Оглавление

Зима будет тёплой

Часть 1. Броня

Глава 1. Яхта

Осенние листья, с этим мало кто поспорит, прекрасны и неповторимы каждый по-своему, а все вместе раскашивают мир в желто-бордовые тона: королевские, благородные и тёплые, наполненные памятью летнего солнца.

И падают с деревьев они не сразу, а по очередности, установленной божественным провидением.

Некоторые держатся долго, хотя и покрываются пигментными коричневыми пятнышками. Видно эти пятна только вблизи, а издалека всё сливается в насыщенную густую краску уходящей жизни.

Ксения Павловна думала о красоте ранней осени, стоя на палубе небольшой частной яхты. Уже как третий день они с Брониславом Николаевичем путешествуют по большому озеру, расположенному в лесной зоне заповедника.

Всё прошедшее лето Броня, хитро улыбаясь, намекал Ксении Павловне, что удивит её чем-то таким, чего она не ожидает.

И удивил, когда нанятая им яхта причалила к берегу реки, на котором стоял их дом. Он смог купить это путешествие по озеру только к концу сезона: летом такая прогулка стоила бы слишком дорого.

Капитан и его помощник, лишь улыбнулись своим пассажирам и спустились вниз, стараясь не попадаться на глаза.

— Ксюша, я продумал весь маршрут. Но если тебе не понравится, то ты не молчи, сменим маршрут как пожелаешь.

— Бронь, я одного не пойму, зачем такая роскошь? — счастливо улыбалась Ксения Павловна.

Она и не мечтала вот так пройтись по озеру на яхте. Вернее, мечтала, но может один денёк.

— Сколько стоит это удовольствие?

— Не важно. Я копил целый год, — оправдывался Бронислав Николаевич. — Извини, что тайно от тебя.

— Ну, Броня, ты хитрец, — продолжала улыбаться Ксения Павловна.

И ей, как и ему, уже перевалило за семьдесят. Бронислав Николаевич всё ещё работал участковым фельдшером в пригородном посёлке. Невысокий, полноватый, седой человек с бородкой и в очках, был любимцем всего посёлка и окрестных поселений. Давно овдовев, Бронислав долго жил один, пока на приём к нему ни попала Ксения Павловна. Выслушав её жалобы, Броня поинтересовался чем болящая любит заниматься в свободное время.

— Сказки сочиняю, — удивилась вопросу Ксения Павловна.

— Знаете, а ведь я читал ваши сказки. Считайте, что я ваш поклонник и почитатель, — разволновался обычно спокойный доктор.

— Да? Удивили. Я не часто встречаю взрослых, читающих детские сказки. И хорошо, что читаете, спасибо. Но кроме этого я ничего не умею, если признаться честно, да и здоровье не позволяет.

— У вас со здоровьем есть разногласия, но мы это исправим. Теперь я буду вами заниматься. А вам, дорогая, надо писать. Почему вы раньше ко мне не заходили, я вас в посёлке не видел. Я так и обидеться могу, если в город лечиться ездите.

— Не надо обижаться, — засмеялась Ксения Павловна. — Я не в вашем посёлке живу.

— Ага, а к нам как попали?

— В гостях была, и вот, давление поднялось.

— Не продолжайте. У меня в посёлке свой дом, вернее домик. Не желаете ко мне в гости зайти вечером?

Ксения Павловна, худощавая и ухоженная женщина, быстро поднялась со стула.

— Спасибо за приглашение, доктор, но это будет неприлично с моей стороны прийти в гости к мало знакомому человеку…

— Это я от вас слышу? Не ожидал. С таким добрым юмором ваши сказки, я представлял вас более смелой и даже авантюристкой. Не удивляйтесь, это комплимент. Подумайте, я буду ждать.

— Хорошо, — смягчилась Ксения Павловна, забирая из рук доктора рецепт с прописанными лекарствами.

Этим же вечером Ксения Павловна, сидела в беседке на берегу реки, а Бронислав Николаевич угощал её вишнёвым вареньем.

Старая знакомая, у которой гостила Ксения Павловна, удивилась такому странному поведению любимого доктора. А когда он явился к её дому с букетом цветов и огромным тортом, то посмотрела на Ксению другими глазами. Бронислава любила вся её семья, и отказаться от его приглашения подруга считала преступлением.

