Оглавление

Притяжение

Вступление.

Мир, словно картина, нарисованная художником. Каждый листик на дереве — контур, который он писал от всей души, изображая мысли. Художник вкладывает прекрасные черты своей фантазии на собственные творения. Порою даже у него случается момент слабости, и тогда появляются изображения с войнами, гибелью, и болью. Тогда картина обретает ужасный, трагический характер, но не менее реалистичный.

Глава 1 — Таинственный незнакомец

Беззаботное детство, без ответственности, и бытовых проблем. Что может быть приятнее поездки в теплом автомобиле по трассе, когда снаружи льет дождь, как из ведра?!

Тринадцатилетняя Джанин Хоффман — ученица седьмого класса в городе Милиор — ярая любительница урока физики, готовилась к сдаче этого предмета. Она разлеглась на заднем сидении автомобиля, находясь полностью под теплым, шелковистым пледом, который ни капли не пропускал свет. Джанин любила темноту, и больше всего на свете было приятным для нее это чтение книг. Она достала фонарик, светила им, держа его в левой руке, а в правой книгу, читала.

Передние сиденья автомобиля занимали ее отец Ролан Хоффман и друг их семьи — Бейл Уильсон. Ролан симпатичный мужчина, в кого и родилась Джанин. А вот Бейл напротив, лысый и полный, но не теряет свою хватку приукрасить внешность. У него большая борода, и он постоянно носит на себе кожаную куртку, которая делает его в разы мужественнее.

— Значит что, маленькая, ты собираешься, стать физиком? — спросил Бейл, обращаясь к Джанин. Он всегда общался с ней навеселе и был ей как дядя.

— Ученым-физиком. — Улыбаясь, ответила Джанин, слегка выглядывая из-за пледа. Даже носа ее не было видно, но, то, что она улыбается, легко понять по ее широкой улыбке, которая поднимала щеки до уровня глаз.

Отец Джанин оторвал свой взгляд от дороги, и встретился глазами с дочерью в зеркале заднего вида. Счастливая, обеспеченная семья развивает в Джанин огромные успехи в учебе и ее подростковое мышление. Нельзя сказать, что одноклассники к ней тянутся, но в учебе всегда хотят оказаться ближе, надеясь на ее поддержку.

В машине играет приятная, классическая музыка, любимая композиция Ролана, которую он всегда включает, находясь с дочерью в дороге. Путь домой оказался, заметно, долгим из-за медленной скорости автомобиля. Бейл и Ролан постоянно о чем-то говорили, то о рыбалке, то о работе. Кстати, Ролану всегда было, что рассказать про работу, потому что он ученый-физик.

— Прогресс не стоит на месте, возможно, через четыре года, благодаря нам, на свете будут лекарства, которые, практически, моментально смогут вылечить запущенные формы язвы и опухоли. — Рассказывал Ролан, излишне гордясь своей профессией.

Бейл улыбнулся, и в очередной раз, оглянувшись назад, ответил:

— Глядишь, красотка подрастет, и у тебя будет достойная помощница.
Джанин выглянув из-за пледа, поняла, это говорят про нее, улыбнулась и спряталась снова.

Дождь ни на минуту не прекращал лить, даже, когда они подъехали к дому. Ролан заглушил двигатель, Джанин скинула с себя плед и, протирая запотевшие окна автомобиля, разглядывала место, где они остановились.

— Собирай свои книжки, милая, мы приехали. — Сказал Ролан, вытаскивая ключи из зажигания, и убрал в карман пачку сигарет с панели автомобиля.

Джанин вылезла из машины под проливной дождь, не укрываясь, а больше переживая о своем кардигане, дабы не прищемить его дверью. Ролан накрыл дочь кожаной курткой и, зацепившись с ней за руки, побежали к своему дому. Не добегая до двери, из окна их частного дома, уже стоял запах только что испеченного любимого печенья Джанин. Дверь была открыта, они и друг Бейл сразу же забежали в дом. Услышав шаги, Стэйси моментально выглянула в прихожую:

— Ой, а мы и не ждали гостей, — приветливо сказала Стэйси, вытирая с лица остатки муки, поправив фартук с изображением моря, — проходите на кухню, испробуйте мое печенье.

