Глава 2

– О, папа! – Голубые глаза Аманды наполнились слезами, а белокурые локоны затрепетали. – Неужели мы и в самом деле должны уехать из Лондона?

Томас Данхем отнесся к реакции дочери не слишком серьезно. Она очень напоминала свою мать. А с Доротеей он сумел прожить душа в душу двадцать лет и потому не сомневался, что знает, как следовало вести себя с Амандой.

– Боюсь, что так, киска, – сказал он в ответ. – Если мы не уедем сейчас, то нам придется либо провести зиму в Англии не в самый лучший период ее отношений с нашей страной, либо пересекать океан в самое неудобное для этого время – когда постоянно штормит.

– О, давай останемся на зиму! Пожалуйста, папа! Пожалуйста!.. – запрыгала вокруг отца Аманда. – Знаешь, Адриан говорит, что в Суинфорд-Холле зимой устраивают чудесные вечеринки, на которых катаются по озеру на коньках. А в Рождество из дома в дом ходят ряженые и распевающие священные гимны молодые люди, и их все угощают и дарят им подарки. Люди здесь в этот праздник пекут огромные «рождественские поленья» – это такой торт. И еще делают глинтвейн, сливовый пудинг и как-то по-особенному жарят гуся! Давай же останемся, папочка, пожалуйста!

– Ох, Манди, ты все такая же избалованная глупышка! – услышали они резкий голос, а через мгновение из тени вышла и его обладательница, до этого сидевшая неподалеку на подоконнике. – Папа должен вернуться в Виндсонг. А если ты не замечаешь, что делается вокруг, то я напомню тебе, что отношения между Англией и Америкой в данный момент очень далеки от идеальных. Папа сделал нам хороший подарок, когда привез в Лондон. Но сейчас нам всем лучше находиться дома.

– Ах, Миранда!.. – воскликнула Аманда Данхем, готовая разрыдаться. – О, как ты можешь быть такой жестокой?! Ты же знаешь, как глубоки мои чувства к Адриану!

– Глупости, – отрезала Миранда Данхем. – Ты постоянно в кого-нибудь влюбляешься. Я с двенадцати лет слышу о твоих «глубоких чувствах» то к одному парню, то к другому. Всего несколько месяцев назад ты не хотела уезжать из Виндсонга из-за любви к Роберту Гардинеру… Или это был Питер Сильвестер? За то время, что мы находимся в Англии, твои нежные чувства распространялись… по меньшей мере на шестерых молодых людей. Лорд Суиндфорд всего лишь очередной твой поклонник.

Окончательно разрыдавшаяся Аманда бросилась к сидевшей в кресле матери и, опустившись на колени, уткнулась лицом ей в подол.

– Ах, Миранда, Миранда… – ласково пожурила та старшую дочь. – Ты могла бы быть и понежнее с сестрой, ведь вы двойняшки.

Миранда издала звук, напоминавший смешок, и поджала губы. Отец же едва заметно улыбнулся, в который уже раз подивившись тому, какие разные у него дочери. Его девочки – других законнорожденных детей у Томаса Данхема не было – родились практически одновременно. Однако не знавший их человек никогда бы не подумал, что они сестры, тем более сестры-двойняшки.

Аманда была небольшого роста, с миловидным круглым лицом и трогательными ямочками на щеках – про таких обычно говорят: кровь с молоком. Эти черты, как и огромные голубые глаза и светлые волосы, она унаследовала от своей матери, наполовину голландки, наполовину американки. Будучи ласковой и немного простодушной, Аманда обещала стать очаровательной женой и любящей матерью; этим она тоже походила на свою мать, и Томас прекрасно понимал их обеих.

А вот о Миранде он не мог этого сказать. Старшая из двойняшек обладала более сложным характером, будучи при этом подвижной как ртуть и горячей как огонь. Родилась она всего на час раньше сестры, но была ростом пять футов и восемь дюймов, то есть на четыре дюйма выше, чем Аманда. Обе сестры обладали хорошими фигурами, но если Аманда была пухленькой, то Миранда скорее худенькой.

Аманда была круглолицей, а лицо Миранды имело форму чуть вытянутого сердца. У нее были высокие скулы, прямой нос, полные чувственные губы и аккуратный подбородок, разделенный внизу чуть заметной ложбинкой. Миндалевидные глаза Миранды, пристально смотревшие из-под густых темных ресниц, были бирюзовые. От кого из предков достались дочери такие глаза, напоминавшие цветом море, Томас не знал. И он сам, и Доротея, и их родственники – все они были голубоглазыми. Такую же загадку представляли волосы старшей дочери. Трудно было точно определить их окраску, поскольку больше всего они напоминали лунный свет.

И столь же сильно различались сестры Данхем своим поведением. Смелая и уверенная в себе, Миранда отличалась острым умом и не менее острым языком. Выдержки ей явно не хватало, хотя она была очень добра. Томас подозревал, что в скверном характере старшей дочери отчасти был виноват он сам, поскольку слишком уж баловал ее.

Но несдержанность Миранды объяснялась еще и свойственным ей с самого детства чувством справедливости. Она не выносила любые проявления жестокости и всегда была готова прийти на помощь тем, кто как-либо пострадал. Томас часто с грустью думал о том, что ей следовало бы родиться мальчиком, – он всегда мечтал о мальчике. Но, как бы то ни было, он очень любил старшую дочь и порой жалел, что найти ей мужа будет непросто. Миранде требовался муж, который с пониманием бы относился к унаследованному ей от Данхемов неодолимому стремлению к независимости. Нужен был мужчина, который мог бы держать ее в руках, но делал бы это нежно и с любовью.

Томас уже сказал молодому Адриану Суинфорду, просившему руки Аманды, что с этим придется подождать до тех пор, пока не выйдет замуж старшая из сестер. Однако в Англии Томас Данхем еще не встретил ни одного мужчину, годившегося бы в мужья Миранде. Одна идея на сей счет у него, правда, имелась, но, прежде чем заняться ее реализацией, ему требовалось внести некоторые изменения в свое завещание.

Томас невольно улыбнулся. Как же она прелестна, его крошка Аманда! Какая она милая и нежная! Аманда будет прекрасно смотреться за семейным столом Суинфордов в фамильных драгоценностях этого аристократического рода. Собеседница она, конечно, не самая интересная, зато прекрасно играет на фортепияно и рисует весьма недурные акварели. К тому же Аманда будет отличной матерью и прекрасной женой, которая не станет ныть и скандалить, если муж иногда случайно развлечется с другой женщиной. Томас Данхем снова улыбнулся. Да, Амандой можно было гордиться. Они с Доротеей воспитали замечательную дочь.

А вот с воспитанием старшей вышло что-то не то… Чересчур уж независимая и своевольная. Прямо дьяволица какая-то! Если бы Томас не видел собственными глазами, как малышка появилась на свет, – был бы уверен, что это подкидыш.

Пока девочки росли, Миранда во всем была первой. Пошла она на пять месяцев раньше сестры. Членораздельно произносить слова Миранда начала в конце первого года жизни, а Аманда до двух лет лепетала какие-то детские глупости и лишь затем стала говорить нечто осмысленное. Но интересно, что Миранда вполне понимала сестру и до этого. Более того, она постоянно «переводила» для взрослых детский лепет Аманды. Когда же Миранда не могла объяснить словами чего хотела сестренка, то делала это с помощью жестов, чем изумляла всех окружающих. Аманда была самым обычным ребенком, а Миранда с пеленок проявляла необычайные способности. Однако сестры искренне любили друг друга. Конечно, Миранда часто сердилась на сестру и порой ругала ее, но делать это кому-то еще она категорически запрещала. Того же, кто обижал Аманду, ждал весьма неприятный сюрприз – Миранда бросалась на защиту сестренки как тигрица, оберегающая своего детеныша.

Но сейчас Миранда очень сердилась на сестру.

– Во имя всего святого, Аманда, перестань выть! – воскликнула она. – Если Адриан Суинфорд тебя действительно любит, то успеет сделать предложение до того, как мы отправимся в Америку.

– Он его уже сделал, – спокойно сообщил отец.

– О, папочка!.. – Аманда мгновенно вскочила на ноги, сияя счастливой улыбкой.

– Видишь теперь? Именно об этом я и говорила! – заявила Миранда таким тоном, будто со свадьбой сестры было уже все решено.

– Идите-ка сюда, мои девочки, – позвал Томас. – Садитесь рядом с мамой и папой, я вам все расскажу. – Девушки тотчас же уселись на обитый шелком диван, и отец продолжил: – Так вот, лорд Суинфорд уже попросил у меня руки Аманды. Я дал предварительное согласие, но с оговоркой: ни официальное объявление о помолвке, ни сообщение о ней в газете не будут сделаны до тех пор, пока я не найду подходящую пару для Миранды. Она – старшая сестра, и ее обручение должно состояться раньше.

– Что?! – почти одновременно воскликнули двойняшки.

– Я не хочу выходить замуж, – тут же добавила Миранда. – Я лучше навсегда останусь в Виндсонге, чем стану собственностью какого-нибудь надутого болвана, черт бы их всех побрал!

– А я не хочу откладывать свадьбу с Адрианом! – решительно заявила Аманда, раньше никогда себе такого не позволявшая. – Если саму Миранду не волнует, которая из нас первая выйдет замуж, то почему вы так волнуетесь за нее?!

– Помолчи, Аманда! – прикрикнула на нее мать, пораженная столь бурной реакцией младшей дочери. – Такова наша семейная традиция. Первыми замуж выходят старшие сестры. Так было всегда, и это справедливо. – Она повернулась к Миранде. – Ты непременно выйдешь замуж, детка. Как же иначе ты собираешься жить?

– Я старше Аманды, – с гордым видом ответила Миранда. – Следовательно, Виндсонг по наследству достанется мне, не так ли? Так почему бы мне тогда просто не стать следующей владелицей поместья? Мне ничего больше не надо. А уж мужчины меня и подавно не интересуют. За всю жизнь я не встречала ни одного, кроме папы, который бы мне по-настоящему понравился!

