Эн Варко

Тень Дракона

Повелители Драконов. Книга 1

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Редактор Клэр Вирго

Иллюстратор Перекресточек

© Эн Варко, 2018

© Перекресточек, иллюстрации, 2018

Добро пожаловать на Эолу — мир, где магия страстей враждует с магией разума. Где есть Великие Дома, чьи правители для остальных жителей подобны богам. И где живет Коросс — наследник Верховного Дома Страха. Больше всего он мечтал о том, чтобы отец признал в нем равного себе. Но это становится неважным, когда в него вселяется Дух древнего и могучего существа. И когда молодой человек знакомится с девушкой-дикаркой из таинственной и опасной горной Валгавы.

18+

ISBN 978-5-4490-3356-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Тень Дракона
2. ПРОЛОГ
3. ЧАСТЬ 1. ИСХОД
   1. ГЛАВА 1. Митрилец
   2. ГЛАВА 2. Месяц спустя
   3. ГЛАВА 3. Ссора
   4. ГЛАВА 4. В Саду Забвения
   5. ГЛАВА 5. Нападение
   6. ГЛАВА 6. Бегство
   7. ГЛАВА 7. Кросские Катакомбы
4. ЧАСТЬ 2. ВАЛГАВА
   1. ГЛАВА 1. Полог
   2. ГЛАВА 2. Дом на опушке
   3. ГЛАВА 3. Арона
   4. ГЛАВА 4. Встреча
   5. ГЛАВА 5. Голубой Дол
   6. ГЛАВА 6. Праздник Пробуждения Земли
5. Часть 3. На Север
   1. ГЛАВА 1. Клинок
   2. ГЛАВА 2. Орбы
   3. ГЛАВА 3. Наедине
   4. ГЛАВА 4. Абиэль
   5. ГЛАВА 5. Ищущие
   6. ГЛАВА 6. Плато призраков
   7. ГЛАВА 7. Соблазнительница
   8. ГЛАВА 8. Пещерный ящер
   9. ГЛАВА 9. Ночные разговоры
   10. ГЛАВА 10. Ирэша
   11. ГЛАВА 11. Вопреки голосу разума
6. ЧАСТЬ 4. ГОРА
   1. ГЛАВА 1. Блуждающие во мраке
   2. ГЛАВА 2. Человекоящеры
   3. ГЛАВА 3. Арена
   4. ГЛАВА 4. Дракон Лепэр
   5. ГЛАВА 5. Повелители Драконов
   6. ГЛАВА 6. Селение орбов
   7. ГЛАВА 7. Амулет
   8. ГЛАВА 8. На грани
   9. ГЛАВА 9. Мир Духов
   10. ГЛАВА 10. Драконы и Демоны
   11. ГЛАВА 11. Сделка
   12. ГЛАВА 12. Зеркало Времени
   13. ЭПИЛОГ

ПРОЛОГ

Цепь, тянущаяся к ржавому браслету на ноге Абиэль, глухо заворочалась. Дверь над потолком распахнулась, и на лестницу упала пыльная солнечная дорожка. Дети и старухи поспешили попрятаться по черным расщелинам, а жены торопливо засобирались, чтобы встретить своего мужа и повелителя.

Арона помогла матери подняться с лежанки, чувствуя сухой жар источенного болезнью тела. Раньше она казалась девочке высокой и статной, а теперь едва достигала плеч. Но больше пугала пустота, поселившаяся в когда-то лучистых глазах.

— Отойди от нее, дура, — шикнула старшая жена Орха на девочку, но та не послушалась.

Когда цепь в первый раз обрушилась на камень, разносясь по притихшей пещере эхом, девочка крепче обняла мать.

Оруш спускался неторопливо, и каждый его шаг сопровождался металлическим клацаньем тянущейся вдоль лестницы цепи. Некоторые удары были глухими, угрожающими. Другие — громкие и наполненные столь злой силой, что цепь, к которой была прикована пленница, резко натягивалась, и несчастной с трудом удавалось удержаться на ногах. Глаза девочки расширились от ужаса, когда сначала на ступень под потолком шагнул сапог — тяжелый, кованный, с потертым тупым носком. Затем появился второй. Потом показались кожаные штаны, заправленные в голенища. Цепь извивалась змеей и гремела, раз за разом вонзаясь в камень и отскакивая, считая ступени…

«…тринадцать, двенадцать, одиннадцать…», — беззвучно шептали губы Ароны. Ожидания кошмара всегда мучительнее, чем сам кошмар. Это девочка уяснила для себя очень хорошо. В такие мгновения она даже радовалась, что Абиэль утратила рассудок и не понимала, что ее ожидает.

С каждым ударом Оруша становилось все больше, а в смрад пещеры врывались новые запахи кожи и пота. За мгновение до того, как его голова вынырнула вслед за телом из-под каменного свода потолка, девочка горячо поцеловала ладонь матери и отстранилась. Оставаться рядом больше было нельзя. Арона скользнула меж сгрудившимися у входа женами и устремилась в ту часть пещеры, где красными углями нетерпеливо горели глаза поджидавшего ее Беса.

— Абиэль, — взревел Оруш, останавливаясь на последней ступени, — я принес тебе подарок!

Он вытащил из-за пазухи сверток и торжествующе потряс им.

Здоровенный, мускулистый, с тщательно выбритой головой и покрытой татуировками грудью, едва прикрытой безрукавкой, и толстыми, как бревна, руками с буграми мышц — герой самых страшных снов девочки. Оживший кошмар слеповато щурился, вглядываясь в окруживших его жен. И по мере того, как глаза привыкали к свету, на лице проступало недовольство.

— А ну брысь с моих глаз, — гаркнул он на женщин. — Абиэль, я сказал, ко мне!

Жены поспешно расступились, оставляя Абиэль одну. При виде ее безучастности в глазах Оруша полыхнуло бешенство. Он резко дернул на себя цепь, и пленница упала.

— Встать! — заорал он так, что своды пещеры загудели. — Я сказал, ко мне!

Но Абиэль лишь зашлась хриплым, влажным кашлем.

Орб подскочил к ней и, схватив за волосы, рывком поставил на ноги. Женщина захрипела и неожиданно исторгла из себя сгусток темной слизи на своего мучителя. От жесткого удара хрупкое тело взлетело в воздух и рухнуло на каменный пол недалеко от того места, где пряталась Арона. В сердце девочки что-то оборвалось. Понимание, что мама больше никогда не поговорит с нею, оглушило.

— Я тебя не отпускаю! А ну поднимайся! — взревел Оруш, бросившись к трупу своей любимой жены.

Оруш распалялся все больше и больше, обрушивая на тело удары тяжелого сапога, а оно издавало влажное чавканье и подпрыгивало. Арона зажала уши и закрыла глаза, но это не спасало. Жуткие звуки сводили с ума.

— Мой Повелитель, не расстраивайся, — рискнула вмешаться Орха, когда тело несчастной превратилось в кровавое месиво. — Арона заменит свою мать…

— На цепь ее! На цепь, — залаяли остальные.

