Глава 1

Крестьяне, занятые монотонной работой в поле, сначала не поверили своим ушам, когда услышали гром среди ясного неба. И только когда резко набежавшие свинцового цвета тучи сгрудились над одной областью, а из них вскоре стали одна за одной бить молнии, раздались крики страха сначала детей, затем женщин, загоняющих всех по домам. А ещё через минуту огромная ослепительная молния ударила прямо посреди поля пшеницы, выбив в земле большую воронку.

Наблюдавшие из окон ближайших домов за буйством природы увидели, как с поля в месте воронки поднимается на ноги странное существо с телом человека, но головой осьминога, держащее в руках какой-то свёрток. Прикоснувшись к нему рукой, существо подняло голову, и следующая ослепительная молния, ударившая прямо в него, словно забрала его обратно в небеса, а свёрток упал на землю.

Пять минут спустя тучи над деревней разошлись, и только воронка на поле, а также лежащий белый свёрток напоминали о том, что там недавно что-то произошло. Староста, вооружившись вилами, в сопровождении ещё двух крепких мужчин пошёл узнать, что же там лежит. Они шли осторожно, часто оглядываясь туда, где их ждали жёны и дети, но наконец дошли до воронки. Каково же было их удивление, когда они увидели закутанного в серебристую ткань обычного человеческого ребёнка, вот только глаза его были черны словно ночь, без малейшего признака белка и зрачка.

Едва увидев, что над ним склонились, ребёнок пошевелился, и в голове у всех прошелестел тихий голос: «Вы все будете служить мне».

Побросав вилы и черенки от лопат, все трое безвольно опустились на колени, замерев в такой позе.

***

Три года спустя

 

Заполненный до отказа приёмный зал императора Российской Империи мог вместить в себя несколько тысяч дворян, но сегодня, в Рождественскую ночь, когда в столицу съехался весь свет аристократии империи, чтобы показать свою молодую поросль и представить её высшему свету, казалось, что места уже не хватает, а ведь впереди был ещё бал!

Пётр V, сидя на троне, слушал рассказ боярина Демидова о том, что в его уральской вотчине происходит что-то странное. Тот, кто туда уезжает, не возвращается, пропали даже два магистра, вызванных им из Москвы, поскольку в его молодом роду пока не было одарённых столь высокой квалификации.

— Прекратились поступления металла и налогов, говоришь? — Император задумчиво почесал куцую бородку. — Это нехорошо.

— Да, ваше императорское величество, — согнул спину боярин, — истинно так, поэтому я и попросил вашей личной аудиенции.

— Хорошо, я отдам распоряжение, и тебе выделят руку моих инквизиторов, я думаю, этого будет достаточно, чтобы справиться с любой проблемой.

— Благодарю, ваше императорское величество, о большем я не мог и мечтать. — Боярин снова низко поклонился, а император, уходя в раздумья, отпустил Демидова жестом руки, а его место занял глава императорских инквизиторов, находившийся во внеранговом статусе абсолюта.

— Граф, вы слышали?

— Да, ваше императорское величество, — склонил тот голову, — я уже отправил приказ на сбор сильнейшей руки.

— Результаты мне немедленно, как только она вернётся.

— Слушаюсь, мой император. — Граф Меньшиков, склонил голову и отошёл от трона.

***

Пётр V едва только увидел вошедшего в зал приёмов хмурого графа Меньшикова, тут же прервал разговор с послом Речи Посполитой и объявил перерыв. Дворяне вокруг недоумённо посмотрели друг на друга, но были вынуждены покинуть зал, оставив императора наедине со своим самым доверенным человеком.

— Насколько всё плохо? — без дальнейших предисловий спросил император Всея Руси у сильнейшего одарённого их поколения, после его самого, конечно.

— Не вернулся никто, ни единый человек, даже из страховочной группы, — хмуро ответил тот, — прошу у вас дозволения отправиться туда лично, поскольку угроза распространяется дальше, теперь, кроме деревень Демидова, ни одно поселение графа Орлова не присылало вестей.

— Хорошо, возьми лучших людей. — Император впервые видел своего человека настолько обеспокоенным.

— Да, ваше императорское величество, — наклонил тот голову, — с вашего позволения отбуду, как только соберусь.

— По возвращении сразу ко мне во дворец, — предупредил его Пётр V, и глава инквизиторов согласно кивнул.

***

Конный отряд из десяти человек медленно продвигался в глубь территории, где пропала целая рука, такого ни разу не случалось за целых тридцать лет! Как могли пять лучших одарённых в статусе магистров пропасть без вести? Такое не поддавалось объяснению, поэтому граф выгреб все свои запасы защитных амулетов, обвешавшись ими, словно английская рождественская ёлка. Даже китайские и японские амулеты, доставшиеся ему контрабандой, и те заняли место на одежде, ведь рисковать он был не намерен. Похоже были одеты и четыре его заместителя, тоже пребывавшие в статусах абсолютов одарённых, все взяли только лучшее, поскольку ранее с подобной угрозой никто из них не сталкивался.

