Часть 1. НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА: МАЛЕНЬКИЕ ВЗРОСЛЫЕ
Вспоминая школьные годы, я четко отмечаю события в третьем, седьмом и восьмом классах. Хорошо помнится и выпускной, десятый.
ГЕРКА, ГЕРА ПЛЕТНЁВ — ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
С Геркой мы сидели за одной партой — первой в среднем ряду. Мы были не просто одноклассники, но и «октябрята» одной «звездочки», так что я помогала ему с уроками по трудным предметам. Не могу сказать точно, когда и как именно зародилась наша дружба, переросшая затем в первую детскую любовь, но вот инициатором встреч вне школы была я.
В классном журнале на странице «Сведения о детях и родителях» я нашла Геркин адрес. Переборов большой страх, пришла в незнакомый дом, постучалась (звонок для меня был слишком высоко) в нужную квартиру. Открыл Геркин старший брат. Я растерялась, спросила Геру.
— А Геры дома нет.
— Тогда пусть он придет ко мне, когда вернется, чтобы вместе делать уроки, — скороговоркой произнесла я.
Сообщив еще свой адрес, поспешно распрощалась и выбежала из подъезда.
В назначенное время Герка пришел в наш двор, стал бродить под окнами. Я выскочила к нему в маминых модных резиновых сапогах, надев их без спроса. Были они мне велики и широки в голени, но высокий каблук — целых пять сантиметров — был весомым аргументом в их пользу. Сапоги мне очень нравились: в них я чувствовала себя взрослее.
На этом свидании — а то было именно свидание! — мы пускали по ручейкам кораблики-щепочки. Ох уж эта весна! Всем вскружит голову, даже третьеклассникам… Про уроки тогда никто и не вспомнил.
Когда просохли ручейки и уплыли все кораблики, Герка продолжил приходить ко мне, приносил с собой бумажного змея. Кажется, у нас не очень получалось запускать его, но это не особенно расстраивало. Нагулявшись, мы шли ко мне домой, где мама кормила нас ужином. Играли в «дом», в «маму и папу». Я, мама, «уезжала в магазин» — в соседнюю комнату. Для этого я вставала на связанный бабушкой из остатков пряжи круглый коврик и, поступательно двигая стопами, медленно перемещалась по скользкому, покрашенному масляной краской полу. Герка-папа оставался «дома с детьми». Как-то так, без особых подробностей. Общепринятый по тем временам уклад жизни.
Однажды мы заигрались и Гера задержался у нас дольше обычного. Вдруг раздался звонок в дверь. На пороге стояли перепуганная женщина и мальчик-подросток — это были Геркина мама с его старшим братом. Гера-то никому не сказал, куда ушел, и под вечер дома его «потеряли». Молодец старший брат — запомнил названный мной когда-то адрес и помог маме отыскать пропавшего сына. Вероятно, позже тот получил порцию нравоучений…
Мы с Геркой оба были собачниками. У него дома жил пушистый белый пес Пушок, а у меня болонка Жанка. На День Советской Армии мне захотелось сделать другу подарок — и мы с мамой купили для Герки игрушку-собачку, которую я вручила ему на следующий день, принеся в портфеле. Передала подарок прямо на уроке, под партой, пока учительница писала мелом на доске и стояла к классу спиной. Хорошо, когда сидишь с другом за одной партой!..
Через две недели — в Женский день, 8 марта — меня тоже ждал подарок: Герка пришел ко мне домой с большой игрушечной собакой. У нее была шелковистая желто-коричневая шерстка, вся в кудряшках. Долго жила эта собачка на полке с игрушками. Ей довелось наблюдать, как я повзрослела и мне стали интересны совсем другие мальчики…
Как во всякой семье случаются ссоры, так и у нас с Геркой бывали разногласия. И тогда мы делили парту тоненькой чертой — рисовали ее шариковой ручкой. Залезать локтем на чужую территорию было нельзя! «Проругавшись» в течение пары уроков, мы снова мирились.
Однажды моя мама испекла и положила мне в портфель коржики, которые предполагалось съесть с подружкой после уроков во время уборки класса. Мамин наказ не был исполнен. Коржики, сахарные, из рассыпчатого песочного теста, мы с Геркой съели прямо во время уроков. Подружка тогда долго на меня обижалась…
Герка был спокойным, домашним мальчиком, с ним было интересно играть, как с подружкой. Еще я знала, что он добрый, чувствительный.
22 апреля, в день рождения дедушки Ленина, нас, третьеклассников, принимали в пионеры. Новоиспеченные младшие братья комсомольцев, мы — радостные! — носились по школьному коридору, девочки кружились парами, взявшись за руки. Почему я расплакалась, уже не вспомнить, может, кто-то толкнул в этой чехарде. В десять лет я разительно отличалась от одноклассниц — была на целую голову ниже многих из них.