Старшая жена отлетела в сторону, получив увесистый удар сапогом в живот, и остальные в испуге замолчали. Оруш остановился, тяжело дыша.

— Арона! — рявкнул он, оглядывая пещеру. — Где она?

Бес вцепился в подол рубища девочки и настойчиво потянул за собой. Дорогу преградила несколько старух, но отшатнулись, стоило только Бесу сверкнуть клыками. Распластавшись на земле, Арона протиснула тело в плоскую трещину в полу. Время пребывания в пещере подошло к концу. Теперь ее здесь ничего не удерживало. Следом за ней тенью скользнул ее верный пес.

Арона с трудом протиснулась через очередную узкую расщелину. Пред ней простирался широкий коридор с рваной раной Разлома посередине. Стены покрывали бурые наросты. Они слегка пульсировали и источали слабое зеленоватое сияние. Девочка, затаив дыхание, осторожно двинулась вперед, а пот липкой струйкой заструился по позвоночнику.

Бес оглянулся, призывая поторопиться. Арона, стиснув зубы, попыталась ускорить шаг, но скованные страхом ноги подвели. Она упала на пол, подняв облако пыли и растревожив стайку кровососов, облюбовавших себе трещину неподалеку. Летучие мыши мягко зашелестели крыльями, устремляясь к столь редкому в этих местах пиршеству. Бес никак не отреагировал, когда десяток мелких тварей атаковали его. Его шкура была им не по зубам. А вот Ароне пришлось несладко. Кровососы вцепились ей в лицо, руки, спину, ноги. Зубы у них были мелкие, толщиной едва с волосок, но девочка знала: опухоль и зуд на пару дней теперь ей гарантированы. Она поймала парочку и, свернув шеи, засунула за пояс. На случай, если Бес не сможет раздобыть чего-нибудь более съедобного. Правда, Арона особо не обольщалась. Еда недолго поддержит ее. Ей жизненно необходима была пища иного рода. Последнее время она с каждым днем все острее ощущала эту потребность.

Жажда Силы пробудилась в Ароне вместе с умением читать мысли окружающих. Она стала бы монстром, достойным обитателей этих мрачных подземелий, если бы Абиэль не научила дочь рассеянному сбору Силы. Легкое касание чужих мыслей или снов было не опаснее укуса летучей мыши и позволяло притуплять Жажду. Однако по мере взросления девочке стало недостаточно примитивных мыслей орбов. От постоянного голода ее стали мучить судороги и головные боли. И тогда Абиэль начала пускать дочь в собственные сны-рассказы. Мать говорила, что ей самой это ничем не грозило, что у нее все под контролем, и Арона ей верила. Потому, что хотела верить.

В тех снах она с головой окуналась в прошлое своей матери: яркое, больше похожее на сказку, чем на явь. Эта была настоящая жизнь! Бурлящая, дарующая разочарования и радости, поражения и победы, потери и находки. Сны матери не только напитывали девочку Силой. Они являлись бесценной сокровищницей знаний. Когда пришло понимание, что поглощая сны-воспоминания, Арона убивает мать, стало уже слишком поздно…

Арона тряхнула головой, отгоняя мысли, от которых хотелось выть.

Стайка кровососов давно отстала, а Бес по-прежнему трусил впереди. Он игнорировал одни повороты и нырял в другие, но всегда возвращаясь к Разлому, пронзающему насквозь подземный лабиринт. И каждый раз при приближении к нему, Арона испытывала ужас.

Она ахнула, почувствовав легкий ожог, и с омерзением отодрала зеленоватое щупальце, впившееся в шею. Ранка была небольшая, но онемение быстро разлилось по телу. Моллюск выполз из расщелины, выжидательно глядя на девочку.

— Бес, — попробовала позвать Арона, но изо рта не вырвалось ни одного звука.

Все твари, обитающие в подземелье, были ядовиты и смертоносны. Как Бес. Когда он злился, его клыки, когти и шипы могли наделать много неприятностей. Но, при желании, он мог и помочь, что и проделывал неоднократно, не раз спасая девочке жизнь.

Она прислонилась к стене, глядя, как вслед за первым моллюском из расщелины выползли еще два в предвкушении неслыханного пиршества. Они негромко зацокали. Словно споря между собой: приступить к обеду сейчас или подождать, пока яд не превратит мышцы в жижу. Бес не дал им возможности договориться. Коротко рыкнув на моллюсков, он заставил их поспешить назад в спасительную темноту. Оттащив Арону подальше от опасной стены, Бес принялась тщательно зализывать ранку.

Когда боль отпустила, девочка с благодарностью прижалась к адскому псу. Красные глаза вопросительно уставились на нее.

Арона кивнула:

— Я в порядке. Идем.

Арона не знала, сколько прошло времени, когда они подошли к шумному водопаду. Сквозь дыру в каменном своде проглядывали звезды. До свободы было подать рукой.

ЧАСТЬ 1. ИСХОД

ГЛАВА 1. Митрилец

Главный Храм Креопоса окружали элитные подразделения Верховного Дома Страха. Суровые воины вросли в землю каменными изваяниями, а рядом застыли знаменитые кросские волкодавы. Толпа недовольно ворчала, но сумасшедших, которые подошли бы ближе, не было. Желающим купить магическую силу приходилось ждать, пока важные дамы и господа не покинут Главный Храм, и блестящие экипажи не развезут их туда, куда те пожелают. А так как хранилище Храма открывалось для простых смертных далеко не каждый день, недовольство людей понять было можно. Оно возросло бы многократно, узнай народ, кто явился причиной их вынужденного ожидания.

Коросс отвел взгляд от окна и вновь сосредоточился на происходящем в зале, большом, с высокими сводчатыми потолками, стройными колоннами, отполированными до зеркального блеска полами черного мрамора и со Столпом в середине — главном чуде и гордости Кросса. Сила, заключенная внутри него, напоминала паутину арахн. Она непрестанно двигалась вдоль прозрачных стен, свиваясь посередине в тугую темно-синюю спираль и подмигивая на изломах серебристыми искрами. Столп рос из подземелий Храма и острым шпилем пронзал купол. Видели его за много километров до въезда в столицу, а сам он знаменовал несокрушимое единство десяти Великих Домов Кросса.

Эта Сила никогда не поступит в продажу, так как считается бесценной. Простой народ, что сейчас толпился внизу, довольствовался Силой Осс, что жрицы получали из эмоций рабов. Конечно, великой магии с помощью нее не сотворить, но подправить внешность, увеличить надои, сделать почву плодородней, а вино насыщенней она помогала неплохо. Внутри Столпа клубилась Истинная Сила, та, что позволяла менять облик мира. Чтобы добыть ее, правителям приходилось на многие годы запираться в Башнях-проводниках. Отправляя свой дух в другие миры, они собирали Истинную Силу из чаяний и стремлений их обитателей. Большая часть ее впоследствии оседала в хранилищах Домов, но что-то обязательно отдавалось Храму. За века существования Кросса Столп неуклонно увеличивался в объеме, и теперь даже трети его содержимого хватило бы, чтобы стереть Митриль с лица земли.

