Оглавление

Максим, в прошлом офицер, прошедший горячую точку и комиссованный со службы по контузии, вернулся в родной город, но война не оставляет его и в мирной жизни. Она приходит к нему во снах, заставляя заново переживать прошлое и просыпаясь в холодном поту от собственного крика. Чтобы не пугать свою мать, он на боевые приобрёл маленький домик в дачном посёлке, И, по той же причине так и не обзавёлся семьёй. На оставшиеся деньги купил старенький Москвич, на котором стал таксовать, чтобы заработать на жизнь и на машину получше.

В один из дней, когда на стоянке не больше джругих такси, к нему, с брезгливым видом садится дорого одетая ухоженная и красивая молодая женщина. Отношение к машине покоробило Макса, он запретил ей курить в салоне, хоть и никогда никому этого не запрещал. Они поругались, и Максим высадил женщину посреди дороги и уехал. Однако, спустя несколько дней, вызжая утром из дачного посёлка на работу, и прихватив старого своего знакомого Мишу, попросившего подбросить до города, по дороге, замечает стоящую на обочине дорогую иномарку, а рядом с ней озябшую женскую фигурку. Никогда не проезжавший мимо попавших в беду, Макс останавливается, чтобы предложить помощь и, к своему изумлению, узнаёт ту самую женщину.

Взяв на буксир машину, он довозит её до автосервиса. По пути они разговорились. Выяснилось, что женщина гостила у мамы, которая жила в дачном посёлке, а, сейчас, направлялась домой. Её звут Юлия и, как показалось Максу, она была не такой уж стервой. Однако, когда они добрались до автосервиса, оно попыталась заплатить ему за труды, чем вызвала вспышку гнева. Максим швыряет деньги на землю и, под недоумевающим взглядом Юлии, резко разворачивается и уходит.

Как-то ночью, проснувшись, как всегда, в холодном поту от приснившейся войны, Макс понимает, что заболел. Высокая температура, ломота во всём теле, озноб и слабость. Понимая, что о работе и речи быть не может, он принял таблетки и снова лег в кровать, нгадеясь, что скоро всё пройдёт. Однако, болень оказалась серьёзненй, чем Максим надеялся, ему становится всё хуже, и он до боли ощает свою беспомощность и одиночество.

Юлия всегда наслаждалась уединением в выходные дни. Успешная бизнесвумен, красивая женщина, она, обжегшись в молодости, не позволяла себе сблизиться с кем-либо. Но именно сегодня уединение её не радовало. Ещё и из головы не выходил этот хамоватый таксист. Внезапно, она понимает, чем он так её зацепил. Максим относится к той категории настоящих мужчин, которых нет в её окружении. Она решает провести выходной день с единственным родным человеком — с матерью.

Мать, как всегда, обрадовалась появлению дочери и усадила за стол. Они пили чай, говорили о жизни, и Юлька, внезапно, рассказала о Максе. После разговора с мамой на душе стало легче, и она решает прогуляться по посёлку. Закончились сигареты. Юлия заходит в магазин и, вдруг, сталкивается с мужчиной, который был с Максимом, когда тот буксировал её машину до автосервиса. Неожиданно для себя она останавливает его и нтересуется о Максиме. Узнав, что Макс болен, просит, чтобы Миша проводил её к нему.

Вынырнув из горячечного бреда, Максим обнаруживает в комнате Юлию. Женщина сообщает, что берёт над ним шефство, вызвала из города своего домашнего доктора и, пообещав, что скоро придёт, побежала к маме предупредить, что не останется у неё. После того, как Юлька ушла, Максим зхадумывается о причинах её поступка и приходит к выводу, что Юлия возится с ним из жалости. Это задевает его самолюбие и, когда она опять появилась, выгоняет её вон. Но приехавший доктор, всё-таки, делает ему укол, после чего становится лучше.

Но доктор предупреждает, что улучшение состояния ненадолго и ему нужно поехать туда, где о нём кто-то сможет позаботиться. Послушавшись совета, Макс уезжает к матери, где проваляется в постели неделю. И всё это время он ругает себя за то, что так поступил с Юлией.

Юлька приходит в ресторан, где у неё были назначены переговоры с Игорем Николаевичем, крупным бизнесменом, с которым она позакомилась год назад. Игорь Николаевич предупреждает, что по завершении переговоров её ждёт сюрприз. Этим сюрпризом оказывается Юрий, давняя и единственная любовь. Это он, когда-то, воспользовался наивностью юной красивой девочки, поигрался и бросил, женившись на некрасивой, но обеспеченной дочери партийного чиновника. Былые обиды мгновенно забылись, и старая любовь вспыхивает с новой силой. Юлька бросается в отношения с головой, целиком отдаваясь чувствам.

