Оглавление

Пролог

На дне густо заросшего акацией ущелья было прохладно. Здесь царил полумрак, хотя где-то в вышине, почти за границей видимости, сияло прозрачной синевой тихое летнее небо. Он знал здесь каждую тропинку — это были места детства, места потаенных мальчишеских игр и забав. В те дни его ногам легко было перепрыгивать с камня на камень. Сейчас идти было тяжело — мешала неудобная ноша. Но оставить ее было нельзя.

Мужчина присел возле ручья. Это место приметили любители пикников: трава примята, несколько удобных ямок для костра. На пригорок подле себя он положил что-то завернутое в пиджак от дорогого, но сейчас изрядно потрепанного костюма. Прошло несколько минут, и сверток зашевелился — край его отогнулся, и на него сверкнули зеленые испуганные злые глаза.

— Ты чудовище, чудовище, — прошептала девушка. Какое-то время странные попутчики молчали, а потом девушка вздохнула, и, видимо, потеряла сознание. Она была очень красивая и кого-то ему напоминала. Он осторожно откинул полы импровизированного покрывала и стал пристально рассматривать ее. Одежда не совсем привычная для этой дикой местности, больше подходит для клуба. Яркие ткани местами разорваны, блестящие стразы играют в прорывающихся лучах солнца. Он приподнял тонкую руку и с интересом рассмотрел браслет. «Зеленые камушки — как ее глаза», — промелькнула и погасла мысль. Плохо только, что из порванной во многих местах ткани неприглядно просматривается нежное тело в ужасных синих кровоподтеках… Как они оба оказались здесь, мужчина не помнил. Усталость давила, но нужно было идти дальше…

Утро начиналось не особенно приятно: кошмарный сон запечатлелся в сознании яркой картинкой.

— Бред, бред, — он открыл глаза и несколько минут смотрел в потолок, пока окончательно не проснулся и не убедился, что находится у себя дома, в постели, а не плетется по бесконечному проклятому ущелью. Навязчивое чувство опустошенности отпустило не сразу. Встал, дошел до столовой, налил бокал воды и поискал в шкафчике аспирин. Погруженный в свои мысли, он не заметил, как в глубине, в самом дальнем углу, сверкнул, отражая свет, зеленый камушек браслета. Такого, какой обычно носят танцовщицы ночных дискотек.

Мужчина прошел на веранду своего просторного дома и сел в удобное плетеное кресло. Над морем вставало огромное солнце. Он долго смотрел на него, потихоньку избавляясь от ночного морока, и, наконец, улыбнулся. Потянул к себе ноутбук, открыл его и включил Skype. В окошке засветились слова последнего непрочитанного сообщения: «Дорогой Фархад…»

Часть 1. Что не так с Полиной?

Глава 1
Со мной все ОК

Полина закрыла красивый блокнот с затейливым лиловым узором: еще одна сказка, но финал ее пока неясен. Вернется ли сэр Оливер, дождется ли его Паула? Сюжет пришел во сне, и она поспешила записать начало истории.

Оливер и Паула

День свадьбы приближался, а сердце юной княжны всё чаще замирало от грусти.

Она росла в чудесном замке на вершине зеленой горы, но часто слышала, что там, внизу, много страданий и несправедливости. Родители не позволяли Пауле спуститься и хоть одним глазком посмотреть на этот пугающий мир. И её жених, отважный рыцарь Оливер, был на их стороне.

— Ты так прекрасна, чиста и невинна, зачем тебе знать о тёмной стороне жизни? — как-то ответил он на просьбу отправиться в путешествие вместе с ним.

Сэр Оливер очень хорошо знал, о чём говорит. Спокойствию маленького королевства, в котором они жили, постоянно угрожал грозный большой сосед. Единственной надеждой людей из приграничной зоны был он — талантливый и отважный военачальник. Набеги разбойников (которые случались все чаще) или чувствующих свою силу солдат соседней империи происходили с пугающей регулярностью. И влюбленные виделись очень редко.

Всего месяц назад рыцарь вернулся в замок после долгой разлуки. Тело его было изранено, а в уголках глаз поселилась печаль. Он рассказывал о своих подвигах только брату княжны и её родителям, а при виде девушки всегда замолкал.

«Почему он так поступает со мной? Неужели я не достойна его доверия?» — думала Паула.

Она несколько раз заводила разговор, в котором просила делиться с ней и радостями, и бедами, но он отвечал одно: «Ты так наивна и молода — забудь о печали. Оставь это мне, оставь это мужчинам и старикам. Будь весела и беспечна, пока это возможно».

Поначалу она думала, что так, и вправду, лучше для нее: чем больше времени они проводили вместе, тем чаще он улыбался. Значит, он был прав? Или нет…

До церемонии оставался один день, когда к воротам подъехал усталый гонец.

— Медлить нельзя, — печально промолвил сэр Оливер, прижимая к себе плачущую невесту. Мои подданные в беде — им грозит верная смерть, если я не отправлюсь прямо сейчас. Враг окружил защитников дальнего гарнизона в старой крепости. Я поведу людей твоего отца на подмогу.

— Позволь мне отправиться с тобой! — решилась высказать свои давние чаяния Паула. — Не пристало жене воина прятаться от жизни. Я буду помогать, буду ухаживать за ранеными. Произнесём наши клятвы прямо сейчас — и в путь!

Она так увлеклась мечтой о том, что всегда будет рядом с ним, что поверила: так и будет, они пойдут по жизни вместе, какие бы повороты не готовила судьба.

— Разве я могу подвергать опасности единственную любовь моей жизни? — искренне удивился сэр Оливер. — Мое сердце будет спокойно, пока ты здесь. Если хочешь, проведем церемонию прямо сейчас.

— Нет, Оливер, — княжна и сама не ожидала, что сможет быть такой твердой и уверенной. Возможно, впервые за всю свою жизнь. — Я буду ждать тебя, буду верна тебе, буду твоей невестой. Но мужем назову тогда, когда будешь готов разделить со мной не только радость, но и сомнения, и печаль.

Рыцарь долго молчал. Потом вскочил на коня и, повернув к ожидавшему его отряду, ответил:

— Только запомни — я буду любить лишь тебя. Всегда…

***

Было воскресенье и столько поводов для радости — спокойное утро без спешки, на вечер запланирована велосипедная прогулка, придуман новый сюжет, — но Полина не чувствовала воодушевления.

