Оглавление

От автора

Кратко о себе

Я родился в 1931 году в селе Круглое Рязанской области Лев-Толстовского района (теперь этот район относится к Липецкой области). На моей родине было такое поверье: когда у рождённого ребёнка отпадает пуповина, куда её зароют, тем он и будет. Кто на поле закапывал, чтобы сын хлеборобом стал, кто в глину, чтобы печником сын был, если родилась девочка, то пуповину клали в тесто, чтобы дочка хорошей стряпухой была. Мою пуповину мама зарыла под порогом уже закрытой церкви. Так она посвятила своего первенца Господу на служение. Я её выбором удовлетворён. То, что церковь уже была закрыта (диктатурой атеизма), отразилось на всей моей христианской жизни.

Из моего детства я помню бабушку, она постоянно посылала меня бегать босиком по снегу. Она закаляла мой организм, за это я ей очень благодарен.

В 1939 году мой отец перевёз семью ближе к месту своей работы, в посёлок Лев Толстой, где он работал поездным вагонным мастером. Отечественную войну нам пришлось перечувствовать с первого же дня. Мы жили в 15 километрах от реки Дон. Бои были уже на правом берегу. Мой отец в составе поездной бригады водил воинские эшелоны на фронт, а с фронта — санитарные поезда с ранеными. Во время налётов авиации он много раз был на грани смерти. Зимой 41-го года он сильно простыл, к тому же отразилась напряжённая работа, по трое суток без отдыха. Больной, с диагнозом крупозное воспаление почек лежал он в постели, в предсмертном состоянии. Он был коммунистом, и однажды его посетили сослуживцы с секретарём партийной организации, их утешительные слова я не забуду до смерти: «Ну что, Захарович, как твои дела? Крепись, крепись, мы все не вечны. Когда ты умрёшь, мы тебя похороним с почётом, а медаль почётного железнодорожника тебе уж больше не потребуется, и мы совместно с руководством решили взять её у тебя и передать другому работнику, достойному этой награды».

Ближе к зиме попросился к нам на квартиру беженец из Смоленской области Дмитрий Власович Демченко с семьёй. Он был христианин, поистине преданный Господу благословенный труженик на ниве Божией. Он служил матросом на Черноморском флоте и уверовал в Бога перед революцией. После революции он был проповедником в Петрограде. Я помню слова, сказанные им в нашем доме. Подойдя к лежащему на постели отцу и глядя на него, он сказал: «Ну что, хозяин, умираешь?» Отец еле простонал: «Приходится умирать». Тогда Дмитрий Власович твёрдым и уверенным голосом сказал: «Так говорит Господь! Будешь жить!» После нескольких бесед о Боге мой отец искренне поверил в Иисуса Христа, покаялся в грехах и принял Христа в своё сердце; его здоровье стало быстро улучшаться, и через три месяца он поднялся на ноги. По вечерам в наш дом стали приходить соседи, слушая беседы дяди Мити (как они его называли), они со слезами молились Господу. Я любил слушать, что дядя Митя говорил о Боге, особенно о событиях прошлых веков.

Вскоре покаялся наш сосед Зызин Егор Иванович, следом за ним его жена. Вот так в посёлке родилась церковь. Но к нам подселили ещё одного квартиранта. Он был подослан специально, чтобы собирать для суда материал. Была война, и атеисты не могли мириться, что вблизи прифронтовой полосы образовалась группа богомолов (так они нас называли). А через два месяца был суд Военного Трибунала. Дмитрия Власовича осудили на 12 лет. Его жена говорила, что она очень редко видела мужа дома. Он всю жизнь по тюрьмам и лагерям провёл. На этот раз она говорила, что не увидит его больше до встречи у Господа в небе. Из заключения он так и не вернулся. Егора Ивановича Зызина осудили на 10 лет, а моего отца осудили на ссылку за Урал. От Дмитрия Власовича нам в подарок достался Новый Завет и сборник Духовных песен.