Максим, почувствовав себя лучше, решает выехать на работу. Он встаёт с утра пораньше, выводит машину со стоянки и, по дороге видит стаю бродячих собак. Внимание привлекает колли, резко выделяющаяся среди беспородных шавок. Повинуясь внезапному чувству, он подзывает собаку к себе и, забрав её, едет в дачный посёлок, махнув рукой на работу. Там он приводит в нормальное состояние и называет Джекки. Это был молодой ещё кобель, который сразу признал в Максиме хозяина.

Любовная лихорадка первых дней проходит, и, теперь, Юльку что-то стало настораживать в поведении Юрия. Всё чаще она всполминает Макксима, и на его фоне образ Юрия бледнеет. Сказавшись на занятость, она стала уклоняться от встреч, а сама поросит свою знакомую, скандальную журналистку Евгению Фоменко попытаться раскопать прошлое её возлюбленного. Евгения не подводит и проведя расследование, выясняет, что Юрий просто брачный аферист, соблазнившийся Юлькиными деньгами и бизнесом. Как ни странно, разрыв с ним приносит Юле облегчение.

Приближается конец февраля, и Макса приглашают на празднование, посвящённое дню вывода войск из Афганистана, которое для Союза ветеранов организовала администрация города на деньги спонсора. Максим задежался и приехал в рестолран, когда празднование было в самом разгаре. Юлия, как спонсор банкета, сидит за одним столом с важными шишками, и, бросив взгляд в зал, видит Макса в камуфляже с боевыми наградами на груди. Становится понятна его ранимость и болезненная мнительность.

Пользуясь тем, что заиграла музыка, она подходит и приглашает Максима на танец. Первая неловкость проходит, завязывается шутливый разговор. Они решают сбежать с банкета и поужинать в более спокойной обстановке. Для этого было выбрано небольшое кафе, где Макс, обычно, обедал. Потом он провожает её домой, но, никак не решается на более решительные действия. Юлия поражена столь целомудренным поведением мужчины и невольно сравнивает его с Юрием, который не преминул бы зажать её в первом попавшемся укромном месте.

Прощаясь, Макс, узнаёт, что она — владелец сети салонов модной одежды «Юлия», одна из самых богатых и успешных предпринимателей города. Юлия, заметив смятение Максима, пытается донести до него, что деньги не имеют значения, и она, в первую очередь просто женщина со всеми чувствоми и желаниями. Они договариваются встретиться завтра и сходить в ресторан. Макс возвращается домой в полном смятении. Положение Юлии пугает, но вспыхнувшее чувство влечёт к ней.

В назначенное время Максим заезжает за Юлькой в офис, и они вместе едут в ресторан «Арарат», где Юлька была завсегдатаем. Вечер проходит в лёгкой и непринудённо обстановке. В конце вечера Юлия собирается расплатиться и с удивлением узнаёт, что это уже сделал Макс. На упрёк о том, что это она пригласила его, Максим отвечает, что он, как мужчина, не может угощаться за счёт женщины. Это импонирует Юльке. Максим провожает её и опять уходит, даже не пытаясь поцеловать её.

На завтра она весь день ждала, что Максим позвонит, но он так и не позвонил. Тогда, она находит стоянку такси, где обычно ждёт клиентов Макс и узнаёт у таксистов, что тот появился с утра, но вскоре свернулся и уехал домой. И она решает ехать к нему. Макс пребывал в смятении. Его тянуло к Юлии, но, в то же время он пони мал, что они из разных миров и не могут быть вместе. От этого понимания он накручивал себя, обвиняя девушку в том, что она поиграется с ним и бросит. Подъехавшая машина отвлекает его от этих мыслей, и он с радостью види Юльку, входящую к нему в дом.

Они встречаются каждый день, но Макс никак не можети побороть стеснение, обнять и поцеловать Юлию. Она сама этого хочет и не знает, как подтолкнуть Максима к решительному шагу. Наконец, Юлька приглашает его поужинать в домашней обстановке и, когда в конце вечера тот, целомудренно попрощавшись, собирается уйти, сама проявляет инициативу. Максим остаётся у неё. Отношения развиваются стремительно. Юлия уговаривает Макса переехать к ней и устраивает его на работу к себе директором нового направления, тольк ещё открывающегося. Максим не хотел жить за счёт девушки, и уговорить его было непросто. Джекки они забрали к себе, и Юлька быстро с ним подружилась.

Совместная жизнь оказалась сложнее, чем предполагала Юлька. Каждую покупку, которую она делала для любимого, Макс воспринимал очень болезненно и размолвки случались всё чаще. Последней каплей стало приобретение новой машины для Макса. Крупно поругавшись, Максим забирает свои вещи, зовёт Джекки и уезжает. В дороге Макс вступает в перепалку с женщиной-водителем, чуть не спровоцировавшую аварию, и, вернувшись в салон не находит в ней своего пса. Поиски не увенчались успехом.

