Оглавление

Мальчик и гоблин
Мальчик и гоблин

Table of Contents

— Посвящение

— Часть первая

— Глава 1 — Мальчик и девочка

— Глава 2 — Мальчик и колдун

— Глава 3 — Мальчик и тайна

— Глава 4 — Мальчик и подземелье

— Глава 5 — Мальчик и Долг

— Часть вторая

— Глава 6 — Мальчик и зеркало

— Глава 7 — Мальчик и Город

— Глава 8 — Мальчик и враг

— Глава 9 — Мальчик и папа

— Глава 10 — Мальчик и пленник

— Глава 11 — Мальчик и Старшие

— Глава 12 — Мальчик и Номос

— Глава 13 — Мальчик и Фея

— Глава 14 — Мальчик и гоблин

Посвящение

Посвящается моим детям.

Часть первая

Глава 1 — Мальчик и девочка

— Я так больше не могу, — сказала мама. — Нам надо пожить отдельно, Лёша.

Папа тяжело вздохнул и опустился на диван, уставившись перед собой.

— О Гошке подумала? — тихо спросил он. — Пацану скоро десять, а мы ему на день рождения — развод?

— Это не развод, — вздохнув, ответила мама, — это…

— Вот именно, — перебил папа. — Ты сама не знаешь чего хочешь.

Он мрачно прошёлся по комнате, остановившись у окна.

— Я понимаю, что служба отнимает много времени. Но мы не должны и не можем разрушать семью! Понимаешь?

— Служба отнимает всё твоё время, — тихо ответила мама. — Наше время. Мы тебя почти не видим!

— Нельзя думать лишь о себе, Люда! — обернулся к ней папа. — Если каждый будет…

— Только не начинай про страну, — поморщилась мама. — Союза больше нет, зато есть сын, которому нужен отец. Твои командировки… ты рискуешь жизнью в мирное время. Зачем?

— Затем, чтобы ты могла спокойно спать и ходить по улицам, — нахмурился папа. — И Гошка — мог, и другие пацаны и девчата! Какое мирное время, Люда, ты давно телевизор не включала? Знаешь, сколько кругом…

Он недоговорил. Махнув рукой и заиграв желваками, папа уставился в угол. Мама замерла у стола, задумчиво и грустно скрестив на груди руки. Она казалась маленькой, потерянной и беззащитной. Увидев это, папа встал и положил руку ей на плечо, но мама отстранилась, сделав шаг назад.

— Мы просто возьмём паузу, — твёрдо произнесла она. — Сейчас лето, возьмём отпуск подлиннее и разъедемся. Мне дадут точно, ты тоже заслужил. Надо подумать, как жить дальше. А Гоша ничего не узнает и не поймёт. Отправим его к бабушке в деревню, он только рад будет.

Но Гоша узнал и понял, потому что подслушивал и подсматривал сквозь неплотно прикрытую дверь комнаты. Развод, как у Кольки в семье. И у Наташки. Её родители тоже вот так разъехались, а больше не съехались. Никогда. Теперь Наташка видит папу раз в неделю, а у колькиного отца в новой семье родилась дочь. Колька ещё говорил, что терпеть её не может. И что навещает его папа всё реже.

Ошеломлённый свалившимися на голову вестями, Гоша присел на край кровати. В салоне стало тихо. Немного погодя мама ушла в душ, а папа включил электрический чайник. Подслушивать было нечего, и мальчик прилёг, накрывшись с головой одеялом.

Развод. Гадкое, словно осиное жало, слово. И звучит под стать: «раз-з-звод». Словно осиный рой влетел в комнату и свил гнездо под потолком. Что делать? Как помирить родителей? Говорить, что всё слышал, нельзя. Не такой он дурак, чтобы говорить! Скажет — они ещё больше занервничают и наделают глупостей. А папа всегда учил, что в трудной ситуации нужно успокоиться и действовать хладнокровно.

Хладнокровно… попробуй тут хладнокровно, когда душу терзает липкая тревога. Что будет с ним? С родителями? Неужели папа тоже заведёт новую семью и забудет про Гошу?

Мысли пропали, уступив место тёмному тревожному чувству. Спустя пару минут мальчик, поворочавшись, уснул.

***

— Подъём, Гошка! — разбудил утром папа. — Хорош бока отлёживать, восемь почти. Поднимайся — и марш зубы чистить, пока спичка не догорела, — он улыбался и вёл себя, как обычно, но Гоша заметил, что в папиных глазах притаилась, как говорила мама, «грустинка».

Мама тоже вела себя обычно, подав, правда, на завтрак любимые Гошей гренки. Она делала их редко, называя почему-то мудрёным словом «калорийные». А сегодня — пожарила, что было неспроста.

Гоша молчал как партизан, делая вид, что всё в порядке. И родители делали, правда, не очень успешно. За столом повисла пауза.

— Гошка, мы хотим отправить тебя на лето к бабе Соне, — переглянувшись с мамой, нарушил затянувшееся молчание папа. — Накупаешься, загоришь, к школе сил наберёшься. Да и пацаны тамошние по тебе, поди, соскучились. Что скажешь?

А что говорить? У бабы Сони здорово, последний раз Гоша был у неё давно. Только вот…

— А разве она не болеет? — уточнил мальчик. Пару лет назад бабушка захворала и даже приезжала к ним в Москву, чтобы ходить по врачам. Спустя пару недель ей всё надоело, и бабушка уехала, как она выразилась, «на малую родину».

— Уже нет, — серьёзно ответил папа, — вылечилась. Говорит, народной медициной. Поедешь туда и всё разузнаешь, потом доложишь по форме. Мы с ней уже пообщались, она ждёт не дождётся любимого внучка. Ну так что, по рукам, рядовой Георгий?

Папа называл его «рядовым Георгием» когда был в хорошем настроении. Но сегодня он в нём не был, и Гоша это чувствовал.

— По рукам, — серьёзно кивнул мальчик. Мысль о поездке в деревню немного приободрила. Накануне, когда подслушивал, он не придал этому значения, не до того было. А сейчас, узнав, что бабушка выздоровела, Гошка обрадовался.

— А вы? — спросил он с невинным видом у родителей. — В Москве останетесь?

— Я — да, — невесело улыбнулся папа. — Дела у меня, брат, образовались, срочные. А мама в отпуск поедет, развеяться немножко. Устала она с двумя оболтусами нянчиться.

Мама молчала, уставившись в чашку с недопитым кофе.

— Ма-ам, — позвал её Гоша. Вскинувшись, она посмотрела на сына.

— Да, Гошенька?

— Мам, а ты… — Гоша замялся, поняв, что сейчас брякнет лишнего. — Ты отдыхай, мам. Набирайся сил. Я себя хорошо буду вести, обещаю. И бабушке помогать.

***

— Следующая станция — «Силикатная», — произнёс из динамиков голос электронной тёти.

Загудев, вагоны тронулись с места. В вагоне было не продохнуть несмотря на дующий из открытых форточек ветерок. Мама обмахивалась купленной на вокзале газетой, словно веером. Гоша молча и мрачно потел.

Через вагон один за другим проходили торговцы, музыканты и попрошайки.

— Пирожки, горячие пирожки!..

— Уважаемые пассажиры, спешу предложить вашему вниманию…

— А белый лебедь на пруду-у-у…

Какой-то мужчина в потёртой кожаной куртке плюхнулся на освободившееся напротив место. Внимательно оглядев маму, он приступил к решительным действиям:

— Девушка, а что это вы такая красивая и одна? Может быть, познакомимся?

Гоша съёжился. Ему не нравился этот тучный, краснолицый дядька с большими мозолистыми ладонями. Не нравился идущий от него запах пива и беляшей, а ещё очень не нравилось, как он смотрит на маму. Будь с ними папа, мужику бы не поздоровилось.

«А что, если мама согласится? — пронзила сознание неприятная мысль. — Они же с папой теперь не вместе. Вдруг она сейчас…»

— Мужчина, я замужем и с ребёнком, — смерив краснолицего взглядом, ледяным тоном ответила мама. У Гоши отлегло от сердца, но мужик не унимался:

— Ну и что, что замужем? — притворно весёлым голосом спросил он, прищурившись. — Муж не стенка, подвинется. А детей я люблю. Хочешь, мальчик, конфетку? — обратился он к Гоше.

— Не хочу, — буркнул Гоша.

— Пожалуйста, оставьте нас в покое! — повысила голос мама.