– Рядом с каждой порядочной молодой женщиной должен быть мужчина: либо муж, либо отец, – проговорил Томас Данхем. – А я рядом с тобой. – Он сделал паузу, готовясь произнести то, что не очень-то хотел говорить. – Ты – старшая из моих детей, – продолжил он, откашлявшись, – но ты дочь, а не сын и поэтому не можешь унаследовать Виндсонг. По закону патент на владение земельной собственностью передается по мужской линии, а если ее владелец не имеет сыновей, то он должен назначить наследника из своих родственников-мужчин. Я уже сделал это несколько лет назад, когда доктора сказали, что ваша мама больше не сможет иметь детей. Следующим владельцем острова Виндсонг будет представитель плимутской ветви семейства Данхемов. Вы с Амандой можете унаследовать мое личное состояние, но наследницами земельных владений быть не сможете.

– Не сможем наследовать Виндсонг? – переспросила ошеломленная Миранда. – Но ты же не можешь отдать наш остров какому-то чужаку, папа! Кто он такой этот родственник? Неужели он сможет полюбить Виндсонг так же, как люблю его я? Нет, нет и нет!

– Наследник – младший сын моего кузена Джона Данхема. Его зовут Джаред. В Виндсонге он никогда не был.

– Я ни за что не позволю, чтобы ему достался Виндсонг! Никогда, папа, ни за что!

– Возьми себя в руки, Миранда! – спокойно, но твердо сказала Доротея. – Ты должна подыскать себе мужа. Все девушки твоего социального положения выходят замуж. Надеюсь, что теперь, узнав, что ты не сможешь прожить всю жизнь в одиночестве в Виндсонге, ты приложишь на поиски подходящего мужа более серьезные усилия.

– Но я не встречала ни одного мужчины, в которого бы могла влюбиться, – ледяным тоном ответила Миранда.

– Необязательно быть влюбленной в того, с кем идешь под венец. Любовь часто приходит и после свадьбы, – заметил отец.

– Но Аманда ведь любит Адриана, – напомнила Миранда безжизненным голосом.

– Да, верно, – кивнула мать. – И это большое счастье, что объект ее воздыханий отвечает ей взаимностью. Но главное, он является вполне подходящей партией. А если бы не подходил, тогда все остальное не имело бы никакого значения.

– А ты любила папу, когда выходила за него замуж? – спросила Миранда.

Доротея молчала, чувствуя нарастающее раздражение. Как это свойственно Миранде – повернуть разговор таким образом, чтобы поставить собеседника в неловкое положение! Почему она просто не может принять то, что понятно всем? Именно так устроено общество, разве этого недостаточно? Ведь Аманда-то это понимала… Впрочем, Доротея подозревала, что и старшая дочь тоже все прекрасно понимала, только зачем-то намерено все усложняла…

– Я не была знакома с ним до помолвки, – ответила, наконец, мать. – Однако твои дедушка и бабушка считали его вполне подходящим для меня мужем и дали нам время на то, чтобы мы узнали друг друга. А ко времени свадьбы я уже была влюблена в него и с каждым днем совместной жизни любила все сильнее.

– И ты не переживала из-за того, что пришлось уезжать из Торвика? Ведь там был твой дом…

– Нет, не переживала. Домом твоего отца был Виндсонг, а я хотела жить там, где жил он. Аманда же не станет переживать из-за того, что уедет из Виндсонга в Суинфорд-Холл, не правда ли, милая?

– Конечно, не стану, мамочка! – воскликнула младшая дочь. – Я хочу жить там, где рядом будет Адриан!

– Теперь понимаешь, Миранда? – продолжила Доротея. – Когда женщина выходит замуж, вопрос о том, где она будет жить, отходит на второй план. Важно находиться рядом с мужем.

– Нет! – упрямо заявила Миранда. – У вас с Амандой все не так, как у меня. Вы с ней никогда не любили свой родной дом так, как я люблю Виндсонг. И, в отличие от меня, вы не надеялись унаследовать свой дом. А я люблю в Виндсонге абсолютно все, каждый камень! Поэтому Виндсонг мой – как бы там ни передавались патенты! И я не допущу, чтобы мой дом достался одному из этих самодовольных плимутских Данхемов! Не позволю – и все!

Глаза Миранды наполнились слезами, и теперь стали еще больше напоминать по цвету море. В следующее мгновение Миранда выскочила из комнаты. Плакать было не в ее правилах, и она не собиралась демонстрировать кому-либо столь очевидный признак женской слабости.

– О, мама, это так несправедливо, что Миранда чувствует себя несчастной, когда я так счастлива! – Вскочив с дивана, Аманда побежала вслед за сестрой.

– Ну, и что теперь, Томас? – спросила Доротея, с укором посмотрев на мужа.

Тот пожал плечами и пробормотал:

– Я не подозревал, что Миранда испытывает столь сильные чувства к Виндсонгу, дорогая.

– Ах, Томас!.. Ты избаловал ее сверх всякой меры. Хотя, конечно, не мне тебя в этом обвинять. Откровенно говоря, я уделяла ей недостаточно внимания. Миранда всегда была трудной девочкой. И всегда оказывалось так, что легче было разрешить ей поступить по-своему, чем убедить ее в том, что она не права. Теперь-то я вижу, что мы с тобой совершили ужасную ошибку. Миранда настолько забила себе голову Виндсонгом, что в ней не осталось места ни для чего другого. – Доротея тяжело вздохнула и вновь заговорила: – Нам необходимо побыстрее найти ей подходящего мужа. Конечно, Суинфорд – прекрасная партия для Аманды, но он не будет ждать вечно. Не могу понять, почему ты не позволил объявить о помолвке прямо сейчас. – Голубые глаза Доротеи сверкнули. – Видишь ли, я тебе подыграла, сказав, что старшая сестра непременно должна выйти замуж раньше младшей. Я очень вовремя вспомнила про такой обычай. Но я вряд ли смогла бы сообщить, когда он в последний раз применялся в наших семьях. И знаешь, Томас… Сдается мне, что ты не только из-за этого отложил помолвку Аманды. Ты почувствовал необходимость кое-что изменить до ее объявления, не так ли?

Томас Данхем смущенно улыбнулся.

– Дорогая, ты знаешь меня лучше, чем я сам себя… Первый раз в жизни попытался что-то скрыть от тебя – и тут же попался. В свое время мне казалось, что я блестяще все придумал, но… В общем, я понял: до официального объявления о том, что Аманда выходит за лорда Суинфорда, следует изменить мое завещание. – Томас вздохнул и провел ладонью по своим седеющим волосам. – Видишь ли, Дороти, при составлении завещания в пользу Джареда Данхема, я решил хоть немного защитить и свои собственные амбиции. В соответствии с завещанием Джаред является наследником поместья, но мое личное состояние передается тебе и дочерям. Таким образом, денег как таковых он от меня не получит, а поддерживать хозяйство на острове без денег невозможно. Поэтому я и внес в завещание специальный пункт, а гласит он следующее… Если на момент моей смерти наши девочки будут незамужними, а он не женат, то тогда мое состояние, за исключением доли, положенной тебе как вдове, может перейти ему при условии женитьбы на одной из моих дочерей. На какой именно – выбор за ним. Естественно, я тогда думал не о том, что скоро умру, а о том, что в жилах будущих хозяев Виндсонга должна быть моя кровь. Но ведь теперь появилась возможность превратить мои деньги в щедрое приданое для одной из наших девочек, не обидев вторую, не так ли? Коль скоро Аманда выходит за лорда Суинфорда, то я могу изменить завещание, оставив Миранду единственной претенденткой на мой личный капитал.

– О, Томас!.. – воскликнула Доротея со смехом. – А еще говорят, что только женщины понапрасну волнуются! Похоже, любимый, – продолжила она уже серьезно, – ты, даже не думая об этом, разрешил все наши проблемы. Смотри, почему бы нам не составить семейную пару из Миранды и Джареда Данхема? И если это удастся… Хм… ведь тогда Миранда обручится первая, в жилах будущего хозяина Виндсонга будет твоя кровь, а Аманда без препятствий выйдет за лорда Суинфорда.

– О боже, Дороти! Какая же ты у меня умница! Как я сам до этого не додумался? Великолепное решение! – радостно добавил Томас.

– Великолепным его можно будет считать лишь в том случае, если Джаред Данхем еще не женат, не помолвлен и не обручен, – заметила Доротея.

– Джаред не женат и не обручен – это я знаю наверняка. На днях я получил письмо от его отца с просьбой купить столовый сервиз в желтых тонах от компании «Джастер Веджвуд». Он хочет подарить его жене на день рождения. В письме он сообщает, что его старший сын Джонатан в третий раз стал отцом, а также сетует на то, младший, которому уже тридцать, вообще не собирается жениться. Так что наш план придется по душе и отцу Джареда. Сейчас у меня нет времени, чтобы ответить ему, поскольку надо готовиться к отъезду. Мы ведь отплываем через несколько дней. Но как только мы доберемся до дома – немедленно отправлю ему обстоятельное письмо.

– А раз все складывается так чудесно, то ты должен еще до отъезда объявить о помолвке Аманды хотя бы в узком семейном кругу, – подхватила Доротея. – Будет ошибкой, если мы этого не сделаем, Том. Старая леди Суинфорд очень хочет, чтобы Адриан как можно быстрее женился и подарил ей наследника. Она повсюду ищет ему невесту, и боюсь, скоро найдет, если мы как-то не закрепим права Аманды.

– Неужели парень настолько робок и несамостоятелен? Неужели он позволит матери насильно его женить?