На перекрёстке в машину Максима на большой скорости врезается летящая на красный цвет «Волга». Его забирает скорая помощь в бессознательном состоянии. Юлия, узнав об этом, спешит в больницу. Врач сообщает ей, что Максим особо не пострадал физически, не считая перелома ноги, однако, по неизвес тной причине не реагирует ни на что. Юлька забирает его в частную клинику и оплачивает лечение.

Случайно она натыкается на Джекки, который опять бегает в бродячей стае и забирает его домой. Джекки не понимает, где его хозяин. Видя, что лечение не приносит результатов, Юлька забирает Макса домой. С трудом подняв его в квартиру, она усаживает Максима на пуфик в прихожей, чтобы передохнуть. Джекки, почуяв хозяина, выбегает из комнаты и тычется ему в ладонь холодным носом. Макс вздрагивает и приходит в себя.

На фоне морозной синевы безоблачного неба очертания гор смотрелись, как нарисованные карандашом. Кроссовки скользили по заиндевевшим камням, облачка пара, выдыхаемые из разгорячённых глоток, оседали мелкими кристалликами на меховых воротниках зелёных бушлатов. Тропа, то полого петляла между валунами, наваленными в каком-то хаотическом порядке, то круто взмывала в гору. Автомат привычно давил на плечо, штык-нож, отбивая ритм, бил рукояткой по пряжке портупеи, а во фляжке заманчиво булькало поллитра спирта, выпрошенного у девчонок из полевого госпиталя. Цепочка бойцов поднималась к гряде, торопясь занять позиции на господствующей над трассой высоте. Вдруг стройная змейка взвода сломалась. Косицин, выскочив из строя, сошёл с тропы и помчался к ближайшему валуну.

— Косицин! Стой!

— Да я сейчас. Подперло мочевой пузырь, спасу нет!

— Назад, я сказал!

— Ну не могу я на тропе, не мо… — мощный взрыв оборвал крик Косицина.

В небо взметнулся столб огня, сыпануло крошевом камня… Макс закричал и сел в постели. По ложбинке между лопаток потёк противный, холодный, липкий пот. Откинув сырую простыню, Максим встал и закурил. Сизый дым потянулся по комнате и тонкой струйкой потянулся в открытую форточку. Опять сны… Что было дальше, он знал. По склону, таща за собой окровавленные внутренности и остатки ног, полз Косицин. Сил кричать у него уже не было, он скулил как щенок, поворачивая голову из стороны в сторону и глядя вокруг, уже, невидящими глазами.

— Стоять! — скомандовал Макс незнакомым, каким-то чужим, деревянным голосом и осторожно шагнул с тропы.

Косицин подорвался на противопехотке. Значит, где-то здесь могут быть ещё мины. Сапёры, они что, тропу почистят и всё. Первое правило: с тропы не сходить. А Косицин сошёл… И сейчас надо его оттуда достать. В голове кто-то услужливо подсказал: «Чтобы похоронить». Максим чертыхнулся и сделал ещё несколько шагов, до боли в глазах вглядываясь в землю под ногами. Ещё шаг, ещё… Ноги стало сводить судорогой от напряжения, зрение затуманилось. Что бы как-то дать глазам отдых, Макс закрыл их, а потом открыл и посмотрел назад. На тропе, рассредоточились, удерживая сектора, его бойцы. Он опять повернулся, и пошёл вперёд. Косицина на тропу вытащили уже мёртвого. «Хоть немного мучился» — опять подсказал кто-то в голове.

Да, это всё было именно так. Проклятая война. Сколько лет прошло, а почти каждую ночь… Старенькие командирские часы показывали без четверти шесть. Скоро всё равно вставать. Макс зябко поёжился. Уголь давно прогорел, и печка стояла холодная. В комнате ощутимо пахло сыростью. Максим плеснул на лицо холодной воды из умывальника, наскоро почистил зубы и побрился. На плите уже насвистывал чайник. Хлопнув дверцей старенького холодильника, Макс извлёк из его недр кольцо колбасы и пачку масла. Масло было мерзлое, и мазаться на хлеб не хотело. Он поэтому и не любил покупать его. «Рама» в любом виде хорошо намазывалась. Но вчера в магазине было только масло.

Быстрый завтрак и — в путь. Старенький «Москвич» ходко шёл по дороге в город. Зима в этом году выдалась сырая. Оттепели сменялись обильными снегопадами, на дорогах сплошная слякоть и каша из сырого снега вперемежку с грязью. Машина юзила на поворотах, но шла уверенно. Город встретил пробками, машинами, чадящими на перекрёстках и толпами бестолковых прохожих. Макс лихо вырулил на «пятак», и встал аккурат за «Оппелем» Мыктыбека. Братья-таксисты с готовностью расступились, вовлекая Максима в свой кружок.

