Оглавление

ЕЛЕНА КИПАРИСОВА
ИДЕФИКС
Пакт о самосожжении
Пролог

Солнце смущенно заглядывает в комнату. Лучи насыщенно-желтые с оранжевым отливом приближающегося заката. Они медленно просачиваются сквозь щель в не плотно закрытых занавесках и растекаются по полу, превращая его в закипающую лаву. Шторы совершенно новые, но он уже до дыр изучил этот незамысловатый узор из золотистых вензелей, переплетающихся в форму ромбов. На светло-бежевой ткани они заметны только под прямыми лучами — солнца или включенного верхнего света. Остальную часть дня напоминая холщовые мешки.

Но обои прежние и от этого неприятно свербит в груди. Они выбирали их вместе, устроив настоящую вечеринку, приуроченную к их поклейке. Спиртного было много, отчего несколько стыков, особенно возле дверного косяка, совсем кривые и не сходятся в рисунке почти на сантиметр.

От всех воспоминаний нельзя избавиться, как не старайся. Всегда найдется что-то, будь то запах или звук, что вернет его обратно в прошлое, на короткий миг или на несколько минут. И глупо рассчитывать, что новая подушка в пайетках или высокая ваза из голубоватого стекла исправит то, что собиралось месяцами.

Ему не нужно слышать ее шагов, чтобы понять, что она рядом. Это за пределами его понимания, на каком-то мистическом духовном уровне, близком к провидению. Он бы назвал это своей суперспособностью, но понимает, что выдает за нее чувство фатальности, когда события не изменят свой ход, как ни старайся. Сейчас от него уже ничего не зависит, хоть он до сих пор и отказывается это признать.

Иногда ему кажется, что он застрял между жизнью и смертью, и все чаще задумывается о том, что вместо спасительного вдоха предпочел бы забытье. Но смерть сама делает выбор, непонятно какими критериями руководствуясь — кто-то уходит, а кто-то остается. Черт, неужели он попал в список ее любимчиков? Если так, у нее был дурной вкус и отталкивающая тяга к садизму. Финал выходил уж слишком мрачным, но сердце до сих пор билось, и у него еще оставался шанс переписать его на свой манер.

1

Ночь совсем не торопилась в город, до последнего оттягивая момент, когда сумрак, наконец, скользнул между затихающих улочек черным полупрозрачным шифоном. Как по команде зажглись фонари, издалека походя на цепочку сверкающих бус. Летняя жара и не думала спадать, повиснув воздухе удушающим маревом с дурманящим запахом цветов.

Данил решил оставить машину на парковке ресторана. Пусть за весь вечер он и позволил себе только один стакан темного пива, но голова захмелела, а тело стало до удивления легким и расслабленным, требуя небольшой прогулки, чтобы встряхнуться. Благо до дома нужно было пройти всего пару кварталов — минут двадцать, не больше. Мужчина помахал друзьям на прощанье через большое панорамное окно, заметив, как на их столе возникла очередная бутылка спиртного, и двинулся в путь. Часы показывали начало одиннадцатого.

Удаляясь от центральной улицы, он с наслаждением отметил, что людей по пути встречалось все меньше, а механический гул затихал, лишь изредка прерываясь раздражающими сигналами клаксонов и визгом тормозов. Решив срезать путь, мужчина свернул между домами, углубляясь в тихие уютные дворики. Во многих окнах домов уже горел свет, выпуская мягкое полупрозрачное свечение, не позволяющее ночи окончательно завладеть городом.

Услышав позади торопливые шаги, Данил напрягся, сжимая кулаки и запоздало вспоминая, что оставил в машине свой кастет «для крайних случаев», но тут же успокаиваясь — кредитка и крупная наличка остались там же. Если какой-то незадачливый головорез все-таки решил поживиться, выбрав его в качестве жертвы, его ждал весьма скромный куш — пара сотен рублей и телефон с трещиной на весь экран. Но чем ближе раздавались шаги, тем очевиднее становилось, что они принадлежат не тяжеловесу-мужчине. Слишком коротким и легким был шаг.

Повернувшись, чтобы встретиться с преследователем лицом к лицу, он едва не был сбит с ног. Кто-то пронесся мимо него светлой стремительной молнией, на несколько секунд укрыв ароматом сладковатых духов с цветочным шлейфом. Данил отшатнулся, растерянно наблюдая за удаляющейся женской фигурой, которая уже успела обогнать его на добрый десяток метров. Прежде чем скрыться за поворотом, девушка на короткий миг обернулась, будто опасаясь, что мужчина последует за ней, а потом, коротко вскрикнув, метнулась прочь.

Ничего не понимая, Данил для порядка обернулся, увидев шагающую ему навстречу долговязую мужскую фигуру — одинокую тень на фоне освещенного проулка. Поняв, что его заметили, незнакомец еще глубже натянул на глаза кепку, пряча руки в карманы ветровки и ускоряя торопливый шаг.

Может, дело было в выпитом пиве, обострившем его паранойю, или от незнакомца действительно исходила неприкрытая угроза. Но как только они поравнялись, Данил непроизвольно напрягся, будто готовясь к удару. Но того не последовало. Худощавый парень просто прошел мимо, даже не подняв головы, целенаправленно последовав за исчезнувшей за углом девушкой. Вся эта сцена заняла меньше минуты, и когда Данил пришел в себя, дворик снова пустовал.

— Эй, парень…

Он не знал, зачем поспешил следом. Что-то в поведении девушки задело его за живое. Тот миг, когда она пугливо оглянулась и посмотрела на него… с мольбой? Он будто услышал ее просьбу о помощи, хотя незнакомка не произнесла ни слова.

Свернув за угол, мужчина успел уловить лишь кратко мелькнувшую тень, присоединившуюся к ночному мраку, удерживаемому раскидистыми деревьями в небольшом придомовом палисаднике. Данил прибавил шаг, боясь потерять странную парочку из виду. Но впереди в метрах ста взгляд уловил какую-то возню, там, куда практически не проникал свет из окон соседней пятиэтажки. Резкий вскрик, разрезавший тишину и тут же задохнувшийся, заставил его перейти на бег. Теряясь между высокими цветущими деревьями, мельтешили две фигуры — совсем крошечная женская, мечущаяся из стороны в сторону, и высокая мужская, черным коршуном нависшая над ней. Девушка билась, словно птица в клетке, пытаясь вырваться из цепкого захвата, но под натиском все сильнее клонилась к земле.

