Глава 2

POV Диана

Глаза слипаются, щеки сводит от широкой улыбки. Прохладный ночной ветер резким порывом подбрасывает вверх волосы, и я едва ли не наворачиваюсь со ступеньки, не устояв на высоких каблуках.

– Осторожнее, тигрица, – смеется Марк, схватив меня под руку. – Ты нужна мне живой.

– Разве в твоем списке извращений нет некрофилии? – хихикаю я, выпрямляясь.

– Пока еще нет, но если ты не перестанешь стебать меня, то все быстро может измениться.

Марк ведет меня в сторону парковки, все дальше от входа в клуб, в котором уже стало невыносимо душно. Последние пару часов пролетели, как один миг, градус в крови достиг максимальной отметки, и я могу честно признаться, что отлично провела время. Мы много шутили, флиртовали, обсуждали отношения и забавные моменты, связанные с бывшими. Марк, на самом деле, оказался классным парнем, и у нас с ним довольно много общего. Например, жесткая жизненная позиция, страстная любовь к спорам, основанным на фактах, и черному юмору. Мы могли бы стать друзьями, если бы он не трахнул мою подругу, конечно.

Глубоко вдыхаю, наслаждаясь свежим воздухом. Марк останавливается у тротуара, чуть покачнувшись, и достает телефон из кармана брюк, уставившись в экран мутным взглядом:

– Скажи адрес, куда тебя нужно отвезти. Вызову такси.

Недоуменно моргаю, мыслительный процесс немного тормозит. Я была уверена на все сто процентов, что Рождественский пригласит меня к себе. С чего бы ему снова включать благородного рыцаря?

– Эм-м-м… – тяну я, напрягая мозг. – На самом деле ехать мне некуда, я еще не успела снять квартиру. Сегодня я должна была остаться у Антона.

– У Антона? – переспрашивает Марк, нахмурившись.

– То есть у Андрея, – быстро исправляюсь я. – Дурацкое имя, все время путаю. Может быть, поэтому он и решил меня бросить?

Марк снова опускает голову, заглядывая в телефон, а я обнимаю себя за плечи, содрогнувшись от прикосновения ветра к открытой спине. Неловкая пауза затягивается, думать становится все сложнее. Наверное, напиваться так сильно до того, как я попала в дом Марка, было не лучшей идеей, но сдаваться нельзя.

– Я, конечно, могу поехать к подруге… правда, у нее муж и трое детей. Вряд ли они будут рады видеть меня в таком состоянии в половине четвертого утра.

– Ты напрашиваешься ко мне в гости?

Стыдливо морщу нос, уловив веселье в его голосе, и расслабленно опускаю напряженные плечи:

– Ты сам сказал, что отвечаешь за меня сегодня. Держи слово, иначе я поставлю на тебе клеймо балабола до конца жизни.

– И ты не боишься?

– Кого? Тебя?! – громко смеюсь я. – Ты так пьян, что свалишься от одного щелбана.

– Значит, это и был твой план? Напоить меня, чтобы безопасно отжать половину кровати?

– Да!

– Расчетливо, – кивает он и тарабанит пальцами по экрану.

– Неужели до сегодняшнего вечера ты считал себя самым умным?

Марк убирает телефон в карман и поднимает руку, показывая отметку выше своей головы.

– Александр Пушной. – Он опускает ладонь чуть ниже. – Я… а потом уже все остальные.

– Ты себе льстишь.

– А ты чокнутая.

– Теперь ты льстишь мне.

Марк качает головой и прикрывает ладонью рот, широко зевая. Повторяю его жест. Кто бы знал, как сильно я хочу спать, но мне придется бодриться до последнего.

Через пару минут на обочине дороги останавливается машина с оранжевой шашкой, и Марк нетвердой походкой шагает к задней двери. Открывает ее и смазанно взмахивает рукой в приглашающем жесте. Да он в хлам, еле держится. Вот это я молодец! Подхожу ближе и забираюсь внутрь, сразу продвигаясь в глубь автомобильного салона. Марк садится рядом и закрывает дверь, приветствуя водителя. Машина снова выезжает на дорогу и быстро набирает скорость, а Рождественский отворачивается к боковому окну.

– У меня такое чувство, что ты чем-то расстроен, – тихо произношу я, коснувшись плечом его руки. – Так сильно не хочешь, чтобы я ехала к тебе?

– Я жалею о второй бутылке виски.

– Тебе плохо?

– Нет, плохо будет завтра.

– Вот и подумаешь об этом завтра.

Марк поворачивает голову, его губы на уровне моих глаз, и мне приходится приподнять подбородок, чтобы установить контакт.

– Я не признаю секс по пьяни, – тяжело вздыхает он, рассматривая мое лицо.

Упираюсь виском в его плечо и сдавленно хихикаю. Бедный мальчик расстроился, что сегодня ему ничего не обломится? Неужели Дарина вчера его не удовлетворила? Какая жалость. Так и хочется схватить его за щеку, немного потрепать, а потом предложить конфетку.

– Смешно тебе? – недовольно бурчит он.

– Очень! – Я снова смотрю ему в глаза, широко улыбаясь. – Мы можем попробовать, если хочешь, но предупреждаю: с чувствительностью в таком состоянии у меня беда.

Опускаю раскрытую ладонь ему на бедро и сжимаю пальцы, медленно поднимаясь выше.

– В этом и проблема. – Он накрывает мою руку своей, удерживая на месте. – Я же говорил, что люблю секс, и не просто для количества и галочки. Мне важно качество процесса.

– А я думала, весь смысл в оргазме.

– Не весь.

Отвожу взгляд, почувствовав легкий укол сожаления. Теперь и я расстроена, что у нас ничего не будет. Похоже, он точно знает, о чем говорит, а такие мужики на дороге не валяются.

– Если мы не умрем завтра, то шанс восполнить пробел еще представится, – лгу я, чтобы хоть одному из нас стало легче.