Девушка по привычке сходила за покупками, а когда шла домой, снова поймала себя на мысли: «Зачем?» Для себя ей почти ничего не было нужно… Начала готовить щи по маминому рецепту: процедила бульон, нашинковала свежую хрустящую капусту, порезала аккуратными кубиками картофель. Кухню наполнил аромат жареного лука, когда она выключила огонь, оставив полуготовое блюдо на плите.

Детские голоса звучали не наяву — только в ее голове. Сыночек уже несколько раз забегал проверить, скоро ли обед, и громко кричал отцу: «Папа! Мама уже тарелки расставила». Муж, ее единственный, любимый, что-то мастерил на балконе. Он был натурой увлеченной, творческой, за это она выделила его и согласилась быть вместе. Дочка сидела на высоком стульчике и что-то весело тараторила. В воскресенье они всегда собирались вместе днем, а вечером гуляли или шли в гости. Мечты-мечты… Потому она и увлеклась кулинарией: настоящая хозяйка должна уметь все и даже больше. Но все чаще задумывалась — для кого? Дом ее пуст. А она готова к семье: отдавать, делиться, заботиться, сочинять сказки для своих детей…

Телефонный звонок. Хотела было проигнорировать, но, — мало ли что? — подошла. Университетскую приятельницу Вику вспомнила не сразу.

— Давно тебя не слышала, — вообще-то, целых два года после выпускного Полина ее ни разу и не видела. — Как дела?

— Лучше всех! В пятницу на такой вечеринке отжигали, просто круть!

Похоже, беззаботная тусовщица не изменила образ жизни: как и в студенческие годы, она говорила громко, стараясь перекричать бодрый ритм R&B, звучащий фоном.

— Я вот чего звоню-то. Ты только не удивляйся, я редко кого-то с кем-то знакомлю, но мой парень так просит. Короче, это его друг: он приходил в гости, увидел студенческие фоточки и попросил твой номер.

Полина слушала рассеянно, — как ей надоели эти попытки друзей и друзей друзей познакомить ее с «классным, добрым, домашним, богатым» и далее по списку…. Нет, она в принципе была не против знакомств, но ведь на деле оказывалось «нудный, ревнивый, ленивый, жадный» и далее по списку. Честно, она не придиралась и до последнего старалась найти в потенциальных женихах положительные качества. Но это не работало. И вот опять.

— Клевый парень, сама бы с ним закрутила, но свой есть. Около 30 лет, в таком брендовом костюмчике, приехал на бэхе, скажу прямо — очень обеспеченный. Но театр, кстати, любит — прямо как ты, — на одном дыхании протараторила Вика. — Ты ж, наверняка, сейчас свободна. Просто пообщайся, а там решишь: да, так да, нет — ну и отошьешь по-быстрому. Мое дело телефон твой дать. Ну что, я даю?

— Как ты сказала, его зовут?

— Вадим.

Эх, имя какое романтичное. 19 веком повеяло… Знакомства на балу, конные прогулки, дуэли. И честь — не пустой звук. «Вадиму снилось наяву давно желанное блаженство: свобода; он был дух, отчужденный от всего живущего…»

— Что ты говоришь?

Полина и не заметила, что произнесла последние слова вслух.

— Ничего, — она помолчала, — хорошо, хорошо, пусть позвонит. Но в четверг. Раньше мне неудобно.

Вадим позвонил в четверг.

— Добрый вечер, Полина. Не отвлекаю? Это Вадим, вас, должно быть предупредили.

Вот это голос… Низкий, бархатный, интонация уверенная спокойная — слушала бы и слушала.

— Добрый вечер, Вадим. Не отвлекаете.

Она постаралась отвечать непринужденно.

— Вот и славно, — он явно улыбался. — Смешная эта ваша подружка Вика. Почему-то решила, что мечта всей моей жизни — это просмотр тысячи ее фотографий в разных ракурсах. Я был просто счастлив, обнаружив среди них твои. А давай перейдем на «ты»?

— Попробовать можно. Честно, Вика не подружка — приятельница.

— Понял. А ты фотографией увлекаешься?

В точку попал. Полина могла порассуждать на эту тему, Вадим — поддержать разговор. У него была зеркальная камера, и он понимал, что для разных объектов нужны разные объективы.

— В Италии много романтических пейзажей, — собеседник завораживал девушку напевными гласными, — просто ожившие картины русских художников. Они же все ездили учиться в Европу, а уж мимо античного Рима никто пройти не мог.

Два часа пролетели незаметно. Полина безотчетно затянула диалог, нарушив собственное правило: по телефону говорить не более 15 минут. Да и следующее правило исполнить не получилось.

— Завтра заеду за тобой на работу. Во сколько ты заканчиваешь?

— В семь.

Как она согласилась? И сама не заметила. А ведь в привычных джинсах уже не пойдешь: Полина в спешном порядке провела ревизию гардероба. Как назло, близкая подруга Юлька — ее верный стилист и визажист в одном лице — уехала в командировку. И посоветоваться не с кем.

— Платье, конечно, платье. Или брючный костюм? — девушка прикладывала к себе то одну, то другую вещь, — Нет, брюки не подойдут. А юбка? Темная, как-то мрачно. Красное платье, пожалуй, слишком яркое. Да еще целый рабочий день придется в нем по офису ходить. Тогда вот это, светлое-бирюзовое, приталенное, которое Юля считала «вполне себе в деловом стиле». А туфли-то придется надевать на каблуке: и она с сожалением посмотрела на удобные тенниски.

Год назад Полина устроилась журналистом в московский филиал популярного журнала. Во время учебы в университете девушка успела поскитаться по редакциям самого разного уровня и достатка. Бывали месяцы без копейки в кармане: зарплату просто не платили. Случались и очень приличные гонорары. Но ей всегда хотелось найти работу по душе. И — стабильную. Когда открылась вакансия в журнале, она твердо решила ее занять. Издание специализировалось на кино и телевидении. Любимые темы Полины. Не совсем искусство, писать о котором она мечтала, но все-таки не криминал, политика или экономика, которые терпела с трудом.

«Как вообще в нашем городе появился такой журнал? — верила и не верила она своему счастью. Ведь подобного рода проекты были более понятны в столице, чем в провинции».

И ее взяли! А где-то через полгода она уже заведовала отдельной рубрикой и была одним из заместителей главного редактора.