Внимательно осматриваясь по сторонам, они въехали в первую деревню, где кипела обычная жизнь. Крестьяне занимались привычными делами, женщины и мужчины при виде дворян низко кланялись в пояс, а бегающие повсюду дети подтверждали мысли о том, что ничего особенного тут и не происходит.

— Алёна! — Один из заместителей спрыгнул с лошади, увидев сидящую возле колодца пропавшую недавно дочь, и бросился к ней.

— Отец! — Она, завидев родителя, поднялась и радостно его обняла.

Граф, постоянно оглядываясь на отряд, недоумённо осмотрел одетую в крестьянскую одежду наследницу, которая подобное тряпьё не надела бы никогда, даже под страхом смертной казни.

— Что происходит? Почему ты здесь? В таком виде? — закидал он её вопросами.

— Ничего не происходит, — удивилась она, — нам просто понравилось здесь, и мы решили остаться, я даже хочу обручиться с Игорем, ты помнишь его, он из рода Воронцовых.

— Алексей Сергеевич, — позвал его Меньшиков, и граф, нехотя оставив дочь, тут же вернувшуюся к колодцу, подошёл к старшему по рангу и должности. Который спустился с лошади и стоял, окружённый остальными людьми, вслушиваясь в людской гомон.

— Да? Николай Евгеньевич? — обратился он к князю.

— Я знаю, вы обычно проводите больше времени в своём родовом имении, чем в столице, поэтому задам вам простой вопрос. Чего вы здесь не слышите? — тихо сказал тот, и граф прислушался к обычному вроде деревенскому шуму, вот только главного в нём не было: не лаяли собаки, завидев чужаков, не мычали коровы, не фыркали кони, учуяв чужих скакунов. В общем, не было слышно ни единого звука, издаваемого животными.

Улыбка стала сползать с его лица, а сердце тревожно ударило в груди, когда он снова посмотрел на дочь, весело болтающую с подошедшим к ней молодым человеком. Движение отца к ней было остановлено поднятой рукой графа Меньшикова, который следом за этим жестом внезапно схватился за голову. Ослепляющая боль накрыла и графа, а затем на землю попадали и все остальные члены отряда, не в силах ей сопротивляться.

***

Видя, как все подчинённые ему люди лежат без движения на земле, граф Меньшиков, борясь с сильнейшей болью в мозгу, с трудом смог подняться на одно колено, и тут мир вокруг него дрогнул, вся радужная и цветная картинка рассыпалась, явив ему истинное обличье деревни, ужаснув его этим контрастом. По утопающим в грязи дорожкам вяло передвигались высушенные словно от обезвоживания люди, неся кто ведро воды, а кто кусок мяса. Откуда они брали мясо, сначала было непонятно, ведь животных и правда вокруг не было, зато в наличии во множестве валялись разлагающиеся трупы людей. И вот от самых целых из них подходившие отрезали куски и уносили по домам. Детей, как и животных, не было видно нигде, лишь полуживые, едва передвигающиеся на последнем издыхании полутрупы.

Посмотрев в сторону колодца, он увидел графиню Шереметеву, которая в полном боевом облачении императорских инквизиторов сидела и смотрела в одну точку. Других четырёх людей, которые входили в её руку инквизиторов, не было видно.

«Что за чертовщина тут творится?» — с трудом превозмогая боль в голове, граф поднялся на ноги, осматриваясь и понимая, что эта деревня вскоре вымрет, поскольку оставшиеся люди не жили, а лишь имитировали жизнь и свои обычные деревенские обязанности.

Внезапно на него обрушился ментальный удар такой силы, что он снова рухнул на землю, а его амулеты и талисманы стали плавиться и капельками жидкого металла падать на одежду, скатываясь с зачарованной кожи на землю. Единственное, что осталось целым, и он это почувствовал, — демонический обруч, доставшийся ему после убийства короля Голиарда, пришедшего с Прорывом Инферно десять лет назад. Его истинных свойств он не знал, поскольку ещё толком не изучил, брал только потому, что взял вообще всё, что было в запасниках.

Вцепившись в спасительный обруч рукой, он сразу почувствовал, как становится легче, и даже снова смог подняться на ноги, столкнувшись взглядом с обнажённым мальчиком лет пяти, вместо глаз у которого была сплошная чернота.

— Кто ты? — Граф понял, что именно от него идёт та сила, которая заставляет всех действовать по его воле.

«Пади ниц, ничтожное существо, когда перед тобой князь ужаса, повелитель разума и судья всего сущего», — прошелестел в голове тихий голос, и одновременно с этим ментальное давление усилилось.

Лишь поддержка демонического артефакта позволяла Меньшикову не только сопротивляться, но и сделать к ребёнку пару шагов. Тот, чернота в глазах которого заклубилась сильнее, не сделал и шага, чтобы убежать, зато голова у графа оказалась словно сжата тисками чужой воли.

«Откуда, кусок бесформенной плоти, у тебя в руках регалия проклятой расы, низвергнувшей меня в неизвестный отголосок реальности чужой Вселенной?» — неожиданно прошелестел в голове голос.