– Вряд ли, – хмыкает Марк. – Уже завтра твой Андрюша приползет на коленях, вы помиритесь, потом сыграете свадьбу. Через год, а может, и раньше, он тебе критически надоест, как в быту, так и в постели, и тебе даже нечего будет вспомнить, когда начнешь запираться в ванной комнате пару раз в неделю, чтобы от души помастурбировать.

– Звучит, как страшный сон.

– Для кого-то это обычная жизнь.

На языке вертится резкое заявление о том, что я никогда не выбрала бы такую жизнь, но осознание нечаянно сброшенной картонной маски с именем Наташа вовремя заставляет закрыть рот. Склоняю голову, Марк закидывает руку мне за спину и прижимает к себе. В его жесте нет сексуального подтекста, он скорее уютный и ни к чему не обязывающий, словно мы и правда старые добрые друзья. Закрываю глаза, окутанная теплом и тонким ароматом сандалового дерева, которым пропитана футболка Марка, и засыпаю быстрее, чем могу обдумать следующие шаги.

– Ната… – Слышу тихий голос в полудреме. – Наташа, мы приехали.

– М-м-м, – мычу я, не желая отрывать голову от подушки.

Почему она такая твердая? Надо заказать себе новую, иначе мой позвоночник совсем скоро станет похож на вопросительный знак.

– Наташа!

– Какая на хрен… – бормочу я, распахивая глаза, и прикусываю язык. – Мы уже на месте?

– Ага, – сонно кивает Марк, который, по всей видимости, тоже успел прикорнуть.

Вылезаем из машины, он берет меня за руку и ведет к подъезду многоэтажки. Открывает дверь в тамбур, и я щурюсь от яркого света, ощутив мерзкий треск в черепе.

– Потерпи еще немного, – говорит Марк, вызывая лифт.

– Когда-то тусовки до утра были веселыми.

– Когда-то я мог шесть раз за ночь, даже после бутылки текилы.

– Старость – не радость, – с искренним сочувствием произношу я.

– И не говори.

Поднявшись на девятый этаж, Марк с третьего раза попадает ключом в замочную скважину и наконец открывает дверь в узкую темную прихожую, тихо выругавшись.

– Теперь я понимаю, почему ты не признаешь пьяный секс.

– Ой, заткнись. Единственная поза, на которую ты сама сейчас способна, – это шавасана.

– Подкол засчитан.

Сбрасываю туфли и растопыриваю пальцы, сладко мыча. Марк кидает ключи на крошечную высокую тумбу в углу и уходит в дальнюю комнату, зажигая свет.

– В душ хочешь?! – кричит он.

Единственное, чего я хочу, так это узнать, где здесь кровать, но Рождественский должен уснуть раньше меня.

– Можешь пойти первым, – отвечаю я, заглядывая в спальню.

Матерь божья! Рот невольно приоткрывается, и я безотрывно наблюдаю, как уже полуобнаженный Марк стягивает брюки, стоя на одной ноге и упираясь рукой в стену. На его груди с десяток небольших татуировок, парочка на ребрах и еще одна над коленом. Серые боксеры низко сидят на бедрах, показывая сухие мышцы пресса, а его икрами, кажется, можно дробить камни в пыль.

– Только не плачь, – иронично говорит он, швыряя брюки на напольную вешалку-штангу, где висит несколько комплектов одежды, и валится на кровать, откинув край белого одеяла.

– Пойду умоюсь, – тихо произношу я, прижимая колени друг к другу.

– Я отключусь за пять секунд. В ящике в ванной есть все, что нужно, но если будут проблемы, разбуди.

– Ага.

– Спокойной ночи, Ната, – бормочет он, укладываясь на живот, и обнимает подушку.

– Спокойной, Марк.

Отступаю, тихонько вздохнув. Жаль, что мы с ним познакомились при таких обстоятельствах, но у меня есть дело. Дружба превыше всего. Открываю дверь в комнату напротив, безошибочно находя ванную, и включаю верхний свет. В глаза мгновенно бросается зеркало над умывальником, и сердце со свистом падает на дно живота. Это совсем не то зеркало, которое я видела на фото. Оно было больше и с подсветкой наверху в виде круглых лампочек, а здесь всего лишь маленький прямоугольник в черной рамке. Кручу головой, осматриваясь: стопка чистых полотенец на стиральной машине, подставка с зубной щеткой и… все. Открываю ящик под раковиной: мыло, гель для душа, несколько запечатанных зубных щеток, электрическая бритва. Он недавно переехал, что ли? Отодвигаю второй ящик, он оказывается и вовсе пуст. Ничего не понимаю.

Жужжание мобильника в сумочке заставляет испуганно дернуться, но я быстро беру себя в руки и читаю сообщение. Наверное, Дарина проснулась от приступа икоты.

Дарина: «Ди, пожалуйста, скажи, что ты в порядке. Я не могу спать!»

Диана: «Посмотри на фото, которое прислал тебе Марк. Ты узнаешь на нем ванную комнату? Ты была в ней?»

Дарина: «Сложно сказать. Я не слишком хорошо запомнила интерьер»

Закатываю глаза, раздраженно цокнув языком. Конечно же, она не запомнила, после того, что я видела в спальне, у меня тоже случился микроинсульт. Делаю несколько быстрых фото и отправляю Дарине.

Диана: «*вложение* А это ты узнаешь?»

Дарина: «Кажется, да. Ты в его квартире?»

Диана: «Да, он спит. Плохие новости, дорогая, похоже, он здесь не живет, а только баб приводит. И если он сделал сегодня фото с кольцом где-то в другом месте, то тут его нет»

Дарина: «?#@*&%!»

Дарина: «Уходи оттуда!»

Диана: «Когда Паша возвращается из командировки? Сколько у нас времени?»