Офис для журнала арендовали в исторической части Волгограда: на улице Мира, уютной, с невысокими домами, построенными почти сразу после освобождения города в 1943 году.

Секретарь Ирина никогда не отличалась особой деликатностью. Вот и сейчас, глянув на влетевшую по лестнице Полину, громко спросила: «На свидание, что ли, собралась?» Отвечать девушка не стала, скрыв смущение за нарочито деловым тоном:

— Есть для меня письма? Должны были важный материал прислать. — И, не дождавшись внятного ответа, проследовала в кабинет редакции.

— Ты какая-то необычная, — улыбнулся флегматичный дизайнер Иван, взрослый мужчина, обремененный большим семейством.

— Показалось. — Она поскорее нырнула в свой уютный уголок и погрузилась в работу. Время в этот день просто ползло. Она еле дождалась вечера: одновременно желая встречи и надеясь, что Вадим по какой-либо непреодолимой причине не сможет приехать, и она спокойно отправится домой.

Но он позвонил, как обещал, за час. Стрелка приблизилась к 7: нужно было идти. Девушка замедлила шаг, чтобы ее коллеги успели выйти раньше, и спустилась с крыльца.

Такого она уж точно не ожидала…

Вадима невозможно было не заметить: он сидела на крыле черной, поблескивающей серебряными деталями («Чайки»? — пронеслось в голове). Букет из нежных белых и бледно-голубых фрезий, который примостился рядом, только подчеркивал мужественность образа. Высокий, крепкий, темноволосый, он был в темно-синих джинсах, темном пиджаке, стильно сочетающимися с черными узкими туфлями и белой рубашкой.

Увидев девушку, Вадим сделал шаг навстречу и с улыбкой вручил ей цветы.

— Здравствуй, Полина! — Мужчина открыл дверцу переднего сидения. — В жизни ты еще более очаровательная, чем на фото.

— Здравствуй! Спасибо! Какие нежные. — Она погладила лепестки и задала вопрос, который ее очень занимал. — Что это за машина? Я такую никогда не видела.

— И, надеюсь, не увидишь, — улыбнулся кавалер. Это «Импала» 1958 года. Располагайся. — Прежде чем он сел, завел мотор и тронулся, Поля успела заметить девчонок из отдела рекламы, которые с любопытством взирали на всю эту сцену. Ну, расспросов теперь не избежать.

Широченное кожаное сидение и необычайно просторный салон, начищенные поверхности приборов с надписями на английском языке притягивали взгляд. Вадим вел мягко и уверенно.

— Увидел ее на салоне ретро-автомобилей и влюбился. Правда, состояние было плачевным, пришлось поменять всю начинку и немало повозиться, но оно того стоило.

Полина мысленно согласилась с гордым владельцем диковинки. Она прекрасно замечала восхищенные взгляды, которыми провожали их водители на обычных, пусть даже дорогущих иномарках. А на светофорах многие из них рассматривали и ее: это и смущало, и вызывало приятное волнение. Девушка украдкой рассматривала лицо Вадима: ей нравились черные тонкие брови, прямой нос и немного насмешливый взгляд зеленых глаз.

На длинном свободном участке трассы он разогнался почти до 180 км: ей не было страшно — наоборот, хотелось чувствовать скорость и забыть о времени.

— Что-то мне подсказывает, что ты любишь джаз, — слова Вадима вернули ее в реальность. Он припарковался недалеко от набережной.

— Если музыканты хорошие, то да.

— Вот сейчас и проверим вместе.

Оказывается, в ресторане, где был зарезервирован столик, сегодня была джазовая программа.

— Заказывай, — Вадим, как положено по этикету, протянул ей меню.

— Спасибо, я не голодна.

— Так, понятно. А я — очень хочу есть. Работы много, не успеваю. — Он произнес это таким доверительным тоном, что Полина невольно заулыбалась.

Для нее он заказал фруктовую тарелку, чай с хитрым названием и мороженое (чуть попозже). Угадал во всем, да так ненавязчиво, что девушка скоро вместе с Вадимом пробовала крупный виноград и по глоточку смаковала сладковатый ароматный напиток.

Ритмы блюза завораживали обоих: они обменивались редкими репликами и слушали, чуть заметно двигаясь в такт мелодии…

Самое большое, что позволил себе Вадим на первом свидании — это подавать ей руку и открывать дверь. Никаких обнимашек и поцелуев, которые обычно коробили девушку: она не любила впускать малознакомых людей в личное пространство.

Так что на второе свидание Полина согласилась с удовольствием.

Удивлять Вадим умел. Мысли он ее, что ли, читал?

Они побывали на нескольких театральных представлениях. И в стационарных театрах, и на спектаклях гастролирующих трупп. Главным, что каждый раз поражало Полину, было их высокое качество. У ее нового знакомого определенно был хороший вкус. А этот концерт барочной музыки в стенах костела? Неожиданное и приятное открытие звучания лютни в сочетании с флейтой…

В одни выходные Вадим придумал поездку в окрестности города — интересное местечко, куда трудно добраться без машины: к развалинам старинной усадьбы и в заповедную цветущую пойму. А на следующие Полина и ахнуть не успела, как сидела в салоне самолета, уносящего ее в Москву. «Посмотрим „Дон Кихота“ в Большом и сразу обратно», — Вадим сказал это так, как будто подобные развлечения были делом вполне обычным.

И, наконец:

— Полюшка, меня партнеры по строительству пригласили на корпоратив. Там будет весь топ: по условиям формата — с женами и подругами. Это на весь уик-энд — мы немного посовещаемся, а потом отдых. Программа на выбор: конная прогулка, яхта, рыбалка, баня. Поедем?

Сегодня он забрал ее с работы и без какой-либо культурной программы отвез домой. Оба были уставшие. Наверное, поэтому девушка не сразу нашлась, что ответить. Прогулки, рыбалка — значит, это за городом. И… баня…

— Вадим, а подруги, это невесты? — пауза затянулась, и это первое, что она захотела прояснить. Хотя мыслей в голове кружилось много: у них будут раздельные номера, каков дресс-код и, как ни странно, ходит ли в тех краях общественный транспорт?

— Нет, конечно, — Вадим поймал вопрошающий взгляд девушки и пояснил, — ну, извини, ты такая придирчивая к словам. Понимаешь, не у всех есть близкие. А одному мужчине приехать не комильфо.

