный взгляд, я захлопнула рот и переключила аккаунт в «Тиндере». Таню больше нельзя было светить: по легенде она спасала ударенную бабушку. Так что на этот вечер я открыла Ольгу и начала массово смахивать вправо. Не было смысла рассматривать, с кем я мэтчусь: три первых предложения в разговоре больше помогали понять, подходит ли мне персонаж, чем размытые селфи и тупое описание.

Таня, Ольга и Дарья были тремя моими профилями. Залила туда разные фотографии с разным макияжем, и этой меры безопасности пока хватало. Конечно, случались моменты, когда я вдруг мэтчилась с использованными парнями, но быстро успевала снова их заблокировать.

Бренда сделала телевизор погромче, добивая первую бутылку, и тут же поднялась за второй.

– Тебе взять?

– Нет, спасибо, возьми блокнот.

Услышав знакомые звуки одной из любимых передач, я даже оживилась. «Восемь из десяти кошек делают обратный отсчет». Чтобы окончательно не заплыть умом, я любила решать простые задачки, попадавшиеся участникам шоу, и даже соревноваться с ними.

Натренированный палец свайпал парней, я наслаждалась очередной победой над Шоном Локом, Бренда задумчиво пила пиво, а потом на экране моего мобильника всплыл мэтч. Прежде чем я успела закрыть его, взгляд зацепился за подозрительно знакомое лицо.

Историческая справка:

«Восемь из десяти кошек» и «Обратный отсчет» – два разных шоу на четвертом канале, но после того, как звездный состав первого устроил пародию на второе, появился этот странный симбиоз. Если вам интересно, посмотрите шоу на «Ютьюбе». Но если вы обнаружите себя с чертовым блокнотом в руках и дрочащим на Сьюзи Дент, вы – гик. Поздравляю!

Настолько подозрительное, словно я уже видела его сегодня. Хотя была в Уайтчепеле, неудивительно, там до черта парней. Но уже спустя секунду сверху экрана появилось сообщение «Ну что ж, дорогая Таня», и все внутри у меня похолодело.

Я была в аккаунте Ольги.

– Твою мать, – выдохнула, открывая профиль. – Это залет.

Бренда оживилась и повернулась ко мне с вопросительным взглядом.

– Ты же вроде не трахалась с Алом Барлоу.

Я показала ей экран с отличной фотографией сегодняшнего парня, который подслушал наш разговор в кафе. Она была больше похожа на кадр из профессионального портфолио кинозвезды: озорная улыбка на суровом, будто высеченном из камня лице, белая футболка, в которой видны мощные плечи… Подумала бы, что это не он, если бы уже не увидела его вживую.

– Что такого? – спросила Бренда. – Обычный фейк.

– Это точно он, я встретила его в кафе сегодня. Вернее, когда убегала от Ала, и этот парень подслушал наш разговор…

– В бан, – коротко подытожила та и снова отвернулась к телевизору.

Я собиралась последовать совету, но от парня, который был подписан как Эрик, успело прийти еще два сообщения.

«Так ты Таня или Ольга? Я в замешательстве».

«Или все-таки Уна?»

Внутри снова похолодело, а живот скрутило одновременно от ужаса и любопытства. Как он узнал обо мне? И что куда важнее – зачем он обо мне узнавал?

Желание заблокировать незнакомца смешалось с необходимостью выяснить, что это за Эрик, подралось с ней и проиграло. Максимум, что он мог бы сделать, – рассказать обо мне Алу. Не слишком большая потеря.

«Что тебе нужно?» – быстро набрала ответ я.

«Две вещи. Скажи, как тебя зовут, и сходи со мной на свидание».

Персональный сталкер. Боже, это было даже мило! Давно ни у кого не сносило от меня крышу настолько, чтобы выяснить мое настоящее имя.

«Зачем?»

«Хочу узнать тебя получше. Обещаю быть приятнее, чем твой сегодняшний поклонник. По крайней мере, не употреблять».

Я невольно улыбнулась экрану: этот черт умел разговаривать. А еще хорошо выглядел. Правда, на мой вкус был слишком настойчивым… Ну и ладно, это не всегда так уж плохо.

«Я не хожу на свидания с хамами вроде тебя».

«Заеду через час. Ты не доела бургер, так что нам будет чем заняться».

Это была не настойчивость. Это была самоуверенность на грани идиотизма, и я даже рассмеялась экрану.

– Ты что, решила с ним поболтать? – поморщилась Бренда.