– Ему всего лишь двадцать лет, Томас. Мать родила его очень поздно, в сорок лет, и, как обычно бывает в таких случаях, любит сына до безумия. А его отцу, будь он еще жив, было бы за семьдесят. Бедный Адриан для нее не только единственный сын, но и единственный мужчина в доме. Однако он очень порядочный молодой человек и искренне любит Аманду. Сейчас мы можем сообщить об их помолвке в узком семейном кругу, – продолжила Доротея, – а зимой сделаем официальное объявление. Венчание можно будет назначить на июнь. Я бы хотела, чтобы оно состоялось в соборе Святого Георгия на Ганновер-сквер.

– А если Миранда откажется участвовать в нашем плане, дорогая?

– Миранда очень умная девушка, Том. По крайней мере, ты сам мне это постоянно говоришь. Осознав, что не сможет унаследовать Виндсонг, а замуж ей все равно придется выходить, Миранда оценит достоинства нашего плана. Она поймет, что владелицей поместья будет лишь в том случае, если станет женой Джареда Данхема. А я ни за что не поверю, что она смирится с тем, что хозяйкой места, которое Миранда считает своим домом, станет другая женщина. – Доротея улыбнулась мужу. – Ты ужасно хитрый лис, Том, и я очень тебя люблю.

Чуть позже, оставшись один, Томас закрыл глаза и попытался вспомнить, как выглядит Джаред. Последний раз он видел его три года назад. Высокий? Да, очень. Не менее шести футов и трех дюймов. И немного худощавое овальной формы лицо с правильными чертами… Это скорее в мать, чем в Данхемов. Волосы же темные, а глаза… Бог ты мой, глаза у мальчика зеленые! Не бирюзовые, как у Миранды, а именно зеленые, цвета бутылочного стекла. И выглядел тогда парень весьма элегантно… Собственно, это вполне понятно. Джаред общался с представителями высших слоев лондонского общества и одевался соответственно. Во время их последней встречи он был одет в выдержанном старом бостонском стиле. Да-да, именно так! Томас хмыкнул. Похоже, костюм молодого человека свидетельствовал также и о здоровом стремлении к независимости. Парню тогда было двадцать семь лет, и он уже выделялся хорошим воспитанием и безукоризненными манерами. А сейчас ему тридцать. Сможет ли такой мужчина заинтересоваться семнадцатилетней девочкой? И как отнесется Джаред Данхем к их матримониальной инициативе: с готовностью поддержит ее или же предпочтет поискать спутницу жизни в другом месте?

Однако беспокойство на этот счет Томас решил отложить на потом, и с головой ушел в подготовку к возвращению в Америку. Он забронировал для своей семьи места на судне «Ройал Джордж», отправлявшемся на запад с коммерческим грузом. Первые остановки планировалось сделать на островах Барбадос и Ямайка, а оттуда судно должно было следовать в Каролину, Нью-Йорк и Бостон. Томас договорился с хозяином «Ройал Джордж» о том, что их высадят на Лонг-Айленде у мыса Ориент, где их встретит его яхта. На ней они и доберутся до острова Виндсонг, расположенного в двух милях от деревушки Ойстерпондс в заливе Гардинерс-бей.

Перед отплытием состоялся прощальный обед, на котором и было объявлено о помолвке молодого лорда Суинфорда и мисс Аманды Данхем. Из посторонних на обед была приглашена только вдовствующая герцогиня Уорчестер. Герцогиня с полным на то основанием считалась одной из самых влиятельных в свете дам, и ее присутствие означало, что венчание лорда Суинфорда не состоится только в случае его смерти.

Подбирая к прощальному обеду наряды для дочерей, Доротея остановилась на одинаковых платьях из бледно-розового муслина. Аманда в своем, конечно же, выглядела обворожительно. Ее по-девичьи упругая полная грудь кокетливо вздымалась над низким квадратным декольте, а отделанные кружевом короткие рукава-буфы подчеркивали белизну кожи. Вырез, рукава и низ платья были отделаны тесьмой с узором в виде роз чуть более темного, чем муслин, цвета. Подол платья доходил до щиколоток девушек, и при ходьбе из-под него были видны черные туфли без каблуков и белые чулки. Драгоценности, также тщательно подобранные мамой, под стать платьям были неброскими, но очень милыми – ожерелья с вкраплениями розовых кораллов и такие же, только очень маленькие, серьги. Кроме того, в золотистые локоны Аманды вплели несколько розовых бутонов. А вот попытка украсить подобным образом прическу старшей из сестер завершилась тем, что она выдернула цветы и выбросила их. Будь воля Миранды, она нечто подобное проделала бы и с платьем. Ей ужасно не нравился его бледно-розовый цвет, так как он не очень-то подходил к ее необычным волосам. Однако именно этот оттенок считался сейчас наиболее популярным, а Доротее ужасно хотелось, чтобы дочери выглядели модно. Возникла даже идея слегка подрезать длинные серебристые волосы Миранды, но та столь решительно протестовала, что Доротее пришлось отказаться от этой затеи. Старшая дочь твердо заявила, что если она признает право матери обрядить ее в «нелепое платье», то это не значит, что она позволит, чтобы ее стригли будто овцу и завивали на голове дурацкие локоны.

Заплести косы, как маленькая девочка, Миранда тоже не захотела, а нравившуюся ей взрослую прическу отвергла Доротея, – как неподходящую для молоденьких девушек. В результате пришлось просто распустить длинные волосы по плечам, перетянув их розовой лентой.

Единственное, что радовало Миранду в тот вечер, – так это настроение Аманды. Младшая сестра прямо-таки светилась от счастья, и было совершенно ясно, что она искренне любила Адриана Суинфорда, светловолосого и симпатичного молодого человека среднего роста. Миранда очень радовалась за сестру, поскольку этот молодой человек явно испытывал к своей невесте не менее сильные чувства. Аманда же была необычайно любезна с гостями на протяжении всего вечера, но от своего избранника ни на секунду не отходила. Последнее обстоятельство обрекло бедную Миранду на тесное общение с тремя своими кузинами.

Старшая из них, Каролина Данхем, была девушкой с неприметной внешностью, но с чрезвычайно высоким самомнением, и она, как и Аманда с Мирандой, начала выезжать в свет только в этом году. Каролина уже была помолвлена со старшим сыном и наследником графа Афтона, что еще больше возвышало ее в собственных глазах, и она была уверена, что жених Аманды и в подметки не годился ее обожаемому Персивалу. Впрочем, для девушки из колоний, как Каролина мимоходом заметила, выйти даже за баронета – большая удача.

А младшие кузины, Шарлотта и Джорджина, беспрестанно хихикали, и их глупость раздражала еще сильнее, чем холодная надменность Каролины. Миранда с куда большим удовольствием пообщалась бы с родственниками-мужчинами, но два старших кузена были всецело поглощены разговором о возможных махинациях на аукционе в Таттерсолзе[2], а также расписанием боксерских поединков в спортивном зале Джексона. Кроме того, эти парни, быстро выяснив, что кузина Миранда не являлась любительницей поцелуйчиков в темной библиотеке, тут же потеряли к ней всякий интерес.

Томас Данхем и его кузен Фрэнсис Данхем, стоя в сторонке у камина, вели явно мужской разговор. Доротея, леди Миллисент и вдовствующая герцогиня Уорчестер, удобно расположившись на диване, оживленно о чем-то болтали. Матери Адриана в их компании не было, и Миранда, поискав ее глазами, с удивлением обнаружила, что эта пожилая женщина в пурпурном тюрбане стояла сейчас совсем рядом с ней. Тут леди Суинфорд взглянула на нее с широкой улыбкой и проговорила:

– Скучаешь, моя девочка? Твои родители сказали, что ты должна выйти замуж раньше своей сестры. В Америке, наверное, уже заждался тебя какой-нибудь симпатичный янки, верно?

– Нет, мадам, – вежливо ответила Миранда. – У меня никого нет.

– Уф-ф! – фыркнула леди Суинфорд. – Что же, если так, то моему сыну, возможно, долго придется ходить в женихах. – Она жеманно вздохнула. – О, сколько же мне еще ждать внука, которого так хочется понянчить?.. Проживу ли я так долго?

– Думаю, что проживете, мадам, – с улыбкой ответила Миранда. – Предполагается, что свадьба моей сестры состоится в следующем июне.

– Неужели ты к тому времени станешь замужней женщиной? – немного насмешливо спросила леди Суинфорд.

– Буду я замужем или нет, значения не имеет. Уверяю вас, свадьба Манди и Адриана состоится именно тогда, когда намечается.

– А ты, как я вижу, весьма решительная девочка, не так ли?

– Совершенно верно, мадам.

Леди Суинфорд выразительно хмыкнула и в задумчивости пробормотала:

– Интересно, понимают они, какая женщина скрывается в тебе?

– Вы о чем, мадам? – Миранда вопросительно взглянула на собеседницу.

– О, не бери в голову, детка, – с улыбкой ответила леди Суинфорд и ласково похлопала девушку по руке. – Насколько я понимаю, ты сама себя еще не знаешь.

Утром Данхемы покинули Лондон. Судно, которое должно было доставить их в Америку, отправлялось из Портсмута через день, и поэтому им следовало поторопиться. Они четыре раза сменили по дороге лошадей, зато ночевали уже в гостинице, расположенной у знаменитого портсмутского фонтана, а следующим утром взошли на готовившийся к отплытию корабль.

Час спустя Данхемы какое-то время стояли на палубе, глядя на удалявшиеся берега Англии. Затем разошлись по предназначавшимся для них каютам. Аманда в очередной раз принялась рассматривать кольцо с окруженным бриллиантами великолепным круглым сапфиром, которое подарил ей Адриан. А потом вдруг начала тихонько всхлипывать, печалясь о разлуке с любимым. Миранда же огорчения не испытывала. Пребывание в Лондоне ей особого удовольствия не доставляло, а сейчас она возвращалась домой, на свой любимый Виндсонг!

Небо было ясным, ветер свежим, и «Ройал Джордж» шел очень быстро. Капитан Харди утверждал, что впервые плывет по Атлантике при такой прекрасной погоде. Острова Барбадос они достигли в рекордно короткие сроки, затем быстро пересекли Карибское море, зашли на Ямайку, после чего взяли курс на Чарлстон. В каждом из этих портов судно сгружало грузы. Кроме того, одни пассажиры сходили на берег, а другие поднимались на борт.

