автордың кітабын онлайн тегін оқу Свет мой зеркальце, скажи
Екатерина Риз
Свет мой зеркальце, скажи…
© Екатерина Риз, 2017
Мы все порой гадаем: каково это — иметь двойника? Свою точную копию, зеркальное отражение. А вот Липа, главная героиня книги, знает об этом непонаслышке. В её жизни есть двойник. Родная сестра-близнец, с которой она совершенно не близка. И когда выпадает возможность сёстрам сблизиться и лучше узнать друг друга, Липа долго не сомневается, и отправляется на зов сестры, поучаствовать в её маленькой любовной авантюре. Не ведая, что ей предстоит узнать многого нового — и о себе, и о своём двойнике.
ISBN 978-5-4483-6955-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Признаться, в первый момент, как увидела её, я растерялась. Даже оторопела, на секунду, на мгновение, сбилась с шага, потом остановилась. Смотрела на сестру. Наверное, я никогда не привыкну. Мы с Ладой вместе не росли, у нас не было возможности смотреть друг на друга каждый день, и привыкнуть к нашей внешней схожести. Хотя, что же я перед собой притворяюсь? Мы не просто похожи, мы одинаковые. И сейчас я смотрела будто на своё отражение. У нас даже причёски похожи.
Тот же овал лица, разрез глаз, одинаково синие глаза, и губы мы поджимаем одинаково, я замечала. Ямочки на щеках, светлые волосы до плеч, правда, Лада куда горделивее меня, и по характеру, и по осанке, и смотрит с пристрастием. Я так не умею. Она и ко мне сейчас приглядывается без любопытства, она меня изучает. Правда, почти тут же на её лице появляется улыбка.
— Липа, привет.
Я, наконец, улыбаюсь, и, надо сказать, что улыбка моя искренняя и от души. Первое удивление прошло, и я решила сестрёнке обрадоваться. В конце концов, мы однояйцовые близнецы, говорят, между нами должна быть особая связь. Возможно, я её не чувствую, потому что не помню себя рядом с сестрой? Но не об этом думать после долгой разлуки.
— Лада, ты почему не предупредила? Давно ждёшь?
Мы неловко расцеловались и обнялись. Сестра казалась выше меня ростом, но это из-за туфель на шпильке. Она всегда носила каблуки, я её за это уважала. И одевалась более смело, стеснения в Ладке не было ни грамма. Она собой гордилась и себя любила. А меня от себя сейчас отстранила, отступила на полшага и меня окинула ещё одним внимательным взглядом. Хмыкнула к чему-то. А я в лёгком смущении одёрнула белую офисную блузку. Кстати, себе я сегодня нравилась. Была одета по праздничному, всё-таки уходила в отпуск, а ещё два дня назад мне исполнилось двадцать семь лет. Меня по этому поводу сегодня поздравляли, даже цветы подарили. Я как раз хотела Ладе всё это объяснить, потом вспомнила, что день рождения был не только у меня, но и у неё. И мы даже созванивались в субботу, но о том, что собирается приехать, сестра не намекнула. И вот она здесь, обнимает меня, разглядывает, надо сказать, с тем же потаённым удивлением, что и во мне просыпается при первом же взгляде на неё. Она проехала почти триста километров, наверняка, для этого есть какая-то серьёзная причина. За все годы Лада приезжала в наш город всего несколько раз, пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать. У нас с ней разные жизни, так уж сложилось, и мы обе с этим давно смирились. Перезваниваемся по праздникам, держим в курсе основных судьбоносных событий, и на этом всё. Дань вежливости, а не сестринские отношения. Тем более отношения сестёр-близняшек. Странно.
Ладка на букет в моих руках кивнула.
— Красивые. Путного ухажёра, наконец, завела?
Я тоже на цветы посмотрела, чуть нахмурилась.
— На работе подарили, в честь прошедшего дня рождения.
Лада заметно поскучнела.
— Ясно. А ухажёра завела?
Я глянула на неё с определённым намёком и попросила:
— Перестань. — Опомнилась, нужно ведь звать гостью в дом. — Пойдём. Если бы позвонила, не пришлось бы ждать.
— Да ладно. — Лада направилась за мной к подъезду, по пути поглядывая по сторонам. — Знаешь, я как-то спонтанно собралась. Давно не виделись.
Что есть, то есть. Два года точно прошло после её последнего приезда.
Жила я в квартире бабушки и дедушки. Их обоих, к сожалению, в живых уже не было, мне остались стены, осталась мебель, многочисленные книги и стопка альбомов с фотографиями. Это предлагалось называть «памятью» и беречь, я не спорила, но это были лишь вещи и стены, и родных людей заменить не могли. Дедушки не стало, когда мне исполнилось тринадцать, я прекрасно его помнила. Это был интеллигентный спокойный человек, преподавал историю в местном ВУЗе, а вечерами любил гулять со мной в сквере по соседству, держал за руку, мы шли по липовой аллее, и дедушка пересказывал мне исторические факты и казусы. Он особенно любил казусы, называл их анекдотами, и смеялся в усы. Когда его не стало, мы с бабушкой долго не могли смириться с потерей. Но всё-таки мы были вдвоём, было с кем на пару погрустить и у кого на плече поплакать. А вот три года назад я осталась одна.
Лада приезжала на похороны бабушки. И это была наша первая настоящая встреча и общение, при печальных обстоятельствах, зато подтолкнувшая нас к разговору по душам. До того момента мы с Ладкой лишь время от времени по телефону разговаривали, и наши беседы носили чисто формальный характер. Бабушке это никогда не нравилось, она неизменно печалилась из-за того, что нас с сестрой в детстве пришлось разделить, и, мало того, развезти по разным городам. Я ещё с детства помню их с дедушкой разговоры на эту тему, негромкими и печальными голосами, когда они думали, что я не слышу или ещё не в состоянии понять, но они говорили про Ладу, и одно время даже надеялись забрать её к себе. Этого не случилось, мы с сестрой повзрослели, и задумываться о том, что кто-то из нас уедет из привычного дома только для того, чтобы расти рядом, взрослые перестали. Лада воспитывалась в доме наших родственников по отцу, у его родной сестры и её мужа, и я знала, что ей там жилось хорошо. Её любили, её баловали, и сестра отказа ни в чём не знала. Своих детей у дяди с тётей не было, и они всю свою нерастраченную любовь перенесли на Ладу. И, если честно, достаток в их доме был куда больший, чем в нашем. Но этому я никогда не завидовала, хотя бы потому, что знала об этом лишь понаслышке. Мы с сестрой и увиделись впервые, когда нам исполнилось по пятнадцать. И я до сих пор помню шок, который испытала при виде неё, и отражение этого шока я видела в её глазах. Будто в зеркало на себя смотрела, видела себя и чувствовала всё то же самое, что отражалось на лице сестры. Но это было лишь первое впечатление, характерами и подходом к жизни мы с Ладой заметно отличались. Сестра была порывистой, страстной, горделивой. Во мне, наверное, всё это тоже присутствовало, но в гораздо меньшей степени. И все свои порывы я умела контролировать, и уж точно никогда не считала, что я умнее или красивее кого-то. А вот Лада искренне верила в то, что она красавица. И эту уверенность она несла через свою жизнь, как знамя. И в своей, отдельной от меня жизни, её это, наверняка, радовало и давало лишний повод полюбоваться собой и покрасоваться перед другими, а вот когда мы встречались, Лада довольно быстро начинала томиться и задумываться. И я её понимала в этот момент, как никто. Не потому, что хотела оставаться неповторимой, как сестра. Просто это казалось странным и непривычным — видеть рядом своё отражение.
Дом, в котором я жила, был ещё сталинской постройки. Толстые стены, высокие потолки, огромные окна и сквозняки. У нас постоянно сквозило, с этим невозможно было что-то поделать. И поэтому, переступив порог, я тут же сунула ноги в тёплые тапочки. А вот Лада вошла и принялась оглядываться. Правда, уже через пару секунд её поманило большое зеркало в старинной раме. Сестра подошла и придирчивым взглядом окинула своё отражение. Кажется, на меня она порой смотрела точно также.
— Сейчас тапочки тебе дам, — сказала я, а Лада лишь небрежно отмахнулась от моей заботы.
— Перестань суетиться.
— Я не суечусь. Просто у нас всегда холодные полы.
Лада сменила свои модные туфли на гостевые тапочки, прошла в комнату. Там осмотрелась. А я наблюдала за ней с потаённым смущением. И украдкой разглядывала, в открытую себе этого никогда не позволяла. Разглядывать, сравнивать с собой.
— Ты так ничего и не поменяла после смерти бабушки?
Я плечами пожала, привалилась к дверному косяку, спрятав руки за спиной.
— Мне и так нравится. Не хочу ничего менять.
— Ну и зря, — категорично заявила Лада. — Надо менять, Липа. Думаю, тогда бы и в твоей жизни произошли изменения. Хоть какие-нибудь.
Я улыбнулась.
— Что ты имеешь в виду?
Лада руками развела, глянула многозначительно.
— Хоть что-то. — Подошла к книжному шкафу от потолка до пола, провела пальцем по корешкам старых книг, принадлежащих ещё дедушке. Рядом стояла фотография в рамке: бабушка и дедушка в Гаграх, 1979 год. Молодые и счастливые, но их улыбки были спокойными. Такие уж они были, педагоги, интеллигенция. Лада задержала взгляд на фото. Потом вдруг усмехнулась.
— Странная штука — жизнь, да, сестрёнка?
Таких разговоров я от неё прежде не слышала, и таких интонаций, задумчивых и проникновенных, тоже, и мне вдруг неловко стало. Я от косяка отпрянула.
— Я чайник поставлю. Или ты голодная?
Лада обернулась, кинула на меня внимательный взгляд, а её недавняя усмешка вдруг превратилась в широкую улыбку. А сама сестра заявила:
— Да пошла ты со своим чаем. Я тебя в ресторан приглашаю.
