Часть первая

Глава 1

Лондон, 1817 год

Посреди замерзших болот, к югу от Темзы, в безлюдной местности, возвышался дом под причудливым куполом. Дул холодный февральский ветер, шел дождь со снегом. Старые выцветшие башенки, украшавшие крышу строения, и заколоченные досками окна на фасаде придавали зданию вид мрачный и унылый; ходили даже слухи, что в этом старом доме водились привидения. Молва утверждала также, что это место проклято.

Поверенный Чарлз Бичем зябко передернул плечами; он уже давно ожидал своего патрона и был уверен в том, что в такую скверную погоду обязательно простудится, если тот в ближайшее время не приедет.

Чарлз Бичем раскрыл над головой зонтик, поплотнее запахнул коричневый шерстяной плащ и надвинул цилиндр на лоб, отчего лицо его стало выглядеть еще несчастнее. Громко чихнув, он утерся носовым платком.

– Будьте здоровы, – усмехнувшись, сказал стоявший рядом с ним мистер Даллоуэй, агент по продаже недвижимости.

– Постараюсь, – буркнул Чарлз и отвернулся.

Они с Даллоуэем преследовали совершенно разные цели. Даллоуэй был исполнен решимости обвести лорда Стратмора вокруг пальца и содрать с него три тысячи фунтов за это Богом забытое имение; Чарлз же, в свою очередь, намеревался во что бы то ни стало убедить лорда отказаться от сделки. Честно говоря, он побаивался упреков и обвинений старой леди Стратмор в случае, если ее племянник все же приобретет этот дом.

Бросив украдкой взгляд на карманные часы, Бичем нахмурился: патрон явно запаздывал. Что и говорить, жизнь поверенного в делах семьи Стратморов никто бы не назвал скучной с тех пор, как молодой лорд вернулся из дальних странствий домой. Несмотря на то что виконту Девлину Стратмору было всего лишь тридцать лет, он повидал на своем веку такое, о чем Чарлз читал только в книжках, сидя у пылавшего камина в своем любимом уютном кресле. Леди Стратмор часто рассказывала своему поверенному увлекательные истории о подвигах своего бесшабашного племянника: виконт, по ее словам, сражался с пиратами, освобождал невольников, жил среди дикарей, охотился на львов, посещал старинные храмы в дебрях Малайзии и бродил вместе с кочевниками по пустыням Кандагара, но Бичем считал все эти рассказы выдумками до тех пор, пока не познакомился с самим виконтом.

Теперь Чарлз ломал голову над тем, зачем виконту понадобилось это имение. Впрочем, он никогда не осмелился бы задать этот вопрос Девлину Стратмору, ведь тот не зря носил прозвище Дьявол.

В этот момент послышался стук копыт. Чарлз взглянул на дорогу, но ничего не увидел из-за густого тумана и мороси. Тем не менее, судя по звукам, экипаж приближался: до слуха поверенного доносился скрип колес, катившихся по мерзлой почве.

Наконец карета, запряженная парой вороных, словно призрак, возникла из тумана и, покачиваясь, въехала во двор. Из ноздрей коней валил пар. На козлах сидели кучер и конюх, а на запятках стояли два лакея в коричневых ливреях с белоснежными накрахмаленными кружевными жабо и в треуголках – казалось, этим молодцам были нипочем пронзительный ветер и февральский холод.

Чарлз искоса взглянул на мистера Даллоуэя, который, выйдя из-под навеса, под которым прятался от непогоды, быстро сбежал по ступеням, торопясь поприветствовать лорда Стратмора. В глубине его глаз уже пылал алчный огонь, и у Чарлза упало сердце; предчувствие подсказывало ему, что его соперник на этот раз одержит победу над ним. «О боже, – сокрушенно подумал Чарлз, – что я скажу леди Стратмор?!» Он с ужасом представил разгон, который ему устроит почтенная вдова, которая еще семь месяцев назад, когда ее племянник вернулся в Лондон, дала Чарлзу вполне четкие указания.

– Все счета Девлина направляйте ко мне, – распорядилась она тоном, не терпящим возражений. – Я сама буду оплачивать их.

Чарлз попытался в тактичной форме попросить разрешения распоряжаться средствами виконта, чтобы покрывать его счета и тем самым избавить старушку от излишних трат, но пожилая дама резко оборвала его.

– Мой племянник ни в чем не должен испытывать недостатка, – заявила она. – Я безумно рада, что он наконец-то вернулся домой. Пусть кутит и швыряет деньги на ветер. Еще раз повторяю вам, Чарлз: все его счета направляйте ко мне.

С тех пор счета виконта, словно стая перелетных птиц, прямиком отправлялись в шикарный загородный дом вдовы под Батом, обставленный элегантной мебелью; здесь повсюду лежали дорогие ковры и висели портьеры из французского шелка. Августа безропотно оплачивала все – живописные полотна, мраморные статуи античных богов и героев, дорогие вина, большой штат слуг, экипажи, лошадей, одежду, обувь, карточные долги, ложу в опере, холостяцкие вечеринки, драгоценности для многочисленных любовниц. Но что скажет леди Стратмор, когда получит счет на три тысячи фунтов, за которые было приобретено старое, пришедшее в запустение имение с ветхим домом?

У Чарлза пересохло во рту от волнения. Лакеи тем временем спрыгнули на землю, и один из них распахнул дверцу кареты, а другой раскрыл зонтик.

Чарлз подошел к Даллоуэю, который теперь уже не выглядел излишне самоуверенным и явно нервничал, ожидая, когда выйдет виконт.

– Вы еще не знакомы с лордом Стратмором, не так ли? – спросил поверенный.

