Эта книга похожа на расписанный вручную свиток, изображающий историю в сценах. В кимоно, сандалиях, с длинными черными волосами и мечтами о лучшей жизни японские женщины садятся на пароход, везущий их в Сан-Франциско. Там их ждут мужья, которых женщины видели лишь один раз на фотографии. А еще — ностальгия по родине, нужда, тяжелый труд на полях или в прачечных, неустанная забота о детях, брезгливое отношение со стороны белых и депортация в лагеря интернированных на фоне начавшейся войны.
Оцука рассказывает историю сразу всех женщин, используя множественное число и превращая сумму всех этих жизней в душераздирающую человеческую трагедию, символизирующую изгнание и коллективный обман. Невероятный хор рассказчиков словно бы говорит стихами, которые наполнены сильными эмоциями, жизненной правдой и мудростью.
«Нежный, тонкий, чуткий рассказ о печалях и утешениях целого поколения женщин».
Daily Telegraph
«Великолепная мозаика надежд и мечтаний, которые привели стольких эмигрантов через океан в неизвестную страну. Проза, приближенная к поэзии».
The Washington Independent Review of Books
Оцука рассказывает историю сразу всех женщин, используя множественное число и превращая сумму всех этих жизней в душераздирающую человеческую трагедию, символизирующую изгнание и коллективный обман. Невероятный хор рассказчиков словно бы говорит стихами, которые наполнены сильными эмоциями, жизненной правдой и мудростью.
«Нежный, тонкий, чуткий рассказ о печалях и утешениях целого поколения женщин».
Daily Telegraph
«Великолепная мозаика надежд и мечтаний, которые привели стольких эмигрантов через океан в неизвестную страну. Проза, приближенная к поэзии».
The Washington Independent Review of Books
Пікірлер66
👍Ұсынамын
Совершено не типичная и не привычная подача. Как будто моно человек рассказывают свою историю одновременно. Не похоже ни на что их того что читала ранее, но однозначно оно того стоило.
👎Ұсынбаймын
А можно сидеть на родине и не будет этих проблем. Книга нытье о том, что тебе не рады чужие люди в чужой стране
Дәйексөздер218
Мы кормили мальчиков сытнее, чем их сестер. В спорах всегда принимали их сторону. Одевали их лучше. Отдавали последние деньги, чтобы показать мальчиков доктору, если их лихорадило. Дочерей мы всегда лечили домашними средствами.
«Я поставила ей на грудь горчичник и прочла молитву божеству, изгоняющему простуду».
«Я поставила ей на грудь горчичник и прочла молитву божеству, изгоняющему простуду».
Харуко оставила на чердаке маленькую бронзовую статуэтку смеющегося Будды, который продолжал смеяться после того, как дом опустел.