— В ресторан?
— А что? Можем мы с тобой хоть раз в жизни в ресторане посидеть? Как нормальные люди? То есть, сёстры. Пойдём, вынесем всем местным мужикам мозг.
— Вот о чём ты думаешь? — рассмеялась я.
Лада ко мне шагнула и схватила за руку.
— Липа, соглашайся. Пошли в ресторан! У вас есть приличный ресторан?
— Лада, мы, конечно, не Нижний Новгород, но не деревня же.
— Ладно, не обижайся. Переодевайся, быстрее. У тебя есть нормальное платье?
Сестра фонтанировала энергией, не дожидаясь меня, прошла в мою спальню, распахнула дверцы шкафа. Я отправилась за ней, не скрывая насмешки.
— Лада…
Сестра выпятила нижнюю губу, разглядывая мой гардероб. Головой качнула, явно недовольно.
— Тут даже выбрать не из чего. Лип, ты сдурела?
— У меня шкаф забит!
— Твой шкаф меньше того, в котором я обувь храню! Липа, едрит-мадрид, ты давно на себя в зеркало смотрела?
Я от души расхохоталась.
— Как ты сказала?
Лада смешно подбоченилась.
— А что я ещё могу сказать вот про это? — Она указала рукой на мои вещи, аккуратно развешанные в шкафу.
— Значит, останемся дома, — легко оставила я идею о ресторане.
— Вот ещё! — Лада вызывающе сдула со щеки светлую прядь волос. — Я здесь только час, а уже начинаю понимать масштаб трагедии. Мне нужно срочно приниматься за твою личную жизнь.
Я решительно качнула головой.
— Нет.
— Да! Но успокойся, не сегодня. Сегодня мы идём в ресторан, пить вино и разговаривать. — Лада присмотрелась ко мне, какую-то секунду выжидала, после чего сделала шаг, другой, и внезапно меня обняла. Не так, как обычно. А буквально сдавила меня в объятиях, а я в растерянности замерла.
Мне всё-таки пришлось переодеться, надеть платье, которое покупала совсем недавно для свадьбы подруги. Оно мне шло, в ярко-синем я смотрелась сногсшибательно, и знала это. Но со сногсшибательностью старалась не перебарщивать и часто ею не злоупотреблять. А вот сейчас снова остановилась перед зеркалом, глядя на себя, и, признаться, даже позабыла ненадолго о том, что за моей спиной сестра стоит. Она была лишь ещё одним отражением в зеркале. Но потом я заметила её внимательный взгляд, обернулась, а Лада, после едва уловимой паузы, в ладоши хлопнула.
— Вот, это то, что я хотела видеть. Только не понимаю, почему у тебя это платье одно. Весь шкаф должен быть забит подобными нарядами. А не твоими белыми кофточками и строгими юбками. Липа, признайся, у тебя роман с начальником? И ты под эти белые блузки красное бельё надеваешь?
— Господи, что у тебя в голове?
— Самые правильные мысли. Мужики перед тобой должны в штабеля укладываться. Укладываются?
— Не замечала.
— Значит, не порядок.
— А перед тобой укладываются? — решила я её подначить. Вот только не получилось, Ладка лишь победно ухмыльнулась.
— А то! Эх, надо было тебя ещё два года назад в Нижний увезти. А я… — Она безнадёжно махнула рукой.
Я же попробовала охладить её вспыхнувшее чувство вины.
— Лада, вряд ли тебе нужны соперницы.
— В этом ты права. Но ты моя сестра. — Она подумала. — Родня.
И правда, вроде как родня, подумалось мне, но Ладе я лишь улыбнулась.
Оказалось, что приехала Лада на машине. Белая «вольво», новенькая и сверкающая, была припаркована недалеко от подъезда. Признаться, я ещё раньше её заметила, не обратить внимания на машину было невозможно, и вот оказалось, что это собственность моей сестры. Видимо, я на самом деле очень многого не знаю о её жизни. Например, как можно заработать на такую машину.
— Нравится? — Лада погладила автомобиль по полированному боку, а на меня кинула горящий взгляд, и даже подмигнула.
— Красавица, — согласилась я. — Сколько стоит? Ты кредит взяла?
Лада глаза закатила.
— Успокойся ты со своими кредитами. Ты в отпуске.
Кстати, да, я работаю в банке, в кредитном отделе. Так что, как говорится, обращайтесь, мы всегда рады… Почти всегда и почти всем.
— А ты машину водишь?
— Очень осторожно, — сказала я, так и не найдя подходящего определения для моих весьма скромных навыков вождения.
— Я тоже осторожно, — кивнула Лада, лихо выруливая со двора и, не сбавляя скорости, выезжая на дорогу. Я только сглотнула.
Мы доехали до центра города, сестра поинтересовалась, какой ресторан у нас в городе лучший, а я попыталась её убедить, что в лучший нам заходить совсем необязательно. Есть поскромнее, но кормят ничуть не хуже. Но Ладу, видимо, манили яркие и большие вывески. В итоге, мы оказались в самом шумном городском развлекательном комплексе. Я даже не бывала в нём ни разу, но много слышала, и про ресторан в том числе. А Лада и не слышала, но появилась там с видом завсегдатая, уверенно вошла и также уверенно взглянула на девушку, что встречала посетителей у дверей в ресторан.
— Нам столик. Желательно у окна, — объявила ей сестра, а я поспешила добавить:
— Пожалуйста.
Взгляд девушки метался от моего лица к лицу Лады, это было непривычно, но человек казался искренне удивлённым, и, кажется, даже не заметил некоторой резкости в исполнении моей сестры. Но столик нам дали и именно у окна, как Лада и хотела. А пока мы шли через зал, я привыкала к новому для себя чувству: быть в центре внимания. Потому что, как оказалось, мы вместе с Ладкой, производили на общественность неизгладимое впечатление. И если я пыталась привыкнуть и особо не смущаться, то Лада ещё и под руку меня подхватила, явно красуясь. Несмотря на то, что вечер только начинался, зал ресторана был уже заполнен на добрую половину. Но столик у окна для нас выделили, правда, вряд ли можно было сказать, что мы оказались в стороне, наоборот, у всех на виду. Лада сияла улыбкой, а я делала вид, что меня весьма интересует вид из окна. Молодой человек принёс нам сначала винную карту, затем меню. Сестра вела себя привычно и спокойно, не задумываясь сделала заказ, а когда я увидела в карте цену бутылки вина, что Лада заказала, про себя ахнула и мысленно начала прикидывать, хватит ли мне денег — сколько в кошельке, а сколько на карте.
— Ну, что ты всё глаза таращишь, — не выдержала, в конце концов, сестра. — Расслабься, Липа.
— Я, в отличие от тебя, финансовый заканчивала. Я деньги считать привыкла.
— А я тратить, — легкомысленно улыбнулась Лада. Подбородок рукой подпёрла, снова принялась меня разглядывать. — Липа, ты меня расстраиваешь.
— С чего вдруг?
— Не знаю. Смотрю на тебя и расстраиваюсь. Что у тебя в голове?
Я откровенно вздохнула и призналась:
— Мозги.
Ладка фыркнула от смеха.
— Это печально. Зачем они тебе?
Я головой качнула, хотя прекрасно понимала, о чём сестра говорит.
— Я как-то не привыкла без них обходиться.
— Ну-ну. И поэтому ёрзаешь, сидя в ресторане и считаешь, что сколько стоит. Так жить нельзя.
— А как можно?
— Жить нужно в своё удовольствие. Чтобы не было мучительно больно… вообще, никогда. Вот как наши с тобой предки. Кстати, ты давно с ними разговаривала?
Нам весьма вовремя принесли вино, и я под этот разговор выпила залпом почти полбокала. Откинулась на спинку неудобного диванчика, на котором сидела, руки на груди сложила.
— Мама звонила на Пасху.
Ладка засмеялась.
— Мне тоже. Рассказывала, что пыталась красить яйца луковой шелухой. Такая глупость.
Я негромко хмыкнула, снова за окно посмотрела. Да уж, глупость.
— Она тебя к себе приглашала?
Я кивнула.
— Знает, что я не приеду.
Лада рукой на меня махнула.
— И я не поеду. Это сколько же часов лететь? Я даже из-за кенгуру не полечу, а уж из-за неё и подавно.
— Не говори так, — всё-таки попросила я. Пренебрежительный тон сестры резал слух, хотя я и понимала, что мне хочется говорить также, просто я не позволяю себе. Потому что бабушка никогда не позволяла.
— Папаша тоже объявлялся, — призналась Лада. — К родителям приезжал, — сказала она, имея в виду своих приёмных родителей. — С женой и детьми. Представляешь? Кстати, она не знает ничего.
Я смотрела на неё во все глаза.
— Ты серьёзно?
Лада кивнула с каким-то непонятным для меня удовольствием.
— Думает, что я его племянница. — Ладка выдохнула, допила вино в своём бокале и снова рассмеялась. — Цирк, короче. А он мне карту банковскую потом в карман сунул. — Она полезла в сумку, достала карту и положила на стол передо мной. — Твоя половина.
Я на карту смотрела, потом головой качнула.
— Зачем? Мне не надо.
— Не дури. — Лада брови сдвинула. — Папочка у нас сейчас при деньгах, может себе позволить. А ты, если тратить не хочешь, оставь на «чёрный день». Всякое бывает.
Я уже не спорила, но на карту смотрела, как на нечто чужеродное. Потом тихо спросила:
— А про меня он спрашивал?
— Спрашивал. Я сказала, что у тебя всё в порядке. Я ведь правильно сказала?
Я кивнула. Лада внимательно наблюдала за мной, ловила на моём лице каждую эмоцию, после чего ладонью по столу передо мной хлопнула.
