Оглавление

Глава первая

Тихо, почти беззвучно шел дождь. Живительная влага падала с неба, орошая пустынный и на первый взгляд, безжизненный пейзаж. Я стоял на широком высокогорном плато. Впереди раскинулся унылый и одновременно завораживающий вид. Бескрайние равнины уходили к исполинским черным зубцам гор у самого горизонта. По степи куда-то неслось перекати-поле, великолепно дополняющие ландшафт.

Порыв ветра всколыхнул мои волосы, испортив прилизанную дождем, но все еще безупречную прическу. Я чуть улыбнулся. Глубоко вдохнул, ощущая свежесть и чистоту здешнего воздуха, на душе стало чуть легче. Дожди в таких местах, как это, идут нечасто. Должно быть, вскоре этот пейзаж преобразится. Унылые серые равнины зазеленеют, чтобы потом снова вернуться к прежнему виду. Вот так все в жизни сначала расцветает, приобретая наилучший вид, потом медленно, но верно угасает.

Разглядывая этот пейзаж, открывающийся мне с высоты горного плато, я невольно отрешился от всех проблем, сливаясь с окружающим пространством. Мне сейчас это очень нужно. Только громкий и настойчивый писк за спиной напомнил о цели прибытия. Я обернулся. Передо мной возвышался исполинский серебристый шар. Его диаметр равнялся десяти метрам. Подойдя к нему, я дождался, пока откроется дверца, и вошел внутрь. Меня встретил аккуратный уют кабины пилота. Удобное кресло, перед которым на столике стояла хрустальная сфера размером с мою голову, писк доносился именно оттуда.

«А вот и новости!»: с предвкушением чего-то хорошего подумал я.

Устроившись в кресле, я положил руки на хрустальный шар. Дверь в корабль тут же закрылась. Как только руки соприкоснулись с поверхностью шара, перед глазами сразу возникли ментальные проекции функций корабля. Я подключился к центральному компьютеру. Выбрав среди палитры опций функцию звукового оповещения, я понял в чем дело. Не увидел и не почувствовал, а именно понял. Информация поступила напрямую, со скоростью нейронного импульса.

— Сигнал обнаружен! — выразил я мысли вслух. — Его источник находится вблизи южного полюса планеты.

Надо спешить. Отдав кораблю команду на взлет и перебазировку в район источника сигнала, я отдернул руки от шара. Видение перед глазами тут же исчезло. Кабина чуть задрожала. Это продлилось лишь пару секунд, после чего все прекратилось. Это означало, что я больше не нахожусь на поверхности пятой планеты системы Дакоба, а стремительно несусь по небу ввысь, к звездам.

Внимательно посмотрев на хрустальный шар, я увидел свое отражение. Стандартная, очень даже распространенная внешность. Русые волосы, худощавое лицо, на лбу четко видны контуры века третьего глаза. Ресниц там не наблюдалось, это означало, что глаз совершенно здоров и готов к применению в подходящий момент. Сейчас нужда в этом отсутствовала. Все спокойно и очень даже хорошо — оставалась надежда.

Для представителей планеты Лирия, я гражданин ничем не примечательный. Обычная заурядная личность со своей работой и проблемами, не то, что мой брат. Мне захотелось увидеть, как идет полет. Для этого чуть коснулся шара. От моего прикосновения под пальцем пробежал небольшой статический разряд и лишенная окон обозрения кабина корабля, преобразилось. Теперь вокруг целый мир. Бездонная чернота космоса, россыпи драгоценных камней звезд, до которых можно легко дотянуться. Снаружи для любого стороннего наблюдателя мой корабль, после моих действий, ничем не изменился, прозрачным он стал только для меня.

Я теперь видел, под собой планету, с которой только, что стартовал. Плыл над ней, словно сам умел летать. Она являлась небольшим планетоидом класса «М», что по нашей терминологии означало объект пригодный для жизни. Толстые белые облака мерно плыли по серо-голубой планете. С орбиты прекрасно виднелись озера, моря и реки. Несмотря на благоприятные условия, здесь существовали только примитивные формы жизни в виде бактерий, растений, насекомых и мелких животных. На южном полюсе планеты была небольшая ледяная шапка. Значит, тепло тут явно не везде. Корабль автоматически проводил требуемые для посадки на южной стороне маневры, позволяя мне отвлеченно придаваться своим мыслям, созерцая чужой мир.

Удивительно, наша цивилизация, одна из самых древнейших в галактике, но великих путешественников в истории насчитывались единицы, и то, давным-давно. Тогда жители планеты Лирия только начали свой большой путь по вселенной. Они сделали очень многое, установили первые контакты с неведомыми до той поры инопланетными цивилизациями, заложили основы межпланетных экономических отношений. И память о героях прошлого увековечена в поэмах, статуях, их именами стали называть целые миры. Но все это происходило так давно, что современные лирийы воспринимали те события как элемент фольклора. Для такой расы, как наша, это было невежеством. Мой брат решил изменить положение дел. Он стал единственным в своем роде путешественником, решившим устремиться в еще неизведанные глубины космоса, чтобы дать новый толчок развитию общества. Идеалист по натуре он всегда и во всем был упрям и просто неудержим.