По прибытии в Нью-Йорк «Ройал Джордж» всю ночь простоял в порту, снова разгружаясь, а также запасаясь пресной водой и продуктами и принимая грузы для Англии. Наконец, следующим утром судно миновало пролив Ист-Ривер и вошло в Лонг-Айленд. Стоял сиявший золотом листвы и голубизной неба великолепный октябрьский день. И стало окончательно ясно, что завтра они будут дома.

Утром того долгожданного дня, когда они должны были увидеть Виндсонг, Миранда разбудила сестру до рассвета.

– Но еще ведь совсем темно… – пробормотала сонная Аманда.

– Неужели тебе не хочется увидеть рассвет над мысом Ориент?! – возмутилась Миранда, стаскивая с сестры одеяло. – Вставай, Манди! Вставай немедленно, а то я защекочу тебя до смерти!

– Все больше убеждаюсь, что иметь соседом по постели Адриана будет куда приятнее, чем тебя, дорогая сестренка, – пробурчала Аманда, неохотно покидая свое теплое гнездышко. – Бр-р! Пол тут холодный как лед! У тебя нет сердца, Миранда! – Аманда чуть не выронила отделанную кружевами белую муслиновую сорочку, которую протягивала ей сестра.

– Что, не терпится оказаться в постели с Адрианом? – с усмешкой осведомилась Миранда.

– Возможно, я чуть моложе тебя, сестричка, но мои чувства и желания вполне зрелые, – ответила Аманда. – И я, в отличие от тебя, прекрасно знаю, что такое любовь. Не будешь ли ты столь добра, не подашь ли мое платье?

Взяв из рук сестры тонкое шелковое платье с высокой талией и рукавами буфф, Аманда быстро надела его и повернулась к Миранде спиной, чтобы та помогла застегнуть пуговицы.

А Миранда между тем испытывала довольно странные чувства… Счастью сестры она, конечно, не завидовала, однако же… Впрочем, она твердо решила, что не выйдет замуж первая.

На палубу сестры поднялись в тот момент, когда первые лучи невидимого еще солнца слегка осветили восток горизонта. С берега дул легкий ветерок, и темная вода за бортом казалась зеркально гладкой. Девушки прошли на нос судна и тотчас увидели в серой утренней дымке расплывчатые очертания Лонг-Айленда. А находившееся слева побережья Коннектикута было скрыто более плотным туманом.

– Вот мы и дома! – воскликнула Миранда, кутаясь в теплую шаль.

– Неужели это и в самом деле так много для тебя значит? – тихо спросила Аманда. – Боюсь, родители ошибаются в своих расчетах. Ты никого не полюбишь, потому что твоей единственной любовью является Виндсонг. Ты чувствуешь себя частью этого клочка земли.

– Я не сомневалась, что ты поймешь меня, – ответила Миранда с улыбкой. – Мы ведь с тобой всегда понимали друг друга. О, Манди, для меня невыносима сама мысль о том, что этот папин родственник станет владельцем Виндсонга. Виндсонг может быть только моим!

Аманда сжала руку сестры, пытаясь как-то утешить и поддержать ее. Впрочем, она прекрасно понимала, что не сможет ничего изменить и хоть чем-то облегчить душевную боль Миранды.

– Так вот вы где, шалуньи! И в такой ранний час!.. – воскликнул неслышно подошедший Томас Данхем. Он обнял дочерей за плечи.

– Доброе утро, папочка! – приветствовали его сестры.

– Мои девочки рвутся домой? И даже ты, Аманда?

Сестры в ответ энергично закивали. И как раз в этот момент неожиданно резкий порыв ветра разогнал остатки тумана, и солнечные лучи золотыми бликами заиграли на воде, тотчас же сделавшейся синевато-зеленой. А небо явно обещало прекрасный, ясный день.

– А вот и маяк мыса Гортон, видите?! – радостно воскликнула Миранда.

– Значит, мои милые, мы уже практически дома, – раздался веселый голос Доротеи, также поднявшейся на палубу. – Доброе утро, доченьки!

– Доброе утро, мамочка! – закричали в ответ девушки.

– Доброе утро, дорогая! – Томас поцеловал жену и подмигнул ей.

Тут на палубе началась суета, и через несколько секунд к Данхемам подошел капитан Харди, который с улыбкой проговорил:

– Сейчас обогнем мыс Ориент и подыщем место для якорной стоянки с таким расчетом, чтобы ваша яхта могла легко к нам подойти, мистер Данхем. Надеюсь, ваши люди не заставят себя долго ждать. Бриз дует в попутном для нас направлении, и если погода не изменится, то я завтра к вечеру буду в Бостоне.

– Моя яхта должна уже ждать нас у мыса Ориент.

– Отлично, сэр. С вами приятно иметь дело. Я искренне рад, что вы и ваша семья выбрали для путешествия мое судно. – Капитан повернулся к Аманде. – Надеюсь, мисс, мы будем иметь удовольствие снова увидеть вас на борту следующим летом, во время вашего возвращения в Англию.

– Благодарю вас, капитан! Но это… – Аманда зарделась и указала пальчиком на кольцо. – Это еще не решено окончательно.

– В таком случае пока что оставлю поздравления до официального объявления, – ответил капитан с веселой улыбкой. – У меня у самого жена и дочь, и я знаю, как важно для женщин соблюдение всех условностей в подобных делах.

– Корабль на горизонте! – раздался крик дозорного.

– Можешь определить какой? – спросил капитан.

– Да, сэр. Балтиморский клипер. Флаг американский.

– Название и порт приписки?

– Это «Дрим витч» из Бостона.

– Гм-м… – промычал капитан. – Держимся прежнего курса, мистер Смит! – крикнул он после нескольких секунд размышления.

– Слушаюсь, сэр!

Оставшись на верхней палубе, Данхемы наблюдали за быстро приближавшимся клипером. Неожиданно у одного из его бортов появилось белое облачко, и в то же мгновение раздался глухой хлопок, гулким эхом прокатившийся по волнам.

– О боже, они стреляют в нашу сторону! – с негодованием закричал капитан Харди.

– Эй, на «Ройал Джордже», остановитесь и позвольте нам подняться на борт, – закричали с клипера.

– Как… какая неслыханная наглость, – заикаясь от возмущения, произнес капитан.

– Это пираты?! – громко спросила Миранда, сверкая глазами и делая шаг к борту. Аманда же предпочла спрятаться за спину матери.

– Конечно, нет, мисс. Просто американская шушера развлекается. Этим янки захотелось изобразить из себя военных моряков! – со злостью выпалил капитан и тут же смутился, вспомнив о национальности своих пассажиров. – Прошу прощения, – пробормотал он.

Но капитан прямо-таки кипел от злости. Его судно хоть и считалось торговым, но было вооружено лучше, чем этот маленький кораблик, имевший наглость приблизиться к ним на опасное расстояние. Однако в данный момент у капитана Харди на борту был ценный груз, а также пассажиры, и он имел строгое предписание хозяина открывать огонь лишь при непосредственной угрозе для груза или для находившихся на судне людей. А эти янки наверняка просто выполняли очередное идиотское распоряжение своего военного министерства, связанное с ограничениями торговли.

Между тем клипер уже подошел вплотную, и его матросы стали кидать абордажные крюки, прицепляясь к борту «Ройал Джорджа».

– Не сопротивляться! – приказал капитан Харди членам своего экипажа. – Не волнуйтесь, леди и джентльмены. Нет никаких причин для беспокойства, – обратился он к высыпавшим на палубу из всех кают пассажирам.

Когда оба судна были надежно соединены между собой, с американского клипера на борт «Ройал Джорджа» поднялся очень высокий темноволосый офицер, который начал что-то тихо говорить капитану Харди. Но что именно – никто не расслышал. Зато английский капитан ответил достаточно громко, так что его слова услышали все стоявшие вокруг.

– На моем судне нет насильно завербованных матросов вашего флота, сэр. Мне в моих рейсах не нужны пленные, будь то американцы или кто бы там ни было еще!

– Тогда вы, полагаю, не откажетесь собрать свою команду для осмотра, – сказал американец, уже не понижая голос; причем голос этот оказался довольно приятным.

– Да, хорошо, тысяча чертей! Но я сделаю это только для того, чтобы побыстрее покончить с вашим глупым фарсом. Боцман, объявить общий сбор!

– Слушаюсь, сэр!

Напряженно вглядываясь в лицо американского офицера, Томас Данхем вдруг расплылся в улыбке. «Вот это совпадение!» – подумал он и принялся проталкиваться к американцу сквозь толпу пассажиров, помогая себе тростью с серебряным набалдашником.

– Джаред! Джаред Данхем! – закричал Томас.

И тут матрос клипера, посаженный на перекладину мачты с задачей наблюдать за происходящим на палубе английского судна, увидел, как какой-то мужчина отделился от толпы и бросился к его капитану, размахивая чем-то блестящим, похожим на большой нож или саблю. Матрос, выбранный на роль наблюдателя, считался самым метким стрелком на корабле и был к тому же весьма горячим парнем. Поэтому он не стал дожидаться особого приказа, а просто поймал нападающего на мушку и выстрелил.

Над водой прокатилось эхо выстрела. Томас Данхем, продолжая улыбаться, схватился за грудь, с удивлением глядя на сочившуюся сквозь пальцы кровь. Затем ничком повалился на палубу. На несколько мгновений все замерли. И воцарилась полная тишина. Первым оправился капитан Харди. Одним прыжком подскочив к упавшему пассажиру, он нагнулся и взял его за руку. Пульс Томаса Данхема не прощупывался.

– Он мертв, – прохрипел капитан, и с ужасом посмотрел на окружающих.

– О, Томас!.. – пронзительно вскрикнула Доротея Данхем и потеряла сознание. Следом за ней упала в обморок Аманда.