— Да ладно тебе, чё ты ломаешься? — злобно прошипел, наклонившись к маме, мужик. Гоша окаменел, ему было очень страшно.

— Слышь, уважаемый, — донеслось откуда-то сверху. — Оставь в покое женщину, сказали же тебе.

Гоша обернулся. Над дядькой нависал крепкий светловолосый парень в тренировочном костюме, недобро глядящий на прилипчивого ухажёра. Криво улыбнувшись, мужик поднял руки:

— Понял. Я — что? Я ничего. О, а вот и остановка моя.

Злобно зыркнув на Гошу, краснолицый вышел в тамбур.

— Спасибо вам, — кивнула мама. — Он бы не отстал.

— Да чего там, — махнул, присаживаясь на освободившееся место, парень. — Не люблю таких… потёртых. Ну, — подмигнул он Гоше, — может, познакомимся? Ты не бойся, я к маме приставать не буду.

— Меня Гоша зовут, — пожал протянутую руку мальчик.

— Людмила, — улыбнувшись и поправив причёску, представилась мама.

— Очень приятно, — серьёзно кивнул парень. — А я — дядя Олег. Куда едете, Людмила? Если не секрет, конечно.

— Мы до Телепино, — ответил вместо мамы Гоша.

— Телепино? — присвистнул парень. — Так и я туда же! У вас там никого знакомого нет? — обратился он к маме. — Я в отпуск в кои-то веки выбрался, на работе друзья сказали, у вас там озеро шикарное. Ещё говорили, дом снять проще простого. А я вот теперь думаю — вдруг не пустят? — он широко улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами.

— Вы не волнуйтесь, — быстро ответила мама, — без крова над головой не останетесь. У меня там свекровь, она всех в деревне знает. Если что, могу попросить её сдать вам комнату.

— Благодарю, — серьёзно ответил попутчик, — не хотелось бы стеснять.

— Вовсе вы не стесняете, — улыбнулась мама. — Я оставлю Гошу у бабушки, а сама уеду. Живите на здоровье.

— Ну, тогда ладно, — рассмеялся дядя Олег. — Но ко мне друзья приехать могут, порыбачить и даже переночевать. Вы не думайте, мы люди приличные. Без музыки и гулянок. Ну, почти, — подмигнул он мальчику.

— Договорились, — засмеялась в ответ мама. И Гоша подозрительно посмотрел на неё.

***

— «Телепино». Следующая станция… — недослушав электронную тётю, Гоша выскочил за мамой на одиноко стоящую в поле платформу. Вечерело, в небе проступили первые звёзды. В лицо подул тёплый, приятный ветерок, наполненный запахами цветущих трав.

— Вы что, сама его нести собрались? — удивлённо спросил дядя Олег, вынося на перрон мамин чемодан. — Как представитель малого бизнеса не могу допустить.

— Не стоит, он не тяжёлый, — принялась отнекиваться мама. — Мы его на колёсиках…

— На колёсиках? Ну-ну, — хмыкнул дядя Олег, скептически оглядывая битый асфальт дорожки. — Отлетят ваши колёсики, тут нести надо.

Взяв чемодан, он легко поднял его за боковую ручку. Гоша с удивлением понял, что дядя Олег очень сильный. Почти как папа.

— Спасибо вам, — прижала руки к груди мама. — Обычно муж помогает, но в этот раз ему пришлось остаться в Москве.

— А кем муж работает, если не секрет? — заинтересовался дядя Олег.

— Он не работает, служит. Он офицер.

— Офице-ер, — уважительно присвистнул дядя Олег. — Больше вопросов не имею. Кому охота нарушать режим секретности? — подмигнул он Гоше.

Идти надо было далеко. Обычно по разбитой, ведущей от станции грунтовке пылили грузовики, которые могли подбросить до деревни, но в этот раз дорога как на грех была пуста. Тяжёлый рюкзачок натирал плечи, но Гоша терпел, беря пример с непринуждённо беседующего с мамой дяди Олега.

— Виды у вас какие, — не переставал радоваться тот. — А воздух, м-м-м. Чудо, а не воздух! Дурак я был, что друзей не слушал. Давно надо было приехать.

Сняв спортивную куртку, дядя Олег обмотал её вокруг пояса и остался в чистой, белоснежной футболке. Он вообще был аккуратный и выглаженный, словно военный на параде.

Пройдя пару километров, они поднялись на небольшой холм, откуда открывался вид на деревню и прилегающее озеро. На тихой глади застыли несколько лодочек, окошки домов приветливо мерцали в вечерних сумерках. Где-то протяжно мычала корова.

— Ничего себе озерцо, — остановившись, чтобы передохнуть, удивлённо произнёс дядя Олег. — Да в нём атомную подлодку спрятать можно!

— Я все места для рыбалки знаю, — важно заметил Гоша. — Могу показать, если хотите.

— Тю, Гошка, — спохватился дядя Олег. — Ты устал поди, брат. Садись на плечи.

— Что вы, — протестующе замахала руками мама, — не стоит! Он вполне может дойти сам. Гоша, не вздумай!..

— Давай, давай, — не обращая внимания на маму, настаивал дядя Олег. Опустившись на корточки, он помог Гоше вскарабкаться себе на закорки, после чего, крякнув, распрямился.

Дядя Олег был крепким и жилистым. Сидя на нём, мальчик чувствовал себя великаном. Ему вдруг тоже захотелось стать большим и сильным. Чтобы ничего не бояться, чтобы всегда быть уверенным в себе. А ещё — чтобы помирить родителей!

***

— Го-ошенька! — поприветствовала их бабушка Соня. Опираясь на палочку, она бочком спустилась с крыльца и захромала через участок.

— Внучок мой ненаглядный! — прижала она мальчика к груди. Только сейчас Гоша понял, как соскучился за эти несколько лет. Прильнув к ней, мальчик услышал, как бьётся бабушкино сердце. И лекарствами от неё больше не пахло.

— Вы уж простите, что не встретила, — начала оправдываться баба Соня.

— Что вы, Софья Матвеевна! — перебила её мама. — Какое «встретила»! Вам бы отдыхать, а мы свалились как снег на голову. Уверены, что справитесь?

— Слышать ничего не хочу, — махнула рукой бабушка. — Ты не смотри, что я с этим, — приподняла она палочку. — Выздоравливаю, точно тебе говорю. Низкий поклон Валерию Кузьмичу, что на ноги поставил, — кивнула баба Соня на стоящую далеко на отшибе избу.

Гоша поёжился. Валерия Кузьмича в деревне небезосновательно считали колдуном и побаивались. Угрюмый заросший бородой дед жил на отшибе и почти ни с кем не общался. Как-то раз Гоша услышал, что старик знается с «нечистой силой». Что такое «нечистая сила» Гоша не знал, но полагал, что это какие-то грязные, вонючие создания.

— Кстати, Софья Матвеевна, — вспомнила вдруг мама. — Это Олег, наш попутчик. Приехал в отпуск, ищет комнату на съём. Может быть…

— Не надо, — смущённо запротестовал дядя Олег. — У вас и так хлопот прибавится, а тут ещё я. Найду что-нибудь, не переживайте.

— А чего ж искать, коли уже нашёл? — улыбнулась Софья Матвеевна. — Есть у меня комната, и даже баня. Мы гостям всегда рады. По хозяйству поможешь? Дров наколоть, в магазин сходить, если потребуется?

— Обижаете, — обаятельно улыбнулся дядя Олег. — Я вообще рукастый. Могу, к примеру, забор подремонтировать, — кивнул он на покосившиеся жерди.

— Это хорошо, что рукастый, — серьёзно оглядела его бабушка. — Тогда, мил человек, живи хоть всё лето. Ну, проходите, — махнула она гостям. — Чего на пороге-то стоять?

***

Гоша проснулся рано утром от кукареканья петуха. Лучик солнца приятно грел кончик носа и подбородок, в открытое окно поддувало тёплым, летним ветерком. Сладко потянувшись, мальчик вскочил с постели и выглянул на улицу. На протянутой к забору верёвке трепыхалось выстиранное бельё. Вверху, в ослепительно голубом небе плыли клочковатые, мохнатые облака.

— Здорово, сосед! — поприветствовал стоящий неподалёку с прыгалкой в руках дядя Олег. — Ишь, как задрых на свежем воздухе. Мама твоя уже час, как уехала, поэтому дуй, давай умываться и завтракать, а не то зарядку делать заставлю, — он шутливо ткнул в Гошу сложенной прыгалкой, и мальчик только сейчас заметил, что дядя Олег был весь покрыт бисеринками пота.

