Оглавление

1. ТЕРРИУСИДЫ: ОСКОЛКИ ДУШИ
2. Предисловие
3. I Часть: Предвестники Грядущего
   1. I Осколки минувших дней
4. II Разные кусочки одной мозаики
5. III Напасть за напастью
6. IV Эхтер преобразился
7. V Безбилетник и рукотворное чудо
8. VI Страшная тайна
9. VII Званный ужин и нежданный подарок
10. VIII Гость, Прощания и Отплытие
11. IX Записки Терриуса: Начало
    1. 1*****1
12. X Продолжение
    1. 2*****2
13. XI От войны не уйти
    1. 3*****3
14. XII Ужасы войны
    1. 4*****4
15. XIII Вор
16. XIV Эхтер пал — но не Мы!
    1. 5*****5
17. XV Очнулась!
18. XVI Последняя схватка
    1. 6*****6
19. XVII Шторм
20. II Часть: Неспокойные времена настали
    1. I Непрошеные гости
21. II Гостеприимный Аэир
22. III Странная просьба
23. IV Окутавшись в сетях загадок
24. V На борту «Костлявого» или «Сбылась мечта идиота…»
25. VI Надежда и любовь
26. VII Неведение — лучшая защита
27. VIII Страхи безлики
28. IX Осколки прошлого
29. X Прибытие в обитель Турии
30. XI Встреча с неизбежным
31. XII Иерих — царство летучих мышей
32. XIII Раб Горл и Бегство с острова Цирены
33. XIV Верные клятве
34. XV Между молотом и наковальней
35. III Часть: Поиски
    1. I Сон или явь?
36. II Проклятие Терриуса
37. III Она — Ключ
38. IV «Любовь — это Сила…»
39. V Он здесь!
40. VI Долина Смерти
41. VII В башне
42. VIII Сила Терриуса и Грига
43. IX «Ты прошел мое испытание»
44. X Кожа из Роковых ошибок
45. XI Легенда об Арахасе и Аэире
46. XII Отравленные Земли
47. XIII Жестокие Игры правителя Арма
48. XIV Пустыня Забвения
49. XV Последний дар Ма
50. XVI Аэир
51. XVII Колодец Бесконечности и Коридор страхов
52. XVIII Излечение Пика
53. IV Часть: Спасение или Проклятие
    1. I Начало конца
54. II Первые разногласия
55. III Невозможное — возможно!
56. IV Господин вернулся!
57. V Тонкая грань между Добром и Злом
58. VI Всему своя цена
59. VII «Вы способны на многое…» или Кросс, длинною в жизнь
60. VIII Ледяной гость и Белый ветер
61. IX Предвестники Конца
62. X Пробуждение
63. XI «Он не так прост, как кажется…»
64. XII Время пришло!
65. XIII На два фронта
66. XIV Битва началась!
67. XV Сражение с Циреной и приход Стужи
68. XVI Тош и Смерть
69. XVII Лучик надежды
70. XVIII Жертва
71. XIX Хаос и конец всему
72. XX Схватка с Аником — Битва со Злом
73. XXI Осколки Души
74. Заключение
75. От Автора
76. Главные Герои
    1. Из рассказа Терриуса

Предисловие

«Там, где заканчивается одна история, начинается следующая…»

Спокойствие, затишье царило в мире, отказавшемся от войн, насилия, рабства и несправедливости. Порой случались единичные случаи вмешательства подобного зла в судьбы простых жителей Эйринии. Но они не могли повлиять на общее течение жизни, мирно текущее вперед…

Это затишье, больше походило на застой, который день ото дня копился, накапливал свои темные силы. Чтобы в один прекрасный день ливнем обрушиться на головы, ничего не подозревавших жителей, совсем необычного мира. Мира населенного мышами и крысами, раньше враждовавших, но с некоторых пор ставшими друзьями. Но даже их звериное чутье, не могло предвидеть надвигающуюся угрозу…

I Часть: Предвестники Грядущего

I Осколки минувших дней

Ночь. Царила непроглядная тьма, когда Пик проснулся от легкого прикосновения к плечу. Резко вскочив на месте, он заметался по сторонам, но никого и ничего в округи не видел и не слышал. Казалось, он проснулся в совершенно пустом темном пятне, лишенном всякой жизни. Тяжело дыша, истекая холодным потом, он кинулся в одну сторону, затем в другую. Но всюду было одно и то же.

Внезапно посреди тьмы и безмолвия раздался чей-то голос, прозвучавший эхом в его ушах. Он отдавался раз за разом, как будто отражался от невидимых стен, заставляя перепонки мышонка невыносимо звенеть как колокольчики. Не в силах выдержать столь громкий голос, Пик зажал уши и глаза, и упал на колени.

Когда он раскрыл их, он увидел перед собой ее — гигантских размеров фигуру, одетую в доселе не виданное, необычное одеяния. С короной на голове, в виде полуокружности. Взглянув на мышонка, она распростерла к нему руки. Пик страшно испугавшись, хотел закричать, но голос его не слушался. Он заметался, забарахтался на месте, не в силах сделать и шага, как если бы его приковали невидимыми цепям к неосязаемым кандалам.

— Не-е-ет! Нет! Пусти, не надо! Не-е-ет! — захрипел он, и вдруг резко вскочил с места.

Только сейчас Пик понял, что находиться на полу, возле кровати. Подле него находилась Малия, которая разбудила и прервала его кошмар.

— А-ааа! — тяжело задышал Пик.

— Я…я… снова…

— Снова видел ее?! — прошептала испуганно Малия, садясь рядом с ним на пол.

— Да, Малия, снова! Все тот же сон, в который раз. Ему нет конца, как и нет начала, — печально прошептал мышонок, опуская голову.

— Прости, дорогая, я снова разбудил тебя.

— Ничего Пик, я не спала. Но кошмар закончился, возвращайся в кровать и постарайся уснуть.

— Прости, мне не до сна, — встал Пик, и в ночной рубашке и штанах направился на балкон, дверь которого была приоткрыта.

— Позволь, помогу, — испуганно метнулась к нему Малия, и нечаянно схватила за перебинтованную левую руку повыше плеча.

— Я сам справлюсь, — чуть оттолкнул ее Пик.

Малия, никогда еще не видела его таким раздраженным, и решив оставить в покое, сделала шаг назад.

— Прости Пик, я подумала, что твоя рана, ослабила тебя.

— Я в порядке, — бросил Пик, и поспешно вышел на балкон.

Затем захлопнув дверь, он облокотился об нее, и сполз по ней на пол.

— Кто же ты такая?! — тихо прохрипел Пик, опустив голову, и почувствовал режущую боль в левом плече.

Сгорбившись, он коснулся раны рукой. Из нее потекла кровь. Схватившись за голову, не зная, что делать, и как справиться со всеми навалившимися на него бедами, Пик не в силах больше терпеть боль: душевную, сердечную и телесную, позволил себе пустить горькую слезу сожаления.

С другой стороны двери, не менее отчаявшаяся Малия, припав к ней ухом, прошептала:

— Мой бедный Пик. О, если бы я знала, как помочь тебе…

Она также как и Пик, сползла по двери на пол. Но услыхав, через стенку, как Пик всячески старается успокоить себя и взбодрить, она подняла свои мокрые от слез глаза, и кинулась к столу, что стоял возле кровати. Как обезумевшая, раскрыла шкафчик, и стала рыться в целой куче всяких бумажек с надписями, зарисовками, что всякий раз после каждого ночного кошмара рисовал Пик. Отыскав нужный, она положила его перед собой, и раскрыла.

При свете луны, проникающего сюда через окно, Малия пристально пригляделась к изображению необычной формы короны. Она имела зазубрены по краям, и напоминала больше половину солнечного диска с огненно-красными лучиками, и ярко-золотым свечением в округи.

Услыхав, как Пик поднимается, и дверь приоткрывается, она схватила бумажку, прижала к груди, и кинулась в кровать. Отвернувшись к стене, мышка притворилась спящей.

— Прости Малия, сам не знаю, что со мной, — прошептал Пик, потихоньку сев рядом с ней на кровать и положил ей на плечо руку.

Малия не отреагировала на его слова, и продолжала прижимать к груди клочок бумажки с таинственным рисунком…

— Пап, с Пиком твориться что-то неладное, — говорила в полголоса Малия своему отцу, зайдя к нему рано утром.

Она застала его за столом, где он проектировал новые чертежи.

— И я заметил это дочка, но думаю, это пройдет.

