Оглавление

Бюро магических услуг

Часть. 1 Бюро «Хлопок одной ладонью»

Полтергейст с характером

Вызов в бюро «Хлопок одной ладонью» поступил в обеденный перерыв, что Виктор Викторович воспринял как личное оскорбление. Он как раз собирался заварить лапшу быстрого приготовления, добавив для солидности щепотку сушёного единорожьего рога.

— Опять? — вздохнул он, откладывая кипятильник, сделанный из жезла низшего змеиного чина. — Лидка, бери журнал учёта и шаровую молнию в термосе. Едем.

Клиентка, женщина по имени Светлана, встретила их на породе новой квартиры с лицом, выражавшим крайнюю степень помешательства на фен-шуе и полную беспомощность.

— Он опять нахулиганил! — выпалила она, едва переступив порог.

Квартира пахла свежим ремонтом и… бесконечной печалью. На идеально отполированном паркетном полу посреди гостиной лежали два носка — один в мелкий голубой горошек, другой, в полоску. Они были аккуратно выложены в форме знака бесконечности.

— Это что? — флегматично поинтересовался Виктор Викторович, доставая свою волшебную ручку-палочку и блокнот с грифом «МАГИНСПЕКЦИЯ. АКТ ОСМОТРА».

— Это он! Полтергейст! — всхлипнула Светлана. — Он не пугает и не бьёт посуду. Он… творит! Вчера из всех моих катушек с нитками сделал на кухне паутину и повесил на неё ложку-погремушку! Позавчера разложил книги по корешкам, чтобы получилась радуга! А сейчас носки!

Лидка, чародейка с дипломом психолога, присела на корточки, рассматривая инсталляцию.

— Знаете, Светлана, для одинокого духа это довольно прогрессивно. Арт-терапия. Не хаос, а попытка структурировать пространство. Осмысленная.

— Я не желаю осмысленного хаоса! Я желаю порядка! — почти закричала хозяйка. — Уволите его!

Виктор Викторович вздохнул, достал из кармана свитера портативный детектор эфирных сущностей, похожий на старый советский транзистор. Стрелка задергалась, указывая на угол комнаты.

— Стандартный контракт на увольнение полтергейста, — пробормотал он, листая блокнот. — Пункт седьмой: «Изгнание ударной волной низкой частоты». Чревато необходимостью переклеивать обои.

— Нет! — вдруг сказала Лидка. Она подошла к книжной полке и взяла томик Бродского. — Смотрите.

Книга была раскрыта на стихотворении «Ни тоски, ни любви, ни печали…». Но кто-то аккуратно, будто ногтем, выцарапал между строчек «…все давно спят, кроме зеркал… они бездушно копируют пустоту…».

— Он не просто хулиганит, — тихо сказала Лидка. — Он общается. Он несчастен.

Виктор Викторович устало потер переносицу. Он ненавидел несчастных полтергейстов. Со злыми было проще — зарядил солью и вперёд. А эти вечно с их экзистенциальными кризисами…

Внезапно на идеально белой стене проступили линии, словно невидимая рука рисовала угольком. Проступил контур: человек, сидящий на коробках в пустой комнате, уткнувшись головой в колени. Рисунок был полон такой тоски, что даже Виктор Викторович почувствовал лёгкий холодок под свитером.

— Ладно, — сдался маг. — Попробуем не увольнять, а провести аттестацию. Лидка, твой выход.

Лидия Петровна достала из сумки не магические инструменты, а термос с чаем и пачку печенья «Юбилейное». Она разлила чай в три кружки, одну поставила в угол, где вибрировала стрелка детектора.

— Значит, так, — сказала она еле различимому сгустку воздуха. — Работаешь ты неплохо, креативность проявляешь. Но клиент недоволен. Хочешь пожаловаться на условия труда? Или на непонимание?

Воздух в углу дрогнул. Пыль на полу медленно сложилась в буквы: «ВСЁ БЕССМЫСЛЕННО».

— Ага, — кивнула Лидка. — Кризис самореализации. Как тебя звали при жизни?

Пыльные буквы рассыпались и сложились снова: «ВИТЯ. Я ХОТЕЛ БЫТЬ ХУДОЖНИКОМ».

Светлана ахнула. Виктор Викторович сел на табурет и достал бутерброд.

