Инесса Арманд написала ему, что даже мимолетная страсть более поэтична и чиста, чем поцелуи без любви между мужем и женой
, что невозможно описать, следует запечатлеть в художественной форме как его необъяснимое искажение.
был жертвой бесконечных домогательств, объектом, на котором государственные инстанции изживали собственный моралистический садизм