Лицо американского капитана сделалось черным от гнева.

– Немедленно повесить его! – Он указал вверх, на мачту клипера. – Я ведь отдал четкий приказ: ни в коем случае не стрелять!

Тому, что случилось вслед за этим, никто не сумел воспрепятствовать, потому что все произошло очень быстро. Из толпы выскочила высокая девушка с серебристыми волосами и бросилась к американскому капитану.

– Убийца! – закричала она, нанося американцу беспорядочные удары. – Ты убил моего отца! Ты убил моего отца!

Предприняв сначала неудачную попытку увернуться от сыпавшихся на него ударов, американский капитан наконец схватил ее за руки и проговорил:

– Пожалуйста, постарайтесь успокоиться, мисс. Это был несчастный случай. Ужасное несчастье, мисс, я понимаю… Но виновный уже наказан. – Он кивнул в сторону клипера, где на рее, на которой недавно сидел, а теперь болтался незадачливый стрелок, повешенный за нарушение приказа капитана.

– И сколько еще смертей на вашей совести, сэр? – осведомилась девушка.

А чувства, которые излучали ее ледяные бирюзовые глаза, смутили даже успевшего многое повидать американского капитана. Несоответствие трогательной красоты этого юного лица и убийственной ненависти, горевшей в ее глазах, действовало шокирующе. Возможно, именно из-за этого у Джареда неожиданно промелькнула совершенно неуместная в данных обстоятельствах мысль: «А способна ли такая девушка любить столь же сильно, как ненавидеть?»

Впрочем, времени на долгие размышления у него не оказалось. Девушка вдруг развернулась, высвободив руки от его захвата, а затем он внезапно почувствовал резкую боль в левом плече. В глазах у него потемнело, и он на мгновение лишился сознания. Потом, взяв себя в руки, с удивлением обнаружил, что ранен. Сочившаяся из раны кровь уже расползлась пятном по его форменной куртке, а плечо ужасно саднило.

– Черт побери, что это за дикая кошка? – спросил Джаред у английского капитана, осторожно забиравшего нож из руки девушки.

– Это мисс Миранда Данхем, – ответил капитан Харди. – Ее отца Томаса Данхема, хозяина Виндсонга, только что застрелил ваш человек.

– Том Данхем из Виндсонга?! Боже правый, это же мой кузен! – Американец опустился на колени и перевернул тело убитого. – О боже, кузен Том! – Лицо молодого человека исказила гримаса ужаса. Немного успокоившись, он посмотрел на капитана Харди и проговорил: – Но у него две дочери. Где же вторая?

Тут окружавшая их толпа расступилась, и капитан Харди указал на двух лежавших на палубе женщин, возле которых суетились несколько других пассажиров.

– Вот мисс Аманда, а это жена убитого миссис Доротея Данхем.

Джаред с трудом поднялся на ноги. Он был смертельно бледен, но голос его звучал отчетливо и властно.

– Перенесите их вместе с вещами на мой корабль, капитан. И тело моего кузена тоже. – Я доставлю их в Виндсонг. – Он тяжело вздохнул. – Последний раз я видел его в Бостоне три года назад. Я никогда не был на острове, и кузен приглашал меня. Но мне казалось тогда, что я еще успею у него погостить. В общем, я отказался поехать с ним, сказав, что мы обязательно встретимся позже, поскольку он наверняка доживет до глубокой старости. О, это ужасно!.. Выходит, я впервые увижу это поместье, доставив туда тело человека, сделавшего меня своим наследником.

– Вы наследник? – спросил капитан Харди, явно озадаченный словами собеседника.

– Да, сэр, – ответил Джаред с горькой усмешкой. – Именно так, хотя мне не очень-то хотелось получать это наследство. Но, увы, сейчас вы видите перед собой и тело человека, еще несколько минут назад являвшегося хозяином Виндсонга, и нового владельца этого поместья. Какая жуткая ирония судьбы!..

Миранда же, лишившись ножа, неподвижно стояла рядом и беззвучно плакала. До нее не сразу дошел смысл услышанного, но затем… «Значит, это тот самый человек! – воскликнула она мысленно. – Этот наглый бесцеремонный человек, из-за которого погиб мой отец, – он и есть Джаред Данхем!.. Тот самый Джаред Данхем, который отбирает у меня Виндсонг!»

– Нет! – громко выкрикнула Миранда, и мужчины повернули головы в ее сторону. – Нет! – снова закричала она. – Ты не получишь Виндсонг! Я не позволю, чтобы его отдали тебе!

Девушка вновь подскочила к молодому американцу и принялась молотить его кулачками.

Джаред ощущал сильную слабость от потери крови и адскую боль в плече. Он находился почти в бессознательном состоянии и уже мало что понимал. В этих пронзительных криках девушки Джаред уловил обвинение в чем-то большем, чем даже смерть отца, но в чем именно?

– Дикая кошка, – пробормотал он со вздохом. – Мне очень жаль, мисс…

Джаред протянул руку к девушке – и вдруг понял, что она теряет сознание. К счастью, он успел подхватить ее здоровой рукой, и залитое слезами лицо Миранды оказалось прямо у него перед глазами. Несколько мгновений Джаред смотрел на него в полной растерянности, а затем к нему подошел его первый помощник, очевидно, сообразивший, в каком состоянии находился его капитан.

– Перенесите ее к нам на борт, Фрэнк, – сказал Джаред. Повернувшись к английскому капитану, он спросил: – Как вы думаете, сэр, она когда-нибудь простит меня?

– Думаю, об этом вам придется спросить у нее самой, сэр, – ответил капитан Харди, пожимая плечами.

Глава 3

Миранда открыла глаза и скорее почувствовала, чем поняла, что находится в своей спальне. Да-да, она у себя! Потому что над головой – знакомый с детства зеленый полог с белыми домоткаными занавесями из льна.

Девушка с облегчением вздохнула. О, наконец-то Виндсонг! Наконец-то она дома, в полной безопасности. И вместе с ней Манди, мама и па… О боже, папа!.. Она вдруг вспомнила о том, что произошло. Господи, папа умер! Джаред Денхем убил его, и теперь этот человек собирался отобрать у нее Виндсонг!

Миранда попыталась сесть, но тотчас же, ощутив сильное головокружение, вновь откинулась на подушки. Какое то время она лежала, стараясь не двигаться. Едва почувствовав, что сможет встать, чуть приподнялась, затем села на краю кровати и сунула ноги в домашние туфли. Немного посидев так, встала, пересекла комнату и открыла дверь, соединявшую ее спальню со спальней сестры. Однако Аманды в комнате не было.

Миранда тотчас же вышла из спальни, быстро прошла через просторный светлый холл и спустилась по лестнице на нижний этаж. Из задней гостиной доносились голоса. Она побежала туда, распахнула дверь – и замерла на пороге. На одном краю обтянутого полосатым шелком дивана сидели Джаред Данхем и мама, а на другом – Аманда. И все вдруг повернулись к ней. Миранда вновь почувствовала головокружение, на сей раз от гнева. Как смел этот кичливый мерзавец находиться в ее доме?!

– Что делает здесь этот человек?! – выпалила она. – У него нет никакого права тут находиться! Надеюсь, у кого-нибудь хватило ума послать за представителями властей. Убийца папы должен понести наказание.

– Входи, Миранда, – спокойно сказала Доротея Данхем, подняв на дочь красные от слез глаза. – Входи же, – повторила она. – И будь так любезна, поприветствуй реверансом кузена Джареда.

– Реверансом? Я?.. Да ты сошла с ума, мама! Этот человек убил моего отца! Я скорее сделаю реверанс дьяволу, чем ему!

– Помолчи, Миранда! – строго прикрикнула на дочь Доротея. – Кузен Джаред не убивал Томаса. Твой отец стал жертвой ужасного недоразумения. Джаред ни в чем не виноват. Что случилось, то, увы, случилось. И твой гнев не вернет мне моего Томаса. А теперь поприветствуй кузена Джареда как положено воспитанной девушке.

– Этого захватчика? Ни за что и никогда!

Доротея тяжело вздохнула и пробормотала:

– Я должна извиниться за свою старшую дочь, Джаред. Мне следовало бы сказать, что ее поведение объясняется обрушившимся на нас горем, но я устала подыскивать оправдания ее выходкам. Признаюсь, Миранда весьма груба и упряма. Ее отец был единственным, кого она хоть как-то слушалась.

– Тебе незачем извиняться за мое поведение, мама. Я и так знаю, что твоей любимицей является Манди. Теперь, когда папы больше нет, я остаюсь в полном одиночестве. Ну и ладно! Мне никто и не нужен!

Доротея и Аманда залились слезами. Джаред же посмотрел на Миранду и строго произнес:

– Немедленно извинись перед матерью. Если отец тебя баловал, то это не значит, что и я тебе буду все прощать.

– Отправляйся к черту, исчадье ада! – закричала Миранда, и глаза ее сверкнули бирюзовым пламенем.

Тут Джаред поднялся на ноги и стремительно пересек комнату. Оказавшись рядом с Мирандой, он подхватил ее на руки, вернулся к дивану и, снова усевшись, положил девушку себе на колени лицом вниз. В следующее мгновение она почувствовала, что он задрал подол ее платья, а еще через несколько секунд огромная ладонь с громким хлопком опустилась на ее ягодицы.

– Ублюдок! – пронзительно закричала Миранда, пытаясь вырваться, но тут же получила новый шлепок, потом – еще один и еще…

Эту безжалостную экзекуцию Джаред прекратил только тогда, когда Миранда громко всхлипнула, а потом затряслась в рыданиях, пытаясь выплеснуть со слезами всю накопившуюся в душе горечь.

Тут Джаред аккуратно опустил подол ее платья, затем приподнял девушку, поудобнее усадив себе на колени, и принялся тихонько покачивать как ребенка, всякий раз вздрагивая, когда ее голова касалась его раненого плеча. Миранда же, ничего вокруг не замечая, продолжала плакать.