— Нет пап. Ему нужна помощь, срочно!

— Разве на этой неделе его не осматривали здешние доктора?!

— Этого не достаточно.

— И что ты предлагаешь?!

— Все дело в этом, — протянула она бумажку с рисунком Пика своему отцу.

Григ резко оторвал взгляд от своей работы и внимательно в нее всмотрелся.

— Никогда не видел ничего подобного, — ответил спокойно Григ и снова принялся за работу.

— Вот именно, отец. Поэтому я хочу заглянуть в библиотеку Ренна. Возможно там, я смогу отыскать ответ на все вопросы, — перешла на шепот Малия.

Ей и ее отцу, и в голову не могло прийти, что их разговор будет подслушан некой фигурой, прятавшейся в темноте коридора. Но самое загадочное в этой фигуре было то, что один ее глаз засветился красным огнем, при упоминании библиотеки Ренна.

Эта фигура также незаметно, как и появилась, поспешила исчезнуть в темноте, оставив продолжение разговора Малии и ее отца без внимания. Так как то, что ее интересовало больше всего, она услышала, и теперь пришло время действовать дальше…

— Пустите меня, пустите сволочи! Только снимите цепи я вам покажу, где раки зимуют! — вопил на всю тюрьму конвоируемый, которого двое матерых мышей вели под локотки в его новые апартаменты.

— Помолчи лучше сопляк, пока тебе язык каленым железом не прижгли! — бросили ему солдаты.

Достигнув нужной камеры, они открыли ее, и с силой впихнули мышонка внутрь.

— Эй, милочки, не бойтесь, входите, я не обижу вас! — все не успокаивался брошенный в камеру бедолага, на которого после его слов, набросились стражники и как следует отдубасили его деревянными дубинами.

— Будешь знать, как возникать! — огрызнулись стражники, пнув его напоследок.

Выскочив из темницы, они заперли дверь камеры.

— Эй вы, встречайте нового гостя! Благодаря ему, все вы останетесь без жрачки на два дня! — бросил сквозь решетку небольшого окошка один из стражников, решив таким образом отомстить этому наглецу, посмевшему так назвать их.

— Нет, вы слышали?! Он здесь пару секунд, а уже обрек нас на голод.

— Ничего, сожрем его.

— Держи его! — послышались хриплые голоса и из всех углов темной сырой камеры к нему стали приближаться заключенные.

— А ну стоять, кучка отбросов! Иначе, я буду вынужден применить силу! — вскочил мышонок, и замахал кулаками.

— Вы только посмотрите, на эту замухрышку! Мало того новенький, да еще и выскочка к тому же!

— Кто?! Я?! А-ну покажись, кто это сказал?! Да я во всех известных тюрьмах побывал: в Ренне, Эсфире, Эхтере, и вот теперь в Вестии! И ни что, не способно меня удержать в заточении. Никакие стены не остановят меня!

— Бей хвастунишку, бей! — накинулись на него несколько заключенных.

Завязалась драка, в которой одни участвовали, а другие кричали и подтрунивали над дерущимися мышами.

Не успело пройти и полминуты, как один за другим нападавшие стали отлетать от мышонка, как мячики от стены. Хватаясь, кто за живот, кто за глаз, кто за нос. Пока мышонок, не отбросил всех нападавших от себя.

Гордо выпрямившись, он бросил вызывающие взгляды по сторонам:

— Ну что, кто еще хочет добавки?! Ни кто?! Я так и знал.

Подойдя к одной из стен, дождавшись пока все расступятся, он присел возле нее. Сплюнув, он прохрипел:

— Мне сдается, что здешние тюрьмы, как и все остальные, переполнены одними лишь отбросами… Но ничего, скоро я выберусь и отсюда! — сдвинул челку на глаза мышонок, и скрестив руки на груди, устроился поудобнее, желая отдохнуть.

— Скажи-ка друг, а это правда, то, о чем ты говорил?! — послышался чей-то голос, затем кто-то подполз к нему.

— Во-первых, я тебе не друг! Во-вторых, о чем речь? — поднял на него взгляд мышь, и увидел перед собой тощую как сухарь крысу.

— Сухарик!

— Зови меня, как угодно, но скажи — это правда, что ты выбирался из тюрем, и покрепче этой?!

— Конечно, Сухарик! А тебе какое дело?

— Да, видишь ли, у меня на воле остался небольшой капитал. Если поможешь, — перешел на шёпот крыс, сев рядом с ним.

— Половина твоя!

— Ох, парень, точнее старик, думаешь, ты первый кто предлагает мне подобное?! Я несколько раз попадался на эту старую, как сам мир уловку. И всякий раз, глупцы, оказавшись на воле, пытались избавиться от меня!

— И что?!

— А ничего! Всем им я быстро находил новый дом, каждому свое в сырой земле! Я понятно выражаюсь?!

— Конечно, конечно, но нам очень нужно на волю, — чуть ли не умоляюще выдавил крыс.

— Верю, как и всем здесь. Но ничем не могу помочь. А кстати, кому это — вам?!

— Он, имел в виду меня, — послышался еще один голос, и из тени вышел другой крыс, куда более солидно выглядевший, плотный, с хитрыми глазенками.

— А ты еще кто такой?! Очередной шут, который будет мне втирать, что при прежней власти был в городе влиятельной шишкой и состоял в тайной сети Де Гриновцев?! — усмехнулся мышонок.

Услышав эти слова крысы явно опешили.

— Я же говорил, не вы первые предлагаете мне награду за бегство, — лениво потянулся мышонок.

— Откуда тебе известно, о Де Гриновцах?!

— Если честно, мне совершенно наплевать, кто это такие, и чем занимаются. Ну, встречал я парочку — одну мышь и крысу в Ренне, уверявших, что некогда были, нет вы только представляете — главным бургомистром и владельцем концерна! — усмехнулся мышонок.

Крысы переглянулись, и сели по обе стороны от него.

— Так, ты освободил их?! — шепнули они ему на ухо.

— К чему бы?! Они оказались слишком подлыми, да к тому же, чуть все не испортили. Мне пришлось их покинуть.

— Тогда послушай меня, — взяла слово вторая крыса.

— Де Гриновцы, и в правду существовали, и кое-где и по сей день трудятся не покладая рук. Если ты поможешь мне и моему слуге выбраться, ты получишь столько богатства, сколько тебе и не снилось.

— Слушай сюда крыса, мне снились целые горы зерна до самых небес! Так что у вас не хватит вашего капитала. Да к тому же, к чему мне бесчисленное множество зерен. Их негде спрятать, и с собой не унесешь? — развел руками мышонок.

— Тогда чего ты хочешь?! Как я понял, дело не в работе, а в цене?!

— А вот тут ты попал в самое яблочко Масол, буду называть тебя Маслом. Уж больно ты жилист для тюремной камеры, — ударил локтем крыса паренек.

— Хоть мамой родной! Скажи, какова твоя цена?

— Вот только не тронь мою мамочку! — схватил за грудки крыса мышонок.

— Она и так хорошенько подшутила надо мной, назвав Тошем!

— Как, Тош Эхтерский?! Новый король Эхтера?! — удивился крыс.

— Вот именно! Ах, столько раз это имя приносило мне одни неприятности! Так что зовите меня просто — Тот! — сделал ударение на последнее слово мышь.

Крысы еще больше удивились, и в конец поверили ему.

— Так, скажи, Тот, чего ты желаешь больше всего?!

— Сейчас, конечно не помешала хорошенькая девчонка. Ну, раз подобной отрады здесь не сыщешь. Я всегда мечтал увидеть одно полотно, с изображением одной богини. Говорят, уж больно она хороша.

На что крысы, снова переглянулись.

— Я обещаю, ты увидишь ее, так скоро, как захочешь сам, — прошептал Масол.

В совершенно иной обстановки роскоши, красоты, порядка и чистоты, ходила по большому тронному залу взад и вперед Ноча, в королевском наряде, с захлёстанными за спину руками, и с явно обеспокоенными глазами. А за ней, молча, не смея нарушить ее недовольство, наблюдала Ма — змея, которая казалась здесь такой же лишней, как и накинутая на ее спину красная мантия.

— Все, с меня хватит! — воскликнула Ноча, резко остановившись, и хлопнула по столу кулачком.

— С меня тоже! — сорвала с себя змея мантию, и тут же умолкла.