Дарина: «Ди, что бы ты ни задумала, не надо. Ты и так сделала больше, чем я могла бы просить. Вызывай такси и езжай ко мне. Плевать на этого урода, пусть подавится!»

Я пока еще ничего не придумала, слишком тяжелая голова, но точно смогу это сделать, хорошенько проспавшись. У нас с Марком два неоконченных дела, а значит, будет повод встретиться еще раз и уже на другой территории.

Диана: «Я проверю здесь все на всякий случай и сразу приеду. Не волнуйся и ложись спать»

Убираю телефон и приоткрываю дверь, напрягая слух. Из спальни доносится ровное шумное дыхание, путь чист. Небо за окнами светлеет, в квартиру сочится мягкое мерцание, и я начинаю тихий обыск, открывая все ящики и шкафчики, которые попадаются на пути. Это определенно не дом Марка, здесь нет практически ничего, кроме необходимых мелочей и пары бутылок шампанского в холодильнике. Последней точкой в маршруте становится спальня, но и в этой комнате особо не разгуляешься. Из мебели только кровать да вешалка с одеждой. Искорка идеи озаряет разум, и я на цыпочках крадусь ближе. Опасливо поглядывая на спящего Марка, ныряю рукой в карман его брюк, затем во второй. В пальцах шелестит упаковка презервативов, и больше ничего. Это провал! Выхожу в прихожую, выключив за собой свет. Поднимаю с пола туфли и медленно поворачиваю защелку на двери.

«Что ж, Марк Рождественский, нам рано прощаться. Никто из нас еще не получил то, что хотел».

Почему-то эта мысль отпечатывается улыбкой на лице и отзывается приятным урчанием в груди. Толкаю тяжелую дверь и выхожу в коридор, чувствуя радостное воодушевление. Надеваю туфли у лифта и спускаюсь на первый этаж. Утренний туман блуждает между скамейками, расставленными вокруг детской площадки, и я сажусь на одну из них, вызывая такси. Даже не верится, что я снова дома, снова в этом городе. Открываю список чатов, сразу под именем Дарины висит еще одно сообщение, от которого в груди что-то неприятно зудит. Столько лет прошло.

«Я буду очень рад тебя видеть»

Слышится шорох колес, я поднимаюсь и направляюсь к подъехавшей машине. Открываю заднюю дверь и смотрю в розовое небо. Может быть, и правда представится шанс все исправить? А если нет, то я просто вернусь к своей обычной жизни. В конце концов, она полностью меня устраивает.

POV Марк

Если бы у меня было девять жизней, то я бы застрелился ровно девять раз. Прижимаю ладонь к горящему лицу, прячась от солнечного света, бьющего в окно, и даю себе пару минут, чтобы понять, где я. Приоткрываю один глаз и глубоко вдыхаю, морщась от головной боли и жжения в желудке. Квартира моя – хорошая новость. Я плохо помню, как ложился спать, – а вот это уже не очень, но в целом плевать.

Поднимаюсь с постели и смотрю на вторую половину: подушка нетронута, одеяло аккуратно расправлено. Тихо хмыкаю и босыми ногами шлепаю в ванную комнату. Прохладный душ дарит немного свежести, пара стаканов воды и таблетка аспирина помогают, наконец, прояснить мысли.

«Можно просто Ната», – вспоминаю милый голосок с забавным акцентом.

Вот же сучка, напоила меня и сбежала. Ну и черт с ней, было весело, и на том спасибо. Застегиваю часы на запястье и беру в руки телефон, на экране которого высвечивается несколько десятков уведомлений. Смахиваю их все, решив, что дела подождут до понедельника, и сегодня мне лучше оставаться официально мертвым. Набираю номер клининговой компании и поднимаю мобильный, держа его на небольшом расстоянии от уха.

– Служба быстрой уборки «Чистодел»! Добрый день, Марк! Чем можем помочь?

– Добрый, – бурчу я, зажмурившись от звона в ушах. – Мне как обычно.

– Конечно! Когда можем приступить?!

– Сегодня.

– Отлично! Отправим к вам мастера чистоты через час!

– Спасибо.

– Хорошего дня!

– И вам, – хмуро бросаю я и завершаю звонок.

Какими колесами они этих операторов кормят? Я бы тоже сожрал парочку. Вернувшись в спальню, натягиваю джинсы и свежую футболку и цепляюсь взглядом за проход в прихожую. Память подкидывает картинку из вчерашней ночи: миниатюрная девушка стоит в дверях, ее черное короткое платье открывает длинные ноги, светлые растрепанные волосы лежат на плече, а на лице жирная надпись – «хочу тебя». Странно, что она не осталась до утра, сигналы были отчетливые и недвусмысленные. Наверное, ей позвонил… Как там его? Антоша? Андрюша? Запускаю пальцы в волосы и убираю их со лба, прерывая размышления. Это не мои проблемы.

Телефонный звонок бьет по ушам, и я уже собираюсь отклонить вызов, но имя на экране не позволяет этого сделать.

– Доброе утро, Вьетнам! – орет Дима и заходится в диком хохоте.

Если бы мы не работали вместе, то я вырвал бы ему язык еще пару лет назад.

– Чего тебе? – шумно вздыхаю я.

– Когда тебя ждать?

– А что?

– Никто не бесил меня уже сутки, – язвительно отвечает он. – Я же говорил еще пару дней назад, что у нас сегодня вечером намечается небольшая семейная тусовка.

– И при чем здесь я?

– При том, что ты мой братан.

– Я тронут, конечно, но ты и сам знаешь, что все это…

– Значит, с малолетками тусить и студенток цеплять ты можешь, а провести время с другом, который…

– Не скули, – перебиваю я, точно зная, на сколько может затянуться его обиженный монолог. – Скоро приеду.

– Супер! Сможешь заскочить куда-нибудь по пути и привезти фруктов? Только никаких персиков!