— Не то чтобы придирчивая, я, скорее «за». Обсудим детали завтра, — Поля поцеловала Вадима в щеку.

Она вошла в подъезд, улыбаясь своим мыслям… Робким, но настойчивым, начавшим закрадываться спустя три дня после знакомства. «Неужели и ей выпало такое счастье. Мужчина-мечта, надежный. И именно сейчас, когда всё — жизнь, работа, даже общение с друзьями, — начало казаться бессмысленным, серым и скучным». Глупо, конечно, было так прямо спрашивать про невест. Но он сказал: «Понимаешь, не у всех есть близкие». Торопиться не стоит: придет время, и он откроет свои планы.

Ей очень хотелось посоветоваться с мамой, но она уже открыла летний сезон: уехала в родовое поместье (так шуточно звали они домик в Тверской области), где теперь жила бабушка. По телефону общались редко: связь в затерянной деревеньке была плохая.

С братом Димой она пару раз говорила про Вадима, но он не любил девчачьи темы. К тому же сейчас ему приходилось разрываться между учебой на последнем курсе университета и работой.

В конце концов, она самостоятельная, взрослая, сама может решать, как поступать!

Глава 2
Равновесие нарушено

Турбаза оказалась чудесная. Хозяева определенно увлекались историей: они разделили территорию на этнические поселения в русском, европейском и средиземноморском стиле. Дома с резными наличниками, черепичные крыши и белые дорожки, фонтанчики и цветочные композиции радовали взгляд.

Полине понравилась и атмосфера встречи. Красивые мужчины и женщины, ухоженные, в элегантных нарядах улыбались и разговаривали как старые знакомые. Хотя некоторые видели друг друга впервые.

Не зря говорят, что стоит узнать, с кем дружит человек, чтобы лучше его понять. Вадим пригласил Полину покататься на лодке с семейной парой — коллегами, которые (это он шепнул ей по секрету) познакомились на работе.

Он сел за весла, и девушка поймала себя на мысли, что любуется его сильным телом, мускулами, которые видимо надуваются под тонкой тканью светлого джемпера. А как осторожно он держал ее за руку, пока они прогуливались по турбазе…

— Покачаемся? — Вадим указал на широкие деревянные качели.

— Да!

Они стояли друг напротив друга и взлетали все выше и выше. Голова кружилась, и улыбка не сходила с губ девушки. Их глаза и губы были так близко: хотелось прижаться к нему и длить это ощущение полета вечно.

Вечером в ресторане Вадим повел себя не как всегда. Понятно, обычно он был за рулем, а здесь расслабился и явно выпил лишнего.

Они вышли подышать воздухом — Полина настояла, захотела отвлечь его от сотоварищей, подливающих напитки без меры. И пожалела. Сначала они просто присели на мягкой скамейке в уютной беседке. Он потянулся к ней, поцеловал — она ответила — с ним было так классно целоваться! Обнял, но потом…

— Вадим, перестань, — она отстранилась.

— Что не так?

— Не так.

Настолько откровенно и недвусмысленно ее еще никто не пытался раздеть вот так, в беседке на скамейке. И так недвусмысленно прикасаться к ней. Да, тело предательски отзывалось, да Вадим был ей приятен, но разум твердо шептал: нельзя, невозможно, я для него никто…

— Да ничего такого, Поля, что ты, иди сюда. — Он встал, подошел и начал целовать ее. Настойчиво потянул и усадил к себе на колени. — Чувствуешь, — шепнул со смешком.

О, она чувствовала, и потому еще решительнее отстранилась, встала и торопливо направилась в зал, к людям, к свету. Он не пошел за ней.

Утром за завтраком Вадим был несколько притихший.

Полина решила прояснить ситуацию.

— Вадим, — начала она, — можно кое-что у тебя спросить? — В зале никого не было, только они и полусонные официанты в уголке за стойкой.

— Конечно.

— Ты понимаешь, что вчера поторопился.

— В смысле?

— Ну, вот, кто я для тебя? Какие у нас отношения?

— В смысле?

— Ты что, слов других не знаешь? — Девушке и самой был странен этот разговор. Но раз дошло до такого, хотелось ясности. — В прямом. Обычно сначала называют невестой, а потом вот так себя ведут, как ты вчера. Мы встречаемся не так давно, но нам хорошо вместе. Мне с тобой приятно и интересно общаться. Но пока ты ни разу не сказал, каким видишь развитие нашей дружбы. Я понимаю, что строить отношения нужно постепенно, что это сложно. Ты более опытный, и я буду рада, если ты расскажешь, каким видишь наше будущее. Если, конечно, для тебя важно, чтобы мы шли по жизни вместе.

Во время этой маленькой речи Полина не смотрела Вадиму в глаза: ей было сложно говорить о таком с ним. Правильным казалось, чтобы он первым поднял эту тему.

Вадим же, напротив, не сводил глаз с девушки. Он потянулся и накрыл своей рукой ее маленькую ладошку. Оказывается, Полина непроизвольно сжала ее в кулак.

Он потер виски:

— Полина.

Их глаза встретились, но он молчал. Пауза затягивалась, и Вадим привстал, передвинув стул ближе к девушке.

— Ты рассуждаешь правильно, но я не могу понять одного: ты, конечно, — он сделал ударение на слове «конечно», — знаешь, что я женат.

Теперь настала очередь девушки выдерживать паузы. Она наклонила голову набок, недоверчиво посмотрела на Вадима и осторожно высвободила руку.

— Ты ни разу…

— Да, я никогда не обсуждаю своих женщин, то есть.., — он смутился.

— Женщин? — Полина медленно поднялась со своего места.

Вадим тоже встал и хотел взять ее за руку, но она резко отшатнулась от него и сделала шаг назад. Она не помнила, как добралась до номера — в голове билась мысль: «Спокойно» и фраза: «Своих женщин».

Наверное, невозможность окончательно поверить в реальность происходящего дала силы не закатить истерику или впасть в ступор. Она собрала вещи, нашла телефон ресепшен и попросила заказать для нее такси.

***

Вадим, помедлив, последовал за Полей. Но она ни разу не оглянулась и не заметила его.