— Не думай о них, чёрт со всем этим. — Потом чуть наклонилась ко мне: — Скажу тебе честно, Липа, мне рядом с ним некомфортно. Я видела его три раза в жизни, но… — Лада тоже на спинку откинулась, резко, в порыве чувств. — Он молодой мужик. У меня ухажёр был его возраста, молодой, здоровый мужик. Ему сорок три года, Липа. У него жена молодая, и детям по тринадцать. А тут я… мы. — А она оглянулась, жестом подозвала официанта, тот поспешил разлить вино по бокалам, а когда отошёл, Лада продолжила: — Так что, к чёрту всё. Я, вообще, про них не думаю.
— А я думаю, — призналась я. — Иногда. Думаю, как бы я поступила на их месте.
— Ты не на их месте, слава Богу. Ты в пятнадцать двойню не родила.
Я попыталась посмотреть на нас с сестрой как бы со стороны. Сидим мы с ней в ресторане, красивые, взрослые, самостоятельные, вино пьём, а наши с ней родители, умудрившиеся дать жизнь двум умницам-красавицам, всего на пятнадцать-шестнадцать лет старше нас. Сейчас, повзрослев, кажется, что между нами не такая уж и большая разница. Можно сказать, что мы люди одного поколения. И от этого на самом деле ощущаешь дискомфорт, даже не находясь с так называемыми родителями рядом. Не знаю, как бы я себя повела, окажись в одной комнате с отцом и его новой семьёй. Хотя, что это я? Мы с Ладой никогда его семьёй не были. Ему и маме едва исполнилось по шестнадцать, когда мы появились на свет, и они совершенно не знали, что делать, особенно с двойней. Да, наверное, и знать не хотели, и их тоже можно понять. Сами дети. Поэтому нас с Ладой и разделили почти сразу после рождения. Меня забрали мамины родители, а Ладу старшая бездетная сестра отца. А непутёвых влюблённых, любовь которых к тому моменту благополучно прошла, отправили учиться по разным городам. Отец уехал поступать в Москву, где добился, в конце концов, успеха, выучился, женился, бизнесом занимался, детей воспитывал, которые родились у него уже в достаточно зрелом возрасте. А мама, проучившись несколько лет в институте в Нижнем Новгороде, благополучно выскочила замуж в первый раз, и переехала в Санкт-Петербург, и там уже встретила своего второго мужа, медика, и отбыла на ПМЖ в Австралию. Наверное, к тому моменту она чувствовала себя окончательно повзрослевшей, потому что позабыла посоветоваться с родителями, и лишь безудержно радовалась предстоящему переезду через океаны. Нам с Ладой к тому моменту исполнилось по десять, а нашей маме двадцать пять. И она второй раз выходила замуж. Кстати, я уверена, что к тому времени все уже позабыли, чьи мы с Ладой дети. Молодые родители вовсю занимались своими жизнями. И я, повзрослев, много думала об этом. Признаюсь, что где-то глубоко в душе меня царапала обида. Не на то, что они нас с Ладой оставили, не захотели воспитывать, это я как раз готова была понять, им нужно было устраивать свою жизнь. Просто… иногда мне хотелось знать, что у меня есть родители. Даже если бы они просто иногда разговаривали со мной по телефону, интересовались моими делами и моей жизнью. Но они были заняты именно своей жизнью, своими семьями и детьми. Да, мама звонила, иногда, мы общались по скайпу, но наши разговоры были больше похожи на беседы приятельниц, даже не близких. Мама с завидной нетерпеливостью и воодушевлением пересказывала мне новости из своей жизни, из жизни своих знакомых, рассказывала про цветы и пироги, и не замечала, что я не говорю о себе и не задаю ей никаких важных вопросов. Её наши «родственные» отношения на дальнем-дальнем расстоянии, надо думать, устраивали. А отец не звонил никогда. Наверняка, у него и номера моего нет, и никогда не было. Они оба живут спокойно, уверенные, что их родственники исправили их ошибку молодости, и воспитали их детей. Те выросли и следуют своей дорогой, помощь им больше ни к чему.
— А я вот нисколечко не переживаю, — усмехнулась Лада, хотя я почему-то была уверена, что она мне врёт. — Ещё бы мамочка наша с именами не намудрила, вообще, можно было бы забыть обо всём.
Я улыбнулась. Это да, мама постаралась, не поспоришь.
— И ведь знаешь, я хотела имя поменять, когда паспорт получала. Так мама упёрлась! Целую неделю меня пилила. Мол, тебя крестили с этим именем, как его менять? — Лада безнадёжно отмахнулась. Глянула на меня исподлобья. — Тебе ещё повезло.
Я снова улыбнулась, ничего не могла с собой поделать. В конце концов, загородилась бокалом с вином.
Хотите, открою вам секрет? Имя Лада — сестра сама себе выбрала. По паспорту она Клавдия, и жутко страдает из-за этого. А у меня не укладывается в голове, как мама, в пятнадцать лет, умудрилась дать детям такие имена — Олимпиада и Клавдия. Наверняка, это дедушкино влияние. Потому что однажды я маму всё-таки спросила о наших с Ладой именах, а она начала мне долго объяснять что-то про красоту и величавость греческих имён. В общем, это вылилось в получасовую беседу ни о чём, когда мама рассказывала мне что-то невероятное, про поездку в Грецию, про вино и Некрополь, и причём здесь были наши с сестрой имена, я так и не смогла понять. Наверное, мама просто любила Грецию. А нам вот теперь мучайся всю жизнь.
— Где мне повезло? Ты, если не захочешь, никто и не узнает, как тебя на самом деле зовут. Лада — это красиво. А я Липа. Липа, Лада. Имя как раз для банковского работника.
Лада захохотала. Громко и не скромничая. А я обратила внимание, что на нас поглядывают с любопытством, особенно мужчины.
— Как твои родители? — спросила я, когда нам принесли салаты. Перед этим повисла неловкая пауза, мы обе задумались о чём-то своём, и необходимо было найти нейтральную тему.
Лада плечами пожала.
— Нормально. Построили коттедж за городом и живут себе. Мама цветы разводит, отец что-то строгает в гараже. Сейчас в круиз задумали съездить, на лайнере вокруг Европы.
— Это хорошо.
Лада покивала, ела с аппетитом. Потом вдруг улыбнулась кому-то и даже рукой помахала. Я тоже голову повернула, увидела мужчину за столиком неподалёку. Он выглядел весьма воодушевлённым, нас разглядывал с удовольствием, потом бокалом отсалютовал. А я на сестру бросила укоризненный взгляд.
— Что ты делаешь?
Лада сделала удивлённые глаза.
— Что? Просто флиртую. Законом не запрещено. А вот ты смотришь на меня, как мама. Что ты, в самом деле?
— Я не люблю знакомиться в подобных местах.
— А где ещё знакомиться? В библиотеке? В ресторанах и надо знакомиться. — Лада подняла вверх указательный палец. — В хороших ресторанах. В них обычно накладок не случается.
— Каких накладок, Лада?
— Обычных. Тут сразу мужика видно. И сразу можно определить: жмот или нет.
Я головой покачала.
— Тебе замуж надо.
— Ага. Только мне наши с тобой предки всё желание отбили. Но замуж надо, ты права. Пора устраивать свою жизнь.
— У тебя проблемы с замужеством? Ни за что не поверю.
— Ну и зря. Замуж надо выходить с умом. Чтобы уж наверняка. Вот ты, замуж собираешься?
— Пока нет, — попыталась я уйти от ответа.
Лада негромко хмыкнула, а на меня кинула хитрый взгляд.
— Потому что начальник безнадёжно женат?
— Ты дурочка, — укорила я.
— Так да?
Я сунула в рот креветку, а сестре послала ехидную улыбку.
— Женат, но он тут совершенно не причём. Моему начальнику пятьдесят восемь лет.
Ладка жевала с задумчивым видом.
— Да, староват. Но, вообще, ты же в банке работаешь. Там же много мальчиков в костюмах. Знаешь, я очень люблю мальчиков в дорогих костюмах. С портфелями.
Я рассмеялась.
— Такие к нам только на собрания заходят. Для них мы офисный планктон. И, вообще, я работаю в основном в женском коллективе.
Лада откровенно скривилась.
— Тоска какая. Слушай, но у тебя же кто-то был, я помню, ты рассказывала.
Я немножко погрустнела. Потом едва заметно отмахнулась.
— Не сложилось.
— Да? — Лада вино допила, обдумывала. Потом плечами пожала. — Ну, и чёрт с ним, значит.
— А ты?
Она притворилась непонимающей.
— Что?
— Лада, перестань. Ни за что не поверю, что у тебя нет… поклонника. — Я не сразу подобрала верное слово. Лада это отметила и посмеялась над моей неловкой заминкой.
— Нет у меня никаких поклонников. Я, Липа, только замуж. Я для себя твёрдо решила. А то вот такие, — сестра, ничуть не смущаясь, ткнула пальцем в сторону исходившего сальными взглядами мужчину за соседним столиком, — липнут десятками. Спасу от них нет. А толка никакого. Ещё и женатые. Только и годятся, что скрасить девушке вечер.
Я едва слышно хмыкнула, сестру разглядывала.
— Лада…
— Ну что?
— Тогда расскажи мне, где ты работаешь. Что можешь позволить себе покупать такие машины.
Она откровенно скривилась.
— Что, циферки в голове щёлкают? — уличила она меня.
Я спорить не стала.
— Ничего не могу с собой поделать.
— К твоему сведению, я работаю. Да.
— Серьёзно?
— Я лицо сети автосалонов.
Я молчала, обдумывая.
— Модель?
— Да нет же! Я главный администратор сети.
— А-а… — Я с уважением покивала. Так, на всякий случай. Просто понятия не имела, что это на самом деле означает: главный администратор. Но ведь целой сети автосалонов.
— И машину они мне выделили. Не подарили… В общем, для имиджа компании.