— А вы спортом занимаетесь? — спросил Гоша. Вопрос был откровенно дурацким, но ему очень хотелось посмотреть, как дядя Олег тренируется. Поняв с полуслова, тот подмигнул мальчику и отбросил прыгалку.

— Конечно, спортом, — серьёзно ответил он. — Но не только. Мужчина, брат, должен и за себя постоять уметь.

Сосредоточенно нахмурившись, дядя Олег запрыгал на месте, приняв боксёрскую стойку. Сделав пару выпадов, быстро и плавно ушёл в сторону и нанёс воображаемому врагу несколько ударов, закончив связку хлёстким апперкотом. Открыв рот, Гоша восхищённо наблюдал за происходящим.

— А… вы меня так научите? — робко спросил он. Засмеявшись, дядя Олег подошёл к окну и взъерошил мальчику вихры.

— Кое-чему научу, но не всё сразу. Тут долго тренироваться надо и, главное, упорно. А ещё некоторые приёмы могут быть опасны. Смертельно.

Гоша разочарованно вздохнул. Дядя Олег был не только похож на папу, но и отвечал примерно так же.

— Где вы так драться научились? — поинтересовался он.

— В секции, потом ещё в армии. Я в десанте служил, — серьёзно ответил дядя Олег. — Ух, как там гоняли! И вставать надо рано, и ложиться вовремя. Дисциплина, брат, знаешь, что такое?

Мальчик кивнул. Про дисциплину от папы приходилось слышать немало, особенно когда Гоша ленился убираться в комнате и чистить зубы.

— Внучек, ты уже встал? — послышался из-за двери голос бабушки.

— Иду, бабуль! — нетерпеливо крикнул Гоша. Повернувшись к дяде Олегу, он хотел было что-то спросить, но сосед жестом остановил его:

— Всё, иди, нехорошо ждать заставлять. Как позавтракаешь — милости прошу колоть дрова. Точнее, колоть буду я, а ты мне компанию составишь. Лады?

— Лады, — с чувством собственного достоинства ответил Гоша и пожал протянутую руку.

***

После завтрака он тут же помчался во двор, к поленнице, где уже вовсю трудился дядя Олег. Сосед колол дрова весело и с азартом, так, будто занимался самой интересной на свете работой.

— В жизни что важно? — приговаривал он. — В жизни важно уметь себя увлечь. Многие сейчас в смартфонах и гаджетах сидят, а потом, когда их выключают, уже ничего не хотят. Это, брат, для мозгов — как наркотик, они быстро привыкают и требуют ещё. А чтобы такого не произошло, надо их, мозги, тренировать. Даже если скучно, даже если просто дрова колоть, — разогнувшись, дядя Олег отёр пот и продолжил, — то и в этом нужно что-то интересное найти. Как игру придумать, понимаешь? Я вот, например, стараюсь колоть как можно аккуратнее, чтобы полешки поровнее выходили. Вроде ерунда, а тут и техника требуется и внимательность.

Хэкнув, он энергично расколол очередной чурбан. Поленья у него и правда выходили что надо.

Остановившись, чтобы перевести дух, дядя Олег стянул с себя майку. На плече у него Гоша заметил небольшую татуировку — парашют и летучую мышь, а под ними — странную аббревиатуру.

— О… Бе… Эс… — шевеля губами, сосредоточенно принялся читать мальчик. Заметив это, дядя Олег усмехнулся.

— ОБСН, — закончил он. — Отдельная гвардейская бригада специального назначения. Да, были времена… но тебе рановато об этом, — он ласково потрепал Гошу по голове и кивнул в сторону забора:

— Мне кажется, к нам пожаловали гости.

Спохватившись, что совсем забыл про деревенских друзей, Гоша смущённо обернулся. К своему удивлению, ни Женьки, ни Серёжки он не увидел. У забора, опустив подбородок на сложенные поверх жердей руки, стояла, задумчиво их разглядывая, незнакомая девочка. Её голова была плотно обмотана красивым платочком, на глазах угнездились очки с непривычно толстыми линзами.

— Здравствуйте, милая дама, — нарушил затянувшееся молчание сосед. — Я так понимаю, — быстро глянул он на Гошу, — вы незнакомы. Меня зовут дядя Олег, это Георгий. А вас как звать–величать?

— Юля, — тихо и серьёзно ответила девочка.

— Красивое имя! — подмигнул Гоше дядя Олег. — Чем обязаны визиту прекрасной незнакомки?

— Ничем, — пожала плечами девочка. — Я недавно приехала и скучаю. А девчонки со мной не играют, потому что… — она осеклась и на секунду отвернулась.

Что-то в её голосе больно резануло по сердцу. Забыв про дядю Олега, Гоша подошёл к забору и открыл калитку.

— Заходи.

Поправив платочек, девочка зашла. Осмотревшись по сторонам, повернулась к Гоше:

— Ты тоже из Москвы?

Мальчик кивнул, не сводя с Юли взгляда. Какой-то она была не такой, слишком, по-взрослому вдумчивой и спокойной. Несмотря на это, Гоша сразу понял, что Юля — свой человек. С которым, как говорил папа, «можно в разведку».

— Блины будешь? — предложил он. — Бабушка сегодня испекла. Кстати, если хотите… — смущённо повернулся Гоша к дяде Олегу, но тот отрицательно покачал головой:

— Спасибо, брат, но от блинов откажусь. Возраст уже, надо быть в форме, — двумя пальцами он ущипнул себя за тоненькую складку жира на животе и шутливо оттянул её, демонстрируя детям.

***

— Наелись? Или добавочки принести? — спросила бабушка, когда Гоша обессиленно откинулся на спинку стула, чувствуя, что вот-вот лопнет.

— Спасибо, — вежливо и серьёзно ответила Юля. — Мне кажется, мы наелись.

— Ну смотрите, — засуетилась бабушка, собирая в стопку тарелки. — Очень приятно было познакомиться, Юленька. Ты заходи к нам, заглядывай. Мы тебе всегда рады.

Её голос отчего-то прозвучал сочувственно. Удивлённо глянув на бабушку, Гоша заметил, что и смотрит она на Юлю как-то грустно. Девочка тоже это заметила и опустила глаза, словно ей было неприятно. Спохватившись и отведя взгляд, бабушка собрала посуду и ушла на кухню.

— Погуляем? — тихо спросила Юля.

— Конечно, — загорелся Гоша. — Идём!

Выйдя за калитку, они бодро двинулись по направлению к озеру.

— А твои родители… — начала было Юля, но её перебил раздавшийся за спиной громкий голос:

— Гошка, стой!

Обернувшись, Гоша увидел догоняющих Женьку и Серёжку. Подбежав, они подозрительно посмотрели на девочку.

— Привет, а это кто? — мотнул головой Серёжка.

— Это Юля, — улыбнулся друзьям Гоша. — Из Москвы. Новенькая, хочет подружиться.

— А чего не с девчонками? — протянул Женька. — Пусть с девчонками играет.

— Они не хотят с ней играть, — вступился за Юлю мальчик.

— Тю, а почему? — заинтересовался Женька.

— Не твоё дело! — нахмурился Гоша. — Не хотят — и всё.

Женька набычился, сподлобья глядя на друга. Назревала ссора.

— Не надо ругаться, — спокойно сказала, встав между ними, Юля. — Я лучше пойду.

— Подожди, — внезапно остановил её Серёжка. — Это из-за волос? — кивнул он на платочек.

— Да, — удивилась девочка, — а ты откуда знаешь?

— У тёти такое было, — объяснил Серёжка.

— Что было? — недоумённо переспросил Гоша.

— Рак, — буднично ответил Серёжка. — Когда лечиться начала, волосы выпали, тоже в платочке ходила. А потом…

Он недоговорил, но всем и так всё стало ясно. Гоша стоял, как громом поражённый. Так вот почему бабушка ТАК смотрела на Юлю… А он, лапоть, даже не понял!

— Небольшая опухоль в районе зрительного нерва. Я прошла курс лечения, самочувствие улучшилось, врачи сказали, что прогноз положительный, — отстранённо повторяя чужие взрослые слова, объяснила Юля. — Осенью снова химиотерапия. А пока в деревню отправили, набираться сил. Раньше мы за границу ездили, теперь мне летать нельзя.

