Сексуально-эротический роман, основанный на реальных событиях. Вечные ссоры, сломанная техника, затопленный сосед — казалось бы, обычные будни Кати и Сергея. Но когда после очередного скандала Сергей уходит, а Петр, сосед снизу, приходит предъявлять претензии, для Кати начинается новая глава. Оценка ущерба превращается в нечто большее, чем просто бытовая проблема, открывая путь к запретным ощущениям и неожиданным последствиям.
Жас шектеулері: 18+
Құқық иегері: ООО "Издательские решения"
Түпнұсқа жарияланған күн: 2025
Басылым шыққан жыл: 2025
Баспа: Ridero
Қағаз беттер: 39
Пікірлер6
👎Ұсынбаймын
Очень сумбурно. Ужасно прописаны герои. Жаль Сергея, при этом автор с таким наслаждением описывает весь процесс измены, что становится стыдно. Главный герой то скромный и деловой, то вдруг превращается в дикого бога секса. Постоянного повторение словосочетания "профессиональный интерес"(и не только) там где надо, и где не надо. Не советую. Больная фантазия
Дәйексөздер3
кому позвонить. Сергей? Нет, сейчас он наверняка не захочет её слушать
В мгновения наслаждений в дверь позвонили, Петр совершенно обнаженный, поспешил к двери. На пороге стоял Сергей, муж Кати. Его лицо выражало явное недовольство, а в глазах читалось раздражение. Сердито, он произнес:
— Вы в своем уме? Девчонка так орет, что весь дом слышит! Можно потише?
Петр, поначалу удивленный таким внезапным появлением и претензией, быстро оправился. На его лице мелькнула ехидная улыбка. Он бросил на Сергея взгляд, полный вызова, и с притворным спокойствием ответил:
— Успокойся, дядь. Сейчас кончим.
— Вы в своем уме? Девчонка так орет, что весь дом слышит! Можно потише?
Петр, поначалу удивленный таким внезапным появлением и претензией, быстро оправился. На его лице мелькнула ехидная улыбка. Он бросил на Сергея взгляд, полный вызова, и с притворным спокойствием ответил:
— Успокойся, дядь. Сейчас кончим.
Словно следуя негласному, но уже совершенно очевидному сценарию, Кирилл и Артем, не теряя ни секунды, избавились от последних остатков своей одежды. Их действия были быстрыми, лишенными всякого смущения, словно они снимали не одежду, а лишь некий условный барьер, отделявший их от первобытного инстинкта.