— Понятно. Я уж испугалась, что купила.
— Да ты что? Откуда у меня такие бабки? Хотя, я бы не отказалась.
— Да это понятно.
— Давай ещё выпьем? За руль я всё равно уже не сяду. — Она заказала ещё бутылку вина, а когда официант принёс заказ и вновь наполнил наши бокалы, Лада поспешила свой поднять. — Давай, сестрёнка, выпьем за нас. За то, что мы с тобой впервые так сидим.
Мы выпили, закусили, Лада ещё помахала мужичку в костюме, и я даже всерьёз запереживала, что тот решит с нами знакомство более близкое свести, так его разбирало при каждом Ладкином взгляде.
— А ты, значит, в отпуске?
Я кивнула.
— С понедельника.
— Чем займёшься?
Я плечами пожала.
— Подруга на дачу к себе звала.
Лада замерла, разглядывая меня поверх бокала. Серьёзно так смотрела, после чего поинтересовалась:
— Липа, ты сбрендила?
— А что? У них озеро рядом, такая красота. Мы любим…
— Липа, нам с тобой тридцатник скоро. Кстати, за день рождения ещё не выпили. Но я не об этом. Тебе не страшно? Тридцать!
— Не нагнетай, — попросила я её вяло, а Лада ко мне через стол потянулась и схватила за руку, довольно больно.
— А мне вот страшно. И ты права, замуж пора. А ты в деревню собралась?
— На заграницу у меня денег нет. Я ничьё не лицо.
Лада резко махнула рукой.
— У меня тоже нет. Но дело ведь не в этом. — Она ткнула себя пальцем в лоб. — У тебя вот здесь должно быть… Не знаю, как тебе объяснить.
— Ещё бы, после бутылки вина-то, — негромко съязвила я и усмехнулась при этом.
А Лада отпустила меня и махнула рукой.
— В общем, не хочу ничего слышать ни про какую деревню. Ты должна приехать ко мне. Я тебе сестра или не сестра? И, кстати, спасёшь мне этим жизнь.
Я заинтересованно вздёрнула брови.
— Это как?
Лада подалась назад, ещё вина глотнула, при этом выглядела странно смущённой. Я даже не знала, что она так умеет.
— Липочка…
— Боже.
— Ладно, извини. Липа, мне нужна твоя помощь.
— Что случилось?
— Ничего страшного, правда. Я просто хочу, чтобы ты приехала в Нижний. На некоторое время. На пару недель. Обещаю, что ты замечательно проведёшь там время. Будешь жить в моей квартире, я даже машину тебе оставлю.
— Я плохо вожу, — решила я предупредить её.
— Води, как хочешь. Тачка застрахована.
— От этого мне, конечно, стало спокойнее. Лада, что ты хочешь?
— Я уже сказала: чтобы ты пожила у меня. Пока я в отпуск съезжу.
— В смысле? — Я, на самом деле, озадачилась.
Лада наклонилась ко мне через стол и зашептала:
— Понимаешь, мой меня в отпуск позвал. На Мальдивы. Липка, я так мечтала. А тут одна загвоздочка, в общем, он немножко женат.
Я начала смеяться. Попыталась запить свой смех вином, а Лада меня ещё и по руке стукнула.
— Ну что ты? Я же серьёзно! Это проблема. Я же лицо… — Она лоб потёрла и вздохнула. — В общем, если ты поживёшь у меня, пока я в отъезде, все будут думать, что он уехал в командировку, а не в отпуск, и я совсем не причём.
— Все — это его жена?
— И она в том числе. Липа, — Ладка перешла на щенячий скулёж, — не дай любви погибнуть! Я ведь, правда, его люблю!
— А он кого любит?
— А ты как думаешь? Уж точно не жену. А тебе это ничего не будет стоить. Я на работе отпуск возьму. Так что, ты просто будешь жить в моей квартире, гулять по городу, ходить по магазинам и ресторанам. У Ромы в каждом достойном ресторане Нижнего свой счёт открыт, и в некоторых магазинах. Так что, ни в чём себе не отказывай. Мы оба тебе будем весьма благодарны.
— И Рома твой? Что я приеду деньги его тратить?
— Если благодаря тебе, у него случится свадебное путешествие со всеми вытекающими, то будет весьма и весьма благодарен. Поверь. — Она посмотрела на меня горящими глазами и звонко рассмеялась.
— Лада, что ты творишь? Ты же сама сказала, что только замуж. Зачем тебе женатый?
Сестра руками развела.
— Что поделать, дорогая. Это любовь. Я же не выбирала, в кого влюбиться.
Я только головой качнула, глядя на её довольное лицо. А Лада переспросила:
— Ну, что скажешь?
— Не знаю. Подумаю. Глупость какая-то…
— Да никакая ни глупость. Твой отпуск хоть пройдёт не в деревне. Ты в Нижнем была?
— На экскурсии.
— Вот именно. А тут сможешь всё увидеть и даже приключение какое-нибудь себе найти.
— На свою задницу?
— На нашу задницу. Они у нас один в один. Господи, Липа, в тебе есть хоть немного авантюризма?
— А если кто-то поймёт, что я другой человек?
Лада выразительно хмыкнула.
— Интересно, как. Даже я так бы сразу не сказала, кто из нас кто. Особенно, сейчас, когда я перестаю трезво мыслить. Я не знаю, как нашим предкам это удалось, видимо, они очень старались, раз у них двойной результат получился, но мы одинаковые. Как это называется, я всё время забываю… — Она нетерпеливо щёлкнула пальцами.
Я подсказала:
— Однояйцевые.
— Вот-вот. Посмотришь, заодно, как я живу. А когда вернусь, я тебя с родителями познакомлю. Они сейчас далековато от города уехали, одна не найдёшь. Да и не зачем им пока знать, что я уехала с Язвой.
— С кем?
Лада хлопнула себя по губам, потом сплюнула в сердцах.
— С Явзой. Всегда перевираю его фамилию. Роман Явза. Дурацкая фамилия, правда? Его все за глаза Язвой зовут. У него и характер такой…
— Лада, по-моему, я что-то упустила в твоём рассказе.
Сестра головой тряхнула, поморгала.
— Я сама упустила. Слушай, я, кажется, напилась. Несу всякую ерунду. — Она снова ко мне потянулась, но на этот раз лишь похлопала меня по руке. — Так что, мы договорились?
— Я подумаю.
— Подумай, — согласилась Лада. — После бутылки вина всё равно договариваться не о чем, я к утру забыть могу. — Она на диванчике своём развернулась, принялась осматриваться. — Слушай, тут караоке нет? Я бы спела за день рождения!
Я глаза прикрыла, когда Лада вскочила и направилась к сцене в углу. Наблюдала за ней, а сама раздумывала о предложении сестры. А почему бы, на самом деле, не съездить на недельку в Нижний Новгород? Я не говорю, что готова согласиться прикрыть, как выясняется, непутёвую сестру перед женой её, надо полагать, любовника, но съездить, погулять, осмотреть город. Побыть рядом с сестрой, если получится, то почему бы и нет?
2
Почему бы и нет?
Риторический вопрос, который я себе задавала. А вот Лада уже через день после своего отъезда, позвонила и принялась выяснять, пакую ли я вещи. Я в тот момент лежала на диване, читала книгу и ела виноград. И ни о каких чемоданах и вещах не думала. О чём сестре и сообщила.
Лада в шоке замолчала на секунду, после чего выдохнула:
— Ты спятила? Я тебя здесь жду, а ты лопаешь виноград? Ты хоть знаешь, сколько в нём сахара?
Я покрутила между пальцами крупную красную ягоду, разглядывая.
— Не знаю и знать не хочу, — сказала я, в конце концов.
Ладка фыркнула мне в ухо.
— Всё ты врёшь, и всё знаешь. Просто тебе больше нечем себя занять.
— Ты специально?
— Конечно. Чтобы тебя встряхнуть и заставить подняться с дивана. Липа, если ты этого не сделаешь, ты встанешь с него через неделю, и твоя задница будет на два размера больше. Я, конечно, не против, мне соперницы не нужны, ты знаешь, но всё равно будет жаль. — Я слушала сестру и улыбалась, молчала, и Лада прикрикнула, не сдержавшись: — Ты слышишь меня или нет? Приезжай немедленно!
Я вздохнула и закрыла книгу.
— Ты всё же собралась на юга?
— Конечно же, кто упустит такую возможность. И если ты не приедешь, основательно мне всё подпортишь. Липа, ну пожалуйста, — заканючила сестра, и я сдалась. Зажмурилась, мысленно махнула рукой на свои моральные принципы и бунтующую интуицию, и пообещала:
— Хорошо. Я приеду завтра.
— Отлично, я встречу тебя на вокзале и отдам ключи от квартиры.
Я некоторое время обдумывала.
— То есть, ты даже не проводишь меня до квартиры?
— Липа, ещё не хватало, чтобы соседи увидели нас вместе, и у них раздвоилось в глазах. Знаешь, какие у меня соседи? Врагу не пожелаешь. Особенно, старушенция из пятнадцатой. Ведьма старая!
— Ладно, ладно! Но, Лада, я хочу, чтобы ты знала: мне не нравится вся эта история.
— Почему? — Голос сестры прозвучал удивлённо. — У тебя будет отличный отпуск, я же тебе обещала. Я уже обо всём позаботилась. Составила список ресторанов, магазинов, салонов красоты, где тебя встретят с распростёртыми объятиями. Спа-курорт, да и только.
— Ты умеешь уговаривать, — признала я.
— Ещё бы. Хотя, мне не часто приходится это делать. Но Ромочка с огромным удовольствием оплатит твой новый гардероб.
— Что?
— Не ахай. Ему это не будет ничего стоить. В том смысле, что он не заметит расходов.
— Он что, олигарх? Ты подцепила олигарха?
Лада вздохнула в трубку.