Мне трудно писать всё, что пережили мы в годы войны. Мне было десять лет, а младше меня ещё четверо. Я учился в четвёртом классе, но школу пришлось оставить. Надо было обеспечивать семью продуктами питания и топливом. У нас, подростков, была, так сказать, команда, спаянная общими бедами. С вечера мы занимали очередь у магазина, чтобы выкупить хлеб по карточкам. Опоздавшим его часто не доставалось, а днём всеми для нас доступными путями мы искали топливо. Железнодорожный узел вражеские самолёты бомбили ночью. Люди разбегались, а мы стояли за ближайшим домом и в перерыве (обычно самолётам требовалось 10—15 минут для разворота) бежали к разбитым вагонам и всё, что было доступно, собирали и убегали до повторного налёта. Вот так мы промышляли. А что делать? Война, голод.

В 1943-м году вернулся с фронта больным наш сосед Зайцев и открыл у себя дома мастерскую ширпотреба. Он взял меня в ученики. Так я в 12 лет пошёл работать. Он лудил кастрюли, паял тазы и всё прочее, а меня учил ремонтировать поломанные замки. Но, видимо, это было для меня предчувствием, что придётся побывать закрытым в заключении и там буду работать инструментальщиком, а замначальника по режиму будет приносить мне на ремонт поломанные замки.

По окончании войны отцу не разрешили вернуться обратно, сказав, что выслан пожизненно, но разрешили поехать и забрать семью. Ему с разрешения прокуратуры дали отпуск. Он арендовал двухосный вагон для перевозки семьи и в январе 1946 года перевёз семью в Челябинск. На вырученные от продажи дома деньги купил в пригородном посёлке старенький домик. Так мы переселились с Дона в Челябинск. Я учился в ремесленном училище на токаря-универсала. Вернувшись из армии, я мечтал быть конструктором и пошёл учиться в техникум, но с первого же курса меня отчислили, сказав, что не могут мне позволить с моими религиозными убеждениями учиться в советском учебном заведении.

Дальнейшее обучение я проходил в местах лишения свободы. Если выразить юмор, то тюремные университеты по Горькому. В 1978 году я окончил библейские курсы, так в атеистические годы называли духовную семинарию при ВСЕХБ. Следует добавить, что увлекаюсь поэзией с детства, а возможно, что мой отец, хотя и малограмотный, любил рифмовать слова. Видимо, мне это передалось по наследству.

Зная моё увлечение историей религии, меня просили писать историю Челябинской церкви. Но я до сих пор считаю, что за такой труд должны взяться более грамотные личности. Более того, я не имел сведений о дореволюционном периоде церкви и обо всех преследованиях сурового послереволюционного периода.

Погибли те, кто сердцем чистый,

Они все в Книге Жизни есть.

А я дожил. Настало время.

Россия ко Христу пришла.

А может быть, — о, неужели!

Предисловие

Екклесиаст 1:9—11: «Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чём говорят: смотри, вот это новое, но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти».

Исследуя Библию и сопоставляя с историческими данными, порой замечаю постоянно повторяющуюся закономерность: со временем духовный подъём, достигая надлежащего уровня, останавливается на достигнутом и, успокаиваясь, превращается в поклонение твари вместо Творца. Затем вновь появившееся пробуждение к восстановлению святости, фанатично настроенные верующие, судорожно цепляясь за обряды культового поклонения Богу, изгоняют борцов за чистоту богослужения из своих рядов и, обвиняя их в ереси, всеми путями с помощью власть имущих вплоть до пролития крови стремятся заглушить это движение. Борьба, достигнутая огромными жертвами, одерживает победу. Но от тяжёлой жертвенной борьбы происходят расколы в церквах. Сознание победы порождает высокомерие и непримиримость с теми, от которых они вышли. Успокоившись на достигнутом, духовный уровень слабеет и опускается на прежний уровень духовного застоя. Спустя некоторое время вновь вспыхивает пробуждение. Но и оно протекает по тому же сценарию — появлением ещё одной деноминации. И так во все века, вплоть до наших дней. В результате за две тысячи лет христианство раскололось на множество деноминаций, и в этом случае полезно вспомнить русскую пословицу: лиха беда начало. Во все годы христианства эти расколы сыпались как из рога изобилия.

Иоанна 17:11: «Отче Святый! Соблюди их во имя Твоё тех, которых Ты дал Мне, чтобы они были едино, как и Мы. Когда я был с ними в мире. Я соблюдал их во имя Твоё; тех которых ты дал Мне, Я сох-ранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется писание» И 21 ст: «Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их; Да будут все едино как Ты Отче во Мне, так и они да будут в нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня».