— Отпусти ее!

Его выкрик всколыхнул притихшую улочку, казалось, даже тени вокруг шевельнулись в испуге, разбегаясь в разные стороны. Незнакомец обернулся, крепко удерживая девушку за запястья:

— Это не твое дело, парень. Иди куда шел.

Девушка рядом с ним не кричала и не плакала, понуро опустив голову, отчего длинные русые волосы полностью скрыли ее лицо. Она беспомощно дернулась, а потом, будто силы разом покинули ее, молча осела на землю, так резко, что парень пошатнулся, ослабляя захват и отпуская ее.

— Черт.

Воспользовавшись ситуацией, девушка тут же вскочила на ноги и, спотыкаясь, бросилась бежать, не оглядываясь. Прежде чем незнакомец успел сориентироваться и кинуться следом, Данил преградил ему дорогу, несильно, но довольно ощутимо толкнув в плечо. Тот отступил, оборонительно вскинув руки.

— Слушай, не ввязывайся. Это наши личные с ней дела.

— Не похоже, что девушка думала так же.

Парень был молод, возможно, даже младше самого Данила, лет двадцать пять, не больше. Он определенно пытался прибавить себе зрелости брутальной щетиной, но глаза, по-детски большие и слегка раскосые, выдавали его возраст. Ниже ростом чуть ли не на голову, он неуверенно мялся рядом с Данилом, очевидно понимая, что, в случае открытого конфликта один на один, победителем не выйдет.

— Приятель, ты не понимаешь…

— Я тебе не приятель, — сквозь зубы процедил Данил, чувствуя, как в венах закипает кровь, а накопившаяся энергия требует выхода. — И понимать ничего не должен.

Только осознав, что дело идет к драке, незнакомец отступил, потупив взгляд, будто заранее признавая поражения. Вся его напускная бравада и показательная враждебность вмиг испарились, открыв совсем юного и неуверенного в себе парня. Долгую минуту паренек колебался в нерешительности — то бросая на Данилу недовольный взгляд из-под козырька кепки, то опуская его себе под ноги, и потирая длинную тонкую шею.

— Черт с тобой. Тоже мне герой нашелся.

Данил даже не успел ответить несостоявшемуся «головорезу», так быстро тот скрылся из виду, едва ли не бегом заспешив между громадин домов той же дорогой, которой и пришел. Дворик затих, в сумраке ночи став сродни постапокалиптическому миру, оставшемуся совсем без людей. Идеальную иллюзию портили лишь людские силуэту в некоторых окнах пятиэтажки, потревоженные внезапным шумом снаружи. Уже настроившись на конфликт, мужчина даже чувствовал толику разочарования, что все разрешилось так просто. Немного растерявшись, когда уровень адреналина в крови пошел на спад.

Последовав за странной парочкой, Данил серьезно отклонился от своего маршрута, потерявшись между однотипными постройками и не сразу сообразив, как далеко находится от дома. Стоило вернуться к главной улице, чтобы не плутать по неосвещенным проулкам, в поисках новых приключений, но что-то неведомое тянуло его вслед за убежавшей девушкой. Чувство ответственности? Не слишком ли много он на себя брал, когда дело касалось первой встречной?

Вся эта история походила на дешевый бульварный роман, которым зачитывались романтичные особы в вагоне метро, и героем которого он никогда себя не представлял. Но домой возвращаться уже не хотелось, и Данил поспешил мимо уродливых гаражных построек, не уверенный, что нагонит незнакомку, но чувствуя, что должен попытаться.

Шаги мужчины гулко отдавались в каменных джунглях, задавая ритм, которому вторил только едва уловимый шелест ветра над головой, кружащийся по верхам деревьев, но не ощутимый на разгоряченной коже. Данил боялся потеряться в узких улочках, наугад следуя между жилыми домами. Притаившаяся по углам ночная непроглядная тьма рисовала столь однотипную и недружелюбную картину, что когда изящный хрупкий силуэт отделился от общего сумрака, он не поверил своим глазам, приняв его за случайную игру света и тени. Девушка казалась призраком, затерявшимся во времени и пространстве. Бесплотным духом, будто случайно заброшенным в их несовершенный мир. От неожиданности Данил даже замер на полушаге, боясь спугнуть видение.

Незнакомка сделала неуверенный шаг вперед, зашатавшись и едва устояв на тонких невысоких шпильках. Словно ощутив на себе пристальный взгляд, девушка обернулась. Свет, слабый, не убирающий тени, а лишь делающий их немного светлее, упал на ее лицо, подчеркнув тонкие заостренные черты. Глаза, влажные от слез, поймали несколько искр, сверкнув как граненые камни обсидиана. Резко развернувшись, незнакомка попятилась, крепко прижав руки груди и склонив голову, будто боясь смотреть на мужчину, так, что русые пряди упали на лицо, полностью пряча его.

— Простите… — Данил вскинул руки вверх, пытаясь показать, что не желает ей зла и ослабить вспыхнувшую в ней панику. — Я не собирался вас пугать.

Девушка не ответила, но в какой-то миг прекратила свое неспешное бегство. Окруженная неспокойными навязчивыми тенями она выглядела маленькой девочкой, заблудившейся в глухом дремучем лесу. Белый длинный сарафан едва ли не светился в ночи, придавая незнакомке мистический ореол. Сердце мужчины дрогнуло, столь потерянной и беззащитной казалась незнакомка.

— Хотел убедиться, что вы в порядке.

Девушка вздрогнула, будто между ними проскользнул резкий порыв ледяного ветра.

— Я в порядке. — Слова прозвучали отрывисто, точно испуганные птицы, вспорхнув в небо и исчезнув в полумраке.