– Ладно.

– Стой, не отключайся!

– Что еще?

Из динамика слышится шорох, а в следующую секунду меня чуть было не оглушает взрыв из битов и треска барабанной установки. Бью пальцем по красной кнопке и недовольно закатываю глаза. И почему я решил, что, сбежав из психушки, перестану встречать психов?

Дергаю за ручку двери, и она поддается без труда, открывая передо мной светлый и просторный холл. Действительно, зачем запирать дом, если он уже давно превратился в проходной двор для всех и каждого? Где-то в глубине играет музыка, из столовой доносятся приглушенные голоса. Снимаю кеды и убираю их в свой персональный шкаф для обуви, не забыв пихнуть ногой несколько пар мужских кроссовок, валяющихся у стены. Сколько еще раз мне нужно повторить этим кретинам, что их мамочки с нами не живут?

Сжимаю в руке пакет с фруктами и направляюсь на кухню, рассчитывая скрыться в своей комнате прежде, чем кто-то из ребят меня выцепит. Открываю стеклянную дверь, запах приправ и запеченного мяса ударяет в нос и пробуждает зверский аппетит, но это будоражащее ощущение длится недолго.

– Привет! – оборачивается Соня и крепче сжимает в руке огромный кухонный нож, лезвие которого усыпано мелкой крошкой укропа. – Ты все-таки приехал?

Какой тонкий намек на то, что она очень бы этого не хотела, но я прекрасно понимаю, что все ее слова и действия – ложь и провокация.

– Я живу здесь, если ты забыла. И к слову, куда дольше, чем ты.

Соня поджимает губы и возвращается к измельчению зелени, а я опускаю пакеты на небольшой стол перед двухкамерным холодильником. На серых металлических дверцах развешаны полароидные фотографии, сделанные Мышью четыре года назад на новогодней тусовке. Задерживаю внимание на одном из кадров, где Дима и Рома сидят у меня на коленях, нацепив красные колпаки. Отличное было время, первый год нашей музыкальной общаги, в которую мы превратили этот дом, никаких постоянных баб и разговоров о правильном питании.

– Марк, может, нам уже стоит поговорить? – спрашивает Соня.

– Давай лучше с Димой, он это больше любит, – отмахиваюсь я, шагая к двери, чтобы убраться отсюда как можно скорее.

– Ты так и будешь вести себя, как козел?

– Пока ты ведешь себя, как чокнутая сталкерша, – да.

Покидаю кухню и, минуя широкую арку, что ведет в столовую, наконец добираюсь до лестницы в маленькой гостиной. Правда, успеваю подняться лишь на середину пролета, оставшись незамеченным.

– Руки вверх! – раздается за спиной веселый голос.

– Дим, я купил фрукты. Они на кухне. Отвали.

Слышу громкий топот и ускоряю шаг, но он ловит меня за плечо в коридоре второго этажа и разворачивает к себе лицом. Его глаза округляются, улыбка тянется от уха до уха.

– Выглядишь, как комок шерсти, сблеванный котом, – смеется он.

– А ты, как пожеванная бабкой жвачка, которую она нашла под автобусным сиденьем.

– Эу, – кривится Дима. – Ты победил.

– Супер, а теперь иди на хрен.

– Мышь искал тебя.

– Вся работа завтра.

– Ты что, бухал? – он трет пальцами нос.

– Да, Дима. Я бухал. Еще вопросы есть?

– Спустишься к ужину?

– Нет.

– Но я хочу тебя с ней познакомить, – обиженно говорит он.

– И ты не боишься, что я и ей под юбку залезу? – Бросаю козырь в надежде, что Диме больше нечем будет крыть, но на его лице появляется то самое выражение родительского умиления, которое бесит меня больше всего.

Он хлопает меня по плечу и шагает назад к лестнице, бросая коротко:

– Ужин в семь!

Сжимаю пальцами переносицу и распахиваю дверь в свою комнату. Подхожу к высоким окнам и задергиваю блэкаут-шторы, оставляя солнечный свет снаружи. Падаю на кровать, закрывая глаза, и собираюсь проспать до завтрашнего утра, но в голове все крутятся слова Димы.

«Семейная тусовка».

«При том, что ты мой братан».

«Я хочу тебя с ней познакомить».

Переворачиваюсь на живот и обнимаю подушку, прижимаясь к прохладной ткани щекой. Ничего не знаю. Мне нужен хороший сон.

Без четверти семь я спускаюсь на первый этаж под грохот последнего сингла, который мы выпустили две недели назад, и прижимаю ладонь к урчащему от голода животу. Втягиваю носом сладкий аромат теплого медово-горчичного соуса и стискиваю зубы. Дима – собака ушлая, сразу двоечку пробил: и разбудил, и аппетит подзадорил. Друг выходит из столовой и самодовольно поправляет растопыренными пальцами русую косую челку.

– Кого я вижу?!

– Выруби музыку.

– О нет! Мы тебя разбудили?! – Он прикладывает ладонь к щеке. – Мне так жаль!

– Выруби!

Дима достает телефон из заднего кармана джинсов, тычет пальцем в экран, и стены дома, наконец-то, перестают дрожать.

– Я честно верил, что, когда тебе стукнет тридцать, ты повзрослеешь, но, видимо, не судьба, – качаю я головой.

– Кто бы говорил. Как там твои студенточки?

– Прекрасно. Пить еще не научились, трахаться тоже, но я делаю все, что могу.

– Тебе бы медаль.

– Не откажусь.

Мы с Димой одновременно усмехаемся, и я оглядываюсь на входную дверь:

– Ну и где твоя гостья?

– Ты хотел спросить, когда мы сядем за стол?

– Да!

– Она должна быть уже поблизости. Как я выгляжу?

Дима одергивает край белой футболки, расправляет плечи и тянется вверх, задирая нос.