Современные власти Лирии это как водится, не оценили. По их мнению, контактов с пятидесяти четырьмя инопланетными расами, входящими в Галактическую Ассамблею вполне достаточно и новые просто не нужны. Подобные заявления только подтвердили то, что нашей расе требуется помощь. И Сендор оказал ее. Он повторил подвиги наших древних героев, установил контакт с новыми расами, проник так далеко в глубокий космос, как еще никто до него. Это оказало на наше общество добротное освежающее воздействие. Моего брата ждали на родине, собираясь встретить его как героя, но случилось нечто непредвиденное. Когда его корабль вновь вошел в пространство ассамблеи, связь с ним неожиданно прервалась.

Поначалу все списали на временные технические неполадки, но когда молчание продлилось больше недели, на родине забили тревогу. Наше правительство попросило всех участников ассамблеи оказать помощь в поиске Сендора. Однако, несмотря на все усилия, прошел целый месяц, а его так и не нашли. Как единственный брат, я поклялся честью нашего рода узнать правду, а если Создатель будет благосклонен, то и вернуть путешественника на родину. Уже две недели я вел поиски, но нашел только слабый сигнал маячка корабля. Он исходил из места, куда я сейчас собирался приземлиться.

Планета стала резко увеличиваться в размерах. Судя по всему, сигнал шел именно с южной части этого мира, поскольку корабль направился в сторону ледяной шапки. Благодаря объемному виду из кабины, мне показалось, что я сам нырнул в атмосферу, словно хаотично блуждающий по космосу метеор, растворившись в ее облаках. Преодолев облачный слой всего за несколько секунд, благодаря антигравитационным двигателям, придуманным нашей расой, полностью избежав трения об атмосферу, моя сфера плавно опустилась на поверхность планеты. Как только корабль выключил двигатели, панорама объемного вида тут же исчезла, корпус судна снова сделался непрозрачным. Источник сигнала оказался теперь совсем рядом.

Перед тем, как выйти наружу, я еще раз прикоснулся к прозрачному шару управления. Нужно было проверить состояние окружающей среды за бортом. Перед моими глазами заплясали зигзаги графиков и диаграмм. Из информации я понял, что температура в этой части планеты намного холодней, чем на экваторе, где я находился перед этим. Воздух свежее, это обуславливалось большим наличием кислорода в этом секторе планеты. Если судить по объединенной системе показателей галактической ассамблеи, то температура за бортом равнялась минус десяти градусам Цельсия. Не то, чтобы наша раса уязвима к холоду, мы также воспринимаем его, как и большинство других рас мирового сообщества, но в этот раз я оказался не подготовлен. Никак не рассчитывал на то, что мне придется оказаться в таких условиях, поэтому не удосужился обзавестись теплыми вещами. На мне сейчас была пурпурная одежда, состоящая из длинной куртки, штанов, рубахи и туфель. Этот цвет являлся национальным для моей расы и символизировал духовную и физическую чистоту и совершенство. Все лирийцы гордо ходят в пурпуре, подчеркивая тем самым свою принадлежность к народу. В этот раз я пожалел о том, что не взял с собой что-то более теплое и менее символическое. Еще я понял, что источник сигнала находится в сотне метров к югу от места посадки.

Я встал с кресла и подошел к сплошной на первый взгляд, металлической стене. Она перестала быть таковой, стоило мне только прикоснуться. Корабли нашей расы являлись вожделенным объектом для преступных сообществ ассамблеи, оставаясь недостижимой мечтой. Ни один даже самый матерый взломщик кодов не мог справиться с лирийской технологией. Такая защита стала возможной только потому, что наши корабли всегда настроены на генетический код владельцев. Все двери и системы открывались и работали только после физического контакта с хозяином. А для воров корабль вроде моего, оставался лишь монолитной сферой без окон, дверей и других конструктивно выделенных особенностей.

Стена после моего прикосновения обратилась в дверь, которая плавно отъехала в сторону, выпуская меня в мир южной части пятой планеты системы Дакоба. Стоя в корабле, на расстоянии трех метров от поверхности я несколько мгновений любовался видом. По сравнению с экваториальной частью планеты, где простиралась степь, пейзаж изменился, но не очень. Он, по сути, являлся зеркальным его отражением. Место степи заняла тундра. Насквозь промерзшая земля, поросшая редкой жесткой травой, уходила к горизонту, на котором царапали небо исполинские горы. Ледяная шапка южного полюса из-за отсутствия океанов на планете начиналась прямо с поверхности. В воздухе порхал легкий снежок.

