Я без претензий на высокий слог —

Меня порой роняют запятые…

Хотел писать, как Пушкин, но не смог.

А если б смог — претендовал в святые.

Во мне не воплотилась ипостась,

И мой талант не виден и не ясен.

Я с детства не люблю любую власть,

А разум мой для общества опасен.

В моих речах кобылы сивый бред,

А в мыслях все ещё намного хуже.

Я обществу несу огромный вред,

А детям и жене совсем не нужен.

Я слов любви не выучил пока.

Я, старый воин, а не крыса тыла,

Дождался лишь тернового венка —

Моя страна давно меня забыла.

Прошу за стол, у нас сегодня пьют —

Да я и так всю жизнь на керосине —

Не грог и не коньяк, не кислый брют,

А тупо то, что было в магазине.

Я сам не знаю, что там в сумке есть:

Поставлю все, побудем чуть князьями,

Ведь для меня всегда большая честь

Надраться в ноль со старыми друзьями.

Одна беда — мельчает русский дух:

Кто умер, кто зашит, а кто далече…

А кто уже смирился и потух,

Под бременем судьбы понурив плечи.

И я сажусь за праздничный свой стол,

Лью дрянь в стакан и пью ее, заразу,

И думаю: «А не достать ли ствол?

И не решить ли все проблемы разом?

Подумаешь.., ещё один дебил…

Всем будет легче, меньше липкой гнили:

И дамам — тем, которых я любил,

И тем, кто мой порыв не оценили.

И остальным: коллегам и властям —

Они к моей беде глухи и стойки.

И уж, конечно, точно, что гостям,

Которых нет на дружеской попойке».

За тех, кто жив, и кто уже в гробу,

Я тост произнесу неровным слогом —

За них, с кем жизнь тащили на горбу

По скверным и ухабистым дорогам.

За тех ребят, которых знал сто лет,

И кто теперь в чужих далеких странах,

С кем сухари делили на обед,

И спирт с водой бодяжили в стаканах.

В одном строю с кем по уши в пыли

Шагали к счастью, умываясь кровью,

С кем Родине отдали, что могли,

Оставив ей и силы, и здоровье.

Сказать, что я герой? — Наверно, нет.

Что я дурак? — Вот это чуть поближе.

Я в непроглядной мгле не вижу свет,

И даже мглы я, собственно, не вижу.

А может, я хороший человек,

И добрый Ангел мне протянет руку,

И остановит стрелок чертов бег

По кем-то заколдованному кругу.

Но если б вы просили у меня

Помочь найти свой путь под небесами,

То я б сказал, ни грамма не темня:

— Идите в .., выбирайтесь сами.

Вы обратились, люди, не к тому,

Кто вас бы встретил с пламенным приветом,

А помощь мне нужна и самому,

Да только поздно заявлять об этом:

Талант завял, как брошенный тюльпан,

Хмельной задор уже на тешит тело,

Отмолотил дырявый барабан,

«Отбой» труба походная пропела.

Весенним снегом сгинули года,

Жизнь пронеслась виденьем иллюзорным,

Товарищи пропали кто куда,

Погас закат, и отпылали горны…

Умом Россию не понять…

Еще трудней вопрос похерить…

Немного надо бы принять,

Чтоб легче в будущее верить.

И говорить начистоту

Под чай с вареньем или джемом,

Что, типа, выбрали не ту

С тобой страну для ПМЖ мы.

— Пора валить… — Ты что, дурак?

Куда? С какого перепуга?

— Да здесь, походу, вечный мрак,

И в сказки верится мне туго.

— Ты здесь обут, одет и цел.

Зачем, дружок, скажи на милость?!

— Да все не так, — Высоцкий пел, —

Так ничего ж не изменилось.

Все та же плесень, та же ржа,

Все та же косность и дремучесть,

Все те же вороны, кружа,

России кличут злую участь.

Давай плесни, погреем грудь!

Здесь для людей не будет кайфа.

В Берлин, Париж — куда-нибудь,

В Мадрид, Нью-Йорк… Да хоть и в Хайфу!

