Книги способны изменить человека: сделать его смелее, определить жизненный путь, помочь справиться с одиночеством и сориентироваться в непонятном мире. Американо-немецкая писательница Вероника Райхль рассказывает о том, как это происходит, на основе интервью с читателями высокой литературы — от работ Гегеля, Хайдеггера и Делёза до книг Ролана Барта, Клариси Лиспектор и Милана Кундеры. Чтобы понять тексты мыслителей, люди ищут взаимосвязи между теорией и чувственным опытом, выбирают фрагменты наугад и переписывают их от руки, читают только в поездках, вступают в диалог с автором, оставляют пометки на полях и выделяют для себя то, с чем согласны или, напротив, готовы горячо спорить. «Чтение мыслей» — руководство по восприятию сложных текстов, проводник в мир мышления, а также захватывающий рассказ о том, как книги помогают нам встретиться с самими собой.
Прочитать, про опыт чтение других людей. Прочитать залпом и с огоньком. Ух. Стоит уточнить, речь идёт о книгах по Философии. Даже, если вы никогда не слышала про Жижека, Канта, Камю и Гваттари, а концепции, тяжёлые размышления вас обошли, я все равно рекомендую книгу Вероники Райхль к прочтению. Так точно и интересно передать ощущения людей, которые читают, а некоторые и живут философией, надо постараться. Эта книга точно раззадорит вас до мыслей, которые вам не нужны, противны, могут покалечить или выбить почву из под ног. Такое нам не нужно. Так ведь?
Платон был абсолютно прав, когда говорил, что все знание уже содержится в нас и нам нужно лишь помочь душе вспомнить известное ей ранее и вновь соединиться с этим знанием
Как прекрасно быть молодой девушкой, у которой в рюкзаке лежит томик Джудит Батлер в оригинале и которая возвращается домой на велосипеде по темным улицам большого города.
Что значит отдаться во власть речей любимой женщины? От ее слов всегда исходит своего рода скрежет, поскольку то, что говорит любимый человек, всегда остается чуждым и немного отталкивающим: неудачные формулировки в любовных письмах, смех в неподходящем месте. Между реальными женщинами и его представлением о том, какими они должны быть, пролегает гигантская пропасть. Неподходящие на первый взгляд слова оказываются единственно верными, так как другая проявляется как другая именно там, где поступает иначе, чем он ожидает. В противном случае все было бы очень однообразно, что не оставляет места для простора. Однако, как ни странно, Адриан постоянно мечтает найти женщину, которая бы имела схожее с ним мировоззрение, отличаясь лишь незначительно и скрываясь за вуалью неведомой элегантности; знакомый образ, искаженный экзотическим одеянием и перемещенный в другие декорации. Впрочем, если бы ему действительно встретилась такая женщина, то все новое происходило бы только в границах этого минимального пространства неизвестности.