Рядом со Столпом стоял виновник сегодняшнего собрания — правитель одного из правящих Домов Митриля, Лэппэл по прозвищу Белый Рыцарь. То, что Совет решил выслушать его именно в этом Храме, Коросс считал глупой демонстрацией силы. Митрильцы на протяжении веков были рабами кросских магов и источниками Силы Осс, доступа к которой сейчас так жадно ждала внизу чернь. Такое трудно забыть, и смысла лишний раз напоминать об этом митрильцу Коросс не видел. Но надо отдать должное, мужчина никак не проявлял своих чувств. Высокий светловолосый воин с несколько резковатыми чертами лица и царственной осанкой казался холодным и несокрушимым, как Столп, рядом с которым стоял. Это заставляло невольно восхищаться врагом.

Восхищение разделяли многие в этом зале. И любопытство тоже. Никогда на памяти Коросса Совет не собирался в столь многочисленном составе, никогда в нем не было столько молодых лиц. Обычно юные правители и правительницы доверяли обсуждение государственных дел своим отцам и дядям, предпочитая политике развлечения, коих в Креопоссе было более чем достаточно. Сейчас они роились оживленными группками меж стройных колонн, и легкомысленное шушуканье и хихиканье не мешало им с интересом наблюдать за происходящим в центре зала. Митрилец мог гордиться: взглянуть на него явились красивейшие девы Кросса, да что тут скромничать — всей Эолы. И они, зная себе цену, гордо демонстрировали точеные шейки, белоснежные плечи и роскошные бюсты, едва прикрытые струящимися шелками. Молодые правители тоже вырядились, словно на бал, соревнуясь в роскоши своих нарядов. Главы Домов выглядели много скромнее и строже. В черных тогах они восседали за выгнутым в подкову столом, подчеркнуто равнодушно взирая на митрильца. И в этом тоже крылось оскорбление. Митрильский правитель Лэппэл имел полное право сидеть с ними, как равный. Тем более что именно он был инициатором обсуждения, касающегося интересов обеих стран. Но его заставили стоять. Словно он младший правитель или кандидат в правители, как Коросс… Или будущий раб. Судя по направлению, которое приняла беседа, вероятность последнего была довольно высока. Так рисковать собой могла заставить лишь безысходность. Или одержимость…

— Отец дал мне Истинную Силу на строительство Башни, — шепот друга отвлек Коросса от размышлений. — Так что скоро увижу Нижние Миры! Я знал, что когда-то это должно было случиться, но все равно — чувствую себя так, словно… Словно вдруг стал героем чудесной сказки со счастливым концом… Ты знаешь, что Лэппэл построил свою Башню в шестнадцать лет?

— Да, — лаконично отозвался Коросс, не сводя глаз с митрильца.

Между тем слово взял Сэтос из Дома Виноградной Лозы — худощавый, смуглый и подвижный, как все южане.

— Согласно Валгавскому Договору ни один маг, ни с нашей, ни с митрильской стороны не должен приближаться к горной Валгаве. А теперь родоначальник этого договора приходит к нам и заявляет, что ему нужна одна из наших жриц для экспедиции в те края. Ему, видите ли, на Полог захотелось взглянуть.

— Проверить Полог не помешает, — покачал головой Хранитель Западной Границы. — Купцы давно жалуются на то, что Тракт вдоль него стал небезопасен. За пять лет бесследно пропало три обоза. Я выступаю за то, чтобы удовлетворить просьбу Лэппэла и дать ему одну из наших жриц в сопровождение.

— Вот пусть твоя Эносса с правителем Лэппэлом и едет, — разозлился Сэтос.

— Дядя, я не поеду! — испуганно взвизгнула фигуристая жрица с кукольным личиком под смешки и перешептывание присутствующих.

Лишь Лэппэл оставался верным своей роли невозмутимого слушателя.

— Вот скажи, для кого Эносса так бережется? — с ухмылкой шепнул Короссу его друг. — Ей уже пятый десяток идет. Вряд ли кто польститься на ее честное имя. По мне, лучше иметь в женах молодую и веселую распутницу, чем скучную недотрогу преклонного возраста.

— Не нам решать. Когда придет время, отцы нас женят на тех, кого сочтут нужным, — отозвался Коросс и невольно покосился на огневолосую Даоссу.

Широко известная своими скандальными выходками юная жрица Дома Пылающей Башни и сейчас отличилась. Она явилась на Совет в обтягивающей тунике из золотых сионских кружев, сквозь которые отчетливо просвечивало гибкое тело. В отличие от других прекрасных дам, собравшихся в этом зале, на ней сегодня не было ни одного украшения, а уложенные в высокую прическу волосы открывали соблазнительно нежную шейку. В ярко-зеленых глазах вспыхнула понимающая усмешка, когда она посмотрела в сторону двух молодых людей, а затем вновь переключила все свое внимание на митрильца.

— Наша кошечка, похоже, вышла на охоту, — не скрывая зависти, снова шепнул Бэросс. — Жаль, что когда я вернусь, она будет уже далеко не первой свежести… Демоны Ада, я так и не переспал с ней!

— Будут другие аппетитные девицы, — хмыкнул Коросс. — Зато ты вернешься настоящим правителем. На тебя уже никто не посмотрит, как на несмышленого сопляка.

— Завидуешь?

В голосе друга неожиданно прозвучали нотки сочувствия. Пожав плечами, Коросс отвернулся.

Правитель Роос кашлянул, привлекая к себе внимание. Благодаря искусству метаморфов он выглядел очень представительным мужчиной, едва разменявшим четвертый десяток. Вот только глаза его давно выцвели, а мозги, по общему мнению, основательно износились.

— Я не понимаю, к чему эти все рассуждения о недостатке Силы, если митрилец сам является мощнейшим Источником? Думаю, никто из присутствующих не сомневается, что из Белого Рыцаря получится отменный игрок на Арене. Хотя можно и выкуп запросить. Вы помните, сколько митрильцы давали за юную Абиэль? Десять галлонов Истиной Силы! А ведь она даже не прошла посвящения в жрицы! Сколько же они заплатят за своего обожаемого правителя? То-то же… Скорее всего, стоит поднять вопрос о том, как поделить полученную от митрильца Силу. Нам надо учитывать прошлые ошибки. Я отлично помню конфликт, который возник между Домами из-за юной митрильки…

— У-у, зарядил, — шепнул Бэросс. — Это надолго. Ему уже сколько?

— Двести девяносто с гаком, — припомнил Коросс.

— Вот-вот! Из него уже песок сыплется, а к нему все еще девиц каждый день водят для улучшения генофонда…

— Что ж, у него получается, — отозвался Коросс, скользнув взглядом по его дочери Ароссе.