Я спрыгнул на землю. Дверь за мной тот час закрылась, и корабль снова превратился в монолитную серебристую сферу. По показаниям бортового компьютера сигнал шел из точки находящейся в ста метрах к югу. Обойдя свой корабль, я осмотрел территорию посадки. Как и во всех случаях применения антигравитационных двигателей, не было никаких последствий для экологии — опаленной земли, вмятин или кратеров, просто примятая травка, на которой стояла сфера. Полная безопасность для природы это еще один плюс наших технологий. Когда я уберусь отсюда, никто не сможет узнать о моем присутствии. Это мысль почему-то развеселила. Я ни от кого не скрывался, за мою голову не была назначена награда, просто не любил, когда кто-либо вмешивался в мои дела. Брат исчез при загадочных обстоятельствах, до этого он облетел некоторые районы дальнего космоса, поэтому сохранялась вероятность, что искать его мог не я один.

Оставшись довольным увиденным, я направился к предполагаемому месту нахождения маячка с корабля Сендора. Почва промерзла насквозь, чувствовалось, что под ней лед. При дыхании изо рта шел пар, а туфли на тонкой подошве не выдерживали таких условий, и ноги стали замерзать. Несмотря на это, оказалось приятно ходить по миру, в котором раньше никогда не ступала нога лирийца. Вероятно тот же дух искателя приключений был и у моего брата, только в гораздо большей степени.

Немного пройдясь, я увидел то, что могло вселить в меня радость, но породило лишь волнение. Впереди зияла небольшая воронка, такой мини кратер на ровной поверхности. Около двух метров в диаметре, глубиной едва ли в половину. Хоть я пока не видел, что находилось на дне, но уже догадывался. Приблизившись к воронке и осмотрев ее содержимое, я увидел то, что и ожидал. Небольшой, размером с ладонь конусообразный предмет черного цвета. Именно он испускал тот сигнал, который и привел меня в пустынный мир.

Нагнувшись, я взял маячок в руки. Он казался почти невесомым, что являлось очередным достоинством наших технологий. Корпус был теплым, хотя в лучшем случае пролежал здесь не меньше месяца. Вот этого я объяснить не мог. Обычно наши сигнальные маячки ничем выдающимся, кроме материала не отличались. Тщательно осмотрев его, я ничего подозрительного не заметил. Литой конусообразный предмет черного цвета, без каких-либо следов вмешательства.

«Надо отнести его в корабль и более детально там изучить!»: подумал я.

Сказано сделано. Когда я вернулся к своей летающей сфере, мои ноги уже с пару сошлись. С наслаждением человека вернувшегося домой, я снова уселся на ставшее родным, кресло и коснулся шара. Сначала чуть повысил температуру в корабле, нужно было согреться. Потом, водрузил свою находку прямо на хрустальный шар. Маячок легко удержался на нем, так, как я включил режим детального анализа найденного объекта. Все изучаемые предметы прижимало к шару особым энергетическим полем. Обхватив хрустальный шар руками, я принялся следить за результатами исследования.

Перед глазами снова пробежали первые данные анализа. Маячок сделан из талариума, весил два с половиной килограмма. Эта информация не вызвала удивления. Зато следующие данные повергли меня в шок. Кроме обычного источника энергии внутри предмета имелся еще один, не понятно, зачем там оказавшийся. Также в конической части маячка находилось совершенно нехарактерное для него устройство — кнопка. Вернее, сама конструкция представляла собой кнопку. Что под ней, рассмотреть не удалось даже с помощью сканеров. Закончив анализ, я отдернул руки от шара управления и едва успел подхватить упавший маячок.

— Очень интересно.

Значит, мой брат умышленно изменил его. Зачем? Решил оставить мне какое-то послание? Он же наверняка знал, что если случится непредвиденное, я буду искать его. Это логично, впрочем, оставалась и еще одна версия. Кто-то мог подменить маячок и подбросить его мне. Возможно, как только я нажму эту самую кнопку, то вместе со своим кораблем превращусь в пар. В любом случае, строить догадки можно бесконечно.

Держа конусообразный предмет на вытянутых руках (как будто, это могло помочь) я зажмурился и нажал большими пальцами на его вершину. Мгновение спустя ничего не произошло. Я открыл глаза.

«Может, я что-то неправильно сделал?»: подумал я, осматривая прибор. Как вдруг, перед моими глазами все померкло. Это продолжалось всего лишь мгновение, но успело здорово напугать. Лишь когда я увидел знакомое до боли лицо, то почувствовал облегчение.

Уже сам вид черноволосого лирийца с худощавым лицом, сильно обеспокоил меня. Выглядел брат не как всегда. Его третий глаз оказался слегка приоткрыт, что говорило о недавнем применении пси-способностей. Ментальная проекция брата отобразилась по пояс, так, что я отчетливо видел, его одежду. Сендор был облачен в не свойственную нашей расе одежду. Черная куртка из какого-то мягкого материала, из-под нее торчала синяя рубаха. Да и сам он выглядел изможденным. Тем не менее, улыбался.