— Не сложилось? — спросила Лидка мягко, откусывая печенье.

На стене проступила новая картина: безликая толпа, отвернувшаяся от человека с мольбертом. Потом пыль сложилась в одно слово: «ИГНОР».

— Понятно, — сказала Лидка. — А, что ты сейчас хочешь? Кроме как выкладывать носки в постмодернистские инсталляции.

Буквы из пыли появлялись медленно, с неохотой: «ЧТОБЫ ВИДЕЛИ. ЧТОБЫ ПОНЯЛИ».

Лидка повернулась к онемевшей Светлане. — Вам нужен порядок или вам нужен диалог? Он не разрушает. Он пытается украсить ваше пространство. По-своему. Очень по-своему.

— Но… но это же странно! — растерялась женщина.

— А, кто не странен? — философски заметил Виктор Викторович, доедая бутерброд.

— Предлагаю компромисс, — сказала Лидка, обращаясь к углу. — Витя, мы находим тебе… галерею. Аудиторию. Те, кто тебя поймёт. А вы, Светлана, предоставите ему для творчества… ну, скажем, одну стену. Или холодильник. Он будет рисовать на них, а вы будете стирать. Как арт-перфоманс. Символично.

Воздух в углу замер, словно прислушиваясь. Потом носки медленно поползли по полу и аккуратно устроились в корзине для белья.

— Он согласен, — перевела Лидка.

Через неделю они проверяли работу. На двери холодильника магнитами был выложен удивительно точный портрет Светланы, задумчиво смотрящей в окно. Она призналась, что он ей даже нравится.

— А, что там с аудиторией? — спросил Виктор Викторович, занося в отчёт «Инцидент исчерпан. Полтергейст переквалифицирован в арт-директоры».

— О, прекрасно! — улыбнулась Лидка. — Я свела его с призраком поэта из библиотеки и томным духом с чердака старого особняка. Они теперь тусуются, читают друг другу стихи и критикуют абстракционизм. Витька счастлив.

— И носки больше не раскидывает?

— Только если это — осознанный художественный жест.

Виктор Викторович фыркнул, но в уголке его глаза заблестела тёплая искорка. Они снова спасли мир. Не глобально, нет. Всего лишь одинокую душу. И сделали это без ударных волн и порчи обоев. И это было куда ценнее.

Кофе-машина с предсказаниями

Вызов в офис «Альфа-Стрим», что на Ленинском проспекте, поступил с пометкой «Срочно. Нестандартная поломка». Виктор Викторович, которому офисные планёрки снились в кошмарных снах, поморщился.

— Опять принтеры зажевывают договора о неразглашении? — спросил он, засовывая в сумку пачку солевых зарядов для стандартной чистки оргтехники от налипших сущностей лжи.

— Хуже, — хмуро ответил на том конце провода техдиректор. — Кофе-машина. Она… заговаривается.

Контора «Альфа-Стрим» пахла деньгами, стрессом и дорогим ковролином. Техдиректор Дмитрий, человек с лицом, вытянутым от постоянного общения с айтишниками, повёл их к кухне.

— Смотрите, — он ткнул пальцем в блестящий аппарат итальянской сборки. — Вчера утром Анжела из бухгалтерии заказала латте, а он вместо «Приятного аппетита» выдал вот это.

Он протянул Виктору Викторовичу длинный бумажный чек. На нем вместо названия товара и суммы было аккуратно напечатано: «Не ходи на свидание с Антоном из отдела логистики. Он веган и заставит тебя есть тофу.»

— Ну, — сказал Виктор Викторович, — может, кто-то подшутил? Влез в прошивку?

— Мы так и подумали! — отозвался Дмитрий. — Проверили всё! Это технически невозможно. А сегодня… сегодня он Васе из отдела тестирования напророчил.

Он протянул второй чек: «Премию дадут, но только если принесёшь пончиков на всю бухгалтерию. С вареньем. Анжела любит с вареньем.»

Лидка, заинтересованно хихикнув, поднесла чек к носу. — Пахнет миндалём и… судьбой. Однозначно магическое вмешательство. Самопроизвольная инкарнация артефакта предвидения в бытовой прибор. Редкий случай!

Весть о маге и чародейки облетела офис быстрее, чем любое письмо от руководства. К кухне сновали любопытные.

— О, это те, кто избавит н