Даллоуэй ничего не ответил; он молча наблюдал за тем, как лакей опустил металлическую подножку и застыл у распахнутой дверцы кареты с каменным выражением лица.

Первым из экипажа вышел чернокожий молодой человек. Беннетт Фримен был, как всегда, аккуратно одет; выходец из Америки, он прислуживал виконту и сопровождал его во всех странствиях и деловых поездках. Живые карие глаза мистера Фримена, спрятанные за стеклами очков в проволочной оправе, с интересом оглядели все вокруг; заметив Чарлза, молодой человек приветливо помахал ему рукой и побежал к дому, чтобы спрятаться под навесом от непогоды.

Затем из экипажа вышла очередная пассия лорда Стратмора и тут же оперлась рукой в изящной перчатке о плечо услужливого лакея. Ступив на землю, она поспешно направилась, обходя грязь, к крыльцу дома. Несмотря на то что дама была одета как настоящая леди, походка и взгляд выдавали в ней представительницу древнейшей профессии; правда, в отличие от уличных проституток ее называли не шлюхой, а куртизанкой, так как она находилась на содержании у богатых знатных господ. На даме был надет приталенный жакет из красно-коричневого бархата; она осторожно шла по двору на высоких каблуках, одной рукой приподнимая юбки, а другой придерживая шляпу с роскошным страусовым пером, колыхавшимся на ветру.

Чарлз, как истинный джентльмен, тут же устремился к ней и прикрыл ее своим зонтом.

– О, благодарю вас, сэр, – проворковала куртизанка.

Даллоуэй взял девицу под локоть с другой стороны и помог ей подняться по скользким ступеням на крыльцо.

Последним из экипажа вышел сам Дьявол Стратмор. Лакей с зонтиком вынужден был вытянуть руку вверх, чтобы прикрыть своего господина от дождя, поскольку виконт был очень высокого роста. На мгновение остановившись, он поправил небрежно накинутое на его могучие плечи подбитое роскошным мехом пальто из черной шерсти и прищурил скрытые за затемненными стеклами очков глаза. Длинные черные как смоль волосы виконта были сзади собраны в хвост, в мочке его левого уха поблескивала золотая серьга. От своих ирландских предков он унаследовал не только любовь ко всему оригинальному, но и приятную внешность. Кожа его была смуглой и все еще хранила следы палящего солнца, под которым он бродил по пустыням во время дальних странствий.

Увидев поверенного Бичема, Стратмор широко улыбнулся; при этом его улыбка производила впечатление силы и уверенности.

– Рад видеть вас, Чарлз! – воскликнул лорд Стратмор и быстрым шагом направился к поверенному, так что лакей, державший раскрытый зонтик, едва поспевал за ним.

– Добрый день, милорд. – Чарлз вздрогнул от крепкого рукопожатия виконта.

Дружески похлопав поверенного по спине, Стратмор обернулся и взглянул на дом.

– Ну что, за дело? – весело спросил он.

– Да, конечно, милорд; только сначала я хотел бы вам сказать… – запинаясь, начал Чарлз.

Виконт нахмурился.

– Возникли какие-то проблемы? – недовольно спросил он и, сняв очки, устремил внимательный взгляд на поверенного.

У Стратмора были удивительные глаза цвета морской волны, в которых чувствовалось что-то волчье, хищное. По-видимому, эти глаза многое повидали на своем веку, и не каждый мог выдержать их пронзительный взгляд.

У Чарлза перехватило дыхание.

– Нет, нет, никаких проблем, милорд, – торопливо пробормотал он. – Просто я хотел сказать, что цена слишком высока. Это неоправданная трата денег… Боюсь, леди Стратмор не одобрит вашу покупку.

Чувствуя, что его слова не произвели нужного эффекта, поверенный смущенно замолчал.

Дейв долго смотрел на него. Как человек справедливый и проницательный, он высоко оценил мужество поверенного, осмелившегося возражать своему господину, и его преданность интересам семьи Стратморов. Но на этот раз дело являлось довольно щекотливым. Виконт не мог объяснить Чарлзу мотивы своего поступка, поэтому ему оставалось только одно – продолжать играть роль Дьявола Стратмора, своевольного самодура, делавшего все, что взбредет в голову.

Одарив поверенного ослепительной улыбкой, Дейв спрятал очки в карман и похлопал Чарлза по плечу.

– Не беспокойтесь, друг мой, все закончится хорошо. Тетя Августа смирится с неизбежным. – Он решительно направился к крыльцу дома.

– Вы, как всегда, правы, милорд, – семеня за ним, не унимался Чарлз. – Но я смог бы более вразумительно объяснить все вашей тетушке, если бы вы соблаговолили сообщить мне, что заставило вас сделать эту покупку…

Дейв засмеялся.

– Ничего не заставило, старина! – с беспечным видом воскликнул он. – Просто очередной мой каприз, не более того. Вы же знаете, я всегда поступаю так, как мне заблагорассудится. Ну же, не будьте занудой, Чарлз… Пойдемте лучше осмотрим мое новое приобретение.

– Но, сэр… ваша тетушка может намылить мне за это шею…

Дейв остановился и, тяжело вздохнув, пытливо посмотрел на поверенного.

– Ну хорошо, так и быть, я расскажу вам, что заставило меня купить этот дом. Но вы должны пообещать держать язык за зубами. Идет?

– О, конечно, милорд, даю вам слово джентльмена!

Чарлза распирала гордость от того, что он удостоился доверия своего господина.

– Что ж, в таком случае я раскрою вам эту тайну, – понизив голос, промолвил Дейв. – Вы когда-нибудь слышали о клубе «Лошадь и коляска»?

Глаза Чарлза стали почти круглыми от изумления.

– О боже, сэр! – выдохнул он.