Данил только недоверчиво покачал головой. Худощавая фигура незнакомки выглядела столь хрупкой, что грозилась рассыпаться сотней осколков от любого мимолетного прикосновения.

— Нужна помощь?

Девушка отрицательно затрясла головой, слишком поспешно и самозабвенно.

— Не бойся меня. — Данил сделал шаг вперед, в ответ девушка отупила на шаг назад. — Ты не пострадала?

Со стороны он наверняка выглядел не лучше того парня. Громила, преследующий девушку по темным улицам.

— Может тебя проводить?

Снова молчание.

— Или позвонить кому-нибудь, чтобы тебя встретили?

Данил уже не надеялся на ответ, когда незнакомка, наконец, ожила:

— Я, кажется, потеряла там свой телефон.

Девушка всхлипнула, обхватив себя за обнаженные плечи, и обессилено рухнула на колени, прямо на потрескавшийся асфальт посреди дороги. Она разразилась такими громкими душераздирающими рыданиями, что засыпающий дворик встрепенулся, резко проснувшись. Тут и там в соседних домах начали загораться окна бдительных небезразличных граждан. Не хватало только наряда полиции.

В несколько шагов добравшись до девушки, Данила присел рядом, осторожно приобняв незнакомку за плечи, чувствуя, как ее дрожь передается и ему.

— Тише, тише. Пойдем. Я отведу тебя домой.

Нехотя, незнакомка поднялась на ноги, неуверенно зашатавшись на шпильках. Мужчина подхватил ее за талию, притянув к себе поближе и удивился, насколько невесомой она была. Казалось, отпусти и тонкая девичья фигура, подхваченная ветром, исчезнет в ночном небе. Незнакомка напряглась, но после быстро расслабилась в его объятьях.

Данил не знал, в какую сторону идти, а поэтому шел наугад, пока девушка послушно семенила рядом. Неожиданно она, будто что-то вспомнив, встрепенулась, резко затормозив и вырываясь.

— Нет! Нужно найти телефон! Я должна вернуться!

— Не сейчас.- Мужчина успел перехватить ее за запястье, пока она не сорвалась и не побежала обратно в неприветливую ночь. — Завтра утром я вернусь и поищу его. Обещаю.

— Завтра… — девушка замешкалась, перестав вырываться. — Но… нет… Его кто-нибудь заберет.

— Не заберет.

Только сейчас он мог разглядеть девушку достаточно близко. В ее внешности, на первый взгляд, не было ничего примечательно. В любой другой ситуации он прошел бы мимо, даже не обратив внимания. Резко очерченный овал лица с маленьким острым подбородком, впалые щеки, подчеркивающие высокие скулы, пухлые губы с опущенными вниз уголками. Но глаза. В них скрывалась настоящая бездна. Темно-карие они будто поглощали слабые одинокие всполохи света, затягивая в свои мрачные глубины. Еще он заметил царапину. Безобразный кровоточащий след, тянущийся от края левого века вдоль по щеке.

— Он ранил тебя?

Засмущавшись, незнакомка вскинула бледную изящную руку, пряча рану от его взгляда, словно стесняясь этого.

— Нет, нет. Что ты. Это я сама. Пока бежала. Наверное, ветку задела.

Мужчина не поверил ни единому ее слову. Борясь с внезапно вспыхнувшим приступом гнева, он непроизвольно сжал кулаки, теперь очень сильно сожалея, что просто так отпустил труса, который только и мог, что ударить абсолютно беззащитную девушку.

— Ты его знала?

Незнакомка на секунду замерла. На ее лице промелькнула целая череда эмоций, от удивления и страха до наигранно-безмятежной улыбки, которая видимом должна была усмирить бдительность Данила.

— Эммм. Хм… Аха… — Чувствуя неловкость от его прямого пытливого взгляда, девушка отвернулась, еще тише пробормотав: — Я — Настя. И… в общем, спасибо. Я немного испугалась.

— Еще бы, он чуть тебя не убил.

— Нет, он бы никогда так не поступил, — яростно замотала она головой. — Ты все неправильно понял.

— Оу, ну тогда прости, — саркастически бросил он, поражаясь, что девушка оправдывала нападавшего. — Вероятно, я принял ваш вечерний романтический променад за разбойное нападение.

— Нет, что ты. Мы просто немного повздорили.

Немного. Данилу было жаль девушку, раз для нее насилие считалось частью нормы, но все же больше ему было обидно за себя, ввязавшегося в чужую ссору и выглядевшего теперь полным дураком:

— Ну, значит я ошибся и тебе не нужна моя помощь. Мне, по правде говоря, совсем в другую сторону. Так что…

Его подлинный акт героизма закончился фееричным фиаско, а спасенная принцесса предпочитала компанию дракона. Оставалось только ругать себя за неравнодушие и назойливое чувство справедливости.

— Что?

Данил только собирался распрощаться с новой знакомой, когда девушка схватила его за руку, удерживая на месте.

— Нет, прости. Я… Пожалуйста. Я боюсь оставаться одна.

Последняя фраза была произнесена с таким отчаянием, что Данил сдался, наперед зная, что проиграл битву со своим самоуважением. Девушка стояла совсем близко, в мольбе сложив руки у груди. Он не видел ее глаз из-за глубокой тени, упавшей на лицо, но точно знал, что этот взгляд мог разбить ему сердце.

— Прости, — она обреченно понурила голову, став, казалось, еще миниатюрней, будто сказочная эльфийка. — Не хочу показаться неблагодарной. Давай начнем все сначала. Привет, я — Настя.

— Данил.

— Спасибо, что вступился и вызвался проводить меня.

На самом деле, его угрозы изначально были пустыми. Ему бы все равно не хватило духу бросить девушку одну посреди малознакомого района, как бы сильно та не задела его гордость.

— Так, где ты живешь?

— Недалеко, в квартале отсюда, — оживилась Настя. — Тебе, правда, не сложно?

— Нет, я все равно хотел прогуляться. — Он предусмотрительно умолчал о том, что не планировал, что прогулка выйдет столь долгой и богатой на события. — Так, кто это был? Твой муж?

Вопрос был личным, и девушка засмущалась еще сильнее.