«Куда заедешь?»

«В министерство не моих собачьих дел. У него же штаб-квартира в Хаверинге, верно?»

– Сука, – выдохнула я экрану.

С точки зрения банальной безопасности мне нельзя было никуда с ним ехать – как он узнал еще и про Хаверинг? Но предчувствие обещало отличное приключение: у меня не было секса слишком давно. Если даже этот Эрик собирался меня изнасиловать, у него ничего не вышло бы, потому что я сама хотела его трахнуть.

Всегда любила сидеть на хорошо вылепленных лицах.

«На станции «Парк Гидея» через час», – быстро ответила я и отбросила телефон.

– Просто блокируй, – напряженно сказала Бренда, но я уже поднялась.

– Он заедет через час. Нужно подготовиться.

– Стой-стой-стой, – затараторила она. – Куда? Кто?

– Его зовут Эрик, и он мой сталкер, – ответила я уже на пороге своей спальни. – Он заедет на станцию, поедем ужинать.

– Ты отъехавшая? – добежала до меня Бренда, преграждая путь. – Ужинать с незнакомым мужиком?

– Он обещал не нанюхиваться, покормить и свидание.

Я загибала пальцы, и решение в моей голове выглядело все логичнее.

– А если он маньяк?

– Это же прекрасно. Я хочу трахаться, как кошка, а тут под рукой красивый маньяк. Все, я в душ!

Мне удалось проскользнуть мимо Бренды, которая так и осталась стоять в дверях.

– Если в течение суток не появишься, я найду новую соседку, – предупредила она. – И оставь номер родителей, пусть они тебя сами хоронят.

– Отстань! – прокричала я уже из душа.

Живем один раз. В свои двадцать три года я не собиралась пропускать шанс повеселиться. Тем более Эрик понравился мне еще у бара, было в нем что-то притягательное. И в то, что такой дурила окажется маньяком, я бы не поверила.

Может, если бы смотрела трукрайм вместо исторических передач, я бы боялась больше, но в тот момент главным чувством было предвкушение. Загадочный Эрик, который уже знал мои имя и район, казался отличным приключением.

Я выбралась из душа, готовая к любой сексуальной перверсии, которая могла меня ждать. Даже надела самое красивое белье из того, что нашла в шкафчике, – черное кружево с тонким бюстье.

Для свидания в середине октября приходилось одеваться потеплее – плотные колготки, чтобы не застудиться раньше времени, платье-рубашка, чтобы ему пришлось повозиться с пуговицами. Макияж поаккуратнее, чтобы не размазался по простыне. Духи с томной ноткой секса. Покопавшись в ящичке для украшений, я нашла серьги с красными камнями, накинула пальто и завершила образ шляпой.

Эрик уже знал, что я не внучка умирающей русской бабушки. Очевидно, этот имидж сейчас не был нужен.

– Возьми, – подошла Бренда, запихивая в руки непонятный флакончик. – Мне так будет поспокойнее.

– Что это?

– Перцовый баллончик. Не распыли себе в глаза.

В груди потеплело. Бренда так трогательно обо мне позаботилась, и этот жест… Будь я на каплю сентиментальнее, расплакалась бы.

– Ты такая милая, – забрала я баллончик. – А говорила, что не любишь меня.

– Нахуй иди, – посоветовала та. – Утром, как будешь возвращаться, зайди в «Дилдополь».

– Обязательно, мамочка!

Хлопнув дверью, я едва ли не бегом спустилась по ступенькам, за какие-то секунды оказавшись на улице. Настроение было настолько хорошим, что приходилось сдерживаться, чтобы не петь. На наш район опустился классический лондонский туман, и я помчалась сквозь него навстречу своему ночному приключению.

Нет, это все-таки была овуляция.

Глава 2

Гребаный шантаж

БМВ. Он приехал на гребаной БМВ! Черной. Матовой. У меня в жизни не было такой красивой вещи, как эта, и когда Эрик приглашающе открыл дверь, я сразу подумала: если даже не его, я бы трахнула эту машину.

– Ты храбрая девочка, – произнес Эрик хрипловатым низким голосом, опускаясь на сиденье рядом. – Садишься в авто к незнакомцам.

– Да будь ты хоть крокодилом, в такой машине просто необходимо посидеть.