– Да-да, о нем идет дурная слава. Но вы ведь знаете, что я обожаю править экипажем и скакать верхом.

– Теперь я понимаю, почему вы приобрели легкую коляску, двухколесный экипаж и скаковую лошадь… – пробормотал поверенный.

– Вы угадали, это одно из требований для тех, кто вступает в этот клуб. – Дейв стал разгибать пальцы, перечисляя все условия приема новичков. – Во-первых, членом этого клуба может стать лишь богатый человек знатного происхождения, не имеющий моральных принципов.

– Но ведь вы не богаты, сэр.

Дейв усмехнулся:

– Формально нет, но, по существу, я могу оплатить любой счет.

И действительно, Дейв всегда мог рассчитывать на доброту своей тетушки. Успех предпринятого им зависел от размеров ее состояния, а игра в карты сблизила его с теми людьми, с которыми он стремился подружиться. Несколько раз он по-крупному проигрывал своим новым приятелям, чтобы заручиться их доверием, и всегда исправно платил по счетам. Члены клуба «Лошадь и коляска» были известными в городе игроками и кутилами. Чем больше Дейв проигрывал им за карточным столом, тем лучше они к нему относились. «Ну что ж, – злорадно думал молодой человек, оплачивая очередной долг, – сегодня победа за вами, но скоро вы проиграете все и лишитесь самого ценного – своей жизни».

– Во-вторых, – продолжал Дейв, – новичок должен сделать членам клуба щедрый подарок, продемонстрировав им тем самым свое уважение. Этот дом в качестве презента сразит их наповал.

«По крайней мере я на это надеюсь, – подумал он. – Но чтобы подстраховаться, надо бы не забыть набить первый этаж взрывчаткой».

Однако Чарлзу не следовало знать о таких вещах.

– Существует еще и третье условие вступления в клуб, – задумчиво проговорил он, – но пока мне не удалось узнать, какое именно.

– Да, сэр, но о клубе «Лошадь и коляска» ходят разные слухи… – осторожно сказал Чарлз. – Вы долго были в отъезде и, наверное, не слышали, что о нем говорят в городе.

Дейву было забавно наблюдать за поверенным, который начал оглядываться по сторонам с таким видом, как будто негодяи Рэнделл, Стейнз и Карстэрз прятались где-то поблизости.

– Ходят слухи, что господа из этого клуба устраивают дуэли со смертельным исходом, – тихо произнес Чарлз. – Это отвратительно, милорд! Я уверен, что тетушка не одобрит ваших намерений вступить в этот клуб!

– Возможно, вы правы, но мне очень нравится ездить верхом и править быстроходными колясками. Я люблю скорость, старина, поэтому и готов смотреть сквозь пальцы на кое-какие шалости. Надеюсь, вы меня понимаете – охота всегда пуще неволи, мой друг. В любом случае я рад, что взял с вас слово не говорить леди Стратмор о моих намерениях. Ну что, идем дальше? – Лицо Дейва снова озарила лучезарная улыбка.

– О господи! – прошептал Чарлз, едва поспевая за поднимавшимся по ступеням крыльца виконтом. – Я все понимаю, но прошу вас, сэр, будьте осторожней с этим Даллоуэем – он хитер и изворотлив.

Дейв, который в Марракеше торговал вместе с бедуинами оружием, верблюдами и специями, мог бы справиться с любым торгашом в мире. Во всяком случае, агент по продаже недвижимости из лондонского предместья не представлял для него никакой опасности, однако виконт решил немного поразвлечься и осыпал Чарлза благодарностями за предупреждение. Без сомнения, поверенный руководствовался благими намерениями и хотел помочь ему.

– Спасибо, Чарлз, за добрый совет, – серьезно произнес он.

Довольный собой, Чарлз Бичем проследовал за виконтом внутрь здания, где представил друг другу виконта и агента по продаже недвижимости, после чего они начали осмотр дома.

Пройдя через восьмиугольный вестибюль с красным потолком и зеркалами в рамах с осыпавшейся позолотой, они открыли массивные двустворчатые резные двери, причудливый узор которых был больше похож на порождение больного воображения курильщика опиума.

В целом дом производил мрачное впечатление. Застарелый запах несвежего пива, исходивший от изъеденных жучком-древоточцем полов, смешивался с запахом плесени и пыли.

В комнате, в которую они вошли, было темно, окна ее закрывали толстые доски. Дейв приказал лакеям зажечь свечи, которые они захватили с собой из дома. Мерцающее пламя отбрасывало на стены причудливые тени, создавая жуткую атмосферу, поскрипывание полов напоминало загробные голоса призраков, с потолка свешивалась паутина. В доме было так холодно, что дыхание превращалось в пар.

Любовница Дейва испуганно вскрикнула и взяла его под руку, когда что-то пролетело у нее над головой. Слуги подняли свечи вверх, и все присутствующие увидели на потолке целую колонию летучих мышей. В углах комнаты свили гнезда ласточки, проникшие сюда через дымоход.

Выйдя в коридор, они увидели высокие колонны, пестро раскрашенные и похожие на леденцы. Грязный паркетный пол имел здесь зигзагообразный узор, от которого рябило в глазах, стены украшали яркие фрески.

Коридор привел их к длинной анфиладе комнат. Посредине располагался бальный зал с балконом для оркестра.

– Боже, какая безвкусица! – воскликнул Бен, обращаясь к Дейву.

– А по-моему, здесь очень мило. – Дейв понизил голос так, чтобы его не слышал Даллоуэй, и улыбнулся своему слуге и другу: – Ей-богу, здесь превосходно!

Дейв был уверен, что парням из клуба «Лошадь и коляска» с их извращенным вкусом понравится этот дом. Усыпив их бдительность, он намеревался получить от них ответы на вопросы, которые уже давно мучили его.