Гоша лихорадочно соображал, что ответить девочке. Пожалеть? Нужна ей эта жалость! Кому приятно, когда на тебя смотрят, как на умирающего? И понятно теперь, почему она так спокойна. Успокоишься, когда тебе жить, может, осталось считаные месяцы!

А он ещё себя жалел. Думал, весь мир рухнул, думал, хуже быть не может. Оказалось — может, да ещё как! И если Гошу после подслушанного вечером терзал страх за своё будущее, то какого было Юле — узнать? Он-то, по крайней мере, ничем не рискует, с мамой или папой — но будет жить. А Юля, возможно, нет! И вот это «возможно» показалось вдруг страшнее, чем «нет». Потому что, когда «нет» — то хотя бы всё ясно. А вот если не ясно, то, получается, есть надежда. Которую в любой момент могут отобрать дяди и тёти в белых, пахнущих болезнями и бедой, халатах.

В душе поднялась злость. На себя, на друзей, и на весь мир, так подло обошедшийся с хорошей и смелой девчонкой. Не бывать этому, не бывать — и точка. И жалеть Гоша её не будет, и на тот свет спроваживать — тоже. Сам не будет и никому не даст!

— Ты с нами теперь, — твёрдо сказал он Юле и посмотрел на друзей. — А кто не согласен — может валить на все четыре.

Секунду помолчав, Женька с Серёжкой кивнули. А Юля впервые с момента их знакомства улыбнулась.

***

Девочка быстро влилась в мальчишескую компанию. В догонялки играть ей было тяжеловато, но вот в прятках Юле равных не было. Она оказалась настоящим мастером маскировки, умудряясь бесследно растворяться даже в деревне, где Серёжка и Женька знали каждый куст. А уж когда игра переносилась в цеха стоящего неподалёку, заброшенного ещё царских времён завода, то найти Юлю становилось задачей почти невыполнимой.

Ещё Юлька была абсолютно бесстрашной. От жутких историй, которыми пацаны так любят пугать друг друга на сон грядущий, она лишь хохотала. И тут же рассказывала другую, с додуманными жуткими деталями, от которых Серёжка бледнел, а впечатлительный Женька затыкал уши и просил перестать.

Дни бежали размеренно и весело, унося прочь воспоминания о плохом. Разговор родителей вспоминался всё реже, начиная казаться дурным сном. Да и некогда было думать с таким плотным, как у Гоши, графиком. Утром — дуракаваляние, футбол с Юлей на воротах или купание в озере. Вечером — прятки или лазанье по заводу. Несколько раз, невзирая на неудовольствие бабушек и дедушек, они уходили вечером в лес и даже разводили костёр. Серёжка и Женька к ним не присоединялись — то ли лень была тащиться, то ли Юля слишком пугала своими страшилками. А может, просто хотели поторчать дома в телефонах, что на ходу сделать затруднительно. Гошин телефон был обычным, «кнопочным», на таком особо не поиграешь, а у Юли родители вообще отобрали все гаджеты, опасаясь за севшее зрение.

В тот вечер они вновь условились идти в поход. В назначенный час Гоша с рюкзачком ждал подругу у калитки. Девочка, против обыкновения, сильно опоздала.

— Ты чего? — удивлённо спросил Гоша, увидев, что та как-то странно на него смотрит.

— Гошка, — подойдя поближе, сдавленным голосом произнесла Юля. — Там такое… такое… Я думала — показалось, а оно не показалось!

От этих слов Гоше стало не по себе. Юлю трудно испугать, это он знал точно, да и на мнительность девочка не жаловалась. А уж ТАКОЙ он её не видел вообще никогда! Сделав, как учил папа, глубокий вдох, он как можно увереннее посмотрел на подругу:

— Что «такое»? Яснее говори!

Замотав головой, та махнула в сторону озера:

— Пойдём. Сам увидишь!

Спустившись закоулками к берегу, Юля потащила его в прибрежные заросли. В наступающих сумерках Гоша пару раз ойкнул, больно напоровшись на острые ветки каких-то кустов. Не обращая на него ни малейшего внимания, Юля сосредоточенно продолжала ползти вперёд.

— Долго ещё? — недовольно проворчал Гоша, но девочка, обернувшись, приложила к губам палец.

Продравшись через прибрежные заросли и до смерти напугав парочку прыснувших в стороны мышей, они выползли к возвышавшемуся над берегом небольшому обрыву. Неподалёку журчал впадающий в озеро ручей, в водной глади осторожно проглянула луна.

Посмотрев на Гошу, Юля выразительно приложила к уху ладошку и ткнула пальцем вниз. Прислушавшись, Гоша понял, что снизу доносится тихое мерное тарахтение. Осторожно перегнувшись через край, он выглянул, думая увидеть забытую кем-то игрушку. Но, к своему удивлению разглядел описывающего возле берега ровные восьмёрки… бобра!

— Он как будто неживой, — горячо и щекотно зашептала на ухо Юля. — Я когда к тебе шла, решила вдоль озера прогуляться. Потом в небе что-то пролетело, низко, аж ветер подул. Я испугалась, спряталась. К берегу подползла, а там — ничего. Потом слышу — стучит что-то и бобёр этот плавает. Пригляделась — а это он стучит и на одном месте вертится.

Присмотревшись, Гоша не поверил глазам. Бобёр не только тарахтел! От коричневой, влажной шкурки поднимался едва заметный столбик не то дыма, не то пара. Живые существа не дымят и не тарахтят, это Гоша знал точно. И значит — Юля права.

— Что будем… — начала было Юля, но тут случилось неожиданное. Всматриваясь, Гоша подполз к самому краю. Не выдержав веса, кусок земли подломился, и Гоша полетел в воду как раз в тот момент, когда внизу заканчивал очередной разворот дымящий бобёр.

Раздался оглушительный «бултых», что-то зашипело. Треснувшись животом о дно, Гоша почувствовал, как в бок впивается жёсткое и горячее. Пошарив под собой, он выдернул из воды зажатую в руке добычу — застывшего в неестественно изломанной позе зверька. Тонко звякнув, левый глаз бобра отлетел далеко в сторону. Из пустой глазницы выскочила, весело запрыгав, тугая пружинка.

— Что это? — ахнула подбежавшая Юля.

— Не знаю, — потерянно ответил Гоша. Он всё ещё силился собраться с мыслями после странной, не поддающейся никакой логике находки.

— Надо его спрятать, — решительно сказала Юля, — а дома разобраться. Убери его в рюкзак и выходи, ты же весь мокрый!

Выбравшись на берег, Гоша спрятал парового бобра в рюкзак и грустно осмотрел вымокшую до нитки одежду.

— Домой надо, — мрачно подытожил он. — Поздно, бабушка заругает.

Как и всякая уважающая себя бабушка, Софья Матвеевна панически боялась, что внучок простудится и заболеет. И хотя ночи в Телепино стояли тёплые, это никак не спасало его от потенциальной головомойки.

Они не успели пройти и нескольких шагов, как на плечо Гоши опустилась морщинистая, сильная рука.

— Вы что тут делаете, шалопаи? — произнёс кто-то. Гоша замер от страха, поняв, что голос принадлежит Валерию Кузьмичу. Тому самому деду–колдуну, которого побаивалась вся деревня.

— Ничего, г-гуляем, — робко выдавил из себя мальчик. Юля испуганно молчала, зачем-то схватив его за руку.

— Гуляете? — недоверчиво переспросил старик. — Почему так поздно? Ты что, купался? — прищурился он на Гошу. — А ну, говори, что вы тут забыли?

— Остынь, отец, — раздался вдруг голос дяди Олега. Спустившись с ведущей вдоль берега тропинки, он, набычившись и воинственно перехватив удочку, подошёл и загородил собой детей.

— Чего к пацану привязался? — тихим, угрожающим голосом осведомился дядя Олег. Гоша торжествовал — сейчас вредный дед получит, или хотя бы порядком струхнёт.

Но дед оказался не робкого десятка. Смерив дядю Олега недобрым взглядом, он молча повернулся и пошёл в сторону деревни. И хотя старик отступил, Гоша ясно понимал, что точка в странной истории ещё не поставлена.