«Не могла она не понимать, что я женат, — размышлял он, заняв выжидательную позицию у окна недалеко от ее номера. — Или могла? Выходные проводили вместе, вечерами бывали в ресторане… Да, если следовать логике, никакие обязательства меня не сдерживали. Со стороны это так и выглядит. А я ни разу эту тему не поднимал. Видел же, что девушка совсем неопытная, но хотел, чтобы все шло как всегда, по моему сценарию. Выходит, она не знала…»

Дверь открылась, и он увидел ее — с застывшим лицом (едва заметная складка между бровями и сжатые губы подсказали, что девушка предельно сосредоточена).

— Полина, давай помогу. — Мягко произнес он и протянул руку, чтобы взять ее чемоданчик.

— Не нужно, — она сжала ручку так, что побелели костяшки пальцев, и пошла к выходу.

— Я отвезу тебя — мы же далеко от города.

— Не стоит, Вадим, я уже заказала такси. Ты отдыхай, не утруждай себя.

— Зачем ты так, Поля. — Он какое-то время молча шел рядом, а потом предательски сорвавшимся голосом (пришлось даже откашляться, чтобы звук прошел) спросил. — Ты действительно не знала?

Она мотнула головой и прибавила шага. Хорошо, что он не стал догонять.

В такси девушка села на заднее сидение и, наконец, смогла дать волю слезам. Не рыдала, нет, просто смотрела в окно, не мешая изливаться грустным мыслям и теплым соленым каплям.

***

Голос Вики, которой она позвонила сразу, когда добралась до дома, прозвучал очень бодро. Фоном ему служила ритмичная музыка — девушка, кажется, не могла подолгу находиться в тишине.

— Полина, ну, конечно, Вадим женат. Он же не скрывает.

— Как не скрывает, почему «конечно»? Ты мне, когда его «сватала», все перечислила: и умный, и театр любит, а про жену и детишек — кстати, есть детишки-то? — не сказала. Так есть? — она почти кричала, благо, могла себе это позволить в собственной квартире.

— Нет пока…

— Пока? Пока? Может, жена беременная, а ему скучно стало? Так? Отвечай?

— Успокойся, Поля, не так это, не так.

— Успокоиться? Да я вообще спокойна!

— Подожди, дорогуша, ты что, забыла: он директор крупнейшего предприятия города. — Голос Вики стал серьезным, — он может обеспечивать тебя полностью.

— А меня не надо обеспечивать — я ни в чем не нуждаюсь вообще-то. Ты меня путаешь с кем-то. С кем? С гламурными дурочками из клуба, своими подружками? Зачем ты только вообще мне позвонила? Не слышала тебя два года, знать про тебя не знала. И мне было прекрасно! — Злым голосом бросала обидные слова Полина и, не вслушиваясь в ответ, уронила трубку на диван.

Еще вчера она была полна надежд, планов, счастья, совместных… Ох, лучше не думать о «мы, вместе»… А теперь, что делать ей теперь — одной.

Оказывается, она просидела на диване больше часа — и не заметила. Сёмка напомнил о реальности — ластился, пытался поиграть с ее пальцами, а потом улегся, прижавшись к бедру. От тепла она и очнулась.

— Сёмочка, — произнесла нараспев, — сыночка. Не смотрит мама на тебя? Не замечает? Ах, она… — И Полина взяла на руки пушистого черно-белого кота. — Пойдем на кухню? Покушаем? А нам и так хорошо с тобой, правда?.. И кого я сейчас обманываю? Нехорошо, ох, нехорошо мне, Сёма… А хочешь, я тебе сказку расскажу?

— Жил-был один Король. Обычный такой Король: с сокровищами в сундуках, крепостью-столицей и армией. И была у Короля жена. Хорошая или плохая, о том никто не ведал, потому что жену эту никто не видел: прятал ее Король от любопытных глаз. И было ему скучно, и чтобы грусть-печаль свою развеять, задумал он покорять сердца местных дам. Кого речами сладкими, кого сокровищами прельстит. Некоторые и сами были не прочь подружиться с Королем. Но была в городе одна девушка, которая не желала ему уступать. Она дала обет, что выйдет замуж за того, кого полюбит и будет верна ему всю жизнь. Не всем по душе были ее принципы: рядом с подобным человеком неудобно было потакать своим слабостям.

Тогда Король обратился к ведьме, попросил снадобье и изменил свой облик. И посватался он к девушке, и стал часто бывать в ее доме. Долго ли, коротко ли, да только однажды в разговоре жених вдруг расхвастался своими сокровищами и чудесной короной с огромным изумрудом. А такая корона была лишь одна и принадлежала Королю. Так и раскрылся обман. Девушка попросила Короля покинуть ее дом. Разозлился правитель, что не по его вышло: раскричался и стал похож на гуся. «Ну и гусь!» — рассмеялась девушка ему в лицо. И тут остатки снадобья, которые еще были в крови Короля, вскипели — и превратился он в гуся. Девушка загнала птицу в загон, и иногда выпускала поплавать в пруду и пощипать травку.

Вот такая сказка. «Король-гусь» называется. Не слышал раньше? Вот и я не слышала.

Бедный котейка вряд ли мог что-то понять, а вот почувствовать — вполне. Он встревоженно наблюдал за ее нервным и абсолютно нелогичным перемещением по квартире. Замолчала, задумалась, и вместо того, чтобы накормить, пошла, легла на кровать и замерла, глядя в потолок.

«Странно, ни разу не упомянул жену, никак не проговорился. Общался в любое время дня, вечера, ночи так, будто рядом никого… Почему? Шутка? Не смешно… Да, нет, какая шутка — эта дрянь сказала: «Он и не скрывал».

«Подлец. Ой, как же ты так ругаешься? Разве можно? Нужно! Подлец — это мягко еще!»

Полина поймала в зеркале свое отражение — теперь она ходила взад-вперед по большому коридору. Такое хмурое, нет, обиженное, нет, напряженное (не важно!) лицо — она себя такой давно не видела. Хотя, чего обманывать — видела раньше, пока не появился…

— Зараза ты, Вадим! Зачем же так целоваться? Мне же теперь никто не нужен после такого тебя… Как же я одна-то буду? Не хочу… Не могуууу… — и она разревелась. Снова. Мир как будто опустел. Она не могла сосредоточиться ни на чем. То, что радовало раньше: любимый томик стихов Китса, долгожданная новая серия экранизации «Чуть свет — в Кэндлфорд», горький шоколад — не вызывали радостных эмоций. Этот день явно превращался в день слез…

***

— Илья, она не знала, что я женат, — Вадим положил кий. — Партия! — Объявил он и взял в руки бокал с тягучим темным напитком.

