Но я понял другое: тебе нравится страдать. Нравится собирать шрамы. Они для тебя – наглядное доказательство платы за совершенные тобой грехи. Я это знаю, поскольку двести лет подряд занимался тем же. Ты и после смерти рассчитываешь попасть не в райские кущи, а в пылающий ад. Я угадал? Ад – самое подходящее место, где тебе целую вечность будут напоминать о твоих грехах.
Селена почти уже засыпала, выстукивая зубами, когда ветер распахнул окно. Она только-только начала согреваться. Вставать и снова терзать больное тело? Нет уж. Еще через мгновение раздалось хлопанье крыльев. Яркая вспышка осветила комнату... Селену подхватили вместе с одеялом и вынесли наружу.
Сил брыкаться и возражать у нее не было. Ее несли наверх, потом снова по коридору и...
В камине трещали поленья. Простыни были теплыми, а перина — удивительно мягкой. Ее укрыли таким же теплым плотным одеялом, заботливо подоткнув его по краям. Невесть откуда взявшийся ветер погасил огонь, оставив лишь мерцающие угли.
— Теперь ты будешь жить здесь, — тоном, не терпящим возражений, объявил Рован.
Он тоже лежал в кровати, но на другом краю.
— Эту ночь ты будешь спать в моей кровати. Завтра для тебя принесут отдельную. Убирать за тобой некому. Беспорядка я не терплю. Пару раз не застелешь постель — вернешься обратно в свою конуру.
Очаг погас, но комната оставалась теплой. Впервые за много месяцев Селена спала в теплой постели.
— Только учти, твоя жалость мне не нужна.
— Это не жалость. Маэва почему-то решила не рассказывать мне о некоторых деталях твоей биографии. А я и не подозревал, что ты...
Селена протянула руку и нашла руку Рована. Если бы она сейчас захотела, то без труда нанесла бы ему словесную рану.
— Я вообще не хотела, чтобы об этом кто-то знал. Особенно ты. Вначале я боялась, что ты станешь насмехаться надо мной, если узнаешь, а у меня появится желание вцепиться тебе в горло. Потом мне не хотелось, чтобы ты меня жалел. Но больше всего мне не хотелось, чтобы ты думал, будто я пытаюсь выговорить себе послабления в учебе.
— Это слова настоящего воина.
Селена даже отвернулась. Ей не хотелось, чтобы Рован видел, как много значит для нее его похвала.
Селене он принес большущий пакет с шоколадными конфетами, а то чего доброго она решила бы, что подарком было его исчезновение. Селена попыталась его обнять, но Рован без обиняков заявил, что отвык обниматься. И все же, когда он сидел за столом, Селена подкралась и чмокнула его в щеку. Рован отмахнулся, заворчал и даже демонстративно вытер лицо. Но это внешне. У Селены возникло подозрение, что ей удалось пробить хотя бы один слой его обороны
Она не знала, сколько времени прошло. Кровать скрипнула. Рован улегся рядом. Он не пытался обнять Селену. Просто лежал. От него пахло соснами и снегом. Боль немного отпустила Селену.
— Если ты собралась в ад, значит и там мы окажемся вместе.
Его слова напоминали раскаты грома, ударяющие ей в грудь.
— Вообще-то, я не питаю симпатий к темному богу.
Рован погладил ее по волосам, и Селена едва не замурлыкала. Как же она соскучилась по прикосновениям, будь то прикосновения друга или возлюбленного.
— Когда наши занятия возобновятся, ты опять будешь орать на меня, что я тебя обжигаю?
— Еще как, — с тихим смехом ответил Рован, продолжая свое занятие.
Селена улыбалась. Надо же: суровый фэйский принц гладит ее по голове.
— Когда-нибудь ты обязательно освободишь рабов с каторги. Я в этом не сомневаюсь. И не важно, каким именем ты будешь называться.
У Селены защипало глаза. Не поднимая век, она решилась на ответную ласку, коснувшись рукой его широкой груди. Как приятно было ощущать его ровное, уверенное дыхание.
— Спасибо, что возишься со мной.
Рован хмыкнул, то ли соглашаясь, то ли возражая. Вскоре Селена провалилась в сон.