— Что, детвора, испугались? — усмехнулся дядя Олег. — Придётся проводить вас домой, а то как бы этот старикан не подстерёг вас в деревне. Эх, плакала моя ночная рыбалка! А тебя, — кивнул он Гоше, — надо прикрыть от гнева Софьи Матвеевны. Ничего, по дороге что-нибудь сообразим. Айда за мной, пацаны и девчата!

Уходя, они не заметили, как высоко над ночным озером зажглась призрачная звёздочка. Спустя минуту неподалёку засветилась другая, затем ещё одна, образуя равностороннюю фигуру. Немного помедлив, бесплотный треугольник тихо рванулся к поверхности воды. В центре «созвездия» угрожающе заалело багровое пятнышко, выпустившее затем тонкий красновато–оранжевый луч, похожий на лазер или сильно сфокусированный прожектор.

Обшарив поверхность озера, луч «мазнул» по берегам, на секунду замерев на месте падения в воду Гоши. Подсветив обломанный песчаный край, «лазер» немного расфокусировался, захватив несколько метров вокруг, после чего отключился.

Багровое пятно погасло, огоньки на вершинах зловещего треугольника побледнели и растворились. Послышалось едва различимое гудение. Кроны деревьев зашелестели от порыва ветра, после чего на озере воцарилась прерываемая лишь стрекотом сверчков тишина.

Глава 2 — Мальчик и колдун

— Гошенька! — ахнула ждущая на крыльце бабушка, увидев возвращающегося мокрого до нитки внука.

— Софья Матвеевна, сдаёмся, не велите казнить, — шутливо поднял руки дядя Олег. — Тут такое дело… В общем, это я виноват. Заприметил товарища по пути домой и захотел, понимаете, рыбалке поучить. Дал удочку, показал, как забрасывать. Георгий размахнулся, да следом и улетел. И дно ещё как на грех скользким оказалось! Но вы не переживайте, он относительно чистый. А если что из одежды порвал — обязуюсь возместить.

Охая и причитая, бабушка потащила Гошу в ванную.

— Куда мокрый кидаешь? — прикрикнула она, увидев, как тот забросил рюкзак себе в комнату.

— Не волнуйся, бабуль, он почти сухой, — соврал в ответ Гоша. Он ужасно не любил обманывать, но нельзя же позволить, чтобы бабушка нашла механического бобра с пустой глазницей!

— Куда вас только на ночь понесло, — беззлобно приговаривала бабушка, помогая раздеться. — Вот накажу тебя, сорванца, будешь знать! А Олегу вообще запрещу тебя на озеро таскать, а то ишь!

Гоша терпеливо молчал. Наказания он не боялся, бабушка прощала внуку мелкие шалости. Было немного неприятно за соседа, но мальчику почему-то казалось, что и там обойдётся небольшим ворчанием. Квартирант дядя Олег — золотой, за проведённую в Телепино неделю он умудрился переделать по дому кучу всего. Бабушка не могла на него нарадоваться, и вряд ли небольшое происшествие всерьёз испортит её отношение к жильцу.

Кое-как вытершись, Гоша в одних трусиках помчался в комнату. Он едва успел спрятать бобра под кровать, как в дверь постучались. Отдав бабушке грязный хлюпающий рюкзак, Гоша прыгнул в постель и выключил свет.

— Гошка! — раздался шёпот. Приоткрыв глаз, мальчик увидел дядю Олега, стоящего возле распахнутого окна.

— Всё нормально? — озабоченно спросил сосед. — Не заругали?

— Всё хорошо, — улыбнулся Гоша. — Не переживайте.

— Рад слышать, — серьёзно кивнул дядя Олег. — Слушай, а ты что под кровать-то прятал? Только не думай, я не подсматривал. Случайно заметил.

Сердце нехорошо ёкнуло. Похоже, снова придётся врать.

— Камешек нашёл красивый, — немного покраснев, ответил мальчик. — Боялся, что бабушка отберёт.

— Понял, — улыбнулся дядя Олег, — всё понял. Не хочешь — не говори. Ну, спокойной ночи!

Приветственно махнув на прощание, дядя Олег исчез. Немного выждав, Гоша тихонько соскочил с кровати и вытащил из-под неё находку.

Брезгливо морщась, мальчик осторожно ощупал зверька. Бобёр был мокрым и скользким, как и положено настоящему бобру. Если бы не выскочивший глаз и проступающие из-под мягкой шкурки жёсткие рёбра, то в жизни не догадаешься.

«Кто же его построил? — пронеслось в голове у Гоши. — И для чего?»

Ничего не придумав, он перевернул зверька на спину и аккуратно промял брюшко. В тишине что-то отчётливо щёлкнуло. Хвост бобра угрожающе задёргался.

От неожиданности Гоша, зажмурившись, отпрянул. Выждав пару секунд, он осторожно приоткрыл глаз и ахнул. От лежащего на полу зверька осталась лишь спина, всё остальное раскрылось десятками повисших на тоненьких пружинках пластинок. Присмотревшись, Гоша понял, что пластинки, подобно пазлу, точно подходят друг к другу, бесшовно собираясь в переднюю часть таинственного робота.

Он тихонько потрогал один из лепестков. Металл мягко пружинил, создавая иллюзию живой ткани. Шкурка оставалась мокрой и немного склизкой, хотя уже должна была подсохнуть.

Рассмотрев начинку механического грызуна, Гоша в который раз обомлел. Внутренний корпус «бобра» был усеян крохотными шестерёнками и пружинками. Присмотревшись, мальчик заметил в районе хвоста небольшую металлическую сферу, из которой выглядывал миниатюрный, прикреплённый к зубчатым колёсикам поршень.

Помня о валившем из бобра дымке, Гоша осторожно потрогал сферу. Капсула оказалась холодной. Решившись, мальчик на цыпочках, чтобы не топать, подкрался к столу и взял валявшуюся там отвёртку, которой он любил развинчивать всякую рухлядь. Вернувшись к разобранному бобру, Гоша аккуратно поддел отвёрткой тонкий, идущий по периметру сферы шовчик. Тихонько звякнув, капсула распахнулась, катапультировав на пол беленький, похожий на кусочек рафинада кубик. Осторожно подняв его, Гоша внимательно осмотрел «рафинад». Кубик был твёрдый, гладкий и чувствительно врезался в пальцы остренькими гранями.

Озадаченно положив его на пол, Гоша присмотрелся к сфере. Половина объёма была занята блестящим цилиндриком, к которому от «шкурки» вела тоненькая трубочка, заканчивающаяся в нижней части причудливого механического робота. Из другого конца цилиндрика выходила такая же, ведущая куда-то к спинке бобра. Как раз туда, откуда и валил белый пар.

«Паровая машина!» — понял Гоша. Он читал про них в книжках и даже просил папу купить такую, не зная ещё, что подобные механизмы больше нигде не используются.

«А тут, значит, используется, — подумалось ему. — Но кем? И главное — где у неё источник энергии?»

Гоша любил это мудрёное словосочетание: «Источник энергии». Вычитав его в какой-то из папиных книжек, он одно время вставлял его везде, где только можно. Впрочем, сейчас вопрос был уместен. И получалось, что источником энергии у бобра служил тот самый странный кубик.

Гоша недоверчиво посмотрел на таинственную вещицу. На уголь непохоже, дрова тоже исключаются. Бензин? В твёрдом виде? Тогда, может, спиртовые брикеты? Но от них узнаваемо пахнет, а у кубика запаха нет. И главное — ни бензина, ни ацетона на бобра не хватит, они быстро прогорят. А кубик, получается, горит медленно?

Гоша задумался, отчаянно поглядывая на дверь. Рискнуть, или?.. Если что-то пойдёт не так, то ему влетит уже по-настоящему.

Решившись, он тихонько приоткрыл дверь и прислушался. Баба Соня спала, сладко посапывая. Телевизор молчал, а значит, риска, что бабушка внезапно проснётся от громкой рекламы, не было никакого.

Проскользнув в дверь, Гоша на цыпочках прокрался в кухню. Он ступал бесшумно, стараясь, чтобы не скрипели половицы. На ум пришли бойцы спецназа, в которых он с пацанами любил иногда играть. Мысль была настолько пронзительной, что мальчик весь подобрался и напружинился, будто и вправду готовился штурмовать объект противника.

Осторожно придвинув табуретку, он достал с полки шкафа металлическую миску для салата и щипцы. Тихонько выдвинув ящик, выудил зажигалку. Подумав, прихватил ещё крышку от большой кастрюли и стоящий на столе старомодный графин с водой.