– Как обычно. Ты так дергаешься, будто невесту ждешь, а не сестру.

– Мы давно не виделись, так что… я и правда немного нервничаю. Хочется встретить ее как пола-гается.

– Сколько ей? Пятнадцать?

– К твоему сожалению, нет. Десяточку накинь.

Пытаюсь вспомнить, что еще Дима рассказывал о своей сестре, но выходит не очень. Мы редко обсуждаем личное, большую часть разговоров занимает работа. В моей голове младшей сестре Димы меньше двадцати, она гимнастка или балерина, что-то вроде того, и живет она фиг пойми где. А может, и нет. Может, речь тогда шла о сестре Мыши или о его брате?

Громкий звон проносится под потолком, Дима чуть ли не подпрыгивает, бросаясь к двери, а я медленно шагаю следом, засунув руки в карманы спортивных штанов.

– Ну привет! – кричит Дима, втягивая в дом невысокую девушку, одетую в серый спортивный костюм, который она явно сняла с бегемота. – Боже милостивый, ты с каждым разом все меньше и меньше!

– Это не повод душить меня, – хрипит она, хлопая его по спине.

– А забивать на своих родных – достаточный повод?

– Может быть…

Из-за плеча Димы и козырька кепки я не могу разглядеть ее лица, вижу только густые светло-русые волосы, собранные в хвост на затылке.

– Прости. Я не хотел снова это начинать. Проехали, ладно? – тараторит Дима, отступая, и сжимает руку сестры в своей, разворачиваясь ко мне. – Диана, познакомься, это мой лучший друг, сосед и деловой партнер…

– Привет, Марк, – улыбается она, перебивая брата, и поднимает голову.

Одна ее бровь изогнута в удивлении, в глазах чистый восторг, а я не знаю, что думать.

– Привет, – медленно отзываюсь я.

– Вы что, знакомы? – изумленно спрашивает Дима.

– Ага, – кивает моя вчерашняя Наташа и сегодняшняя Диана. – Мы провели чудесную ночь вместе.

Дима переводит на меня взгляд, глупо вытаращившись:

– Правда?!

– О да, – хихикает Диана. – Было очень… очень… весело.

– Ди, ты опять за свое? – Он легонько толкает ее локтем. – Хватит мне голову дурить!

– Ты мне не веришь?

– Если хочешь, то верю, – отмахивается Дима. – Идемте лучше есть. Соня сегодня превзошла себя.

– Отличная мысль. Я умираю с голоду! – Диана стягивает с ног кроссовки и шагает следом за Димой к столовой.

Обхватываю ладонью заднюю часть шеи, и, как идиот, смотрю на ее обувь, пытаясь собрать детали пазла, но ни одна из них не подходит к другой.

– Марк! – зовет Диана. – Ты идешь?!

Поворачиваю голову, она выглядывает из столовой, сияя широкой улыбкой. Меня что, развели? Поверить не могу. И главный вопрос… На хрена?!

Глава 3

POV Диана

Если Бог есть, то он сегодня точно на моей стороне. Рождественский медленно убирает руку с шеи и опускает татуированную кисть. Как только я заметила эти темные узоры, сразу поняла, кто именно стоит за спиной брата. Везение максимального уровня! Так только в сказках бывает! Пару часов назад я обдумывала, где бы мне еще разок поймать Марка, а он буквально сам прыгнул в руки.

– К столу! – кричит Дима, но я все не могу оторваться от пронзительного взгляда светлых глаз.

Марк прищуривается и шагает вперед, угрожающе надвигаясь. Его ленивая злость волнует, сердце стучит быстрее, и я отскакиваю в сторону, поворачиваясь лицом к накрытому столу. В конце концов, я здесь не ради него, Рождественский – всего лишь неожиданный и приятный бонус, а первоочередное на повестке дня – разрешение семейной драмы. Дима обхватывает спинку стула, пальцы беспокойные, рот напряжен. Он волнуется, и я тоже. Мы слишком много всего наговорили друг другу, слишком тяжел груз взаимных претензий, но ведь Дима сам меня пригласил, узнав, что я прилетаю.

Замечаю еще одного присутствующего: миловидная девушка ставит в центр мясной рулет, присыпанный травами, и застенчиво мне улыбается. Ее щеки и скулы покрыты темными рубцами тяжелого подросткового периода, из-под короткого рукава оранжевой футболки выглядывают темно-синие хвостики татуировки. Занятно.

– Привет! – Она сдувает со лба густую прямую челку, окрашенную в темно-каштановый цвет. – Добро пожаловать!

– Привет. Спасибо. – Я искоса смотрю на брата, ожидая представления.

– Ди, познакомься – это Соня, – оживает он. – Соня, а это моя младшая сестра – Диана.

– Рада знакомству, – вежливо киваю я и обхожу стол, ощутив горячее покалывание между лопаток.

«Да, Марк. Я тебя чувствую, но ты пока вне игры. Меня интересует другое». Скольжу взглядом по тарелкам и пиалам: пюре с жареным луком, рулетики из баклажанов, салат из свежей моркови и плавленого сыра.

– Все так аппетитно выглядит! Обалдеть! Это ведь мои любимые блюда! Соня, ты повар?

– Нет, – тихо смеется она, выдвигая стул. – Но я люблю готовить. Когда Дима сказал, что к нам в гости приедет его сестра, я быстро включилась.

К нам в гости? Еще интереснее.

– Как мило. Диме повезло с…

– …с Соней, – язвительно продолжает фразу брат, давая понять, что статус их отношений пока еще не достиг желанной ему отметки.

Снимаю кепку и занимаю стул у торца вытянутого овального стола. Соня оказывается от меня по правую руку, Дима – по левую, а напротив… садится Рождественский, рядом с которым остается еще одно свободное место.

– Дима много рассказывал о тебе, и я тоже очень рада наконец-то познакомиться, – щебечет Соня.