Бен нахмурился, а Даллоуэй тем временем продолжал на все лады расхваливать старый дом, как будто не замечая прогнивших половиц, запустения вокруг и потеков на потолках и стенах, свидетельствовавших о том, что крыша совсем прохудилась.

Несколько капель упало на лоб Чарлзу, и он, вытерев их носовым платком, едва сдержался от едкого замечания. Однако Дейв и сам видел, что его поверенный прав и доверять агенту по продаже недвижимости вряд ли стоит. Даллоуэй был настоящим пройдохой, скользким как угорь; он без устали перечислял все мнимые достоинства этого ветхого строения, набивая цену.

– Жилая площадь этого дома составляет одиннадцать тысяч квадратных футов. – Даллоуэй гордо выпрямился. – Кроме того, здесь имеется просторная кухня, в которой можно приготовить обед для целой армии. Осторожно, мисс, здесь ступенька. А теперь поднимемся наверх и осмотрим расположенные там помещения…

Комнаты второго этажа имели весьма причудливое убранство: обстановка одной из них имитировала джунгли, другая была оформлена в египетском стиле, в ней стояли искусственные пальмы, а на стенах были нарисованы пирамиды. Третья комната представляла собой дворец Цезаря в миниатюре; здесь стояли копии античных скульптур, выполненные из дешевого материала. Диваны были обиты выгоревшей пурпурной тканью и стали прибежищем для мышей.

Дейв бросил брезгливый взгляд на ободранные стены. Краем глаза он видел, что Даллоуэй внимательно наблюдает за ним.

– Что вы скажете, сэр? – наконец спросил агент. – Если это здание не соответствует вашим требованиям, я готов предложить вам другое. Что именно вы хотите?

Дейв задумчиво почесал подбородок и огляделся вокруг.

– Мне надо, чтобы… – начал он и вдруг замолчал.

Не мог же он сказать, что ему нужен дом на отшибе, а территория вокруг дома должна хорошо просматриваться. Такое заявление вызвало бы подозрения или, во всяком случае, показалось бы странным. Дейву необходимо было сохранять бдительность. Беспечно улыбнувшись, он снова повернулся к Даллоуэю, решив и дальше играть роль легкомысленного прожигателя жизни.

– Мне нужен такой дом, где я мог бы беспрепятственно развлекаться со своими приятелями…

Его спутница захихикала, услышав эти слова, и Дейв, взглянув на нее, вдруг подумал о том, что забыл, как ее зовут. Все это время, обращаясь к ней, он называл ее «дорогая».

С этой блондинкой он провел прошлую бурную ночь, которую плохо помнил. Дейв вполне допускал, что им было хорошо вместе; во всяком случае, девушка отличалась приятной внешностью. Тем не менее он почувствовал неприятное удивление, когда, проснувшись, обнаружил ее рядом с собой. Дейв обычно быстро терял интерес к профессиональным жрицам любви, владевшим всеми секретами любовных утех. Теперь он ожидал только одного – когда девица оставит его в покое и уедет домой.

– Вы хотите использовать этот дом для холостяцких развлечений, сэр? – спросил агент. – В таком случае лучшего места для этих целей вам не найти! Здесь действительно можно устраивать превосходные закрытые вечеринки – до этого места легко добраться из Лондона, сюда можно приехать по мосту или приплыть на пароме. Дом довольно просторный и при желании вместит множество гостей. В надворных постройках можно устроить спальни для ваших друзей.

– Мне нравится прежде всего то, что по соседству нет других усадеб и дорог. Мои… э… друзья предпочитают развлекаться вдали от любопытных глаз. Эти проклятые репортеры в поисках сенсаций преследуют нас повсюду, а потом публикуют в газетах свои отвратительные фельетоны. – Дейв поморщился. – Поэтому я ищу безлюдное место.

– Отлично, сэр, в таком случае вы можете использовать для охраны своих владений от вторжения нежелательных гостей сторожку – вы, наверное, видели ее при въезде на территорию усадьбы. Это еще довольно крепкое здание, достаточно его немного отремонтировать, и оно будет выглядеть вполне прилично. Кроме того, усадебный двор окружен железной решетчатой оградой, имеющей всего лишь одни въездные ворота со стороны дороги; с других же сторон территорию усадьбы окружают непроходимые болота: любого, кто попробует пробраться через них, засосет трясина. До подъездной дороги можно добраться только по реке на лодке или по шаткому мосту.

Внимательно выслушав агента, Дейв кивнул; он уже принял решение приобрести этот дом, который вполне подходил для воплощения его целей.

Когда они вернулись в бальный зал, Даллоуэй с сияющей улыбкой обратился к Дейву:

– Я не скрываю от вас, сэр, – этот дом требует внимания и заботы; получив их, он вновь обретет свой первоначальный блеск.

– Но ведь для этого понадобятся дополнительные затраты, – вмешался в разговор Чарлз.

Дейв изобразил на лице глубокую задумчивость; сцепив руки за спиной, он обошел зал, внимательно осматривая поблекшие росписи, потеки воды и плесень. Остановившись у одной из фресок, изображавшей прекрасную богиню Флору, обвитую цветочной гирляндой, Дейв хмыкнул. Даллоуэй тут же стал давать пояснения, опасаясь, что выгодный клиент может сорваться с крючка.

– Все эти изображения сделаны с известных красавиц прошлых лет, милорд. Здесь когда-то было очень весело, повсюду кипела жизнь. Устраивались даже прогулки по воде с фейерверками, музыкальные представления, выступления канатоходцев…

– Канатоходцев? – с интересом переспросил Дейв.

– О да, сэр. Это было поистине захватывающее зрелище!

