тогда: оно пылало также ревностью
Ну, — подумал я про себя, плохо тебе, Михайло Михайлыч
мечтательно и неопределенно. Она глядела спокойно и равнодушно, как человек, который отдыхает от большого счастья или от большой тревоги. Ее походка, ее движенья были решительны и свободны. Она мне очень нравилась