Сдержанно улыбаюсь, вспоминая особенности наших с братом отношений, и тянусь к салату:

– Боюсь представить, что именно он обо мне рассказывал.

– Только правду, – хлестко говорит Дима, но быстро меняет тон на радушный. – Кому и чего начислить? Вино, коньяк?

– Сок! – в один голос отвечаем мы с Марком.

Желудок болезненно сжимается, пульсация в висках и легкая тошнота напоминают о прошлой ночи. В чуть припухших глазах Рождественского появляется тихое понимание. Думаю, утром нам было одинаково плохо.

– Ладно, детки. Сок так сок.

Еда перекочевывает с общих блюд на тарелки, стучат столовые приборы. Вечернее солнце пробивается сквозь высокие окна и блестит в натертых бокалах, а легкая беседа струится точно живой весенний ручей, только вот одна ледяная глыба никак не хочет таять. Марк молчит, набивая желудок, и лишь изредка надменно дергает уголками губ, всем видом показывая, как ему скучно. А где же тот развязный весельчак, с которым я познакомилась вчера? Харизма и очарование спрятаны за толстым слоем отрешенности, но я все еще интуитивно чувствую их. Неужто эти козыри он использует только для съема? А может быть, это обида? Расстроился, что я его кинула?

– Марк, – обращаюсь к нему, прижимая прохладный бокал к щеке, – ты не любишь гостей?

– Он никого не любит, – Дима весело взмахивает вилкой, – но мы пытаемся это исправить.

– Как это никого? – хихикает Соня. – А он сам? Нет любви сильнее и искреннее, чем любовь Марка Рождественского к самому себе.

– Хорошо же вы меня знаете, – ядовито ухмыляется Марк. – А что насчет тебя, Диана? Я слышал, ты не была дома несколько лет. Не скучала по родным?

Дима заметно подбирается, Соня опускает голову и принимается собирать со стола использованные салфетки. Впиваюсь взглядом в Марка. Он что, бросает мне вызов?

– Скучать на расстоянии удобнее. Ты об этом не знал?

– Какое идиотское оправдание.

– А где твоя семья?

– Брейк! – громко объявляет Дима. – Ди, лучше скажи, на сколько ты приехала? Отгуляешь св…

– Еще не решила, – обрываю брата, не позволяя ему выболтать то, что Рождественскому знать пока не следует, и киваю на свободное место за столом. – А для кого эти приборы? Мы кого-то ждем?

– Мышь должен был к нам присоединиться, но он свинтил куда-то еще днем.

– Мышь? – удивленно переспрашиваю я.

– Коля Мышанов, – объясняет Дима. – Мы с ним в универе учились, помнишь? Он еще фисташки трескал, как заведенный.

Отвожу взгляд, потому что озарений как не было, так и нет, а осуждение в глазах брата раздражает.

– Кто бы сомневался, – тихо хмыкает он. – Сейчас он известен как Ник Мышелов. Один из наших музыкальных проектов.

Киваю пару раз, словно действительно понимаю, о чем идет речь, и Дима хмурится.

– Ты как будто не в соседней стране жила, а на другой планете. У нас своя музыкальная студия, лейбл.

– Да, да… что-то такое припоминаю.

Дима шумно вздыхает и запивает разочарование, а я размазываю по тарелке остатки картофельного пюре. Неловкая тишина выползает из теней в углах комнаты, и я жалею, что решилась принять приглашение на ужин. Дима всегда будет винить меня, и я ничего не могу с этим сделать. Да и не слишком уж хочу, мне тоже есть за что его винить.

– Я чувствую запах еды! – раздается крик из холла, и через пару секунд в столовой появляется высокий худощавый парень, грубые черты лица которого кажутся мне знакомыми. – Вот это пир! Соня, выходи за меня!

– Ни за что, – качает она головой, и я замечаю, что смотрит она не на вновь прибывшего, а на Марка. И в ее взгляде есть что-то… печаль, мольба? Ух ты! Становится все веселее и веселее.

– Тогда мне придется заесть свое горе и… – продолжает болтать парень, плюхаясь на свободный стул, и останавливает внимание на мне, замолкая. – О! А кто это у нас здесь?! Принцесса, неужели ты?!

Губы растягиваются в широкой улыбке, потому что я действительно узнаю его.

– Николай, – киваю я. – Мое почтение.

– Вот это да, Ди! Какой красоткой ты выросла! И как я рад тебя видеть! Ну давай, рассказывай. Как живешь? Скольких мужей похоронила?

– Я пока еще работаю над этим.

– Мне их уже жаль. А я теперь звезда, прикинь? Слышала мой новый трек?

– К сожалению…

– Ничего, – отмахивается Коля. – Еще успеешь. Знаешь, сколько мы над ним работали? Сейчас я тебе все расскажу, закачаешься…

Коля становится настоящим спасителем. Он успевает и есть, и болтать одновременно, посвящая меня во все веселые детали создания музыки и имени артиста. Увлеченно слушаю, не стесняясь в реакциях, Дима расслабляется и даже гордо задирает нос, увидев мой искренний интерес. Парни на самом деле большие молодцы, даже этот дом со студией в подвале заслуживает отдельной похвалы. Они пробились, смогли не только выстрелить, но и выстоять. Дима занимается финансами и маркетингом, Марк отвечает за продюсирование и техническую сторону проектов, а Коля рабочая творческая лошадка. В их команде еще несколько человек, но эта троица стоит у истоков.

– А потом Марк послал их к черту, и мы решили открыть свою студию, – бубнит Коля, дожевывая мясной рулет. – Круто, да?

– Круто! – восхищенно соглашаюсь я.

Марк молча потягивает сок с таким видом, будто речь идет о кругах на полях, в которые он не верит, и я поворачиваю голову, глядя в горящие глаза брата.

– Это очень круто, Дим. Просто невероятно.