— Я ей не сказал, — Илья неторопливо собирал шары и складывал их в треугольник.

— Почему?

— Почему? Она не стала бы даже смотреть на тебя, если бы знала, что ты женат.

— Да брось ты, не смеши меня, не стала бы, — еще как стала бы.

— Ты себе просто льстишь. Я ее знаю. Подкатывал к ней — такую отповедь услышал — ого-го. Принципы у нее, видишь ли, моральные. Думал, может, поумнела за это время, ан нет. Все та же. Нет, ты, конечно, парень хоть куда, и пыль в глаза пустить можешь, и обольстить, и завод построить, и конкурентов обанкротить. Я твоих достоинств не умаляю.

— Подожди, что ты мелешь?

Илья немного опешил от неожиданного грубого тона обычно вежливого Вадима.

— Не понял, что за наезд? Давай лучше разбивай!

— Перехотелось. — Вадим поставил кий к стене, сел за стол и кивнул приятелю на место напротив. — Поговорим.

— О чем?

— О твоей мерзкой интриге. Значит, я так понимаю, девчонка тебя отшила, и ты решил отплатить. Только вот зря меня в это впутал.

— Вадим, Вадим, не сочиняй! — Илья поднял руки в примирительном жесте и натянуто улыбнулся. Он явно не хотел наживать себе такого врага.

— Здесь и сочинять ничего не нужно. Все понятно. Хотя нет, не все. Не понятно. Как твоя Вика терпит твои вечные измены. Такая твоя философия: если девушка позволяет тебе много, она классная, а если нет, ей следует ждать от тебя подлости?

— Замолчи, пожалеешь потом.

Илья больше не улыбался. Когда Вадим не смотрел на него, в глазах оставалась только злость.

— Это ты пожалеешь, Илья. Ты подставил не только ее, но и меня. А я таких игр терпеть не стану. — Он достал бумажник и швырнул на стол крупную купюру. — Лучше не попадайся мне на глаза.

— И ты мне, — произнес Илья, но только очень тихо и после того, как заревел и затих вдалеке звук мотора Импалы.

Глава 3
Тоскливые деньки

Целые выходные, воспользовавшись одиночеством и отсутствием какой-либо необходимости выходить на улицу, она проплакала в пустой квартире. Ну, не только плакала, конечно: честно смотрела комедии, которые почему-то не веселили, и слушала песни, каждая из которых рассказывала о любви.

«Я знаю, что любовь всегда права, я ждать ее всю жизнь могу…»

— Ооо, только не это, — и она лихорадочно перещёлкнула радиоволну.

«Одиночество — сволочь, одиночество — скука», — поделилась следующая страдающая певица.

— Нет, да что же это такое?

«Ты меня, не ведая, прости» — дуэт мамы и дочки долил масла в огонь.

— Точно сговорились… — Полина выключила радио и поставила диск «Лучше не бывает». Но лучше не стало.

Хуже того — понедельник все-таки наступил. Нужно было надевать маску и, как ни в чем не бывало, идти на работу. Полина была уверена, что запрятала свои переживания достаточно далеко, и никто ничего не заметил. Но это было не так. Она осунулась, и ее начальница Даша даже спросила, все ли в порядке.

— Заболела?

— Нет.

— Ну, не хочешь, не говори. Но если нужно отлежаться — можешь завтра не приходить, ты мне здоровая нужна.

— Разберемся, спасибо, — и Полина поскорее шмыгнула в свой уголок.

Вечером дома она включила самый веселый сериал про шестерых друзей, но так ни разу и не улыбнулась. Даже наоборот, всплакнула, увидев, как счастливы Чендлер и Моника.

Она так и уснула на диване перед включенным телевизором и только под утро в полусне нажала на пульте на красную кнопку. Ей приснилась дорога, синее небо, ветер — они с Вадимом ехали и смеялись. Девушка проснулась с улыбкой: подумала, как будет здорово прокатиться за город, а потом вспомнила. Вспомнила все, но не позволила себе раскиснуть.

— У меня все хорошо! — Бодро сказала она зеленым макушкам деревьев, из-за которых проглядывало утреннее солнце, и постаралась изобразить улыбку. Не вышло, ну и ладно. Потом получится.

Хорошо, что на работе был короткий день: как всегда после сдачи номера. Она решила пройтись пешком — просто бесцельно в сторону дома. Долго сидела в парке на набережной и смотрела на Волгу. Снова шла, пока не устала, и только тогда села в электричку. Ужасно не хотелось идти домой. Но ведь там ждал ни в чем не повинный Сёма…

Как ни странно, в среду весь день она была спокойна. Хорошее настроение — как в давние денечки. «Лето, тепло, живи да радуйся», — поддерживала Поля позитивные (дурацкое словечко!) мысли. Быстро же она пришла в себя — и это радовало. «Свободная, самодостаточная уверенная девушка. Да, я такая!» Она даже зашла в торговый центр и купила чудесное новое платье.

— Никому, никому не нужна, — без всякого повода разрыдалась она перед самым выходом из дома на следующий день.

Так глупо: только закончила макияж, уложила волосы, надела легкие босоножки, идеально подходящие к вчерашней обновке. И все испортила…

Вместо мыслей о красотке в отражении навалилось сознание одиночества, и она не успела проконтролировать свои эмоции. Сидела на стуле у порога и рыдала, размазывая тушь. Конечно, опоздала. Конечно, смыла все, переоделась в драные джинсы, серую футболку и кеды, сделала обычный хвостик и надела тёмные очки.

Редактор только вздохнула, проводив Полину взглядом до ее места. Дала самое простое задание: подобрать иллюстрации к материалу. «Спасибо, спасибо», — промелькнула слабая мысль в голове.

Забежала по пути домой в аптеку, попросила успокоительный сбор — завтра напряженный день — вся редакция задержится допоздна, а она совсем не в форме.

Кажется, помогло: пятница прошла почти спокойно. Она предусмотрительно свела к минимуму все, что могло испортить настроение: не наряжалась, не слушала грустные песни, почти не смотрела на себя в зеркало. Слушала, о чем болтают коллеги, старалась вникать в их повседневные заботы: рецепты, покупки и прочую скучную ерунду, которую обычно пропускала мимо ушей.

