Николай Углов

О, женщины!

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Николай Углов, 2019

Рассказы о сложных взаимоотношениях мужчин и женщин. Есть рассказы о романтической платонической любви, но есть и эротические «горячие» истории любви, измены и страдания.

18+

ISBN 978-5-0050-1100-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. О, женщины!
2. О, женщины!
3. Сердечные метания
4. Роковая женщина
5. Судьба — копейка
6. Курортные встречи
7. Три круга
8. Предательница
9. Школьная любовь
10. Последний круг
11. Прошлого не вернёшь
12. Водители
13. Бытовуха
14. Пройдохи
15. До свидания, Италия!
16. Нерешительность
17. Всё было и прошло
18. О, женщины!
19. Необычная тренировка

О, женщины!

Рассказы

Сердечные метания

Я в конце лета познакомился с одной девушкой из Пятигорского фарминститута. Очень полненькая, светленькая и чрезвычайно красивая девушка. Я сразу подумал — Эмма будет моей женой! Мы начали встречаться в Пятигорске. Ходили по городу, но больше любили забираться на Машук.

Часто садились на уже подсыхающую траву, целовались, обнимались, даже ложились на траву, но до большего не доходило. Привёз её домой и познакомил с матерью и отчимом. Те были рады — достойная девушка!

Гуляя с Эммой по Пятигорску, пришёл, как бы невзначай, к Аллее Славы. Она увидела мой большой портрет на постаменте Аллеи Славы, среди остальных шестнадцати, и оторопела:

— Вот это да! С кем я встречаюсь! Да ты, кажется, идейный!

— Причём идейный? Я чемпион края, член сборной по лёгкой атлетике. Ну, и хорошо работаю формовщиком (передовик) в литейном цехе на машзаводе. Очень тяжёлая работа.

— Всё равно! Ты же знаешь, я не люблю таких!

— Каких?

— Выскочек!

Я не стал больше спорить с ней, но мне было обидно. Последующие события, возможно, таили какую-то разгадку поведения моей девушки.

Как-то Эмма не пришла на очередное свидание! Мы гуляли с Вовкой по Кировскому проспекту. Он балагурил и шутил беспрерывно, но я был зол неимоверно и рассеянно поддерживал разговор. Вовка с хохотом рассказывал:

— Ты же знаешь, я встречаюсь с Луной (так он называл свою девушку за круглый овал лица). Так вот, вчера были дела. На вершине Машука, после двенадцати ночи, при полной Луне я поставил свою Луну ра….м и… Представляешь картину? На самой вершине! При полной Луне! И моя Луна вниз лицом! Классно!

Вдруг в освещённом окне кафе я увидел свою Эмму. Она сидела рядом с окном за столом в окружении трёх парней и весело смеялась. На столе была выпивка. Кровь бросилась мне в голову! Подскочил к окну, постучал в него — все четверо за столом оглянулись на меня! Показал Эмме рукой, прося выйти. Она изменилась в лице, но быстро встала и вышла из кафе. У двери кафе, молча, легонько залепил ей пощёчину, повернулся и пошёл с Вовкой дальше. Она крикнула вдогонку:

— Дурак!

Вовка начал успокаивать меня:

— Брат! Чего ты так близко всё принимаешь к сердцу? Сколько ещё их будет в жизни! Большинство из них ветреные, как я! Ну,, и что в этом плохого? Знаешь, в Астрахани, где я учился в речном техникуме, такие девки, как вот эта твоя, ходили к нам толпами. Один раз прямо в аудитории зажал одну. Ну и, сам понимаешь, работаем на полу. Слышу, кто-то идёт по коридору. Хоть бы не к нам, думаю, потому что до окончания ещё далеко. Но шаги всё ближе и ближе! Дверь открывается — ректор! Я вскакиваю с неё и… расписываюсь своей фамилией на полу!

Вовка хохочет. Я уже успокоился и тоже смеюсь:

— Вовка! Хватит выдумывать!

Новый 1963 год встречали с Вовкой Жигульским у меня. Он приехал со своей Луной — неплохая чёрненькая девушка! Я перед самым Новым годом встретил одну бывшую соседку Надьку с улицы Революции. Ей было уже под тридцать, работала поварихой в санатории. Спрашивает:

— Не хочешь встретить Новый год со мной?

— Да нет! Ко мне приезжает друг из Пятигорска с подружкой.

