Смеются тимпаны и флейты в лесу.

В неистовстве топчут менады траву:

Расставив певца ритуально останки,

Над клочьями босо танцуют вакханки.

Заплакали звери, цветы и деревья,

Склонились над телом поэта Орфея,

Дриады и нимфы рыдают, скорбя,

Из ран отпила, насыщаясь, земля.

Восстали туманы из горных щелей,

Процессия духов лесов и полей

Спускается плавно вдоль речки Гебра,

Где плачет кифара по смерти певца.

Про смерть говорят — одинокое дело,

Но сонмище духов на гору летело,

И всё нарастал их сомнический гул,

Пока раздавалась мелодия струн.

Душа отлетела и бросилась в тени:

Среди асфоделий с любимой своею

Блуждает по сумраку троп кифаред —

Несчастный влюблённый, великий поэт.

Идиллия образа, мысли, мечтанья,

Соткал кто тебя из невидимых нитей?

Художник устал от бесплодных наитий!

Как рад, что прийти изъявила желанье.

Я вижу сквозь окна искрящихся глаз

Тревожное небо, морские просторы…

Портреты твои во мне сеют раздоры —

Нет красок таких, чтоб воскрес сей алмаз!

Я пальцем водил по акриловой коже,

Но разве сравнится бумага со сном,

Где вместе с тобой, опьянённый вином,

Кричал от любви, доводимый до дрожи?

Сгорает фитиль, после тает свеча.

За ними бесследно сгорит моя тога…

Исчезнут портреты в мгновение ока

Той девы, что мною была создана.

Быть в центре восточной цикличности,

Стать пагодой Русской клоаки.

Культура по духу трагичности —

В подъездах рисуют не маки.

Принцесса с красивеньким личиком.

Подвалы с бочонками браги…

На деле осколки Пальмиры

Впиваются пылью,

Умело по телу…

Коснулся — и взрыв!

И все вперемешку картины

Культуры «resistance passive».

И tabula rasa с поделкой по скидке

С лотка на опилки и палки.

И что мне востока цикличности,

Исландские древние саги?

Мне страшно и в этой обычности

Рукой

Вырисовывать

Маки.

По мрамору узких ступеней,

Средь белых, как соль, балюстрад,

Втекаешь, как озеро мнений,

В искусственно созданный ад.

Покинув музейные стойки,

Завидев родные места,

Рождается возглас неловкий —

Куда же ушла красота!?

Реальность ударит кастетом —

Попробуй, как лист, не упасть.

Врезается в кости монетой

Ладья, что несётся топтать.

В ней образы сотен картинок,

В них: Берия, Освальд, Исса

И главное слово из льдинок,

Что зрячему режет глаза…

А мы, будто Миллиган, копим

Пластины надёжной брони,

Но мир обломает нам копья —

Тевтонцам мы ляжем сродни.

Попытки забудь оправдаться,

Пред вечностью мы — пустота,

Но как же приятно признаться,

Что вечность — и есть Красота…

Любить рождённый поэт

Героя создал страдать.

Сердец горячих дуэт

Теперь мне как обуздать?

И вот мне маски не снять,

Гора покрылась золой:

Поэт решил умирать,

А с ним ушёл и герой…