— Нет, не муж. Друг.

— Друг? — Данил едва не расхохотался в голос. — Так себе дружба.

Настя в ответ молчаливо пожала плечами. Было понятно, что тема была ей неприятна, но она слишком смущалась, чтобы заявить об этом в открытую.

— Это не мое дело, но все же задумайся — с такими друзьями не нужны враги. Так, в какую сторону?

Девушка махнула головой в сторону далеких многоэтажек на возвышенности, зажегшихся редкими огоньками окон в самом спальном из спальных районов города.

— Эти дома уже успели сдать? — удивился он, припоминая затянувшуюся стройку, вызвавшую немалые споры в СМИ.

— Некоторые из них.

Теперь он еще лучше понимал ее опасения — новый участок только осваивался под жилой, сейчас скорее напоминая город после бомбежки. Сданные в эксплуатацию современные дома здесь вплотную соседствовали с недостроенными каркасами, похожими на гигантские пустые полки в магазине. Дорога, разбитая спецтехникой до глубоких ям, с наступлением темноты превращалась в полосу препятствий, гарантирующую повышенную травматичность особо неосторожным. И стоило ли упоминать о том, что этот не слишком благополучный район давно облюбовали маргинальные личности разных мастей.

Данил не был в восторге от этого путешествия, тем более, каждый новый шаг только отдалял его от собственного дома, но и отпустить девушку одну, после того как бесцеремонно вмешался в ее личную жизнь и прочитал неуместную нотацию, не мог.

Подъем был достаточно крутым, и они двинулись не спеша. Девушка шла на полшага впереди, то и дело оглядываясь на спутника, чтобы убедиться, что тот не передумал. Молчание начало тяготить, уж слишком синхронно отстукивали по грунтовке их шаги.

— Ты давно там живешь?

— Нет, только пытаюсь обжиться. Квартира все еще больше напоминает белую коробку, пусть и просторную.

— И ты не боишься вот так ходить одной?

— Я не хожу по ночам, — поспешно бросила она, а потом опомнилась: — Обычно. Мне не нужны неприятности.

— Тогда тебе стоит быть разборчивее в знакомствах, иначе их не избежать.

— Мне очень повезло, что ты оказался рядом, — почти шепотом призналась Настя, — я это понимаю. Но все не так просто.

— Или ты намеренно все усложняешь.

— Нет, — довольно грубо ответила она.- Прости, но ты меня совсем не знаешь. А я не могу изливать душу перед первым встречным.

— Я тебя об этом и не прошу.

Девушка согласно кивнула.

— Я лишь прошу тебя быть осторожней и не оправдывать насилие, какую бы форму оно не принимало.

Впереди замаячил яркий фонарь-прожектор, как слепящий маяк в бескрайнем черном море. Тот будто специально оголял безобразные развалины стройки, не трогая тени вокруг жилых зданий.

Нужный им дом выглядел заброшенным. Внешняя отделка фасада была завершена, высокомерно взирая на мир новомодными тонированными глазами застекленных лоджий, но лишь в десятке из них мерцал приглушенный свет, в основном на верхних этажах, опоясывая многоэтажку мерцающим нимбом.

Заметив его хмурый взгляд, девушка будто попыталась оправдаться:

— В большинстве квартир сейчас ремонт, даже не представляешь, какой гул стоит днем.

— И как ты тут живешь? — краем глаза в замершей на ночь стройке соседнего дома он заметил какое-то движение. — Не лучшее место для столь юной девушки.

— Обещали к ноябрю полностью сделать подъезды к дому и засадить парковую зону. А вот там, — она указала куда-то в темноту, — будет детская и спортивная площадки.

Данил лишь многозначительно промолчал, не веря в сказки о счастливом будущем и предпочитая жить здесь и сейчас. Таких вялотекущих проектов по городу было с десяток, девушке уже повезло, что удалось заселиться.

— После смерти бабушки я не смогла больше находиться в той квартире, поэтому решила начать жизнь с чистого листа. Как мне тогда казалось. Даже не знаю, зачем тебе все это рассказываю, — засмеялась она.

— Видимо, лист оказался совсем чистый?

— Девственно.

Остановившись у нужного подъезда, Данила настороженно осмотрелся. Лампочка над дверью давала небольшой круг света, выставляя их напоказ ночной темноте. Его никак не могло покинуть чувство тревоги, уж слишком недружелюбным выглядел этот район, словно за сотни километров от бурлящего жизнью города. Краем глазом он улавливал какое-то движение, но каждый раз, когда вглядывался в ночной сумрак, все разом замирало.

Настя неуверенно замялась у двери, достав связку ключей и задумчива перебирая их, не решаясь поднять взгляд на мужчину.

— Еще раз спасибо, — ее голос дрогнул. — Я, правда, очень ценю твою заботу.

— До квартиры ты дойдешь без проблем?

— Да, клятвенно обещаю больше не искать неприятностей.

— Запиши мой номер. — Поймав ее испуганный взгляд, мужчина добавил: — На всякий случай.

Кивнув, Настя послушно отыскала в тряпичной сумочке потрепанную записную книжку и карандаш, прилежно выводя каждую цифру, а потом коротко попрощалась с мужчиной и торопливо скрылась в темном подъезде, оставив после себя лишь едва уловимый запах духов. Попросить ее дать свой номер, хотя бы домашний или рабочий, он так и не решился.

Данил простоял еще с пару минут, прислушиваясь к случайным звукам, будто надеясь, что девушка вернется, но в этот раз мир погрузился в беспробудный сон, сродни глубокой коме. Он снова и снова прокручивал в голове последние события, но не мог отделаться от мысли, что сделал недостаточно, упустив что-то очень важное. Лишь когда в одном из окон на втором этаже зажегся свет, мужчина немного расслабился, медленно зашагав прочь.