— Ну и что? Встретим Новый год все вместе. Даже веселее.

Я, нехотя, согласился. В новой кухне, построенной отчимом, неплохо встретили Новый год — повариха принесла массу еды. Я, как обычно, не пил, но моя тройка изрядно напилась, и скоро Вовка с Луной выгнал нас в другую комнату. Отступать было некуда. Всё произошло мгновенно и буднично! Сколько об этом думал, а тут получилось как-то серо и тускло.

А у Вовки дела что-то не клеились. Слышно было, как они шептались, возились, ругались. Утром, когда мы вышли с Вовкой в туалет в конце сада, он заулыбался и покачал головой:

— Да ты, оказывается, ас! Врал все эти годы мне! Говоришь, не целовался практически никогда с девушками? А ночью что было? Сколько заходов — всё слышно через дверь было!

— Веришь, Вовка! Абсолютно мне она не нравится. Что было делать? Я не получил никакого удовольствия. Признаться — не ожидал подобного!

Была весна 1971 года — заканчивалась моя заочная учёба. Живу в Ростове на частной квартире — идёт дипломное проектирование в Ростовском инженерно-строительном институте. Волнуюсь, не ем, не сплю. До утра сижу в большом зале, заставленным чертёжными кульманами. Ежедневно вывешивается график дипломного проектирования. Я на первой позиции, но всё равно работаю, как одержимый. Ко мне подходит руководитель проекта с красивой девушкой:

— Николай! Ты у нас отличник — впереди всех. У меня просьба — помоги вот этой девушке Вере Лысенко. Она очница. Отстала сильно, и речь уже идёт об её отчислении и переносе защиты диплома на следующий год. Тема её диплома близка к твоей: «Здания повышенной этажности в сейсмозонах».

Знакомимся. Девушка — чудо! Небольшого роста, полногрудая, огромные голубые глаза, курчавые русые волосы. Стал интенсивно помогать ей. Нашли свободный кульман, и она ушла из очного отделения — поставила кульман рядом с моим. Три месяца нас сблизили до неимоверности!

На диплом вышел первым по графику — первым меня и поставили защищаться! Через три дня защитилась Вера Лысенко. Это было 15 июня 1971 года. Взяли с ней бутылку шампанского, и пошли через Ворошиловский мост на Левбердон (так назывался левый берег Дона, поросший сплошным камышом).

Зашли далеко от берега — в самые гущи камышей. Выбрали сухой участок, расположились, выпили, оба счастливы. Вера нежно смотрит на меня:

— Коля! Как я тебе благодарна! Если бы не твоя помощь, корпеть бы мне ещё год в этом институте!

Начали целоваться. Вера говорит:

— Коля! Мне дали распределение на работу в Абакан. Поедем со мной!

— Вера! Как ты это себе представляешь? У меня перспективная работа в домостроительном комбинате. Да и к Кисловодску я привык — чудесный город! Там моя мама, брат, друзья.

— Я люблю тебя! Бросай всё! Вот увидишь, мы будем счастливы!

— Ты мне очень нравишься, но так сразу…

Вера обнимает меня, мы самозабвенно целуемся, она плачет:

— Ты надёжный! Я не найду больше такого! Умоляю, поедем вместе! Я девушка — ещё ни с кем не встречалась. Если не веришь в мою любовь — я готова на всё.

Сзади раздаётся негромкий треск камыша. Вера вскрикивает. Я мгновенно вскакиваю, схватив в правую руку пустую бутылку из-под шампанского. Это спасло нам обоим жизнь!

В пяти шагах от меня стоит здоровенный детина в наколках. Мы оцениваем друг друга и молчим. В голове пронеслось:

— «Лишь бы успеть отскочить и со всей силы нанести ему удар по лысой голове!»

Шайтан криво усмехнулся:

— Ладно, живите! Быстро проваливайте отсюда!

Схватил за руку Веру, не выпуская бутылку. Оглядываясь во все стороны, побежали, ломая камыш. Вздохнули с облегчением только на берегу Дона.

Вера, запыхавшись, говорит:

— Это беглые тюремщики. Их на левом берегу Дона в камышах полно — люди говорили. Как это я забыла? Зачем мы пошли сюда? Господи, чуть не убили нас!