Вернув табуретку на место и двигаясь, словно заправский «коммандо», Гоша вернулся в спальню и плотно прикрыл дверь. Бросив взгляд на окно, юркнул к темнеющему проёму и осмотрелся. Снаружи было темно и тихо. Дядя Олег, разумеется, давно ушёл к себе.

Вернувшись к разобранному бобру, Гоша осторожно положил кубик в миску, держа его, зачем-то, щипцами. Рассеянно щёлкнув зажигалкой, подскочил к столу и схватил, комкая, старый тетрадный листок.

«Спички детям не игрушки», — вспомнилось некстати. Это точно, что не игрушки. А бобёр — разве игрушка?

Тихонько выдохнув, он поджёг бумагу и бросил в салатницу горящий комок. Схватив похолодевшими пальцами крышку, поднёс к миске, готовясь, если что, накрыть рвущееся к деревянному потолку пламя.

Из салатницы дохнуло жаром, но пламя к потолку не рванулось. «Рафинад» горел ровным белым огнём, выделяя ощутимое количество тепла. Боязливо подцепив загадочный кубик щипцами, Гоша поднял его повыше, чтобы рассмотреть. Ни копоти, ни запаха, зато брови слегка обожгло, будто поднёс лицо к печке.

С минуту заворожённо посмотрев на язычок пламени, Гоша осторожно полил миску водой из графина. С тихим шипением огонь погас, не оставив дыма. От горения «рафинад» ничуть не обуглился, всё так же напоминая кусочек сахара. Осторожно потрогав его пальцем, Гоша убедился, что «сахар» почти не нагрелся.

Аккуратно вернув посуду на кухню, Гоша прокрался в комнату и крепко задумался. Получалась полная чертовщина, а именно: что в Телепинском озере он случайно поймал механического бобра на паровой тяге. Приводимого к тому же в движение загадочной, как сказала бы мама, «субстанцией».

Папа всегда говорил, что в сложной ситуации надо перестать дёргаться и действовать планомерно. И хотя с подобным он наверняка не сталкивался, совет пришёлся весьма кстати. Впрочем, планомерно — это хорошо. Понять бы ещё, что делать?

Гоша задумался, пытаясь припомнить что-нибудь дельное. Спустя мгновение его осенило. Как-то после совместной уборки папа посоветовал снова пройтись по комнате взглядом, чтобы заметить лежащие не на месте игрушки. Он объяснял это особым устройством человеческого зрения, неспособного «схватить» все детали сразу. Ещё папа советовал при осмотре мысленно разбивать комнату на участки, и не «перепрыгивать» на следующий, пока тщательно не осмотрен предыдущий.

Решив применить уборочный опыт в новых условиях, Гоша ещё раз внимательно осмотрел бобра. В районе головы он заметил маленькую катушку с плотно намотанной плёнкой, как в старом–престаром папином фотоаппарате. Размотав плёнку, Гоша прищурился, пытаясь разглядеть изображение. Ничего не увидев, смотал катушку и аккуратно воткнул её на место.

В центре механизма обнаружился небольшой барабан, состоящий из множества плотно подогнанных друг к другу зубчатых колёсиков. Потыкав в них отвёрткой, Гоша с силой надавил на одну из шестерёнок. С тихим щелчком колёсико перескочило в новое положение. Правая лапка бобра при этом конвульсивно дёрнулась.

Больше ничего интересного в бобре не оказалось, если, конечно, не считать самого бобра. Но тут, как говорит папа, «чем дальше в лес, тем толще партизаны». Осматривай «тушку», не осматривай — вопросов от этого только больше.

Так ничего и не придумав, Гоша спрятал находку за лежащим под кроватью чемоданом и прыгнул в постель.

***

Спал он плохо, всю ночь его мучили кошмары. Бобёр выползал из-за чемодана и с кошмарным жужжанием карабкался по ножке кровати, пытаясь зачем-то откусить Гоше нос. В окно хмуро заглядывал Валерий Кузьмич, уступая затем место улыбающемуся дяде Олегу. Смеясь, сосед трепал Гошу по голове, после чего, раскрывшись лепестками, принимался устрашающе щёлкать огромными шестерёнками.

Не выдержав ужасного зрелища, мальчик проснулся. Было светло, в отдалении бодро кукарекал петух. Секунду Гоша лежал спокойно, затем в памяти всплыло вчерашнее приключение.

Что делать? К кому идти? Может, дядя Олег сможет помочь?

Гоша нахмурился и принялся задумчиво теребить губу. Сосед, конечно, поможет, только кто их знает, этих взрослых? Понаедет полиция с журналистами, бобра отберут, и так Гоша ничего и не узнает. Папе бы он выложил всё, но папа далеко и занят. Позвонить? Но тут разговор непростой, тут показать требуется. Можно сфотографировать, но камера в телефоне откровенно слабая. Взять смартфон у Женьки или Серёжки? Тогда придётся им всё объяснить, а Женька пугливый и может растрепать родителям. Понять его можно, Гоше самому не по себе, но идти на поклон к взрослым пока рановато. От всей истории пахло большим и волнующим приключением, это мальчик понимал отчётливо. И отдавать бобра заботливым дядям и тётям Гоша абсолютно не желал.

Так что теперь, действовать самому? Но один ведь в поле не воин. Зато про две головы, которые лучше — это каждый ребёнок знает. Юлька, вот кто ему нужен! Надёжная, бесстрашная — как раз то, что требуется. Уж если она разболтает, то вообще неясно, кому тогда доверять. Да и не разболтает она, точно не разболтает!

Вскочив с кровати, Гоша с каким-то остервенением кинулся умываться. Набив рот оладьями и наскоро запив их обжигающим нутро чаем, он чмокнул в щёку удивлённую бабушку и выскочил за калитку. Юлин дом был неблизко, и он едва сдерживался, чтобы не побежать. Но бежать нельзя, это ежу понятно. Бобёр ведь не из воздуха соткался, и значит, кому-то принадлежит. Человек этот «кто-то», без сомнения, серьёзный, и робота в озеро запустил не для игр. Если Гоша будет носиться по деревне с вытаращенными глазами, то неизбежно привлечёт к себе внимание неведомого инженера. А дальше — слежка, обыск и выуженный из-под кровати распотрошённый бобёр, точь-в-точь как пишут в любимых детективах.

Выдохнув, он перешёл на спокойный шаг и не спеша подошёл к калитке Юлиного дома. Во дворе было пусто, что выглядело странно. Валентина Павловна, Юлина бабушка, обычно возилась на огороде, а дедушка вечно что-то мастерил в покосившемся сарае.

— Ю-уль! Юля, выходи! — прокричал Гоша. В окне промелькнул тёмный силуэт, дверь приоткрылась, и из неё высунулась бледная Валентина Павловна.

— Здравствуй, Гоша, — тихо и встревоженно поздоровалась она с мальчиком. — Юленька сегодня не выйдет. Ты иди домой, завтра, может, с ней увидишься.

— А что случилось? — спросил, холодея от нехорошего предчувствия, Гоша. Валентина Павловна подошла к забору и тихо, скороговоркой произнесла:

— Юленьке хуже. Лежит с утра, не встаёт. Может быть, в Москву придётся вернуться. Ты не кричи, пожалуйста, под окнами, ей отдыхать нужно. Мы Валерия Кузьмича позвали, он ей помочь пытается.

— Чем мог — помог, — донёсся с крыльца слабый голос Валерия Кузьмича. Выйдя из дома, он шаркающей походкой подошёл к Валентине Павловне и пристально посмотрел на Гошу.

— Как Юленька? — вскинулась бабушка.

— Лучше, — тяжело кивнул колдун. — Это не обострение, слабенькая она просто. В Москву пока не надо — залечат. Если что, я приду.

— Поняла, — засуетилась Валентина Павловна. — Иди Гоша, иди, я Юленьке скажу, что ты заходил.

Мальчик расстроился, поняв, что в ближайшие дни Юлю может не увидеть. Он собрался было уходить, но внезапно подмога пришла с совершенно неожиданной стороны.

— Вы не гоните мальчонку-то, — ласково сказал вдруг Валерий Кузьмич. — Юле одной сейчас невесело, нахлебалась она больниц. Пусть поговорят, даже могут на улицу выйти. Но ты смотри, — сурово помахал он перед Гошиным носом узловатым пальцем, — чтобы никаких пока игр!