Он расплылся в мальчишеской улыбке, позволяя мне заметить, как задорно огни фонаря отражались в его глазах. Все парни любят свои игрушки, но эту я и сама была готова обожать. Вблизи Эрик оказался даже лучше, чем на том фото. Шарф, черное пальто, светлые коротко стриженные волосы… Боже, мои гормоны бушевали, как пьяный фанат на футбольном матче.

– Давай знакомиться, – подмигнул Эрик. – Ты же все-таки Уна?

– Называй меня как хочешь, – улыбнулась я. – Только вези поближе к еде.

– Ты точно не русская? Это они так делают.

– Русская, – соврала я. – За ужин платить не буду.

– Девушка с ирландским именем и французской фамилией, но идентифицируешь себя как русская. Интересное сочетание.

– Французскую фамилию тоже накопал?

– И не только ее.

Эрик завелся, машина плавно зашуршала по асфальту, но допрос не закончился. Слава богу, обошлись без шуток про стояк, но знал этот красавчик в черном пальто явно больше, чем стоило. Впрочем, в мои планы не входило разводить его на деньги. Только на секс.

– Зачем я тебе понадобилась? – перехватила инициативу я.

– Понравилась, – легко ответил Эрик.

Это звучало настолько просто, что становилось похожим на правду. Неужели в наш век «Тиндера» и огонечков в «Инстаграме»[1] кто-то все еще мог добиваться девушку, которая просто понравилась?

– Вообще-то я уже была на свидании сегодня.

– Ты сбежала с него голодной, – напомнил он. – Избавь меня от этих историй.

«Избавь меня». Кто придумал Эрика? Оскар Уайльд?

– Там была… веская причина.

– Выдуманные причины не могут быть вескими. И потом, не верю, что для девушки вроде тебя встреча на пиво и бургер может считаться свиданием. Ты достойна большего.

– И куда ты меня везешь?

– К себе.

В этот момент мне стоило испугаться. Но интуиция спала, убаюканная свежим горным ароматом, который исходил от Эрика. А мозг вообще не просыпался, отдав центр управления Уной Боннер гормонам, пока сама я наслаждалась непринужденной уверенностью, которая наполняла весь салон черной матовой машины S-класса.

– А ты не ходишь вокруг да около.

– Ты тоже, – повернулся ко мне Эрик. – У меня есть хорошее предчувствие по поводу этого вечера.

Я даже не сразу заметила, что ехали мы не на запад, в город, а на юг, в сторону Бексли. Либо у него был свой дом, либо… нет, больше вариантов не просматривалось.

Хорошо бы к своему дому прилагались презервативы: я даже не подумала их захватить. А с учетом того, как Эрик на меня смотрел, он тоже планировал именно секс. Не хотелось бы уезжать ни с чем.

Машина заехала в загородную зону, и с моей стороны вырос редкий, посаженный по линеечке лес. Кажется, его дом был уже близко.

– Ты не маньяк? – решила уточнить я. На всякий случай.

– Не поздновато спрашивать? – усмехнулся Эрик. – Такие вопросы стоит задавать перед тем, как садишься в машину к незнакомцу.

– То есть все-таки маньяк?

– Смотря что ты имеешь в виду.

– Это такие люди, которые заманивают девушек в лес, привозят их туда, а потом насилуют и убивают.

– Тогда нет, – сощурился Эрик, усмехаясь, – насчет этого можешь не беспокоиться.

Он свернул вбок, нажал на кнопку пульта, который вслепую нашарил между сиденьями, и заехал в открывшиеся ворота. Мы оказались на месте.

Для того чтобы разглядывать дом, было слишком темно, но даже свет двух небольших фонарей под навесом успел показать: сюда вложены сотни тысяч. Сотни.

Добротный двухэтажный дом, отделанный кирпичом, с белыми окнами и покатой черепичной крышей, был построен словно по какому-то старому образцу и выдавал исключительно английский дух. Классика как она есть, еще немного – и из окна на втором этаже выглянет пара рыжеватых карапузов. Семьи выплачивали тридцатилетние ипотеки за такие дома только для того, чтобы со стороны фасада приблизиться к верхушке среднего класса.

Правда, это касалось скорее Нориджа – в Лондоне подобная роскошь была уже неподъемной.

Эрик открыл для меня дверь, и теперь стал очевидным обманный эффект его дома: почти исторический снаружи, внутри он был напичкан техникой и отделан дальтоником: каждая деталь была либо белой, либо черной, либо серой.