Это был ее первый выход в свет, и она привлекала всеобщее внимание. Сейчас около нее вертелись два вечных соперника в любви: огневолосый шут Уоросс и вспыльчивый брюнет Клиосс. Прожигая красавицу пламенным взглядом, Уоросс что-то шепнул, и девушка разрумянилась. В сердце Коросса глухо шевельнулась ревность. Ему нравилась стройная голубоглазая блондинка, и он терпеть не мог бледнокожего хлыща, что за ней увивался. «Огневолосые», — так за глаза называли Уоросса и его кузину Даоссу люди, и не только из-за цвета волос: ветреные правители Дома Пылающей Башни слыли ярыми коллекционерами сердец. Их мимолетная страсть обжигала, оставляя после себя горький пепел.

— А вот это видел? — коротко хохотнул Бэросс и раскрыл перед носом Коросса медальон с курносо-конопатой мордашкой и голубыми навыкате глазами.

— Что это?

— Когда изысканная красавица строит из себя провинциальную недотрогу, это очаровательно, но когда этим занимается провинциальная недотрога — это, скажу тебе, семейное качество девиц из Дома Роз, — торжественно изрек Бэросс. — Но косметологи-метоморфы у них, надо признать, настоящие профи.

— Зло, — чуть помедлив, произнес Коросс.

— Ты заболел ею, а это верное лекарство от хвори, — на мгновение посерьезнел Бэрос, но потом на его лице вновь расплылась озорная ухмылка. — Смотри на портрет каждый вечер, и за пару дней гарантированно излечишься от страсти. А когда Аросса будет выходить замуж, отдашь жениху перед первой брачной ночью. И чтобы, когда я вернусь, описал мне во всех подробностях выражение лица будущего супруга. Классная будет шу…

Он осекся под ледяным взглядом главы Дома Страха и Верховного Правителя Кросса. Отец Коросса поднял руку, требуя внимания.

— Думаю, всем ясно, что предложение уважаемого Рооса абсолютно неприемлемо, — проговорил он негромко.

Но, несмотря на его тихую и даже невыразительную речь, в зале воцарилась мертвая тишина. В отличие от других глав Домов, предпочитающих облик сорокалетних мужчин, Митросс выглядел на восемнадцать. И никому даже в голову бы не пришло осудить его странность. Отец Коросса всегда поступал так, как считал нужным. Сероглазый и темноволосый, с твердой линией подбородка, высоким лбом и крупным ртом — когда Коросс смотрел на него, ему казалось, он видит самого себя. Что это перед ним трепещут надменные правители, а правительницы благоговейно внимают каждому слову. Иногда молодой человек думал, что отец сделал себя точной копией Коросса специально, чтобы унизить. Показать сыну, кем он мог бы стать, если бы отец доверял ему. И самое неприятное, Коросс не знал, что еще нужно сделать, чтобы заслужить это доверие. А Митросс никогда не говорил.

— Нам стоит также оставить в стороне вопрос о современном состоянии Источников Силы в Кроссе, — между тем продолжал Митросс неторопливо. — Это, несомненно, заслуживающая внимание проблема, но не первостепенная. А вот твари за Пологом — это серьезно. Особенно Черный Дракон. Вы все прекрасно знаете, что именно его неожиданное появление изменило исход битвы, случившейся между нами и Митрилем тридцать лет назад. Дракону было все равно, кого испепелять своим огнем. Ни один маг не смог противостоять ему. Стаи адских псов сторожили выходы из долины, а перевалы кишели мерзкими созданиями, напоминающими зубастых жаб-переростков. Обе армии оказались заперты в долине. Мы были обречены на умирание, если бы не правитель Лэппэл…

Митросс сделал паузу, окатив Рооса ледяным взглядом, полным презрения.

— …которого, вы, любезный Роос, только что предложили превратить в Источник или продать. Все, кто участвовал в том сражении и умудрился выжить, по сей день хранят в своих сердцах глубокую благодарность этому достойнейшему из правителей. Именно правителю Лэппэлу пришла гениальная идея — объединить наши Силы и создать Полог. Как и сейчас, ему хватило мужества придти во враждебный лагерь и предложить план спасения. И случилось небывалое. Маги и жрицы обоих государств объединились. В Пологе переплелись в равном количестве Силы Осс и Иль, мощь мужской и тонкая вязь женской магии. Невидимой, но прочной стеной простерся он вдоль всего Великого Тракта. И ни одна магическая тварь не могла пересечь его. Между Митрилем и Кроссом впервые в истории наших государств был заключен Договор, где территория вдоль Полога провозглашалась запретной для магов обеих сторон…

Присутствующие не спускали с Митросса глаз, хоть он говорил о вещах, известных каждому.

— И сейчас Лэппэл явился сюда не как проситель. Он предлагает выяснить, что творится в Валгаве. И чтобы не разрушить Полог, число магов должно быть минимальным, они должны представлять разные Силы и владеть разными видами магии. Я все правильно говорю, правитель Лэппэл?

— Абсолютно, правитель Митросс, — проговорил митрилец приятным баритоном. — Но хочу задать вам вопрос. Не дело идти в экспедицию, не зная, что нас ожидает. Тридцать лет назад вы обещали мне разузнать о Черных Драконах. Говорят ваш предок жил в то время, когда они бороздили небесные просторы Эолы. Он оставил какие-нибудь записи?

Митросс обернулся к стоящей за его спиной дочери — роскошной красавице с черными как смоль волосами.

— Этим ведала Тантосса. Будет лучше, если она сама расскажет о результатах своего расследования.

По залу пронесся заинтересованный шепоток и стих. Облизнув свои сочные губы, сестра Коросса заговорила глубоким грудным голосом, смакуя каждое слово.

— Вы правы, Лэппэл, Великому Кору было ведомо многое, иначе он не создал бы нашу цивилизацию на обломках таинственной империи Ушедших. Иногда мне кажется, что он сам был одним из них, но Кор умел хранить тайны. Он возвел первую Башню, создал этот Столб, выстроил целый подземный город-лабораторию, куда не пускал никого. И всю жизнь он писал Черную Книгу. А когда погиб, случилось землетрясение, обрушив на лаборатории половину Креопоса. Город потом восстановили, подземелья стали называть Кросскими Катакомбами, а Книгу так и не нашли, сколько не пытались. Вот и мы с моим покойным братом Дэнэлом решили поискать ее на самых нижних ярусах. Мы рассчитывали там найти интересующие вас сведения. Вернулась лишь я одна. После чего люди отца запечатали все проходы, ведущие туда…

— И что же там произошло? — подался вперед огневолосый Уоросс, забыв о белокурой Ароссе.

Тантосса снисходительно улыбнулась молодому человеку.

— Книгу мы нашли, но когда попытались ее взять, подземный коридор ожил. Он сожрал моего брата и слуг, нас сопровождавших. Не захоти он выпустить меня, я бы тоже не вышла…

— Но почему об этом мы узнаем только сейчас? — недовольно осведомился Глава Дома Вепря под всеобщий ропот.