— Здравствуй брат, — началось воспроизведение. — Наверняка ты удивлен, но я знал, что в случае проблем, ты будешь искать меня. И если ты сейчас смотришь это сообщение, значит, мне нужна помощь. Я специально принял меры предосторожности. Та кнопка на конической вершине маячка — триггер. Когда ты ее нажал прибор автоматически взял пробу ДНК. Таким образом, если бы мой маячок нашел кто-то другой, то послание осталось бы непрочитанным. После того, как ты прослушаешь его, оно будет автоматически удалено, так, что запоминай, что я тебе скажу.

У меня все похолодело внутри. Значит, мой брат вляпался во что-то очень дурно пахнущее и наверняка опасное.

— Во время путешествия по дальнему космосу я нашел нечто поражающее воображение, меняющее все, — продолжил мой брат, его лицо просветлело. — Это был мой последний полет по неизвестному сектору, я уже готовился возвращаться назад, когда обнаружил на одной из неизученных планет…

Брат не договорил. Его ментальная проекция оглянулась куда-то назад, потом снова обратилась ко мне, лицо Сендора стало тревожным.

— К сожалению, у меня нет времени рассказать тебе больше, — продолжил мой брат. — Я понял, что моя находка привлекла излишнее внимание. Скажу тебе только одно, направляйся на Каратак, он расположен на окраине территории ассамблеи. В столице этого мира найди местного жителя по имени Рксу. Его отыскать не сложно, он довольно известная персона, а пока я прерываю связь. Мне пора…

На этом послание закончилось, видение исчезло, маячок в моих руках моментально остыл, превратившись, в обычный кусок метала. Я с самого начала предполагал что-нибудь подобное. Если путешественник, забредший на окраины изведанного космоса, исчезает, будучи уже недалеко от дома, значит что-то тут не чисто. Планета Каратак, о которой упомянул мой брат, находилась недалеко от системы Дакоба. На своем корабле я достигну ее за четыре дня. Насколько мне известно, Каратак — крупный логистический центр. Это значит, что там много торговцев и перекупщиков, половина из них нелегалы. Запасов пищи и воды в моей сфере хватит как раз, чтобы добраться туда, а покупка новых припасов — неплохой повод для посещения и хорошая легенда для отвода лишних глаз.

Коснувшись хрустального шара, я отдал команду на взлет. Корабль качнуло. Я снова включил полный обзор и мог теперь наблюдать, как передо мной разверзаются облака, и как поверхность планеты становится все более далекой. Когда вокруг меня снова разлилась чернота космоса, я задал кораблю новые координаты полета. Нужно срочно встретиться с этим Рксу и разузнать у него как можно больше. Моя серебристая сфера стала постепенно отдаляться от планеты, готовясь к переходу на гиперскорость. Я сосредоточился на своих мыслях о брате, решив более ни о чем другом не думать, но меня отвлекли. Это сделали две крохотных точки, быстро двигающихся над поверхностью планеты. Я тот час коснулся шара управления и приказал кораблю пока отменить ускорение и увеличить увиденные объекты.

Над планетой кружили два небольших аппарата. Они имели хищную стреловидную форму и были выкрашены в черный цвет, почти полностью сливаясь с космосом. Они очень походили на пиратов. Вот только, что им нужно в этом пустынном мире? Может у них здесь база? Это маловероятно, иначе я бы узнал об этом еще на подлете.

Неизвестные корабли тем временем, пошли на посадку.

«Не буду навлекать на себя гнев пиратов. Я не полицейский, в конце концов!»: подумал я.

Снова отдав приказ об ускорении, я поудобней откинулся в кресле, приготовившись к резкому переходу в гиперскорость. Через несколько мгновений, вся вселенная поплыла перед моими глазами и превратилась в одну нескончаемую звездную нить. Я закрыл глаза.

* * *

Пронзая редкие белые облачка, плывя в синем океане чистого летнего неба, наш антиграв пролетал над городом. Первый раз в столицу меня привез отец, когда я был совсем маленьким. С тех пор я почти ничего не помнил, поэтому смотрел на Алессию, как в первый раз. Город простирался до самого горизонта. В нем легко сочетались технологичные черты благ цивилизации со старыми улочками и большими зелеными парками. Вид завораживал меня, двенадцатилетнего парня, выросшего в провинции. Я зажмурился и перевел взгляд на брата. Сендор сидел у противоположных окон кабины антиграва рядом с мамой. Он, не отрываясь, смотрел на мелькавшие там виды и восторженно делился впечатлениями с нашей матерью. Илайя, смотрела на сына и гладила по голове. Добрая и любящая, она всегда являлась для нас опорой и тем убежищем, придя в которое, тебе становится хорошо и все проблемы исчезают от самого факта ее присутствия. Стройная, высокая фигура, олицетворяла внутреннюю силу и непоколебимую веру в лучшее. Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Намид, ты почему такой серьезный? Не рад поездке?

