Слыша слова сии, чужестранцы расхохотались. Микромегас удивлялся, что такие бесконечные малости имеют гордость почти бесконечно великую: обещал им сочинить хорошую Философическую книгу, которая будет написана самым мелким письмом для употребления их, и что в ней они все то сыщут, что они сыскать стараются, и действительно дал им ее пред отъездом своим. Принесли ее в Париж, в Академию Наук. Но как Академии Секретарь ее раскрыл, увидел в ней только одну белую бумагу.
Ты видишь вещи сей некоторые свойства; но знакомо ли тебе ее основание? — Нет, — отвечал он. — Так ты и телесного существа не знаешь.
Тот его спрашивал: — для чего ж ты какого-то Аристотеля поминаешь по-гречески? Мудрец ответствовал: — когда что не вразумительно, о том должно говорить на таком языке, который меньше всех знаком.