Так, оставив торт и цветы, Ксения Павловна и ушла в дом Бронислава. Два счастливых лета промелькнули незаметно. Она и не поняла, как быстро освоилась в одноэтажном уютном доме на берегу реки, будто жила там всю жизнь.

Броня стал для неё и Ангелом Хранителем, и личным доктором. Единственное, что требовалось от неё, так это встречать его с работы улыбкой и писать по утрам сказки. Он каждый вечер интересовался много ли написала его Ксюша, а уж потом как она себя чувствует.

— Писать — это твоё лекарство, — настаивал доктор.

— Но, а как же вдохновение? — лукаво спрашивала Ксения Павловна.

— Вдохновение, моя дорогая, это когда ты обязан что-то сделать, тогда тебя и помогают там, где его хранят. Как это происходит я не знаю, но именно так.

— Бог в помощь, — соглашалась Ксения Павловна. — Люди знают, кто нам помогает.

Сюрпризы Броня не просто любил делать, а он их долго и тщательно продумывал. По его поведению невозможно было догадаться, что он выкинет через минуту.

Иногда Ксения Павловна ездила в гости к сыну и внукам в город. Порой и они приезжали к ней. Но про отпуск Броня не заикнулся ни разу. Наоборот, он повторял, что работы много, отдыхать не придётся.

Когда яхта причалила к берегу ранним утром, Ксения Павловна даже не собирала вещи, так и стояла у берега в домашнем платье. Пришлось немного поворчать и собрать сумку в долгую дорогу.

В первый день путешествия яхта причалила к заросшему берегу, и Ксении Павловне пришлось держаться за руку Брони, чтобы пробраться через заросли кустарников. Они шли к лесной пасеке.

Броню везде встречали с радостью, как старого друга. Вот и этих пасечников он когда-то лечил ещё в далёкие времена, когда и он, и его пациенты были молоды, а потом их детей и внуков.

На Ксению Павловну смотрели с любопытством, но внимаем не обделяли. После чаепития и весёлых разговоров, сын пасечников донёс до берега две большие банки с мёдом и каравай домашнего хлеба.

— С тобой с голоду не умрёшь, — смеялась уставшая Ксения Павловна.

— А что тут удивительного. Чего в достатке, то и отдаём…

— У тебя в достатке доброта.

Ксения Павловна обняла Броню, уткнувшись в его мягкое плечо, как только они присели на диван, стоявший в тесной каюте.

А вчера, выспавшись в каюте после пасеки, Броня показал Ксении Павловне старинную разрушенную крепость. Рукотворные камни усыпали весь берег, покрылись мхом и впитали память и тех, кто их создал, и тех, кто разрушил.

Ксении показалось, что у неё кружится голова от беззвучных голосов и песен давних времён.

В ту ночь ей снились кошмары, с утра болела голова, но Броня заявил, что сегодня они идут к знахарке.

— Броня, ты же доктор. Зачем тебе знахарка? — удивилась Ксения Павловна.

— Я у неё мази беру и капли. Уже много лет. И сам у неё лечусь, её мази от артрита помогают. Давно здесь не был, а раньше чаще бывал. Мне знакомые лесники от неё посылки в поликлинику привозят. Не волнуйся, но и не удивляйся. Она странная.

— Уже волнуюсь, — призналась Ксения Павловна.

Глава 2. Мара

На воде всегда прохладней, но Броня подготовился тщательно, вот и этим утром он принёс тёплый палантин и накинул его на плечи Ксении Павловны.

— Бронь, я же в тёплой куртке, — смутилась Ксения Павловна. — Даже шапочку надела, хотя я их терпеть не могу.

— Увы, Ксюшенька, в шляпке на яхте в конце августа не пристало щеголять. В городском парке — это пожалуйста.

— А ты сам-то не замёрз?

— Я понесу сумки, так что жарко будет. Кое-что для Мары прихватил.

— Её Марой зовут? Хорошо хоть, не Мора.

— Человек в лесу живёт с детских лет. Родители у неё погибли, а потом бабушка умерла, вот они с дедом там и жили. Говорит, что душе там спокойней, а мысли ясней.

— Одна живёт?