Мужчины сняли обувь у порога и прошли на кухню, а Джанин стояла возле зеркала и расправляла свою длинную косу черных волос, чтобы быстрее просушить их. Она не хотела заходить на кухню в школьной форме, тем более, не позволяло воспитание, потому что с детства была приучена к порядку. Джанин сняла с себя школьную форму и, не особо озадачивая себя в выборе одежды, накинула на себя халат, потуже затягивая махровый пояс. Выложив все свои учебные книжки на стол, школьница направилась на кухню, с целью получить свое любимое печенье.

Интерьер своей комнаты девочке позволяли выбирать самой, и как не странно, в таком то возрасте, ее место не было украшено ни разноцветными оттенками, ни изображениями животных, а коричневым цветом, словно все сделано из дерева, вручную.

— Значит, отпуск вы брать не хотите? — мило вел беседу Бейл с друзьями.

Ролан сделал очередной глоток чая, подумал и ответил:

— Есть некое желание к работе и до того, пока оно присутствует, не хочется перебивать настрой своевременным отпуском.

— Серьезно?

— Да, при этом не нужно называть меня трудоголиком. Моя профессия является моим хобби, я считаю, мне повезло.
Стэйси поставила на стол тарелку с печеньем и дополнила:

— Твоя любовь к работе, в первую очередь, приносит хороший заработок, а это, как правило, называется — успехом.

— Красиво жить не запретишь, к этому нужно иметь особый талант. — Перебил Бейл.
Топот бегущей на кухню Джанин, казалось, был слышен, даже на улице. Жаждущая испробовать горячее печенье, девочка уселась на свободный стул и не отрывала от них взгляда.

— Кстати на этих выходных, я планирую посетить храм «Святой Марии» вместе. — Сказал Бейл, осторожно намекая на малышку.
Почему осторожно? Ролан был ученым, и считал что хождения в храмы, являются пустой тратой времени.

— Подумал, может быть, мне взять красотку с собой? Ей не помешает развиваться и духовно. — Договаривал Бейл, после недолгой паузы.
Ролан посмотрел на дочь, постукивая кончиками пальцев об стол, усмехнулся и сказал:

— Думаю, моя дочь развивается духовно другими способами. Имеет возможность посетить различные музеи и театры, не стоит забивать ей голову религиозными сказками, учитывая, что у нее только два выходных в неделю, которые она проводит так, как хочет.
Бейл прекрасно знал, что семья ученых-атеистов всегда будет опровергать веру.

— Другого ответа я и не ожидал, как знаешь Ролан, мое дело предложить.

— Правда, мы всей семьей ценим нашу с тобой дружбу, и все то, что ты пытаешься делать для нас. — Дополнила Стэйси, на минуту отвлекаясь от плиты.
Джанин потянулась своими худыми ладонями за первым печеньем.

— Дорогая, у меня для тебя сегодня особенные сладости. — Сказала заботливая мама, поставив на стол, рядом с Джанин, другую тарелку с печеньем.
С тем же печеньям, только покрытым разноцветной глазурью. Они настолько красивые, что кушать их жалко, поэтому Джанин схватила тарелку и убежала в комнату, шлепая по полу своими резиновыми тапочками. Бейл посмотрел вслед маленькой девочке, и без зависти, но с чувством присутствующей тоски от разочарования в своей мрачной, и скучной жизни понимал, что кому-то повезло больше, чем ему. Дело даже не в везении, а в том, на какой путь человек сам направит свою судьбу. Не смотря на то, что он был духовным, верующим человеком, он понимал, что зависть его самый порочный грех.

— Покурим тогда, Ролан, и я пойду. — Сказал Бейл в заключение своим мыслям.

Стэйси заметила резкое изменение настроения на лице Бейла, молча намекая своему мужу, чтобы разогнал тоску их важного гостя.

— Ну, пойдем. — Ответил Ролан, неохотно вставая из-за стола по причине утомленности.

Мужчины достали папиросы по пути к выходу из дома. Открыв дверь, остановившись у порога, они заметили, что дождь почти закончился, только продолжал слегка моросить, не придавая никаких ощущений на коже, а лишь отражался мелкими каплями в лужах на асфальте. Ролан начал искать зажигалку в своем глубоком кармане, среди рабочего хлама, достав ее, он поделился огнем со своим другом.

— Переосмыслить свою жизнь не пробовал? — спросил Ролан, вспоминая взгляд любимой жены.
Женщины способны чувствовать любой перепад настроения у мужчины, и для Стэйси заметить печаль Бейла не составило труда.