— Если бы. Он не олигарх, но… приятный мужчина во всех отношениях. Я вас потом познакомлю, — пообещала Лада. А я всё-таки с дивана поднялась, тарелку с виноградом отнесла на кухню. А в ответ на слова сестры, не скрываясь, хмыкнула.
— Зачем?
Лада помолчала.
— Наверное, ты права. Незачем. Ну, так что? Приедешь?
— Буду к обеду.
— Отлично! Позвонишь, я тебя встречу.
Что-то меня беспокоило. Я собирала вещи и беспокоилась. Даже ночью плохо спала, с боку на бок крутилась. И поэтому в шесть утра уже была на ногах, и устав от мыслей и переживаний, запретила себе сомневаться, выпила кофе перед отъездом, потом взяла небольшой чемоданчик и покинула свой дом. До Нижнего Новгорода на автобусе добираться было около четырёх часов. Я без труда купила билет в кассе автовокзала и вскоре уже сидела в удобном кресле междугороднего автобуса, старательно настраивая себя на позитив. Говорила себе, что теперь отпуск точно не пройдёт бездарно, я смогу отвлечься от работы, смогу увидеть город, осмотреть его как следует, а не набегами, как обычно, кстати, и с погодой повезло. И никто мне не будет мешать. Хотя, было бы совсем неплохо провести время с сестрой, узнать её получше, возможно, даже сблизиться с ней, но у Лады свои планы, и, кажется, она горит от желания уехать со своим… кхм, возлюбленным. Вдруг она, на самом деле, влюблена не на шутку? А о нравственной стороне вопроса и чужой жене я думать не буду. Меня это никак не касается.
К полудню автобус въехал в город. Когда он проезжал по высокому мосту, я прильнула к окну и смотрела на сверкающую в лучах полуденного солнца Волгу и белые теплоходы у причалов. Всё беспокойство меня оставило, я смотрела в окно и улыбалась. И сохранила подъём воодушевления до прибытия на автовокзал и встречи с сестрой. Лада ждала меня на стоянке и даже подпрыгивала от нетерпения. А когда увидела меня, кинулась обниматься.
— Ты приехала, ты приехала!
Я попробовала рассмеяться, но она так меня в объятиях сдавила, что у меня сбилось дыхание. Мне с трудом удалось Ладу успокоить и от себя отстранить.
— Приехала, — согласилась я, одёргивая лёгкую блузку. — Всего каких-то четыре часа.
— Вот именно, а как отнекивалась! Это все твои вещи? — Лада в некоторой растерянности уставилась на мой чемоданчик.
— Ты же обещала мне новый гардероб, — съязвила я. — Зачем было брать больше вещей?
— Это, конечно, правильно. Меня больше удивляет наличие у тебя такого малюсенького чемодана. Я всегда думала, что у женщин такого не бывает.
— Теперь ты знаешь, что бывает.
Мы отошли в сторонку, и я, наконец, смогла на сестру посмотреть. Лада была одета в пёстрый брючный комбинезон, её талию перехватывал широкий оранжевый ремень. И затянут он был до невероятной ужины, Лада выглядела очень грациозной и тонкой. Светлые волос трепал ветер, их только тёмные очки сдерживали, исполняющие в данный момент роль ободка. Макияж броский, на губах яркая помада, а в глазах огонь. Этот огонь и был самым главным ингредиентом в её душе, он захлёстывал Ладу и всех, кто оказывался рядом. Наблюдая за ней и поддаваясь её влиянию, хотелось вцепиться в неё так же, как делала она, завизжать от радости и немного попрыгать. Ни визжать, ни прыгать я не стала, но за руки сестру взяла.
— Ты уверена, что хочешь оставить меня одну? Мы могли бы побыть вместе.
Лада брови вздёрнула, но тут же кивнула.
— Обязательно побудем. Я вернусь через десять дней, и мы уедем с тобой в отличный пансионат. Липа, такое спа! Мы с тобой неделю будем лежать на шезлонге и болтать. Но сейчас, — её взгляд стал умоляющим, — ты отпустишь меня?
— Крутить любовь? — спросила я с улыбкой.
Лада кивнула.
— Именно так. Крутить любовь. Классно сказала.
Я кивнула.
— Поезжай.
Лада снова обняла меня. Затем отстранилась, чтобы окинуть меня внимательным взглядом.
— Тебе просто жизненно необходим новый гардероб. Я на столе тебе оставила все визитки и банковскую карту. Липа, ни в чём себе не отказывай. Рома просил передать тебе это. Он счастлив тебя отблагодарить.
— Хорошо, — согласилась я, зная, что пойти вразнос на чужие деньги я вряд ли смогу.
Мы болтали ещё минут пятнадцать, Лада давала мне какие-то дурацкие инструкции, просила особо ни с кем не разговаривать и не откровенничать, и, вообще, откровенно всех посылать. Никто не удивится.
— Я никогда ни с кем не церемонюсь, — поведала сестра. — Так что, пройдись по магазинам, на завтра я записала тебя в салон красоты, а рядом там торговый центр с лучшими магазинами. В общем, отдыхай, сестрёнка. И зайди в солярий, — посмеялась она напоследок, уже усаживая меня в такси. — Чтобы никто потом не спрашивал у меня, откуда загар. Поняла?
Признаться, от Ладкиной болтовни у меня в какой-то момент голова закружилась. Только она умела болтать без умолку, что собеседник терял чувство реальности. Вот я как раз и потеряла. Дух смогла перевести только, когда оказалась на заднем сидении такси, и автомобиль тронулся с места. А я обернулась, чтобы сестре рукой на прощание помахать. А до этого мы обнимались, обменивались последними замечаниями и обещаниями, расцеловались, снова что-то говорили, и вот я уже одна, в тишине, а мысли в беспорядке.
Как оказалось, Лада жила в хорошем, охраняемом доме. Это несколько удивило. Я вышла из такси рядом с кованой калиткой, огляделась. Стоянка перед домом была полупуста, что и не удивительно, середина четверга, люди на работе. Неподалёку яркая детская площадка, на которой гуляли немногочисленные мамочки и бегали их детки. Я ещё головой по сторонам покрутила, осматриваясь, потом достала из кармана магнитный ключ и прошла через калитку. Навстречу мне никто не попался, и чемоданчик мой никому в глаза не бросился. Я беспрепятственно прошла в подъезд, радуясь тому, что ни охранника, ни консьержа в этом доме не было, вызвала лифт, и спустя несколько минут уже стояла перед дверью в квартиру.
Дом моей сестры. Уже, судя только по входной двери, понятно, что он от моего отличается. Наверху послышались шаги, и поторопилась воспользоваться ключами и переступить порог.
Думаю, со мной любой согласится: находясь в одиночестве в чужом доме, чувствуешь неловкость. Вот и я некоторое время провела в просторной прихожей, только свет включила и осматривалась. Правда, смотреть в прихожей особо было не на что. Шкаф-купе во всю длину стены, напротив вешалка и обитая парчой скамейка. Зеркало на двери шкафа, огромное, в полный рост. Я о таком всегда мечтала.
Оставив чемодан у двери, и не забыв запереть ту на все замки, я аккуратно разулась и прошла в квартиру. Было тихо, все окна наглухо закрыты. Комнат оказалось три и все просторные, светлые. Мебель новая, шторы на окнах новомодные, дорогие, я примерно знала, сколько они стоить могут. На стенах картины, я была уверена, что авторские. Любопытно. Лада не говорила, что она ценитель искусства. А вот книг мало. Якобы книжный шкаф в углу гостиной был заставлен в основном всякими безделушками и рамками с фотографиями. Я подошла и посмотрела. На каждой Лада, в разных нарядах, но с одинаково сияющей улыбкой на губах. Я все внимательно рассмотрела, и, наконец, начала успокаиваться. Видела «себя» на этих снимках, и на душе становилось спокойнее. Я комнату осмотрела уже более воодушевлённым взглядом, потом подошла к окну, отдёрнула невесомую тюль, незнакомый вид из окна, с высоты седьмого этажа интриговал. По моим прикидкам, от дома сестры до набережной было совсем недалеко, но окна квартиры смотрели в другую сторону, и кроме соседнего двора и детской площадки, из окна ничего интересного было не смотреть. Я аккуратно расправила тюль и села на диван, упав на мягкие диванные подушки. Руки в стороны раскинула.
А что? Кажется, отпуск намечается приятный и интересный. Я буду жить в прекрасной квартире, смогу заняться тем, что мне интересно, и мне никто не будет мешать и тянуть не в ту сторону… от памятников истории и архитектуры.
Одна из комнат поменьше оказалась полупустой. Письменный стол, шкаф для бумаг и кожаный диван. Странный набор, при этом стол был пуст и даже покрыт тонким слоем пыли. Я пальцем провела, остался след, но я решила, что бежать за тряпкой сразу неприлично. Даже если Лада об этом и не узнает. Я приберусь завтра. Я ведь должна следить за чистотой и порядком в благодарность за крышу над головой?
Зато на пороге спальни я остановилась, понимая, что это самое большое удивление сегодняшнего дня. Половину и без того просторной комнаты занимала кровать. И не просто кровать, она была белая и совершенно круглая. Я подобное если и видела когда, то только в передачах про жизнь звёзд шоу-бизнеса, соревновавшихся между собой в экстравагантности. А тут обнаружила… в доме сестры. Я подошла, разглядывала, после чего присела на край. Матрас оказался упругим, а плюшевое покрывало приятно мягким на ощупь. В изголовье набросаны подушки, а на кресле рядом сидел белый плюшевый медведь. Я оглядывалась, чуть подпрыгнула на кровати, а потом, поддавшись порыву, поднялась и распахнула дверцы стенного шкафа. И вот тут уже ахнула по-настоящему, даже о круглой кровати позабыла. Потому что дверцы шкафа оказались не просто дверцами, а входом в гардеробную. Небольшую, но у меня никогда — никогда! — не было гардеробной. В которую можно было бы войти, включить свет, осмотреть полки с одеждой и нижним бельём, а напротив вешалки с одеждой, целый ряд платьев, френчей, жакетов и даже пара шуб скромно так висела с краю. А за длинным рядом одежды несколько полок с обувью. Туфли, босоножки, ботильоны, и вся обувь на высоком каблуке, на шпильке или танкетке. Я не удержалась, взяла пару лиловых босоножек на тоненьких ремешках и примерила. Даже не сомневалась, что они мне придутся впору. С вешалки сняла платье из лёгкой ткани с переливом, и приложила к себе, повернулась к зеркалу. А что, мне идёт. Только волосы наверх уложить, макияж поярче, как у Ладки, и нас ни одна живая душа не отличит.