Со входа мы сразу попали в гостиную, просторную настолько, что сюда уместилась бы наша с Брендой квартира, а в углу еще сербская забегаловка. От монохромности кружилась голова: самым ярким пятном в этой комнате была я. Даже подушки на диване и те расставлены с чередованием оттенков светло-серого, мышиного серого, как-моя-жизнь-серого и мокрого асфальта.

– Стильно, – сдержанно прокомментировала я.

– Ты предпочитаешь пиво или что-нибудь покрепче?

Усадив меня на пресловутый диван, Эрик отошел к двери.

– Боюсь, на сегодня мне хватит алкоголя.

Всегда предпочитала секс на трезвую голову. Тем более меня и так уносило от его запаха настолько, что становилось страшно проснуться влюбленной в этого парня – со мной такое происходило по щелчку пальцев.

Самое сложное в моей жизни, без шуток: я испытывала чувства едва ли не к каждому встречному, если в нем было хоть что-то цепляющее. Самой жуткой оказалась влюбленность в кассира из местного «Ко-опа»: я три дня ходила только к нему на кассу и потратила кучу денег на ненужное барахло. И знаете, от чего меня так жахнуло? Восхитительная густая шевелюра и длинные ресницы, как у девчонки. Мне хватило.

– Думаю, совсем без него мы не обойдемся, – пожал плечами Эрик. – Так что выбирай.

– Что будешь ты?

– Виски.

– Тогда мне то же самое, но в два раза меньше.

Серая – естественно! – лестница вела на второй этаж, видимо, к спальням. Остальные двери, натыканные по разным сторонам гостиной, были закрыты. Эрик исчез за одной из них – скорее всего, ведущей в кабинет, – оставив меня и дальше разглядывать это бесцветное царство.

Интересно, мы доберемся до спальни или потрахаемся прямо здесь, на диване? Сидеть перед выключенным телевизором в полной тишине было неуютно, но если бы я нашла пульт и переключила на четвертый канал, чтобы досмотреть любимое шоу, это выглядело бы тупо.

Сбоку от дивана было огромное панорамное окно, за которым, по идее, располагался задний двор, сейчас погруженный во тьму. Я поднялась, подошла к нему и попыталась вглядеться, хоть и видела только себя в отражении. Ничего такая девочка, будь я мужиком, то сама с собой переспала бы.

– Пытаешься понять, что за ним?

Эрик подошел слишком тихо, заставив меня вздрогнуть и поморщиться. Слева появилась рука со стаканом, а вторая крепко обняла за талию. Боже, какой он был… мускулистый. Я спиной чувствовала, как напрягались его мышцы, когда он прижимал меня к себе.

– Задний двор, – ответила я, делая глоток. – И, скорее всего, лес.

– Ты узнаешь, – пообещал он. – А пока расскажи мне, Уна Боннер, как давно ты стала тиндер-аферисткой?

– Что?!

Я едва не уронила стакан, но все же сохранила крохи самообладания. Боже, этот запах… Я совсем запуталась в своих чувствах, но разум мощным воплем заставил вернуться в реальность.

– Ты – тиндер-аферистка. Разводишь парней на деньги, а потом исчезаешь из их жизни. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все: как много их было, как действовала, сколько заработала.

– Я не…

– Не заставляй меня идти другим путем, – тон его голоса изменился на новый, стальной и жесткий, – сделай глоток и расскажи. Это твой хороший вариант.

– Не понимаю, о чем ты, – пошла ва-банк я.

Что ему нужно от меня?! Неужели так сложно просто потрахаться и вызвать девушке такси? К чему этот допрос?

– Хорошо, попробуем плохой вариант, – угрожающе произнес Эрик.

Через какую-то секунду свет в гостиной погас, но тут же включился снова… На заднем дворе.

У моих ног за стеклом сидели два добермана. Большие черные собаки смотрели на меня с таким интересом, словно хозяин привел им обед. Возможно, так и было.

– Они натасканы есть человеческое мясо, – предупредил Эрик, и его рука больно сжала мой бок. – Выбирай: либо рассказываешь все мне, либо отпираешься дальше, но уже во дворе с ними.

– Я не такая уж аферистка, – выпалила, едва не заикаясь.

Блядь, блядь, вот блядь! И баллончик, как назло, остался в сумке на диване! Вот тебе и съездила потрахаться. Кто же знал, что видов маньяков больше одного?! И конкретно этот сейчас собирался скормить меня доберманам.

– Открываю дверь?

– Нет! Я все расскажу.

– Слушаю.

– Давай только вернемся на диван, – предложила я. – Хочу рассказывать тебе, а не собакам.