— Я запретил рассказывать, — спокойно произнес Митросс. — Представляете, что бы было, если бы в столице поползли слухи, что город покоится на гигантском монстре, которого мои дети неосмотрительно пробудили. И я постарался сделать все, чтобы никто больше не бродил по Катакомбам.

— А Черную Книгу удалось забрать? — поинтересовался Лэппэл.

Впервые за все время Совета на лице митрильца промелькнуло чувство. Короссу показалось, что он уловил страх, а потом облегчение, когда Тантосса отрицательно покачала головой:

— К сожалению, нет. Но в одном из коридоров я видела фреску. На ней была изображена гора, над которой парили драконы. Картографы, которым я позднее нарисовала увиденное, сказали, что похожая гора есть в Северной Валгаве. Она так и зовется — Гора. Поэтому, пожалуй, я соглашусь отправиться с тобой к Пологу. Но с одним условием. Прежде чем заделать прореху, мы обязательно навестим ту самую Гору. У меня есть все основания полагать, что именно там мы найдем сведения и о Драконах, и о том, как их нейтрализовать.

— Нет. Ты единственная, Тантосса, кого я не возьму с собой ни при каких условиях. Я не имею дел с теми, кого не уважаю.

Ответ прозвучал резко, как удар хлыста. Мертвая тишина растеклась по всему залу. Но, несмотря на оскорбление, которое он только что нанес дочери Верховного Правителя, каждый из присутствующих понимал, что Лэппэл был в своем праве. Тантосса отправила огромное количество его соотечественников на Арены, и смерть их была ужасна и унизительна. Однажды, Тантосса, смеясь, рассказала Короссу, что ее именем митрильские матери пугают детей. Сестра искренне гордилась этим.

— Тебе придется наступить на горло своему самолюбию, если ты хочешь починить Полог. Вряд ли ты найдешь в Кроссе себе в сопровождение другую жрицу, митрилец, — улыбнулась Тантосса, ничем не показав, что слова Лэппэла ее задели.

— Я пойду.

Даосса танцующей походкой приблизилась к Лэппэлу, прожигая его бесовскими зелеными глазами.

— Внушаю ли я тебе должное для этого уважение, Белый Рыцарь?

Он склонился к ее руке, почтительно прикасаясь к ней губами:

— И уважение, и восхищение, Сиятельнейшая.

ГЛАВА 2. Месяц спустя

— Эй, народ, налетай-расхватывай! Суэцкие шелка, струящиеся как горные водопады! Тончайшая шерсть из Кронта, невесомая как воздух и теплая как летнее солнышко!

Одетый в яркий скомороший костюм зазывала охрип, пытаясь перекричать шум и гвалт, царившие в этот весенний базарный день. Шатер за его спиной охраняли два бугая. Они внимательно наблюдали за входящими и выходящими из него людьми. Любителей поворовать в Креопосе было много.

Коросс замешкался перед шатром. И тотчас привлек внимание зазывалы:

— Вас это заинтересует, всемилостивейший господин! Двухголовый младенец, рогатая женщина и митрильский раб! Удивительное зрелище и только один день…

Коросс поморщился, и его слуга решительно отодвинул настырного крикуна в сторону. Они двинулись дальше, ловко лавируя между беспорядочным нагромождением из шатров, повозок и людей.

— Я не прочь перекусить, — заметил Коросс, услышав жалобное бурчание в желудке. — Вот только бы найти место поспокойнее.

— Конечно, господин Коросс. Буду рад показать вам одно забавное заведеньице, — ответил его спутник с легким смешком. — Хозяин там очень колоритный персонаж, да и помощница у него… интересная штучка.

— И чем таким она интересна? — рассеянно поинтересовался Коросс.

Он ловко поймал розу, брошенную ему очаровательной цветочницей. Она чудесно смутилась, когда молодой человек в ответ послал воздушный поцелуй. Девушка очень кстати стояла недалеко от входа в премилое кафе. Наверняка там имелись и номера.

— Я несколько раз видел, как она передавала записки госпоже Ароссе. И каждый раз юная госпожа выглядела очень счастливой.

Коросс перевел взгляд с девушки на своего слугу. Это действительно было интересно. Молоденькая жрица Дома Роз последнюю пару недель была в эпицентре всеобщего внимания. Несколько дуэлей между молодыми правителями Клиоссом и Уороссом наделали много шума. Когда же в столице зашептались о тайной помолвке Клиосса и Ароссы, Верховный правитель решил вмешаться. Он выслал обоих молодых смутьянов из столицы, пообещав отцу Ароссы лично заняться поиском для девушки приличной партии.

— Удивительно, правда? — радостно потер руки спутник Коросса. — Но и это еще не все. Ваш доверенный слуга Шэрон частый завсегдатай того трактира. Похоже, у него намечается роман.

— Ну, тут-то как раз ничего интересного нет. Он имеет право на личную жизнь в свободное от службы время.

— Простите, мой господин, но вы ошибаетесь, — протянула маска. — Когда ваш слуга водит шашни с девкой, носящей юной жрице таинственные записки, это должно настораживать. Если, конечно, эти записки писали не вы…

— Что же, ты меня заинтриговал, — согласился Коросс. — Нас хотя бы не отравят?

— Пища там вполне сносная, а вот цены по меркам жителей того района — кусаются. Зато там нас встретит гарантированная тишина. Как вы, мой господин, заметьте, и хотели.

Выбравшись из людского столпотворения, слуга повел Коросса по извилистым улочкам. Вскоре они оказались в той части города, где будущему правителю редко приходилось бывать. Стоящие тесно друг к другу дома были раскрашены яркими красками и увешаны кричащими надписями. Вывески обещали все: начиная от очищения души и тела от болезненной скверны до незабываемых плотских утех. Из одного дома с аляповатым щитом «Жаркие штучки» доносились крики, звуки музыки и взрывы смеха. Две потасканных красотки, стоявшие у входа, оживились при виде масок. Бесстыдно обнажив свои интимные места, они начали сладострастно извиваться, закатывать глаза и облизывать губы. Девушки явно были пташками любви, работающими на Дом Пылающей Башни. Об этом говорила незамысловатая синяя вышивка в виде башенок на их ошейниках.

— То, что Шэрона могло занести в этот район, меня не удивляет. Он еще в том возрасте, когда гормоны правят. Но, ты, Тапиро! — засмеялся Коросс, глядя на девиц. — Никогда бы не подумал, что ты посещаешь подобные места.

— Я и в юности не посещал такие заведения, а там, где девки работают на огневолосых, тем более обхожу за две версты, — скулы и шея Тапиро покраснели. — Не испытываю никакого желания жертвовать часть своей Силы этому Дому. Для удовлетворения низших потребностей всегда можно найти честных девиц из добропорядочных семей.