Уже поздно. Мы успокоились и пошли к Вере домой. Она жила в небольшом частном домике. Идём, обнявшись, очень долго. Уже три часа ночи. Стоит дивная тёплая ночь. Звёзды на небе, полная луна, запах цветов дурманит голову. Переходим через какой-то овражек. Вера тянет в гущу кустов:

— Коля! Я не могу.

Изо всех сил сопротивляюсь, понимаю, что могу сделать подлость, но… как устоять? Вера жарко обнимает, горячо дышит в ухо:

— Родной… любимый… только ты!

Случилось непоправимое…

Итак, с Верой Лысенко дела у меня зашли слишком далеко. Так далеко, что уже всерьёз подумал о женитьбе. Девушка очень нравилась мне. Препятствие было одно — ей надо было отработать в Абакане три года — без этого у неё фактически пропадал диплом инженера-строителя. Тогда с этим было очень строго. Мучительно думаю:

— «Мне ехать с ней в Абакан? Бросить маму, дом, друзей, работу? Да и где этот Абакан? Дыра какая-то в Сибири. Разве сравнить его с нашим курортом? Слишком много я теряю, а что приобретаю? Не факт ещё, что она меня любит. И любит ли? Может ей просто хочется замуж. Мне она нравится, но чтобы сказать, что я без ума… Нет! Вот если бы на её месте была Нина Суворова — я бы не раздумывая, поехал в Абакан».

В результате мучительных раздумий решение принято! До получения диплома ещё неделя и я выезжаю в Кисловодск, чтобы больше не встречаться с Верой. Но когда я приехал за дипломом, Вера всё-таки подкараулила меня и закатила истерику. Увидев её такой, ещё больше уверовал в своём правильном решении.

Продолжаю соревноваться. Ещё в 1970 году вместе с членом сборной края Витькой Аносовым впервые участвую в пробеге на 30 километров на приз газеты «Труд» в Орехово-Зуево»

Очень понравился маленький уютный, зелёный городок. Жили в дешёвой гостинице, тренировались в лесу и на шоссе. Постоянно шли тёплые летние дожди, накапливалась усталость после длительных и интенсивных тренировок, терзали мысли о Нине Суворовой.

Как-то Витька предложил:

— До старта ещё две недели. Вечерами делать нечего. Пойдём сегодня на танцы?

— Зачем? Не люблю такие безделушки.

— Ну и что? Не жениться же я тебя зову. Просто проведём время.

С неохотой согласился. На танцплощадке были одни девушки! Это был город ткачих. Ребят совсем мало. Нас сразу заметили. Я до этого никогда не ходил на танцы, и совсем не умел танцевать. Из радиолы полилась знакомая песня в тон происходящему на танцплощадке:

Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы

И щёки девушек горят, с утра горят румянцем.

Пришли девчонки — стоят в сторонке, платочки в руках теребя.

Потому что на десять девчонок по статистике девять ребят.

Когда объявили «Белый танец», к нам сразу кинулись несколько девушек. Я смешался, покраснел, неловко топтался, и никак не мог выбрать из пяти претенденток напарницу. Наконец, решился и, не глядя в лицо, начал передвигать ногами, смотря в пол, с какой-то красивой девушкой в цветастом платье. Разговорились. Зовут Люсей. Весь вечер протопал-протанцевал с Люсей, постоянно извиняясь за свою неуклюжесть.

Теперь меня тянула какая-то сила вечерами на танцы. Танцевал только с Люсей. Она ненавязчиво учила меня танцевальным движениям. Витька тоже начал встречаться с одной девушкой. Две недели пролетели, как один день.

Старт. Люся пришла болеть за меня. Да где там! Более пятисот участников! Я только начал осваивать «малый марафон» и был только в первой сотне — пробежал 30км. за 1час 50 минут.

Расставаясь, обменялись с Люсей адресами. Уж что случилось со мной — и сам не знал. Зачем, я так и не решил. На что надеялся — непонятно! Ну, девушка, как и все!

С тех пор стали поступать от Люси письма. Она писала очень пространные письма, признавалась в любви ко мне, ждала меня. Я, прочитав, тут же рвал их, но мне было приятно.

На следующий год я уже рвался в Орехово-Зуево, интенсивно тренировался, и легко выигрывал предварительные старты, чтобы попасть туда на соревнования. По приезду вечером опять спешил к Люсе на танцплощадку — мне уже начали нравиться танцы.