Ноча недобро взглянула на нее, а затем вновь продолжила:

— Мало того, он уехал в Вестию без предупреждения, так еще и пропадает там вот уже пятый день. Нет, как он мог, ничего мне не сказать?! А ты вот теперь сиди здесь в замке, как в заточении, и кусай локти. Ну-у, вернется он, эх и проучу я его, получит он у меня, этот самовлюбленный Эхтатон!

— Прошу заметить ваше высочество…

— Ма, называй меня просто Ноча.

— Ноча, я хотела сказать, что когда он уехал посреди ночи в Вестию, на нем лица не было. Мне кажется, он не желал испугать вас.

— У него отлично получилось, — саркастически подметила Ноча, и развела руками.

— Если честно, он и на меня в большой обиде, раз не стал даже слушать.

— Не говори чепухи, ты ему как мать!

— Как мать, я должна была присутствовать на его коронации год назад, но не смогла.

— Ты была там. Пусть не вышла в свет. Кому какая разница. Ты была ранена, чувствовала себя нехорошо.

— Но он очень расстроился! Ему так хотелось показать меня своим…

— Ма, мы обе прекрасно знаем Тоша. Ему просто хотелось похвастаться и больше не будем об этом, — села на стул Ноча.

Ее взгляд упал на большую картину, висевшую на стене напротив стола.

— Ах, мой отец… Эта картина все, что осталось мне от тебя! Погиб и наш корабль… Порой мне кажется, что и наша дружба с Пиком, Малией, Августом, Тимуром и Тиреном, трещит по швам, как некогда была разрушена дружба наших отцов, — печально вздохнула она, не сводя глаз с одной мыши на картине, а именно с отца, покойного Терриуса.

— Не говори так Ноча, дружба, как и любовь, крепнет на расстоянии.

— Ма, не пытайся меня успокоить. Скажи лучше, когда мы получали хоть небольшую весточку от друзей? Не помнишь?! А я отвечу, с тех самых пор, как все они разъехались кто куда, ни один из них не написал и пары строк! И не мудрено, что Тошу надоело сидеть одному, и он решил навестить Тара и Луизу. Если честно, я бы сама рада куда-нибудь сорваться. Уж слишком тяготят меня стены дворца, привыкшую к свободе и морскому простору. Эх, славные были деньки… — погрузилась Ноча в сладостные воспоминания и грезы наяву.

Вдруг ее мечты и воспоминания оказались оборванными, ворвавшимся в зал без стука, маленьким мышонком.

— Госпожа Ноча, госпожа Ноча, — кинулся шустрый мышонок прямо к ней, разодетый как придворный паж в штанишки и рубашку, сапожки, аккуратно причесанный, чисто вымытый, держа в руках небольшой свиток.

— Паж Вови, сколько раз тебе говорить, что прежде чем войти, надо стучаться! — очнулась Ноча.

— Простите ваше… — запнулся на полуслове мышонок, поймав на себе взгляд змеиных желтых зрачков. Побаиваясь ее хозяйку, он стал обходить стол с другой стороны.

— Ладно, не до формальностей сейчас. Что у тебя там?

— Послание от моего дяди Пика Заступника, с острова Сиберия!

— Заступника?! — удивилась Ноча, беря из рук Вови свиток.

— Ох уж мне эти прозвища!

— А как тебе: Малия Рассудительная, Тар Разящий, Тош Вразумительный, я уж не говорю про Ночу… — начала перечислять прозвища змея, но Ноча остановила ее

— Ма, — подняла мышка руку.

— Ноча Блистательная! — договорила змея, на что мышка наградила взглядом осуждения.

— А мне нравиться! Когда я вырасту то стану, Вови…

— Болтливый, — перебила его Ноча.

— Спасибо паж, а теперь ступай, занятия в школе скоро начнутся.

— Но…

— Никаких но! Я взяла тебя на службу с одним условием, что ты не будешь пропускать занятия. Так что ступай, — препроводила Ноча мальчика жестом руки, а затем медленно раскрыла свиток, сорвав с него печать, в виде шестеренки.

Быстро пробежав взглядом по короткому письму, Ноча резко свернула свиток обратно в трубочку, и повернулась к змее:

— Надо спешить!

Ма по одному ее взгляду поняла, что дело обстоит серьезное. Вытянувшись во всю длину зала, она ответила:

— Хоть сейчас! Эти стены так же давят на меня.

— Отлично, отправляемся немедленно. Налегке, только ты и я.

— А можно мне с вами?! — резко обернулся Вови, услыхав, что Ноча и Ма оправляются в дорогу.

— Нет Вови, это дальний путь, а тебе надо учиться.

— А-а-а, опять учеба. Вот так всегда, вы никогда не берете меня с собой, — обиженно пробубнил Вови, и вышел из зала.

Ноча, взглянув на Ма, быстро запрыгнула ей на спину, и крикнула:

— В путь!

II Разные кусочки одной мозаики

— Малия, это честь встречать вас?! — встретил ее лично император Ренна — Ромус Реннский.

— Прошу простить меня ваше императорское высочество, — поклонилась ему Малия, входя в зал, где кроме императора были его советники, которые стояли возле карт, разложенных на столе.

— Скажите, Август Роме в городе? — тихо прошептала девушка, немного смутившись пристальным взглядам придворных советников.

— Малия, к сожалению, мой сын гостит у правителя Эсфира. Он налаживает добычу металла в горах восточнее города. А в чем дело?! — пристально взглянул на нее Ромус.

— У меня очень щекотливая просьба к нему, и к вам!

— Говори, Малия, ты знаешь, что ты мне как дочь. Ведь мы с твоим отцом были и остаемся хорошими друзьями. Кстати, как он поживает? — поднялся из-за стола мышь.

— Хорошо, ваше высочество. Как и прежде трудиться над чертежами и новыми изобретениями. Но с некоторых пор, наш дом постигла беда, — опустила глаза девушка, и в ее голосе император уловил нотки печали.

— Что случилось? — подошел к ней Ромус, и положил ладонь ей на плечо.

— Не знаю, как сказать вам, но вот — посмотрите! — протянула она ему сложенный в несколько раз кусочек бумаги.

Ромус чуть развернув его, бросил на Малию крайне испуганный взгляд, и громко проговорил:

— Оставьте нас!

Все советники поспешили уйти, и Ромус, не смея больше разворачивать листок, направился к камину, что стоял возле стены.

— Понимаете, мне нужен доступ к вашей библиотеке. Может быть, в книгах я смогу отыскать ответ на мучавший меня вопрос.

— Ступай за мной, Малия! — сказал как-то отрешенно император.

Достигнув камина, он вытащил меч из ножен, что висел на боку. Затем, сохраняя молчание, вонзил острие в паз в полу. Прокрутив его по часовой стрелке, он заставил камин погаснуть. С глухим шорохом обратная его стенка поднялась.

В темноте тайного коридора показалась длинная лестница, ведущая вниз.

— Не отставай! — прошептал Ромус, и вошел первым, за ним последовала Малия.

Как только она вошла, стена за ней закрылась. Лишь свет, взятого с собой императором факела озарял совершенно непроглядную темноту сырого коридора, ведущего куда-то вниз.

— Скажите, куда мы идем? — проглотила ком в горле Малия, не ожидая подобного поворота событий.

— Скоро узнаешь! — ответил Ромус, не оборачиваясь.

Спустившись по ступеням, они оказались в коридоре, ведущем куда-то. Первым делом, зайдя в него, Ромус поджег горючую жидкость, что текла в пазах стены. Вмиг огонь осветил им дорогу.

В конце коридора виднелась гигантских размеров металлическая дверь, с увесистым засовом.

— Это ведь дорога не в библиотеку?! — нарушила тишину Малия, растерявшись, не понимая, куда ведет ее Ромус.

— Ты права. В книгах, ты не сможешь найти ответа на интересующие тебя вопросы, — загадочно ответил император, подходя к двери.

— Помнишь ли ты дни, когда заговорщики, во главе с Яном хотели захватить власть в Ренне?!

— Конечно мессир!

— Так вот, вовсе не технические богатства города прельщали их, а не что другое.

Ромус, аккуратно достал необычной формы ключ, что висел на шее. Пристально взглянув на него, он раскрыл зубчики в разные стороны. Затем вставил ключ в щеколду замка. Прокрутил несколько оборотов против часовой стрелки, затем по часовой, и снова против, с порядком, известном только ему.

Через несколько секунд, внутри двери раздалось тихое монотонное тиканье. Дверь с ужасным скрежетом распахнулась. Ромус пройдя в нее первым, подозвал Малию подойти поближе.