– Спасибо, – с теплотой отвечает он.

Сердце тоскливо сжимается, протягиваю руку и касаюсь ладони брата, легонько стискивая его пальцы. Это не извинения, но мне действительно жаль, что между нами все сложилось вот так. Его голос из динамика телефона гремит за задворках памяти: «Эгоистичная сука! Тебе хоть до кого-то есть дело, кроме тебя самой?!»

Прочищаю горло и растерянно смотрю по сторонам:

– Где здесь туалет?

– В маленькой гостиной, – отвечает Соня, но быстро сообразив, что в доме я еще не ориентируюсь, рисует более точный маршрут: – Из холла налево и сразу за лестницей.

Выхожу из-за стола и следую намеченному пути, разглядывая в вечернем полумраке интерьер дома. Без изысков, но со вкусом. Мягкие ковры на полу, картины современных художников, музыкальные пластинки на стенах и полках, легкие занавески на окнах, выходящих во внутренний двор. Парни постарались сделать это место действительно уютным. Может быть, не кровная, но рядом с Димкой есть семья, и я за него искренне рада.

Оставшись наедине с собой в крошечной уборной, долго мою руки, глядя, как теплая вода стекает по коже, и размышляя. Если Марк живет здесь, то это значит, что кольцо Дарины может быть в шаговой доступности, – это плюс. Правда, Рождественский, узнав о вчерашнем спектакле, не сильно рад меня видеть – это минус, но и с ним можно будет поработать, а заодно и с братом отношения наладить, если получится. И вот уже минус превращается в жирный плюс!

Вытираю руки белым махровым полотенцем и собираюсь быстро вернуться за стол, но натыкаюсь на темную фигуру, сидящую на диване в гостиной. Рассеянные оранжевые лучи скользят по полу и стенам, но лицо Марка скрывает тень. Он медленно поднимается, а я останавливаюсь у подножия лестницы, ничуть не страшась хищника.

– Значит… Диана?

– Всегда мечтала быть Наташей, – игриво пожимаю плечами.

– Ты знала, что я…

– Тайный любовник моего брата?

– Его партнер, – недовольно поправляет Марк, но его дрогнувшие в короткой улыбке губы дают понять, что чувство юмора, которое так понравилось мне вчера, на месте.

– Нет, не знала. Еще сегодня утром я думала, что мы больше никогда не увидимся.

– Верится с трудом.

– Почему? Ты ведь тоже не узнал во мне сестру своего… – Прижимаю кулак к губам, соблазн продолжить эту забавную игру в дразнилки слишком велик. Марк кривится, но я точно знаю, его это все веселит не меньше, чем меня. – В общем-то мы с братом не слишком близки, чтобы я следила за его… кхм… личной жизнью.

– К чему тогда было фальшивое имя?

– Люблю поиграть.

– Вчера ты была другой, – задумчиво говорит он.

– Неужели Наташа нравилась тебе больше?

Он приподнимает брови и отводит взгляд. Ответа все нет, и это настораживает.

– Сильно злишься? – я добавляю в голос побольше смущенного раскаяния от Наташи.

– Вообще не злюсь. Прекрати притворяться, это больше ни к чему.

– Ты и сам кажешься сегодня другим. Один-один, Марк.

Он гортанно усмехается, и этот звук приятной дрожью стекает по груди и животу. Масок больше нет, но игра продолжается. Мне нужно вернуть кольцо. Поднимаю руку и провожу кончиками пальцев по гладкой коже чуть выше локтя Марка, запрокидываю голову и подаюсь вперед, глядя ему в глаза:

– Мы могли бы познакомиться заново. Как тебе идея?

– А что скажет жених?

– Его больше нет.

Расстояние между нашими лицами все сокращается, теплое дыхание ласкает губы, а на внутренней стороне бедер просыпаются горячие искорки, от которых слабеют ноги. Ого! А на трезвую голову его присутствие ощущается куда ярче.

– И не было? – спрашивает Марк, ныряя ладонью под мою толстовку, и обхватывает талию.

Какой же глубокий у него голос, пробирает до самых костей. Большой палец поглаживает мой напряженный живот, никаких границ приличия. Хорошо, что за столом мы сидели достаточно далеко. Я крепче сжимаю пальцы на его руке, отчаянно борясь с помутневшим рассудком:

– А есть разница?

Марк наклоняется и проводит носом по моей щеке, подбираясь к уху. Опускаю веки и вслушиваюсь в сексуальный шепот, от которого волосы на затылке встают дыбом:

– Вчера был чудесный вечер, а сегодня… – Он замолкает, и я задерживаю дыхание, усмиряя подступающее ликование от того, как просто и быстро все может решиться. – Мне это больше не интересно.

Удар сердца заставляет распахнуть глаза. Марк шагает в сторону, забирая с собой горячее притяжение. Хватаюсь за поручень, не в силах пошевелиться. Что он сказал? Не интересно? Это как?

– Рад был познакомиться, Диана, – насмешливо бросает Марк, поднимаясь по ступеням.

– Взаимно, – ровным тоном отвечаю я, глядя, как последний луч солнца тонет в вечерней темноте.

Со второго этажа доносится хлопок двери, и я встряхиваю головой, стараясь избавиться от оцепенения. Он отшил меня? Взял и отшил?! Медлен-ной поступью возвращаюсь в столовую, и, как только оказываюсь на пороге, все сидящие за столом замолкают.

– Меня обсуждали? – спрашиваю я, занимая свое место.

– Нет! – Соня прячет взгляд, чем сдает себя с потрохами.

– Не тебя, а твою сексуальную задницу, – Коля сжимает в зубах зубочистку.

– Я тронута до глубины души.

Тишина звенит в пустоте молчания. Дима и Соня переглядываются, а Коля поднимается из-за стола, поглаживая живот.

– Спасибо за ужин, – обращается он к Соне. – Если что, мое предложение о замужестве еще в силе.