Попрощавшись, Валерий Кузьмич не спеша побрёл домой. Он был какой-то измождённый, словно не девочку лечил, а весь день таскал мешки. Что это, интересно, с ним?

— Ладно, Гоша, — с сомнением произнесла Валентина Павловна. — К Юле я тебя пущу, но чтобы как Валерий Кузьмич сказал — не бегать и не прыгать. Будете баловаться — отправлю домой без разговоров. Тебе всё понятно?

Гоша радостно кивнул. Дурак он, что ли, в игры с больным человеком играть? Он вообще будет тише воды, ниже травы. Лишь бы пустили!

***

Девочка молча и внимательно выслушала сбивчивый рассказ друга. Они сидели на сколоченной Юлиным дедушкой скамеечке в уютном закутке между забором и сараем. Юля сразу повела туда Гошу, поняв, что разговор намечается серьёзный.

— Ты уверен? — сосредоточенно спросила она, когда Гоша закончил живописать свои приключения. — Может, всё-таки игрушка? Не детская, а для взрослых. Как бензиновые машинки или самолёты на радиоуправлении, у меня дядя этим увлекается. У него чего только нет, он даже конструкторы покупает.

— Да какая игрушка, — раздосадованно отмёл сомнения Гоша. — Говорю тебе, на вид — как живой. А внутри — ни батареек, ни микросхем, одни шестерёнки и кубик этот горящий. Кто такие игрушки делать станет, даже если для взрослых? Они, представляешь, сколько стоят? И потом, если это чья-то игрушка, то где хозяева? Вышли бы сразу и отобрали. А там — ни души, сама же помнишь.

Юля молчала, тихо ковыряя сухим прутиком землю. Гоша расстроенно вздохнул. Что он, собственно, хотел от девчонки?

— А если это не игрушка? — спросила вдруг та изменившимся голосом, странно глянув на друга.

— А что тогда? — тихо уточнил мальчик, чувствуя, как внутри нехорошо сжимается.

— Например, разведчик. Беспилотный. Дрон.

— Скажешь тоже, — отмахнулся Гоша. — Дроны — они в небе, а тут какой-то бобёр.

— И вовсе не только в небе, — серьёзно возразила Юля. — Мой дядя, тот, что самолётами и машинками увлекается, для военных такие штуки делает. Он про них рассказывал и даже на экскурсию к себе водил. Так вот, они, между прочим, разные бывают — и летающие, и плавающие, и даже четвероногие, как собачки. Дядя мне ролик показывал про американскую компанию, там такие выпускают.

— Кто же в беспилотники, — вспомнил Гоша мудрёное слово, — шестерёнки пихать будет? Там всё на электронике. Техника сейчас — знаешь какая? Компьютер на компьютере!

— Нет, ты подожди, — тихо, но твёрдо остановила его Юля. — Сам же говорил, что у него в голове катушка. А зачем нужна плёнка, если не фотографировать?

— Да что фотографировать-то? — удивился Гоша. — Он же на месте кругами плавал.

— Он так плавал, потому что сломался, — настаивала девочка. — А так мы не знаем, куда и откуда он направлялся. Может, тут у военных база?

— Скажешь тоже! — оторопело посмотрел на неё Гоша. — Деревня тут и озеро, а больше ничего. Нет здесь никаких баз, спроси кого хочешь.

— Базы разные бывают, — упрямо мотнула головой Юля. — В том числе и секретные. А что это за секретная база, про которую все знают? Может, тут подземный… — она задумалась, вспоминая слово, — комплекс находится. А бобёр за ним — шпионил! Мне дядя рассказывал, что военные сейчас так делают. Людей не посылают, а посылают такие машинки, которые всё фотографируют и изучают, чтобы знать потом, где и что. Это, кстати, и шестерёнки объясняет.

Гоша уставился на Юлю широко раскрытыми глазами. Он уже ничего не понимал.

— Сам подумай, — продолжала девочка. — Всё секретное хорошо охраняют. Мне дядя рассказывал, что против беспилотников тоже используют всякую технику. Она их сигналы засекает и глушит, не даёт ими управлять. Ещё дядя говорил, что электронику можно специальными приборами заметить, ну, как радаром. А бобра…

— …нельзя засечь, потому что он механический! — обалдело закончил фразу Гоша.

— Совершенно верно, — важно кивнула Юля. — И выходит…

— …что кто-то за кем-то следит с помощью таких машинок, — снова перебил Гоша. — Которые, кстати, только внутри допотопные. А снаружи — прекрасно сделаны, от живых не отличишь. И наверняка жутко дорогие!

— Нам сейчас осторожно надо, — заметила Юля. — Ты его кому-нибудь показывал? Или, может, рассказывал?

— Никому и ничего, — покачал головой Гоша. — Даже Женьке с Серёжкой.

Юля молча, как-то по-особенному глянула на друга и быстро отвела глаза. Спустя мгновение, она продолжила:

— Надо понять, как теперь дальше. Сам что думаешь?

Этим вопросом она застала друга врасплох. А правда, что теперь? Показать бобра взрослым — отберут. Самим искать таинственных злодеев? Непонятно как, да и страшновато. Если рядом и вправду стоит секретная база, то кто может за ней следить? Наверное, иностранцы, про которых иногда показывают в новостях. Гоша представил зловещих, говорящих с акцентом шпионов в плащах и чёрных очках, и ему стало не по себе.

— А что, если найти эту базу и отдать бобра? — быстро спросил он. — Расскажем, где нашли, покажем. Они всё узнают и будут осторожнее. А нам, может, благодарность объявят.

Он на секунду замечтался, представляя, как это будет. Их вызовут в Кремль, где важный дядя или тётя поблагодарит Гошу и Юлю в большом, полном журналистов зале. Потом ещё дадут медали, а затем устроят банкет с газировкой и огромным тортом. Вот было бы здорово!

— С ума сошёл, — вернула с небес на землю Юля. — Мы даже не знаем, где их искать. Хотя… — она снова задумалась, — а может так быть, что у них в деревне кто-то есть?

— Зачем? — искренне удивился Гоша.

— Затем, чтобы подозрительных людей отслеживать, — объяснила Юля. — Они ведь если что, в Телепино приедут, например, как туристы. Тут их сразу и заметят.

— Но кто это может быть? — недоумевал Гоша.

— А что, если Валерий Кузьмич? — тихо, словно боясь, что услышат, спросила Юля.

— С чего это вдруг?

— А с того. Вспомни, кто нас возле озера поймал? И допрашивал, будто мы шпионы. Если бы не дядя Олег…

А и верно! Что этот старикан вообще там делал? Гулял? Рыбачил? Вот дядя Олег рыбачил, а Валерия Кузьмича неясно, каким ветром туда занесло.

— Он, вообще-то, тебе помог, на ноги поставил, — заметил Гоша. — Нехорошо получается.

— Нехорошо, — кивнула Юля. — Только знаешь, какой он страшный? Когда пришёл, бабушку и дедушку из комнаты выгнал, а сам рядом сел и ладонь мне на голову положил. Она сначала тёплая была, затем горячей стала, аж больно. И дышал так шумно, — девочка засопела носом, изображая, — а потом мне показалось, будто воздух дрожит, как от костра. Мне кажется, я даже сознание потеряла. И вообще, мы же ничего плохого не делаем. Если он про эту базу знает, отдадим ему бобра, и всё.

Гоша загрустил. Не будет, похоже, Кремля и банкетов. Но зато и таинственных шпионов не будет! Что он, правда, сам их по телепинскому лесу ловить должен? Его дело маленькое: сообщить о находке куда следует. А остальным пусть взрослые занимаются.

— Только мы ведь не знаем, что это именно Валерий Кузьмич, — погрустнел Гоша. — Что же ему, просто так бобра отдавать?

— Просто так — нет, — серьёзно ответила девочка. — Сначала проверим. Будем за ним следить, пока не убедимся. Если он озеро охраняет, то, может, и с этими, что с базы, там встречается. Как только их увидим — сразу всё отдадим. Я думаю, стоит рискнуть. А если что — мы же дети, какой с нас спрос? — Юля хитро улыбнулась.

Гоша задумался. Так себе, конечно, план, но другого всё равно нет. Похоже, приключение отменялось. Впрочем, может, и к лучшему.

— Ладно, Юль, ты отдыхай, — хлопнул он себя по коленкам вставая. — Завтра выйдешь?

— Если не будет ухудшения, — снова ответила Юля чужими, взрослыми словами. — Я постараюсь. Правда.