В глаза девушки бросилось ярко алое свечение, подобно зареву заходящего солнца, но куда более слепящее и совсем не излучающее тепла.

— Что это?! — дрожащим голосом прошептала мышка, не смея сделать шаг вперед.

— Закрой глаза, и заходи, — проговорил Ромус, и захлопнул за ней дверь.

— А теперь, открывай!

Малия открыла глаза. К ее удивлению, свечение резко закончилось.

Перед ее глазами предстало Нечто, стоявшее на треноге, посреди маленькой глухой комнатки, излучавшее некий холод и алый туман цвета крови.

— Что это?! — вытянула шею Малия, и сама не зная почему, захотела прикоснуться к неведомому предмету.

Ромус остановил ее, схватив за руку:

— Стой, не делай этого! Одно прикосновение живого существа и этот стеклянный шарик увеличится в разы. Спалит всех нас за одну секунду.

— Но как, ведь это… — прижала к груди руки Малия.

— Невозможно!? Правда! Но я собственными глазами видел, как это Нечто стерло с лица земли целую дюжину пленных мышей.

— Откуда оно у вас?! — воскликнула Малия, спрятав руки за спину, и не смея больше двинуться с места, замерла.

Ромус тяжело вздохнул, и печально проговорил:

— Мы были юны, глупы, и не осознавали того, что делаем. Мне трудно говорить об этом. Воспоминания о тех днях причиняют столько боли… При одном упоминании, о том, через что нам пришлось пройти, сердце кровью обливается. Откуда оно взялось у крыс, и для чего было нужно им, мне мало что известно. Я попал в плен, куда позже, чем Терриус. Но я прекрасно видел, на что это Нечто способно, попадая на открытый воздух… — осекся Ромус, опустив голову, схватившись за нею.

Он попытался закрыть уши. В них эхом отдавались крики тех, кого больше никогда не увидит.

— Ромус, вы в порядке?! — кинулась к нему Малия, испугавшись не на шутку.

— Да Малия, да! — выпрямился мышь, беря себя в руки.

— Вы сказали, что Терриус знал об этом штуке многое, а что именно?!

— Не знаю. Он никогда не рассказывал мне, о том, чего натерпелся от крыс в плену. Когда война была выиграна, Терриус опасался, что Нечто попадет в недобрые руки, и тогда…

— Что тогда?!

— Он не сказал… Взял с меня клятву, что я буду беречь это как десницу ока. И никому никогда не покажу.

— Тогда почему, вы показываете это мне, сейчас?!

— Сам не знаю Малия. Но в последнее время, чувствую, что силы оставляют меня!

— У вас есть сын.

— Не пойми меня превратно, но я не хочу, чтобы он испытал все муки, что испытал некогда, по вине этой штуке!

— О чем вы?!

— Малия, Малия, Нечто больше не место в Ренне, как и в нашем мире! Поэтому ты должна вернуть это туда, откуда оно родом.

— Куда?! Как?!

— Оно принадлежало крысам, вот туда и следует отправить его.

— Но зачем?! Если Терриус наказывал спрятать, может его не стоит трогать?!

— Это не просто шарик… Мне дословно известно, что этот предмет использовался жрецами летучих мышей, при поклонении богине ночи — Турии, и всякого, кто посмеет коснуться его — ждет кара!

При этих словах, Роме снял перчатку с правой руки, и показал ее Малии. Рука по локоть, была высохшей, костлявой, и не естественного огненно-багрового цвета.

— Многие годы, это не причиняло мне неудобства и боли. Но с некоторых пор, при одном упоминании об этом шаре, вся моя рука начинает гореть огнем! Он как будто высасывает из меня жизнь… Вот почему я не хочу, чтобы кто-то еще из нашего мира соприкоснулся с этой проклятой вещью!

— Но… Если она проклята, как мне ее…

— Куда позже, я узнал, что оказавшись в медной оболочке, она теряет свои силы. Вот почему вся эта комната из меди.

При этих словах, он достал небольшой кулон. Открыв его, Ромус аккуратно обхватил шар, и захлопнул кулон. Затем протянул Малии. Дрожащими руками девушка взяла кулон, и зажала в кулачке.

— Я больше не хранитель. Доверяю тебе завершить дело, что некогда не смогли довести до конца мы с твоим отцом.

— Но как мне попасть к крысам?! Да и можно ли им доверять, после двух войн?!

— Теперь у них новый правитель — Тирен! Ваш друг, и он поможет тебе.

— Я не отказываюсь от возложенной на меня миссии, но я пришла сюда по иной причине. Эти символы, с некоторых пор стал рисовать Пик, видя все это в своих кошмарах. Я просто хотела узнать, что они означают, и как помочь ему?

— Не знаю, Малия, как все это между собой связано, но подобные символы я уже видел раньше.

— Где?! Скажите Ромус, и я сделаю все, как вы просите.

— Все там же, в плену у крыс… Больше я не могу ничего сказать.

— Но Ромус!?

— Ты должна сама отыскать ответ на все эти вопросы. Советую начать с записок, что постоянно вел мой друг Терриус.

— «Записки бывалого моряка»?! — воскликнула Малия.

Схватив кулон обеими руками, она загорелась новой целью…

Не прошло и получаса, как Малия была на пристани. Провожать ее вызвался сам император Ромус Реннский. Перед отплытием корабля, он тихо, почти шепотом, давал ей последние наставления:

— Самое главное Малия, об этом предмете не должна узнать, ни одна живая душа! До тех пор, пока ты лично не переговоришь с Тиреном.

— А как же мои друзья?

— Тем более, им опасно знать все подробности.

— Но как я справлюсь в одиночку?!

— Ты не останешься одна! — обнял ее на прощание Ромус.

Малия невольно скользнув рукой по его руке, отдернулась, так как та горела огнем.

— Простите?!

— Ничего, я уже привык… Ступай, Малия, и не теряй времени. Помни, судьба всей Эйринии в твоих руках!

Проводив ее на борт корабля, он помахал ей левой рукой. Когда девушка исчезла из виду, скрывшись в каюте, Ромус, стоя в окружении своих придворных, изо всех сил сжал кулак правой руки. Да так сильно, что его перчатка задымилась, и начала краснеть.

Император, которого всего пробирала дрожь, опустил на нее взгляд. Когда он снова поднял голову, на его лице красовалась жестокая, жуткая усмешка, совершенно не свойственная мышам. А хитро прищуренные глаза так и излучали зло…

— Эй, новенький, пришло время познакомиться с пыточной! — бросил сквозь решетку один из стражников, пришедших за Тошем.

— Приготовьтесь, скоро начнется! — тихо прошептал Тош двоим крысам, что сидели рядом, резко проснувшись от крика солдата.

— Ты не собираешься напасть на них сейчас?!

— Нет, это сделает твой слуга!

— Что?! Я?!

— Не тяни время. Пошел! — толкнул на солдата своего слугу крыса, и тот сразу угодил в руки влетевших в камеру стражников.

— Ах ты, мерзкая крыса! — огрызнулся стражник, дав ему в живот кулаком.

— Тоже не терпится на пытки?! Хорошо, взять его, а еще этого! — указал стражник на сидевшего рядом с Тошем крыса.

Обоих схватили, заломили руки и нацепили кандалы.

— В пыточную их!

Всех троих повели по коридорам. Тот был совершенно спокойным, а вот крысы, всячески сопротивлялись, и вырывались. Но тем самым еще больше злили своих конвоиров, которые постоянно усмиряли смутьянов ударами палок по голове.

Через пять минут их привели в пыточную, и пристегнули каждого к своему средству пыток. Крысы затихли. Страх предстоящей боли был для них страшнее всего на свете.

— Ну, надо же, — нарушил тишину Тот, когда его пристегнули к столу, и дверь в пыточную захлопнулась с появлением палача в маске.

— Как все это мне напоминает пыточную Эсфира! Все те же хитроумные инструменты, и запахи! Фу-у, вот только палач там все же куда чаще моется!

— Язви, язви. Сейчас я вырву твой язык, посмотрим, что ты потом скажешь? — прохрипел палач сиплым голосом, потянувшись за щипками.

— Скажи как милок, а ты застрахован? — бросил озорно Тот.

— Что?! — только и успел ответить палач, как один из стражников в шлеме, ни с того ни с сего, напал на двоих других.

Быстрыми ударами древком копья, он вырубил обоих. Как только палач обернулся, его постигла та же участь.

— Дверь, заблокируй ее! — приказал мышонок.