– Тоже уходишь? – хлопает глазами Дима.

– Попробую добить второй куплет, пока есть силы.

Соня встает и принимается складывать пустые тарелки в стопку. Кажется, меня выгоняют.

– Помощь нужна? – предлагаю я с вынужденной вежливостью.

– Нет, что ты! Гости не моют посуду!

Соня выходит из комнаты, Коля, подмигнув мне, тоже скрывается за аркой, а Дима откидывается на спинку стула и сцепляет руки на затылке, глядя в потолок.

– Может, подышим? – предлагаю я.

– Я думал, ты тоже сбежишь.

– Думал или надеялся?

– Ди… – вздыхает он, и в шуме его дыхания я чувствую угрозу серьезного разговора.

– Дим, давай не будем, – резко обрываю я.

– Ладно, идем подышим.

Брат шагает к стеклянной двери, скрывающейся в углу, и распахивает ее, выпуская меня на деревянную узкую террасу. У дальней стены стоят четыре садовых кресла и небольшой квадратный стол. Ветер качает ветви деревьев, покрытых молодой листвой, тонкий серп месяца мягко светится посреди темного неба, усыпанного тусклым сиянием звезд.

– Ты уже виделась с мамой? – приглушенно спрашивает Дима.

– Еще нет.

– Можем съездить к ней вместе.

– Запишемся на парный прием? – устало усмехаюсь я.

– Наверное, придется. Такого в ее практике точно еще не было.

Он поворачивает голову, и мы долго смотрим друг на друга, не произнося ни слова, потому что правильных нет, а все неправильные уже были сказаны. Брат вдруг обнимает меня, притягивая к груди, и я опускаю голову на его плечо.

– Я рад тебя видеть. Правда.

– А я рада, что у тебя такая классная жизнь.

– Ди…

– Просто скажи – спасибо.

– Спасибо, сестренка, – отвечает Дима, прижимаясь щекой к моей макушке.

Глубоко вдыхаю аромат его кожи, который отдаленно напоминает о детстве. Стоим в щемящем сердце молчании еще несколько минут, и медленно, но так безболезненно на моих губах расцветает улыбка от осознания: у нас уже достаточно опыта, чтобы идти дальше глупых детских обид. По крайней мере, мы можем попытаться сделать этот шаг.

– Дим…

– М-м?

– А здесь найдется еще одна свободная комната?

– Ты серьезно? – он недоверчиво прищуривается, отстранившись.

– Более чем.

Дима косится на горящие окна первого этажа, за которыми, вероятнее всего, Соня сейчас моет посуду:

– Если это из-за…

– Она в него влюблена? – задаю вопрос наперерез.

Он проводит зубами по верхней губе. Всегда так делает, когда не хочет говорить правду.

– Там все… сложно. Ты правда знакома с Марком?

– Есть грешок. А тебе правда нравится Соня?

– Да. – В его голосе слышится неприкрытая печаль.

Задумчиво киваю и обвожу взглядом задний двор. Парочка круглых фонариков у забора освещают небольшую калитку, под раскидистым орехом стоит массивный железный мангал. А здесь здорово.

– Ди, насчет Марка… он…

– Ты меня приютишь или нет? – впиваюсь в него серьезным взглядом, не нуждаясь в предостережениях.

– Конечно, – сдается Дима. – В дальнем крыле есть комната, она небольшая, и в ней нет ванной…

– Класс! Поеду за вещами!

– Почему мне кажется, что я об этом еще пожалею?

– Перекрестись! – подмигиваю Диме и, коротко чмокнув его в щеку, возвращаюсь в дом.

POV Марк

– Я сказал «нет»! – произношу твердо, с укором глядя на то, как Мышь растекается по стулу в утреннем припадке.

– Ну почему-у-у? – скулит он. – Все уже готово! Я готов!

– Никаких стартов без прогрева!

– Согласен с Марком, – кивает Дима, поднимая со стола планшет. – Последние продажи ниже прогнозируемых на двадцать процентов.

– Продажи, продажи… – бубнит Мышь. – Вы только о бабках и думаете.

– Ты живешь на эти бабки! – выкрикиваем с Димой хором.

Рома и Вова переглядываются, сдерживая тихие смешки, и я угрюмо смотрю сначала на одного, а потом на второго. Выгибаю брови, оставляя вопрос неозвученным, но они и так прекрасно понимают, о чем я хочу спросить.

– Мы пока в кризисе, – понуро говорит Рома.

– Мы в жопе, – дополняет Вова.

Потираю пальцами глаза, стараясь избавиться от сонливости, и сбавляю обороты:

– Я набросал кое-что вчера…

– Доброе утро! – звучит за спиной бодрый и звонкий голос.

Нотки акцента вцепляются в горло, точно колючки кактуса, и я оборачиваюсь, все еще надеясь, что у меня просто крыша поехала из-за утреннего непростительно цветного сна, в котором… Да быть не может! Серьезно?!

Диана перекидывает спутанные светлые волосы за спину и шагает сквозь арку в столовую, оглядывая сидящих за столом парней. На ней только огромная серая футболка, под тонкой тканью которой виднеются очертания аккуратной груди, и белые низкие носки. С трудом отрываюсь от разглядывания ее обнаженных ног и поднимаю голову, но Диана нарочно игнорирует мое присутствие.

– Что это с вами? Нужно ответить «и тебе доброе утро, прекрасная незнакомка», – смеется она и подходит к Диме.

– Я был уверен, что ты не встанешь раньше двенадцати. – Он поджимает губы, сдерживая улыбку. – Кхм… ребята, это моя младшая сестра – Диана. Она поживет тут какое-то время.

– Приве-е-ет! – с нешуточным впечатлением тянет Рома.

– Димон, а у тебя только одна сестра? – спрашивает Вова.

– К счастью, да, – усмехается Ди