— Ох, зря ты так! — хмыкнул Коросс. — Честных девиц нужно беречь. Их популяция нынче и без твоего участия тает как масло на сковороде. На днях отец сетовал о «катастрофическом падении нравов в нашей столице». Это негативно влияет на доходы Дома Страха. Девицы перестали трястись за свою невинность, воришки, чуть что, суют стражникам под нос лицензию Дома Шипов, а наемные убийцы гордо носят на камзолах эмблемы Дома Яростного Пламени. Люди перестали бояться, и Дом Страха медленно, но верно теряет свои постоянные Источники Силы.

— Нам туда, — сдержанно заметил Тапиро, показывая на громоздкое двухэтажное здание, за высоким забором которого виднелся сад.

Они открыли дверь. На ней висела потемневшая медная табличка с надписью «Рог Изобилия» и нацарапанная под ней от руки приписка: «у скряги». В зале никого не было кроме костлявого трактирщика и официантки с очень сильно выпирающими из тесного платья формами. Трактирщик подавал одну за другой тарелки, а его помощница, стоя на стремянке, складывала их на верхнюю полку буфета. При виде масок трактирщик выронил посуду из рук, а перепуганная женщина, не удержавшись, рухнула вниз, погребя хозяина под собою.

Коросс и Тапиро расхохотались.

— Эй, хозяин, — отсмеявшись, спросил Тапиро, прерывая ругань трактирщика, — выбирайся из-под своей красотки и обслужи нас.

— В-все, ч-что будет угодно вс-всемилостивейшим господам, — пролепетал хозяин, выползая из-под грузного тела.

— Все, что угодно? — насмешливо переспросил Тапиро. — А если нам угодна юная особа лет восемнадцати, проживающая в вашем доме. Где она? И, кстати, кем она вам приходится? Рабыня или наложница?

— Всемилостивейшие господа изволят шутить… Донна — моя двоюродная сестра. Очень достойная девушка. Ее сейчас нет дома. Если у всемилостивейших господ нет больше пожеланий, могу ли я…

Он явно врал и очень сильно боялся. Короссу становилось все интереснее.

— Не пугайся. Мой друг известный шутник. Не нужна нам твоя кузина. Мы просто зашли перекусить, — улыбнулся Коросс.

Небрежно скинув свой плащ на плечо растерявшегося трактирщика, Коросс снял маску и огляделся. На одном из столов, застеленном накрахмаленной белоснежной скатертью, стоял свежесрезанный букет сирени, наполняя помещение тонким благоуханием. Служанка, кряхтя, поднялась с пола и юркнула на кухню. В зал ворвалось шипение, грохот кастрюль, стук ножа по разделочной доске, а потом звуки замерли вместе с плотно закрытой дверью. Но больше всего Коросса заинтересовал гобелен, с которого посетителям призывно улыбалась рыхлая полуобнаженная красотка. И не сомнительное произведение искусства явилось тому причиной, а чуть заметное колыхание ткани. Не медля, Коросс подскочил туда и широко распахнул замаскированную дверь.

Пред ним предстала юная девушка. Она была слегка полноватой на его вкус, но очаровательные ямочки на щеках и веселые светлые кудряшки делали ее ужасно милой особой. Испуганно вскрикнув, она спрятала лицо в кокетливый кружевной передничек, больше служивший украшением, чем неотъемлемым атрибутом из жизни прислужницы.

— Донна! — с фальшивой радостью заблеял трактирщик. — Ты когда успела приехать? И как я не заметил, дурак…

Он ловко переместился таким образом, чтобы отгородить девушку от незваных гостей. Его посетители обменялись насмешливыми улыбками.

— Что у нас здесь? — поинтересовался Тапиро, вслед за Короссом входя в небольшое помещение.

Посреди небольшой комнаты стоял круглый стол, покрытый длинной, до пола, скатертью. По обе стороны от него расположилось два дивана, обитых темно-бордовым бархатом. Стены были драпированы тем же материалом, но на полтона светлее, а с потолка свисала тяжелая люстра с наполовину зажженными свечами.

— К-кабинет для уединений, — слегка заикаясь, пробормотал трактирщик.

— Для уединений? — хохотнул Тапиро, переводя взгляд с девушки, выглядывающей из-за плеча трактирщика, на девственно пустой зал. — Ты, верно, шутишь?

— Нет, всемилостивейший господин. Здесь временами бывает весьма шумно…

— Что ж, тогда накрой нам в кабинете для уединений, — заявил Коросс, устраиваясь на одном из диванов.

Трактирщик испуганно переглянулся с девушкой. Судорожно вздохнув, он с трудом выдавил из себя:

— Могу предложить господам седло барашка, запеченное в травах. Сочный, мягкий и нежный как животик юной красавицы! Три часа — и вы получите изысканное наслаждение.

— Слишком долго. Мы умрем от голода, ожидая его, — покачал головой Коросс. — Можешь приготовить что-нибудь попроще, но побыстрее.

— Как можно! Я не осмелюсь таких важных господ кормить чем-то попроще… Давайте, «седло», а? Скоротать время вы сможете в «Жаркой штучке». Очень приятное заведение. Там такие прелестницы! — восторженно закатил трактирщик глаза и даже причмокнул для пущей достоверности. — Вы не заметите, как время пройдет! А когда все будет готово, я лично забегу за уважаемыми господами.

— Я предложу другое, — скривился Тапиро. — Ты быстро готовишь нам что-нибудь поесть, а твоя сестренка нас в это время развлекает. И только от тебя будет зависеть, как далеко мы зайдем в наших разговорах.

— Она не может, — проблеял трактирщик. — Это мой единственный повар.

— Ну как, повар, сможешь приготовить нам яичницу? — дружелюбно подмигнул Коросс Донне.

Та, обрадовано закивав, поспешила ретироваться. Трактирщик, несмотря на мертвенную бледность и испарину на лбу, пытался держать себя в руках.

— Господа, наверняка, хотят вина? У меня неплохая коллекция вин из Страдвинья.

— Что ж рискни, выставляй свое пойло, — лениво протянул Тапиро. — Но уговор. Если вино понравится — получишь несколько ударов плетей, нет — отправишься на Арену.

— А плети-то за что? — пролепетал трактирщик.

— За то, что пытаешься выставить нас отсюда. За то, что ты что-то отчаянно стараешься от нас скрыть. На врагов работаешь? — рявкнул Тапиро.

— Г-господин ш-шутит, — пробормотал позеленевший от ужаса трактирщик. — На всякий случай, хочу предупредить, что я нахожусь под защитой Дома Пылающей Башни. Вот свидетельство…

Дрожащими руками трактирщик выудил из-за пазухи засаленный лист бумаги.

— Ого! Однако, ты у нас важная штучка, — присвистнул Коросс, с интересом разглядывая размашистую подпись молодого правителя Уоросса.

— Только писулька эта тебя не спасет, — прошипел Тапиро, сверля трактирщика угрожающим взглядом.

— Хватит, Тапиро, его запугивать. А ты, хозяин, неси свое вино.

Трактирщик облизнул пересохшие губы и, нервно переступив с ноги на ногу, жалобно проговорил:

— Я… это… Просто хочу сказать, милостивые господа…

— Ты еще здесь?

