Берта Исла
Берта Исла и Томас Невинсон познакомились еще в школе и решили никогда не расставаться. Учебу Томас продолжил в Оксфорде, но был твердо уверен, что, получив диплом, вернется в Мадрид. И действительно вернулся, но это был уже не прежний Томас. Он занял хорошую должность в британском посольстве и женился на Берте. Однако ее тревожат частые отлучки мужа и перемены в его характере. И вдруг она случайно узнаёт, что Томас, завербованный британскими спецслужбами, ведет двойную жизнь…
Хавьер Мариас (1951–2022) — один из самых известных испанских писателей, автор 17 романов, переведенных на 46 языков и изданных в 59 странах, член Испанской королевской академии, переводчик и колумнист газеты “Паис”. Его книги удостоены десятков самых почетных национальных и зарубежных наград. Роман “Берта Исла” отмечен в Испании Премией критики и назван лучшей книгой года по версии ряда газет. Ему также присуждены премии Дульсе Чакон и Lettura 2018 (Италия).
Хавьер Мариас (1951–2022) — один из самых известных испанских писателей, автор 17 романов, переведенных на 46 языков и изданных в 59 странах, член Испанской королевской академии, переводчик и колумнист газеты “Паис”. Его книги удостоены десятков самых почетных национальных и зарубежных наград. Роман “Берта Исла” отмечен в Испании Премией критики и назван лучшей книгой года по версии ряда газет. Ему также присуждены премии Дульсе Чакон и Lettura 2018 (Италия).
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: АСТ
Баспа: Corpus
Серия: Невинсон
Аудармашы: Наталья Богомолова
Қағаз беттер: 571
Бұл серияда
Кітаптың басқа нұсқалары1
Берта Исла
·
1.3K
Кітап туралы
Пікірлер37
👍Ұсынамын
💀Қорқынышты
💡Танымдық
🚀Көз ала алмайсың
💧Көз жасын төктіреді
Очень сильная книга. Хавьер Мариас - мастер психологической проработки персонажей и в этом романе, зайдя на территорию шпионского романа, он смог создать абсолютно нестандартную для этого жанра историю. Историю, где вся амбивалентность человеческих отношений, раскрывается особенно глубоким образом
«Outcasts of the universe»
Кружева слов, узоры оборотов в немного старомодной, тяжеловесной раме. Красиво, неспешно, медитативно. Но "триллер" совершенно потерялся на этом полотне.
Иными словами, тут никакой не шпионский роман, а чистая психологическая проза о судьбе супружеской четы, где Он - агент британских спецслужб, а Она - вынуждена как-то с этим жить.
Проза, со всеми вытекающими: множеством пространных рассуждений (с предложениями длиной в абзац), массой сравнений / описаний, дробящих их [предложения] на невероятное количество кусков...
Кому-то это понравится, кого-то будет неимоверно раздражать. Порой к концу очередного многословия уже теряешь основную мысль. А жаль, ведь среди них иногда проглядывают актуальные до горечи.
Но если вы готовы продираться через удушающе - избыточную лексику, то получите филигранную глубокую историю о хрупком равновесии миров, о долге и предательстве, о судьбах и "кругах на воде" от принятых решений.
Кстати, несмотря на смещённый в сторону Берты фокус драмы, к ней возникает не меньше вопросов, чем к Томасу...
---
Впрочем, вряд ли я скажу что-то новое: Галина Юзефович дала этому произведению более чем исчерпывающий профессиональный отзыв).
Вторую часть буду читать обязательно, но сначала возьму паузу на то, чтобы нивелировать послевкусие от романа, которое всегда возникает, если читаешь о "подставах", долгих несчастливых браках, сломанных судьбах и политике.
Кружева слов, узоры оборотов в немного старомодной, тяжеловесной раме. Красиво, неспешно, медитативно. Но "триллер" совершенно потерялся на этом полотне.
Иными словами, тут никакой не шпионский роман, а чистая психологическая проза о судьбе супружеской четы, где Он - агент британских спецслужб, а Она - вынуждена как-то с этим жить.
Проза, со всеми вытекающими: множеством пространных рассуждений (с предложениями длиной в абзац), массой сравнений / описаний, дробящих их [предложения] на невероятное количество кусков...
Кому-то это понравится, кого-то будет неимоверно раздражать. Порой к концу очередного многословия уже теряешь основную мысль. А жаль, ведь среди них иногда проглядывают актуальные до горечи.
Но если вы готовы продираться через удушающе - избыточную лексику, то получите филигранную глубокую историю о хрупком равновесии миров, о долге и предательстве, о судьбах и "кругах на воде" от принятых решений.
Кстати, несмотря на смещённый в сторону Берты фокус драмы, к ней возникает не меньше вопросов, чем к Томасу...
---
Впрочем, вряд ли я скажу что-то новое: Галина Юзефович дала этому произведению более чем исчерпывающий профессиональный отзыв).
Вторую часть буду читать обязательно, но сначала возьму паузу на то, чтобы нивелировать послевкусие от романа, которое всегда возникает, если читаешь о "подставах", долгих несчастливых браках, сломанных судьбах и политике.
Дәйексөздер530
Нет, в моем случае все было иначе: возможные измены Томаса объяснялись бы служебной необходимостью, даже борьбой за спасение собственной жизни, и могли бы, пожалуй, восприниматься как поцелуи и постельные сцены, которые приходится разыгрывать актерам. Короче, были бы чистым притворством, ведь в тот момент, когда режиссер говорит: “Снято”, – эти актеры и актрисы расходятся и ведут себя так, словно между ними не было и намека на близость. Или близость была телесной, но не душевной, поскольку постель – одна из немногих сфер, где можно оставаться чужими друг другу.
Мирное время, оно, к несчастью, мирным всегда только кажется, оно нестабильно, это фикция. Естественное состояние для жителей земли – война. Часто открытая, если не латентная, или потаенная, или лишь отсроченная. Есть большие группы людей, которые всегда стараются навредить остальным либо отнять у них что-то, то есть на земле всегда царят вражда и раздоры, а если не царят, то это только вопрос времени, они только дожидаются подходящего случая, чтобы воцариться.
Разум не всегда способен принять мысль о смерти, как и понятие “навсегда”, которым мы слишком легкомысленно пользуемся в повседневной речи. “Навсегда” относится к будущему, как мы хорошо понимаем, а вот “всегда” включает еще и прошлое, которое никогда не исчезает и полностью не стирается. То, что было, будет, и то, что имело место, будет иметь место. То, что было испытано, так и останется испытанным