По рюмке, а затем еще…

Уговорить одну, вторую…

— Какая Хайфа? Ты ж крещен!

— А я о том же: не жирую…

Я с детства обнимал верстак,

Платил на пенсию исправно.

Но вдоль дороги все не так,

Ну а в конце ее — подавно.

А власти лишь с людей дерут,

Себе карманы набивают

И своему народу врут:

На коммунистов все кивают.

Мол, вот они — причина бед.

При том плюют и матерятся.

Прошло уже почти сто лет —

Они все Сталина боятся.

Эх, блин, клонировать бы прах,

Могло бы быть все по-другому…

Хотя при нынешних делах

Его б опять вогнали в кому.

И этот мрак не победишь:

Такие ушлые все стали!

Вернуть стране былой престиж

Не смог бы и товарищ Сталин.

Давай, дружок, еще налей:

Ни капли что-то нет на базе.

Вот посмотри: из всех щелей

На свет повыползало мразей.

Стереть бы всю планету в дым,

Чтоб не глядеть на эти рожи!

Меня не будет? Хрен бы с ним!

Так ведь и их не будет тоже!

А сколько жертв, а сколько войн…

Потоком ложь с телеэкранов.

И беспросвет, хоть волком вой!

Нас что, здесь держат за баранов?

Но включишь ящик, там одно:

Вассалы хвалят Президента.

И их лакейское кино

Не соответствует моменту.

Ведь жизнь, мой друг, уже не та:

Не те критерии и смыслы,

И что же, ждать, когда мечта

Утонет в разговорах кислых?

— Да брось, отстроится страна!

Немного ей бы курс подправить.

— Твоя страна давно больна,

И ей горчичник поздно ставить!

Мне что, пахать остаток дней

На этой бесконечной стройке?

Отдать свое здоровье ей

И умереть в вонючей койке?

Всю жизнь пахали мать с отцом,

В войну погибли оба деда…

Боюсь казаться подлецом,

Но объясни мне, где победа?

Ведь я давно не сплю ночей,

Одной терзаясь мыслью стремной

О том, как горстка богачей

Владеет всей страной огромной.

У них гражданства даже нет,

Да и живут они за морем.

У них нормально все, без бед,

Их семьи там, а мы тут спорим.

О том ли думал дед, комбат,

В своей последней страшной драке,

Когда со связкою гранат

Он лег под вражеские траки?

О том мечтал ли мой отец,

Тост за Победу поднимая?

Но был ли у войны конец? —

Так вот: и я теперь не знаю.

Они не видели Парад —

Им подвиг бранный жизней стоил.

Но кто освоил результат?

Кто смерти их себе присвоил?

Какая страшная цена…

Но правды нет в моей Отчизне:

Фашизм сломившая страна

Вполне достойна лучшей жизни!

Зачем несем мы этот крест?

А, главное, в какое место?

Кто затащил нас в этот квест?

Кто месит нам такое тесто?

Тебе о пенсии сказать?

О ценах, о дороговизне?

Хотел тут с водкой завязать…

Да ну… Куда по этой жизни?

За что же людям столько бед?

Когда накрыла нас проказа?

Живут же люди там, где нет

Ни нефти, ни угля, ни газа!

У них и мир, и май, и труд,

И счастье есть в быту и в прочем…

— Ну да, в Финляндии живут..,

А в Африке, поверь, не очень.

Скажи, а счастливы ли те,

Кто бросил Родину навеки?

В какой волшебной красоте

Они хлебают счастья реки?

Кто вяжет им теперь носки

И стелет пышные постели?

А где остались старики —

Они же ехать не хотели?

Хороший дом, полна сума?

Все «гут», и нравится работа?

Да как бы не сойти с ума

От небылиц для идиота!

А как же Родина, тоска..,

Березки, осень и могилы —

Все то, к чему душа близка,

Что сердцу русскому так мило?

— Так что теперь — упиться в хлам?

И про березки тоже хватит!

Пойми, что родина лишь там,

Где ценят и нормально платят.

Там небо, может, и не то,

Дожди косят, а солнце слепит…

Там мало русского, зато

Никто тебе фуфло не лепит!