2

Данил старался не думать о ней. Всю дорогу, пока темными проулками вышагивал домой. И, тем более, не хотел вспоминать о девушке, принимая душ и готовясь ко сну. Но та обманным путем проскользнула в его мысли и уверенно там обосновалась. Даже закрыв глаза и надеясь на избавление от этого наваждения в полной темноте, он прогадал — образ Насти, возможно слишком приукрашенный крепшей полудремой, снова возник перед ним. Уже на пороге забытья, последнее, что вспыхнуло в его уставшем сознании — искрящийся женский силуэт, словно сотканный из тонких белесых нитей, тянущий к нему руки.

Следующее утро выдалось болезненно-безрадостным. Мужчина слышал будильник, но даже не пошевелился, выслушав всю раздражающую мелодию от начала и до конца. Когда же телефон заиграл снова, Данил через силу открыл глаза, чувствуя себя таким разбитым, словно вчера вечером остался веселиться с друзьями, а не пошел домой спать как «послушный мальчик».

Часы показывали начало седьмого, и мужчине пришлось побороть соблазн отложить утро еще на полчаса. Но до того как появиться на работе стоило как минимум забрать машину со стоянки, оставить которую так далеко от дома уже не казалось столь мудрой идеей.

Прошедший вечер казался таким далеким и от этого туманным. После первой кружки кофе Данилу даже удалось убедить себя, что он поступил как полный идиот, решив вмешаться в личные дела молодой влюбленной пары. Ему определенно повезло, что парень оказался труслив, и дело не дошло до драки. Ему бы ни за что не удалось доказать, что им двигали исключительно благородные мотивы спасти девушку, учитывая, что она скорее бы вступилась за своего горе-возлюбленного. Списав все на жаркую погоду и крепкое пиво, он отмахнулся от назойливых воспоминаний, надеясь позабыть о своем супергеройском вечере уже к обеду.

Впервые за неделю температура с восходом солнца осталась на уровне комфортной, а не скакнула до отметки выжигающего пекла. С моря пришел легкий бриз, согнавший над городом пышные кучевые облака, дающие передышку от прожигающих лучей и крошечные островки тени. Именно поэтому Данил не стал заказывать такси или искать попутку, бодро зашагав привычной дорогой к ресторану.

В дневном свете до этого мрачные тесные проулки преобразились в уютные цветущие аллеи, не имея ничего общего с ночным кошмаром. Зная, что должен поторопиться, использовав оставшиеся до начала рабочего дня двадцать минут с умом, мужчина все же сбавил шаг, узнав знакомые очертания небольшого цветущего сада, возле которого развернулась вчерашняя дама. Слишком погруженный в собственные мысли, он не сразу осознал, что свернул с дороги, как-то крадучись подбираясь к заветному месту.

Помня о своем обещании поискать телефон, но всерьез не думая его исполнять, Данил все же прошелся вдоль заасфальтированных дорожек, всматриваясь в невысокие заросли травы. Учитывая количество бродящих поблизости собачников и парочку наматывающих вокруг дома круги бегунов, он не надеялся на успех. Тем страннее было увидеть на земле призывный глянцевый блеск. Практически у самых вспученных корней высокого накренившегося дерева, слегка припорошенный мелкой пылью лежал черный прямоугольник смартфона. Не поверив своей удачи, Данил схватил находку, предусмотрительно оглянувшись на предмет нежелательных свидетелей. Но никто не обратил ровным счетом никакого внимание на странноватого парня в летнем деловом костюме, рыщущего вдоль засаженного газона.

Сомнений не было. Телефон был запаролен, требуя ввести код из четырех цифр, но на экране возник снимок с букетом цветущей сирени и слащавой валентинкой, явно сделанный девушкой самостоятельно. Попробовав наугад самые простые комбинации, Данил сдался, спрятав находку в карман и поспешив за своей машиной, которая под нагревающимися солнечными лучами медленно превращалась в раскаленную печку.

За все утро, слишком перегруженное неотложными делами, у него ни разу не возникло желания связаться с девушкой, чему он в тайне для самого себя радовался. Только в короткий перерыв, потягивая кофе в кафе напротив офисного здания, он вновь случайно наткнулся на простенький телефон в кармане брюк, перепутав тот со своим. Зарядка была на исходе, никаких звонков или сообщений за все это время так и не поступало.

Решив попытать удачу, Данил наугад нажимал кнопки, уже не веря, что сможет подобрать нужный пароль. Это походило на компьютерную игру — найди нужную комбинацию, пока не вышло отведенное время. И, кажется, он проигрывал. На экране то и дело возникало сообщение с требованием подключить зарядное устройство.

Внезапно смартфон в его руках завибрировал, едва не соскользнув на стеклянную столешницу. Номер не определился и мужчина несколько секунд вглядывался в набор цифр, будто мог их узнать, но лишь отметил, что вызов шел со стационарного городского телефона.

— Алло.

— Я… вы… в общем, у вас мой телефон… — женский голос, едва различимый за гулом помех, начал что-то шептать, проглатывая окончания и тяжело вздыхая в перерывах.

— Настя?

— Данил? Ты, ты все-таки его нашел! — она радостно засмеялась. — Я думала, он уже разрядился.

— Я же обещал. И да, зарядка на исходе, — в ухе раздался противный писк, предупреждающий, что телефон скоро выключится.

— Я могу заехать за ним после работы, если тебе будет удобно. После семи. Только скажи куда.

— Не волнуйся, я завезу тебе его сам, мне не сложно.

— Уверен?

— Конечно, я же на машине.

— Мне так неловко, — снова зашептала она. — Ты и так много для меня сделал.

— Никаких проблем, мне по пути, — соврал Данил. — Только освобожусь часам к восьми. Завести тебе прямо домой?

— Да, я буду ждать. Шестая…

Данил задумчиво посмотрел на мертвый черный экран. Оставалось надеяться, что она имела в виду шестую квартиру, хотя помня нужное окно, он бы и так вычислил, где живет девушка. Это было странное знакомство, и мужчина не мог отделаться от мысли, что ступил на очень скользкий путь. Его пугало то, что все его поступки, начиная с прошлого вечера, диктовал далеко не разум. Он никак не мог понять, почему все принятые решения доходили до не постфактум, словно кто-то другой делала выбор за него. Мужчина никогда не отказывал людям в помощи, но также не мог отрицать, что порой эта доброта приводила его совсем к противоположному результату.