– И все же позвольте мне высказать некоторые сомнения, милорд, – снова вмешался Чарлз, раздраженно поглядывая на Даллоуэя. – Это здание находится в аварийном состоянии, жить в нем небезопасно…

– Жить вообще небезопасно, друг мой, – заметил Дейв и, нагнувшись, стал пристально вглядываться в выгоревшую надпись на золотой ленте, изображенную под фигурой богини Флоры.

– Свечу! – внезапно потребовал он, подняв руку и нетерпеливо щелкнув пальцами.

Один из лакеев немедленно устремился к нему. В тусклом свете свечи Дейв с трудом разобрал имя красавицы: «Мисс Джинни Хайгейт. 1803 год». Он чуть не остолбенел. Боже, да ведь это сама судьба привела его сюда!

– Что там написано? – с любопытством спросил Бен, подходя ближе.

– Джинни Хайгейт… – потрясенно пробормотал Дейв, и они многозначительно переглянулись.

– О да, милорд, – снова заговорил Даллоуэй. – Мисс Хайгейт пела здесь каждое лето. Мужчины были от нее без ума.

– А кто такая эта мисс Хайгейт? – спросил Чарлз.

– О, это была красавица, театральная дива, сэр, – с готовностью ответил Даллоуэй, – ирландка с роскошными рыжими волосами. Бьюсь об заклад, вы таких никогда не видели. Да, у мисс Джинни Хайгейт не было отбоя от кавалеров.

– А что с ней случилось потом? – поинтересовалась сопровождавшая Дейва девица.

– Этого никто не знает. Она просто исчезла.

«Ну нет, не так уж все просто», – подумал Дейв, припомнив, какая страшная судьба постигла молодую красавицу.

Уже не один год Дейв пытался выяснить, как именно погибли его близкие: он постоянно наводил справки о пожаре в «Золотом быке» и даже нанял двух сыщиков. Все это время его мучило чувство вины за произошедшее несчастье, и чтобы забыться, отвлечься от тяжелых мыслей, он постоянно путешествовал по морю и суше. Однако в десятилетнюю годовщину гибели родителей Дейв принял твердое решение разобраться в причинах произошедшего и, наказав виновных, исполнить сыновний долг. А для этого ему необходимо было воссоздать во всех деталях события той роковой ночи.

Начав расследование, Дейв очень скоро пришел к выводу, что факты, известные о пожаре, не складываются в единую картину. С тех пор он начал упорно собирать все материалы, касавшиеся событий, случившихся более десяти лет назад, и теперь у него имелся полный сундук документов, так или иначе касающихся пожара на постоялом дворе; часть из них он получил путем подкупа должностных лиц, истратив на это чуть не целое состояние.

Собрав газетные некрологи, Дейв навел справки о каждом человеке, погибшем в огне того памятного пожара. Он нашел свидетелей происшествия и поговорил с начальником пожарной команды, тушившей огонь. Он также получил доступ к регистрационным журналам почтовых компаний, дилижансы которых останавливались в ту ночь на постоялом дворе «Золотой бык».

Сопоставив все имевшиеся у него факты, Дейв постепенно начал распутывать клубок загадок и тайн, окутывавших эту трагедию, и вскоре логика расследования привела его в клуб «Лошадь и коляска» – именно отсюда исчезла Джинни Хайгейт, она же Мэри Харрис. Однако члены клуба хранили молчание и избегали говорить об актрисе.

Чтобы хоть что-то узнать, Дейв вынужден был шесть месяцев втираться в доверие к членам клуба, о которых по городу ходила дурная слава. По существу, он рисковал жизнью, поскольку его новые приятели отлично знали, кто такой Девлин Стратмор, и могли предположить, что он замыслил отомстить им за гибель родителей. Откровенно сказать, Дейв не понимал, почему они до сих пор не убили его. Возможно, эти негодяи действительно поверили в то, что теперь он – один из них.

Тем убедительнее Дейв играл роль легкомысленного прожигателя жизни: всем своим поведением он старался внушить новым приятелям мысль о том, что даже не подозревает о причинах и истинных виновниках гибели своей семьи. Впрочем, даже если члены клуба и подозревали Дейва в притворстве, им определенно хотелось держать его на коротком поводке, чтобы он всегда оставался у них на глазах и не мог нанести удар исподтишка. Одним словом, Дейву надо было держать ухо востро и быть всегда начеку; однако игра стоила свеч, и молодой человек решил во что бы то ни стало добиться поставленной цели и расправиться с виновниками гибели своих близких.

Но сначала Дейву предстояло получить ответы на мучившие его вопросы. Почему и как погибли его родители? Он знал, что не найдет покоя и не сможет жить, пока не разберется во всем этом. Двенадцать лет он бился над загадкой трагедии, происшедшей с его семьей; за это время тяжелые мысли истерзали его сердце, испепелили душу, ожесточили разум.

Что же в действительности произошло той роковой ночью и кто конкретно виновен в гибели его близких? Найдя виновных, Дейв надеялся избавиться от угрызений совести, ведь он до сих пор считал себя ответственным за трагедию, случившуюся с его родителями, и поклялся докопаться до истины, даже если это будет стоить ему жизни или всего состояния. Только его враги могли дать ему ответы на мучившие его вопросы, и поэтому Дейв проник в их лагерь и сблизился с ними. Узнав правду, он непременно отомстит тем, кто устроил пожар, в огне которого погибли его родные. Он будет неумолим и беспощаден, и враги содрогнутся от его мести!

Выпрямившись, Дейв повернулся к агенту по продаже недвижимости и с невинным видом улыбнулся ему:

– Так и быть, я приобрету этот дом. – Заметив, как сник Чарлз, он добавил: – Впрочем, мне кажется, что цена слишком высока, так что прошу вас, Чарлз, обговорите этот вопрос с мистером Даллоуэем.