Стражник, быстро подперев ее столом, кинулся освобождать всех присутствующих от кандалов и замков.

— Принес?! — поднялся Тот, и подошел к небольшому окошечку в камере.

Стражник кивнул, вытащил из мешка, что стоял в углу, длинную веревку, и бросил ее конец к выступу у стены.

— Вы так и будете стоять с открытыми ртами?! — спросил Тот, бросив веревку вниз.

Пролетев несколько десятков метров, она упала на стену замка.

— А-а-а, конечно! — подскочили тут же крысы, и кинулись первыми спускаться по ней.

Тот, дождавшись пока они исчезнут из виду, отдав честь стражнику, поспешил за ними.

— И как тебе это удалось?! — тихо спросили крысы, когда все они оказались внизу.

— Масол, даже в самой удалой системе, ест свои бреши. За мной! Не отставайте, мы еще не выбрались, — быстро прошептал мышонок и кинулся вперед по стене, держась в тени.

За ним по пятам, также беззвучно последовали крысы, прячась в тени стены, предрассветных сумерек.

Сверху, с них не сводил глаз тот самый стражник, что помог сбежать преступникам. Услыхав позади себя частые стуки в дверь, он неспеша снял шлем с головы. Улыбаясь, зеркально белоснежной улыбкой ровных зубов, предстал взору, мышонок Тар…

Бегство из замка оказалось куда сложнее, чем из тюрьмы. Троим беглецам, вначале пришлось укрываться в бочках от патруля, что обходил стены на рассвете. В них им пришлось просидеть не менее получаса. После чего, беглецы выскочили, кинулись в одну из башен. Здесь, за помеченной внизу крестиком дверью, их ожидали три одежки — солдата и крестьян.

— Ты не перестаешь меня удивлять! — сказал Масол, одевая крестьянскую одежку.

— Постойте, это же бабский наряд! — воскликнул Сухарик.

— Одевай, если хочешь на волю! — приказал Масол.

— И то верно, — немного подумав, согласился слуга.

— А теперь, одевайте кандалы! — бросил их мышонок крысам.

— Что?! — возмутились в один голос Масол и Сухарик.

— Я солдат, вы мои арестанты. Так мы хоть сквозь весь город пройдем, и ни кто не посмеет нас остановить! — пояснил небрежно мышонок.

— Так далеко не придется идти, — бросил Масол, одевая колодки.

— Только попробуйте кинуть меня! Я прикончу вас у всех на глазах, и мне ни кто и слова не скажет. Понятно выражаюсь?

— Не бойся! Тош, уже через час ты получишь свою награду! А мы будем снова свободными.

— Тогда не будем терять времени.

Быстро закончив переодевание, все трое, вышли из комнаты и направились вниз по лестнице башни. На самом низу, их без лишних вопросов выпустили стражники, как только Тош прокричал им:

— Веду заключенных на дознания к месту преступления!

Также не спеша, как и шли по лестницам, они вышли во внутренний двор замка. Пройдя по площади, где уже начали собираться горожане, вышли в город сквозь ворота, и поднятую металлическую решетку.

— Теперь осталось лишь дойти до места, где все мы будем в безопасности, — проговорил тихо Масол.

Сухарь поднял глаза на него из-под парика, больше походившего на комок сена.

— Замолчите, лучше! И указывайте, куда идти жестами! — прошипел на них мышонок.

Крысы снова опустив взоры, пошли вперед.

На первом переулке Масол поднял правое плечо, Тот повернул направо. Затем левое — и он повел их налево. Когда Масол поднял оба — это означало следовать центральной дороги.

Так шли они и шли, по городу, пока, наконец, Масол и Сухарь не остановились перед одной деревянной дверью, у совершенно неприглядного двухэтажного домика.

— Что?! Уже пришли! — прошептал Тот, озираясь по сторонам.

— Да! — ответил Масол, и постучал в дверь.

Открылось небольшое окошечко. Крыса прошептал какие-то непонятные слова, гнусной роже, что показалась сквозь решетку.

Дверь открылась, и все троя вошли внутрь.

— Что это еще за крысиный клуб?! — бросил мышонок, оказавшись в просторном помещении.

Здесь у одной стены подавали выпивку, у другой — стояли столы с карточными игроками. Вдоль другой стены, танцевали миловидные танцовщицы, почти обнаженные, отчего мышонок на мгновение отвлекся.

— Ого, я бы тут корни бросил!

— Это наше тайное заведение. Здесь можно купить все: оружие, выпивку, девочек, а еще — чужую жизнь! — пояснил Масол, проследовав к столу, где разливали выпивку.

— Вам не кажется странным? Я одет как стражник, а ни кто ухом не повел.

— Здесь пропускают по паролю. Раз ты внутри — ты свой! Странно, что ты раньше не бывал в подобных местах? У нас такие, в каждом городе, даже в самом захолустном.

— Ну-уу, я просто, все ни как не находил подходящих слов для амбалов у дверей! — выкрутился мышонок, немного запинаясь.

Обе крысы переглянулись, явно замыслив недоброе.

— Так что мы здесь делаем?! Я, конечно, не прочь поглазеть на девочек, но все же награда вперед.

— Терпение, друг мой, и ты все получишь.

— Поскорее бы! — потянулся он взором за одной из девушек, что стояла в цепях возле противоположной стены.

Она была ослепительно привлекательной. Встретившись с ней взглядом, его вдруг всего передернуло. Судя по ее глазам, она была крайне несчастной. За всей этой красотой, ярким коротким платьицем, и тонной косметики, скрывалась просто милая девушка, попавшая в беду. И пусть она была крысишкой, мышонок не смог остаться безучастным.

— Кто она?! — еле выдавил он из себя, оставив Масола, перешептывающегося с барменом, и подошел к старой крысе, что сторожил пленниц.

— Это бестия?! Лучше тебе не знать. Все равно денег не хватит. А если и хватит, то просто так ее не возьмешь. Эта гадина уже троим уважаемым клиентам все рожи исцарапала. Слышишь, еще раз тебя вернут — я тебя сам закопаю! — огрызнулся крыс, и хотел хлестнуть плетью ее по рукам, но мышонок остановил его.

— Сударь, возможно, вы просто не знаете, как надо общаться с девушками? Я и не таких змей укрощал, — подошел к ней паренек, и хотел тронуть, но та ударила его коленом под дых, отчего его всего скрючило, и в зале послышались смешки.

— Идем Тот, не будем терять времени, — подскочил к нему Масол, и поднял на ноги.

— Можно прибавить к моей награде, и эту неукротимую красавицу? — прохрипел Тош.

Масол даже не взглянув на нее, ответил:

— Она уже твоя! — щелкнул он пальцем, и старый надсмотрщик кивнул в знак согласия.

— А теперь идем.

— А ты я вижу, здесь крупная шишка, — подметил Тот, когда крыс пропустил его вперед, следовать вниз по лестнице, ведущей в подвал. Вход сюда был скрыт за небольшим выступом в стене, в закоулке, вдали от лишних глаз.

— Есть немного, — усмехнулся крыс.

— И что теперь? — уткнулся Тот в очередную глухую дверь.

— Постучи три раза.

Мышонок постучал. Дверь открылась. Он вошел внутрь, немного мрачного помещения, где всюду горели свечи, а в центре располагался круг из камней.

— Это еще что за… — не успел договорить Тош, как со всех сторон, на него наставли обоюдоострые клинки, не меньше десяти штук.

— Так вы приветствуете гостей?! — прохрипел Тош, не смея и пальцем пошевелить.

Масол в ответ, похлопал в ладоши. Все мрачные фигуры в черных одеяниях, исчезли в темноте комнаты.

— Вот так система? — задорно прошептал Тот, и сам похлопал два раза, и снова к его телу были приставлены клинки.

— С ними шутки плохи, Тош! — сделал ударение на его имея крыс.

— Уже вижу! — прохрипел мышонок, не придав его словам особого значения.

Масол похлопал два раза, и снова все исчезли.

— Да, кто это такие?! Любители капюшонов.

— Это служители древнего культа, имя которому, как и он сам слишком скрытный, чтобы произносить вслух. Те, что слышали о нем, поклялись не кому не говорить. А за непослушание, они обязаны сами себе отрезать языки и уши!

— Ого, и зачем я здесь? Явно не для вступления. Я еще не готов к серьезным отношениям! — перевел все в шутку Тот.

— Ты мне нравишься, паренек! — обнял его за плечо Масол, переглянувшись с Сухарем, который направился наверх.

— Куда это он?