Данил с большим трудом дотянул до конца рабочего дня, постоянно поглядывая на часы и беспричинно срываясь по любым мелочам. Он не мог и не хотел понимать причин этого состояния, хотя догадывался, что эта тревожность могла быть связана с предстоящей встречей. В итоге, он освободился даже раньше назначенного срока, отложив несрочные дела назавтра, чего обычно старался не делать. Уже в половине восьмого он черепашьим шагом преодолевал бездорожье, ведущее к новостройке. Даже солнечные лучи не спасали этот унылый пейзаж и Данил только лишний раз удивился, что могло заставить Настю купить квартиру именно здесь, уж слишком недружелюбно выглядели обглоданные останки строящихся домов.

Припарковавшись, он не сразу вышел из машины. Методично рассматривая дом и вглядываясь в каждое окно, особенно второго этажа, надеясь увидеть признаки жизни. Но без включенного в квартирах света, тот казался необитаемым. Как только он набрал нужный номер квартиры и «вызов» как домофон ожил и дверь без каких-либо вопросов открылась.

Подъезд напоминал банкетный зал дорого ресторана — белые стены украшала почерненная позолота, в центре висела огромная люстра, имитирующая капли горного хрусталя. Этажом выше раздался щелчок и звук открывшейся двери. Настя, кутаясь в шелковый розовый халат, уже стояла в проеме, босыми ногами топчась на пороге и испуганно выглядывая из-за двери.

— Привет.

Девушка кивнула, мигом скрывшись в квартире. Данил протиснулся следом, очутившись в крошечной темной прихожей. Сразу было заметно, что переезд неоправданно затянулся — несколько коробок ютились в углу пизанской башней, вдоль стены лежал свернутый в трубу светлый ковер, роль вешалки в коридоре исполняли обычные гвозди.

Чтобы не смущать девушку и не показаться невежливым, мужчина перестал столь придирчиво осматривать квартиру, дружелюбно улыбнувшись:

— Я освободился раньше.

— А я до последнего думала, что ты не приедешь.

— Почему?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Странно, когда так много делают для совершенно незнакомого человека. Я сама хотела утром пойти и поискать телефон, но… не успела.

— Так почему ты не позвонила мне и не спросила, нашел ли я его? Ты же знала, что тот на блокировке, и я не могу сам тебе позвонить.

Она замялась:

— Не хотела тебе надоедать.

— Надоедать? — мужчина коротко рассмеялся, наивность девушки показалась ему даже забавной.

— Подумала, что наше прощание вчера было немного натянутым.

Настя все еще стояла в дверях, ведущих в гостиную, и не выказывала никакого желания пригласить мужчину пройти, хотя тот неловко мялся в прихожей, не зная, куда себя деть.

— Прости, если показался тебе грубым или чем-то обидел. Этого не было в планах.

— Нет, это мне сложно заводить новые знакомства.

Наконец, будто осознав всю нелепость происходящего, девушка засуетилась, как-то неловко заметавшись по квартире и практически силой вталкивая Данила в гостиную.

— Обувь…

— Не нужно, я еще не застелила ковер.

Комната выглядела пустынно, но от этого просторно. Возможно, так и было задумано, чтобы соответствовать новомодному и бюджетному стилю хайтек. Угловой диван в светлых тонах, небольшой журнальный столик, вдоль стен навесные полки, заставленные ровными рядами разноцветных книг. В дальнем углу громоздкий шкаф из старого потертого дерева, совсем не вписывающийся в общий интерьер — привет из советского прошлого. Большое панорамное окно, выходило на развалины стройки, будто портал в параллельный мир разрухи и деградации.

— Будешь чай?

— Я… нет… — Данил отвлекся, поворачиваясь к девушке, которая даже в собственной квартире выглядела как-то неуместно, будто сама не понимая, что здесь делает. — Не нужно.

— Тогда может кофе, — произнеся это, она погрустнела. — Только он растворимый и сливок нет.

— Не стоит.

Он достал из кармана найденный телефон и протянул девушке:

— Твой?

— Да, — радостно улыбнулась она, молниеносно выхватывая тот из рук мужчины. — Он самый. И даже не пострадал. Слава Богу, вчера ночью не было дождя.

— И за все утро никто на него даже не посмотрел, — усмехнулся парень, запоздало осознав, что это прозвучало немного грубо и пренебрежительно.

Настя погрустнела, еще крепче прижав телефон к груди. А Данил мысленно чертыхнулся, не зная, как может загладить вину:

— Знаешь, а может, действительно выпьем чаю?

Напряжение ушло с ее лица, и она удовлетворенно кивнула:

— Ты пока присядь, а я сейчас все принесу.

Девушка выпорхнула из комнаты, давая мужчине время осмотреться. Он не сразу понял, что насторожило его в этой обстановке — минимализм, сразу бросившийся ему в глаза, на деле оказался безликой пустотой. Он не нашел ни единого намека на то, что комната принадлежала молодой влюбленной девушке. Ни фотографий в рамках, ни бесполезных, но утонченных статуэток, а без тюля и штор большое окно в гостиной выглядело совсем обделенным. На ее месте Данил непременно бы закрылся от этой удручающей картины плотными жалюзи с воодушевляющими видами природы. Стройка напротив замерла на ночь, хотя мужчина и не был уверен, что работа над домом вообще хоть как-то продвигалась. Стоило приглядеться и на серых блоках проступали бессвязные размашистые надписи цветными баллончиками, а кое-кто явно принял это место за мусорную свалку.

Он скорее почувствовал, чем увидел движение внизу. Солнце стояло еще довольно высоко, но развалины создавали глубокую тень, идеальную для тех, кто хотел скрыть свое присутствие. Данил прищурился, зацепив взглядом высокий худощавый силуэт, осторожно пробирающийся по подвижной насыпи из мелкой гальки и крупных булыжников. Он не хотел подкармливать свою разрастающуюся паранойю, но был почти уверен, что уловил тот миг, как рыжеющий луч солнца отразился от круглых линз, издалека напоминающих бинокль.