— Когда-то я уже ее переосмыслил, трудно что-то менять, когда ты окончательно загнан в угол, оно и не требуется. Пусть жизнь тихо несется по своему течению. Через пару лет после утраты, никто и не вспомнит, как звали одинокого человека.

— Не нужно так говорить. К тому же, для верующего человека переход жизни к смерти не является заключением всего пути. Онкология — это не повод забивать себя в угол, дрожа от ужаса, — настойчиво поддерживал Ролан, и сделал очередную длинную тягу своей сигареты, — самому-то нравится жить среди бесконечного количества горящих свечей, и окружения, которое только включает в себя святые сословия. Проведи свое последнее, недолгое время так, чтобы перед Богом тебе было стыдно, но он смог тебя простить.

Бейл ничего не ответил, только посмотрел на свое отражение в зеркале, которое висело в прихожей, за спиной Ролана, тронул плечо своего друга и вышел за порог, в направлении храма, где он проводил большую часть времени. Ролан сопроводил взглядом своего товарища, и закрыл дверь изнутри, несколько раз проворачивая ключ в замке.

Детская привычка Ролана — не вытаскивать ключ из замка, не покидала его и по сей день, поэтому он оставил его в двери на ночь. Он подошел к комнате дочери, чтобы проконтролировать, как она учит уроки, постучал в дверь, и следом открыл ее, не переступая порога.

— Папа, заходи уже! — крикнула Джанин, оборачиваясь назад, сидя за столом. — Как будто я не знаю, что это ты. — Договорила, глубоко вздыхая.

— Решил проведать тебя перед сном. — Ответил Ролан, тихо подкрадываясь к дочери.

— Конечно, потому что ты делаешь это каждый день, неужели я не знаю, что это ты, ну правда. — Возмутилась Джанин.

— На самом деле, я зашел не просто так.

— Да ну?! — удивилась девочка.

— Серьезно говорю, завтра после школы тебя ждет сюрприз. — Слегка улыбаясь, ответил Ролан.

— Теперь я спать не смогу. — Ответила девочка, отвлекаясь от тетрадей, отложив ручку из руки в сторону. — Запомни, нельзя интриговать людей на ночь.

— Тебе понравится. — Перебил отец, посматривая на коллекцию прочитанных книг своей дочери, основная масса которых о природе и физики. Книжный уголок ее занимал целую стену, и в их количестве легко потеряться.

Джанин почувствовала, что ее глаза начали слипаться из-за тяги ко сну. Еще бы, школьные будни утомляют. Она сложила учебники и тетради в сумку, еще раз перечитав и повторив урок истории, который давался ей труднее, чем остальные, и выключила яркий свет комнаты. Ее комната была украшена дополнительным светом, когда выключались основные лампы, на стене загорались несколько диодных лент разного цвета. Она с трудом засыпала в кромешной темноте, и этот свет позволял ей быстрее заснуть. Ролан зашел в свою комнату, и увидел, что Стейси уже легла спать. Он поцеловал ее, она сквозь сон улыбнулась, и лег рядом, обнял ее крепко, словно все это, как в первый раз.

Утро в городке проходит тихо, бывает суматоха, которая окутывает определенные улицы. Как только, Ролан открыл глаза, он увидел, что стрелка на его часах показывает восемь часов и двадцать минут, он понял, что уже опоздал, и торопиться было бессмысленно.
«Не стану будить Стейси, ведь ей никуда не нужно!» — подумал Ролан, взяв ключи от автомобиля и, поспешил будить дочь.

— Джанин, родная, просыпайся быстрее. — Крикнул Ролан, резко врываясь в комнату.
Джанин медленно открывает глаза, и, протирая их своими маленькими костлявыми кулачками, смотрит на часы, стоящие на тумбочке. Изначально ей стало понятно, что она опоздала в школу, поэтому быстро встала и, одновременно, натягивала на себя белую рубашку и, с вечера проглаженную, аккуратно сложенную на стуле школьную юбку.