Меньшиков не стал отвечать, а, с трудом справляясь с болью, сделал последние два шага до ребёнка, протянув к нему руку. Неожиданно для него самого металлический обруч словно ожил, почувствовав перед собой добычу. Как сороконожка он разошёлся на сегменты и бросился на мальчика, замкнувшись на его шее. Тот тут же закрыл глаза и замер словно статуя. Ментальное давление на графа мгновенно исчезло, и он впервые почувствовал, как стало легче дышать. Хотя тут же закашлялся, поскольку в нос ударил тошнотворный запах мертвечины, которая валялась кругом.

Одно движение руки, над головой появился кокон Очищения, и он пошёл к начавшим шевелиться людям своего отряда.

— Граф? Где мы? Что произошло? — первым очнулся граф Шереметев, с ужасом оглядывающийся кругом.

— Поднимайтесь, Алексей Сергеевич, у нас будет много работы, — тяжело вздохнул Меньшиков, смотря на приходящих в себя и полуживых крестьян, которые с криками ужаса бросали на землю куски человечины, которую они спокойно пожирали всего минуту назад.

Глава 2

Триста лет спустя

 

— Ваше императорское величество, — старый князь стоял на одном колене и склонив голову перед молодым повелителем, показывал всем своим видом высшую степень преданности, — умоляю вас. Правнук и зять недавно разбились в аварии, а найти им замену в такой короткий срок не представляется возможным.

Молодой император, только пять лет назад занявший трон после внезапной кончины отца, правившего Российской Империей почти сто двадцать лет, обращал больше внимания на стройные ноги княжны Лопухиной, которая стояла рядом с троном, затянутая в зачарованный доспех из белой кожи Семёновского полка гвардии императора, чем на старика, который когда-то давно служил его семье.

— Князь Меньшиков, ничем не могу вам помочь, — пожал плечами император, с сожалением переведя взгляд со стройных девичьих ног на старика, — правило единое для всех. Либо мужчина-наследник вашего рода будет представлен через три дня на Рождественском балу, либо ваш род потеряет княжеский титул в связи с пресечением в нём мужской линии.

— Ваше императорское величество, — старый князь ещё ниже склонил голову, он не понимал, за что он, преданно служивший короне столько лет, вынужден был терпеть такое унижение на глазах у всех, — за три дня я не успею сделать наследником даже кого-то из своих дальних родственников, закрыты все императорские канцелярии из-за праздников. Помилуйте род, служивший трону верой и правдой более тысячи лет! Если отсрочка невозможна, снимите хотя бы с нас обязательство поддержания защиты Ледяной статуи! Почти все деньги рода уходят на её защиту, ещё несколько десятилетий — и мы разоримся сами, без потери княжеского статуса!

— Аудиенция окончена, — ответил император, отмахнувшись от него словно от назойливой мухи.

Князь, поняв, что на него с насмешками смотрят все его недруги, тяжело поднялся на ноги и заковылял к выходу из тронного зала. Злость и бессилие душили его. Сев в поданный слугами лимузин, он, стараясь не замечать их пытливых взглядов, приказал ехать в имение за городом, а не в находящийся рядом с Кремлём дом, пожалованный их роду ещё четыреста лет назад, которого они, разумеется, лишаться, как только род перестанет быть княжеским.

Автомобиль тронулся, окружённый лишь двумя машинами сопровождения, и почти сразу с этим раздался звонок. Приложив палец к сенсору, князь разблокировал телефон и ответил:

— Да, Елена.

— Дедушка? Как прошла аудиенция? — услышал он бесцветный голос внучки, в один день похоронившей мужа и сына.

— Ему плевать на наши проблемы, — спокойно ответил тот, перебирая в голове варианты, которых оставалось ровно два, и оба крайне неприятные.

— Жду тебя, — ответила она и отбилась.

Убрав смартфон, князь повернулся к окну и задумчиво посмотрел на мелькающие дома и деревья, размышляя о том, куда приведёт империю правление мальчишки, который, едва взойдя на трон, отдалил от себя все старейшие роды, зато приблизил молодых выскочек, не разменявших и двухсот лет нахождения в «Бархатной книге».

Так, за думами, он не заметил, как перед лимузином открылись бронированные ворота, и он поехал по асфальтовой дорожке, давно требующей ремонта, прямо к крыльцу имения, которое тоже не мешало бы обновить.

Все три внучки ждали его и, подхватив под руки, помогли пройти в гостевой зал, где собрались оставшиеся немногочисленные представители некогда могущественного рода. Все, кто остался в живых после воин и борьбы за власть: женщина, две девочки и два старика.

— Отец? — удивился князь, увидев, как слуги выкатили на кресле-каталке древнего старца, который доживал свои последние дни. Некогда всемогущий абсолют, наводивший своими огненными торнадо ужас на всю Европу, теперь превратился в старую развалину, с трясущейся головой и онемевшими руками. Как ещё он рассудок сохранил, было удивительно, ведь старец разменял недавно двести лет.

— Я послушаю, — прошамкал тот беззубым ртом, и слуги, аккуратно поправив одеяло на его коленях, оставили его сбоку от стола, а сами вышли из помещения, оставив господ одних.