Он звонил почти каждый день, но ответить, значило услышать его голос, возможные оправдания — нет, сейчас она не была готова к такому. И вряд ли будет готова «не сейчас».

Страх поселился в ней в эти дни — страх, что если он все-таки пробьется через ее глухую защиту и она окажется с ним наедине — решимость рухнет. Его притяжение было слишком сильным — поэтому даже голос вызывал опасения. Смс-ки она не читала, звонки сбрасывала, а потом нашла способ получше — поставила на его номер тихую мелодию: по крайней мере, не приходилось вздрагивать каждый раз, когда звенел телефон.

Незаметно подкрались выходные. Юлька настаивала на встрече. Позвонила очень поздно: знала, что в пятницу Поля долго не ложится спать. Договорились сходить на дневной сеанс молодежной комедии.

В субботу Полина с трудом открыла глаза и выключила надоедливый будильник. Сразу навалились тяжелые навязчивые мысли. Она не стала вставать — лежала под одеялом в тщетной попытке уснуть снова, только бы ни думать ни о чем.

Около часа дня пришла смс от подруги: «Ты где? Покупать билеты? Жду».

Оказывается, она совсем забыла о встрече…

Такого с ней еще не бывало. Апатия, с которой отправила ответ («Иди без меня, еще сплю»), не понравилась самой. Но сил подумать и проанализировать свое поведение не было.

Она вяло передвигалась по квартире — единственный, кто заставлял шевелиться, был Сёма.

Подумала: «Надо отвезти его к брату».

Слезы подкатывали, и не было повода их сдерживать. Юлька, видимо обиделась, и молчала до вечера. Да и она игнорировала ее смс и звонки.

В воскресенье она попыталась вытащить себя из гнетущего состояния. Тщетно. Ей стало страшно оттого, что она не могла контролировать собственные мысли. Позвонила давней приятельнице, с которой не общалась полгода. Разговор ни о чём помог.

— Фух, — выдохнула Полина, улыбнулась и решила устроить грандиозную уборку. Физический труд должен был отвлечь, утомить, а это сейчас самое лучшее средство.

Хватило ее ненадолго. Захотелось посидеть, посмотреть кино и поесть мороженого. Так что в целом день прошел хорошо.

«Вот и славно», — подумала перед сном и завела будильник на 7 утра.

А утром в понедельник она не смогла встать. В прямом смысле слова — очень испугалась, но своим говорить не стала, позвонила Юльке.

— Позвоночник твой давно восстановился, — подбадривала ее подруга, растирая спину, — ты на танцы ходишь, и все отлично.

— Да, я надеялась, приступов не будет. — Честно говоря, сейчас ей было все равно, но надо же было поддержать разговор.

— Точно скорую не нужно?

— А смысл? Скажут к врачу идти. Укол мы уже сделали, так что от них пользы — ноль.

— Поль, а чего случилось-то, ведь все у вас хорошо было.

— Женатый он, Юля. — Не сразу выдавила из себя девушка.

— Ну и что, ты из-за этого, что ли?

— Я твою позицию знаю, подруга, но и ты меня знаешь.

— Да, конечно, но я тебе говорила, мужчины полигамны…

— Да причем здесь это? — Полина начинала раздражаться. Болезнь никому не прибавляет спокойствие; а она и вовсе не любила, чтобы кто-то видел ее в беспомощном состоянии. Она была благодарна подруге за помощь, но ее рассуждения слушать не хотела. — Он обманул меня, заставил поверить, что все между нами серьезно. Понимаешь?

— Ладно, все, поняла, — Юля, казалось, считала настроение недужной. — Вот что мы сделаем: прочитаем у Луизы Хей про позвоночник и попробуем сделать установку.

— Да все знаю, что там написано: «нет опоры в жизни», — процитировала Поля. — Ты мне в прошлый раз еще рассказывала. Ты не слишком увлекаешься трудами этой дамы?

— Вовсе нет. Она все верно пишет. Давай попробуем, повторяй: «Жизнь поддерживает все мои мысли…»

— Ладно, Юль, только не сейчас. Ты иди на работу, я тебе позвоню вечером, мне лучше, — довольно грубо перебила подругу Полина.

— Давай останусь, отпрошусь. — Та как будто и не обратила на это внимания. — Мало ли что тебе может понадобиться.

— Не нужно, правда, я одна хочу побыть, — почти по слогам как можно спокойнее произнесла больная.

— Не провожай.., то есть.., в общем, звони в любое время. — Без интонации проговорила девушка. Обиделась — это было написано на Юлькином лице.

Когда за подругой, наконец, захлопнулась дверь, Поля включила телевизор и завыла в подушку — плакать в тишине было как-то жутковато…

Полина взглянула на настенные часы: время явно никуда не торопилось… Если дни будут тянуться так медленно, и с ума сойти не долго. Неделю она пролечилась дома, еще одну потихоньку отработала. Снова выходные — угнетающие своей пустотой.

Девушка разобрала гладильную доску, принесла кучу чистых вещей, включила телевизор. Движения были привычными: одна сторона, другая, свернуть — раз, два, — готово. Стопка сложенного белья выросла, стрелки переместились.

Резкий звук телефона — и она непроизвольно поставила утюг на край пальцев, вздрогнула, отдернула руку и прижала к губам, — но боли не было. Полина не сразу поняла, в чем дело: повертела ладонь, прислушалась к ощущениям — ничего. Наконец, она опустила глаза и проследила по шнуру: вилка лежала около розетки. Она перевела глаза на последний выглаженный пододеяльник: аккуратно сложенный, но по-прежнему помятый…

— Совсем ты, чокнулась, — пробормотала она и схватила шнур, чтобы воткнуть в розетку. — Пора брать себя в руки и жить дальше.

Глава 4
Королева Сьюзен и друзья

Лето сменилось осенью, и душевное равновесие потихоньку вернулось к Полине. С момента знакомства и неудачной влюбленности прошел почти целый год. Осознанно или нет, но она избегала любых попыток построить новые отношения.

Сегодняшнее воскресенье она планировала провести в одиночестве, но настойчивый длительный звук заставил ее пойти в прихожую и открыть дверь.