Замечается ещё одна непонятная закономерность: смущает то, что на грани веков происходят смуты в народах. Как правило, это явление встречается постоянно. А через 15–20 лет начинается новая эра. На эту тему имеется много примеров. Эту закономерность я также вижу и в истории России. В конце XVII и начале XVIII века была большая смута в России в связи с расколом церкви на старообрядческую и православную церковь, а спустя 20 лет Пётр Первый укрепил свою власть, и началась эпоха государственного могущества России.

В начале XIX века прославился как великий завоеватель Наполеон Бонапарт. Подчинив всю Европу, он дошёл до Палестины и в 1812 году напал на Россию. После поражения началась эпоха свободомыслия, не только в России, но и во Франции, и во всей Европе.

Эта закономерность видна и на рубеже ХХ века. Здесь наблюдается кульминационная точка рождения новой эпохи. 1 марта 1881 года был убит Александр Второй, и терроризм распространился по всей России. После убийства Александра Второго в годы правления Александра Третьего царским указом обер-прокурором Священного синода был назначен Победоносцев. Александр Третий был под его влиянием. По его указу ссылки в отдалённые места России стали обычным уделом.

Это были мрачные годы жестоких гонений на всех инакомыслящих. Не исключена возможность, что кто-то из баптистов был сослан и за Урал, а в августе 1914 года началась война с Германией и повлияла на весь ход мировой стабильности, и следовало бы ХХ век считать не с января 1901 года, а с августа 1914 года. Ну а о конце ХХ века вы всё знаете больше моего, так что комментарии излишни.

Я не сумел найти точных и достоверных свидетельств о том, в каком году была образована Челябинская церковь. По данным, которые удалось мне собрать, в 1906 году в Челябинске уже был молитвенный дом. Он в продолжение ХХ века по решению органов власти ликвидировался четыре раза и потом возрождался вновь.

Закончился ХХ век. Я заранее предупреждал церковь, что недалёк день, когда наступит столетний юбилей церкви, но моё напоминание отразилось глухим молчанием, а обидно! Но: «Что Господь насадил, того искоренить невозможно». А как с ХХI веком? Неужели Дионисий Малый допустил ошибку, предложив считать новую эру с Рождества Христова? Пророк Даниил кульминационной точкой истории видел не Рождество Христово, а Голгофу, а Голгофа была в 33-м году нашей эры.

Христос исполнил закон на Голгофе. Благодать и истина берут своё начало на Голгофе. На Голгофе родилась Церковь. Христос совершил искупление человечества на Голгофе. Почему я касаюсь этого вопроса? К концу 20-го столетия все устали от нестабильности обстоятельств, они всё чаще задумываются об Апокалипсисе. Характерно, что в ожидании грядущих бедствий находится всё человечество. Не говорит ли это о кульминационной точке сдвига фаз в начале каждого столетия? Но это почему-то не приводит человека к покаянию, и редко кто задумывается о спасении своей души.

В последнее время глобального отступления от моральных устоев добропорядочности и принципов нравственности появилось большое множество предсказателей и пророков, но никто из предсказателей не видит ни малейшего просвета в жизни общества. Разумеется, все эти пророчества кажутся нелогичными, ибо у каждого человека своя логика и уравнительных моментов не может быть. Единственное, что в какой-то степени уравнивает, это негативность всех этих видений.

В 1978 г. Информационное агентство Ассошиэйтед Пресс объявило, что, по их данным, одна четверть современного христианства уверена в том, что пришествие Христа за Церковью состоится уже при их жизни. Прогресс в науке и технике достиг небывалого уровня, но достижения направляются не на благо человека, а на его уничтожение. А вдруг нам кажется, что мы живём в XXI веке! Мы-то думаем, а часы времени в руках Бога. Только Он знает, когда они покажут остановку настоящего и начало будущего времени. Если бы нам задать древним индейцам майя такой вопрос: скажите, почему вы оборвали календарь на 2012 г., по другой версии — на 2027 г., а не сделали его вечным?

Они так и объяснили бы: «После этого жизни не будет». К чему бы это? И в этом случае, по всей видимости, тот же самый сдвиг фаз времени!

Матфея 24:33—36: «Так, когда вы увидите всё сие, знайте, что близко, при дверях. Истинно говорю вам: не пройдёт род сей, как всё сие будет: Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут. О дне же том и часе никто не знает, ни ангелы небесные, а только Отец Мой один».

Часть первая.
Пробуждение