— Приготовить для тебя и твоей второй половины награды, комнату, чтобы ты хорошенько отдохнул.

— А ты читаешь мои мысли, Масол! Ну, давай, показывай первую половину награды, чтобы я поскорее упал в объятия второй.

— Прежде чем ты увидишь ее, я должен спросить — откуда тебе стало известно, о ее существовании?! Мало кто знает про нее. А те, что видели, либо уже мертвы, либо отошли от дел!

— Это может показаться невозможными, но во время очередной командировки в тюрьме Эхтера, одна весьма немаловажная фигура, в прошлом правительстве, предложила мне работу… В награду посулив то, чего я никогда не видел.

— Кто эта фигура?

— И вы еще спрашиваете? Это ни кто иной, как сам Себастьян Дэви Монри! — при упоминании этого имя, Масола передернуло.

— Не знал, что он состоял в наших рядах?! — почесал подбородок крыса.

— Как же ему не состоять?! Раз он был правой рукой самого де Гри! Он посулил мне хорошую должность у вас, Де Гриновцах, если я выполню одно поручение…

— И ты выполнил? — повернулся к нему боком крыс, явно что-то заподозривший, но умело продолжавший скрывать свои эмоции.

— Нет, прежнюю власть сместили. По возращении в Эхтер, меня ждала не награда, а каземат. Вот с тех пор я и остался, заинтригован этой картиной. Про которую Монри говорил, что если уметь видеть, а не смотреть, то можно узреть то, что не каждому суждено знать!

— Отчасти, он был прав, — изменил тон голоса Масол.

— Ведь эта картина… Она как символ, для всех нас, и так же священна, как и…

— Как и?!

— Это не важно! Идем, ты наконец-то ее увидишь. Конечно это привилегия членов нашего культа, но тебе разрешается, ведь ты спас меня.

— Дождаться не могу!

— Закрой глаза.

— Я закрыл.

— А теперь открывай.

Мышонок раскрыл глаза, и челюсть от удивления чуть не потерял. То, что он увидел, не подвергалось описанию. Перед ним, во всю стену, красовалось тканное полотно, на вид которому было не меньше пары сотен лет. Оно было настолько тонко, что подсветка факелов, пронзала своим огнем насквозь все изображение. Удивительные письмена, на непонятном языке, отбрасывали тень на лицо мышонка. На котором, читалось непомерное удивление и восхищение увиденным. Но так же внезапно как полотно предстало перед ним, оно исчезло из вида. Масол хлопнув один раз, подошел к мышонку, и прошептал ему на ухо:

— Ну как, ты доволен, наградой?!

— Еще как! — прошептал Тот.

— Тогда, мы квиты. Ступай на второй этаж, повеселись, отдохни, и ты волен идти куда тебе вздумается.

— Спасибо! То есть отлично, насмотрелись на красоты, теперь пришло время пощупать оригиналы! — улыбнулся хитро Тот, и направился наверх.

— Прощай Тош! Надеюсь, мы с тобой больше не увидимся! — как-то зловеще прошептал крыс.

Но мышонок был слишком погружен в раздумья, и не обратил внимания на его хитрый тон. Не придав словам большого значения, он поспешил наверх.

III Напасть за напастью

Очнулся он лишь перед дверью в комнату на втором этаже.

— Приятного времяпрепровождения! Еда, напитки и девушка, ждут тебя, — раскрыл перед мышонком дверь Сухарь.

Тот, бросив на него взгляд, сразу заметил улыбку в уголках рта. Резко раскрыв дверь, он ворвался в комнату, захлопнул дверь, и кинулся заграждать ее мебелью. После чего он на глазах испуганной, крайне непонятным поведением мышонка, девушки стал скидывать с себя доспехи.

Девушка, закованная в цепи, кинулась к стоявшему поблизости столику с едой, и схватив небольшой нож, для разделки еды, наставила его на него.

Тош не успокоился даже тогда, когда скинул все одеяние, остался в рубахе и штанах. Он кинулся к окну. Раскрыв ставни, он увидел что они наглухо забиты досками. Достав из-за пазухи красный платочек, мышонок стал пропихивать его между досок наружу.

— Спасибо! — кинулся Тош к девушке, выхватил у нее из рук нож, и стал пропихивать платок им.

Когда закончил, он сел на кровать, и вздохнул свободнее.

— Не подходи ко мне! Убью! — проговорила девушка, зажавшись в угол.

— Держи и расслабься! — вытащил он из-за пазухи ключ от кандалов, и бросил ей.

— Но как?! — схватила она ключ и быстро высвободилась от оков.

— Только не рассчитывай, что после я позволю…

— Да не нервничай. Да-а, ты прекрасна, о-о-о даже очень, — повернул он к ней лицо, и снова оказавшись под чарами ее внешности, чуть не потянулся к ней, но вовремя хлопнул себя по щеке.

— А-аа, нет! Забудь! Ты здесь не для этого! — говорил сам себе Тош, потянувшись к закуске, что лежала на столе возле кровати.

Одновременно он вытащил из кармана рубашки лист бумаги и стал вести карандашом, что вынул из сапога, по листу, по памяти.

Девушка, вначале не сводившая глаз с руки мышонка, что подносила ко рту еду, вдруг, только мельком бросив взгляд на рисунок, что коряво чертил Тош, кинулась к нему, и выбила из его руки еду:

— Не ешь! Она отравлена! И еда и напитки!

— Что?! — вскочил Тош.

— Разве ты настолько наивен, что поверил крысам, приведшим тебя сюда, бесплатно?!

— Ну я… Рассчитывал на что-то подобное…

— Скажи лучше, предатель своей отчизны, что это?! — указала она на рисунок, который Тош поспешил спрятать.

— Какая тебе разница?! И я не предатель!

— Ты в форме стражника, явился сюда, за легкими наслаждениями, в место разложения и насилия!

— Для рабыни ты слишком умна!

— А для стражника, ты слишком глуп! — и при этих взаимных упреках, им в окно стали стучаться.

Через пару ударов, деревянные доски треснули. В комнату с грохотом влетел еще один мышонок.

— Тар, ну наконец, я то думал, куда ты запропастился! — подскочил к нему Тош.

— Мама родная. Тош, что ты… Что вы… Да кто она такая?! — поднялся на ноги Тар и поклонился девушке.

— Меня зовут Тар, и сюда по тому, что всюду разбросана одёжка Тоша, вы уже знакомы!

— Это не то, что ты подумал! — бросился к окну Тош. — А где все?!

— Ждут сигнала! Эх, Тош, везунчик же ты!

— Тар, да не было ничего!

— Нахождение в комнате с такой ослепительной красавицей, наедине, уже преступление! Но ничего, не бойся, мой рот на замке!

— Хватит дурачиться, подавай сигнал! Пора закрывать этот притон, — толкнул Тара к окну Тош.

Но не успел он поднять и руки, как со словами:

— Простите мальчики! — вначале на Тара, а затем через пару секунд и на голову Тоша обрушился удар табуретом, отчего оба вырубились, упав на пол.

Лишь через пару минут Тар очнулся и толчками в бок растормошил Тоша.

— Теперь я верю, что ты и пальцем ее не трогал. Она бы его тебе сломала!

— Вот прохвостка, а я ее еще освободил!

— Поверь, ни кто это не ценит больше всего, чем она! — еле подтянулся к окну Тар, и замахал руками.

Через пятнадцать секунд, здание было со всех сторон окружено солдатами Вестии…

— Смотрите-ка, кто вернулся с особо опасного задания?! — встретила двоих замученных мышат — Тара и Тоша, спокойно сидевшая и пившая чай Ноча, рядом с Луизой. Обе сидели в тронном зале, за столом.

— Ноча, а тебя каким ветром сюда занесло?! — удивился Тош.

— Что?! — вскочила с места девушка, повысив голос.

— То есть, милая, я хотел сказать, что очень рад тебя видеть здесь! — быстро извинился Тош.

— Подкаблучник! — шепнул ему Тар.

— Вот у меня все иначе… Я здесь хозяин!

— Тар! — встала вслед за Ночей Луиза.

— Да, дорогая, иду, иду! — подскочил к ней Тар, и оба паренька переглянулись, понимая, что оба хороши.

— Но, Ноча, как ты сюда попала?

— Мне надоело одной чахнуть в четырех стенах, вот я и решила совершить небольшую прогулку. Ма мне в этом помогла.

— А-а-а, Ма, тогда понятно! — чуть обернулся Тош, и увидел змею, мирно спящую в углу зала, свернувшись в клубок.