– Ну-ну, дикая кошечка, успокойся, – ласково шептал ей Джаред, удивляясь тому, что эта маленькая грубиянка ухитрялась так будоражить его чувства. И действительно, только что она вызывала у него жуткое раздражение, а теперь он готов был сделать все возможное, чтобы успокоить ее и оградить от всяких бед.

Джаред помотал головой, словно отгоняя наваждение. И вдруг встретился взглядом с Доротеей Данхем, глаза которой, вопреки его ожиданиям, излучали симпатию и даже радость.

Рыдания Миранды начали стихать, и она, подняв голову, наконец-то поняла, где сидела. Грациозно соскакивая с коленей Джареда, она действительно напомнила котенка.

– Ты… ты ударил меня! – закричала девушка.

– Неправда. Я всего лишь отшлепал тебя, дикая кошечка. Тебе была просто необходима небольшая трепка.

– Но меня за всю жизнь никто не шлепал! – выпалила Миранда.

– И это было большим упущением со стороны твоих родителей, – с невозмутимым видом заметил Джаред.

Миранда повернулась к матери и закричала:

– Он избил меня! А ты позволила ему это сделать!

Не обращая внимания на дочь, Доротея повернулась к Джареду.

– Вы даже не представляете, сколько раз я сама хотела это сделать, но Том не позволял.

В следующую секунду Миранда выскочила из гостиной и, не оглядываясь, побежала на второй этаж, в свою комнату. Аманда же, прекрасно понимавшая, что могла натворить в таком состоянии сестра, побежала за ней следом.

– Помоги мне снять это проклятое платье, Манди! – завопила Миранда.

Аманда принялась расстегивать пуговицы.

– А что ты собираешься делать? – спросила она. – О, только, пожалуйста, не глупи! Кузен Джаред на самом деле очень хороший, и он нисколечко не виноват в том, что один из его матросов случайно выстрелил в папу. А в Виндсонг он, оказывается, вовсе не собирался, но теперь деваться некуда и он несет за нас ответственность.

– Я уничтожу этот остров… – пробормотала Миранда.

– И куда мы после этого поедем? Кстати, кузен Джаред заверил маму, что она может и впредь считать остров своим домом.

– Мы можем вернуться в Англию. Ты выйдешь замуж за Адриана, и мы с мамой будем жить с вами.

– Когда я выйду за Адриана, дорогая сестричка, с нами будут жить только наши дети и больше никто.

– А как же леди Суинфорд? – с удивлением спросила Миранда.

– Она будет жить в Суинфорд-Холле, но во вдовьем доме. Мы с Адрианом уже обсудили этот вопрос и пришли к единому мнению.

Миранда стянула с себя платье, затем сняла нижнюю сорочку и юбку.

– В таком случае мы с мамой заведем собственное хозяйство. Подай-ка мне бриджи, Манди. Ты знаешь, где они лежат. – Тут Миранда открыла ящик комода, достала мягкую свежевыстиранную рубашку из хлопковой ткани, надела ее и застегнула пуговицы. Аманда протянула ей полинявшие темно-зеленые бриджи. – И еще, пожалуйста, чулки и ботинки, – попросила Миранда. – Младшая сестра выполнила просьбу почти мгновенно. – Хорошо, спасибо. Теперь тебе осталось только сходить на конюшню и попросить Джеда оседлать Морского Бриза. Сделай это, пожалуйста, дорогая.

– О, Миранда, ты думаешь тебе следует это делать?

– Да!

Тихо вздохнув, Аманда вышла из комнаты. Миранда же натянула на ноги шерстяные чулки, затем надела свои поношенные, но очень удобные коричневые ботинки. Внезапно почувствовав, что ее заднее место все еще побаливает, она покраснела, сообразив, что Джаред Данхем видел ее нижнее белье. Что за противное существо этот кузен! И ведь мама позволила ему так над ней надругаться! Ни один человек – тем более мужчина! – до сегодняшнего дня не притрагивался к ее интимным местам! И это – в ее родном Виндсонге! Впрочем, она все равно не пробудет здесь долго. Глаза ее неожиданно защипало, и по щеке поползла одинокая слезинка. Как только прочитают папино завещание, они с мамой и сестрой станут богатыми, пошлют Джареда Данхема ко всем чертям – и уедут отсюда. Но пока она вполне могла наслаждаться своим островом. Миранда спустилась по задней лестнице и через кухню вышла из дома.

Джед уже вывел Морского Бриза из конюшни и держал его за уздечку. Крупный серый жеребец от нетерпения пританцовывал. Вскочив в седло, Миранда с наслаждением вдохнула знакомый аромат морского ветерка. Сейчас можно было на время забыть о всех печалях и проблемах.

Приятные размышления неожиданно нарушил голос Джареда.

– Куда это ты собралась, Миранда?

Она чуть наклонила голову и впервые разглядела его полностью, невольно отметив, что он был очень красив. Его слегка вытянутое лицо с четко обозначенными, как и у нее, скулами казалось бронзовым от загара. Темные волосы растрепал ветер, и ей вдруг захотелось наклониться и пригладить волнистую прядь, падавшую на его высокий лоб. Широкие черные брови придавали лицу строгий вид, однако зеленые глаза смотрели из-под длинных пушистых ресниц открыто и весело. А на тонких губах играла едва заметная улыбка.

Миранда замерла на мгновение, внезапно ощутив… что-то совершенно ей незнакомое. Дыхание же вдруг сбилось и стало прерывистым. Впрочем, продолжалось это не дольше секунды, и уже в следующее мгновение эти ощущения вытеснила волна неприятных воспоминаний, связанных с этим человеком. Глядя на Джареда с неприязнью, девушка заявила:

– Жеребец принадлежит мне, сэр. Соответственно, вам нет никакого дела до того, куда я на нем поеду! – Пригнувшись к шее Морского Бриза, она стремительно поскакала в сторону берега.

Глядя ей вслед, Джаред со вздохом покачал головой; ему в очередной раз вспомнились все обстоятельства недавней трагедии. Проклятье! Ведь он обязан был останавливать все английские суда и досматривать их. Если же на них находились американские моряки, ему следовало доставлять их на берег – таков был приказ. И сейчас, после завершения его сложной миссии в Европе, морское патрулирование являлось для него своего рода отдыхом. Но вышло так, что из-за этого болвана Элиаса Белли погиб хороший человек, а сам он, Джаред, должен был заняться делами, связанными со вступлением в наследство. Но гораздо хуже другое… Получалось так, что он теперь нес ответственность за семью кузена. Но никуда не денешься – выбора у него не было. Впрочем, со вдовой, довольно милой, особых проблем не будет, так же как и с симпатичной и доброжелательной Амандой. Ведь в июне следующего года она станет женой лорда Суинфорда. А вот старшая… О боже! Что же ему делать с этой упрямой и взбалмошной Мирандой?

Прощание с Томасом Данхемом растянулось на два дня. Гроб с его телом был установлен в передней гостиной родового особняка. Отдать дань уважения восьмому лорду Виндсонга, выразить соболезнования его семье, а заодно узнать размеры наследства, которое он оставил, приехали многочисленные друзья и соседи со всего Лонг-Айленда.

День похорон выдался серым, ветреным и мрачным. Англиканский священник отслужил в передней гостиной заупокойную службу, а затем гроб с телом Томаса Данхема отнесли на расположенное неподалеку от дома семейное кладбище и предали земле. Гости помянули усопшего стаканчиком-другим вина и вскоре разъехались; с Данхемами остался только адвокат Янг, который должен был огласить последнюю волю покойного.

Завещание, как и обычно, начиналось с перечисления того, что оставлял усопший своим верным слугам. Далее следовало официальное заявление о признании основным наследником и следующим хозяином поместья на острове Виндсонг Джареда Данхема. Доротея без особых волнений ждала оглашения части, касавшейся ее и дочерей, но когда адвокат дошел до нее, – замерла в изумлении. Оказалось, что Том сказал ей далеко не все. Он постарался изменить завещание таким образом, что оно не предлагало, а буквально обязывало Джареда жениться на одной из сестер. Распоряжение относительно доли самой Доротеи было оставлено в прежнем виде, но теперь все остальные деньги (если Джаред не женится на одной из дочерей завещателя) предполагалось передать местной церкви. В случае же его женитьбы на одной из девиц Данхем состояние делилось следующим образом: меньшая, хотя и довольно значительная, часть денег выделялась в качестве приданого дочери, на которой Джаред не остановит свой выбор, а самая существенная переходила к нему вместе с невестой.

Какое-то время все находившиеся в комнате сидели в полном молчании. Наконец Джаред, откашлявшись, проговорил:

– Черт побери, а если бы я уже был женат, что тогда? Выходит, девушки остались бы без единого пенни?..

– Мы регулярно вносили изменения в завещание, – явно смутившись, пробормотал адвокат. Но на вопрос все-таки ответил: – Видите ли, Том знал, что вы не… Что вы не имеете определенных обязательств перед какой-либо женщиной.

– Получается, что я просто обязан жениться на одной из этих девушек? – пробурчал Джаред. – А если нет, – то почти все состояние перейдет к церкви?

– Совершенно верно, сэр, – кивнул адвокат.

Джаред повернулся к сестрам и принялся нарочито внимательно их разглядывать. Смущенные девушки опустили глаза.

– Аманда, конечно, более привлекательна, чем ее сестра, – сказал, наконец, Джаред. – Однако же… Полагаю, лорд Суинфорд все-таки не сможет на ней жениться, если она останется совсем без приданого. А с Мирандой еще хуже. Я серьезно опасаюсь, что девчонку с таким вздорным характером никто не возьмет в жены, даже с большим приданым. В трудное положение я, впрочем, попал…

Он скользнул взглядом по лицу Аманды, затем посмотрел на Миранду. Та почувствовала, что краснеет и, разозлившись, еще сильнее покраснела. Джаред же вновь заговорил:

– Так вот, поскольку Аманда уже обещана лорду Суинфорду и любит его, я не могу лишить ее счастья, принуждая выйти за меня. Таким образом… Мне не остается ничего иного, как жениться на Миранде.