Оставив поверенного и агента в бальном зале, Дейв вышел на крыльцо и, прислонившись к столбу, поддерживавшему козырек, устремил задумчивый взгляд на болота, простиравшиеся вокруг. На него вновь нахлынули тяжелые воспоминания.

Подойдя к Дейву, Бен пристально вгляделся в его печальное лицо.

– Надеюсь, с вами все в порядке, сэр? – озабоченно спросил он. В глубине его проницательных карих глаз, скрытых за стеклами очков, таилась тревога.

Дейв пожал плечами и, скрестив руки на груди, перевел взгляд на голые деревья сада.

– Действительно, жуткое место. – Он вздохнул. – Вокруг топкие болота, готовые поглотить всякого, кто попробует добраться сюда. Говорят, в доме живут привидения, ты слышал об этом? Кроме того, он был кем-то проклят.

Бен нахмурился:

– Я бы все же посоветовал вам отказаться от ваших планов, сэр. Еще не поздно уехать отсюда.

– Увы, я не могу этого сделать. – По лицу Дейва пробежала тень. – Я всегда расплачиваюсь с долгами.

– Даже ценой собственной жизни?

– Что стоит такая жизнь… – прошептал Дейв, и его глаза мрачно блеснули.

Повернувшись, он снова направился в дом, и, увидев Дейва, поверенный самодовольно улыбнулся.

– Мистер Даллоуэй согласился снизить цену, – радостно сообщил он. – Эта усадьба обойдется вам всего в тысячу триста фунтов. Если вы не против, милорд, я завершу сделку.

– Вы считаете цену приемлемой? – поинтересовался Дейв.

– Да, цена вполне разумна, сэр, – подтвердил Чарлз.

Дейв щелкнул пальцами.

– Отлично! В таком случае оформляйте купчую, а я сейчас выпишу чек.

Тут же перед ним возник лакей с переносной конторкой, которую Дейв захватил из дома; открыв ее, молодой человек достал чековую книжку, гусиное перо и чернильницу. «То, что это место проклято, а в доме живут привидения, как нельзя кстати», – злорадно думал он, выписывая чек.

– Застрахуйте дом на приличную сумму, Чарлз, – распорядился Дейв, вручая чек Даллоуэю. – А затем мы начнем ремонт. Нам надо найти хорошего подрядчика, а также понадобятся услуги плотников, кровельщиков, маляров и штукатуров.

– По-моему, прежде всего следует нанять крысолова, – проворчал Бен, входя в бальный зал.

– Ты прав, дружище. – Дейв кивнул. – Нам надо избавиться от этой нечисти. А вас, Чарлз, я сердечно благодарю за помощь. Мистер Даллоуэй, всего вам доброго и спасибо за сотрудничество. Пойдемте, дорогая.

Взяв девицу под руку, Дейв направился к выходу, и остальные последовали за ним.

Выйдя на крыльцо, виконт остановился и прислушался: по стуку копыт он безошибочно определил, что в усадьбу по подъездной дороге спешит всадник.

– Какая уродливая лошадь, – заметил Бен, когда всадник приблизился.

– Зато резвая и хорошо бежит. – Дейв обернулся к Чарлзу: – Мы кого-нибудь ожидаем?

– Нет, милорд, – ответил поверенный. – Мне кажется, это курьер.

Чарлз не ошибся: когда всадник подъехал ближе, все поняли по кокарде на шляпе, что это посыльный.

Дейв помог своей спутнице сесть в экипаж и через минуту уже подходил к курьеру, который сразу обратился к нему:

– Вы лорд Стратмор?

– Да, я.

– Это для вас, сэр! – Курьер протянул Дейву письмо.

– Благодарю. – Быстро взяв послание, Дейв кивком головы приказал Бену заплатить курьеру за услуги и взглянул на конверт. Письмо было из Бата. Должно быть, от тетушки Августы, подумал Дейв и сразу почувствовал угрызения совести. Он давно не был у тети, хотя сильно скучал по ней, ведь Августа заменила ему мать и он был обязан ей жизнью. В двадцать один год, когда Дейв начал с горя много пить, тетушка остановила его и направила на путь истинный, не дав погрязнуть в пороке. Она купила судно и отправила на нем племянника путешествовать по миру в сопровождении старого егеря, шотландца Дункана Мактавиша. И все же, хотя Дейв действительно сильно скучал, он никак не мог найти время, чтобы навестить Августу.

Сломав сургучную печать, Дейв развернул письмо и, быстро пробежав глазами по его строчкам, побледнел.

«Срочно

Бат, 9 февраля 1817 года

Уважаемый лорд Стратмор!

Хотя мы и не знакомы, я думаю, вы простите меня за то, что я осмелилась написать вам, поскольку дело не терпит отлагательства. Обстоятельства заставили меня нарушить правила приличия и обратиться к вам, чтобы сообщить неприятные новости.

Меня зовут мисс Элизабет Карлайл. С августа я служу в усадьбе вашей многоуважаемой тетушки, выполняя обязанности компаньонки. К сожалению, я вынуждена сообщить вам о том, что леди Стратмор, которая всегда отличалась отменным здоровьем, серьезно захворала. Умоляю вас, если вы любите ее, незамедлительно приезжайте к нам… иначе можете опоздать.

Э. Карлайл».

Кровь отхлынула у Дейва от лица. Тетя Августа была единственным близким ему человеком, и ее потеря стала бы для него страшным ударом.

– Что случилось, милорд? – с тревогой спросил Чарлз.

Не говоря ни слова, Дейв решительным шагом подошел к курьеру, стащил его на землю и поднялся в седло.