— Да пошла ты со своей мясорубкой! — под общий хохот услышал конец какого-то анекдота Макс.

— Привет, Макс! Как дела? Что там за городом?

— Да всё так же, как и здесь. Как клиенты?

— Клиент, как всегда. И в такси хочет проехать, и копейку свою в кармане жмёт.

— Погода паршивая. Только из машины вышел, уже ноги мокрые.

— Да, сырость просто кошмар. Да и обувь нынче, за сколько ни купи, всё картон с целлофаном. С виду чистая кожа. А как в сырость попадёт, моментом ноги мокрые.

— Ладно, пойду в машину, там хоть печка. Недосуг мне ноги мочить. Ещё не хватало свалиться с простудой.

Макс забрался в машину и, включив радио, откинулся на спинку сиденья. Сквозь лобовое стекло было видно, как клиенты расхватывали машины и уезжали по своим делам. Вот и его очередь, однако, клиент, скользнув невидящим взглядом по «Москвичу», устремился к стоящему сзади «Фольксван-пассату». «Москвич»… Единственный на «пятаке». Естественно, что он катастрофически проигрывал в сравнении с иномарками других таксистов. Обидно, конечно, однако Макс особо не расстраивался. Спасибо, что хоть какой-то заработок.

Когда он в первый раз приехал на этот «пятак», мужики ему так и сказали: «Вообще-то новички у нас проставляются по полной. А здесь, хоть самим поляну накрывай. Какая реклама нашим иномаркам появилась». Да и рад бы Максим на иномарке ездить. Однако, спасибо судьбе и за такую машину. Дворники сметали хлопья снега с ветрового стекла, печка уютно гудела, поставляя в салон струи горячего воздуха, и мысли привычно текли по одному, только им известному, руслу.

После второй контузии Максима комиссовали из армии и, придя в совершенно другой, гражданский мир, Макс растерялся. Профессия офицер здесь звучала почти так же, как и инопланетянин. Поселился у матери, однако вскоре понял, что её пенсии, плюс его пенсии по второй группе инвалидности хватает только на то, чтобы тихо, на твороге и кефире, достойно встретить старость. Вот с этим Макс согласиться не смог. Положение добило то утро, когда Макс проснулся от собственного крика и ощутил на своей голове руку матери. Это стало для него последней каплей. Его сны — это его боль, его несчастье. И впутывать, кого бы то ни было, это было бы нечестно. На остатки армейской страховки,

Максим купил «убитый» «Москвич» ядовито-зелёного цвета и домик в дачном посёлке. С домиком вообще сказочно повезло. На фоне всеобщего развала дачи практически ничего не стоили, поэтому домик с участком удалось купить за сущие копейки. Осталась мечта: скопить на хорошую иномарку. Например, на «Ауди 100». А дом… Макса вполне устраивал и этот. Главное, что один. Сны, которые посещают его каждую ночь, не должны никого волновать. Это там, на войне, он думал, что все эти жертвы — боль всего народа. Оказалось — это только его боль. Пусть будет так. Макс сам справится.

Одна за другой, машины рассосались, и на пятаке остался только «Москвич». Мимо пробежала «собачья свадьба». Среди своры бродячих дворняг чужеродно выделялась благородная колли со свалявшейся грязной шерстью. И совсем ещё не старая собака, кем — то выброшенная на улицу, она всем своим видом олицетворяла укор всему человечеству, так вероломно поступавшему с друзьями человека. «Совсем, как я», — подумалось Максиму. Мокрые хлопья снега грузно падали на лобовое стекло и капот. Дворники, натужно взвыв, опять прошлись по стеклу, сметая сугробики.

На обочине Макс увидел одинокую фигурку женщины в достаточно дорогой дублёнке. Балансируя на высоких «шпильках», она безуспешно пыталась поймать такси. Проезжающие мимо машины обдавали её брызгами грязного полужидкого снега. Она уворачивалась от брызг и упорно пыталась поймать свободную машину. Всё ясно. Старый «Москвич» её не устраивал. А иномарки под рукой не оказалось.

Макс отвернулся от неё и стал опять наблюдать «собачью свадьбу». Колли сцепилась с беспородной дворнягой за обладание дамой сомнительной масти серобуромалинового цвета. Жалко таких собак. Они не конкуренты истинным дворняжкам. Так же как и Максиму, им приходится выживать в совершенно непривычных для них условиях. И вступать в борьбу с теми, для кого этот мир — дом родной. «Забрать его, что ли?» — Подумалось Максиму, — «Всё же собрат по несчастью. Будет дом охранять. Всё лучше, чем по помойкам бегать». Макс уже открыл дверцу, чтобы позвать колли, когда к машине подошла та самая дама, которая безуспешно пыталась поймать более приличную машину.

— Вы свободны?

— Да, с