– Я не против, – скользнула в его голосе злая ухмылка.

Свет снова переключился, и руки Эрика вокруг меня пропали. Но не успела я подойти к дивану, как он поднял мою сумку и убрал подальше, на полку. Черт… Хитрый хуй! Как чувствовал, да?

Я уселась поудобнее, не желая сдаваться, и когда Эрик опустился совсем близко, отползла дюймов на десять[2] – раз он не собирался со мной трахаться, нечего было и соблазнять. Внутренний голос на все лады скандировал разочарованное «блядь».

– Итак, начинаем, – скомандовал Эрик. – Уна Боннер, выпускница Вестминстерского университета. Кстати, Уна Стояк – отличное имя для порнозвезды, почему не занялась этим?

– Не фанат разрыва тканей и процедуры отбеливания ануса, – вскинулась я.

Эти шуточки вокруг моей фамилии были совершенно необязательными. Он что, думал, будто я слышала их впервые? Уна Стояк, Уна Счастье, Синабоннер… Их времена закончились еще в средней школе.

– Не щерься, такое только собакам можно, – улыбнулся Эрик.

– А ты придумай шутку с моей фамилией пооригинальнее.

– В следующий раз. Итак, сколько у тебя жертв?

– Скажешь тоже, жертвы, – закатила глаза я. – Не то чтобы я отнимала последнее.

– Сколько?

– Четырнадцать, не считая сегодняшнего.

Эрик присвистнул.

– Это за какой период, прости?

– Год, – помрачнела я.

Допрос и его вытянутое лицо начинали напрягать. Зачем Эрику столько ненужной информации, он ее что, маринует? Однако невидимые собаки за стеклом заставляли продолжить, даже пусть и с раздражением.

– У меня был занятой год, окей?

– Сколько ты заработала?

– Не так уж много, тысяч тридцать… – Я осеклась под его взглядом. – Ладно, семьдесят.

– Семьдесят тысяч фунтов за год, – повторил Эрик. – Без налога.

– Пожертвования им не облагаются.

И все же он не был похож на маньяка. Предчувствие нашептывало, что Эрик не мог принести мне вреда, но собаки за стеклом намекали на другое. Огромные еще такие…

Постепенно, вопрос за вопросом, я объяснила свою схему, которую знала только Бренда. Ему словно было искренне интересно, и к концу я и сама втянулась. Мы просто болтали о моей настоящей работе, и это выглядело, как обычное свидание необычных людей.

Я могла бы влюбиться в Эрика. Тогда, расслабленный, подперевший голову рукой, он выглядел как парень мечты. Скорее всего, немного старше меня… Но не больше чем на пять лет. Он задал пару вопросов об именах, а интуиция даже не подала признаков жизни.

Мы сидели не меньше часа. Его запах все еще пьянил, и происходящее начало казаться логичным. Эрик ведь сталкерил меня, может, он не трахается с аферистками, пока не поймет, насколько они опасны? Так я была практически травоядной.

– Уна, – позвал Эрик, вырывая меня из фантазий о нем, – знаешь что?

– Что? – игриво ответила я.

– Ты очень хорошая девочка.

От неожиданной похвалы у меня запылало лицо, но Эрик тут же сделал одну вещь, которая полностью перевернула ход беседы и моих мыслей. Он достал из кармана телефон, отключил там что-то и показал мне экран.

Этот урод записал наш разговор.

Весь, мать его, разговор, с фамилиями, схемой и размером заработка. Как сраный допрос! А я, идиотка, позволила себе растечься от соблазнительного запаха…

Хоть выражение его лица и не изменилось, Эрик превратился из парня, в которого я почти влюбилась, в того, кто был достоин лишь ненависти.

– Как ты понимаешь, я спросил не просто так.

– Ты коп?

– Не-ет, – поморщился Эрик. – Но я знаю копов. И если ты откажешься от моего предложения, я тебя с ними познакомлю.

Вечер официально превратился в катастрофу. Я не представляла, как смогу справиться с шантажом, и, если честно, не хотела. В мои планы вообще не входило оказываться в такой ситуации.

– И что тебе нужно?

– Очень много всего, – усмехнулся Эрик. – Например, можешь со мной переспать.

Шантажировать меня ради секса?! Дебил, что ли? Я ехала сюда именно за ним!

– Давай, – с готовностью произнесла я. – Здесь?

– Фу, – поморщился он, и по его лицу разлилось отвращение. – Не думал, что ты пойдешь на такое. Естественно, я не буду с тобой спать.