Интересно, где она купила это платье? Очень мне понравилось.
Хотя, у Лады все платья были на зависть любой женщине. Но ведь это не главное — иметь богатый гардероб, необходимо ещё уметь всё это носить. Лада вот умеет. Да и я умею, синим чулком никогда не слыла, просто у меня не было особых возможностей и средств, чтобы позволять себе подобные излишества. И сейчас вещи сестры носить не буду. Завтра пойду по магазинам, как Лада мне и предлагала, и куплю что-нибудь радующее глаз. У меня отпускные ещё не тронутые.
На столе в кухне я обнаружила блокнот с заметками и указаниями, написанными рукой сестры. Поразило то, насколько они подробные. Как выяснилось, Лада записала меня не только в салон красоты, но и столик в ресторане для меня заказала на вечер, и даже на примерку какого-то платья. Рядом была приписка с мольбой пойти туда, потому что от этого зависит её работа. Об этом мы с Ладой точно не договаривались, но сейчас уже поздно было возмущаться. Рядом лежала обещанная банковская карта на имя Романа Явзы, куча всяких визиток и проспектов. Сразу понимаешь, что Лада к моему приезду готовилась, не зря зазывала столь усердно.
Правда, холодильник оказался практически пуст. Небольшой кусочек сыра и пара йогуртов, в шкафу пачка крекеров нашлась. Я сделала себе чай, погрызла крекеров, сидела у кухонного стола и смотрела то в окно, привыкая к переменам, а то рассматривала кухню, с дорогим гарнитуром гранатового цвета. Техники тоже было вдоволь, всё встроенное и хромированное. Смотрелось очень стильно.
В общем, за сестру можно было порадоваться, по всему видно, что устроилась она в жизни весьма неплохо.
Дав себе немного времени для отдыха и на обустройство в новом доме, я решила всё же дойти до магазина. Заодно осмотрю окрестности. Уже собравшись выйти из квартиры, я остановилась перед зеркалом в прихожей и посмотрела на себя. Белая кофточка, узкие брючки бирюзового цвета, цветастые балетки… Лада так вряд ли бы оделась, даже для похода в магазин за продуктами. Пришлось позаимствовать в гардеробе сестры босоножки на танкетке и яркий топ. Волосы взбить и подкрасить губы поярче. Ну вот, так я похожа на сестру.
В подъезде столкнулась с соседкой. Она открыла дверь своей квартиры как раз в тот момент, когда я собиралась войти в кабину лифта. Я голову повернула, увидела строгое лицо пожилой женщины, разглядывающей меня с явным неудовольствием, и вежливо поздоровалась. Так и сказала:
— Добрый день, — и вежливо ей улыбнулась. И только краем глаза успела заметить, что женщина удивлённо моргнула, но я уже вошла в лифт и нажала кнопку первого этажа.
На стоянке стояла белая «вольво», красавица. Но ключи от машины остались лежать на кухонном столе, я бы ни за что не осмелилась сесть за руль. Вот и сейчас перед автомобилем постояла и пошла к выходу со двора.
Чужой город интриговал, я даже не боялась заблудиться. Шла, по сторонам поглядывала, дышала полной грудью, чувствуя запах реки. Прошла довольно далеко, мимо всех ближайших магазинов, а думать могла только о том, что вечером обязательно пойду гулять на набережную.
— Девушка, можно с вами познакомиться?
В Нижнем даже люди милые и открытые. Не успела я на улице показаться, как уже познакомиться пытаются. Я обернулась, улыбнулась молодым людям, что смотрели мне вслед. Игриво покачала головой.
Под настроение, вернувшись в квартиру, я позвонила Светке и похвастала своим отпуском и удачно сложившимися обстоятельствами.
— А завтра я обязательно пойду по магазинам!
— Специально меня дразнишь, да? — расстроилась подружка. И, наверное, чтобы мне настроение подпортить, сказала: — Валерка твой сегодня заходил. Сказал, что к шефу, а сам глазами зыркал, тебя высматривал.
Я выслушала, после чего гордо фыркнула.
— Он не мой. Он меня бросил.
Светка хохотнула.
— Как бросил, так и одумался. Ходит теперь, грустит.
— Чего ему грустить? Ему постель повышение греет. Надеюсь, не замёрзнет.
Подружка рассмеялась.
— Правильно, правильно. Приедешь, он ещё сам приползёт.
Я её мстительные планы поддержала, даже за компанию немножко позлорадствовала и повозмущалась, но на самом деле не чувствовала ни волнения, ни удовлетворения от того, что Валера, кажется, на самом деле одумался и загрустил по мне. Я же от него успела отвыкнуть, подозрительно быстро и незаметно. Наверное, потому, что особых чувств к нему не испытывала. Мы работали в одном коллективе, любили встречаться вместе по выходным большой компанией, и как-то так вышло, что мы с Валерой были единственными без пары, и потихоньку начали сближаться. Болтали за обедом в кафе, после работы Валера начал подвозить меня до дома, приглашать в рестораны время от времени, с ним было приятно и даже интересно общаться. Но, признаться, я даже не могла сказать, что влюблена в него. Правда, никому в этом не сознавалась. Подруги и знакомые были уверены, что у нас с Валерой настоящая любовь. Спокойная, без встрясок и скандалов, как у некоторых. Что называется «взрослые отношения». Не знаю, может, они такие и есть, но мне было… не то что скучно, просто никак. Но человек я не конфликтный, я не люблю выяснять отношения, и потому старалась Валеру не расстраивать. Мы встречались довольно долго, даже годовщину успели отметить. Но, наверное, Валера всё же чувствовал мою внутреннюю отстранённость, потому что, получив повышение, начал задумываться не только о работе и дополнительной нагрузке, но и о душе. А в душе у него, уж не знаю, насколько глубоко, была я. И после неловкого разговора, когда Валера пытался выяснить, как сильно я его люблю, мы и расстались. Но он сам меня бросил! Ему не понравились мои размытые ответы о чувствах и нашем совместном будущем. Случилось это около двух месяцев назад, мы за это время виделись от силы тройку раз, Валеру на повышение в другой филиал нашего банка перевели, а вот теперь выясняется, что он соскучился и высматривать меня приехал. А меня нет. Я в Нижнем Новгороде, на набережной гуляю.
В первую ночь я долго не спала. Сидела на застеклённом балконе, пила чай, и смотрела на тёмную улицу. Было тихо, горели фонари, а людей не было совсем. Только несколько окон в доме напротив горели. А я никак не могла заставить себя лечь в странную круглую кровать. Она казалась очень чужой. И всё думала о том, что, должно быть, Лада сейчас счастлива. У моря, рядом с любимым человеком, наслаждается жизнью. Раньше у меня не было привычки думать о сестре. Что она за человек, чего хочет и о чём мечтает, чем занимается в данный момент, как реагирует на ту или иную ситуацию. Как я или совсем иначе? В чём мы похожи друг на друга помимо внешности? Оказавшись в её доме, в её жизни, я стала присматриваться. Что-то мне нравилось, чего-то я не понимала. Например, её отношений с женатым мужчиной и той же круглой кровати. Я бы такую ни за что не купила. И интуиция подсказывала, что это лишь верхушка айсберга наших с ней различий. То есть, внешность — не показатель, мы разные. Но мне всё равно было очень интересно, хотелось узнать Ладу получше. В конце концов, она единственный мой родной человек, который не живёт за тысячи километров, в Австралии. Есть ещё её приёмные родители, мне они точно такие же родственники, но я их даже не помню, они сами не горели желанием встречаться со мной и никогда не настаивали, чтобы Лада со мной общалась, она сама об этом говорила. Когда-то поделили детей и на этом успокоились, наверное, до сих пор верят в свою правоту. Что ж, не мне их судить.
В общем, к середине ночи я скатилась к откровенно печальным и негативным мыслям. И почему так происходит, Луна, что ли, действует, темнота будто подпитывается человеческими переживаниями и беспокойствами. Но, в конечном итоге, я с балкона ушла, устроилась в огромной холодной постели, на краешке… как выяснилось, у круглой кровати тоже можно найти край, если постараться. Уснула не сразу, но усталость всё же взяла своё, и я смогла заснуть. Хотя, долго, казалось, бесконечно долго прислушивалась к тишине чужой квартиры.
А вот утром буквально приказала себе не думать ни о чём плохом и беспокоящем. Взяла себя в руки, улыбнулась своему отражению и даже пропела, припомнив любимую с детства сказку:
— Свет мой зеркальце, скажи, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?
Зеркало улыбалось мне в ответ моей же улыбкой, а на глаза вдруг попалась фотография Лады на полке. И я сама себе мысленно на вопрос ответила: нет, не только я.
И чтобы поднять себе настроение, решила отправиться по магазинам. Погулять по городу я успею, а вот обогатить свой гардероб совсем не мешает. Я взяла блокнот с заметками сестры, взяла визитки и клиентские карты, даже банковскую карту господина Явзы прихватила, правда, использовать её собиралась лишь в одном магазине, название и адрес которого Лада обвела красным маркером. Значит, зайти туда нужно было обязательно.