— Неподалёку посёлок есть, небольшой.

— И кто ей продукты приносит?

— Такие, как мы. Ладно, признаюсь, я ей иногда и деньги отсылаю. Вернее, в поселковый магазин, чтобы ей приносили хлеб, соль, сахар. И не я один.

— Сколько сразу тайн, Броня. Мне стало ещё страшней. Да и обидно, что ты не рассказывал о ней ничего.

— Обижаться точно не надо, вредное для здоровья занятие. Я же верю в твои сказки, а это мои.

Яхта слегка стукнулась о деревянный причал, вполне ухоженный и явно построенный недавно.

— А это кто здесь построил? — удивилась Ксения Павловна.

— Если говорить современным языком, то спонсоры, — улыбнулся Бронислав Николаевич. — Сюда и богатые люди приезжают за помощью, вот и позаботились. Ну, где твоя рука, нам пора в путь.

Идти пришлось в гору. Ксения Павловна хоть и чувствовала себя бодрой, но идти вверх по желтым дубовым листьям и без тропинки оказалось непросто. Одно радовало — осенняя красота дубовой рощи.

— Я ещё никогда не видела так много дубов в одном месте, — запыхавшаяся Ксения Павловна с трудом подбирала слова.

— Ты ещё многого не видела, Ксюшенька. — Передохни минуту и дальше пойдём, тут уже недалеко.

— Потом отдохну, всё нормально, — не сдавалась Ксения Павловна.

Избушка бабы Мары оказалась не на курьих ножках, а вполне симпатичным деревянным домиком.

— И дом ей люди добрые построили? — вновь удивилась Ксения Павловна.

— Лет пять назад и построили. Быстро, за два месяца. Старый совсем сгнил.

— Она что, миллионеров лечит?

— И их тоже. Все люди, всем больно бывает.

Ксения Павловна заметила, что Броня не хочет отвечать на её вопросы, да и явно волнуется перед встречей.

— Ты её боишься? — догадалась Ксения Павловна.

— Это ты слишком заблуждаешься. Она людей насквозь видит, как под микроскопом. И волнуюсь я за тебя. Постарайся не сердиться.

— Я? Вот ещё. Я только палантин сниму, очень уж душно стало.

Но Броня не ответил. Он уже стучался во входную дверь дома.

Пожилая и очень полная женщина открыла дверь. Она не улыбнулась, но по глазам можно было понять, что она рада такому гостю.

— Бронислав, голубчик мой, неужели это ты? А это кто с тобой, болящая?

— Нет, Мара, это моя любимая женщина, Ксения…

— Имя хорошее, как у Святой.

Мара разглядывала Ксению Павловну без всякого стеснения.

— Проходите. Настойки я приготовила. Спасибо за тару, которую прислал, уже всё упаковала. У меня, Броня, запасы закончились. Осенью желающих полечиться прибавится, хандра нападёт. Надо еще банок и пузырьков для капель подкупить.

Внутри дом выглядел обычным, без особых прикрас, но всё самое необходимое там имелось.

— Садись, любимая женщина, — с откровенным сарказмом сказала Мара, глядя на Ксению Павловну.

— Что, Броня, помоложе не нашел?

Ксения Павловна вспыхнула, но промолчала, вспомнив слова Брони.

— Она у меня молодая сказочница, — приобняв Ксению, доктор смотрел на Мару.

— Сказки? Вот же занятие для мудрецов, а не для простаков. Мудрость со старостью не всегда подруги. Дар божий надо иметь.

— У неё есть, — тихо ответил Броня.

— Тебе видней. Сядь, говорю тебе, сказочница. У тебя спина болит и нога левая. И куртку сними, спаришься.

Ксения Павловна сняла куртку и присела на стул. Старушка её раздражала и пугала, но сопротивляться ей не было сил.

Большая ладонь знахарки лежала у Ксении Павловны на спине и медленно двигалась вниз.

— По утрам болит? — сухо спросила Мара.

— Иногда и по вечерам.

— А что хотела, давно не девочка. Сидишь много, ходишь мало. Повезло тебе, даже не знаю за какие заслуги. Хотя, ты вообще везучая.

Ксения Павловна, больше не в силах терпеть такой тон общения, поднялась со стула.