Подружки кинулись меня успокаивать. И вдруг сквозь слезы я увидела Герку, своего дружка. Только что резвившийся с мальчишками, он сидел теперь на полу, прижавшись спиной к стене, и следил за тем, как хлопочут вокруг меня девчонки. Подойти и узнать, что случилось, он, конечно же, не мог, но и оставаться безучастным — тоже.
Как бывает и во взрослой жизни, чужой «злой язык» испортил наше с Геркой прекрасное. Был у него в классе верный друг Борька, а у того — не менее верная соседка по дому Ирка. Однажды Герка осмелился поделиться с другом самым сокровенным: признался, что любит меня. Борька как надежный человек (как тогда говорили, «могила»! ) рассказал только Ирке. А та как настоящая женщина смолчать не смогла и при первой же возможности поведала сокровенную тайну мне.
Я, конечно, устроила Герке разборки. Естественно, во время уроков — когда же еще?! Передала ему записку: «Это правда, что ты сказал Борьке, что ты меня ЛЮ?..» Герка покраснел, как флаг на октябрьской демонстрации. Он всегда краснел в волнительные моменты. Вот и сейчас — с пунцовым лицом — стал выворачиваться, отнекиваться, мямлить что-то невнятное. Так и прервалась наша Л…Ь, о которой речь шла в записке.
Как раз наступил май, и учебный год подошел к концу.
Перед нами иллюстрация стадии платонической влюбленности. Так нежно и мило… Это первые отношения между мальчиком и девочкой, которые формируются из подражания взрослым, на основе того опыта, который есть в окружении, который приходит через фильмы, книги, разговоры, наблюдения. Это чистые отношения, в которых больше дружбы, чем любви. Переживания же могут быть очень сильными, яркими, запоминающимися.
КОЛЯ — МАЛЬЧИК В ПИОНЕРСКОМ ОТРЯДЕ
Летом после третьего класса родители впервые отправили меня в пионерский лагерь. Такой вид отдыха мне совсем не нравился: всё по режиму, везде строем, занятия по расписанию, все мероприятия согласно утвержденному плану.
Обязательным пунктом программы отдыха пионеров были танцы по выходным. И вот несмело пришла я на танцплощадку, встала в сторонке. Наблюдала, как самозабвенно танцуют старшие ребята и безудержно резвятся младшие. Отрядные вожатые строго следили за порядком.
После небольшого технического перерыва вновь заиграла музыка. Ко мне подошел Коля из нашего отряда и пригласил на танец. Маленький и несмелый, он совсем не хотел это делать, но вожатые велели, потому что я тоже была маленькой и удачно подходила ему по росту. Я видела во время перерыва, как они его уговаривали.
Мы с Колей неуклюже вошли в круг, где уже танцевали более старшие и высокие ребята. Как настоящая дама, я положила вытянутые руки Коле на плечи, а он свои — мне на талию. Это называлось «танцевать на пионерском расстоянии». Так случился первый парный танец в моей жизни. С маленьким мальчиком, который мне совсем не нравился.
ДЯДЯ С «ШАРИКОМ»
Наверное, почти каждая девочка, девушка хотя бы раз встречалась с таким явлением. Со мной это произошло лет в десять-одиннадцать, зимним утром, когда я шла в школу. Было еще совсем темно. Дорога проходила через капитальные гаражи и не освещалась. Обычно по ней на занятия спешило много детей, но в этот раз почему-то я оказалась совсем одна.
Возле гаражей я увидела мужчину. Он стоял и не двигался. Нас разделяло метров десять. Из-под полы куртки у него выглядывал небольшой воздушный шарик, который он подбрасывал руками. Так мне показалось в рассветных сумерках.
Испугавшись сама не вполне понимая чего, я опустила голову, будто ничего не увидела, и постаралась как можно быстрее пройти это место. В школе я рассказала о происшествии лучшей подружке, но она не поверила: ну какой еще воздушный шарик?.. И я тоже стала сомневаться: может, и вправду показалось? Не хотелось, чтобы подружка надо мной смеялась…
Нет, не показалось. Прошло несколько десятков лет, но я до сих пор могу четко вспомнить эту картинку — мужчину в темной одежде с дергающимся шариком в руках.
Публичное обнажение считается визуальным насилием. И родители обязаны научить ребенка, как вести себя при случайной встрече с человеком, показывающим свои интимные места. У меня таких знаний, к сожалению, не было. Мы относились к поколению, которое само себя воспитывало, интересующую информацию получали либо друг от друга, либо из взрослых книг, которые украдкой от родителей брали с полки шкафа.
Я ничего не рассказала об этом случае маме. К счастью, никакого особого страха он во мне не оставил.
Конечно, не показалось. С этими ситуациями часто сталкиваются девочки. Это тоже часть знакомства с окружающим миром. Хорошо, когда есть взрослый, который может поддержать и рассказать о таком явлении, как эксгибиционизм. Но мало кто из детей о подобных эпизодах рассказывает взрослым. Обычно делятся между собой и хихикают — это снимает напряжение.