– Что за черт… – возмутился курьер, но Дейв прервал его.

– Заплатите ему, Чарлз! – крикнул он. – Я оставлю эту лошадь дома на конюшне, а сам отправлюсь в Бат в коляске – так будет быстрее. – Дейв поворотил коня и, прежде чем пришпорить его, добавил: – А ты, Бен, поезжай за мной с моими вещами!

– Но, Девлин, как же так! – запротестовала приехавшая с ними девица, высунув голову из окна экипажа и обиженно надув губки.

Чувствуя, как его охватывает раздражение, Дейв крикнул на ходу:

– Ради бога, отвезите эту дамочку домой или куда ей будет угодно! – и тут же пришпорил своего скакуна. Его мучило чувство вины за то, что он пренебрегал своими обязанностями, будучи самым близким родственником престарелой тетушки Августы, так много сделавшей для него. Молодой человек был близок к панике – ему было ясно, что, если тетушка умрет, он останется на этом свете совсем один.

Глава 2

Бат, на следующий день

Лиззи взглянула на прозрачный тонкий, словно скорлупа яйца экзотической птицы, осколок фарфора и, повертев его, приложила к краю разбитой вазы. Убедившись, что осколок подходит, она аккуратно смазала его клеем и крепко прижала. Лиззи Карлайл действовала очень осторожно, опасаясь, что ее работа вновь рассыплется на множество фрагментов.

Сквозь кружевную занавеску в окно светило тусклое зимнее солнце, но в комнате пахло весной. Здесь стоял аромат лимонов, пчелиного воска и лаванды, исходивший от засохшего букета на рабочем столике, у которого сидела Лиззи. Мирная тишина загородного дома нарушалась только приглушенными голосами, доносившимися из соседней комнаты, где доктор Белл расспрашивал вдову о ее самочувствии.

Осторожно поставив склеенную вазу на стол, Лиззи с упреком посмотрела на виновника происшествия, коим являлся Падишах, персидский кот леди Стратмор. Кот спокойно сидел на комоде, помахивая своим роскошным пушистым хвостом, и, в свою очередь, с пренебрежением поглядывал на Лиззи, явно не понимая причину ее огорчения; видимо, разбитая фарфоровая ваза казалась ему мелочью, не заслуживающей внимания. Разумеется, коту было невдомек, что, если бы этот подарок любимого племянника разбила одна из служанок, ее бы сразу уволили, а вот белого пушистого любимца хозяйки никто не смел и пальцем тронуть.

– Вы, сэр, являетесь настоящим нарушителем общественного спокойствия, – обратилась Лиззи к коту. – Как вам не стыдно так дурно вести себя?

Падишах, навострив рыжеватые ушки, повернул их в сторону Лиззи, и в этот момент дверь в комнату распахнулась и на пороге появились хозяйка дома и ее доктор.

Лиззи приветливо улыбнулась им и поспешно встала.

Несмотря на плохое самочувствие, виконтесса Стратмор сохраняла королевскую осанку: она сидела в инвалидном кресле, как на троне, гордо вскинув голову и расправив плечи. За креслом, осторожно толкая его вперед, шел симпатичный молодой доктор.

– Ах, вот вы где прячетесь! – добродушно воскликнул он.

Доктор напоминал Лиззи херувима – его ангелоподобное лицо обрамляли белокурые волосы, а в больших карих глазах застыло выражение любви и преданности. В окрестностях Бата Эндрю Белл пользовался известностью как хороший специалист и уже успел сколотить себе небольшое состояние. Его практика процветала, и к тому же недавно он изобрел новые желчегонные пилюли, пользовавшиеся большим спросом. Даже местный священник принимал их.

– Как чувствует себя сегодня наша пациентка, доктор Белл? – Лиззи приветливо улыбнулась и торопливо закрыла склянку с клеем, подозрительно покосившись на коварного кота, который легко мог прыгнуть на стол и разлить липкую жидкость.

– Рад сообщить, что состояние леди Августы вселяет надежду на выздоровление. – Доктор Белл по-приятельски подмигнул.

– Я же говорила, что все обойдется, – с беспечным видом промолвила леди Стратмор, снимая волоски белой кошачьей шерсти со своей черной юбки.

– Рад это слышать и уверен, что вам помогает поправиться забота мисс Карлайл, миледи.

– Ну что вы, право, – смущенно пробормотала Лиззи и, слегка покраснев, подошла к камину, чтобы подбросить поленьев в огонь – она опасалась, что леди Стратмор простудится.

Доктор Белл не сводил с Лиззи глаз. И это не укрылось от внимания виконтессы.

– Может быть, выпьете с нами чаю, мой мальчик? – спросила она и жестом приказала Лиззи вызвать служанку.

– Очень жаль, мэм, но я не могу долго задерживаться у вас. – Эндрю прижал руки к груди. – Мне еще необходимо заглянуть в дом Харрисов, проведать их детей – похоже, у них корь.

– О боже! Мы будем молиться за них. – Лиззи огорченно вздохнула. В хорошую погоду к ним часто заходили дети из соседней усадьбы, и тогда весь дом оглашался смехом и веселыми голосами. – Спросите, пожалуйста, у миссис Харрис, не могу ли я ей чем-нибудь помочь.

– Вы так добры, мисс Карлайл. – Белл поклонился. – Миссис Харрис наверняка будет признательна вам за готовность помочь. – Доктор с такой нежностью посмотрел на Лиззи, что она смутилась.

Неловкость сгладила служанка Маргарет, появившаяся на зов хозяйки.

– Чем вас ублажить, миледи? – Она поспешно сделала книксен.

Доктор и леди Августа удивленно переглянулись: вопрос Маргарет явно показался им странным, и Лиззи огорченно покачала головой, ведь это ее ученица неправильно употребила слово.