— Извини, покушаешь в буфете. — Сказал отец, положив в ее сумку немного денег.
У девочки с утра редко бывал хороший аппетит, поэтому она любила тратить деньги на газировку или жвачки. Она открыла очередную бутылку лимонада, которую только что достала из автомата. Лимонад оказался слишком холодным, и первый глоток болезненно среагировал на ее зубы, из-за чего ей пришлось выплюнуть его. В школе стоял только один автомат, и пока Джанин делала свою покупку, вокруг нее скопилась очередь из мальчишек младших классов, которые, увидев плевок Джанин, сразу засмеялись. Девочка считала себя значительно старше, поэтому никак не реагировала на насмешки младших классов. Понемногу напившись лимонада, она закрыла бутылку и убрала ее в свой портфель, направляясь к классу, где проходили ее уроки.

— Прошу меня простить, миссис Палмер, за опоздание. — Сказала Джанин, постучав три раза в дверь, заглядывая в класс.
Учительница посмотрела на рассеянное лицо девочки, продвинув очки указательным пальцем, сказала:

— Заходи, Джанин Хоффман, впервые ты опаздываешь за год, я тебя не узнаю.
Школьница застеснялась, словно новенькая в классе, излишнее внимание заставляло ее всегда краснеть.

— Миссис Палмер, я не виновата. — Сказала девочка на ходу, поспешив занять свое место.
Учебная парта располагалась прямо возле окна, где она любила смотреть на суету в городе.

Время технологий, развитие искусственного интеллекта, привели наш мир к тому, что профессии офисных работников и многие другие стали намного актуальнее рабочего класса. Заселяясь в гостиницу, можно оставить свой отпечаток пальца на сенсорном мониторе, после чего откроется номерная тумбочка, где будет ключ от вашей комнаты, данные и оплата номера, спишутся с банковской карты. Газонокосилка, которая шумела под окнами школы, была управляема дистанционно, и отныне работала бесшумно.

— Джанин Хоффман! — закричала учительница во весь голос, испугав многих учеников, в том числе и Джанин. — Я долго буду наблюдать за тем, как ты вместо того, чтобы слушать мой урок, мечтаешь, смотря в окно?!
Джанин глубоко вздохнула из-за надоедливых учителей, но пререкаться с миссис Палмер не стала, побоялась вызова родителей в школу.

Последние деньки наступающей осени были жаркими, и многие школьники с трудом сдерживались, чтобы не заснуть на уроках. Рабочий день подходил к концу, прозвенел звонок последнего урока, и учительница не успела произнести «урок окончен», словно по тревоге школьники повыпрыгивали изо всех парт, неуклюже закидывая учебники в рюкзаки. Со своим отцом Джанин встретилась в коридоре у входа в школу:

— Тебя легче всего отличить. — Улыбаясь, сказал Ролан, трогая ладонью шелковистые и длинные волосы своей дочери.
Джанин слегка нахмурилась и ответила:

— Почему?

— Ты красивее всех. Девочка закатила глаза, изображая, что комплимент был сногсшибательным.

Джанин и Ролан ехали домой. Отец старался ехать быстро, в предвкушении радостной реакции дочери на приготовленный им сюрприз. Подъезжая к дому, Стэйси стояла у входа и с нетерпением ждала приезда. Ролан вперед дочери выбежал из машины, чтобы забрать ключи от гаража у жены, и сразу направился открывать его, пока Джанин рассказывала маме, как прошел ее день. Послышался скрип открывающейся двери гаража:

— Подойди, взгляни на это. — Сказал Ролан, улыбаясь, не отводя взгляда от сюрприза.
Девочке было немного не по себе. Родители делали ей сюрприз редко, но метко. Она медленно передвигалась к гаражу, стараясь предугадать, что же ее там ждет. Отец перебил все ее мысли, скинув замшевую большую тряпку с нового, красивого и мощного мотоцикла. Джанин была в шоке, и ничего не могла сказать на это, лишь трясла руками и задыхалась от радости. Дарение такого дорогого и опасного подарка было редкостью в этом возрасте. Что поделать, девочка отвоевала его за хорошие оценки, и прилежное поведение в школе и дома, к тому же ездить она уже умела.

— Еще и красивый! — Сказала она, и заплакала.
Несколько минут еще родители любовались на счастливые слезы своей дочери, после чего Стэйси сказала:

— Прокатиться не хочешь?
Ролан, не дождавшись ответа дочери, настороженно добавил:

— Не думаю, что это хорошая идея. Ты слишком долго не ездила самостоятельно, это опасно.
Мать с дочерью молчали, прожигая просящим видом главу семьи. От наступающего давления взглядов, Ролан держался не долго, в итоге резко ответил:

— Ладно — ладно!
Джанин улыбнулась:

— Папа, это же я, — уверенно уговаривала она, — что со мной может случиться?! — Добавила уверенности дочка, в копилку спокойствия отца.