Ещё недавно находившийся на заслуженном отдыхе князь Меньшиков со смертью зятя и правнука снова вернул себе титул главы рода. Он сухо, буквально двумя словами описал разговор с молодым императором, а также дальнейшие их перспективы на сохранение титула и вообще всего богатства, собранного родом Меньшиковых за более чем тысячелетнюю его историю.

Услышав его рассказ, меньшие ударились в слёзы, а старшая Елена, носившая траур по погибшим, ещё более побледнела.

— Придётся мне принять предложение князя Долгорукова, — тихо сказала она, — забыв о трауре.

Князь скривился, поскольку это и был один из тех вариантов, который ему предлагали под соусом спасения. Но это был путь в никуда, поскольку только мужчин у Долгоруких было около пятидесяти человек, которые мгновенно расхватают внучек, забрав их в жёны, несмотря на обязательства, данные ранее другим родам, а следом за этим предприятия, принадлежавшие семье. В этом у него не было ни малейших сомнений.

— Чисто юридически у нас в роду ещё есть один мужчина, — неожиданно тишину, нарушаемую лишь рыданиями внучек, прорезал старческий голос.

— Кого ты имеешь в виду? — не понял отца князь. — Мы вчера с тобой перебрали всех известных нам родственников, никто не подошёл по близкому родству.

— Есть один, из-за которого наш род и стал столь слабым и нищим, — ответил старый князь, вызвав всеобщие возгласы ужаса за столом.

— Отец, ты в своём уме? — Глава рода покачал головой. — С пожаром в Большой императорской библиотеке многие знания были утеряны, но ты забыл девиз рода? «Щит империи» не зря был нам дан в обмен на обязательство поддерживать Ледяную статую в одном и том же состоянии до скончания веков.

— Кто бы ни был заточён в ней, он точно разумный, а следовательно, с ним можно договориться, если это не получилось сделать с нашим императором, — тихо сказал старик, — и уж если нашему роду суждено кануть в небытие, то хотя бы давайте сделаем это не одни.

— Ты сошёл с ума, отец. — Князь покачал головой. — Предки нам оставили чёткие правила: не подходить к статуе, не размораживать её, не снимать ошейник. Всего три чётких правила, которые мы с тобой поклялись исполнять, когда принимали на себя бремя главы рода.

— Дедушка, — Елена обратила свой взгляд на князя, — прадедушка ведь прав. Если тот человек, который, принимая бремя власти над целой империей, пообещал защищать своих подданных, а вместо этого делает всё, чтобы старые роды разорялись и были изгнаны из двора, то предложение о переговорах с пленником звучит не так уж нелепо, как ещё пятьдесят лет назад.

Атака с двух сторон заставила князя задуматься. Ведь если бы император лояльнее обошёлся с ним или хотя бы убрал с рода обязательство обновлять защиту на статуе, все было бы по-другому. А так защита с каждым годом съедала всё больше и больше, в конце концов вылившись в семьдесят процентов всех поступающих в казну рода средств с немногочисленных оставшихся в их ведении предприятий. Снятие этого бремени позволило бы им закрыть текущие долги за год, не говоря уже о том, чтобы передать бремя хранителей императору и его гвардейцам. Как он слышал, те подмяли под себя инквизиторов, и теперь остатки некогда сильнейших одарённых выполняют лишь декоративные охранные функции во дворце, но вдали от императора, которого теперь охраняет только Семёновский полк.

— Сын, подумай и просто поговори, — раздался голос старого князя, — не забудь только взять амулет защиты, доставшийся нам от предков.

— Как этот некто мог стать мужчиной рода Меньшиковых? — поинтересовался князь, поскольку и сам за давностью лет не помнил всех подробностей.

— Из того, что в своё время нашёл я, — ответил его отец, — это было самое простое решение. Пленника, который вырезал двенадцать деревень подчистую, объявили нашим спятившим родичем, поскольку другого объяснения для этого не было, ведь он даже не человек. Поэтому его приняли в род и навсегда заморозили в истинном льду, поскольку убивать его то ли не стали, то ли не смогли.

— А-а-а, вспомнил. — В голове у главы рода появились воспоминания от бабушки, которая рассказывала ему на ночь страшилки. — Именно при изучении его в Российской империи и появились сильнейшие менталисты во всём мире. Мы до сих пор удерживаем пальму первенства в этом направлении волшбы.

— Да, всё верно, — потряс головой старый князь, показывая взглядом правнучке, чтобы ты подошла и взяла из его кармана небольшую брошь.

— Приколи на одежду и спустись в подвал, поговори с ним, — сказал глубокий старик, обращаясь к пожилому сыну, — если нас не стал слушать император, то пусть послушает кто-то другой.

Всё ещё не веря, что делает это, князь Меньшиков приколол старую бронзовую брошь без малейших украшений себе на костюм и пошёл в подвал. Панель приняла отпечатки его пальцев, а также сетчатку глаза, и автоматические датчики стали зажигать лампы на всём его длинном пути. Раньше он приходил сюда гораздо чаще, поскольку, когда стал главой рода, защиту должен был обновлять раз в год, но с каждым десятилетием это становилось всё дороже и дороже, а потому он принял решение перейти на обновление раз в три года, а потом и вовсе раз в пять лет. Для этого требовались лучшие менталисты империи, которые спускались сюда вместе с ним, чтобы запитать кристаллы истинного льда статуи ментальной энергией, сделанной из сплетения чистейшей энергии и льда. Поэтому, собственно, и назывался материал «истинным льдом» — по причине своей прозрачности, холода и совершенности защиты, которую он давал.