– Что это с вами, голубушка? – с недоумением спросила Августа и повернулась к Лиззи: – Вы не знаете, что эта глупышка хотела сказать?

– Она хотела спросить, чем может услужить вам, мэм, – объяснила Лиззи и покраснела.

– О, простите мои недомолвки, мэм, – продолжала Маргарет. – Похоже, я огорошилась.

– Нет, эта девица явно не в себе! – воскликнула леди Стратмор. – Вы, случайно, не пьяны, моя дорогая?

Маргарет даже ахнула от негодования.

– Нет, мэм! – воскликнула она. – Я никогда не позволила бы себе явиться к вам нетрезвой!

– В таком случае прекратите нести эту тарабарщину и приготовьте нам чай.

Лиззи хотела подбодрить Маргарет, но ту уже как ветром сдуло.

– Прошу вас, миледи, не надо насмехаться над бедной девушкой, она изо всех сил старается научиться читать и говорить так, как положено.

– Мне хорошо известно, что вы обожаете обучать слуг чтению и письму, мисс Карлайл, но я попросила бы вас впредь не делать этого. Это неблагодарное занятие, поверьте, и оно к добру не приведет.

– Но, мэм…

– Разве можно учить чтению слуг! – не слушая Лиззи, продолжала возмущаться леди Августа. – Это противоестественно, дорогая. У вас извращенные понятия о месте людей в обществе.

– Маргарет очень умная и способная девушка.

– Вот и пусть остается неграмотной и наивной, такой, какой сотворил ее Бог.

Слушая этот диалог, доктор Белл едва не расхохотался.

– Простите меня, миледи, но мне действительно пора идти. – Он поклонился.

– Конечно, мой мальчик, мы не смеем задерживать человека, которого ждут важные дела. Здоровье пациентов нашего прихода находится в ваших руках. Мисс Карлайл, будьте так добры, проводите доктора Белла. – Леди Стратмор бросила лукавый взгляд на свою компаньонку. Она уже давно заметила, что доктор Белл питает к Лиззи глубокую симпатию.

– Как вам будет угодно. – Лиззи кивнула и посмотрела на доктора.

Поклонившись хозяйке дома, Эндрю Белл направился к выходу, и девушка последовала за ним.

– Наконец-то установилась хорошая погода, – заметил Эндрю, когда они вышли в просторный вестибюль, пол которого был выложен дорогим итальянским мрамором. – А ведь еще ночью была метель…

– Да, вы правы. – Лиззи натянуто улыбнулась: оказавшись наедине с доктором, она отчего-то почувствовала себя не в своей тарелке.

Застегнув темно-синее пальто, Эндрю взял из рук Лиззи шляпу и смущенно опустил глаза:

– Я был бы рад видеть вас и леди Августу на балу, мисс Карлайл. Это наверняка приподнимет настроение моей пациентки, впрочем, как и мое тоже. – Он элегантно поклонился.

Бросив на него изумленный взгляд, Лиззи решила сделать вид, что не поняла намека.

– Если леди Августа будет в состоянии отправиться на бал, то почему бы нет. – Она слегка наклонила голову.

– Я буду тешить себя надеждой снова увидеть вас. – Доктор надел шляпу. – И еще – если вам понадобится моя помощь, сразу же пошлите за мной.

– Благодарю вас, сэр.

Доктор Белл коснулся своей шляпы.

– До свидания, мисс Карлайл.

Лиззи кивнула, и доктор наконец вышел во двор, где его ждал экипаж – ландо, запряженное четверкой гнедых лошадей. Пройдя вслед за ним, Лиззи вдохнула полной грудью свежий воздух и помахала вслед доктору, а когда ландо скрылось из вида, прислонилась к столбику крыльца и взглянула на запорошенные снегом отдаленные холмы, между которыми петляла лента дороги. Она не надеялась, что Дьявол Стратмор приедет раньше чем на следующий день, и поэтому, плотно закрыв входную дверь, вернулась в гостиную как раз к тому моменту, когда Маргарет подала чай.

Сев рядом с леди Августой, Лиззи аккуратно расправила свою юбку из бежевого муслина и смущенно потупила взор.

– Ну, моя дорогая, – заинтересованно произнесла леди Стратмор, поигрывая висевшими у нее на шее бусами, – что вы скажете об этом молодом человеке? Мне кажется, он весьма учтив и галантен.

Лиззи молча пожала плечами, знаком показывая Маргарет, что она может удалиться.

– Ладно уж, признайтесь, – продолжала настаивать леди Августа, – доктор вам нравится. Он такой милашка, разве нет?

– Ну да, мистер Белл, несомненно, превосходный доктор, и он симпатичный, добрый молодой человек. Но я испытываю к нему только дружеские чувства, и больше ничего. – Лиззи принялась разливать чай.

– Бедняга, он пришел бы в отчаяние, услышав это. Я уверена, что доктор приезжает сюда скорее из-за вас, чем из-за меня.

– Вы не правы, мэм, – доктор Белл в первую очередь заботится о вашем здоровье.

– Да? Что ж, возможно. Но по-моему, все же его больше интересуете вы. – Виконтесса взяла свою чашку. – Сегодня, например, он спросил меня, не возражаю ли я, если вы прокатитесь с ним в его новом ландо.

– В его ландо? – изумилась Лиззи. – О господи! Разве он не видит, что я старая дева?

– Чушь, мисс Карлайл. Вам всего лишь двадцать один год, и ваша жизнь только начинается.

– Осенью мне исполнится двадцать два, – возразила Лиззи.

– Да перестаньте, ради бога! Женщина сама решает, кто она – старая дева или невеста на выданье.

– Вот именно, и я давно у