Я улыбнулся в ответ. Меня охватило странное чувство. Не радость от возвращения в столицу, а скорее предчувствие чего-то плохого. Возможно это из-за того, что наш с братом папа трудился на другом краю космоса и не мог разделить это путешествие.

— Я рад, но жаль, что папа не приехал, — сказал я.

Мама понимающие кивнула.

— Не волнуйся. Осталась всего неделя, и он вернется.

«Чтобы еще через три месяца исчезнуть на полгода»: домыслил я про себя.

Антиграв тем временем начал снижение. Он приземлился на площадке в центре одного из парков. Стенки корпуса растаяли, позволив нам выйти. Помахав руками улетающему транспорту, мы начали прогулку. В этот день мы запланировали посетить центральную площадь нашей столицы и ряд музеев, после чего антиграв возвратит нас домой.

Между пешеходных дорожек, статуй, деревьев и фонтанов, проходили ленты транспортеров, опоясывающие весь парк. На них мерно двигались, наслаждаясь видами сотни людей. Мама стала на одну такую дорожку и позвала нас за собой.

Я потянулся. Тело затекло и жаждало движения. Ползти на медленном транспортере мне совершенно не хотелось. Видя мое нетерпение, Сендор легонько хлопнул меня по животу и с криком «догоняй», помчался вперед. Улыбнувшись, я побежал за ним.

— Только далеко не убегайте! Где потом вас искать?! — сказала мама вдогонку.

Пропитанный ароматами свежескошенной травы и цветов воздух бил в лицо, заставляя чуть жмуриться. Мимо проносились фонтаны, деревья и случайные прохожие, провожавшие нас одновременно улыбками и порицаниями. Остановившись, когда закололо под ребрами, я присел отдохнуть у подножья большой статуи. Переводя дух, я даже не посмотрел, кого она изображала. Брат остановился следом и подошел ко мне.

— А кем ты хочешь стать, когда вырастишь? — сказал он, придя в себя. — Работать как отец?

Я пожал плечами.

— Наверное, дело то хорошее. Так устроено наше общество, ты приносишь ему пользу, а оно отвечает всеми нужными благами по твоим потребностям. Все справедливо. А ты?

— А я хочу быть как он, — сказал брат, указав рукой на статую, возле которой сидел. Обернувшись, я осмотрел место, где решил отдохнуть. Над нами возвышался каменный истукан с благородным лицом, в руках он держал макет старинного космического корабля, устремленного ввысь.

— Кто это? — растерянно сказал я.

Сендор усмехнулся.

— Ну, ты даешь! Не знать такого героя. Это же Блессу!

Я удивленно выдохнул. Это имя знает каждый ребенок на Лирии. Последний первооткрыватель в истории цивилизации взирал на нас мраморными глазами, как мне показалось, полными тоски по былым временам.

— И ты хочешь стать путешественником? — удивился я. — Почему? Это ведь никому не нужно, да и лететь теперь некуда.

— Космос большой, я найду куда, а о нужности пусть судит наше общество.

Я внимательно посмотрел на брата. Он выглядел абсолютно серьезным, уверенным в своей правоте. Нашу беседу прервала мама.

— Вот вы где! Еле нашла! Чтобы больше никаких пробежек. Вы меня поняли?

Мы кивнули. Она взяла нас за руки, и мы продолжили путь. Впереди нас ожидал весь день, а предстояло еще так много повидать.

Глава вторая

Тихо шел дождь. По большому стеклу беззвучно текли капли, образуя причудливые формы. У большого окна стоял мужчина в строгом деловом костюме черного цвета и обозревал открывающуюся панораму. Шпили небоскребов, более низкие здания и строения, автомобильные трассы, которые со своими нескончаемыми пробками напоминали русла рек, по которым текли разноцветные потоки машин. С высоты птичьего полета просматривалась большая часть мегаполиса. Остальное надежно скрывал смог и водяные испарения, обычные здесь явления после дождя.

Мужчина выглядел от силы лет на сорок. Он задумчиво смотрел в окно. Создавалось впечатление, что некая сверхъестественная сила, наделила этого человека всеобъемлющей властью и теперь он постоянно думает о благе для всего мира, и просто не способен отвлекаться по мелочам. Раздавшийся легкий стук в дверь, позади него как раз и являлся такой мелочью. На его суровом, словно вырубленном из камня лице не дрогнул ни один мускул.