М-м-м, великолепно. Ситуация становилась все хуже – знала бы, заблокировала бы его, как сказала Бренда. Может, к ее советам вообще стоило прислушиваться чаще?

– Тогда зачем ты меня сюда привез?

Я проглотила обиду. Как Эрик мог меня не хотеть, если в его глазах точно плескалось желание? Или что, для таких парней, с большими домами и матовой машиной, я недостаточно хороша? Херня. У меня были и покруче.

– Есть работа специально для тебя. Зарплата почти как сейчас, но придется платить налоги.

– Не хочу работать, – поморщилась я.

– Не помню, когда спрашивал твое мнение.

Да блядь… Именно так выглядело популярное в Норидже слово «попадос». Я попыталась быстро оценить ситуацию, но мозг будто вышел на перекур. Пришлось импровизировать на инстинктах.

– Что за работа?

– Знаешь район Канэри-Уорф?

– Конечно, – пожала плечами я, – Сити для бедных.

– Ты неправа.

Какая, нахуй, разница? Сити – старый район для финансовых воротил, Канэри-Уорф – новый район для таких же финансовых воротил, просто чуть дешевле. Я вспомнила о стакане виски в своей руке и наконец сделала глоток, но в горле все равно пересохло. В этом сером доме вообще есть что-то вроде воды?

– Уна, посмотри на меня, – приказал Эрик.

– Так что за работа? – с вызовом бросила я.

– На Канэри-Уорф есть одна инвестиционная компания. Хочу, чтобы ты устроилась туда.

– Пусть мое образование тебя не обманывает, я всего лишь изучала маркетинг. У меня даже резюме нет.

– Будет, – отмахнулся Эрик. – Поверь, это самое простое.

– Я ничего не понимаю в финансах.

– Там нечего понимать. Я обучу тебя за вечер.

– Мне нужно больше виски, – протянула стакан я.

Внутри царила абсолютная пустота. Ни нормальной для ситуации паники, ни страха, даже собаки казались неплохой альтернативой необходимости работать. Неужели к этой точке в моей жизни я так долго шла?..

Когда Эрик кивнул и поднялся, я невольно заметила свою сумку.

«Ну хорошо, я сейчас схвачу баллончик. Распылю в наглые чужие глаза. Выбегу из дома. Что дальше?»

Воображение вспышками подкидывало страшные картинки: собаки грызут мое лицо, я спотыкаюсь о ветки в лесу, меня подбирает полиция и отправляет из этой тюрьмы в настоящую. Нет, игра не стоила свеч.

Однако Эрик все равно проследил за моим взглядом и подхватил сумку в руки.

– Не нужно, Уна. Хорошо же общаемся.

– Ну да, – мрачно заметила я. – Разговор прямо льется.

Эрик широко улыбнулся и подмигнул, выходя в ту же дверь, что и в прошлый раз.

Я еще ни разу в жизни не смогла честно ответить на вопрос о работе мечты. Неудивительно: у меня вообще не было фантазий о трудоустройстве. И вот теперь, когда я сделала абсолютно все, чтобы не работать… Ладно, не совсем, еще оставалось увеличить грудь. Но все равно!

Это выглядело ехидной насмешкой судьбы: по собственной тупости (и еще из-за овуляции) я попала в лапы маньяка. Но он не собирался насиловать или убивать, что тоже было бы довольно неприятно, но все еще лучше, чем заставлять меня работать! Даже сексуальное рабство сейчас выглядело не так паршиво.

– Хватит дуться, – сурово произнес Эрик, как только вернулся. – Ты похожа на шарик.

– Я не хочу работать. Точно нет других вариантов?

– Дай подумать… – Он протянул мне полный стакан. – Нет.

Усевшись рядом, Эрик пропустил между пальцами прядь моих волос. Я надеялась, он успел заценить, что они мягкие, как шерстка шиншиллы… Словно это могло заставить его передумать.

– Детка, у тебя недостаточно денег, чтобы откупиться, – вкрадчиво проговорил он. – И мне неинтересен обычный секс.

Давай займемся необычным.

Я зажала рот рукой, так и не поняв, сказала это вслух или просто очень громко подумала. По лицу Эрика поползла улыбка.

– В работе нет ничего такого, – успокаивающе продолжил он. – Тебе может и понравиться.

– Просто скажи, что нужно делать.

– Пойдем, – поднялся Эрик, – у меня есть сюрприз.