Большое пустое помещение при его приходе уже было хорошо освещено, а единственный предмет, который в нём находился, всегда пугал князя, и особенно сейчас, когда он остановился перед жирной красной линией, которую нельзя было переступать.

«Что я делаю? Зачем? — подумал он, стоя на запретной границе. — Столько веков предки защищали это место, а я стану тем, кто предаст их память?»

Он понял, что делает глупость, и повернулся, чтобы уйти, но в голове тут же всплыл сегодняшний разговор с императором, в котором он, потомок князей, которым было разрешено носить головной убор в присутствии императоров рода Романовых, был вынужден опуститься на колено и склонить голову! Просить! Умолять! Гордость и ненависть к сопляку на троне всколыхнула в душе ярость, и князь, повернувшись, сделал два шага вперёд, пересёкши запретную линию.

Ничего не произошло, и князь, втянув голову в плечи, осмотрелся, вглядываясь в истинный лёд, внутри которого что-то темнело.

— Здесь кто-то есть? — осторожно спросил он вслух. — Мы можем поговорить?

И тут же почувствовал, как возле головы начинает искрить воздух, а в сознании прошелестел чужой голос: «Слушаю».

Одновременные чувства восторга и страха захлестнули князя, но, видя, что ему не причиняют вреда, он поправил на груди брошь, которая явно работала, и спросил:

— Нам нужно через три дня представить на балу мужчину нашего рода. Так получилось, что остался только ты, и нам нужна помощь.

В голове раздался громкий смех, заставивший его вздрогнуть.

«Освободи меня, и клянусь всеми богами Хаоса, я, князь ужаса и повелитель разума, представлю твой род где угодно и перед кем угодно. Зря, что ли, я путешествовал среди звёзд и видел такое множество миров, что смог постичь судьбы тысяч вселенных и завладеть умами миллионов разумных существ? Я не посрамлю себя в подобной малости.

От непривычных конструкций речи голова князя слегка загудела, и он решил уточнить:

— Поскольку я понимаю твоё текущее состояние и то, что это сделка должна быть выгодна обоим, ты можешь сделать так, чтобы мне не пришлось тебя при этом освобождать? Взамен я готов предоставить любые гарантии лояльности к тебе нашего рода.

Волна злости пролетела мимо него, но быстро улетучилась.

«Просто освободи меня, червь».

И тут князю стало страшно по-настоящему. В голову влетели все воспоминания, которыми родители пичкали его все годы молодости, и он решил, что это плохая идея. Повернувшись, князь собрался покинуть страшное место.

«Я согласен!» — догнала его мысль, заставив остановиться. Князь удивился.

— Ты можешь представить наш род, но тебя для этого не нужно освобождать из заточения?

«Нужен лишь подходящий для меня сосуд», — мысли быстрым потоком ворвались в него, поскольку существо явно хотело на свободу, пусть и таким странным способом, о котором глава рода Меньшиков никогда не слышал.

— Хорошо, сосуд нужен живым или мёртвым? — уже много спокойнее спросил он.

«Если нужен сильный представитель рода, то сосуд лучше живой».

Чужие мысли пришли сразу, и князь понял, что, когда пленник говорит короткими рублеными фразами, его легче понимать, чем когда он начинает вещать длинно и величаво.

— У нас всего три дня, поэтому тело будет завтра, — кивнул князь, думая, кто подойдёт для этой роли, но беспризорников-простолюдинов в столице всегда было полно, так что поиск человека, которого никто не хватится, казался наименьшей из проблем.

Поднимаясь из подвала по лестнице и переводя дух, князь почувствовал, что ему нужно сменить одежду. Весь его итальянский костюм-тройка, а также сорочка и исподнее были мокры от пота, всё же общение с пленником с неизвестным уровнем силы оказалось для него целым испытанием, хотя сам он был магистром огненной магии.

Едва он появился в доме, как разговоры мгновенно утихли и на него перевелись четыре пары глаз.

— Дедушка? — Елена, чья дальнейшая судьба решалась сейчас, спросила его первой.

— Он согласен, — ответил тот, — даже без освобождения из плена.

— Как тогда он представит наш род? — не поняла она.

— Об этом мы узнаем завтра. — Князь не стал раскрывать все карты, а особенно упоминать про требование тела.

Молодая женщина недоумённо на него посмотрела, но настаивать не посмела, согнувшись в низком поклоне.

— Отец, пойдём поговорим, — сказал он, обращаясь к дряхлому старику, — нужно вспомнить всё, что нам с тобой рассказывали про него старшие родичи. Мне нужно быть готовым к тому, что, возможно, произойдёт завтра.

Тот довольно кивнул и показал жестом, чтобы сын сам взялся за ручки инвалидного кресла.