Меня же куда больше интересовали магазины женской одежды, а не бутики. Я к ним была не приучена. На такси доехала до центра, для начала погуляла, осмотрелась, зашла в пару магазинов, приглядывалась к витринам, но больше присматривалась, чем выбирала себе обновки. Настроение исправилось, погода стояла замечательная, в преддверии выходных, город начал заполняться туристами, и я неожиданно поймала себя на мысли, что не чувствую себя приезжей. Не бегу за экскурсоводом, крутя головой по сторонам, не всматриваюсь пристально в памятники архитектуры, никуда не тороплюсь, а спокойно сижу на веранде кафе и не спеша ем вкуснейшее мороженое и пью кофе. У меня есть деньги, квартира и целая куча планов. Определённо мой отпуск удался.
До бутика с нескромным названием «Богиня», я добралась лишь через пару часов. К тому моменту в моих руках была лишь пара пакетов с покупками, и то, в одном были сплошь сувениры для себя и для подружек. А в другом лёгкий сарафанчик, который приглянулся мне в торговом павильоне по соседству. А вот любимый бутик моей сестры, хоть и располагался в том же торговом центре и даже на том же этаже, сразу бросался в глаза широтой витрин, ярким освещением и невероятно нарядными манекенами на подиуме. Кстати, и продавщицы были одна к одной, все модельной внешности, одеты в одинаковую стильную униформу, и с ослепительными улыбками на худых лицах. Я минуту наблюдала за ними через стекло, делая вид, что разглядываю витрину, и только после этого в магазин вошла. Кроме меня из покупателей была лишь одна девушка, примеряла вечернее платье, и вокруг неё хлопотали сразу все продавщицы. Правда, как только над моей головой мелодично звякнул колокольчик, на меня тут же обратили внимание. И заулыбались.
— Добрый день! Как мы рады вас видеть!
Стало понятно, что я, а точнее, моё лицо, в этом магазине прекрасно известно. Поэтому я тоже улыбнулась и позволила увлечь себя в зал, ближе к выставленным в продажу нарядам, в пол уха слушая щебетание молоденькой консультантки о только что поступивших коллекциях европейских брендов. Девушка щебетала, я с интересом поглядывала на представленные модели. Надо сказать, что посмотреть было на что. Например, я мгновенно смогла представить себя в лазурного цвета платье и рукавами волной. Или вон в том игривом брючном костюме с коротеньким пиджачком. А к этому костюму в продаже имелся оригинальный клатч, с вышитыми вручную розами. Замечательная, фантастическая вещь!
Думала я, пока не глянула на ценник. Не скажу, что меня оторопь взяла, но сознание не сразу смогло переварить количество нулей. И это любимый магазин Лады? То есть, она здесь часто бывает и даже что-то покупает? А скидки и акции у них бывают? С моей зарплатой я с грехом пополам смогу приобрести это платье с девяносто процентной скидкой.
— Вам просто необходимо примерить это платье!
— Вы думаете? — в явном сомнении переспросила я.
Но девушка, наверное, решила, что я капризничаю, потому что принялась меня убеждать как-то странно.
— Конечно, вы же потом себе не простите. И вы зря сомневаетесь. Платье, что вы купили в прошлом месяце, совершенно другого оттенка! Это не просто лазурь, это холодный оттенок, на два тона темнее.
Я уставилась на платье. Если не думать о цене, то слова девушки о тонах и оттенках, обретают явный смысл. И когда ещё я смогу примерить платье за тысячу долларов?
Через несколько минут я стояла перед зеркалом, в самом удивительном платье, которое когда-либо примеряла, и откровенно собой любовалась. Со мной такое бывает редко, бабушка всегда учила, что внешность в человеке не самое главное, а самолюбование и вовсе порок, я это с детства заучила и усвоила, но сейчас… глядя на себя такую… можно было притвориться, что это и не я вовсе. Ладка. И это платье для неё. Оно ей подходит, ей есть, куда в нём пойти, и для кого его надеть, а я лишь исполняю её роль.
— Вы великолепны, — проговорила продавщица, и я неожиданно для себя расслышала в её голосе искренность и даже зависть. — Вам очень идёт.
Я снова задержала взгляд на своём отражении, провела руками по бокам, разглаживая податливую ткань, и краем глаза заметила, что другая покупательница забыла про свой наряд и разглядывает меня.
Кто бы знал, как мне жалко было снимать это платье! Но расстроиться мне не дали, девушка лучезарно улыбнулась, когда я вернула ей наряд, и заявила:
— Сейчас мы его упакуем. Заберёте или доставить домой?
Я смотрела на неё в прострации, кажется, никто кроме меня самой не сомневался в том, что я его куплю. Просто улыбнусь, достану банковскую карту и оплачу. Лада, видимо, так и поступает. И я, после секундного колебания, всё это и проделала. Правда, голос мой, когда я сказала:
— Спасибо, заберу сама, — едва заметно дрогнул.
Чёрт, тысяча долларов! За платье! Светка умрёт, когда я ей расскажу.
— Благодарим за покупку, — сладко улыбнулись мне напоследок. — Мы вас всегда ждём!
— Спасибо. — Я вцепилась в ручку фирменного пакета и поторопилась покинуть магазин, пока мой взгляд не остановился ещё на чём-нибудь притягательном, за пару тысяч долларов.
Сердце бухало в груди так сильно, будто я это платье украла. Из торгового центра я вышла и принялась оглядываться. Необходимо было успокоиться, а то я каждые десять секунд опускаю глаза к пакету с баснословной покупкой в своей руке. И вот тут я и вспомнила про салон красоты. Самое то для успокоения.
Салон оказался неподалёку. Кажется, Лада предпочитала далеко от центральных улиц не удаляться. Я прогулялась, изучая вывески и номера зданий, сердце скакать перестало, и я смогла перевести дыхание. И в салон вошла со спокойной улыбкой. Меня встретила девушка и сходу разулыбалась. Я только успела поздороваться и начать:
— У меня запись… — как она обрадовалась:
— Олимпиада Викторовна, очень, очень Вам рады.
Секунду-другую я переваривала своё удивление, затем решила, что это Ладка постаралась, сообщила в салоне моё имя. Но девушка настолько воодушевлённо улыбалась, что это поневоле вызывало настороженность.
— Принести Вам что-нибудь? — спросила администратор, провожая меня в зал.
Я оглядывала интерьер, потом кивнула.
— Если можно, чай.
— У нас есть жасминовый. Он вам нравится, я помню.
Она проводила меня до кресла и убежала, а я обернулась ей вслед. Ерунда какая-то.
Парикмахер, что появилась через пару минут, тоже улыбалась уж чересчур душевно. Чужим так не улыбаются, согласитесь. И поздоровалась, моё имя легко слетело с её губ, что тоже довольно странно. Обычно незнакомые люди, при знакомстве, округляют глаза и произносят что-то вроде:
— О, Олимпиада. Какое оригинальное имя.
А девушка широко улыбнулась и выдала:
— Олимпиада Викторовна, рада Вас видеть.
Я настороженно наблюдала за ней через зеркало. Затем сухо поинтересовалась:
— Правда?
Девушка на мою настороженность внимания не обратила, остановилась за моей спиной, коснулась моих волос.
— Волосы как отросли, надо же. И блеска не хватает. — Мастер воодушевлённо улыбнулась мне и заверила: — Сейчас мы всё поправим.
Я наблюдала за её действиями. Она накрыла меня пеньюаром, приготовила ножницы, расчёски, что-то рассказывала о новой серии средств по уходу за волосами, не забывала улыбаться, а я… никак не могла справиться с беспокойством. Хотела даже спросить, но в последний момент решила, что прозвучит мой вопрос весьма глупо.
— А когда вы в последний раз меня, Олимпиаду Викторовну, рады были видеть?
Путано получается. А объяснить я точно не смогу. Поэтому промолчала. Всё ждала, что девушка сама скажет что-то, что меня успокоит, объяснит. Упомянёт Ладу.
Когда я взглянула на себя в зеркало спустя час, поняла, что я стала полной копией сестры. Теперь у нас даже причёски идентичны. Волосы стали немного короче, причёска выглядела дерзко и игриво, и обещанный блеск появился. И я была бы довольна результатом, если бы не парочка возникших за последний час сомнений. Но мастера поблагодарила, улыбнулась как можно доброжелательнее, правда, от маникюра и посещения косметолога категорически отказалась. Меня не покидало ощущение, будто что-то не так. На меня смотрят не так, со мной говорят не так, делают со мной что-то автоматически, не спрашивая моего мнения или согласия, будто уже знают, как нужно. Вот, например, стрижка. Меня просто взяли и подстригли, как сестру. Поэтому я поторопилась сбежать. Расплатилась банковской картой, подхватила свои пакеты с покупками и салон красоты покинула. На пороге даже захотелось трижды сплюнуть через левое плечо, будто меня сглазить там могли.
Неприятные ощущения.
Вернувшись в Ладкину квартиру, я отнесла пакеты в спальню, потом присела на кровать и сидела пару минут, в тишине, не двигаясь и раздумывая. Сама себя успокаивала, убеждала, что ничего особо странного и не произошло, просто интуиция неожиданно взбунтовалась. И теперь её нужно успокоить. Как-то. Со мной случаются подобные приступы подозрительности, обычно они заканчиваются ничем, проходят сами собой, как только я осознаю, что попросту запугала себя, и беспокоиться на самом деле не о чем. Но для этого необходимо предпринять что-то. Например, в данной ситуации, позвонить сестре и спросить, как есть.
Но Лада на мой звонок ответить не пожелала. Точнее, номер её оказался заблокирован. Я слушала механический голос, после чего телефон отключила и в досаде кинула его на постель. Ну, Ладка, совсем свихнулась со своей любовью. Отправилась на тропические острова и, по всей видимости, полностью оторвалась от цивилизации. А я за неё отдувайся!