— Ты будешь черный или зеленый?

Настя осторожно поставила на журнальный столик поднос с маленьким керамическим чайником и позолоченным сервизом.

— Черный.

Рядом стояла вазочка с печеньем и конфетами. Данил даже невольно улыбнулся столь забавному натюрморту.

— Так, сколько ты уже здесь живешь?

— Переехала на майские праздники, как только закончили всю работу с сантехникой. Знаю, выглядит немного пугающе, будто находишься в вакууме. Я собираюсь в сентябре взять отпуск и закончить с ремонтом. — Это прозвучало как оправдание.

— Нет ничего более постоянного, чем временный ремонт.

— Да, — немного расслабилась девушка, разливая чай по чашкам. — Я не знала во что ввязывалась.

Окно выходило на восток, отчего в комнате уже начинал собираться полумрак, делая ее еще более сиротливо-опустелой. Настя выглядела напряженной, если не сказать больше — нервозной. Хоть девушка и пыталась это тщательно скрыть, непонятная тревога проступала в дрожи ее тонких пальцев, когда она поднимала горячую чашку с чаем, нервном тике в уголке глаза, покусывании нижней губы, взгляде, периодически скользившем по запястью с часами. Данил подметил каждую мелочь, списав ее поведение на свое нежелательное присутствие.

— Ты кого-то ждешь?

— Нет, — испуганно вздрогнула девушка. — С чего ты взял?

— Не хочу навязываться, тем более уже поздно…

— Нет, нет, нет… — - Девушка даже вскочила на ноги, будто собираясь преградить ему выход. — Останься.

Сейчас, оказавшись с ней лицом к лицу, он заметил темные круги под глазами и пресловутый красный шрам вдоль щеки, начавший рубцеваться, но заметно воспалившийся.

— Плохо спала?

Настя только молча кивнула. Создавалось впечатление, что она хочет что-то сказать, бросая на мужчину многозначительные кроткие взгляды, а его полная неспособность читать между строк, сильно ее огорчала.

— Так, не хочется поднимать неприятную нам обеим тему, но… — Данил выждал показательную паузу, — твой спутник не объявлялся?

— Нет.

Настя потупила взгляд, выдавая свой обман.

— Ты можешь мне сказать.

— Не думай, что я защищаю его или оправдываю.

— А есть повод?

Девушка долго не отвечала, медленно обводя указательным пальцем ободок фарфоровой чашки, и Данил уже начал подозревать, что опять перегнул палку.

— Это не должно становиться твоей проблемой, — наконец заговорила Настя, подняв на него взгляд карих потускневших глаз. — Достаточно и того, что я во всем этом… окончательно запуталась.

Запуталась… Это было не совсем то слово, которое он ожидал услышать, но начало определенно было неплохим.

— Так, это он был снаружи? Сегодня.

По тому, как девушка испуганно встрепенулась, замершим взглядом уставившись куда-то за его спину, в окно, Данил понял, что изначально был прав.

— Я не открыла ему дверь, — оправдываясь, замотала головой девушка. — А с работы меня подвезла подруга. Не думай, что я его боюсь, но я пока не готова с ним разговаривать. Это так по-женски, да? — Настя произнесла это так, будто ей стоило чего-то стыдиться. — Прятаться.

— Взять тайм-аут, когда тебя волоком протащили по темным улочкам, угрожая расправой? — Сарказм не удался, отдавая откровенной грубостью. — Нет, думаю это вполне разумно.

Чтобы не показаться неблагодарным гостям, Данила показательно громко отхлебнул глоток горячего чая, не ощутив никакого вкуса.

— Так, кто он? — Мужчина не был уверен, что Настя решит ответить.

Она действительно долго подбирала слова:

— Он мой… наверное… — девушка тяжело вздохнула, словно признавая поражение. — Мы долгое время были вместе. И все было серьезно, как мне казалось. Вот только, люди меняются. Или нет, не так. Люди не меняются, просто не сразу показывают свою истинную натуру.

— И кем он оказался на самом деле?

— Ревностным собственником с бурной фантазией, — девушка улыбнулась, но как-то грустно. — Вначале я и правда считала, что давала ему повод, но, думаю, надень я паранджу, ничего бы не изменилось.

— Такое чувство, что в сравнении с прошлым вечером ты успела сделать правильные выводы.

— У меня было полно времени между полуночью и шестью утра, — улыбнулась она.

— Рад это слышать. — Он со звоном поставил чашку обратно на поднос. — Вернее, очень печально, что так сложилось, и на твоем пути попался подобный человек, но отлично, что ты вовремя поняла, кто он на самом деле.

— Да, вовремя, — задумчиво и как-то обреченно протянула Настя, в своих мыслях ускользнув куда-то прочь из этой комнаты. Она замолчала, отчего между ними в которой раз повисла натянутая тишина, на этот раз невыносимо долгая и практически неразрушимая.

— Думаю, мне пора идти.

Это вырвало девушку из лабиринта раздумий, она нервно заерзала на месте, бросая испуганный взгляд то на Данила, то в сторону темнеющего проема окна.

— Уже?

Он не стал искать подходящее оправдание своему скоропостижному уходу, поэтому лишь коротко кивнул, смягчив ответ слабой улыбкой. Было уже действительно поздно, и с каждым уходящим солнечным лучом комната погружалась в мрачную безнадегу. Маленькая полупустая квартирка напротив стройки еще не могла ничего рассказать о домашнем уюте.

Настя улыбнулась в ответ, но это не могло стереть с ее лица разочарования. Когда мужчина дошел до входной двери и их взгляды вновь пересеклись, на этот раз на прощание, он был уверен, что девушка сейчас расплачется. Сильно закусив нижнюю губу, она охватила плечи тонкими бледными руками, будто пытаясь согреться ладонями, хотя в комнате стояла духота.

Это выглядело так неправильно. Данил упорно гнал прочь навязчивое чувство жалости и участия, которые не должен был испытывать. Его не касались проблемы других людей, особенно те, которые они создавали себе сами. Но прежде чем уйти, он все же смог сдержаться, поймав щенячий взгляд, украдкой брошенный на него:

— Ты точно в порядке?