Голос Майи Кристалинской из радиолы звал нас на вальс — эту песню прокручивали несколько раз:

Подмосковный городок, липы жёлтые в рядок,

Подпевает электричке ткацкой фабрике гудок.

Городок наш ничего, населенье таково —

Незамужние ткачихи составляют большинство…

Вот уже третий приезд в Орехово-Зуево. Сборы десять дней. Опять встреча с Люсей. Я, кажется, привык к девушке. Иногда ходим с Витькой на танцы. Больше тусуемся, чем танцуем.

Как-то пришли на танцы — Люси нет. Витька немного потанцевал со своей девушкой и куда-то скрылся. Объявили «Белый танец». Ко мне подошла рослая кареглазая девушка. Видно, что опытная, т. к. сама начала водить меня, когда я несколько раз наступил ей на ноги. Благо, что танцевали тогда парни только в светлых тапочках, которые перед танцами старательно натирали зубным порошком. Девушка была «под хмельком». По окончании танца вдруг говорит мне:

— Пойдём отсюда!

Я согласился. Пошли по аллее вглубь парка. Уже темно. О чём-то разговариваем. Кончились последние фонари. Вдруг девушка (а я даже не спросил её имени) садится на траву. Шепчет:

— Иди ко мне!

Я присаживаюсь, она валится на траву:

— Ну, давай же! Ты чего?

Я обалдел от неожиданности. Не ожидал такого поворота событий. Нет! Это не для меня! Не надо мне такой любви! Помня повариху и Веру, где всё так получилось скверно, вскочил и быстро ушёл.

В четвёртый раз пробежал «тридцатку» за 1 час 41 мин. и был в первой шестёрке. Я был вне себя от радости! По положению, в этих стартах участвовали десятки, если не сотни мастеров спорта со всего СССР, кандидаты в МС и перворазрядники. Призёры шестёрки на таких массовых и престижных всесоюзных соревнованиях становились автоматически мастерами спорта! Я во второй раз подтвердил звание мастера спорта — теперь на одной из труднейшей дистанции «малого марафона». Люся поздравила меня.

Последний вечер провёл с Люсей до глубокой ночи. Взявшись за руки, мы долго гуляли по городку, сидели на скамейке в парке. Она молчала, вздыхала, нежно смотрела на меня, требуя взглядом высказаться.

Я метался, не зная, что предпринять. Видел и чувствовал, что она искренне любит и тянется ко мне. А я? Нет! Всё это не то! Она мне только нравится, а любви-то настоящей нет! Зачем я всё это затеял? На что надеялся? Обмануть Люсю? У меня в мыслях даже этого не было. Так для чего я развёл эту канитель? У меня не было ответа.

Через неделю после приезда в родной город, получил телеграмму:

— «Я не могу больше так! Выезжаю к тебе в пятницу! Твоя Люся».

Я ужаснулся:

— «Сегодня среда! Что делать? Я же тоже практически люблю её, но что-то не хватает мне для окончательного шага! И этот шаг я должен сделать! Признайся себе — это Нина Суворова! Надо узнать её судьбу — поехать к ней. А потом? Потом видно будет. Жалко Люсю. Зачем её „водил вокруг, да около“? Она первая решилась на это! Что же, что же предпринять? Я всё-таки подлец! Для чего обманывал её почти четыре года? Для чего „тянул резину“? Она надеялась, она ждала, а я нагло обманывал доверчивую девушку. Ну, что же? Обману ещё раз!»

Побежал на почту. Не скрывая слёз, дал телеграмму:

— Люсенька! Если можешь, ПРОСТИ, ПРОСТИ, ПРОСТИ! Я женился!

Роковая женщина

Бабке Устиньи не исполнилось и семидесяти лет, как она заболела неизлечимой болезнью. Жила она одна в однокомнатной квартире. Два взрослых сына и две дочери жили в разных городах России. Перед смертью написала всем письма — приехала одна младшая дочь Раиса. Мать уже не вставала — дочь приехала вовремя. Странная это была семья! Никто из них не дружил друг с другом, они даже не переписывались и не перезванивались. Мать с дочерью встретились тоже прохладно — даже не прослезились! Раиса начала ухаживать за матерью, скоро поняв, что больше никто не приедет и что ей придётся одной похоронить мать. Этот день неотвратимо наступал.

Как-то бабка Устинья вечером позвала дочь. Она вся горела. Начала трудно:

— Доченька! Ну, вот и приходит мой час! Бог забирает меня к себе…