Стук повторился, на этот раз настойчивее. Только это заставило оторваться от своих дум и обернуться. Внимательному взору предстал просторный роскошный кабинет, оформленный по последнему слову моды в стиле хайтек. Прямо перед ним раскинулся большой письменный стол из стекла и пластика, рядом с которым стояло кожаное кресло. По другую сторону стола находился простой деревянный стул с прямой спинкой.

— Да, — наконец ответил мужчина.

В кабинет вошел высокий худощавый парень лет двадцати пяти, также в строгом костюме, но в отличие от хозяина кабинета, серого цвета. Он удачно гармонировал с его внешностью. Сам молодой человек подходил под термин «серая масса». Коротко стриженные белесые волосы, светло-серый оттенок кожи в сочетании с серыми глазами и незапоминающимся лицом давали возможность таким людям, как он быстро растворяться в толпе, не привлекая лишнего внимания.

— Здравствуйте Игорь Петрович, — сказал вошедший. Его голос напротив, оказался уверенным, говорящим о силе духа своего обладателя.

— Заходи Фрэнк, я ждал тебя, — сухо сказал хозяин кабинета, уютно устроившись на кожаном кресле. Оно при этом поднялось на несколько сантиметров, чтобы расположившийся в нем человек, казался выше своего собеседника, а тот послушно сел на жесткий стул со спинкой, ощутив требуемый дискомфорт.

— Как идут дела? — спросил Игорь Петрович.

— Все согласно плану. Объект благополучно доставлен на базу. Проблем не возникло.

— Рад это слышать. Секретность надлежащая?

— Да, сэр.

— Надеюсь, — сказал Игорь Петрович. — Хочется верить в твое понимание, что успех всей этой затеи построен на ее полной секретности. Если информация попадет в руки журналистам или агентам ассамблеи, тогда все пойдет прахом. Ты это осознаешь?

Молодой человек занервничал. Это усиливалось еще и особенностью стула, который специально спроектирован так, чтобы расположившиеся в нем граждане чувствовали себя не комфортно. Это усиливало психологическое давление Игоря Петровича на своих собеседников, который нависал над ними, словно дракон над жертвой.

— Я могу вас заверить.

Голос Фрэнка едва заметно дрогнул. Игорь Петрович оставшись этим довольным, вальяжно откинулся на кресле.

— В таком случае я доволен, — сказал хозяин кабинета. — Но это еще не все. Успешное начало лишь повод для новых беспокойств. С этого момента назначаю тебя руководителем службы безопасности проекта. Ты должен использовать все свои ресурсы, чтобы поддерживать секретность и пресекать любые попытки утечки информации. Вопросы есть?

— Нет, сэр.

— Тогда приступай к выполнению обязанностей. Свободен.

Фрэнк с облегчением поднялся со стула и направился к выходу. У самой двери Игорь Петрович окликнул его. Молодой человек обернулся.

— Держи меня в курсе дела.

— Да сэр.

Выдохнув, молодой человек закрыл за собой дверь и отправился исполнять новые обязанности.

* * *

Почти четыре дня прошло с тех пор, как я вылетел на Каратак. Мой корабль беззвучно плыл в желтом океане гиперпространства — единственно возможной среде, позволяющей выдержать такую скорость. Все это время я тихо предавался своим размышлениям. Они, конечно, были посвящены брату. Нельзя сказать, что я сиднем просидел почти четыре дня на кресле. Кораблик хоть имел малые размеры, не ограничивался кабиной. В моем распоряжении были места для пассажиров — двух существ гуманоидного типа, отсек для гигиенических нужд и служебные помещения — шлюз и небольшой грузовой отсек. Для одного меня места хоть отбавляй, и я в свободное от контроля за полетом время, прогуливался по отсекам, разминая затекшие конечности. Но, так или иначе, мои мысли сводились на Сендоре, его послании и моих дальнейших действиях. Раз за разом я вспоминал его сообщение. Оно озадачивало. Уж слишком много в нем странностей.

Во-первых, почему брат оказался в не имеющей ничего общего с нашей расой одежде? Во-вторых, он явно казался чем-то обеспокоенным. Я вспомнил, как он хотел рассказать что-то очень важное, но прервался на полуслове, оглянулся назад. Вероятно, опасался кого-то, или чего-то. И, наконец, его третий глаз оказался приоткрыт, что говорило о недавнем использовании. Это беспокоило больше всего.

Сакральный орган, исходя из догматов нашей официальной религии, дан Создателем для защиты от сил зла. Он не применялся в повседневной жизни, а по своей сути и глазом-то не являлся, но был незаменим в экстремальных, представляющих угрозу для жизни ситуациях. Граждане нашего общества и мужчины и женщины имеют очень большой запас психической энергии, которая концентрируется в области третьего глаза. В случае угрозы жизни, мы можем использовать такую энергию для самообороны. Это проявляется обычно очень эффектным для инопланетян способом. Третий глаз открывается, излучая яркий ослепительный свет чистой психической энергии, а физические силы лирийца, его применившего, утраиваются. Таким образом, у каждого представителя нашей расы есть один хороший шанс даже в самой безвыходной ситуации, спасти свою жизнь и своих близких. Правда все эти способности действуют не более десяти минут, потом запасы психической энергии истощаются и третий глаз закрывается. Использовать его еще раз можно не менее, чем через неделю, и то, при самых благоприятных для жизни условиях. Поэтому каждый представитель нашей расы бережет эту способность на самый крайний случай.