Маньяк, шантажист… что теперь? Красная комната с плетками? Когда мы прошли за еще одну серую дверь, я ожидала чего угодно, но… Меня встретил кабинет с таким же панорамным окном, как в гостиной.

Но черт с ним, с тем окном. Во всю стену на уровне пояса была вмонтирована длинная столешница, а на ней расставлена различная техника. Шесть мониторов, по три в два ряда, какая-то металлическая коробка, еще одна, но побольше, и клубок проводов, который рассасывался по разным дырам в стене.

Словно проследив за моими глазами, Эрик недовольно добавил:

– Знаю, выглядит жутко. Нормальных электриков в Лондоне два… И оба были заняты, работая на правительство.

– Что это? Ты хакер?

От того, как Эрик заржал, мне стало неловко. Будто я должна была сама догадаться о его профессии.

– Ты пересмотрела фильмов. Все проще: я трейдер.

Он отодвинул какое-то хитрое черное кресло, приглашая меня сесть, и движением мыши заставил все мониторы загореться разом.

– Что ты знаешь о трейдинге, кроха? – его голос тут же стал сосредоточенным.

– Ничего из того, что хотела бы знать, – съязвила я, но чужая рука через секунду сдавила горло.

– Хватит. Я с первого раза понял, что тебе не нравится идея, – жестко произнес Эрик. – По большому счету мне насрать, будешь ты получать удовольствие от выполнения моего маленького задания или нет. Но я не люблю нытье, так что возьми себя в руки, пока мне не пришлось искать новую аферистку для этой работы.

По коже побежали мурашки. Ему обязательно надо было быть таким сексуальным, когда он вел себя как мудак?

– Многие мои благотворители из Сити, – хрипло ответила я, даже не пытаясь скрыть возбуждение. – Но я не финансист и не понимала и половины того, что они говорили.

– Так лучше. Теперь слушай внимательно: вселенная трейдера строится на большом количестве всевозможной информации, которая управляет финансовым миром, и не только им. Каждое событие – политическое, экономическое, в мире искусства или инноваций – может стать важным. Условно говоря, чихнувший в Малайзии бегемотик может повлиять на цену компании «Зара». И за счет того, что мы оперируем всем этим объемом происходящего и знаем, как оно меняет финансовый рынок, мы и зарабатываем.

– Серьезно?

– Я утрирую, но в целом – да. Ты устроишься в инвестиционную компанию, которая называется «Рид солюшнс».

– Они привлекают… инвестиции для проектов? – нужно хотя бы попытаться понять в этот раз.

– Не совсем.

Эрик переместился, приподнимая меня и проскальзывая в кресло, так, что я оказалась у него на коленях.

А это точно был шантаж, чтобы устроить меня на работу? Или кто-то учился разговорам перед сексом у порно?

– Не буду объяснять два раза, – предупредил он, – впитывай с первого. «Рид солюшнс» – это те самые советники, которым доверили не только уши, но и деньги. Соответственно, чем чаще сбываются их прогнозы, тем выше цена компании на рынке. Они берут капитал и управляют им, продавая и покупая лучшие активы в необходимое время.

– А прогнозы строятся на чихнувшем бегемотике?

– Отчасти. Там нужна объемная и комплексная работа, от оценки общественных настроений до погружения в большую политику. Знаешь байку о консультанте, который одной половине своих клиентов говорил покупать акции компании, а второй советовал их же продать?

– Нет…

– Он не очень хорошо закончил, – в деловитом голосе Эрика проскользнула улыбка. – Теперь к тебе. Я просмотрел информацию о твоем образовании…

– Ты все-таки сталкер.

– Не обольщайся. Мне давно нужна была такая девочка. Будешь претендовать на вакансию аналитика в сфере маркетинга.

– Я не так уж хорошо все там…

– Это не важно. Для начала продержись испытательный и никогда не называй мое имя. А разочаруешь ты их или нет, дело твое. Хоть оргии по пятницам собирай.

Он открыл целый свод непонятных графиков, и у меня заболела голова. Все, что не касалось оргий и бегемотиков, не задержалось в памяти и уже улетучилось оттуда. Как он собирался заставить меня работать?

– Посмотри сюда. Тебе придется быстро научиться читать графики, и особенно японские свечи. Скорее всего, на собеседовании дадут один из них и попросят объяснить. Даже аналитики в маркетинге должны уметь быстро понимать данные.

– Это если я дойду до собеседования.