«Слава богу!» – мысленно воскликнула Доротея. Аманда же, у которой во время монолога Джареда начали дрожать коленки, немного успокоилась и тоже поблагодарила Небеса. Печалило только то, что июнь не мог наступить раньше, чем положено.

Адвокат Янг откашлялся и торжественно заявил:

– В таком случае все проблемы можно считать решенными, не так ли? Позвольте вас поздравить, мистер Данхем, с вступлением в наследство и будущей свадьбой! Мне осталось сообщить вам еще об одном желании Тома. Он хотел, чтобы траур по нему продолжался ровно месяц, не более.

– В таком случае планируем свадьбу на декабрь, – сказал Джаред.

– Я не собираюсь выходить за вас! – выпалила Миранда; она, наконец, обрела дар речи. – Папа, наверное, был не в своем уме, когда составлял это завещание.

– Но ваш отказ лишит всего и вашу сестру, Миранда, – заметил Джаред.

– Вот нет! Мама может выделить ей приданое из своей доли.

– К сожалению, не смогу, Миранда. Мне придется самой о себе заботиться, а моя доля наследства – это все, что у меня сейчас есть, – тут же ответила мать.

– О!.. – вспыхнула Миранда. – Теперь-то я все понимаю. Решено, что Аманда должна быть счастлива. Маме тоже позволено быть счастливой. А вот я – жертвенная овечка, верно?

– Не забывай, что тебе только семнадцать лет, дикая кошечка, и с этого момента я твой опекун, – сказал Джаред. – То есть до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать один год, я имею полное право приказывать тебе делать то, что считаю правильным. Поэтому в декабре мы поженимся.

Миранда вопросительно посмотрела на адвоката.

– Он действительно имеет такое право?

Мистер Янг утвердительно кивнул, стараясь не смотреть девушке в глаза. «Наверное, ему все-таки стыдно… – подумала Миранда. – Что ж, ничего удивительного. Ведь он, в сущности, подтвердил, что мое положение не многим лучше, чем у рабыни…»

– А теперь… Будьте так добры, оставьте нас вдвоем, – попросил Джаред. – Я бы хотел поговорить с Мирандой наедине.

Все поднялись и с явным облегчением направились к двери. Адвокат Янг поддерживал под руку Доротею, а за ними, стараясь не отставать, следовала Аманда.

Новый владелец Виндсонга подождал, когда за ними закроется дверь, потом подошел к Миранде, взял ее за руки и, потянув на себя, заставил подняться с кресла.

– Почему ты постоянно пытаешься бороться со мной, дикая кошечка? – спросил он с улыбкой.

Уже готовый грубый ответ не вырвался наружу лишь потому, что Миранда случайно заглянула ему в глаза. Заглянула – и с изумлением увидела в его глазах нежность.

– Давай вместе попробуем найти выход из этой трудной ситуации, – продолжил Джаред, не дождавшись ответа. – Виндсонг не может оставаться без хозяйки, а я должен жениться. Ты любишь Виндсонг, ведь так? Выходи за меня, и он навсегда станет твоим. Множество счастливых браков заключаются по куда менее значимым причинам, чем наши. Я постараюсь быть хорошим мужем.

– Но я вас совсем не знаю… – возразила Миранда. – И я не люблю вас.

– А может, ты попытаешься полюбить меня, дикая кошечка? – спросил Джаред, наклонившись так близко к девушке, что их губы соприкоснулись. Впрочем, это продолжалось всего лишь мгновение – нежные губы скорее пощекотали, чем поцеловали ее. Этот первый в ее жизни поцелуй был слишком осторожный, мимолетный, и тем не менее Миранда внезапно ощутила, что сердце ее гулко забилось.

– Зачем вы это сделали? – спросила она, густо покраснев.

– Не могу же я только шлепать тебя, – ответил Джаред, улыбнувшись.

– Какой же вы отвратительный! – воскликнула девушка, тотчас же вспомнив о том, что произошло несколько дней назад. Она решила, что он специально напомнил ей об этом.

– Но ты так и не ответила на мое предложение, – напомнил ей Джаред. – Пойми, если ты станешь моей женой, Аманда сможет выйти за лорда Суинфорда. Ты ведь любишь свою сестру, верно?

– Да уж… – криво усмехнулась девушка. – Аманда выйдет замуж за Адриана, а вы получите папины денежки. Не в них ли истинная причина вашей заботы о нас?

– О, дикая кошечка, какая ты подозрительная! – рассмеялся Джаред. – Поверь мне, я не нуждаюсь в деньгах твоего отца. Я получил очень хорошее наследство от своей бабушки, а за прошедшие с тех пор десять лет увеличил свое состояние в три раза. И если ты станешь моей женой, то средства, полученные по завещанию Томаса Джареда, я предоставлю в твое полное распоряжение. Весной, когда тебе исполнится восемнадцать, ты получишь первую половину, а в двадцать один – вторую. То есть все деньги станут твоими.

– А если я откажу Вам?

– Тогда твоя мать и вы с сестрой… Все вы всегда сможете считать этот дом своим, но не более того. Приданым ни одну из вас я обеспечивать не стану.

– В таком случае у меня нет выбора. Придется стать вашей женой, сэр, – сухо проговорила Миранда.

– Уверяю тебя, это не худший вариант. По крайней мере, не страшнее смерти.

– Хотелось бы в это верить, с язвительной усмешкой ответила девушка.

Джаред рассмеялся.

– Жизнь с тобой, как я вижу, скучной не будет. Я прав?

Миранда в ответ лишь вскинула свои изящные брови, а Джаред снова засмеялся. «Очаровательная девчонка, – подумал он. – А какая женщина из нее выйдет!»

– Значит, я могу сказать твоей маме, что ты приняла мое предложение?

– Да.

– Меня зовут Джаред, и я хочу, чтобы ты назвала меня по имени, Миранда.

– Да. Джаред, – сказала девушка. И в тот же миг он почувствовал, как ускорился его пульс, что весьма его озадачило. «Неужели эта девочка так действует на меня?» – с удивлением подумал молодой человек.

Доротея и Аманда встретили новость радостными криками. Однако Миранда мгновенно охладила их радостный пыл.

– Речь не идет о браке по любви, мама. Просто ему нужна жена, и он обещал передать папины деньги в мое распоряжение. И конечно же, я хочу, чтобы Аманда была счастлива. Благодаря нашей свадьбе, Джаред получает жену, я – деньги, а Манди – своего Адриана. Чисто деловой расчет, как видите.

Джаред едва сдерживал смех, наблюдая за выражением миловидного лица своей будущей тещи – та никак не могла понять, каким образом следовало реагировать на слова дочери. Миранда же, решив проверить остроту своего язычка и на нем, проговорила:

– Вы останетесь до нашей свадьбы в Виндсонге, сэр, или хотите вернуться на свой корабль?

– Я не являюсь моряком военного флота, – ответил Джаред. – Просто действую в интересах американского правительства, вот и все. За последние шесть месяцев мой корабль снял с английских судов более трех десятков незаконно завербованных американских матросов. Думаю, что теперь я заслужил небольшой отдых.

– Тем не менее вы вольны отправиться в море в любое удобное для вас время. Я вас не удерживаю, – заявила Миранда.

Джаред с веселой улыбкой поднес к губам ее руку и потом заявил:

– Обещаю, что в наш медовый месяц, моя дикая кошечка, я в любом случае прерву труды на благо нашей богохранимой страны и проведу этот месяц рядом с тобой.

Миранда вспыхнула и отвернулась. А Джаред снова улыбнулся, подумав о том, что очень интересно будет наблюдать за взрослением этой необычной девочки. И будет еще интереснее помогать ей превращаться в настоящую женщину. Но прежде всего ему следовало завоевать ее доверие, а для этого, как он уже понял, ему придется хорошенько потрудиться.

– Я должен вернуться на «Дрим витч» завтра, – продолжил Джаред. – Мне надо отогнать клипер в Ньюпорт и передать его моему другу Эфраиму Сноу. А я еще должен заехать к родителям и сообщить им о том, что решил жениться. Думаю, назначить свадьбу на шестое декабря, если не возражаешь.

Миранда выразила согласие кивком и тут же спросила:

– А твои родители приедут на свадьбу?

– Конечно. Вся семья приедет. Родители, брат Джонатан с женой, которую зовут Чарити, а также их трое детей. Кроме того, приедет моя сестра Бесс с мужем Генри и их дети. В общем, все будут здесь. Я очень хочу представить им мою очаровательную невесту – чтобы они посмотрели, какие у нее хорошие манеры и какой мягкий характер.

Глаза Миранды сверкнули пламенем.

– Обещаю не разочаровать вас, Джаред, – ответила она с усмешкой.

Посмотрев на Доротею и Аманду, с удивлением переглядывавшихся, Джаред не выдержал и рассмеялся. Затем взглянул на свою строптивую невесту и неожиданно спросил:

– А не совершить ли нам верховую прогулку, дорогая? Мне очень хочется осмотреть остров, а ты, сдается мне, знаешь его лучше всех. Покажешь мне наши владения?

Ход оказался правильным. Миранда, наконец, начала осознавать печальный факт: ее отца больше не было, а владельцем Виндсонга является Джаред Данхем, ее будущий муж. Напоминание же о том, что хозяйкой в поместье станет она, пришлось весьма кстати. И разве не этого Миранда всегда хотела? Как бы там ни было, Виндсонг она не потеряет, а это – самое главное! Теперь девушка радостно улыбалась, и ее лицо выглядело по-детски милым. И ведь это была первая ее настоящая улыбка с момента их встречи!

– Дай мне несколько минут, чтобы переодеться! – крикнула Миранда, уже выбегая из комнаты.

– Если она поймет, что вы в нее влюбились, то будет нещадно эксплуатировать вас, – прошептала подошедшая к Джареду Аманда.