Если брат оказался вынужден воспользоваться своим третьим глазом, значит ситуация хуже, чем я предполагал с самого начала. Из всего того немногого, что я сейчас знал, понятно лишь одно — Сендор во время своих странствий раскопал что-то невероятно ценное и его исчезновение напрямую с этим связано. У меня на руках всего одна зацепка — некий Рксу. Удивительно, но я до сих пор не представлял себе, как выглядят местные жители Каратака, поскольку, ни разу не бывал там раньше. А раз Сендор не снабдил меня описанием Рксу, его поиски станут для меня очень трудной задачей.

За всеми этими тяжкими размышлениями о предстоящих заботах, у меня разыгралось острое чувство голода. Я вдруг вспомнил, что последний раз ел целых десять часов назад. Поскольку запасы моей сферы ограничены, и их едва хватало, чтобы сходу добраться до Каратака, я старался экономить. Поднявшись с кресла, я подошел к стенке с правой стороны от него и дотронулся обеими ладонями до ее гладкой прохладной металлической поверхности. Стенка под руками сразу просела, словно живая, и прямо на меня двинулась широкая панель, вслед за которой потянулась вереница небольших плотно запечатанных ячеек, прикрепленных к панели. Это мой холодильник. Выдвинувшись примерно на полметра, вереница остановилась, достигнув механического предела.

Вообще, на Лирии серьезно относились к процессу приготовления пищи. Это своего рода особый ритуал, со своими, уходящими вглубь веков, традициями. Обед среднестатистической лирийской семьи состоял из четырех перемен блюд, между которыми полагался традиционный десятиминутный перерыв. Все члены семьи собирались за один стол, символизирующий единство поколений лирийского общества, после чего следовало начало трапезы. Первая перемена блюд состояла из больших чашек особого чая, укрепляющего организм, и служила своеобразной предтечей основным блюдам. После чая все члены семьи в течение десяти минут придавались медитации. Это являлось традицией, а их в нашем обществе привыкли уважать. Второй переменой блюд был суп. Здесь каждая семья решала сама, какой суп готовить, обязательным оставался лишь факт наличия оного. После супа следовал еще один перерыв. На этот раз каждый мог заниматься чем угодно, важным являлось присутствие членов семьи за общим столом. На третье обычно подавалось жаркое, но вполне годилась и рыба, а также ларн, деликатес нашей планеты — очень ценное в пищевой промышленности ракообразное. Последний десятиминутный перерыв посвящен воздаянию молитв Создателю, за прекрасную пищу и здоровье всех членов семьи, ее принимавших. Напоследок оставался десерт. Здесь фантазия домашних кулинаров приобретала безграничные масштабы. На этом церемония обеда завершалась, и все члены семьи могли расходиться по своим делам. Средняя продолжительность церемонии обычно составляла не более часа. А в знатных, элитных слоях нашего общества, она могла длиться гораздо дольше. Все дело в большем числе блюд.

Многие расы галактической ассамблеи критиковали нас за такие, по их мнению, расточительные обряды, но некоторые и хвалили. В частности земные врачи поддерживали десятиминутные перерывы за их благоприятное влияние на пищеварение и здоровье в целом. У людей даже существовала похожая система — раздельное питание. В моем случае, я не мог позволить себе такой роскоши. Во всяком случае, на большие порции чая мне рассчитывать точно не приходилось. Сейчас я мог довольствоваться только минимальным рационом, которого, кстати, и без того оставалось немного.

Оставив без внимания большую часть ячеек (они давно опустели), я открыл предпоследнюю из них. От крышки из пластика веяло холодом, но это меня только взбодрило. Внутри ячейки меня ожидал мой обед. Герметично запечатанные прозрачные брикеты с супом, синтетическим мясом и ларном. Они заполнены на четверть и все поблескивали небольшими голографическими наклейками. Осмотрев их и с сожалением отметив, полное отсутствие десерта, я приступил к трапезе.

Достав брикетик с супом, я легонько нажал указательным пальцем на голографическую наклейку. Тут же послышалось характерное шипение. Содержимое прозрачного контейнера начало подогреваться. Всего пару секунд потребовалось на то, чтобы суп перешел из твердого замороженного состояния в жидкое, а затем начал подходить к рубежу газообразности. Содержимое прозрачного брикета, ранее составлявшее четверть, теперь заполнило его доверху. Прозрачные стенки все запотели изнутри, но снаружи все оставалось абсолютно терпимо. Теплоизоляция была полной, я не почувствовал никакого, даже легкого изменения температуры емкости. Наша техника, как всегда работала безотказно.