— Вы, Мара, конечно, человек особенный, но не баба Яга. Что вы можете знать о моей жизни…

— Я и о своей жизни не всё знаю, — ехидно ухмыльнулась Мара. — Броня, сходи-ка погуляй. Нам посекретничать надо.

— Не уходи, — заупрямилась Ксения Павловна.

— Иди! — твёрдо возразила Мара.

Впервые Броня оставил Ксению Павловну в неприятной ей компании.

— Не нервничай, Ксения, сядь и слушай, — приказала Мара напуганной женщине.

— Я не нервничаю.

— Ещё как нервничаешь, да ещё и меня боишься. А зря. Я тебе не враг. Я старше тебя лет на пять. В другой жизни могли бы подругами быть, а в этой я ни с кем не дружу. И оказалась я тут не по своей воле, хотя воля только божья и бывает. Вольный человек, что заяц в лесу — всякий убьёт. У меня университетское образование, химик я. Удивилась? То-то. Меня дед сюда привёз и всему учил, как мог. Потом заболел, мы в город вернулись. Места тут особенные, заповедные. Я мечтала совершать открытия, прославиться мечтала на весь мир. Не прославилась, как видишь. Зато пользу приношу. И ты приносишь, хотя то, о чём мечтала, тоже не получилось.

— Мне достаточно того, что имею. У меня талантов не так много.

— Талантов, говоришь. Ты вот Броню встретила, живёшь с ним, а о нём ни строчки не написала. Его жизнь интересней всяких сказок твоих. Не жизнь, а прекрасный детектив со множеством злодеев.

Такого от Мары Ксения Павловна не ожидала.

— Он не согласиться, чтобы я о нём писала.

— А ты спрашивала? — ухмыльнулась Мара. — Извини, что я так с тобой разговариваю. Я вообще к людям строга, уж больно они ноют много, да ещё и очень завистливы. Ты, вроде, не такая, а это хорошо.

Немного успокоившись, Ксения Павловна с интересом посмотрела на Мару.

— Детективы все пишут, кому ни лень.

— А ты посмотри на любую жизнь, как на детектив. Кто-то оказывается самым хитрым и самым умным в одинаковых обстоятельствах. Каждый день у нас выбор — направо идти или налево. И кто-то непременно завидует и старается напакостить. А есть и те, кто помогает и любит, в тех же условиях. Расскажи, как ты Броню встретила?

— Случайно встретила. В гости приехала к подруге, а утром давление подскочило.

— Э, нет, ничего случайного нет. Привели тебя туда, куда надо.

— Кто привёл? — удивилась Ксения Павловна.

— Сама думай, не маленькая. Ниточка без клубка не бывает. У Брони клубок большой, напутано много.

— Я вас не такой представляла. На знахарку вы никак не похожи, — призналась Ксения Павловна.

— Какая я знахарка. Травы изучаю, книги читаю, но предсказывать будущее не умею, да и считаю это глупостью. Я ещё и удобства люблю, покушать вкусно.

— Но ваши мази помогают, Броня мне рассказывал. Благодарные люди вам платят.

— Так я же не дура, — громко рассмеялась Мара. — У меня и в городе квартира есть. Здесь дышится легче, да и не мешает никто. Давай кофе попьём, заваривай. Броня всегда мне кофе привозит, самый лучший. Открывай его сумку, там ещё и конфеты должны быть. Ладно, сама заварю, зови своего Броню. Он там с ума сходит, за тебя волнуется. Говорю же везучая ты, хоть и старая уже.

Глава 3. Клубок

Ксения Павловна открыла дверь, но рядом с домом Брони не было. Она хотела вернуться и надеть куртку, но доктор сам вышел из-за угла дома.

— Броня, кофе пить будешь? — с улыбкой спросила Ксения Павловна.

— Кофе? Ты не представляешь, что я пережил, пока гулял. Она тебя сильно обижала?

— Не сильно. Сказала, что твоя жизнь — это прекрасный детектив, и мне надо его написать.

— Ни в коем случае, — быстро ответил Бронислав. — Даже не думай.

— Ого, а вот теперь мне действительно стало интересно, — почти шепотом сказала Ксения Павловна. — Только ничего Маре не говори, а то она меня опять старой начнёт называть.