Глава 3

Весь следующий день был потрачен на то, чтобы найти подростка нужного возраста, телосложения и хотя бы слегка похожего на Меньшиковых, пропажа которого никого не взбудоражит. С трудом, но немногочисленная служба безопасности рода смогла отыскать одного молодого преступника без капли дара, которого должны были отправить на каторгу за изнасилование дочери своего господина. Парень был весьма смазлив и хорошо сложен, так что у князя даже закрались подозрения, а было ли вообще это изнасилование. Но его это волновало мало, дав взятку нужным людям, он сделал так, чтобы подростка не довезли до поезда. Быстро состряпав дело о смерти от несчастного случая, обездвиженное тело отдали подъехавшим на безномерных машинах людям в дорогих костюмах. Такое на пересылке осуждённых было в порядке вещей.

Волшба была плохим помощником в переноске тяжестей, поэтому князю пришлось нарушить ещё один запрет, и два охранника, вздрагивающие при каждом звуке, были допущены в святая святых поместья и донесли обездвиженное тело до красной линии, а затем быстро постарались выбежать из страшного и пугающего места.

— Я здесь, с телом или, как ты назвал его, сосудом, — сказал князь, легко пиная лежащее на полу обнажённое тело подростка.

«Ближе», — тут же пронеслись мысли, которые явно были очень сдержанными.

Тяжело вздохнув, недовольный тем, что отпустил охранников, князь с трудом подтащил тело под мышки к тумбе статуи и, подняв руку, дотронулся ею до истинного льда.

Тело у его ног моментально искривилось, руки и ноги стали изгибаться под странными и непривычными углами, а открывшиеся глаза налились чернотой, которая скрыла обычные человеческие зрачки и белки.

Неуклюже пошевелившись, тело стало, пошатываясь, подниматься, даже два раза упало, но в конце концов самостоятельно встало и даже почти устойчиво замерло на полу. Затем хрустнуло плечами, и в голове князя промелькнули чужие радостные мысли: «Свободен!»

— Лучше говорить вслух, а то люди весьма плохо реагируют, когда в их мозг заглядывает кто-то чужой. — Меньшиков решил начать разговор с азов.

Рот у тела зашевелился, оттуда послышались разные шипящие, затем звонкие звуки, будто кто-то настраивал инструмент.

— Если ночные чудовища этого мира захотят проникнуть в твои сны, то я, тёмный лорд, загоню их обратно в их норы! — заявил внезапно подросток.

Князь непонимающе на него посмотрел, с этим существом было очень трудно общаться, оно говорило вроде бы на русском, но вот построение предложений и используемые слова часто казались непонятными.

— Мы можем подняться наверх? — спросил Меньшиков. — Ты сможешь одеться, и мы составим договор, который обезопасит нас обоих от его нарушения.

— Слова твои полны лукавства и скрытой тревоги, червь. — На князя снова перевёлся взгляд пугающих глаз, залитых чернотой. — Я, поглотитель сознания и страж бесконечности, чувствую всё, тобой недосказанное!

— Похоже, это значит да, — тяжело вздохнул глава рода и показал следовать за собой.

Новый владелец тела, кто бы им ни был, падал пару раз, поскольку с трудом управлял новым телом, но вскоре он, видимо, освоился и лишь хватался руками за стены, чтобы предотвратить раскачивание из стороны в сторону при ходьбе.

Так они прошли коридором в спальню, где раньше обитал правнук, и князь показал на лежащую на кровати одежду.

— Оденься, так у нас принято, — сказал он.

— Как это сделать? — К большому облегчению князя, тот спросил кратко, а потому понятно, аристократ взял серебряный колокольчик со стола и позвонил в него. Буквально через две минуты дверь открылась, и в комнату вошла служанка, сразу открыв рот при виде обнажённого подростка.

— Вера, одень Виктора Алексеевича, — приказал князь, — он новый наследник рода Меньшиковых.

Та икнула и, стараясь не смотреть на молодое, мускулистое тело, взяла сначала трусы и подошла к наследнику, которого видела впервые в жизни.

— Ваше сиятельство, — обратилась она к аристократу, — можно вашу ногу?

Далее произошли две вещи: первая — на девушку перевёлся взгляд абсолютно чёрных глаз, и второе — она упала на пол, встала на четвереньки и стала лаять.

— Гав! Гав! — из её рта вырывались только эти звуки, а её попа сделала несколько виляющих движений.

— Виктор! — Моментально испугавшийся князь, быстро заговорил: — Что ты сделал?! Это твоя служанка! Она просто покажет, как нужно одеваться!

— Руки неразумной твари не смеют касаться повелителя времени, — раздался спокойный голос, — её место там, где люди держат своих приручённых существ.

— Виктор, подумай сам, если она не покажет тебе, как одеваться, то голым ты не сможешь покинуть комнату. — Князь был и правда испуган, он вдруг ясно понял, что забыл одну ма-а-а-ленькую вещь. Брошь защищала его, но не других людей вокруг него!

— Дедушка! — раздался звонкий голос, и в комнату вбежала средняя внучка, которая должна была вместе с новым наследником рода завтра предстать перед глазами императора.