— В самом-то деле. — Ответил Ролан и махнул руками, вспоминая неуклюжесть дочери, разрешил ей прокатиться.

Джанин кинула отцу рюкзак на плечо и ринулась в гараж, самостоятельно выгонять мотоцикл, схватившись руками за обе ручки. Она подвела мотоцикл к дороге, запрыгнула на него верхом. Отец много раз учил ее ездить в прокатах, поэтому в ее тринадцать лет, она хорошо водила. Джанин завела мотоцикл, и впала в экстаз от пронзительного и красивого звука, который разносился по всей улице. Она еще некоторое время газовала на месте, и, оборачиваясь, с улыбкой смотрела на своих родителей.

— На день рождения подарка не жди! — посмеиваясь, крикнул вслед Ролан, получив от супруги толчок локтем.

Настал момент, девочка перевела ручку газа положением вперед, и отпустила сцепление, выезжая на дорогу. Джанин настолько увлеклась нажатием, получая огромное удовольствие от высокой скорости свистящего мимо ветра, и рева двигателя, что смогла выехать за город, на большое автомобильное шоссе. Школьница решила, что перед ней открывается прекрасная возможность, выжав все силы из своего байка. Раздалось свирепое звучание двигателя, мотоцикл быстро набрал предельную скорость. Ветер затуманивал поле зрения, но Джанин не сбавляла оборотов. Не заметив перед собой рой насекомых, она влетела в него, собирая основную их часть глазами, терпя острую боль. Когда терпеть было уже невозможно, девочка отпустила руль, касаясь руками глаз, и мигом потеряв управление, завалилась на землю. Примерно сотню метров Джанин кувырком скользила по твердому асфальту, оставляя по всему телу ушибы и кровоточащие раны. Она попыталась встать, но это оказалось невозможно из-за гематом и ушибов на своем теле. Ей удалось только поднять голову, и оглядеться. Увидев мужские, блестящие туфли, она медленно подняла голову вверх, чтобы разглядеть силуэт полностью. Незнакомец был одет в черную шляпу на голове и, в длинный, до ступней плащ, а под ним красиво украшала грудь, белая рубашка. На вид это был старик, левой рукой он держал трость, а правая находилась в кармане плаща. Он вплотную приблизился к Джанин, нагнувшись к ней поближе, тихо заговорил:

— Самое красивое и невинное создание рода человеческого. — Сказал незнакомец, ладонью вытирая кровь со щеки Джанин. Девочка боялась, и с каждой минутой ее сердце билось все сильнее и сильнее. Старик чувствовал это и добавил:

— Не бойся меня, я тебя не обижу. — Незнакомец вытащил из своего плаща, красное, большое яблоко, и положил его рядом с Джанин. Затем дотронулся до ее головы, и она потеряла сознание. Затуманенным взглядом перед состоянием бессознательности напоследок она услышала «Мы встретимся с тобой, когда последний луч солнца растворится в темноте». После пережитого она оказалась в госпитале.

— Через сколько она очнется? — Спросила Стэйси у врача, стоя перед больничной койкой своей дочери.
Было видно, как врач нервничал, постоянно тер колпачок своей ручки, ладонью вытирая пот со лба, и глубоко вздыхал:

— Пока, мы не можем ответить на этот вопрос, ее доставили вчера ночью.
Двое мужчин одетые в серые плащи, а под ними смокинги, подошли к Стэйси:

— Родителям предстоит ответить, какого черта ребенок делал за рулем мотоцикла. — Сказал один из них, и предъявил значок полицейского. — Пройдемте с нами. — Дополнил он же.

— Как ее доставили? — начал задавать вопросы другой сотрудник полиции.

— Поступил звонок с ближайшей телефонной будки, когда мы приехали, то увидели только ее, видимо кто-то не хотел остаться свидетелем, возможно, это был сам виновник столкновения. — Ответил доктор полицейскому.

— Доктор, мне важно знать, что с ней все будет хорошо. — Ответила взволнованная мама.

По больнице витала легкая прохлада, и как ни странно в коридорах не было ни единой души, лишь из кабинета приемного покоя доносились истерики переживающей матери.

— Можете не сомневаться, — с улыбкой ответил врач, — скажу больше, ваша дочь н