Но помимо сестры можно было ещё и на себя рассердиться. Зачем мне понадобилось ввязываться в её враньё? Сидела бы сейчас дома, и меня не мучили бы сомнения и подозрения. А ещё беспокойство. Не люблю, когда я чего-то не могу понять и проанализировать. И бесполезно говорить себе о здоровой доле авантюризма, которая должна быть присуща любому человеку. И когда я засобиралась в Нижний Новгород, следуя призывам сестры, я собой в какой-то мере даже гордилась, откопав глубоко внутри каплю того самого авантюризма. И оказаться в незнакомой квартире, одной, в огромном городе, казалось интригующим, было похоже на приключение, которых в моей жизни никогда не случалось. И вот, как говорится, приехали. Я сижу в тишине чужой квартиры и ругаю себя. А ещё хочу домой.
Я ещё пару раз набирала номер сестры, но тот отзывался не гудком, а сухой информацией о том, что данный телефонный номер больше не обслуживается. Надо думать, что из-за того, что Ладка забралась к чёрту на рога, в желании скрыться от благоверной своего ухажёра. Но беспокойство во мне продолжало требовать действия, и, промучившись до вечера, я решила сходить в ресторан. «Выгулять» своё новое платье. Была, не была. Но если не выйду из дома, снова до предрассветных сумерек буду сидеть на балконе и ломать голову над происходящим.
Решив не мучиться ещё и выбором ресторана, я отправилась по адресу, что мне Лада оставила. Заведение носило скромное название «Canape», но в реальности всё выглядело весьма солидно. Двухуровневый зал, стильное оформление, французские окна и шторы из лёгкой, летящей ткани. В зале в изобилии живая растительность, витал приятный свежий цветочный аромат, а проворные официанты были одеты в жилетки и бабочки цветочного принта. Смотрелось весьма оригинально, в этом ресторане на самом деле хотелось присесть и отдохнуть. И поэтому я внутренне расслабилась и позволила проводить себя к столику у окна. В зале было достаточно посетителей, не смотря на только что начинающийся вечер, негромко играла музыка, и время от времени слышался звон бокалов, что создавало праздничную атмосферу. Я смотрела на людей, понимала, что им приятно и комфортно, и даже улыбаться начала. Решила заказать себе бокал вина. Официант подоспел тут же, и, к моему удивлению, уже с бокалом шампанского. Улыбнулся мне. Я же поблагодарила негромко, решила похвалить.
— Вы предугадали моё желание. Спасибо.
Молодой человек, на вид ему было лет двадцать, брюнет с милой улыбкой, интригующим шёпотом мне сообщил:
— Это не я. Это Альберт Петрович. Просил передать, что вы сегодня великолепно выглядите. Приятного Вам вечера.
Пока я соображала, он уже выпрямился и отошёл к соседнему столу. А я в растерянности проговорила себе под нос сам собой напрашивающийся вопрос:
— Кто такой Альберт Петрович?
Но официант не услышал, не обернулся, и мне пришлось снова крутить головой, высматривая дарителя. Тот нашёлся, не сразу, но, судя по тому, что именно этот мужчина за центральным столом в данный момент салютовал мне своим бокалом с виски, презент был именно от него. Полноватый, с заметными залысинами и самой холёной физиономией, которую я когда-либо у кого-либо видела, усмехался, после чего даже подмигнул. Меня успокаивало то, что рядом с ним сидели две молодые девушки, и его интереса к моей персоне надолго не хватило. Но я успела улыбнуться ему в знак благодарности. Взяла бокал.
Кажется, у моей сестры на самом деле бурная общественная жизнь. И сюда она меня заслала именно для того, чтобы меня все увидели. Что ж, ресторан мне понравился, сейчас опробуем кухню, но даже если готовят здесь царские яства, больше я сюда ни ногой. Выясняется, что от того, что меня принимают за сестру, а мне приходится ею притворяться, я сильно нервничаю.
Я суетливым жестом откинула за спину волосы, сделала ещё глоток шампанского и мысленно поторопила повара. Я бы не отказалась прямо сейчас поужинать и уйти.
На небольшой сцене появились музыканты, начали настраивать инструменты, я отвлеклась на них, что помогло скоротать время до того, как принесли салат. Чувствовала я себя крайне неловко. Во-первых, я была единственной, кто сидел за столом в одиночестве, а во-вторых, меня не покидало ощущение, что меня разглядывают. А когда я старалась вычислить, кто именно, становилось только хуже, потому что смотрели, судя по всему, многие.
— Я принесу вам вина, — услужливым голосом проговорил официант, в очередной раз подойдя ко мне.
Я кинула на него подозрительный взгляд и отказалась.
— Нет, спасибо. Лучше минеральной воды.
Молодой человек на одну секунду перестал улыбаться, всмотрелся в моё лицо. Уточнил:
— Воды?
— Да, — твёрдо проговорила я. — Воды. Без газа.
Он коротко кивнул, отошёл от моего стола, а я почему-то смотрела ему вслед. И увидела, как официант сразу от меня подошёл к центральному столу, наклонился к тому самому типу, с залысинами, и что-то шепнул тому на ухо. Мужчина выслушал, после чего хмыкнул. Я не услышала, увидела, как он поджал губы, вздёрнул брови, а затем посмотрел в мою сторону. Мы встретились взглядами, и я поторопилась отвернуться. Приказала себе не краснеть.
— Ваша вода. — Уже через минуту передо мной поставили бокал.
— Спасибо, — проговорила я и невольно отпрянула, когда из-за спины официанта появился Холёный и уселся за стол напротив меня. Посмотрев на него вблизи, становилось понятно, что ему хорошо за сорок. И от его холёности с такого расстояния попросту рябило в глазах. А ещё от дороговизны костюма и блеска бриллиантовой булавки на галстуке.
Официант тут же растворился, а я осталась с незнакомцем с глазу на глаз. Мужчина же мне улыбнулся, но не скажу, что душевно. С такой улыбкой не подходят знакомиться с девушкой, это точно. И заговорил он со мной, как со старой знакомой. Улыбнулся понимающе, но глаза смотрели колко.
— Что, неймётся?
Я головой качнула.
— Простите?
— Говорю, выглядишь хорошо. Королева, да и только.
Пришлось кивнуть.
— Спасибо. — Приходилось напоминать себе, что я это не я, что нужно изображать сестру. И «простите» в образ Лады вряд ли вписывается. Я плечи расправила, подбородок вскинула, а на мужчину взглянула свысока. Насколько умела это делать, так и постаралась.
— Я, кажется, просил тебя здесь не появляться. Помнишь?
— Я просто зашла поужинать.
— Просто зашла? В таком платье?
Я провела ладонью по своему бедру, по ткани платья. Мужчина не мог этого видеть, я сделала это для себя и неосознанно.
— Новое. Подошёл бы любой повод его надеть.
— Я теперь стал «любым поводом»? — Он откровенно ухмыльнулся, а взгляд спустился на мою грудь. — Даже обидно.
Я глаза отвела, чтобы он не заметил растерянность в моём взгляде. Я старалась поскорее осмыслить его слова и явный намёк. Во что Ладка меня втянула?
А мужчина тем временем подался вперёд, на край стола облокотился. Продолжал смотреть на меня, потом спросил:
— Ромка вернулся?
Я соображала. Господи, как же трудно врать!
— Нет, — ответила я, в конце концов.
Холёный усмехнулся.
— Я так и подумал. Иначе ты бы сейчас сидела рядом с ним и любимому носки вязала.
— Кроме язвительности я ничего не слышу, — порадовала я его.
— О, как мы заговорили. Почувствовала свою силу?
Я гордо молчала. Хотя, попросту не знала, что сказать.
— Зря ты так. Не надо портить отношения с тем, кто при необходимости может тебе помощь оказать.
— Какую именно помощь?
Холёный руками развёл и с особым удовольствием на меня поглядывая, проговорил:
— Любую. Но тебе ведь не нужна любая, тебе всегда нужна финансовая.
— Это какой-то бессмысленный разговор, — пожаловалась я.
— Почему бессмысленный? Липа, солнышко, ты знаешь, что я всегда готов… к твоей благодарности. И когда Ромка тебя пинком под зад выкинет, я буду готов купить тебе пару новых платьев.
Я смотрела на него и молчала. Потом с трудом сглотнула. Молчать и дальше было странно, и поэтому я тихо проговорила:
— Обойдусь.
— Ой, не зарекайся. — Его нога под столом коснулась моей ноги, с явным намерением, и я поторопилась отодвинуться. А сама никак не могла глаз от его лица отвести. Мужчина усмехнулся, из-за стола поднялся, остановился рядом со мной. Загораживал меня ото всех своей тушей, потом чуть качнулся в мою сторону, я едва сдержалась, чтобы не пихнуть его в живот. А он меня разглядывал сверху. — И почему красивые бабы всегда такие суки, как ты, не знаешь?
— Это вам природа мстит, — ответила я.
Повисла пауза, я в какой-то момент не выдержала, голову подняла и посмотрела ему в лицо. Холёный казался немного обескураженным, но, в итоге, он усмехнулся, после чего сказал:
— Ужинай, красавица. А потом сделай милость, иди домой. Не хочу, чтобы твой полоумный ворвался ко мне с взводом своих головорезов. И заплати за ужин. Я пока злой.
Он отошёл, я же отвернулась ото всех, чувствуя, как от напряжения каждую мышцу сводит. Сунула руки под стол и стиснула их.
— Олимпиада Викторовна, десерт?
Я зажмурилась. Пришлось сделать пару коротких вдохов, чтобы хоть как-то с собой справиться. Повернулась к молоденькому официанту, качнула головой.
— Нет, спасибо. Счёт.
Когда я забирала банковскую карту, моя рука дрожала. Я сунула её в сумку, торопливо поднялась из-за стола и кинулась прочь из ресторана.