Она моментально стала краснеть, увидев обнажённое мужское тело, а князь, видя, как к ней поворачивается голова пленника, бросился закрывать её грудью от него, при этом принимаясь орать на девушку:

— Надя! Кто тебе разрешал входить?! Пошла быстро в свою комнату и не выходи оттуда, пока я не разрешу!

Глаза у той, которая никогда не слышала от него гневного слова, расширились, из них покатились слёзы, и она, зарыдав, бросилась в глубь коридора.

— Твоим рабам, неразумный, не хватает манер, — прокомментировал произошедшее обнажённый подросток, — но повелитель ужаса сможет направить зачатки их разума в сторону преклонения перед своими владыками.

Князь похолодел от ужаса, идея привлечь неизвестное существо на свою сторону уже не казалось такой хорошей, как вначале.

— Виктор, прошу, отпусти служанку и никого не трогай, пока мы не составим договор, — он умоляюще сложил руки.

Подросток пожал плечами, девушка тут же перестала лаять и упала на колени, моля господина о прощении и твердя, что она никогда больше так не будет себя вести.

— Ты можешь сделать так, чтобы она забыла о произошедшем? — поморщился князь.

Один взгляд чёрных глаз, и Вера поднялась на ноги, вышла из комнаты, но через секунду зашла, низко поклонившись.

— Вызывали, ваше сиятельство? — спросила она ровным голосом.

— Да, одень наследника. — Князь показал на парня.

Девушка, стараясь не смотреть на молодое тело перед собой, аккуратно надевала все предметы одежды, а тот за ней внимательно следил. Закончив, служанка посмотрела на господина.

— Принеси мой ноутбук и закуски. — Князь посмотрел на подростка, одними своими необычными глазами вызывающего неосознанный страх. — Ты… вы голодны?

Тот задумался.

— Неси, — вздохнул князь, пока собеседник думал, и девушка, низко поклонившись, вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Вскоре она вернулась, но не одна, личный повар семьи принёс лёгкие закуски, а также минеральную воду, полезную для старого князя, тот кивком поблагодарил, показав, что заметил.

— Позови Елену, — решил он вызвать себе помощника, и вскоре княгиня сидела рядом с ними, стараясь не пересекаться взглядом с чёрными глазами собеседника напротив.

— Возьми текст стандартного договора о выборе наследника, — поторопил её глава рода, — добавь пункты о том, что …

Князь замялся и обратился к подростку:

— Вы ведь не против, если я буду называть вас при всех Виктор Алексеевич Меньшиков?

— Владыке разума и хранителю вечности не нужны другие имена, — пожал тот плечами и замолчал.

Молодая женщина посмотрела на дедушку.

— Пусть будет, что он согласен, — махнул тот рукой, — пиши, что вторая сторона, поименованная Виктором Алексеевичем Меньшиковым, обязуется представлять род Меньшиковых на императорском Рождественском приёме и строго выполнять все правила поведения, которые мы пропишем в этом договоре.

— У нас всего пара дней, чтобы обучить его танцам и манерам, — мягко напоминала ему Елена.

Алексей Фёдорович отмахнулся.

— Обойдутся, пусть будем худшими, но чему-то учить его я не возьмусь.

— Можно, я хотя бы покажу ему основы? — предложила она с тяжёлым вздохом, понимая, какими насмешками их осыплют, когда всем станет ясно, что новый наследник абсолютно не воспитан.

— Виктор, можно Елена объяснит тебе пару обязательных правил поведения? — спросил он у сидевшего молча подростка.

— Тёмный Лорд уже знает всё, что ему необходимо знать, воспользовавшись знаниями сосуда для вынашивания человеческого потомства.

Елена открыла рот, в голову ударила кровь гнева от прозвучавшего хамства, но тут же она его прикрыла, вспомнив манеры, а также с кем разговаривает.

— Тёмный лорд будет так любезен, чтобы продемонстрировать это? — сквозь зубы прошипела она.

Тот пожал плечами, повернулся в сторону подноса с едой и под ошарашенными взглядами обоих людей тот перелетел с тумбочки на их стол, а подросток, взяв салфетку и правильные столовые приборы, быстро продемонстрировал то, чему обычно учились годами.

— А ты будешь наказано, бесполезное животное, за свои дерзкие мысли, — закончив, он повернулся в сторону княжны.

Князь замахал руками.

— Виктор, она моя внучка, прошу без наказаний, Елена осознала, что была неправа!

Он строго посмотрел на молодую женщину, и та нехотя кивнула, опустив голову.

— Прошу простить меня, тёмный владыка.

— Тёмный лорд! — недовольно поправил он её. — А если обращаешься ко мне с титулом владыка, то добавляй тогда владыка страха.

Елена скрипнула зубами.

— Прощу простить меня, тёмный лорд.

— А твой род не безнадёжен, ничтожный. — Подросток перевёл взгляд на князя. — Уверен, это произошло только благодаря появлению здесь повелителя разума и судьи всего сущего.

Настала очередь князя скрипеть зубами, но он ещё быстрее взял себя в руки, чем внучка, и они стали составлять договор, обговаривая каждый пункт и слово, оба прекрасно поняли, что это просто жизненно необходимо, причём для них самих.