***

Погружённый в мысли, Гоша рассеянно брёл домой, пиная лежащие на дороге камешки. Бобёр, шпионы, военная база… События последних дней сплелись в огромный клубок, решительно не желавший распутываться. Хорошо, всё же, что есть Юлька, голова у неё варит что надо. Но если ей станет хуже и она уедет в Москву, то Гоша останется один. И тогда, хочешь не хочешь, придётся обращаться к помощи папы и дяди Олега.

По дороге мальчик встретил Женьку и Серёжку, позвавших играть на старый завод. Решив немножко развеяться, Гоша согласился. Какой, в самом деле, толк сидеть дома и «вариться» в мрачных думах? Наоборот, надо думать конструктивно. Юля завтра выйдет, ну, или послезавтра. Вместе они проследят за дедом–колдуном и, если надо, отдадут ему бобра. А дальше можно снова играть и купаться в озере с друзьями. До конца лета ведь ещё ох, как далеко!

Домой он вернулся уже под вечер, чумазый, повеселевший и изрядно проголодавшийся. Съев двойную порцию блинов с мясом, Гоша крепко обнял бабушку и отправился в ванную. С наслаждением вымывшись и почистив зубы, он вдруг понял, как жутко устал.

Добредя до комнаты и переодевшись в пижаму, Гоша решил ещё раз взглянуть на бобра. Запустив руку под кровать, он пошарил в дальнем, пыльном углу. Нахмурившись, лёг на пол и отодвинул чемодан в сторону.

В одно мгновение сонливость и усталость сняло, как рукой. Бобра не было.

Бобёр исчез!

Глава 3 — Мальчик и тайна

Взяв себя в руки, Гоша ещё раз внимательно пошарил под кроватью. Решив, что ошибся, вытащил пыльный чемодан и открыл его, проверяя, не положил ли бобра туда. В ноздри ударила слежавшаяся пыль. Не удержавшись, мальчик пару раз яростно чихнул.

Задвинув чемодан обратно, он уселся на кровать и принялся отчаянно думать. Кто взял бобра? Бабушка? Но почему она ничего не сказала? Нет, баба Соня молчать бы не стала. Получается, что кто-то чужой пробрался в комнату и незаметно умыкнул находку. Так, что никто даже не заметил!

Гоша вспомнил о шпионах и ему стало не по себе. Он рванулся было закрыть настежь распахнутое окно, но вовремя остановился. Паника уступила место незнакомому холодному чувству, в голове прояснилось. Что он, в самом деле, мечется? А если тот, кто взял бобра, сейчас за ним наблюдает? А в комнате, между прочим, свет горит, и снаружи всё видно как на ладони!

В любимых Гошиных детективах попавшие в трудную ситуацию герои старались вести себя обычно, чтобы не вызвать подозрений. Он и сам ведь об этом вспомнил, когда сдержался и не побежал к Юлиному дому, опасаясь, что разыскивающие бобра злодеи возьмут его на заметку. Вспомнил да забыл!

Медленно поднявшись, Гоша расстроенно оглянулся и не спеша подошёл к заваленному всякой всячиной столу. Порывшись в груде бумажек, игрушек, и мелких деталей, картинно хлопнул себя по лбу и, выдвинув ящик, достал старенькие электронные часы. Сосредоточенно потрогав кнопки, кинул часы обратно и скучающе посмотрел в окно. Зевнув, выключил свет и лёг в кровать, отвернувшись к стене.

Вот теперь порядок. Если кто и наблюдает, то ничего особенного не увидит. Поискал он, дескать, бобра, не нашёл, решил, что его забрала бабушка и, немного расстроившись, переключился на другую игрушку. Не знает он ничего и не ведает, а на странности внимания не обратил или не придал значения. К счастью, бобра он закрыл, придав тому первозданный вид. И даже завернул в пакет.

Спал Гоша, как и в прошлый раз, плохо. Попробуй усни, когда у тебя в комнате побывал невесть кто! Спустя пару часов он, наконец, погрузился в лишённый сновидений сон. Точнее, почти лишённый, ведь один сон всё-таки приснился. Мечась по кровати, мальчик наблюдал за тихонько вползающим в комнату незнакомцем в чёрном призрачном комбинезоне. Плавно подойдя к кровати, безликая фигура протянула руку прямо к его плечу. Что-то кольнуло, потом зачесалось и Гоша, проснувшись, словно ошпаренный слетел на пол.

В комнате было тихо, пусто и темно. Плечо зудело, но, включив свет, Гоша не обнаружил ничего, кроме небольшой припухлости. Комаров этим летом было мало, спасибо расплодившимся стрекозам, но выжившие кусались отчаянно. Почесавшись и поискав на стене засевшее гадкое насекомое, мальчик снова улёгся спать. Больше в ту ночь ему не снилось ничего.

***

Утром он встал разбитым и в ужасном настроении. Делать ничего не хотелось, а тут ещё на небо набежали серые тяжёлые облака. Мелкими каплями барабанил дождь, на подоконнике разлилась небольшая лужица.

Несколько минут Гоша мрачно лежал, рассматривая трещины в потолке. Как теперь быть? Что делать? А если те, кто украл бобра, скоро придут и за ним? В детективах таких, как он, называли «опасными свидетелями», и ничего хорошего подобным персонажам не светило.

«А Юлька? — пронзила мозг тревожная мысль. — Её, получается, тоже?..»

В душе поднялась злость. Девчонку он в обиду не даст и выход обязательно найдёт. Для начала надо выяснить, кто украл парового бобра. Ну не призрак же похититель в самом деле, да и бабушка весь день дома была. Понять сначала это, а уж потом…

— Георгий! — тихо позвал выросший в оконном проёме дядя Олег. Отвлёкшись от размышлений, Гоша торопливо подошёл к заговорщицки оглянувшемуся по сторонам соседу.

— Слушай, тут такое дело, — нерешительно начал тот. — Во-первых — это ничего, что я к тебе в окно, как к себе домой?..

Гоша нетерпеливо помахал головой. Какие, мол, разговоры между своими людьми?

— Я насчёт твоей находки, — кивнул дядя Олег в сторону кровати. — Да не красней так, что ты там прятал — меня не касается. Я ведь тебе тоже не все тайны рассказываю, — улыбнулся он мальчику. — Ты, как мне думается, что-то важное потерял, потому что вчера ночью по комнате словно укушенный метался. Я с рыбалки шёл, а тебя в окне издалека видать. Хотел подойти, спросить, а потом думаю — не моё это, в общем, дело.

Гоша грустно отвёл глаза. Получается, ночная конспирация была напрасной, если даже проходящий мимо сосед так быстро всё понял.

— В общем, — продолжал тот, — если ты что потерял, то знай, что это Валерий Кузьмич. Он вчера к бабушке приходил, лекарство ей принёс. Я в огороде забор ремонтировал и краем глаза его заметил. Мне этот дед давно не нравится. Суётся везде, на всех рычит, к тебе с Юлей тогда пристал. И вчера, когда пришёл, как-то нехорошо в твоё окно зыркнул. Затаился я, значит, за поленницей, смотрю в оба, а тут он к тебе в комнату и зашёл. Я хотел ему крикнуть, а потом думаю — вдруг его Софья Матвеевна попросила? Он ещё себя так по-хозяйски вёл, осмотре-елся, ящики пооткрывал, кровать отодвинул. Достал какой-то свёрток, кровать на место вернул и ушёл. Даже половичок ногой расправил, чтобы следов не оставлять. Ты прости, что его не остановил. А ещё так выходит, будто я за тобой слежу, что ли. Но я не специально, честно. Просто от соседей что-то скрыть трудно, а мы же с тобой они и есть.

Он улыбнулся, потрепал Гошу за вихры и протянул в знак примирения руку, которую мальчик тут же пожал. За что, правда, дядя Олег извиняется? За то, что помог и за комнатой присмотрел?

— Какой-то ты помятый, Георгий, — сочувственно оглядел мальчика сосед. — У тебя всё хорошо? Может, помощь нужна? Ты говори, не стесняйся.

Секунду Гоша боролся с искушением выложить всё, что случилось с момента приезда к бабушке. Победив себя, он отрицательно мотнул головой и улыбнулся. Не надо впутывать взрослых, сами с Юлькой разберутся, тем более что главный подозреваемый уже определён. А если что-то пойдёт не так, попр