Открыв прозрачную крышку, я окунулся в море незабываемого аромата. В этот раз мне достался овощной суп, запах от него исходил такой, словно его только, что приготовили. Чувствовалось в нем немного от специй и больше от свежих овощей. Эта симфония запахов помогала вспомнить одну популярную в мирах ассамблеи поговорку: «Аппетит приходит во время еды».

В виду спартанских условий спасательной экспедиции, мне приходилось обходиться минимумом столовых приборов. Я даже ложки не захватил. Только палочки для жаркого. Отхлебнув немного из брикета, я ощутил, как приятно растекается по организму горячая волна насыщения. С тоской вспомнил нормальные завтраки, обеды и ужины у себя дома. В жизни, увы, не всегда бывает так, как хочется.

Расправившись с порцией супа, я бережно поставил опустевший брикетик назад в холодильную камеру. Доставать второе блюдо я не спешил, решил отдать хоть какую-то дань традициям. Выдержав ровно десятиминутную паузу, я достал вторую, прозрачную упаковку, заполненную на четверть, и включил разогрев. Мясо было уложено аккуратными, дымящимися от разогрева дольками, сочными, вымоченными в клубничном соусе. Не став терять время на ностальгические мысли, я аккуратно захватил двумя длинными палочками один кусочек и отправил его себе в рот. Все оставалось таким же безупречным и вкусным, как и всегда в нашей кулинарии.

Завершив трапезу, я сложил пустую тару назад в холодильную камеру и задвинул ее обратно в стену корабля. По всему телу разлилась приятная теплая волна сытости. Что ж, теперь можно продолжать поиски, на сытый желудок и думается лучше. Мысленно посетовав на небольшие размеры корабля, я стал медленно прохаживаться вокруг кресла. На родине говорили, что движение способствует мыслительной деятельности, я с этим полностью соглашался, когда я двигался, мне думалось гораздо легче, чем сидя в кресле.

Я снова принялся размышлять о том, с чем придется столкнуться на Каратаке. Мне предстояло найти одного жителя из миллионов на целой планете. Брат лишь сказал, чтобы я искал в столице планеты и упомянул о том, что некий Рксу известная там личность, но известность бывает разного рода. Что-то подсказывало мне, что нужный мне субъект не политик, не герой и не публичный человек, иначе все оказалось бы слишком просто. Впрочем, я, как и все существа во вселенной, мог ошибаться.

Ход мыслей остановил легкое сотрясение, прошедшее по корпусу моего корабля. Я тут же уселся в кресло и положил руки на хрустальный шар. Корпус корабля снова стал прозрачным, и я увидел перед собой обычный космос. Корабль вышел из гипера, вынырнув у орбитального маяка планеты Каратак. Мои приключения начинались.

Глава третья

Центральный космопорт планеты Каратак являлся самым оживленным из всех, что я когда-либо видел в жизни. Кроме моей сферы на гладкой каменной ладони посадочной площадки находились сотни кораблей самых невиданных конструкций. Они стояли ровными рядами на пронумерованных местах, дожидаясь своей очереди на старт или взлет. Правильней даже сказать не стояли, а висели в паре метров над поверхностью на антигравитационных подушках, бывших на каждой площадке. Здесь присутствовали корабли очень многих цивилизаций Галактической Ассамблеи. Треугольные серебристые красавцы, сигарообразные монстры, плоские блюдца, огромные и крошечные. У меня создалось впечатление, что я попал к дилеру и выбираю покупку. Несмотря на все это изобилие, моя сфера осталась единственным представителем цивилизации Лирия.

Покинув корабль, предварительно запрограммировав его на прием пищевых рационов, которые я собирался заказать, для чего существовал специальный грузовой отсек, я собрался уйти с летного поля космопорта и направиться в здание терминала, куполообразная крыша которого видна отсюда, как меня остановил робот-регистратор. Небольшой причудливый агрегат — белый металлический цилиндр с восьмью руками-манипуляторами, для обслуживания сразу нескольких клиентов, висел в паре метров над землей.

— Каков предполагаемый срок стоянки вашего корабля? — отчеканил металлический голос робота.

— Срок не определенный, — сказал я. — Все будет зависеть от того, как быстро я улажу свои дела.

— Максимальный срок стоянки корабля для граждан, не проживающих на планете Каратак — десять стандартных суток.

— Возможно ли продлить? — с надеждой спросил я.

— Нет, Каратак — является главнейшим логистическим центром во всем секторе, каждое свободное место здесь имеет важное значение.

— Хорошо. Я заплачу за десять суток.

Вместо ответа на обращенной ко мне стороне регистратора отодвинулась металл