желание жить возрастает тем сильнее, чем ничтожнее нить, на которой держится жизнь.
Теперь мы поспешили освободить Петерса. Веревка разрезала его шерстяные панталоны, обе рубашки и впилась в пах, откуда кровь так и хлынула, когда мы перерезали наконец его узы.
Метис не отвечал, и мы подумали было, что он захлебнулся; однако спустя некоторое время он заговорил к великой нашей радости, хотя очень слабым голосом, жалуясь на нестерпимую боль от веревок, которые врезались ему в живот. Он уверял, что если не разрежет их, то умрет, так как не в силах выносить более эту муку. Помочь ему не было возможности, пока волны перекатывались через палубу. Мы уговаривали его потерпеть. Он отвечал, что скоро будет поздно; что он умрет прежде, чем мы успеем помочь ему; а затем, постонав несколько минут, умолк, из чего мы заключили, что он умер.