— Не вини ее.

— Я и не собирался.

— А вини себя. Если бы кто-то, прежде чем исчезнуть, докладывал мне, куда оправляется, я бы не чувствовала себя брошенной!

— Что?! Брошенной, Ноча, да как ты посмела так подумать?!

— Вот и посмела! Мало того, прибыв сюда, я узнаю, от Луизы, что вы с Таром затеяли какие-то шпионские игры. Так несколько минут назад до нас дошли слухи, что вас обоих застали в местном притоне!

— А-а-а, ну да-а, мы это… Просто я… — замямлил Тош.

— Тар, выручай.

— Все очень просто… По просьбе нашего короля Луи, наш доблестный Тош, втесался в шайку уличных хулиганов. После чего был схвачен и брошен в тюрьму, где сошелся с опасными Де Гриновцами с целью узнать, где в городе остались их рассадники. Проведя несколько дней в тюрьме, он втерся им в доверие, и после сегодняшнего бегства, ему удалось выйти на них. Я с моими солдатами подоспел вовремя, и мы всех повязали.

— Там было полуголая девица! — выкрикнула Ноча.

— И не говори, что это был переодетый Тар!

— Нет, не я! — закивал головой Тар.

— А ты помолчи, генерал сухопутных войск Тар, начальник внутренней разведки и прочее, прочее! — заткнула его Ноча, и впилась в Тоша горящими глазами.

— Прости Ноча, но я правда все это проделал, чтобы уничтожить эту заразу, а еще…

— Еще?! — протянула Ноча, и Тош перевел взгляд на Тара.

Тот поспешил на выручку другу.

— А еще, он выполнял тайное поручение, исходящее прямо из уст самого короля Вестии — Луи!

— А почему мне об этом ничего не известно?! — повернулась к Тару Луиза.

— Луиза, только ты не начинай. Я говорю правду, это была личная просьба, и мы обязались не говорить об этом никому, ведь это он… — только начал Тар, как был прерван появлением в зале Луи, которого было трудно узнать.

С ног до головы, на нем был длинный плащ, закрывающий руки и ноги. Все тело, лицо и голова были перебинтованы бинтами.

— Ваше высочество! — встретили появление короля все присутствующие, поклонившись ему до земли.

— Ваше высочество, я очень рада быть здесь и я… — взяла слово Ноча, но Луи перебил ее, совершенно охрипшим голосом.

— Довольно дифирамбов, — сделал он несколько шагов вперед.

— Тар, Тош, скажите, вы раздобыли ее?!

— И-ии, да, и — нет!

— Как это?!

— Ну как вы и говорили, крысы, что томились в здешней тюрьме, за свое спасение обязались сделать все, что я попрошу. Они поистине привели меня к ней… Но случилось непредвиденное, — пояснял Тош.

— Что случилось?! Мне не нужны оправдания!

— Ваше высочество, это полотно великолепно, я видел его собственными глазами, но при штурме борделя, сидевшие в подвале фанатики сожгли его и себя вместе с ним!

— Что-ооо! — прохрипел громовым голосом Луи, и хотел кинуться на Тоша, но силы его вдруг оставили и он покачнувшись, чуть не упал, если бы не Луиза, подоспевшая к нему.

— Братец Луи, в чем дело?! Тебе, не хорошо?!

— Мне давно не хорошо! С тех самых пор, как я посетил Эхтер год с лишним назад.

— Простите меня, друзья, — поднялся на ноги Луи, опираясь на плечо сестры. Она, обхватив его, не отходила от него.

— Я просто слишком долго ждал шанса излечиться. Мое здоровье за этот год ухудшилось в разы. Болезнь поразила мое тело. Теперь вся моя кожа, как высохший лист бумаги!

— Позвольте Луи, вы сказали — шанс излечиться?! — спросила Ноча.

— Да, излечиться! При начальной стадии болезни, когда еще не было боли, я услышал от одного заморского лекаря, что есть одно средство, способное излечить от всех болезней. И дорога туда изображена на древнем полотне, которым издревле владели крысиные императоры. И вот месяц назад, до меня дошли слухи, что оно здесь в Вестии. Только бывшие приспешники Де Гри знали, где оно спрятано. И теперь, когда оно было почти в моих руках. Вы… вы… — закашлялся Луи, и махнул на всех рукой, повернулся ко всем спиной и прискорбно прошептал:

— Теперь меня ничего не спасет!

— Постойте Луи, я сумел быстро набросать набросок того полтона.

Тош кинувшись к нему, развернул листок бумаги.

— Что это?!

— Не знаю, точно, это какая-то толи мышь, толи крыса, с крыльями, полукругом на голове…

— Все это, бесполезная ерунда! — отмахнулся от него Луи, и отодвинул свою сестру от себя.

— Но…

— Оставьте меня! Вы никчемные мыши, так и видите, чтоб я помер поскорее! — бросил гневно Луи, и направился прочь из зала.

— Тош, вспомни, прошу! Вспомни, что там было еще? — кинулась к нему Луиза.

— Ради моего брата! Вспомни!

— Да много там чего было… Какие-то надписи на непонятном языке, по всему периметру, в центре это крылатое существо, а на фоне…

— Что?! Что?!

— О-о-о, кажется, я понял, это была карта!

— Ну-ну!

— В самой верхушке, было то, что я точно узнал!

— Что это?! Что?!

— Это был остров Сиберия! Точно я не могу сказать, но это был точно такой же остров посреди двух берегов.

— Постойте, постойте, раз это полотно долгие годы принадлежало императорам крыс, может, сами спросим у одного знакомого императора про него?! — предложил вдруг Тар, как следует поразмыслив.

— Тар, ты гений! — кинулась к нему Луиза, и всего расцеловала.

— Выступаем сегодня же! Пойду, предупрежу Луи! — кинулась из зала Луиза, оставив всех в неловком замешательстве, и растерянности.

Как только она выбежала, Ноча, молча протянула Тошу свиток. Он, взяв его в руки, быстро прочитал, и протянул его Тару. Тот, ознакомившись с его содержанием, нарушил воцарившуюся тишину, тихим восклицанием:

— Напасть за напастью…

IV Эхтер преобразился

— Что я вижу, нижний город отстроили? — удивилась Луиза, когда спустя целые сутки напряжённого перехода, они все-таки достигли окрестностей Эхтера.

— Это еще что, вы не видели самого города! Мы с Ночей учли желания всех горожан, и построили не только новое жилье, куда более приятное, чем было раньше, но и снабдили целые районы собственной инфраструктурой, с бесплатными школами, больницами, организовали городские советы, в которые отныне могут входить даже простые крестьяне! Жизнь налаживается! — говорил Тош, ступая вперед с гордо поднятой головою.

— Также мы уменьшили рабочий день до восьми часов, плюс час обед, и перевели почти все производство на станки и механизмы! Наши мыши теперь работают операторами. Еще мы отстроили не только новые стены, но и наконец, построили в городе целую гавань для кораблей, выходящую прямо на юго-восток города, для лучшего речного пути. Для этого, нам пришлось расширить русло реки вдоль всего города, и создать небольшую гавань у пристани.

— Удивительно! И все это вы проделали всего лишь за год?! — спросил Тар.

— Скажу не тая, работы, еще невпроворот. Как вы знаете, в последнем нашествии крыс, Эхтер пострадал больше остальных городов, и само собой мы отстраивали его все вместе. Из Ренна доставляли железо, и всевозможные механизмы для будущего производства. Из Эсфира к нам толпами пришли рабочие руки, некоторые из которых так и остались у нас. От вас получали обозы с провизией, ибо все наши склады были уничтожены в огне войны! Но теперь, мы будем умнее, и уже полгода назад, нам удалось получить первый урожай зерна, засеяв пустынные степи к востоку от города. Теперь там мы начинаем возделывать все новые и новые поля, орошая землю, сажая не только полезные культуры, но и деревья. Представляете — настоящие деревья в пустыне! Это была идея Ночи, как и та, чтобы деревьями и кустами были вновь засеяны прилегающие горы. Пока мы еще работаем над этим. А тем временем в городе, в нескольких районах уже посажены садово-парковые зоны.

— И как вы все успеваете?! И работать, — начал Тар. — И хвалиться без конца! — прошептал он Ночи.

— А-аа, — осекся Тош.

— Ничего, продолжай! У тебя отлично выходит!

— Что?! Да как вы… Я тут просто рассказывал, какой нелегкий труд был проделан нами!