Глаза хозяина испуганно заметались от одного гостя к другому в предчувствии неизбежной кары. Он произнес, с трудом выталкивая из себя слова:

— Я бы попросил господ перейти в общий зал…

— Что?!? — рявкнул Тапиро.

— Л-люк, госп-пода, — начал заикаться хозяин, указывая под стол. — Погреб под вашими ногами.

Коросс засмеялся, легко сдвигая тяжелый дубовый стол и откидывая крышку на полу.

— Премного благодарен, — выдохнул хозяин и проворно юркнул в темный лаз.

Но почти сразу внизу раздался грохот и приглушенные ругательства трактирщика.

— Я уже раскаиваюсь, что привел вас сюда. То, что раньше мне казалось забавным, сейчас все больше и больше кажется подозрительным, — покачал головой Тапиро, вслед за господином усаживаясь за стол в зале.

Уже знакомая им дородная служанка сервировала стол, сопя и волнуясь.

— Я чувствую себя виноватым, мой господин. Я подвел вас. Давайте вызовем стражу, а потом подыщем другое заведение?

— Нет, мне интересно посмотреть, что будет дальше, — расслабленно улыбнулся Коросс. — Надеюсь, вино и еда будут не слишком отвратительными…

— Обижаете, господа! Для вас только самое лучшее!

Появившийся из кабинета хозяин поспешил разлить вино по бокалам. — Попробуйте, всемилостивейшие господа. Вы не разочаруетесь!

— Неплохо, — заметил Коросс, смакуя темный густой напиток.

Он не был таким насыщенным, как знаменитое южное кросское, но тонкий аромат и необычное сочетание фруктовых оттенков с почти неуловимым мятным послевкусием делали вино необычайно приятным.

— Я знал, что вам понравится. Оно… это… экспе..ме.. рентальное. Специальная коллекция. С вас один золотой, мой господин! — радостно провозгласил трактирщик, с преданностью собаки глядя на Коросса.

Тапиро, услышав сумму, поперхнулся, а затем, молниеносно оказавшись рядом с попятившимся было трактирщиком, схватил его за ворот и приподнял.

— Ну, ты даешь! — восхитился Коросс такой наглости. — Как только тебя, бедолага, до сих пор еще никто не высушил?

— Сам удивляюсь, дорогой мой Коросс, — произнес баритон, которому, несмотря на кажущуюся мягкость и даже некую вкрадчивость, мало кто мог противиться.

ГЛАВА 3. Ссора

У входа стоял Уоросс собственной персоной, блистая огненно-красной шевелюрой и яркой зеленью глаз. Эта семейка умела производить впечатление. И если Даосса будоражила мужские сердца, ее кузен успешно сводил с ума женскую половину человечества.

Молодой человек стянул с себя маску и посторонился, пропуская в зал хрупкую фигурку, укутанную в длинный серебристо-голубой плащ. Чуть замешкавшись, девушка решительно скинула капюшон, а затем тоже открыла лицо.

Сердце пропустило удар, и Коросс спешно воспроизвел в памяти детский портрет девушки. Глупо влюбляться в ту, кто никогда не будет с тобой. И опасно. Отец всегда учил, что сердце должно подчиняться разуму.

— Мое восхищение, Аросса, — склонился Коросс в почтительном поклоне. — Я бесконечно рад этой нежданной встрече. Хоть и удивлен. Позволь поинтересоваться, что ты делаешь в столь ненадежной компании?

— Завидуешь моей славе? — усмехнулся Уоросс, отвечая вместо явно растерявшейся юной жрицы. — Да, очаровательные девушки любят меня. Это не может не радовать.

— И в качестве благодарности водишь их по сомнительным районам города? — хмыкнул Коросс и резко сменил тему. — Знаешь, дружище, у тебя очень интересный подопечный…

— Стабл, чего застыл? — прикрикнул огневолосый на хозяина таверны, который при словах Коросса снова позеленел от ужаса. — Мне и прекрасной госпоже неси все тоже, что заказали эти благородные господа. И поторопись. Мы голодны.

— Стабл нам показал очень интересную бумажку, подписанную тобой. Не просветишь, за какие такие услуги ты взялся опекать этого трактирщика? — вкрадчиво поинтересовался Коросс.

— А если я скажу, что бескорыстно? — хмыкнул Уоросс.

— Не поверю, — вздохнул Коросс. — Ты и бескорыстие — антагонисты по сути. Скорее, я подумаю, что таверна Стабла является прикрытием тайного прохода в город. По которому, кстати, ты и проник в столицу.

— Подумаешь, открытие века! — скривился Уоросс. — Ну, заскочил в Креопос на пару часиков, встретил случайно Ароссу и решил поболтать с ней вдали от посторонних глаз…

— Именно поэтому вас с Клиоссом и выслали. Отец не хотел, чтобы вы докучали Ароссе, — напомнил Коросс.

— Я сама искала встречи. Мне нужен был совет друга, — призналась девушка.

— А ты нам помешал, — подхватил Уоросс, переходя в наступление. — Лучше скажи, что тебя привело сюда? Следил за нашей милой жрицей?

— Ни в коей мере, — покачал головой Коросс. — Я просто зашел перекусить… Так что за совет? Может, я смогу помочь?

Огневолосый вдруг расхохотался:

— Попробуй. Дело в том, что твой отец сделал Ароссе предложение. И, бедняжка, теперь не знает, как быть. Стать сиятельнейшей супругой Верховного Правителя Кросса — это, конечно, слишком ответственно. Но ей так хочется, чтобы ты называл ее «мамой». Или «госпожой», если Митросс посчитает тебя не достойным быть правителем и заделает нового наследника… Эй, хозяин, вина!

Лицо Коросса окаменело.

— Значит, «госпожа», — протянул он, словно пробуя слово на вкус. — Однако, Аросса, ты умеешь удивлять. Не успело общество перемолоть слухи об одной твоей скоропалительной помолвке, а уже на горизонте следующая, еще более впечатляющая. Клиосс теперь, верно, горит жаждой отмщения…

— Да-да, вот так все драматично! — фыркнул Уоросс. — Он рвет и мечет! Ароссе его так жаль, так жаль. Да и мне, признаться, тоже… Он — отличный парень, хотя и несколько шумный! Хотя ты, Коросс, достоин большей жалости. Перспективы стать соправителем Митросса и Тантоссы тают на глазах, не так ли?

— Ты поступил сейчас подло, Уоросс! Я тебе доверилась, а ты… Мне придется пересмотреть свое отношение к тебе… — разозлилась Аросса.

От робкой скромницы не осталось и следа. Голубые глаза метали молнии. Вот только гнев юной жрицы лишь рассмешил Уоросса.

— Какая экспрессия, Чарующая! — восхитился огневолосый объект. — Я почти испугался. Прими мои поздравления, будущая владычица Дома Страха.

Аросса насупилась, и Уоросс примирительно спросил:

— Хотите, побалую вас забавной историей, что приключилась со мной в ссылке? Тебе, Аросса, она точно понравится.