— У Вани олимпиада по математике, представляешь, забыли оповестить учителей. Организаторы — тоже мне. Вот мы никогда ничего не забываем, правильно, Лиза? — Соседка Ольга с порога обрушила на Полину поток информации, даже не позаботившись о том, чтобы поинтересоваться, есть ли у девушки время на нее.

— Кстати, здравствуй.

Полина медленно закрыла дверь и, постояв у порога, вернулась в комнату, взяла стопку сложенного белья и отнесла в спальню. Ольга что-то говорила, возбужденно жестикулируя, но девушка не слышала слов. Вернувшись, она обнаружила, что усердная мамочка, усевшись на диван, извлекала из объемной сумки книгу и карандаши.

— Здравствуй, здравствуй, — натянуто улыбнувшись, откликнулась она.

Лиза, а где раскраски? — Ольга на минуту отвлеклась от хлопот, внимательно посмотрела на хозяйку и продолжила диалог с девочкой.

— Мама, я же тебе еще в группе говорила, на улице говорила, что ты раскраски мои в садике оставила на шкафчике, наверху. А ты с воспитательницей стояла и меня не слушала, а потом по телефону кричала: «Олимпиада? Когда? Через три часа? Это же другой конец города, мы не успеем». Лиза очень похоже копировала мамин голос. Правда, та отнеслась к заявлению серьезно. В отличие от Поли, которая поймала себя на том, что улыбка из напряженной стала привычной — мягкой, ее.

— Не может быть, я никогда ничего не забываю: значит, раскраски будут нужны тебе завтра для занятия.

— Нет, мама, завтра экология и музыка, а рисования не будет.

— Лиза, перестань со мной спорить. А то Поля решит, что ты невоспитанная девочка и не согласится с тобой посидеть… Полина, я чего зашла-то: можно оставить Лизу у тебя до вечера — ты же дома сегодня?

— Оставляй, конечно, — девушке хотелось побыть в одиночестве, но она ответила так, как привыкла отвечать Ольге, когда дело касалось девочки. Малышка росла на ее глазах, и общение с ней всегда доставляло радость.

Соседка вышла и начала спускаться по лестнице, но на середине пролета остановилась и крикнула:

— Если пойдете на улицу, возьмите Фреда! Поводок…

— …висит справа на вешалке, — в один голос повторили за ней Поля и Лиза.

— Мама, все уже давно это знают, — очень по-взрослому прокомментировала девочка и посмотрела на старшую подругу — я права?

— Как всегда, — вполне серьезно ответила та. — Ну, расскажи, какие у тебя новости.

— Новая воспитательница, Маргарита Сергеевна, — охотно поделилась девочка. — Но с таким именем нельзя быть воспитательницей.

— Почему?

— Представь: дети плохо выговаривают «р», а ведь это часто бывает. У нас Настя, Артем, ой, да много кто еще не научился. И как им ее называть? Ну, смешно же «Малгалита Селгеевна». О чем только думала?

— Лиза, ну ты и рассудила…

— Да это бы ладно, но она, вообще, о работе не думает.

— Почему ты так решила?

— Я слышала. Она Катиной маме говорила, что все свободное время в компьютере с женихами болтает. У нее все мысли о мужчинах, какая уж тут работа.

— Действительно, — Полина не знала, смеяться или плакать, — давай лучше подумаем, чем нам заняться. — Меньше всего ей хотелось говорить и слушать о взаимоотношениях с мужчинами. Пусть даже и на таком детском уровне.

— А Сёму точно нельзя покрасить в оранжевый цвет?

Замысел превратить соседского кота в любимого Гарфильда прочно засел в голове девочки где-то месяц назад, и она с поразительным упорством задавала этот вопрос каждый раз, когда навещала Полину.

— Не-а, — привычно отказалась та, — следующая идея…

— Показ мод?

— Ну, не уверена, маловато нас сегодня, моделей, да и зрителей нет.

— В поход?

— Можно. Тогда давай снарядимся как следует. Кем сегодня хочешь стать? «Маршрутопредлагателем», «все-перемывающей девочкой» или… — Полина задумалась. Это была такая игра — не просто давать задание маленькой помощнице. А придумывать для них длинные вычурные названия. Предполагалось, что играют в нее они обе. Но…

— Здравствуй, Сёмочка, сыночка моя, — Лиза ее уже не слушала, она потихоньку подошла к двери в зал и как раз сейчас оказалась перед замершим в нерешительности котом.

— Да, Сёма, потерял ты бдительность, — с улыбкой произнесла Полина.

— А ему разве со мной не нравится играть? — оглянулась на нее Лиза, присела, сгребла кота в охапку и потащила к дивану. — Мы с ним тут, пожалуй, посидим, а ты можешь пока к походу готовиться, — невинным голоском объявила она.

«Семён слишком воспитанный мальчик, чтобы обижать девочек». — Так Полина объясняла странные отношения между Лизой и своим любимцем. При малейшей возможности котейка предпочитал отсидеться в укромном местечке и не попадаться малышке на глаза. Но если он был обнаружен и окружен заботой и вниманием, не сопротивлялся и уж тем более не царапался. Словом, вел себя прилично…

Она намыла вишни и отнесла вазу в зал. Лиза старательно расчесывала пушистый хвост Семёна.

Резкий звонок нарушил мирную картину. Котейка напрягся, припал к сидению дивана и посмотрел на Лизу, четко давая ей понять: «Сама знаешь, этого звука я боюсь больше всего. Так что, прости, пойду я прятаться…» На полусогнутых, рысью, кот метнулся в коридор и дальше, под широкую кровать, откуда его невозможно было достать ничем. Почти. Ну, если только вкусными взятками, вроде огурцов или колбасы.

На пороге стояли Ольга и ее старший сын Ваня.

— Я же говорила, что не бывает таких неорганизованных организаторов. Я знала! — Объявила неутомимая мамашка. — Число верное, время верное, а месяц, месяц-то они не уточнили! Хорошо, что я решила уточнить, позвонила…

— Вообще-то это Лиза позвонила мне: попросила «проконтролировать маму», а я в школу, — прервал поток речи рассудительный Ваня. Он всегда был «за правду», — Полина, здравствуй, мы за сестрой.

— Жаль, а мы в парк собрались. Я как раз бутерброды уложила.

— Мама, ты так легко планы меняешь, я так не могу, — серьезным тоном заявила Лиза. — Раз обещала с Полиной гулять, то пойду. Можно?

— Хорошо, дочка, я не против.