— Не нами, а самими горожанами! Вот, что ты должен был сказать. А на счет остального мы и сами заметили, как все здесь преобразилось, не говоря о самом городе и его жителях!

— Но я…

— Прости Тош, я присоединяюсь к вам чуть позже, надо навестить маму, которая осталась здесь. Как бы я ее не звал в Вестию, она предпочла нести просвещение здесь! Луиза составит мне компанию.

— Конечно Тар, не видела ее с момента нашей свадьбы! — поспешила согласиться Луиза.

Они свернули с главной каменной дороги, что вела между холмами в пригород.

Тош, Ноча и Ма, остались одни.

— Что я сказал лишнего?! Что? — начал донимать Ночу Тош, и наскучивать, следовавшей за ними Ма.

— А то, Тош, что ты совсем не упомянул об общей подруги Малии и Пика — Тании. Благодаря ей, стало возможно озеленение и орошение земель. Оказалось Она лучше всех нас разбирается в этом. Также ты ни сказал, ни слова, что мать Тара стала во главе просветительского комитета. Это была ее идея построить школы в каждом районе и сделать их бесплатными! Как и не вспомнил, что семья Пика, стала во главе промышленного производства города. Благодаря их опыту и усилиям, стало возможно восстановление собственного производства. А его брат — Лик, выучился на отличного проектировщика, и гавань и новые постройки — это все его заслуга. А наша лишь состояла в том, что мы помогли им — и все! — не выдержала Ноча и выпалила все как есть.

Тош, опешил и замер на месте.

— Это… это правда?! — прошептал мышонок.

— Ну, наконец-то, в тебе проснулась совесть?! Я очень рада! — распростерла она руки.

Обернувшись на него, Ноча увидела, что взгляд Тоша был прикован к одной точке на горизонте.

Проследив направление его взгляда, она забыла про все и сразу, и просто не поверила своим глазам.

— Не может быть! — воскликнул Тош. — Ущипните меня, чтобы я проснулся!

Ма последовала его словам и щелкнула его хвостом по затылку.

— А-ай, это не сон! Ну, тогда я иду к тебе, любовь моя! — кинулся со всех ног бежать вперед Тош.

— Заметь Ма, ко мне он так никогда не бежал! — усмехнулась Ноча, еле сдерживая свою радость. — Эй Тош, погоди нас!

— Не бойся Ноча, мы еще перегоним этого хвастунишку! — закинула Ночу себе на спину Ма, и поползла вперед.

— Так не честно! — прокричал Тош, когда Ноча и Ма опередили его.

Через пару минут они достигли большого раздвижного моста, соединяющего новую пристань и правый берег реки, от которого дороги уходили далеко на восток к зерновым полям.

— А-аа-хе-фу-ф! — тяжело дышал Тош, когда спустя десять минут, активной пробежки по берегу реки, и по длинному мосту, он, достиг то, что повергло его и Ночу в неописуемый трепет.

— Он так похож, на наш прежний корабль! — встретила его Ноча, стоя на пристани, возле корабля не смея на него подняться.

— Это точно… Такой же обтекаемый корпус, мачты, паруса, механизмы! Да-а-а, Григ воссоздал свое чудо в первозданном виде! Остается только узнать, откуда оно здесь?

— Дорогие гости, добро… — послышался голос капитана этого судна, чья голова показалась из-за края палубы.

Но увидев гостей, он резко запнулся, хорошо узнав мышат.

— Дорогие, говоришь?! Ах ты, мерзкая крыса, вот я тебя сейчас! — кинулся Тош прямо с разбегу на крысу, которую узнал.

— Погодите, я капитан, — пытался оторвать от своей шеи Тоша крыс, но тот схватился в него мертвой хваткой.

— Ну конечно, Горл, а я король Эхтерский!

— Но ты и есть король Эхтерский, — послышался мягкий голос, выходящей из каюты на палубу Малии, чей голос Тош прекрасно узнал.

— Я бы с удовольствием кинулся тебя обнимать, да только руки заняты! — прорычал он, обернувшись.

— Малия! — кинулась на корабль Ноча.

— Ноча! — обнялись девушки.

— Тош, хватит уже, Горл мой капитан, — подошла к нему Малия.

— Только не говори, что отдала нашу рыбку в руки этой крысе?! Лучше пустить этот корабль на дно, чем позволить работорговцу им управлять!

— Тош, кроме него ни кто не знает воды Эфирского моря, так хорошо как он.

— Поэтому вы взяли его капитаном на наш корабль?! — недоумевал Тош, не выпуская и не слезая с поваленного на палубу Горла.

— Прежде всего, этот корабль сделал мой отец, как и прежний… Но если первый был передан Терриусу отцу Ночи, то этот лично наш, всех жителей города Сиберия!

— Но почему он?! Почему ты не позвала, к примеру, меня или Ночу?

— Вообще-то я звала и приглашала вас на спуск этого судна, несколько месяцев назад, но вы не прибыли, и даже не ответили!

— Что?! Как мы могли! Ноча?! — обернулся на Ночу Тош.

— А я говорила тебе, но ты…

— Ах, да! Прости Малия! — отпустил крыса Тош.

Почесывая виновато затылок, он поднялся на ноги.

— А я… У меня нет оправданий.

— Пойду как я подальше от этих психов, — буркнул капитан, отряхивая свою новенькую рубашку от пыли.

— Что ты сказал?! — огрызнулся Тош.

Горл поспешил скрыться в каюте капитана.

— Малия, как ты можешь ему доверять, после всего, что произошло?! — подошел к ней ближе Тош, и обнял ее.

— Горл моряк! Сидеть на суше для него медленная смерть. Вот он и согласился на условия моего отца.

— Условия?! — переспросила Ноча.

— Потом объясню. А теперь, позволь мне поговорить с Ночей.

— Ладно, — пропустил он ее к Ночи, высвобождая из объятий.

— Наедине!

— К чему такие секреты?! Малия, можно подумать, мы ничего не знаем.

— Ты про что, Тош?!

— Если честно, мы здесь собирались плыть к вам в гости, — протянул он ей письмо с печатью.

— Что это?!

— Ваше послание о помощи! — пояснила Ноча, заглядывая в глаза подруги, на лице которой читалось легкое замешательство.

— Но я… Постойте, я узнаю этот подчерк, это мой, но я… — осеклась она и перешла на шёпот.

— Странно не помню, чтобы я… — запнулась Малия, крайне задумавшись.

— Здесь сказано: «С Пиком беда!»

— Так в чем дело?

— Тош, Ноча, если честно я и сама не знаю, что происходит с ним. Но за ответом я должна обратиться к записям твоего отца, Ноча.

— Что?! К «Запискам бывалого моряка»?!

— Да, я здесь ради них! Вот уже второй день ожидаю вашего возращения. По прибытии мне сказали, что вас нет в городе… Так она у тебя Ноча? Мне очень нужно. Вопрос жизни и смерти! Нельзя медлить, ни в коем случае нельзя! — вцепилась обеими руками Малия в Ночу, и стала трясти с такими бешеными глазами, полными страха, что у Ночи и Тоша не осталось сомнения, что дела совсем плохи.

— Хорошо, хорошо Малия. Я сейчас же отправлюсь за ними, — поспешила она к трапу.

— А я за Таром и Луизой, — поспешил вслед за ней Тош.

— Что?! Они тоже здесь? — кинулась за ними Малия.

— Да, мы хотели отправиться в гости к Тирену! И как видно всем нам по пути, — бросил ей Тош и поспешил в пригород.

Малия оставшись на корабле одна, тяжело вздохнула. Приложив руку к груди, где нащупала кулон, тихо прошептала:

— Простите друзья, меньше всего я желала вмешивать вас во все это…

— Ничего Малия, мы ведь все как одна семья! — послышался голос снизу.

Только сейчас Малия, опустив взгляд на пристань, увидела змею, греющуюся на солнышке, которую с опаской обходили стороной все, кто толпился на пристани.

— Ма?!

— Да, это я! Здравствуй Малия! Жаль, что вы уже покидаете нас, только прибыв. И мне придется остаться здесь одной, — печально проговорила змея.

— Скажи, Ма, а ты воды не боишься?

— Нет, а что?

— Тогда милости просим на корабль. Мой отец учел возможности перевозки змеи, когда узнал, какой у нас хороший друг, — скромно улыбнулась Малия, немного печальной улыбкой.

Ма хоть и заметила ее, но истолковала по-своему. Собрав себя в клубок, она начала заползать на корабль.