– А что, мои чувства так заметны? – весело спросил Джаред.

Девушка лукаво улыбнулась.

– Боюсь, что да, братец Джаред. А Миранда временами бывает ужасно противной.

– Аманда Элизабет Данхем!.. – прикрикнула на дочь Доротея. – Как ты можешь говорить такое?!

– Но это же правда, мама. И ты прекрасно об этом знаешь. Разве тебе не кажется, что надо предупредить Джареда? – Аманда вновь повернулась к кузену. – Видите ли, Миранда никогда ни в кого не влюблялась. В отличие от меня, признаюсь. Я первый раз влюбилась в двенадцать лет, а потом – чуть ли не каждый год. Мне кажется, что это совершенно естественно для девушек. Это что-то вроде игры, которая нужна нам, чтобы понять, что такое настоящая любовь, когда она придет. Но Миранда – совсем другая. Если она полюбит, то раз и навсегда. Поэтому достучаться до ее сердца очень трудно.

– А как думаешь, милая, я смогу?

– Мне кажется, что сможете. Но только в том случае, если Миранда не будет знать, что вы ее любите. Если же она возомнит, что взяла верх над вами, или почувствует вашу слабость, непременно разобьет вам сердце. Миранда будет стремиться только к такому мужчине, которого трудно заполучить. В общем, вы должны сделать так, чтобы она первая призналась вам в любви.

Джаред склонился к девушке и поцеловал в щеку.

– Я очень обстоятельно обдумаю твой совет, милая. Большое тебе спасибо.

Час спустя Джаред выезжал из ворот поместья на красивой лошади – таких ему нечасто доводилось видеть. Миранда же ехала с ним рядом на своем Морском Бризе. На ней, как и вчера, были полинявшие темно-зеленые бриджи, а также белая рубашка, сквозь тонкую ткань которой, будто жемчужные раковины просвечивались круглые девичьи груди. Какое воздействие подобный наряд оказывал на ее спутника, девушка, видимо, даже не догадывалась.

– Не могла бы ты в дальнейшем надевать поверх этой рубашки жилет? – проговорил как бы между прочим Джаред.

– О, вы, оказывается, еще и знаток моды, сэр?

– Мода здесь совершенно ни при чем. Я хочу, чтобы очаровательные груди моей жены мог разглядывать только я, никто иной. А эта твоя рубашка их почти не скрывает. Ты ведь уже не маленькая девочка, Миранда, а порой ведешь себя как ребенок.

– Ох!.. – Склонив голову, девушка посмотрела на свою грудь и залилась краской. – Я и не подумала… Я всегда надеваю эту рубашку, когда катаюсь на лошади.

Джаред чуть наклонился и положил ладонь на ее изящную маленькую руку.

– Ты просто прелесть, Миранда. И мне очень нравятся твоя непосредственность и невинность. Бальный сезон в Лондоне совершенно тебя не испортил, хотя тамошние денди наверняка роем вились вокруг тебя.

Заметив смущение девушки, он убрал руку, и какое-то время они ехали молча, слегка соприкасаясь коленями.

– Я оказалась слишком грубой для тамошних денди, – продолжила разговор Миранда. – Мне смертельно надоело выслушивать от каждого слова о том, что мои «зеленые глаза, как прозрачный пруд в августе». И в конце концов очередной кавалер, пытавшийся меня обольстить, нарвался на резкую отповедь.

– Я тебя понимаю… – с усмешкой отозвался Джаред. – Пруды в августе становятся зелеными от того, что зарастают водорослями и перестают быть прозрачными.

Миранда весело рассмеялась.

– Именно об этом я тогда и подумала. Но, должно быть, большинство этих элегантных светских джентльменов, в отличие от нас, американцев, никогда не видели настоящий лесной пруд. Кроме того, они находили меня слишком высокой. Да и цвет моих волос им тоже чем-то не понравился. Другое дело Аманда! Она была вне конкуренции, и влюбляться в нее в прошлом сезоне стало настоящей модой. Аманда получила великое множество предложений руки и сердца, в том числе от герцога Уитли.

– Лично мне не кажется, что ты слишком высокая. А волосы у тебя очень красивые, я бы сказал… изысканные, – проговорил Джаред. – Что же касается фигуры, то готов держать пари, многие лондонские красавицы завидовали ее изяществу.

Миранда придержала лошадь и пристально посмотрела в лицо спутника.

– Это вы так льстите мне, сэр?

Джаред также придержал лошадь и сделал вид, что всерьез задумался над вопросом.

– Пожалуй, придется признать, что я действительно тебе льстил, – сказал он наконец, с удовлетворением отметив, как погрустнели при этих его словах глаза девушки.

Разговор сам собой прекратился, и Джаред воспользовался этим, чтобы приглядеться к своим новым владениям. И он был потрясен. Земля острова, площадь которого согласно завещанию составляла три тысячи акров, оказалась, вопреки ожиданиям, весьма плодородной. По крайней мере, та его часть, по которой они сейчас ехали, сплошь состояла из полей и лугов – они аккуратными квадратами раскинулись на пологих склонах многочисленных холмов, спускавшихся к берегу от центра острова. В свете стоявшего в зените солнца сочные луговые травы казались девственно чистыми и переливались таким многообразием красок, что Джаред невольно пожалел о том, что не родился художником. Нечто похожее на этот восхитительный пейзаж Джаред видел, пожалуй, только в Голландии и в нескольких местах британского побережья.

На лугах с медлительной важностью паслись тучные коровы и бродили стреноженные лошади. А виндсонгские лошади, как помнил Джаред, пользовались весьма неплохой репутацией среди знатоков ипподромных бегов. Судя же по размерам полей, со многих из которых уже собрали урожай, остров вполне мог обеспечить местных жителей как хлебом, так и другими продуктами. Кроме того, тут имелись четыре чистых пруда с пресной водой и несколько заливных лугов, на которых заготавливалось отличное сено. Был также небольшой сосновый бор, а еще лиственный лес, где росли дубы, клены, березы и орешник.

Сельскохозяйственные земли располагались в основном в северной части острова, над которой возвышался дом владельца. Дом стоял на вершине холма, спускавшегося северным склоном к морю, и там, у самого подножия, находился небольшой залив, называвшийся Литл-Норт-бей. Заливчик представлял собой удобную бухту для стоянки судов, а его берега являлись прекрасным пляжем с чистым белым песком.

Глядя на дом с соседнего холма, где они сейчас находились, Джаред внезапно осознал, что очень доволен своими новыми владениями. И теперь он понимал страстную привязанность Миранды к этому маленькому королевству, созданному сто сорок лет назад ее предками. Не трудно было представить, как переживал бедняга Томас, знавший, что с его смертью прервется эта ветвь рода Денхемов. Вполне естественно, что Томас Данхем сделал все возможное, чтобы поженить их с Мирандой.

Джаред перевел взгляд на свою спутницу, также осматривавшую окрестности. О, как сверкали ее глаза, когда она вглядывалась в знакомые пейзажи родного острова! Если Миранда когда-нибудь так посмотрит на Джареда, то других доказательств ее любви не потребуется. Солнце светило ярко, и голубизну неба не нарушало ни единое облачко, воздух же был настолько прозрачен, что с холма, на котором они остановились, можно было разглядеть побережье Коннектикута и Род-Айленда, а чуть правее – смутные очертания острова Блок-Айленд.

– Ты должна как можно подробнее рассказать мне о Виндсонге, – сказал Джаред, повернувшись к девушке. – Клянусь Богом, более красивого места я не видел!

Удивленная страстностью, с которой были произнесены эти слова, Миранда не заставила просить себя дважды.

– Говорят, – начала она, – что первый Томас Данхем, увидев Виндсонг, сразу же понял, что обрел свой дом. Он был англичанин, которого отправили в ссылку во время гражданской войны. Когда же произошла реставрация, король Карл в качестве награды за верность отдал ему во владение этот остров. Честно сказать, награда была довольно сомнительная, поскольку тогда на эти территории Америки претендовала также и Голландия.

Столь же подробно Миранда рассказала и о множестве других связанных с Виндсонгом событий.

– А ты прекрасно знаешь историю… – с удивлением заметил Джаред. – Я думал, что круг предметов, которые изучают девушки, ограничивается правилами хорошего тона, рисованием, игрой на фортепияно, пением и французским языком.

Миранда рассмеялась.

– В этих предметах у нас знаток Аманда, благодаря чему и заполучила лорда Суинфорда. А мои манеры – уж что поделаешь? – очень далеки от совершенства, как ты сам, наверное, успел заметить. Способности к рисованию у меня отсутствуют, пою я не лучше ворона, а музыкальные инструменты в моих руках прямо-таки вопят от ужаса. Правда, изучение иностранных языков дается мне довольно легко. А еще я с удовольствием занимаюсь историей и математикой. Эти предметы, очевидно, больше соответствуют моей натуре, чем рисование акварелью или пение сентиментальных баллад. – Девушка взглянула на своего спутника из-под пушистых ресниц. – Надеюсь, ты, Джаред, человек образованный…

– Я окончил Гарвард. Тебя это устраивает, моя милая? Кроме того, я провел год в Кембридже и еще год путешествовал по Европе, изучая разные стороны тамошней жизни. Вместе с тем, я говорю на нескольких языках, а историю и математику изучал с особой тщательностью. Эти науки мне тоже нравятся. А почему тебя это интересует?

– Ну как же? Ведь если мы собираемся пожениться, то должны лучше узнать друг друга. Очень хорошо, что ты много знаешь. По крайней мере, нам будет интересно разговаривать друг с другом, а значит, будет чем заняться долгими зимними ночами.

– Что?.. – Джаред поначалу подумал, что Миранда попросту насмехается над ним, но, внимательно посмотрев ей в лицо, понял, что ошибся. О, она действительно была столь невинна… – Извини, но у меня такое впечатление, что ты совершенно ничего не знаешь о супружеских отношениях, – проговорил он минуту спуст