Не удержавшись от вздоха, я позволила себе откинуться на его широкую грудь и закрыть глаза. Информации становилось слишком много, а ведь я еще даже не привыкла к мысли, что красивый парень, с которым хотелось переспать, оказался шантажистом и настоящим сталкером. И самым странным маньяком.

– Точно, – усмехнулся Эрик. – Чуть не забыл про твое резюме. Сейчас сделаем его и аккуратно назначим тебе встречу.

– В каком плане «назначим»? – распахнула глаза я.

– Эйчар – самая уязвимая часть «Рид солюшнс», – самодовольно объяснил он, словно гордился собой. – Думаешь, как я придумал схему с подсадным сотрудником? Все важные процессы они закрыли круче Пентагона, а вот на управление персоналом забили. Так что единственная вещь, которую мне удалось хакнуть, – это календарь рекрутера. Когда приедешь к ним в офис, она даже не сможет сказать, что не помнит тебя, и ей придется проводить собеседование. И вот тут мы отлично подготовимся: я скачал все их материалы.

– Ты хакнул систему компании, чтобы отправить туда меня? – с ужасом повторила я. – А говорил, что трейдер…

– Считай, я совмещаю.

– Что тебе нужно от них?

– Хороший вопрос, ты начинаешь втягиваться. – Эрик открыл файл с образцом резюме. – Знаешь, что такое ставки на скачках?

– Примерно.

– Представь, будто финансовый мир – это огромное количество людей, которые каждый день делают ставки на все что угодно. Возьмем… «Теслу». В курсе «Теслы»?

– Я не жила под камнем.

– Когда я покупаю акции «Теслы», то ставлю на то, что Илон Маск не появится посреди Силиконовой долины бухим и без трусов. А если продаю – ставлю на обратное.

– Стой, как такое вообще относится к «Тесле»?

– Напрямую. Когда Илон Маск на подкасте скрутил косяк, акции рухнули.

– Из-за травки?!

– Не совсем, там был целый комплекс факторов, – улыбнулся Эрик. – Но для примера это красиво.

– Поставлю на второе место после бегемотика.

– Получишь работу – куплю тебе брелок с ним, – пообещал он, – а теперь продолжаем. У «Рид солюшнс» слишком хорошо все получается. Словно они точно знают завтрашние новости. Твоей задачей будет выяснить, что это за магия вне Хогвартса.

– Вряд ли я пойму.

– Это не ракетостроение, кроха, тебе всего-то нужно быть внутри.

Я повернулась, чтобы заглянуть ему в лицо. Эрик был… Спокойным? Уверенным? Даже самоуверенным – с учетом того, как он улыбался.

– На кой черт тебе обучать человека вне системы? – спросила я. – Ты мог просто перекупить кого-то из сотрудников.

– Они не продаются. Компанией управляет настолько серьезный человек, что любого, кто попадется на сливе информации налево, ждет немедленная профессиональная смерть. Они больше не найдут работу нигде, даже на индийской бирже.

– А если меня поймают?

– Ты просто сядешь, – безразлично пожал плечами он. – У тебя нет карьеры, так что кроме свободы терять нечего.

Я потеряла дар речи.

– Все просто, – скосил глаза на меня он. – Не попадайся.

Нужно заметить, что я в тот момент даже не понимала, что это значит.

А еще – что Эрик очень сильно заблуждался.

Но придержу спойлеры.

Наверное, это и был тот самый момент, когда я влюбилась в Эрика Чесмора. Он оказался идеальной комбинацией опасности и надежности, а смешанные чувства, которые вызывал, свели меня с ума за какой-то гребаный час. Хер с ними, с собаками и копами, – мне самой стало интересно, что же такое этот трейдинг.

Глава 3

Гребаное собеседование

Даже в обеденное время на Канэри-Уорф было не протолкнуться: люди, люди повсюду, они торопились так, словно не успевали посмотреть на конец света. Я проглотила комок в горле, вставший при мысли, что сюда придется приезжать ежедневно.

Хоть и приехала за полчаса до назначенного Эриком времени, все равно чуть не опоздала – запуталась в похожих небоскребах и чуть не рванула на сорок третий этаж не того здания. При этом опаздывать мне было запрещено: для того чтобы окончательно запутать рекрутера, нужно было появиться точно вовремя и вести себя максимально уверенно.

С этим проблем не ожидалось. После того как Эрик потратил несколько часов своей и моей жизни на подготовку ответов на вопросы, которы