— Ну ладно, ты мне все сказал…

Давай финальную… И к чаю…

И в тему, что не завязал:

Добьем — немного полегчает.

Мне тоже ведь не все равно:

Душа неделями хворает..,

Но только знаю я одно:

Отца и мать не выбирают.

А вот и утро… Дождь прошел.

Луч солнца нам как во спасенье!

И даже очень хорошо,

Что день сегодня — воскресенье!

Под насыпью во рву некошеном

В полсотне метров от вокзала

Лежит мужик, судьбой заброшенный,

Вечерний гость пивного зала.

С лицом, асфальтом изувеченным,

С зубами, сколотыми в драке,

Лежит, ментами не замеченный,

Один в холодном буераке.

Руками нежными не ласканный,

Уже обмякший, как вареник,

С блевотной жижею на лацкане,

Без чувств, без паспорта, без денег…

Косая сажень, руки сильные,

Как у известного актера,

Цепь и часы с браслетом стильные…

Как пропустили мародеры?

Глаза прикрыты, щеки вогнуты,

Рука в грязи, ботинки в луже,

В ширинке молния расстегнута:

Трусы семейные наружу.

Когда-то он физмат заканчивал

И лучше всех сдавал зачеты..,

В спортзале бицепсы закачивал,

Был даже на Доске почета!

Вел жизнь шальную и кипучую:

Шашлык готовил на мангале,

Дружил с гитарой, пел, по случаю

Мог выпить, если предлагали,

Учил язык, хотел прославиться,

Водил девчонок хвост кометный,

Да как же мог он им не нравиться

С такой изысканной анкетой?

Остался в ВУЗе, диссер, хлопоты:

Банкеты, юбилеи, даты…

Преподавателем стал опытным,

Еще, к тому же, кандидатом.

Всегда легко с людьми знакомился,

И в стройотрядах был замечен,

Ну вот, таким он и запомнился,

А больше удивить вас нечем,

О тех годах… да со знакомыми

По рюмке водки бы в субботу!

И вспомнить в рамке над дипломами

На кафедре большое фото…

Но перестройки шквал стремительный

Смел все, чему учили книги.

Закрыли должность заместителя,

Потом жена ушла к барыге.

Прошелся ветер перестроечный

По жизни в бешеном хардкоре:

Принес в страну амбре помоечный,

В палатки спирт, а в семьи горе.

Ушла жена к бандиту лысому

И все бабло сняла в придачу.

Квартира на нее записана,

А с нею и машина с дачей.

И где-то жизнь пробила трещину…

Не удержав таких вибраций,

Остался без любимой женщины

И без особых мотиваций.

И оказалось, что не нужен он

Стране в таком репертуаре.

Мужик одну нашел отдушину —

Лакать вино в вокзальном баре.

Его вагон умчался в прошлое,

Где счастье, молодость, карьера..,

Где воплощались сны киношные

Про честь, любовь, надежду, веру…

Вне обстоятельств и вне времени,

Придавленный нуждой и бытом,

Трубил за мизерную премию

На предприятии убитом.

Да что — давно уж печень вынута!

В жестоком мире чистогана…

Мечта забыта и задвинута

На дно граненого стакана!

И он хотел уже повеситься:

Куда не кинь — одни заплаты…

Но отложил к началу месяца,

Чтоб за год получить зарплату.

Нечасто он к начальству хаживал..,

А тут зашел.., и был уволен…

И он пропал, спалился заживо

В коварных лапах алкоголя.

Из бара шел порой дождливою..,

Но заплутал, ведомый бесом,

Всю обойдя платформу длинную,

Упал в овраг, не сдюжив с весом.

Снежинки бархатные светятся,

Не тая, в шевелюре пышной…

Уже готов он с Богом встретиться..,

Вот только примет ли Всевышний?..

Два ярких глаза набегающих:

— Вот здесь.., — И в холоде могильном

Закроет веки фельдшер знающий —

Тут помощь скорая бессильна.

Не подходи к нему с расспросами,

Кривясь от сцены валидольной…

Лежит мужик с ногами босыми…

Октябрь… Ему уже не больно…

Я к