Когда под утро зимнее солнце осветило комнату, всё было наконец закончено, вымотанные Меньшиковы распечатали договор, оказавшийся на пятидесяти листах, и князь первым поставил под ним свою подпись. Существо, занявшее чужое тело, лишь взглянуло на бумагу, и на ней отчётливо отпечаталась магическая печать с неизвестными символами, засиявшая переливами энергии. Переглянувшись, оба Меньшикова пожелали отдыха своему собеседнику и попросили никуда не выходить и никого не наказывать, пока они не вернутся. Тот промолчал и остался сидеть ровно в таком же положении, как и когда говорил с ними.

Выйдя за дверь из комнаты и идя по коридору, Елена покосилась на главу рода.

— Я понимаю, дедушка, что наверняка он нас слышит, но ты уверен, что его присутствие в нашем доме — это хорошая идея? У меня при взгляде на него мурашки по коже размером с рисовое зерно.

Князь показал рукой на кипу бумаг в её руках.

— Теперь уже поздно отступать, к тому же его настоящее тело так и осталось замороженным, мы ничего не теряем.

Глава 4

Сидя рядом с молчаливым существом, которому надели чёрные очки, чтобы его глаза не смущали людей, Елена и глава рода Меньшиковых часто переглядывались между собой. Оба, несмотря на кучу наложенных договором ограничений, боялись того, что что-то может пойти не так, ведь оба за два дня общения с ним поняли, что пленник ледяной статуи действительно не человек, слишком он был непонятным и необычным, хотя нужно отдать ему должное, запоминал и перенимал он любые навыки просто на лету, чем приводил всех в глубочайшее изумление.

Лимузин рода проехал Спасские ворота и подъехал к крыльцу входа, где нужно было быстро выйти, поскольку сзади стояла большая вереница машин других родов.

— Виктор, прошу, если император с тобой заговорит, отвечайте ему только «да» или «нет», — напомнил князь спутнику.

Тот кивнул, показывая, что понял.

— Елена, ни на шаг от него, за Надей есть кому присмотреть, — отдал глава рода последние распоряжения внучке, и та также кивнула.

Младшая сидела надувшись в глубине салона, поскольку для неё это тоже был день выхода в свет, она сильно волновалась, но все родственники крутились только вокруг нового наследника, не обращая на неё внимания. С учётом того, сколько она готовилась к этому дню, это было для девушки очень обидно.

— Выходим, — автомобиль остановился, и все быстро стали покидать салон, принимая помощь слуг в красно-золотых ливреях императорского дома Романовых.

Небольшой группой они вошли в распахнутые двери Кремлёвского Дворца, попадая сразу под внимательные взгляды прибывших раньше.

— Род Меньшиковых! — громко провозгласил церемониймейстер, когда они ступили с коврового покрытия коридора на мраморные плиты зала.

— Идём, я вижу Демидовых, поздороваемся с ними первыми. — Князь быстрым взглядом определил диспозицию, видя, что старые роды стоят отдельно от молодых, находившихся ближе к императорскому трону.

— Алексей Фёдорович! — Глава рода Демидовых, старый деловой партнёр, не стал протягивать руку, а распахнул объятья, и князь обнял его так же.

— Николай Степанович, рад видеть тебя.

— Ещё раз соболезную вашей утрате, — произнёс тот, покачав головой, — какая ужасная трагедия.

— Да, благодарю. — Сердце старика кольнуло, ведь и правда со смертью мужа Елены и правнука род потерял слишком многое.

— Сын был на приёме три дня назад. — Глава рода Демидовых посматривал в сторону подростка в чёрных очках, стоявшего рядом с Меньшиковым. — Рассказывал, что император был весьма неласков с тобой.

— Со всеми нами. — Меньшиков взглянул прямо в глаза старому партнёру, и тот тяжело вздохнул, отведя от него взгляд.

— Ты нашёл наследника? — Вместо этого он кивнул в сторону незнакомого парня. — Кто он? Познакомишь?

— Лучше не стоит. — Алексей Фёдорович покачал головой, вызвав тем самым ещё большую заинтересованность у князя Демидова. — Я потом тебе всё расскажу.

— Тебе лучше вернуться, старый друг. — Демидов кивнул головой за спину Меньшикова. — Свора молодых псов учуяла дичь.

С поворотом Алексея Фёдоровича, желающего посмотреть, что происходит, головы десяти молодых аристократов, которые и правда обступили подростка, взорвались, забрызгивая на десятки метров всё вокруг кровью и остатками мозгов. Все платья, костюмы и наряды стоявших поблизости аристократов, которые целый год готовились только к этому дню, оросились красным и серым, а попавшая на лица девушек кровь придала им весьма необычный вид. Секунда ушла у всех на осознание произошедшего, и только после этого раздались множественные пронзительные женские визги.

Побледневший от ужаса князь бросился к своим, но его опередила императорская гвардия, захотевшая арестовать наследника рода Меньшикова за совершённое им в стенах Кремля немыслимое преступление. Впрочем, эта попытка закончилась ровно с тем же результатом: мозги и кровь ещё двадцати гвардейцев разлетелись мелкодисперсной пылью по окружающим, добавив на их одежды новые рисунки.

Крик