Ответом был ставший уже привычный молчаливый кивок, который в данной ситуации скорее стоило толковать как «нет» или крик о помощи. Но тишину ничего не нарушило, лишь тихий вздох, слегка всколыхнувший воздух, когда Настя открыла перед ним дверь.

Застыв на пороге, Данил старался подобрать нужную фразу для прощания, не уверенный, хочет ли, чтобы она стала финальной точкой в их знакомстве. Весьма странном, с какой стороны не посмотреть. От размышлений его отвлек завибрировавший в кармане телефон, следом донеслась приглушенная мелодия, знакомая ему до боли. Это испортило момент, разобрав на слова и выбив из головы успевшие сложиться фразы.

— Мне пора.

Даже если Настя и хотела что-то сказать ему напоследок, он бы этого не услышал, потому что почти бежал вниз по лестнице, нащупывая в кармане все еще звонящий телефон. Мужчина уже был на улице, когда тот, наконец, оказался у него в руках. В ту же секунду вызов оборвался, и экран погас, но Данил успел уловить на нем ироничную надпись «Любимая». Нехотя он нажал кнопку «перезвонить», но, как и следовало ожидать, теперь никто не хотел с ним разговаривать. Прождав с полдюжины гудков, он сбросил вызов, так и не дождавшись ответа.

Уже усевшись в машину, краем глаза мужчина заметил движение, темный силуэт, промелькнувший прямо перед капотом. Он не успел заблокировать двери, когда рядом возник парень, наклонившись и постучав по стеклу. Данилу оставалось лишь тяжело вздохнуть, скрипнув зубами от раздражения, но опустить стекло, встречаясь глаза в глаза со вчерашним несостоявшимся бандитом.

По сравнению с прошлым вечером паренек казался еще более нервным и издерганным. Он неловко мялся с ноги на ногу, без конца настороженно оглядываясь по сторонам, будто все это время не сам занимался слежкой, а пытался от кого-то скрыться.

Данил уже собирался прочитать мальчишке доходчивую лекцию о том, как не стоит обращаться с девушками, но не успел произнести ни слова.

— Тебе здесь не место, — почти выкрикнул его новый знакомый, с силой ударив ладонью по дверце. — Просто уезжай и не ввязывайся не в свое дело. Жалеть потом будет поздно.

Так же молниеносно, как и появился, парень развернулся и бегом скрылся из виду, оставив Данила в полном недоумении. Потребовалось несколько минут, чтобы тот смог прийти в себя, задумчиво хмыкнуть и поднять стекло с водительской стороны. Что ж, предупреждение было принято.

3

— Ты должен был позвонить.

Данил не хотел с этим спорить. Тем более, любое сказанное в ответ слово только продляло эту бессмысленную ссору, давно ставшую скорее показательной, чем действительно оправданной.

— Ты же видел вызов.

По лицу Вики невозможно было понять, расстроена ли она и готова расплакаться или злится и собирается раскрошить о стену случайно попавшуюся под руку тарелку. Он не мог прочитать ее, как ни старался. Эмоции захватывали девушку как внезапный торнадо, оставшийся незамеченным для метеорологов. Она вспыхивала, воспламеняя все вокруг себя, а потом также неожиданно остывала, будто выжжев весь кислород вокруг, и мгновенно забывала о своих обидах.

За два года они столько раз расходились и сходились снова, что Данил даже перестал считать, воспринимая их ссоры как нечто само собой разумеющееся, и списывая их на разность характеров. Более того, он даже научился не злиться и не обижаться на нее, хотя и понимал, что это не совсем нормальные отношения. Невозможно было определить — то ли они дополняли друг друга, то ли действовали друг другу на нервы.

Девушка делала все более и более длинные паузы в разговоре, что означало, что ее запал подходил к концу. Они не виделись неделю, за которую она успела коротко подстричься и сменить светло-русый цвет волос на темно-каштановый, видимо пытаясь начать жизнь с чистого листа уже без него. Но будто обреченных их снова притянуло друг к другу, ограничив стенами душной комнаты.

— Ты же знаешь, что я не могу без тебя. — Она игриво наклонила голову на бок, взглянув на него сквозь полуопущенные ресницы.

— Я заметил. — В его словах не прозвучало ни единой обвинительной ноты, только безобидная ирония.

— Ты очень сильно злишься на меня?

Он уже привык к столь резким перепадам ее настроения, поэтому только улыбнулся, увидев, как она заискивающе прикусила губу.

— Ты же знаешь, я не могу на тебя злиться. — Он выдержал паузу. — Долго.

Девушка рассмеялась, бросив в него попавшуюся под руку подушку-смайлик, но промахнувшись.

— Ты мне даже не звонил!

— Ты же внесла мой телефон в черный список.

— Ну откуда ты знаешь? — Данил предупредительно вскинул бровь, и она изменила тон: — Ну а позвонить с другого номера?

— И какой шанс, что ты ответишь на звонок с незнакомого номера?

Все эти схемы были пройдены и не один раз.

— Минимальный, — хмыкнула она. — Тебе не кажется, что в наших отношениях нет былой страсти?

В этот раз мужчина расхохотался в голос. Да, страсть была именно тем отсутствующим компонентом, делающим их отношения неполноценными.

— Помнишь, раньше были цветы и прогулки по вечернему городу.

— Это называется романтика.

— И у нас ее нет.

— Думаю, тебе не хватает драмы, — сделал логический вывод Данил. — Ты не можешь жить, если все спокойно и ровно. Тебе нужны проблемы, чтобы справляться с ними. Геройствовать.

— А ты хочешь спокойной жизни? — нахмурилась она, присаживаясь рядом на светлый диван.

— Нет, не хочу. — Ему пришлось немного слукавить. — Но мне не свойственно мученическое самопожертвование, как тебе… Думаю, нет ничего страшного в том, что мы такие разные и периодически конфликтуем характерами.

— Но у Оли с Пашей не так.

Данил закатил в глаза, чувствуя боль в висках лишь от одного упоминания этой «идеальной парочки», которую ему постоянно ставили в п