— Сейчас мне понравится лишь та история, где с тобой случается какая-то гадость, — заметила смертельно обиженная Аросса.

Уоросс галантно приложился к ее руке.

— Любой твой каприз, богиня, для меня закон. Сделаю все возможное, чтобы умилостивить твое пылающее гневом сердечко.

Он улыбнулся Донне, принесшей на подносе огромные тарелки с яичницей, украшенной листьями тим-тим травы и горкой земляных грибов:

— Ты, сладенькая, нам еще по хорошей кровяной отбивной организуй! Да, не забудь к мясу веномского салата да инесского соуса.

Проводив взглядом ладную фигурку, он вновь обратился к своим слушателям.

— Итак, друзья, после того, как нас с Клиоссом настоятельно попросили покинуть столицу (и теперь нам с вами известно, почему), я принял его приглашение погостить недельку в Доме Яростного Пламени. Признаться, деревенские пейзажи — это ужасно скучно. Единственно, что радовало — так это то, что мой более удачливый соперник в борьбе за твое сердце, Чарующая, скучал не меньше. А главное, был вдали от тебя. Мог ли я тогда, несчастный, знать, что в это время столь плодородное поле твоего благорасположения будет возделывать почтенный старец…

— Уоросс! — возмущенно воскликнула Аросса.

— Прости, Чарующая, — охотно отозвался Уоросс и продолжил свой рассказ. — Чтобы развеять грусть от разлуки с тобой, мы с Клиоссом пару раз вызвали друг друга на дуэль; несколько раз навестили местную аристократию и перезнакомились со всеми провинциальными красотками. Все это надоело быстро. И мы уже готовы были погрузиться в тоску по тебе, наша королева, как вдруг Клиоссу пришла в голову замечательная идея. Он вспомнил, что ранней весной в северных предгорьях самая хорошая охота на волков. Эти лесные хищники — великолепные образцы для улучшения породы наших боевых псов. Не медля, мы оседлали своих скакунов. Вскоре перед нами раскинулись дремучие леса, за которым высились неприступные скалы Валгавы. Вот только волчок, встретившийся нам, превзошел самые смелые ожидания… Он выскочил навстречу, когда мы ехали по лесной дороге. Огромный черный зверь очень напоминал адского пса из описаний ветеранов прошлой войны. Признаюсь, вначале, увидев его, мы с Клиоссом испугались. Зато потом пустили слюни. Да, этот экземпляр был мечтой любого заводчика! Глаза словно раскаленные угли, на лапах не когти, а стальные крюки, шерсть что металлическая щетка, а на загривке — здоровенные шипы. Не зверь, а настоящая машина для убийства!

— Адский пес в Кроссе? — недоверчиво хмыкнул Коросс. — А не слишком ли много вина вы с Клиоссом хлебнули перед охотой?

— Не больше, чем обычно, — поморщился Уоросс. — Если вас что-то смущает в моем рассказе, я могу замолчать…

— Нет-нет, все нормально, Уоросс. Продолжай.

— При виде нас он не испугался, как сделал бы это любой дикий зверь, а невозмутимо потрусил дальше своей дорогой. Он полностью игнорировал наше присутствие. Надо ли объяснять, какой охотничий азарт разгорелся в наших сердцах? Нам обоим вдруг захотелось заполучить этот уникальный экземпляр только для себя. Не сговариваясь, мы пришпорили лошадей, выхватывая на скаку свои сети. Но вместо того, чтобы мчаться вдогонку за не особо спешащим зверем, кони взбесились и встали на дыбы. И как только я пустил в ход Силу, чтобы образумить свихнувшуюся скотину, псина молниеносно развернулась и бросилась на меня. Как во сне передо мной мелькнула его полная клыков пасть… Если бы не Клиосс, это стало бы моей последней охотой. Меткий бросок молота спас меня, откинув тварь в сторону…

— Так значит, это чудо природы досталось Клиоссу? — поинтересовалась Аросса.

— Нет, тварь разорвала накинутые им сети, словно невесомую паутину. А дальше самое интересное…

Уоросс помедлил, как заправский лицедей, держа паузу, чтобы усилить интерес к своим словам:

— Клянусь, я не выдумываю и это не галлюцинация. Клиосс видел то же самое… Адский пес (а по-другому я уже его не называл) мгновенно вскочил на ноги, а потом вдруг по воздуху проскочила рябь… и он исчез. Лес, пустая дорога и никого… Представляете? Он телепортировался!

— Скорее всего, вам привиделось, — заметил Коросс, внимательно выслушав рассказ. — Слишком большое волнение, весенний авитаминоз плюс обильные возлияния накануне при длительном сексуальном воздержании — все это вполне способно вызвать кратковременный галлюциногенный эффект.

— Сексуальное воздержание? — выразительно поднял бровь Уоросс. — У меня?!?

— И у Клиосса, — с издевкой добавил Коросс. — Ты забыл? Вы оба грустили от разлуки с прекрасной Ароссой…

— Не соглашусь, — заметила Аросса. — Не я причина грусти нашего милого Уоросса. Думаешь, почему он так долго находился в обществе Клиосса? Они вместе страдали. Но не обо мне, а о Даоссе, что улизнула от обоих с митрильцем в Валгаву. И к перевалам наша дружная парочка поскакала не поохотиться, а повздыхать: один о вероломной любовнице, другой о кузине. Хотя, может, и о любовнице, тоже. Я права, Уоросс?

Огневолосый разозлился:

— Давай ты не будешь обсуждать мою кузину! Это самая нежная, ласковая и очаровательная девушка на свете!

— Ты забыл ко всему этому добавить — опытная, — продолжала издеваться Аросса.

— Завидовать нехорошо, Аросса, — побледнел от гнева Уоросс, не выносивший, когда хоть кто-то дурно отзывался об его обожаемой кузине. — Могу предоставить тебе исчерпывающую информацию по технологии обольщения мужчин. Уверен, Даоссу ты быстро переплюнешь и пойдешь гораздо дальше милого флирта. Ведь распущенности тебе не занимать. Всесильный правитель только поманил, и ты, как дешевая девка, помчалась удовлетворять его старческую похоть, наплевав на прежние договоренности. Ты ведь понимаешь, что его обуревают не благородные мечты о продолжении рода (этого-то добра у него уже предостаточно), а то, что находится между стройных ножек девы, едва вышедшей из детского возраста…

— Как ты смеешь! — взвилась Аросса, награждая рыжеволосого звонкой пощечиной.

От мощного ответного удара девушка упала на пол. Бледный Тапиро, все это время молча слушавший разговор господ, бросился к девушке.

— Ты урод, Уоросс, — заявил Коросс, обнажая шпагу.

Весь гнев, так долго сдерживаемый, вырвался наружу. Мир сузился до размеров огневолосого правителя.

— Наш щенок, наконец, решил показать зубки, — ухмыльнулся Уоросс, а потом с грохотом отодвинул ногой стол, опрокидывая стулья, чтобы освободить площадку для поединка.

...